Автор: stars-are-stars Фэндом: Kasabian Персонажи: Том Мейган/Серж Пиццорно Рейтинг: PG-13

Indian gods chose us.

Автор: stars-are-stars

Фэндом: Kasabian
Персонажи: Том Мейган/Серж Пиццорно

Рейтинг: PG-13

- «Мы делаем музыку для психов»! «Индийские боги выбрали меня»! – расхохотался Том, стоило им только отойти от журналиста, бравшего у них интервью. – Ты сегодня был в ударе, дружище!
- А сам-то, - лукаво подмигнул ему Серж, пытаясь отцепить микрофон от футболки, - себя-то ты слышал? Я даже цитат приводить тебе не буду, потому что ты сам – одна охуенно большая цитата. – он обернулся назад – парень, бравший у них интервью, явно слышал каждое слово, он едва не сжался в своем кресле, делая в блокноте какие-то заметки. Нормальный попался журналист, разве что молодой да малость заика, но все с чего-то начинали, так пусть это, усмехнулся про себя Серж, будет для него боевым крещением.
- Да я и половины уже не помню, о чем я говорил, - сказал Том, протягивая звукооператору микрофон, который совсем недавно окрестил «проклятым куском дерьма».
Серж улыбнулся ему и покачал головой, разве что не поцокал укоризненно языком, как он умеет. Хоть он и никогда не любил в этом признаваться, вид у него все равно был очень усталый – полдня в студии, фотосет, интервью, домашние хлопоты – станешь тут усталым, и еще каким. Давно уже заметивший все это Том наконец сделал то, что ему хотелось еще с начала этого идиотского интервью – приобнял Сержа одной рукой, потянулся к нему и смачно чмокнул в висок.
- Ай, Том, - дернулся тот.
- Я просто хотел сказать, что все будет окей, Серджио.
- Еще бы, - усмехнулся Серж. – странно было бы, если бы ты другое говорил после двух шикарных дорожек.
- Ты сам отказался, - развел руками Том. – а что, по мне сильно было видно, что я…?
- Еще как! – рассмеялся Серж, открывая дверь в кабинет, где они оставили свои вещи.
- Вот дерьмо, - без тени раскаяния протянул Том и потянулся за своим пальто.

***

- Как дела, ребята? Как альбом, пишется?
Бармен Джон, который работал в этом пабе столько, сколько они сами себя помнили, как всегда, был рад их видеть. Это был традиционный вопрос, с годами в нем поменялся только род их деятельности – раньше это было «ну что, ребята, как там ваша работа» или «ну что, как там ваш рабский труд на заводе?». Наверное, ему было все равно, о чем спрашивать, о какой работе – Джон никогда не отличался особой любовью к музыке, да и вообще к чему-либо, кроме своего паба, но все равно был отличным парнем.
- Спасибо, Джон, прекрасно, - улыбнулся ему Том, забирая кружки. – сам-то как?
Джон махнул рукой:
- Все так же, друг, все так же. В одну дырку пиво льется, из другой, в кармане – деньги куда-то утекают.
По пути к их любимому столику у окна Серж попытался отнять у Тома свою кружку, но тот, отрезав убийственно серьезным голосом «ты устал», донес их сам и бухнул на стол.
Как водится, поход в паб никогда в жизни не ограничивается только одной пинтой пива, и к третьей кружке, когда Серж уже определенно почувствовал себя лучше, Том произнес тост «за индийских богов».
- Дались тебе эти индийские боги, - расхохотался Серж.
- Ты сам иногда на одного такого смахиваешь, - ответил ему Том. – когда, например, повязываешь на лоб эту штуку, - и он указал на бандану, которой сегодня Серж перевязал запястье.
- Правда? В таком случае, нужно сделать это сейчас. – за четвертой (и пятой сразу) пинтой Серж пошел в бар к Джону уже в образе индийского бога.
В его отсутствие Том оглядел их любимый паб – за все годы, что они сюда ходили, в нем не изменилось ничего. И в них самих, если честно, мало что поменялось, даже несмотря на группу, на записанные альбомы, на всю эту яркую кутерьму и все приятные и не очень составляющие жизни музыкантов. Том с уверенностью мог бы сказать, что точно так же было и десять лет назад, когда они заходили сюда после работы и жаловались друг другу на отсутствие перспектив или толкали друг другу свои безумные идеи (которые с годами стали еще более безумными). Изменилось только слово в дежурном вопросе Джона о том, как у них дела. Их здесь даже воспринимали как одно целое – потому что поодиночке они сюда никогда не ходили. Да и в жизни, если хорошо подумать, он и сам бы уже не вспомнил момента, который они проживали бы не вместе. Все как-то так давно сложилось, что и проблемы в основном были общие, и радости, и разочарования – и даже эту усталость Сержа Том сейчас тоже понемногу начинал и сам чувствовать, когда действие кокаина проходило, а мягкое опьянение после пива потихоньку начинало ударять в затылок. Он редко задумывался о своей теперешней жизни как о счастливой, предпочитал просто жить так, как живется, делать то, что нравится делать, и все воспринимать адекватно. Но в такие моменты, как этот, все вокруг казалось одновременно и таким простым, и наполненным смыслом, что он улыбался сам себе и мог сказать – да, мужик, вот это жизнь.
- Не уплыл еще в далекие дали? – осведомился Серж, едва не промазав мимо стула, и пододвигая к Тому очередную кружку. – За что теперь пьем?
- За нас, - это сказалось как-то само собой, непроизвольно, и тут же отразилось каким-то новым блеском в темных глазах Сержа.
- Точно, - улыбнулся он и едва ли не залпом осушил половину кружки.

***

- Может, поедем ко мне, и ты поиграешь на гитаре?
- А что я и так делаю целыми днями в студии?!
- Бля, Серж, ты же прекрасно понимаешь, что это – не то!
Глядя на Тома, он сейчас и правда прекрасно понимал, что это не то. Когда они в последний раз собирались так, вдвоем, просто чтобы, скажем, выкурить косяк и побренчать на гитаре старые любимые песни? Сложно припомнить, особенно на не очень трезвую голову. А ведь раньше это было так часто, как только могло быть – начиная с самого детства, с того дня, когда мальчик по имени Серж узнал, что такое гитара и что с ней можно вытворять, если постараться.
- Ну пожааалуйста, - Том сложил ладони, будто в молитве, и посмотрел на него через стол. И кто бы сейчас дал ему его настоящий возраст? С этими длинными волосами, похудевший за время тура и записи альбома, и с этим щенячьим взглядом он выглядел, как подросток, капризное и неуемное дитя, каким он, впрочем, всегда и был. Кто же откажет такому? С Сержем это всегда срабатывало.
- Хорошо, уговорил, - вздохнул он, улыбаясь. – только… ноги меня не держат.
- Извини, - хохотнул Том, доставая бумажник из кармана пальто, - на руках я тебя понести ну никак не смогу.
- Иди ты!
- Пойду, - Том поднялся из-за стола, надел пальто и с неожиданной легкостью направился в бар расплатиться, как будто они и не пили ничего. Хотя и правда, если сравнивать с… много будет сравнений в их случае, то это вообще ничего.
Тем не менее, Серж чувствовал себя пьяным – наверное, это сказалась усталость. Чувствуя легкое кружение в голове, он догнал друга, и они, сердечно попрощавшись с Джоном, вышли из паба.

***

- Хренов замок!!
- А я было подумал, что ты из нас самый трезвый сегодня, - рассмеялся Серж, опираясь о плечо Тома для равновесия. Замок в его входной двери опять заедал, и они торчали на лестничной клетке добрых десять минут, прежде чем он наконец впустил их в квартиру.
- Да будет свет, братья и сестры, - пробормотал Том, нащупав на стене выключатель.
В прихожей царил хаос – привычный, такой знакомый и даже любимый Сержу хаос. Он повесил куртку на невесть откуда взявшееся здесь потрепанное старое кресло и поглядел в зеркало. Бандана все так же преспокойно красовалась у него на голове, уже наполовину прикрытая растрепанными волосами. Серж стащил ее и кинул на тумбочку.

У квартиры Тома была странная особенность, присущая, наверное, всем квартирам такой старой планировки – она была большая, просторная, но коридор, соединяющий прихожую и кухню, в котором так же находились туалет и ванная, был такой узенький, что там едва могли разойтись два человека – странная причуда строителей или какой-то особый старый дизайн, который сложно понять спустя полвека.
Вообще-то, Серж собирался на кухню, поглядеть, нет ли у Тома перекусить чего-нибудь, поскольку сам Том, стоило им только ввалиться в квартиру, тут же запрыгнул в ванную.
Ведя рукой по стене, поскольку в коридоре свет не горел, Серж уже почти дошел до кухни, как вдруг что-то привлекло его взгляд, и он остановился.
Этим «чем-то» был плакат, который Том зачем-то налепил на дверь ванной – сплошное великолепие кислотных цветов и разводов и четыре человеческих фигуры, вытянутые, как тела инопланетян на картинках, темные, но обведенные, насколько можно было тут разглядеть в тусклом свете из кухни, радужным контуром, как изображения с негативов. Их старый-престарый плакат, из тех, что они еще сами расклеивали по городу – на фонарных столбах, на остановках, на дверях магазинов. Это был важный концерт, но о них еще практически не знал никто, кроме круга знакомых. Помнится, на печать крохотного тиража этих плакатов ушла целиком чья-то зарплата, а нарисовала плакат чья-то бывшая девушка, что училась на дизайнера. Господи, как же давно это было!
Дверь резко распахнулась, едва не задев Сержа, и он, отпрянув, прижался спиной к стене.
- Бля, Том, ты аккуратней бы, а!
- А ты что тут бродишь, как привидение?!..
Серж молча указал на плакат на двери.
- А, это… классная штука, правда? Не помню, где я его нашел, но это же шедевр.
- Тогда он достоин более приличного места, чем дверь ванной, - хмыкнул Серж. – история все-таки.
- Думаешь?
Том обернулся к Сержу, и кончики его отросших волос слегка коснулись его щеки. Тесный узкий коридор, они стояли почти лицом к лицу, так близко, что оба могли чувствовать запах друг друга – от Тома пахло пивом и - едва уловимо – мылом, которым он только что мыл руки, а от Сержа – слабым, почти выветрившимся гелем для укладки, которым ему на фотосете пытались пригладить волосы, и его обычной туалетной водой, чуть сладковатой, древесной. Почему-то ни один из них не спешил разойтись с другим – это был один из множества неловких, нелепых моментов, которых не избежать, даже если вы знаете друг о друге всю подноготную. Они не смотрели друг на друга, да и сложно было бы встретиться глазами в таком сумраке, но оба были во власти этого странного напряжения, которое, казалось, росло с каждой секундой. Том покачнулся, и они едва не соприкоснулись плечами. Это, в общем-то, помогло.
- Ну, я это… пойду, поставлю чай, что ли, - пробормотал он и исчез на кухне.
- А?... Ага, - пробормотал ему вслед Серж, тряхнул головой, словно чтобы проснуться, еще какое-то время невидящим взглядом посмотрел на плакат на двери и пошел совсем в ином направлении, чем собирался.

Гитара нашлась в гостиной, которая по совместительству была и спальней, и студией, и чем еще только может быть самая большая комната в квартире. Она, как и все остальное, подчинялась строго организованному беспорядку, как любил выражаться Том. То есть, если говорить проще, здесь была чертова куча нужных и ненужных вещей, которые, на первый неопытный взгляд, раскиданы и расставлены где попало. Тем не менее, двигать и переставлять здесь что-то не советовалось, чтобы не навлечь на себя гнев хозяина.
Серж сел прямо на пол, на когда-то яркий вышитый ковер в индийском стиле, который Тому давно подарила какая-то его дальняя родственница-хиппи. Чего только не навидался этот ковер, вспомнить страшно.
Он провел пальцами по струнам, попытался что-то наиграть – не расстроена, как ни странно. Будто его ждала. Хотя это вполне в духе Тома – играл он не бог весть как, но запросто мог провозиться весь день, настраивая гитару, только ради того, чтобы потом положить ее на видное место, когда в поле зрения окажется Серж. Он ни за что в этом никогда не признавался, но Серж прекрасно знал об этом, и сейчас, видимо, был как раз такой момент. Он улыбнулся своим мыслям и стал медленно перебирать струны.
Из кухни послышалось бормотание, а потом негромкая музыка – Том, видимо, опять включил свое любимое НМЕ-радио, которое, надо признаться, в последнее время ставило исключительную херню. И сейчас там была херня – Серж услышал из кухни смешок, а потом какой-то комментарий Тома к игравшей песне (вряд ли цензурный).
- Тебе просто надо было это слышать, - сказал он, появляясь в комнате с двумя кружками в руках, от которых поднимался пар. – кто пишет им тексты? Нам говорят, что в наших текстах нет смысла, но бля, включите НМЕ, и наша музыка покажется вам только что вышедшей из-под пера сраного Шекспира!
- Громкое замечание, - усмехнулся Серж, беря кружку. – что ты там опять заварил? Снова эту баланду китайскую, да?
- Нет, вам, синьор Пиццорно, я заварил ваш любимый чифир цвета ночного неба, - ответил Том, садясь рядом на пол.
- Grazie, - отозвался Серж.
Едва отпив из чашки, Том достал из кармана пачку сигарет и закурил. В комнате горел только ночник на столе, и поэтому кончик его сигареты казался довольно приличным источником света.
- Что тебе сыграть? – спросил Серж.
- Вот это уже разговор, - оживился Том. – на самом деле, мне все равно. Что-нибудь, дружище, просто что-нибудь.
- Тогда, может, хоть свет нормальный включишь? Я едва разбираю, что это гитара.
- Куда тебе еще больше света? – удивленно поднял брови Том. – И зачем тебе ее видеть? Ты не видь, ты чувствуй, - он сунул сигарету в рот, наклонился вперед и свободной рукой коснулся груди Сержа, там, где сердце. – вот этим вот.
Серж поднял голову и посмотрел ему в глаза. И действительно, ему совершенно было не нужно все так замечательно видеть: как только рука Тома убралась, пальцы сами нашли нужные струны, и песня как-то нашлась сама собой.

Том мог сидеть так сколько угодно – просто слушая, как он играет. Глядя, как его пальцы перебирают струны. Была в этом и красота, и магия, и что-то, что он не мог себе объяснить. Мир отодвигался куда-то, когда он просто вот так вот брал гитару и играл, либо сам для себя, либо для кого-то, и так было всегда. Музыка преображала его – совсем глаз не оторвать, и Том смотрел и смотрел, и слушал, молча, затягиваясь сигаретой, пока она не закончилась. Это была песня, которую Серж сочинил совсем недавно.
- Sa-а-аve what you go-о-оt, - негромко пел он, слегка растягивая слова. – keep it safe, don’t e-e-ever stop.
Том лег на пол и смотрел на него снизу вверх, чуть улыбаясь, закуривая очередную сигарету.
- It’s nothing more, it’s nothing le-ess, it’s all we got, it’s ha-appiness. Happiness, - громче повторил Серж, ниже склоняясь к гитаре, и улыбаясь чему-то своему. Слова в песне кончились, осталась только музыка, только красивый гитарный проигрыш, который не желал кончаться.
Том закинул руку за голову и закрыл глаза. Это было похоже на школьные годы: парк за школой, или его комната, или гараж отца Сержа, где они прятались, чтобы курнуть травы – это чувство свободы, эта его игра на гитаре, эта их близость, которая с годами только крепла. Тем временем в песне, оказывается, еще были слова. Серж взглянул на Тома, блаженно раскинувшегося на полу, улыбнулся и спел, даже скорее проговорил, последнюю строчку.
- It’s always been you… oh, it’s always been you.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Серж отложил гитару в сторону и потянулся за своей чашкой чая.
- Лучшее, что я за последнее время слышал, - проговорил Том.
- Спасибо, - скромно улыбнулся Серж.
- Правда, - Том приподнялся на локтях и посмотрел на него с обожанием. – сыграй еще раз! Бля, можешь играть мне ее всю ночь напролет!
Серж рассмеялся и покачал головой:
- Да она мне и тебе к тому времени надоест, не думаешь?
- Никогда не слышал, чтобы счастье надоедало! И вообще, - Том сел и протянул к Сержу руки: - иди-ка ты сюда!
Серж пододвинулся к нему ближе. Том заключил его в объятья, сцепил руки у него за спиной:
- Люблю я тебя, знаешь ты это?
Вместо ответа Серж улыбнулся куда-то ему в плечо. Когда объятья уже грозили задушить их обоих, Том разомкнул руки, но не отодвинулся. Приглядевшись, Серж протянул руку и убрал у него с лица прядь волос:
- Тебе стричься уже надо идти.
- Да мне похер, - пожал плечами Том. – и неохота.
В этом ты весь, - подумал Серж.
- И потом, - Том приосанился и принял гордый вид, - женщины любят мужиков с длинными волосами – ты мне сам говорил.
- Я?! Когда это?
- Не помню, но говорил. И вообще, кому сегодня делали укладку? – это слово Том произнес так, будто оно было ругательным.
- Ой, да иди ты в жопу, - Серж пихнул его в плечо. – я просто говорю тебе, как лучше было бы.
- Но ведь я тебе и таким нравлюсь, правда?
- Не задавай таких провокационных вопросов, Том, - подмигнул Серж. – давай лучше я сыграю еще что-нибудь.
- Ага, - Том торжествующе ткнул в него пальцем. – ты, как всегда, уходишь от ответа! Все мне с тобой ясно, дружище.
- Что тебе ясно?
Том скорчил по-детски смешную рожицу – дескать, ни за что в жизни не скажу, и Серж расхохотался в голос. Серьезно, есть ли еще на свете хоть одно такое же создание, как Том Мейган?

Том снова растянулся на полу, пуская колечки дыма в потолок. Чуть позже Серж и сам улегся с ним рядом, положив гитару на грудь и извлекая из нее ленивые, неторопливые звуки. Они довольно долго лежали так, молча, слушая только звуки гитары и шум улицы за окнами. Голова Сержа постепенно сползла Тому на плечо, глаза у него уже немного слипались, и пальцы на струнах двигались уже чисто механически, без смысла. Хотя, на самом деле, в таком состоянии он запросто мог сочинить какую-нибудь убойную вещь.
- Ну, хватит уже, не мучай инструмент, - сказал Том и отобрал у него гитару. Серж пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Том повернул голову и поцеловал его в висок. Это было для него такое простое, тоже едва ли не машинальное, проявление чувств.
Просто, как руку пожать – чего уж там.
Серж открыл глаза, и какое-то время смотрел в темный потолок, чуть тронутый тусклым ореолом горящей на столе лампы. Том рядом дышал спокойно и ровно, будто тоже заснул, плечо под щекой Сержа было теплое и родное. Ему подумалось, что именно такие вот моменты и состояния называют – они ушли в свой мир, и им было там хорошо. Только в их случае это была не совсем правда – да, у них, естественно, был свой мир, но это был сумасшедший, рок-н-ролльный, ненормальный, агрессивный мир, который грозил пойти войной на мир обычный и, как правило, побеждал периодически в этой вечной схватке. Он усмехнулся этой мысли, приподнялся на локтях и посмотрел на Тома – совершенно безмятежное выражение лица, глаза закрыты. Наклонившись к нему, Серж легко поцеловал его в губы – это и должен был быть такой мимолетный и невинный поцелуй, если бы Том спал на самом деле. А так ему показалось, что он только и ждал подходящего момента. И вместо легкого, мимолетного и невинного поцелуй вышел мокрым, долгим и глубоким. Руки Тома обхватили Сержа – одна немного неуклюже и даже больно ухватила его за плечо, а вторая зарылась в волосы под ухом, ближе к шее (ей было прекрасно известно, где она должна быть, как он любит).
Несколько минут спустя они, уже оторвавшись друг от друга, смотрели друг другу в лицо, все еще находясь очень близко, прерывисто и тяжело дыша. Первым опомнился Том.
- Бляяяя.
- Точно подмечено, бля, - усмехнулся Серж и вернулся на свое место на полу.
- Это все твои индийские боги, - пробормотал Том.
- Если это и боги, то скорей твои, чем мои – даешь, я думал, ты мне язык откусишь!
- Он тебе все равно не нужен, - хмыкнул Том. – да и толку было бы больше тогда – никто не пиздел бы над ухом, а тихо писал бы себе музыку – чем не идиллия!
- Нарываешься, - погрозил ему пальцем Серж.
- Да на что же? – невинно посмотрел на него Том, повернув голову.
- Да на то же, - передразнил Серж и толкнул его в плечо.
- Ты чо??
- А ты чо???
Смеясь, они затеяли полудраку-полувозню и в конце концов, сцепившись в клубок, покатились по полу. Остановились только, когда Том стукнулся спиной о ножку стула – запыхавшиеся от смеха, они валялись на полу, по-прежнему не желая расцепляться, крепко держа друг друга. Вот он, снова был момент, когда их мир не столько стал для них самих уютным убежищем, а просто, что называется, взял и уебал мир реальный.
- Ты же ведь сегодня никуда больше не пойдешь, правда? – по-детски спросил Том несколько минут спустя.
- Ага, вроде никуда не собирался, - улыбнулся Серж.
Том отвел глаза – он прекрасно знал эту его странную черту что-то недоговаривать или выдать себя с потрохами, а потом делать вид, что все это было просто так, неважно, не относится к делу и вообще, отвалите – вот как сейчас, ясно и сотней способов давая понять Сержу, что он ему нужен, а потом уходить в кусты, будто ничего и не было.
- Никакого нет желания куда-то идти, - продолжил Серж. – подкинь мне какого-нибудь шмотья, в чем спать, окей?
Том посмотрел на него, в глазах у него наконец запрыгали знакомые искры, и он усмехнулся:
- Ну, вообще-то, это я так пытался тебя развести, чтобы ты за пивом сбегал.
- Не верю ушам своим, - протянул Серж, отодвинулся от Тома и сел на полу, потирая шею. – у тебя дома его нет?
- Ага, закончилось, наверное.
- Не верю, - повторил Серж и поднялся на ноги. – я сейчас схожу и посмотрю, но имей в виду, ни в какой магазин я не пойду.
- Тогда преврати в пиво воду из-под крана! – расхохотался Том. – Должна же быть польза от друга-бога?
Серж показал ему два пальца, взял с пола пачку сигарет и пошел на кухню.

Радио упорно шипело на все его попытки поймать хоть какую-то волну – видимо, оно слушалось только Тома, и вскоре он оставил его в покое. В холодильнике нашлись не одна и не две, а целых шесть банок «Стеллы», так что Том мог заткнуться и пить таблетки для улучшения памяти. Серж уселся на подоконник и с наслаждением закурил.
Вечер перетек в ночь, никто с уверенностью не смог бы сказать, сколько прошло времени, да и это было, на самом деле, совершенно неважно. Шум на улице потихоньку стихал, и в самой квартире было тихо. Серж смотрел в окно, курил и не думал ни о чем конкретном, мысли перескакивали с предмета на предмет, неважные, ленивые и приятные. Все было так, как должно было быть, все шло так, как нужно. Ничего лишнего, вычеркнуть нечего – их отношения с Томом были самой непреходящей величиной, самой идеальной вещью, которую они могли вместе создать. И, если что-то свыше поможет, когда-нибудь он напишет об этом прекрасную песню. Или просто мелодию. Или проигрыш на гитаре, но такой, что это будет самой лучшей его работой.
Сигарета закончилась. Затушив ее, Серж прихватил из холодильника две банки пива и направился обратно в комнату.

Как он и думал, Том уже спал, лежа прямо на полу, одну руку закинув за голову, а другую положа на грудь. Теперь он действительно спал, а не притворялся. Лицо у него было спокойное, даже счастливое, а эти дурацкие длинные волосы спутались и разметались по полу. У Сержа промелькнула мысль, не взять ли ножницы и, пользуясь моментом, состричь их, но потом он передумал.
Пить в одиночестве ему не хотелось, будить Тома – тем более. Серж поставил банки на стол и выключил ночник – в комнате стало совсем темно. Где-то за окнами коротко просигналила машина, хлопнула дверь подъезда, и на секунду, пока открывали и закрывали дверь, из машины вырвалась оглушительная музыка – кто-то, видимо, ехал развлекаться в центр. В комнате уже было по-ночному прохладно, и он закрыл окно. Бросил взгляд на спящего на полу друга и поискал глазами какое-нибудь покрывало, одеяло или плед – невооруженным глазом ничего видно не было, и Серж, вздохнув, стянул с себя пиджак и, снова сев на пол, укрыл им Тома. Тот сдвинул брови и что-то невразумительное пробормотал во сне.
- Приму это за «спасибо», - усмехнулся Серж себе под нос, наклонился и поцеловал его в лоб. А потом и сам устроился на полу рядом.
Когда действие спиртного или наркотиков проходит, звезды на потолке автоматически превращаются в нечто совсем обыденное – отсветы фонарей или проезжающих машин с улицы, или свет от лампы, или блики, отбрасываемые какой-то блестящей штуковиной.
Но они двое всегда умели видеть их и без посторонней помощи. Да еще и такие, что любой пребывающий в постоянном трипе тусовщик позавидовал бы.
«Наверное, индийские боги все же выбрали, и не только меня, а нас обоих», - подумал Серж, уже засыпая.

Дата добавления: 2015-11-04