Архимандрит Рафаил Карелин. Две проповеди: о телевизоре; о матери Терезе. М.: Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1997, 23 страницы, формат: 60 х 84 /16 (140 х 195 мм), ISBN:

Архимандрит Рафаил Карелин. Две проповеди: о телевизоре; о матери Терезе. М.: Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1997, 23 страницы, формат: 60 х 84 /16 (140 х 195 мм), ISBN: 5-7789-0010-4, тираж: 5000 экз.

О ТЕЛЕВИЗОРЕ

Однажды в небольшой деревне, расположенной неподалеку от пустыни Сахары, происходил необычный суд. Собрались все жители, съехались люди и из окрестных сел. Старики сидели на земле, поджав ноги, в глубоком раздумье. Правительственный чиновник, горячась, выразительно громко читал обвинительную речь. Он обращался то к старцам — почтительно, как требует того восточный этикет, то к обвиняемому —...козлу, привязанному к столбу, и тогда голос его дрожал от гнева. Указывая на него пальцем, он требовал от “подсудимого" ответа.

Козел мирно пощипывал траву, иногда поднимал голову и блеял. Вожди племен тихо переговаривались между со­бой и сочувственно кивали головами, как бы соглашаясь с судьей.

Свою речь чиновник начал издалека. Он рассказал о том, что когда-то Сахара представляла самый богатый и цветущий край на земле. Русла высохших рек, настенные рисунки в пещерах, грандиозные развалины древних поселений, произведения древних мастеров — все свидетельствовало, что некогда здесь кипела жизнь, вся пустыня являла собой огромный оазис. Там, где раскинулись необозримые песчаные просторы, похожие на волнующуюся поверхность Мертвого моря, зеленела трава, цвели пальмы и банановые деревья, леса кишели дичью, а по проулкам сел бегали ручные антилопы. Еще совсем недавно Египет был могущественнее цивилизованных стран. А во времена римского владычества — богатейшей провинцией, житницей Империи.

будет соединен для нас с образом артиста! Театр лжет и учит лгать. Есть пословица: что не может сделать диавол, сделает женщина. Можно сказать иначе: на что не способна антирелигиозная пропаганда, то могут сделать видеофильмы на религиозные темы — загрязнить образ Христа Спасителя! Ничего не буду говорить о балетах о Христе — они слишком напоминают собрание секты “прыгунов” — разновидность современного интеллигентного хлыстовства...

Телевизор — враг, с которым нельзя договориться. Его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.

Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ехать на конференции, приходить в школы для занятий: все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в миру одинок — как в пустыне, мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.

АМИНЬ!

О МАТЕРИ ТЕРЕЗЕ

…Луч духовного света, неожиданно воссиявший во тьме, обязательно укажет, где лицо и где маска, где разрисованная личина, сотрет тот грим и краски, за которыми скрывает себя мир. Мир ненавидит этот свет, он хочет жить в полумраке, в котором маска удобно сходит за истинное лицо...

Мир ненавидит святыню, мир ненавидит вечность, ненавидит то, что мешает удовлетворению его страстей, обличает его конформизм. Христианство показало миру, что он тяжело болен, принесло весть о его исцелении, о возможности спасения — но для этого ему необходимо осудить и изменить себя. Мир не принял света Христова, он пошел по другому пути, убивая тех, кто нес ему этот свет, объявляя их безумцами, фанатиками, врагами человечества.

Апостол Павел сказал: “...все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь.” (2 Тим. 3,12-13) Гонения проявлялись и проявляются в различных формах. Иногда — в утонченно-изысканных, но от того не менее жестоких и коварных. Даже в монастырях истинные подвижники подвергаются наказаниям и унижениям, потому что их жизнь, как безгласная проповедь, говорит другим, какими они должны быть и какими не стали.

Христианин — ученик Христа, а свет Христов, озаряющий вечность, здесь, на земле, обязательно превращается в крест. Чаша блаженства, обещанная Христом в будущей жизни, здесь на земле, становится чашей страдания, и подносят ее к губам истинного христианина не только руки врагов, но и руки родных, близких, самых задушевных друзей.

Если бы Христос вновь пришел в наш мир, то мир распял бы Его вторично, потому что Христа казнило не иудейство, не римские воины, не Пилат и Каиафа, а наши грехи, ставшие со временем еще более страшными, отвратительными, уподобляющими людей демонам. Но мать Терезу мир принял, принял с рукоплесканиями, принял, как свою. Как разрешить этот парадокс, в чем кроется объяснение этого поразительного феномена, этой психологической загадки? Мать Тереза — католическая монахиня, национальная героиня Индии, почетная гостья лидеров европейских и азиатских стран, лауреат Нобелевской премии (учрежденной, кстати сказать, на капиталы, полученные от производства и

продажи динамита).

Монахиня учит людей не молитве, а грамоте. А будет ли человек, изучивший алфавит, читать Евангелие или же предпочтет, скажем, Фейербаха, это его личное дело. Мать Тереза как бы игнорирует факт грехопадения, а страдание считает случайным, досадным диссонансом в мировой симфонии, который можно исправлять, не исправляя мир. И она не стремится к его исправлению, принимает таким, каков он есть, и в благодарность за это мир становится ее другом. Она и человека принимает таким, каков он есть, видя в своей миссии только облегчение человеческой боли, видя в страданиях унижение человеческой личности, которую она так высоко ценит.

“Я благоговею пред жизнью!”— это девиз Мечникова, Швейцера и монахини Терезы. Но о жизни вечной ни слова. Конечно, она католическая монахиня, значит, — верующая в бессмертие, но эта вера — вера лично для нее, она не касается ее миссии. Возможно, поэтому среди помощников матери Терезы люди различных религий и даже вовсе неверующие, их объединяет сострадание к личности, сострадание к человеку как к эмпирической данности и чувство солидарности с каждым человеком, потому что он человек. Это устраивает всех, — и безбожников в том числе — страдание здесь не связывается с религией и верой. А в сострадании и в помощи в земной реальности нуждается каждый — и верующий, и неверующий. И оттого, где бы ни была мать Тереза, везде она нужна, везде она — желанная гостья. Неверующие инстинктивно чувствуют, что монашеская одежда матери Терезы не отдаляет ее от них. Портреты ее непрестанно печатаются в прессе, она известна в самых далеких уголках мира. Но внутренний, духовный ее облик не менее загадочен, чем лицо Джоконды. Что сделала мать Тереза — героиня этого богоборческого, жестокого и в то же время страдающего мира? Христиане входили в него, как на арену цирка, как на битву с дикими зверями, а у матери Терезы практически нет врагов. О ней говорят и пишут с похвалой и, что симптоматично, почти одними и теми же словами.

Какова ее духовная позиция, кто она, мать Тереза? Мне думается, разгадка в том, что религия ее — гуманизм, благо­говение перед жизнью, сострадание к человеку, как явлению этой жизни. Такая любовь не открывает горизонта вечности, поэтому она не задевает никого. Кажется, что секрет матери Терезы заключается в том, что идеал, которому она служит — это достоинство личности человека, притом — достоинство земное, а не как образа и подобия Божиих. Поэтому забота о таком достоинстве не напоминает о Боге и не вызывает беспокойства у безбожного мира.

Христианские подвижники стремились духовно исцелить человека. Для матери Терезы духовных болезней как будто не существует, она игнорирует их, для нее зло — это лишь страдание. Святые стремились восставить падшего человека, пробудить его к новой жизни. Мать Тереза как бы кладет его голову себе на колени и усыпляет его, восстанет он духовно или нет, это не ее дело, ее миссия — уменьшить боль, хотя бы боль эта и была для человека спасительной. Миру это нравится. Мирской гуманизм — особая философия, особая религия — без Бога. Особая этика, где мерой ценностей является сам человек в его земном, эмпирическом бытии. Господь говорит о Сыне Человеческом, сошедшем с Небес, гуманизм — о сыне земли, которому неведомо небо.

Для христиан зло — это прежде всего грех и потеря вечной жизни, для гуманиста зло — социальная несправедливость, ущемление личных прав, а также все то, что несет человеку страдание. Гуманизм, как и буддизм — религия антистрадания. Он борется со следствием, не касаясь самой причины.

Мать Тереза поднимала умирающих на улице, омывала их своими руками, одевала в чистое платье для того, чтобы — говорю ее словами — они могли умереть достойно человека. Достойно — как она это понимает, а о том, что человек должен умереть с верой в Бога и покаянием,— об этом ни слова.

Мать Тереза хочет в последние минуты облегчить страдания и как бы дать забыть человеку о жестокости мира, примирить его с ним. Мир приветствует это! Атеисты в ее лице видят подвиг служения обществу, христиане — подвиг милосердия и сострадания. Все удовлетворены.

Что дала матери Терезе католическая Церковь? Очень многое. Католическая Церковь — мощная организация с огромным опытом миссионерства, поэтому мать Тереза, воспитанная в ее недрах, ориентировала свою деятельность на внешнее социальное служение человечеству. Я не хочу сказать, что в католичестве нет тех подвижников, заботящихся о спасении человеческой души — есть. Но и их мир также распинал, убивал, сжигал на кострах.

Есть разные виды любви. Есть любовь духовная, которая видит и любит в человеке образ Божий. Есть любовь душевная — она основана на сопереживании, симпатии, солидарности к эмпирическому человеку, в ней может быть много эмоций, горячности и аффектация, много ласки к несчастным и нежности, много заботы о человеке, но только в земном аспекте его бытия. Эту любовь ценят и верующие, и неверующие, так как все страдают на земле. Духовная любовь не смешивает зла с добром, она любит в человеке добро, но не принимает зла, в ней нет аффектации и чувственности, мало заметна внешняя ласка, она требовательна и потому иногда кажется мирским людям даже жестокой.

У матери Терезы духовное кредо — человек. Ее этика — облегчение страданий, благоговение пред земной жизнью и желание помочь человеку достойно жить в этой жизни и достойно умереть — понимая достоинство в гуманистическом толковании, как использование тех возможностей и прав, которые даются человеку на земле. Это гуманизм XX века. В лице матери Терезы он нашел свою подвижницу, самоотверженную, целеустремленную, отдающую себя идее до жертвенности. Ее икона — человек в наличном его состоянии, ее стихия — земля. Поэтому мир не возненавидел ее как ученицу Христову, а принял как свою дочь.

И все же в русле гуманизма мать Тереза представляет одно из самых симпатичных и отрадных явлений уже потому, что свою идею она целеустремленно и непреклонно, без лицемерия и компромиссов воплощает в жизнь тем, что служит не абстрактному “человечеству”, не обществам и классу, а конкретным людям, служит своими руками, душой и умом, служит вне социального и этнического различия, и это не может не привлекать к ней симпатии людей. Но было бы ошибкой отождествлять ее служение с христианством, а тем более — с монашеством.

АМИНЬ!

Дата добавления: 2015-11-04