СБОРНИК стихов Дмитрия Мережковского /14.08.1866 – 09.12.1941/

СБОРНИК стихов Дмитрия Мережковского /14.08.1866 – 09.12.1941/

Дмитрий Сергеевич Мережковский русский писатель, поэт, критик родился (2) 14 августа 1866 года в Санкт-Петербурге. Он окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. В юношестве начал писать стихи. И уже в 15 лет публиковал свои творения в разных изданиях.
Летом 1888 года Мережковский познакомился с Зинаидой Гиппиус, а в январе 1889 года они поженились и прожили вместе «52 года, не разлучаясь ни на один день».
Первый сборник стихотворений Мережковского появился в 1888 году, второй «Символы» – в 1892 году. В том же 1892 году Дмитрий Сергеевич опубликовал доклад «О причинах упадка и новых течениях русской литературы», который вместе со сборником «Символы» считается манифестом символизма и модернистского обновления искусства.
Мережковский был достаточно заметной фигурой и в общественной жизни, принимал участие в формировании идеологической платформы кадетов, контактировал с эсерами.
В 1896 году, когда ему было едва за тридцать, Мережковский уже фигурировал в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона, где был назван «известным поэтом». В 1900 году Мережковский, Минский, Гиппиус, Розанов и другие основали в Петербурге Религиозно-философские собрания, позже преобразованные в Религиозно-Философское общество.
Мережковские приветствовали Февральскую революцию 1917 года: они полагали, что только «честная революция» может покончить с войной, а «установление демократии даст возможность расцвета идей свободы перед лицом закона». Октябрьские события вызвали яростный протест Мережковского.
В 1919 году Мережковские уехали из России в эмиграцию - через Минск и Варшаву в Париж.
Дмитрий Сергеевич Мережковский скоропостижно скончался 9 декабря 1941 года в Париже от кровоизлияния в мозг.

--------------------------------

Молчание

Как часто выразить любовь мою хочу,

Но ничего сказать я не умею,

Я только радуюсь, страдаю и молчу:

Как будто стыдно мне - я говорить не смею.

И в близости ко мне живой души твоей

Так все таинственно, так все необычайно,-

Что слишком страшною божественною тайной

Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.

В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,

И все священное объемлет тишина:

Пока шумят вверху сверкающие волны,

Безмолвствует морская глубина.

---------------------------------------

Признание

Не утешай, оставь мою печаль

Нетронутой, великой и безгласной.

Обоим нам порой свободы жаль,

Но цепь любви порвать хотим напрасно.

Я чувствую, что так любить нельзя,

Как я люблю, что так любить безумно,

И страшно мне, как будто смерть, грозя,

Над нами веет близко и бесшумно...

Но я еще сильней тебя люблю,

И бесконечно я тебя жалею,-

До ужаса сливаю жизнь мою,

Сливаю душу я с душой твоею.

И без тебя я не умею жить.

Мы отдали друг другу слишком много,

И я прошу, как милости, у Бога,

Чтоб научил Он сердце не любить.

Но как порой любовь ни проклинаю -

И жизнь, и смерть с тобой я разделю,

Не знаешь ты, как я тебя люблю,

Быть может, я и сам еще не знаю.

Но слов не надо: сердце так полно,

Что можем только тихими слезами

Мы выплакать, что людям не дано

Ни рассказать, ни облегчить словами.

---------------------------------

Л. Н. В[ильки]ной

Ослепительная снежность,

Усыпительная нежность,

Безнадежность, безмятежность —

И бело, бело, бело.

Сердце бедное забыло

Всё, что будет, всё, что было,

Чем страдало, что любило —

Всё прошло, прошло, прошло.

Всё уснуло, замолчало,

Где конец и где начало,

Я не знаю,— укачало,

Сани легкие скользят,

И лечу, лечу без цели,

Как в гробу иль в колыбели,

Сплю, и ласковые ели

Сон мой чуткий сторожат.

Я молюсь или играю,

Я живу иль умираю,

Я не знаю, я не знаю,

Только тихо стынет кровь.

И бело, бело безбрежно,

Усыпительно и нежно,

Безмятежно, безнадежно,

Как последняя любовь!

10 января 1906, Иматра

--------------------------------------

Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный,

Я вновь к тебе приду, как нищий, умолять,

Тобой отвергнутый, тобою вечно полный,

Чтоб ты позволила у ног твоих рыдать?

Напрасная мечта! Слыхала ль ты порою,

Что в милой праздности не все, как ты, живут,

Что где-то есть борьба и мысль, и честный труд

И что пред ними ты — ничто с твоей красою?

Смотри,— меня зовет огромный светлый мир:

Есть у меня бессмертная природа

И молодость, и гордая свобода,

И Рафаэль, и Данте, и Шекспир!

И думать ты могла, что я томиться буду

Или у ног твоих беспомощно рыдать?

Нет, стыдно пред тобой мне слезы расточать,—

Забудь меня скорей, как я тебя забуду!

О, неразумное, прелестное дитя,

Ты гнева моего, поверь, не заслужила,—

Но если б ты могла понять, какая сила

Была у ног твоих, когда со мной, шутя,

Играла ты в любовь и всё потом разбила,—

Тогда лицо твое зарделось бы стыдом,

И над поруганной любовью, над мечтами,

Что ты разрушила своими же руками,

Не я, а ты в отчаянье немом

Рыдала бы теперь горючими слезами!

---------------------------------

Кроткий вечер тихо угасает

И пред смертью ласкою немой

На одно мгновенье примиряет

Небеса с измученной землей.

В просветленной, трогательной дали,

Что неясна, как мечты мои,—

Не печаль, а только след печали,

Не любовь, а только след любви.

И порой в безжизненном молчаньи,

Как из гроба, веет с высоты

Мне в лицо холодное дыханье

Безграничной, мертвой пустоты...

26 августа 1887

----------------------------------

Из Бодлэра

Голубка моя,
Умчимся в края,
Где всё, как и ты, совершенство,
И будем мы там
Делить пополам
И жизнь, и любовь, и блаженство.
Из влажных завес
Туманных небес
Там солнце задумчиво блещет,
Как эти глаза,
Где жемчуг-слеза,
Слеза упоенья трепещет.

Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.

Вся мебель кругом
В покое твоем
От времени ярко лоснится.
Дыханье цветов
Заморских садов
И веянье амбры струится.
Богат и высок
Лепной потолок,
И там зеркала так глубоки;
И сказочный вид
Душе говорит
О дальнем, о чудном Востоке.

Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.

Взгляни на канал,
Где флот задремал:
Туда, как залетная стая,
Свой груз корабли
От края земли
Несут для тебя, дорогая.
Дома и залив
Вечерний отлив
Одел гиацинтами пышно,
И теплой волной,
Как дождь золотой,
Лучи он роняет неслышно.

Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.

1885

-------------------------------

Одиночество в любви

Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.

И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.

Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.

Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все - одни, всегда - одни:
Я жил один, один умру.

На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.

-----------------------------------------

ЛЮБОВЬ - ВРАЖДА

Мы любим и любви не ценим,
И жаждем оба новизны,
Но мы друг другу не изменим,
Мгновенной прихотью полны.

Порой, стремясь к свободе прежней,
Мы думаем, что цепь порвем,
Но каждый раз все безнадежней
Мы наше рабство сознаем.

И не хотим конца предвидеть,
И не умеем вместе жить,-
Ни всей душой возненавидеть,
Ни беспредельно полюбить.

О, эти вечные упреки!
О, эта хитрая вражда!
Тоскуя - оба одиноки,
Враждуя - близки навсегда.

В борьбе с тобой изнемогая
И все ж мучительно любя,
Я только чувствую, родная,
Что жизни нет, где нет тебя.

С каким коварством и обманом
Всю жизнь друг с другом спор ведем,
И каждый хочет быть тираном,
Никто не хочет быть рабом.

Меж тем, забыться не давая,
Она растет всегда, везде,
Как смерть, могучая, слепая
Любовь, подобная вражде.

Когда другой сойдет в могилу,
Тогда поймет один из нас
Любви безжалостную силу -
В тот страшный час, последний час!

---------------------------------------

Не презирай людей! Безжалостной и гневной
Насмешкой не клейми их горестей и нужд,
Сознав могущество заботы повседневной,
Их страха и надежд не оставайся чужд.
Как друг, не как судья неумолимо-строгий,
Войди в толпу людей и оглянись вокруг,
Пойми ты говор их, и смутный гул тревоги,
И стон подавленный невыразимых мук.
Сочувствуй горячо их радостям и бедам,
Узнай и полюби простой и темный люд,
Внимай без гордости их будничным беседам
И, как святыню, чти их незаметный труд.
Сквозь мутную волну житейского потока
Жемчужины на дне ты различишь тогда:
В постыдной оргии продажного порока -
Следы раскаянья и жгучего стыда,
Улыбку матери над тихой колыбелью,
Молитву грешника и поцелуй любви,
И вдохновенного возвышенною целью
Борца за истину во мраке и крови.
Поймешь ты красоту и смысл существованья
Не в упоительной и радостной мечте,
Не в блесках и цветах, но в терниях страданья,
В работе, в бедности, в суровой простоте.
И, жаждущую грудь роскошно утоляя,
Неисчерпаема, как нектар золотой,
Твой подвиг тягостный сторицей награждая,
Из жизни сумрачной поэзия святая
Польется светлою, могучею струей.

1883

-------------------------------------------------

Люблю иль нет,- легка мне безнадежность:
Пусть никогда не буду я твоим,
А все-таки порой такая нежность
В твоих глазах, как будто я любим.

Не мною жить, не мной страдать ты будешь,
И я пройду как тень от облаков;
Но никогда меня ты не забудешь,
И не замрет в тебе мой дальний зов.

Приснилась нам неведомая радость,
И знали мы во сне, что это сон...
А все-таки мучительная сладость
Есть для тебя и в том, что я - не он.

-----------------------------------------------------

ПРИРОДА

Ни злом, ни враждою кровавой
Доныне затмить не могли
Мы неба чертог величавый
И прелесть цветущей земли.

Нас прежнею лаской встречают
Долины, цветы и ручьи,
И звезды все так же сияют,
О том же поют соловьи.

Не ведает нашей кручины
Могучий, таинственный лес,
И нет ни единой морщины
На ясной лазури небес.

-------------------------------------------------

Детское сердце

Я помню, как в детстве нежданную сладость

Я в горечи слез находил иногда,

И странную негу, и новую радость -

В мученьи последних обид и стыда.

В постели я плакал, припав к изголовью;

И было прощением сердце полно,

Но все ж не людей,- бесконечной любовью

Я Бога любил и себя, как одно.

И словно незримый слетал утешитель,

И с ласкою тихой склонялся ко мне;

Не знал я, то мать или ангел-хранитель,

Ему я, как ей, улыбался во сне.

В последней обиде, в предсмертной пустыне,

Когда и в тебе изменяет мне все,

Не ту же ли сладость находит и ныне

Покорное, детское сердце мое?

Безумье иль мудрость,- не знаю, но чаще,

Все чаще той сладостью сердце полно,

И так,- что чем сердцу больнее, тем слаще,

И Бога люблю и себя, как одно.

16 августа 1900

----------------------------------------------------------

Дата добавления: 2015-11-04