Третья Галактическая Война.

Илья Степаненко

Третья Галактическая Война.

НАЧАЛО НОВОЙ ЭПОХИ.

Предисловие.

2085 год. Далекая планета Акрий.

Дети подбежали к костру, который уже едва горел.

- Ну что, внучата, вкусно бабушка вам ужин приготовила? – спросил седой дед.

- Да! – чуть ли не хором ответили дети и начали рассаживаться вокруг костра. Все дети были еще совсем маленькими, не было еще тех, которые достигли хотя бы десяти лет от роду.

- Деда!? – спросил один из ребят. – Ты обещал нам рассказать о Земле, и о том, что с ней случилось, помнишь?

Старик посмотрел на малыша.

- Помню, - ответил дед, - конечно помню. Но ты уверен, что готов услышать эту историю?

- Да, - тоненьким голосом ответил малыш.

- А вы готовы? – спросил дед остальных.

- Да, - все так же хором ответили остальные ребятишки, и начали рассаживаться вокруг костра.

- Ну, - сказал дедушка, - тогда слушайте и не пугайтесь. Сейчас вам бояться нечего, мы уже сорок лет живем в мире на этой планете. Ваши родители сами родились уже в это время, когда я жил здесь, и потому они не видели войны.

- Но ведь папа великий воин! – крикнул один из детей.

Дед улыбнулся.

- Да, - ответил он, - моего сына считают великим воином. Он пошел по моим стопам. Но он никогда не воевал, и не видел того кошмара, который видел я. И дай Бог, если ни ему, ни вам, не суждено будет это увидеть.

- Сережа, может не стоит им рассказывать эту историю? – вмешалась в разговор бабушка, подойдя к деду. – Разве они готовы?

- Мы тоже не были готовы, - ответил Сергей. – Я понимаю, им будет страшно, но они должны знать, что случилось раньше.

- Им расскажут все в школе, - возразила бабушка. – Когда они достигнут нужного возраста.

- Расскажут, - согласился дед. – Но лишь то, что выгодно императору. Ты ведь не хуже меня знаешь, как он любит выдавать ложь за правду?

- Знаю, - вздохнула бабушка.

- Деда? – спросил один из детей. – А правда, что люди раньше жили только на планете Земля?

- Да, - ответил дед. – Все мы прилетели на Акрий оттуда. Мы с вашей бабушкой тоже родились на Земле. И жили там некоторое время. А потом улетели сюда. А вот ваши папа и мама родились уже здесь.

- А зачем вы улетели? – спросила одна девочка.

Сергей потупил взгляд.

- У нас не было выбора, - ответил он. – Но дело было не в нас. Вы готовы услышать, как все было?

- Да! – опять же хором ответили дети.

- Что ж, слушайте, - сказал дед. - Все началось очень давно, почти пятьдесят лет назад. Мы с вашей бабушкой были совсем молодыми, и еще не были знакомы. Она была подающей большие надежды молодой спортсменкой, а я был обыкновенным школьником, не отличавшимся ни хорошей учебой, ни приличным поведением. Мы даже жили в разных городах! Мне не было и семнадцати, когда началась война, в результате которой мы встретились, и в итоге оказались здесь. Правда, с людьми, изменившими ход войны, я познакомился незадолго до ее начала.

- Ты познакомился с ними в школе? – тоненьким голоском спросила одна девочка.

- Угадала! – ответил дед. – Я познакомился с ними именно там. Правда, ни я, ни кто-либо другой не мог предположить, что через несколько лет именно эти два человека войдут в историю. Историю, которую вам в школе расскажут совсем иначе. Но, можете мне поверить, я расскажу вам правду, ведь я был там. Я знал этих людей. Они оба были моими друзьями…

Сергей замолчал, и слеза начала катиться по его щеке.

- Дедушка, ты плачешь? – спросила та же девочка, сидящая рядом с ним.

- Да, внученька, - ответил дед. – Я не видел их уже сорок лет. Один из них учился в параллельном классе, а другой был нашим учителем. Именно они, сами того не зная, творили историю. Именно они возглавили когда-то весь наш вид. Давно, когда нас было еще много, они сделали все, чтобы спасти Землю.

- Папа обещал, что когда-нибудь свозит нас на Землю! - сказал один из ребят.

- Правда? – удивился дедушка. – Я поговорю с вашим папой. И надеюсь, мне удастся отговорить его от такого поступка!

- Почему? – расстроился все тот же ребенок.

- Потому что Земля перестала быть нашим домом, - ответил дед. – Да, нам удалось ее защитить, но мы ее потеряли. Потеряли природу, красоту этой планеты. На большей части Земли, которая раньше была заселена, уже нельзя жить. Мы отстояли наш дом, но спасли лишь его руины… Теперь наше место здесь. Теперь эта планета – наш общий дом.

Дед замолчал на несколько секунд. По его лицу было видно, что он вспомнил что-то, что до сих пор терзает его.

- Дедушка, с тобой все в порядке? – спросил один из внуков.

- Да, я в порядке, - ответил дед. – Просто я вспомнил о том, как все закончилось…

На пару секунд дед растерялся, но потом взял себя в руки и продолжил:

- Но об этом я вам расскажу позже. А сейчас я вам расскажу о том, как все только начиналось.

Глава 1. Конец старой жизни.

АНТОН I.

Все началось в марте две тысячи тридцать седьмого года. Я тогда был еще ребенком, хотя себя таковым уже не считал. Жил я в Нижнем Новгороде, обучался в местном интернате для сирот. Я не знал, почему родители меня оставили, да и, честно говоря, не хотел знать. Моя жизнь текла своим руслом, я ничем не выделялся среди своих одноклассников. А в параллельном классе учился мой давний знакомый, которого я уже давно недолюбливал. Его звали Олег. Вам в школе его представят, как Олега Корнилова, известного военного и политического деятеля, но вам про него расскажут и много лжи, чтобы очернить его имя. Я вам могу сказать одно – он был плохим человеком, но лишь пока учился в интернате. Честно говоря, я его ненавидел, потому что знал, что он творил, но не мог его изменить. Но это смог сделать другой человек. Тот, кто указал нам путь, и тот, кто подготовил меня. Незадолго до начала войны он пришел к нам в интернат, и всего за пару месяцев сумел изменить всех, кто встретился ему на пути. В марте этого года я впервые услышал его имя – Антон Романович Беляков. Позже оно стало звучать из миллионов уст, но тогда он был простым учителем, причем не лучше всех разбирался в предмете, который вел. Его дар заключался в другом – он был прекрасным психологом, и как ни кто другой, мог находить общий язык с подростками, то есть с нами. Интернат, в котором я жил, имел репутацию самой скверной школы в городе, а всего через три месяца после того, как Антон пришел к нам, мы уже были похожи на нормальную среднестатистическую школу. Среди нас он заработал невиданный авторитет, и стал для нас наставником. Однако для тех, кто, как и я, был способен самостоятельно мыслить, оставалось загадкой, как такой хороший учитель мог попасть именно в нашу школу, имевшую до его прихода самую скверную репутацию в городе? Нам пришлось долго прождать, чтобы узнать ответ.

Узнали мы об этом лишь летом. Руководство моего интерната начало уже с первого июня отправлять всех нас по очереди в летний лагерь. Еще бы не отправляло: государство, в котором я тогда жил, выделяло много денег на содержание сирот в интернатах, в том числе и на их отдых. Жаль, такого не делалось для детей из обычных семей…

Однако и сиротам, одним из которых я и являлся, перепадала не особо значимая часть выделенных средств. Коррупция в стране не ушла после революции и превращения России в Империю, анархия в высших эшелонах власти хоть и сводилась медленными, но уверенными темпами на «нет», но в более мелких государственных структурах она сохранялась, а местами даже усиливалась. Интернат, в котором я обучался, не был тому исключением: лишь небольшая часть выделенных на него ресурсов расходовалась на самих детей и коммунальные услуги, основная же доля оседала в руках директора нашей школы, Квайса Петра Петровича, и его подельников.

Для нас Беляков Антон Романович стал наставником, и среди нас он был в почете, но вот с нашим директором он был явно во враждебных отношениях. Их взаимная нелюбовь была видна сразу, и бросалась в глаза любому, кто хоть раз видел его и директора рядом. Все дело было в том, что наш директор взял Белякова как единственного учителя русского языка в городе, который согласился устроиться в его интернат после того, как бывшая учительница литературы со скандалом уволилась из него. И пошел Квайс на такие меры, лишь чтобы лишний раз не привлекать внимание властных инспекций, дабы еще хоть некоторое время спокойно воровать деньги, поступающие на счет интерната. Но и Беляков, уже зная о тайнах директора, не мог рассказать обо всем полиции, потому что иначе остался бы без работы и достатка, и не смог бы продолжить лечение матери, больной раком легких. А репутация у Антона Романовича тоже была не из таких, с которой можно устроиться на любую работу, и директор интерната прекрасно знал об этом. Будучи людьми с разными этическими и моральными принципами, они буквально ненавидели друг друга, но были вынуждены терпеть и молчать.

Когда наступило лето, Беляков был отправлен вместе с десятыми классами, в которых я обучался, в лагерь «Хинди» на первый заезд, продолжавшийся с 1 по 14-ое июня. Лагерь представлял собой страшное зрелище: кирпичные двухэтажные домики, все еще пригодные для жизни, с фасадной части которых уже отваливалась штукатурка; никакой системы санузла; электричество было подведено лишь к центральному зданию, в котором располагалась столовая и кухня…. Это был лагерь из разряда худших. Не мудрено, что директор отправил нас на каникулы именно сюда. Ведь денег на их поездку было выделено достаточно, чтобы обеспечить нам комфортный отдых, поэтому они и осели в руках Петра Петровича.

В лагере Антон Романович Беляков познакомился уже гораздо ближе со всеми детьми из параллели десятых классов. Их было не так много, причина тому неясна до сих пор, но во всем интернате было всего два десятых класса, в каждом из которых не насчитывалось и двадцати человек. Большинство из детей не проявляли себя как-то особенно, а просто делали то, что им скажут, или попросту старались держаться в сторонке. Но были и те, кто проявлял к Антону Романовичу особый интерес. Те, кто никогда в своей жизни не видели благородных людей, и потому в Белякове они увидели наставника, как бы ниспосланного к ним для их прозрения и духовного роста. Возможно, они были правы, хотя Антон Романович никогда не считал себя мессией, или хотя бы праведником.

Как-то раз у Белякова завязался диалог с тремя детьми из его группы, одним из которых был я. На дворе уже наступила темнота, было часов одиннадцать вечера, и время близилось к полночи. День был насыщенным, дети успели сходить и искупаться в близлежащей речке, а потом еще и прошел конкурс с другими группами по футболу и вольной борьбе. Совсем недавно Беляков подготавливал своих ребят к вольной борьбе и объяснял им, как правильно проводить захват и заставить противника сдаться, не причиняя ему вред или сильную боль. После такого дня все дети устали, и уже ушли по комнатам спать, но Беляков остался у костра, и трое детей, среди которых был я, попросились тоже остаться. Беляков разрешил им еще посидеть у костра.

- Честно говоря, мы не знали, что вы еще и вольной борьбой владеете, - сказал я. Я не был задирой или буяном в классе еще до прихода Белякова, но после его появления стал прилежным учеником.

- А я и не владею вольной борьбой, - ответил Беляков, - Я никогда ей не занимался.

- Но откуда вы тогда знаете все эти приемы? – спросила Лида, моя одноклассница.

- Меня им научил отец, - ответил Беляков.

- А ваш отец был профессиональным бойцом? – спросил Олег, ученик, доселе бывший бандитом в своем классе, параллельном моему классу, но после прихода Белякова ставший защитником и оплотом своего класса, да и, возможно, всей школы. Он был первым человеком, попавшим под влияние Антона, и первым, кто начал исправляться.

- Нет, – ответил с улыбкой на лице Беляков, - Мой отец был обычным солдатом. Он поступил в ряды ВДВ, еще тогда, когда Путин был у власти. Потом стал офицером, и несколько лет был лейтенантом. А когда началась революция, он присоединился к освободительному фронту, и сражался под Имперскими знаменами. Но он исчез во время битвы в Москве. Скорее всего, его убили войска Федерации. А до этого он и обучил меня своим навыкам, - ответил Антон, - Мне было пятнадцать лет, когда я видел его в последний раз.

- Нам жаль, - сказала Лида, и было видно, что сказала она это искренне.

- Мне тоже, - ответил Антон, - Но жизнь на этом не закончилась.

- А что, вашего отца так и не нашли? – поинтересовался Олег.

- Нет, - ответил Антон, - Никто не знает, что с ним случилось. Даже дураку понятно, что он погиб, но где и как – никто не в курсе. Его сослуживцы говорят, что в последний раз видели его на подступах к Москве, но дальше ничего о нем не известно.

- Подождите, - спросил я, - Но ведь федерация пала еще в 2027 году? И вы говорите, что вам было пятнадцать лет. Вам, значит, сейчас всего двадцать пять?

- А что, выгляжу старше? – спросил в ответ Антон.

- Ну … да… Мы думали, вам немного за 30, - ответил я.

- Мне самому порой кажется, что так оно и есть, - ответил Антон.

- А вы сами в армии не служили? – спросил Олег.

- Нет, я вряд ли был бы пригоден для службы, - ответил Антон.

- Почему? – спросил Олег.

- У меня не очень хорошее зрение. В ближнем бою я могу защитить себя, но, ни с автоматом, ни с винтовкой я не справлюсь. Даже из пистолета в мишень попасть не могу! – посмеялся Беляков. – Хотя и разбираюсь в военном деле.

- Жаль, - сказал Олег. - Мне кажется, из вас получился бы легендарный полководец!

- Скажешь тоже! – усмехнулся Антон. – Кто ж меня в руководство армией то пустит? Там своих людей хватает.

- А почему вы терпите нашего директора? – спросила Лида. – Он ведь коррупционер?

- А ты, типа, не знаешь? – перебил ее Олег, чуть понизив громкость голоса.

- Чего не знаю? – спросила Лида.

Беляков замолчал.

- У него мать больна, - тихо сказал я. – Ее лечить надо. А на это средства нужны.

- Ты так тихо говоришь, как будто я не слышу, - сказал Антон.

- Простите, - сказал я.

- Не за что прощать, - успокоил его Антон, - это действительно единственная причина, по которой я его не сдал полиции. Просто если я его сдам, его, конечно же, посадят, но это дело продлится на пару месяцев, и всем учителям задержат зарплату. А в этом случае у меня просто не хватит денег, чтобы продолжить лечение матери. А без лекарств она умрет меньше чем за неделю. Поэтому у меня сейчас нет выбора.

Дети были ошарашены такой новостью. Они, конечно же, знали, что мать Антона Романовича была больна, но не подозревали, что все настолько серьезно. Но установившуюся буквально на минуту тишину прервала Лида.

- А разве вы не можете перейти в другую школу? – спросила она. – Ведь во многих школах, я так думаю, нужны учителя?

- Да, кстати, - дополнил я. – Мы все думали, как такого учителя, как вы, занесло к нам, в самую скверную школу в городе?

Беляков не знал, что ответить. Он был ошарашен настолько неожиданным вопросом. Он прекрасно знал, какой ответ надо дать, чтобы не соврать, но не понимал, стоит ли ему это делать. Подумав где-то пару минут, при этом осматривая своих учеников, он все же сказал правду. Правду, которая сыграла серьезную роль в его жизни.

- Я… - он сначала замешкался, - я работал как-то в одной школе в нашем городе…

Антон немного выдержал паузу, подбирая слова.

- Ну и… там я влюбился, - продолжил Антон.

Вновь наступила пауза на несколько секунд.

- Ну, так, а что ж в этом плохого? – прервала молчание Лида.

- Плохого, может быть, ничего и нет, - ответил Беляков, - но та девушка, которую я полюбил, была еще школьницей. Она сейчас закончила десятый класс, как и вы.

Наступила гробовая тишина.

- Она тоже меня любит, - разъяснил Беляков. – Но ее родители не одобрили наш союз, и обратились в суд. Это было полгода назад. Меня признали виновным, сами знаете в чем. Хотя я действительно любил ее, и ее родители это знали. Меня не посадили в тюрьму, но мне теперь запрещено с ней общаться и даже приближаться к ней. После этого случая ни одна школа не согласилась принять меня на работу, кроме этой. Поэтому я сейчас здесь.

- Но ведь это глупо! - вспылил Олег. – Разве у них было право судить вас? Насколько мне известно, в таких случаях ограничение – шестнадцать лет…

- Вообще-то, было, - ответил Антон. - Это один из немногих случаев, когда закон противоречит здравому смыслу. И этого никто не исправит.

- Но ведь через год вы вновь сможете к ней вернуться? – спросила Лида. – И это уже не будет считаться преступлением?

- Не будет, - ответил Антон. - Но пока что я ее найти не могу. Ее родители уехали с ней два месяца назад. И я не знаю куда.

- Да уж, история… - вздохнул я.

Наступила небольшая пауза.

- Я надеюсь, вы никому не скажете, о чем я вам рассказал? – спросил Беляков.

- Конечно, мы никому не скажем, - ответили мы чуть ли не хором.

- Хорошо, - сказал Беляков. – Тогда пойдем спать. Скоро уже полночь, а завтра подъем ровно в шесть часов утра.

Дальнейшая жизнь в лагере продолжалась в том же духе, в каком она и текла до этого. Школьники ходили в экскурсии, разводили костры, играли в спортивные игры.… Но уже четырнадцатого июня они должны были возвратиться в город.

ВЛАДИСЛАВ I.

Влад услышал звон будильника, и с трудом открыл глаза. Голова болела так сильно, как будто недавно его кто-то ударил бейсбольной битой.

- Надя, ты тут? – спросил Влад.

Но в ответ прозвучала лишь тишина. Влад понял, что его подруга ушла. Но почему его не разбудила?

Влад встал на ноги, и, шатаясь, побрел в ванную. Голова все еще болела с похмелья, а ведь надо было идти на работу.

И какой только черт дернул его напиться, пока не окончилась рабочая неделя? Влад работал шесть дней в неделю, а сейчас была лишь суббота, тринадцатое июня. Вот если бы напился сегодня вечером, то все было бы нормально, но вчера…

Влад уже несколько лет страдал от алкоголизма, с тех пор, как его мать уехала, а старшего брата посадили в тюрьму за ограбление.

Владислав жил и работал в Нижнем Новгороде, где он и родился. С малых лет он интересовался историей своей страны, да и других государств. В возрасте пятнадцати лет он начал заниматься реконструкцией памятников и прочих исторических реликвий. Хобби переросло в профессию, и вот уже десять лет он работал над реконструкцией всего, что касалось истории. Владу был уже тридцать один год. Несмотря на то, что он был уже боеспособен во время революции, в самом восстании, к своему счастью, он не участвовал, и не потерял за это время никого из своих немногочисленных родных.

У Влада было лишь два брата – старший и младший, и сестра. Младшему брату, Дмитрию, был двадцать один год, он уже заканчивал обучение в колледже. Дмитрий многократно рассказывал Владу, что в будущем хотел стать актером, но, как и большинству людей, ему не повезло со своим выбором – в школу искусств он не прошел, поэтому поступил в колледж на сантехника, чтобы получить хоть какую-то специальность. Дмитрий мог бы жить и вместе с Владом, но колледж находился довольно далеко от его дома, поэтому Дмитрий на время переехал в общежитие, которое находилось в непосредственной близости от места учебы.

Но, в отличие от младшего брата, со старшим у Влада были серьезные проблемы – Евгений, старший брат Влада, нередко конфликтовал с ним и Дмитрием, а когда они были еще детьми, то Евгений часто поднимал на них руки. Угомонить его удавалось лишь отцу.

За два года до революции, в 2025 году, друзья предложили Евгению совершить налет на один из банков, на что Евгений довольно быстро согласился. Однако в банке они встретили охрану и началась перестрелка. Один из напарников Жени умер в ходе перестрелки, а самого Женю и другого его напарника поймали на месте. Женя мог бы получить только срок за ограбление, но во время перестрелки был убит один охранник, и камера зафиксировала, что выстрел сделал брат Влада. Поначалу Евгений отрицал свою вину, но позже признался. За чистосердечное признание ему снизили срок с двадцати до пятнадцати лет. В том же году его посадили в тюрьму.

Как только это случилось, их отец с головой окунулся в бутылку, и за несколько дней до начала революции скончался от передозировки алкоголя в крови. Через два года после этого Лиза, сестра Влада, которая была младше него на четыре года, вышла замуж и уехала на Дальний Восток, практически прекратив общение с родными, а мать Влада вновь вышла замуж, забрала Дмитрия, которому было всего тринадцать лет, и уехала на север, оставив Влада здесь, в Нижнем Новгороде. С тех пор в городе не осталось никого из родных Влада, и, отчасти от одиночества, отчасти от тяжелой жизненной драмы, Влад начал употреблять алкоголь. Поначалу он делал это чтобы просто расслабиться, но со временем у него начала вырабатываться зависимость, и теперь уже появилась вполне четкая угроза того, что он может повторить судьбу своего отца…

Меньше, чем через час, Влад наконец доехал до работы. Холодный душ пошел ему на пользу – Влад почти протрезвел, голова уже почти не болела, и он мог здраво мыслить. На здоровую голову, надо сказать, Влад мыслил очень хорошо – он умел моментально усваивать информацию, и довольно быстро находить выход из тяжелых ситуаций. Самой же отличительной его чертой было то, то Влад нисколько не терялся в стрессовых ситуациях, и, когда возникала опасность, Влад быстро находил способ спастись самому и спасти коллег от угрозы здоровью и жизни. С учетом того, что ему и его коллегам часто приходилось заниматься реставрацией памятников и ветхих сооружений, на месте работ иногда происходили обвалы, и каждый раз, когда Влад был на месте, он успевал моментально найти выход из ситуации и защитить себя и остальных. За это Влад заработал огромное уважение среди своих коллег, и уже давно стал вторым лицом после своего начальника, Прохова Семена Ивановича, который был в два раза старше его.

- Ты опоздал! – сказал Владу Прохов, встретив его на входе.

- Всего на шесть минут! – ответил Влад, взглянув на часы. – Семен Иваныч, вы же знаете, что я здесь каждый день задерживаюсь! Что решат какие-то шесть минут?

Прохов взглянул на Влада. Глаза Влада все еще были туманны.

- Ты что, пил? – спросил он.

- Немного, - ответил Влад. – Но на мою работу это не повлияет. Мы, вроде, хотели сегодня этнодеревню восстановить после пожара? Когда выезжаем?

- Никуда ты сегодня не выезжаешь, - ответил Семен. – В здание зайди.

Влад и Семен зашли в здание.

- Поздравляем! – хором поприветствовали Влада и Семена его коллеги.

- Что произошло? – спросил Влад.

- Я ухожу от вас, - ответил Семен. – И переезжаю в Москву. Меня пригласили на должность министра культуры. Поэтому сегодня я последний день нахожусь в этом городе. Завтра я уеду. Ты, как наиболее опытный и уважаемый работник, с понедельника займешь мое место.

- Теперь ясно, - ответил Влад. – Поэтому сегодня мы устраиваем прощание с вами… А есть какая-нибудь вероятность, что вы вернетесь сюда?

- Пока буду министром, скорее всего, нет, - ответил Семен. – А когда меня снимут с должности, наверняка вернусь, но уже буду сидеть дома, на пенсии. Так что, давай, пить завязывай, и продолжай здесь мое дело.

- Как скажите! – улыбнулся Влад.

Хотя Влад и Семен были друзьями, Влад нисколько не огорчился уезду своего друга. Те, кто не знали Влада, могли бы сказать, что его реакция понятна – начальник уезжает, сам он становится начальником, и никто теперь не будет его контролировать. Но те, кто знали Влада, о таком и не подумали бы. Они уже знали, что Влад был бескорыстным человеком, не стремившимся к власти или славе, и не пытающимся накопить богатство. Хотя Влад и был отчасти доволен своим повышением, он понимал, что на него теперь ложится ответственность за всех своих коллег. За Семена Ивановича Влад тоже был рад – он знал его, как отца, и понимал, что Прохов вполне достоин звания министра культуры.

ПЕТР I.

Пока Беляков вместе с учениками находился в полуразваленном лагере, директор школы, Квайс Петр Петрович, отдыхал вместе со своей женой в Сочи, прогуливая, по возможности, все деньги, предназначенные для учеников его школы.

Тринадцатое июня. Утро.

Петр проснулся прежде того, как позвонил будильник. Он уже сидел за кружкой чая и, не сводя взгляд, смотрел на стену.

Наконец зазвенел будильник. Нина выключила его и повернула голову в ту сторону кровати, где еще должен был быть ее муж. Но его там не было. Нина быстро оделась и зашла на кухню.

- Петь, ты когда проснулся? – спросила она.

- Два часа назад, - безразличным голосом ответил Петр.

- В смысле? – удивилась Нина. – Сейчас же еще только семь утра? Зачем ты так рано встал?

- Просто не спалось, - ответил Петр.

- Так, понятно, - сказала Нина. – Что тебя сейчас мучает? Опять из-за этого Белякова переживаешь?

- А ты догадливая, - ответил Петр.

- Слушай, мы уже говорили на эту тему, - сказала Нина. – Он не сдаст тебя. Не посмеет. Пока ему нужны средства на лечение матери, он полностью будет от тебя зависеть. Да и, в конце концов, предложи ему взятку, чтобы он молчал, и забудь про него.

- Нет, не выйдет, - ответил Петр. – Хочешь знать, что будет, если я предложу ему взятку?

- Он будет благодарен и не сдаст тебя, - вздохнула Нина.

- Ошибаешься, - ответил Петр. – Он оплатит лечение матери на несколько месяцев вперед, а сам сразу же побежит к ментам, чтобы заложить меня.

- С чего ты взял, что он станет кусать кормящую руку? – удивилась Нина.

- Потому что ему это внушали с детства, - ответил Петр.

Лицо Нины изменилось.

- Ему внушали кусать кормящую руку? – спросила она.

- Ему внушали бороться с коррупцией, особенно в моем случае! – повысил голос Петр.

Нина на пару секунд задумалась.

- Откуда тебе вообще известна такая информация? – спросила она.

- Все просто, - ответил Петр. – Я навел о нем справки. А точнее о его родителях. И знаешь, что я узнал?

- И что же? – спросила Нина. – Что его отец умер десять лет назад, а мать загремела в больницу? Это?

- Что они оба были детдомовцами, - ответил Петр. – Понимаешь? Причем оба родились в девяностые годы прошлого века. А это было самое коррумпированное время. Сейчас дети у меня живут как цари, по сравнению с тем, что было в девяностых! И знаешь, что стало с начальством их интерната?

- И что? – спросила Нина.

- Они переехали, - ответил Петр. – Спокойно слиняли в другой регион. А детишки, которые были их воспитанниками, выросли, и забыли обо всем. Все забыли, кроме этих двоих. Родители Белякова собрали улики, нашли их в Москве и подали в суд.

- И сколько лет им дали? – спросила Нина.

- Нисколько, - ответил Петр. – Раньше правительство, да и суды тоже, более лояльно относились к коррупции. Они дали судье и прокурору откат, и их оправдали.

- Ну, так чего бояться-то? – успокоившись, спросила Нина.

- Того, что они в тюрьме! – ответил Петр.

- Как? – удивилась Нина. – Ты же сказал, что их оправдали!

- Оправдали, да! – ответил Петр. – Но через пять лет, как случилась революция, их сынок, который сейчас находится у нас, взялся за дело своих родителей и решил довести его до конца! В результате они уже пять лет сидят за решеткой вместе с судьей, который их в свое время оправдал! Теперь понимаешь, что за тварь находится у нас за спиной?

Нина впала в ступор от такой новости. Только сейчас до нее дошло, что все куда серьезнее, чем ей казалось.

- Я не сомневаюсь, эта тварь уже собрала улики и против нас! – добавил Петр. – Единственное, что его сдерживает, это жизнь его матери. Но как только она умрет, считай, что и мы покойники!

- Так, а что же делать-то? – взволновалась Нина.

- То, что следовало уже давно, - ответил Петр. – Валить из страны!

- Но тогда придется все, что ты накопил, бросить здесь, - сказала Нина. – Ты ведь знаешь, что нам не удастся вывести деньги за границу.

- Все не удастся, - ответил Петр. – Но мы можем увести хотя бы часть, если поторопимся.

- И как сильно нужно торопиться? – спросила Нина.

- Чем быстрее, тем лучше, - ответил Петр. – Поэтому возвращаемся домой сегодня же.

- На чем доберемся? – спросила Нина.

- Я сегодня днем вылечу на самолете, - ответил Петр. – А тебе придется задержаться до завтрашнего рейса.

- В смысле? – удивилась Нина. – А что, мы вдвоем полететь не можем?

- Хотелось бы, - ответил Петр. – Но на сегодняшний рейс был не продан лишь один билет. Поэтому я решил полететь один. Ты вылетишь завтра, и когда доберешься до дома, я уже все соберу. Завтра вечером мы уедем из Нижнего Новгорода, у моего знакомого сделаем липовые документы, и при первой же возможности покинем страну.

ВАСИЛИЙ I.

Оренбург. Вечер того же дня. Иванов Василий Иванович сегодня получил зарплату, которую ему задержали уже на несколько дней, и решил зайти в магазин, чтобы купить какую-нибудь игрушку своей семилетней дочери Алине, да и пасынку что-нибудь подарить в честь окончания школы и успешной сдачи экзаменов. Самому Василию уже было уже сорок четыре года от роду, а работал он обычным электриком. Иными словами, был он самым обыкновенным гражданином.

Василий был обычного телосложения, ростом чуть выше среднего, русоволосый и с карими глазами. Несмотря на то, что седых волос у него не было, со лба начинала наступать лысина. Однако старым он себя не считал – Василий все еще обладал дюжим здоровьем, и единственную проблему для него создавали два пулевых ранения, полученные десять лет назад. Во время революции Вася был ранен, одна из пуль пришлась в торс, и уже не создавала особых проблем, а вот вторая пуля попала ему в ногу, разломив в свое время кость. С тех пор прошло много времени, нога зажила, и Василий вновь смог ходить, однако бегать он уже не мог – при усиленном давлении на ногу кость начинала болеть и могла лопнуть вновь.

Василий, как и хотел, купил подарки для дочери и пасынка, и вышел из магазина. Хотя и был лишь седьмой час вечера, а на дворе стояло лето, на улице вдруг стало темно, почти как ночью. Василий взглянул на небо – оно было затянуто грозовыми облаками. Теперь понятно, откуда появилась тьма в столь ранний час.

Стоило Васе лишь зайти во двор своего дома, как навстречу ему выдвинулось двое парней в изношенных спортивных костюмах.

- Мужик, закурить не найдется? – спросил один из них у Василия.

- Я не курю, - ответил Василий и постарался пройти дальше.

- Но, но, но, - один из парней шагнул в сторону, перекрыв ему дорогу, - Точно нет? А если найду?

Вася внимательно посмотрел на парня, остановившего его. На вид ему было лет тридцать, но лицо было довольно обвисшее, а взгляд притупленный, что уже говорило о его наркозависимости. Вася взглянул на другого парня. Тот был несколько крепче и старше, на вид лет так тридцать пять. Но, в отличие от своего напарника, он не выглядел пьяным или обкуренным, черты его лица тоже были грубыми, но, скорее, от тяжелой работы, нежели от наркотиков.

- Мужики, я ж сказал, у меня нет сигарет, - ответил Василий и попытался пройти дальше. Но молодой хулиган вновь перекрыл ему дорогу.

- Нет сигарет? – сказал молодой парень и заглянул в пакет, который Василий держал в руке. Из пакета торчала лапа игрушечного медведя. – Но зато деньги, я смотрю, есть. Знаешь, мы были бы не прочь, если бы ты ими поделился с нами.

Василий понял, что драки не избежать. Встреть он этих бандитов вчера или завтра, он бы позволил им вывернуть ему карманы и уйти, но сейчас он шел домой с только что полученной зарплатой, и никак не мог отдать ее.

- Что притих? – спросил тот же гопник. – Давай, гони бабки по-хорошему!

- У меня нет денег, - ответил Василий, - Пропустите.

- Ага, щас! – вмешался в разговор бандит, который был старше. – Тебе ж сказали, гон бабло!

Василий окончательно убедился, что миром спор не решить. Будь здесь лишь один этот наглец, он бы позволил ему замахнуться первым, отразил бы удар и добил гада, но их здесь двое. Значит, надо бить первым. И желательно быстрее, пока они сами не успели нанести ему удар.

- Ладно, - ответил Василий. – Как хочешь!

В этот момент он выпустил пакет из рук и с размаху нанес молодому бандиту удар кулаком в живот. Гопник согнулся, но его старший напарник тут же вытащил нож и бросился на Василия. Вася же не успел придумать ничего умнее, чем увернуться вбок и тем самым уйти от удара.

Пока второй гопник понял, в чем дело, и вновь повернулся лицом к Василию, Вася уже успел поднять лежащую на земле корягу, которая была довольно широкой и увесистой, и развернулся навстречу старшему бандиту с корягой в руках. Тем временем молодой бандит уже оправился от удара в живот, и начал подниматься с земли. Его напарник не стал дожидаться своего друга, и бегом ринулся с ножом в руке на Василия. Когда он уже хотел ударить Василия, Вася прикрылся палкой, и бандит со всей силы загнал нож в волокна коряги. Увидев это, Вася резко дернул палку на себя, чтобы выбить нож из рук у бандита, а затем резко ударил его другой стороной коряги по голове. Удар оказался оглушающим, и враг тут же упал на землю и схватился за уши. Вася понял, что временно контузил своего соперника. Молодой же бандит уже успел к тому моменту подняться с земли, достать собственный нож из кармана, но нападать на непростого гражданина не стал. Прошло несколько секунд, пока он и Василий стояли друг напротив друга, пытаясь найти уязвимое место своего противника. Василий был в шоковом состоянии, и пока он не спускал глаз с молодого бандита, он даже не заметил, как старший бандит уже поднялся с земли и подошел к нему сзади.

А зря. Старший гопник тихо подошел к Василию, пока тот его не видел, и ударил его кулаком в шею. Василий свалился на землю, но все еще оставался в сознании, хотя в глазах у него резко помутнело. В руках он все еще держал ту самую корягу. Гопники одновременно набросились на него, но Василий успел поднять корягу и ударить ею старшего из них в колено, из-за чего он вновь упал на землю, но уже не плашмя, а только согнувшись на больную ногу. В этот момент молодой гопник накинулся с ножом на Василия, но Вася замахнулся корягой и выбил нож у него из рук, при этом упустив из рук и саму корягу, которая отлетела на пару метров. Молодой гопник попытался врукопашную расправиться с Василием, но стоило ему подойти на расстояние руки, как Василий ударил его в нос, из-за чего тот тоже свалился на землю.

- Эй! – крикнул сзади старший гопник.

Василий обернулся и увидел, как кулак приближается к его лицу. Уже через мгновенье Василий почувствовал резкую боль и, не удержавшись, упал на землю. Но уже меньше, чем через пару секунд он вновь поднялся и попытался напасть на гопника, как вдруг почувствовал, что молодой гопник обхватил его сзади.

- Держи его! – сказал старший гопник, и потянулся за ножом, валявшимся на земле.

Василий оказался в плачевном положении – он был безоружен, его держали сзади, а старший бандит уже поднял нож с земли. Руки Василия были обхвачены, так что он не мог отбиться, а старший бандит уже замахнулся на него ножом. Вася, глядя на нож, моментально понял, что его хотят ударить в шею, и это, очевидно, будет смертельный удар. Сил вырваться у Васи уже не было, поэтому в тот момент, когда нож бандита начал приближаться к своей жертве, Вася нагнулся вперед, и удар ножа пришелся чуть ниже шеи молодого бандита. Раненый гопник упал на землю, а его напарник сначала опешил от такого поворота событий, а потом пустился в бег от места преступления. Василий еще секунд двадцать приходил в себя, поглядывая то на убегающего бандита, то на его умирающего друга, который пытался зажать рану, чтобы остановить кровотечение. Когда же Вася окончательно пришел в себя, то уже было видно, что бандит испустил дух. Вася понимал, что сейчас нужно немедленно позвонить в милицию, но сотового телефона у него с собой не было.

- Эй, люди! – попытался позвать окружающих Василий, но его голос сейчас был настолько слабым, что никто его не услышал. Во дворе, как назло, никого не было, поэтому Василий решил подняться домой, и уже оттуда вызвать полицейских.

Поднявшись на третий этаж, на коем он и проживал, Вася вспомнил, что положил ключи от квартиры в пакет, а пакет забыл на месте драки. Возвращаться он не решился, и позвонил в дверь. Только после того, как он совершил звонок, он испугался, что дверь может открыть Алина. Алине было всего семь, и ей рано было видеть, в каком сейчас виде был ее отец. Но дверь, к счастью, открыл Виктор, пасынок Василия. Увидев Василия в рубашке и брюках, запачканных кровью, Виктор не испугался, но сразу же сообразил, что дело плохо.

- Что случилось? – спросил Витя у Василия.

- Иди к сестре и не выпускай ее из комнаты, - ответил Василий. - Мне нужно поговорить с твоей матерью.

- Хорошо, но что случилось-то? – переспросил Виктор.

Василий не ответил. Он зашел на кухню. Когда Елена увидела его, она сначала вздрогнула, но тут же успокоилась, и задала все тот же вопрос: «Что случилось?»

- Подрался с гопниками, - ответил Василий.

- А откуда кровь? – спросила Лена.

- От одного из них, который умер, - ответил Василий.

- Ты что, убил его? – спросила приглушенным и испуганным голосом Лена.

- Нет, нет… - ответил Василий. – Его убил свой же соратник. Он хотел ударить ножом меня, а попал своему другу в шею. Или где-то в этой области, точно не знаю. А потом сбежал. Дай телефон!

Лена дала ему телефон, и Василий тут же позвонил сначала в милицию, а потом в скорую помощь. В милиции ему ответили, что они уже выехали около двух минут назад. К моменту, когда Василий уже второй раз положил трубку, на улице уже начала собираться толпа зевак.

- Ладно. Я должен выйти, - сказал тихим голосом Василий.

- А это обязательно? – спросила Лена. - Разве обязательно идти туда?

- Если я не выйду, - начал говорить Василий, - то все подумают, что я испугался. А если испугался, значит виновен. Пригляди за детьми, пока меня не будет.

Василий вышел на улицу. Пока он спускался, милиция уже подъехала к месту преступления.

- Разойдитесь. Что тут произошло? – сказал один из милиционеров, капитан по званию.

- А вы не видите? – ответила какая-то бабушка. - Человека убили. Прямо посреди двора. Господи, что ж творится-то?

- Да вижу я, - ответил милиционер. - Кто-нибудь что-то видел? – спросил он весьма громким голосом.

Никто не ответил. Все присутствующие пришли на это место уже после драки, и никто, естественно, ее не видел.

Василий, в запачканной кровью рубашке, подошел к толпе. Глядя на погоны милиционеров, он тут же подошел к капитану и сказал:

- Я видел, что тут произошло. Я тут был.

Все присутствующие взглянули на Василия, и часть из них тут же решила отойти подальше, едва завидев его запачканную кровью рубашку.

- Убийца! – тут же вскрикнула та же бабуля, которая ворчала рядом с милиционером.

- Убийца! – подхватили многие из присутствующих.

Василий не стал ничего им отвечать, он как будто уже бывал в таких ситуациях, и знал, что это бесполезно.

- Вам придется поехать со мной, - сказал Василию капитан милиции.

- Разумеется, - ответил Василий.

- А вы, - сказал он своим коллегам-милиционерам, стоящим рядом с ним, - вызовете экспертов и ждите их приезда. И не дайте этим зевакам уничтожить улики.

ПЕТР II.

Вечер, тринадцатое июня.

Самолет, на котором Петр отправился в Нижний Новгород, уже сел на посадочную полосу и вот-вот должен был остановиться. Петр взглянул в окно: на улице было довольно темно, и не было видно ничего, кроме мест, освященных фонарями. Довольно темно для такого времени суток.

Наконец, самолет остановился. Пассажиры отстегнули ремни безопасности, и начали выстраиваться в очередь на выход. Петр стоял где-то в конце этой очереди, и начал замечать, что она довольно медленно двигается.

- Что там такое? – спросил он впереди стоящих пассажиров.

- Не знаю, - ответил один из них. – Но вроде документы проверяют.

- Зачем? – удивился Петр.

Наконец, очередь дошла и до него. Петр уже спустился на нижние ступени трапа, около которого стояли три милиционера.

- Предъявите документы, - сказал Петру один из милиционеров.

- Как скажите, - ответил Петр и показал паспорт.

- Вы – Квайс Петр Петрович? – спросил милиционер.

- Да, это я, - ответил Петр.

- Пройдите с моими коллегами, - сказал милиционер и указал на двух милиционеров, стоящих около него.

- Простите, а в чем причина? – спросил Петр, уже подозревая ответ.

- В отделении вам все расскажут, - ответил милиционер. – Я сказал, пройдите с моими коллегами!

- Стоп, если меня в чем-то подозревают, я имею право знать, в чем?! – сказал Петр.

- Никита, это он? – спросил милиционера его коллега.

Никита повернул голову к напарнику, и ответил:

- Да, он!

В этот момент Петр понял, что его дела плохи. Не раздумывая, он ударил Никиту в ухо, и, бросив чемоданы, пустился убегать.

Никита упал на землю, а милиционеры на мгновенье растерялись.

- Кэп, ты в порядке? – спросил один из милиционеров, нагнувшись над Никитой.

- Да, я в норме! – крикнул Никита. – Догнать гада!

Оба милиционера пустились в погоню за Петром. Петр к тому моменту уже оторвался от них почти на двадцать метров, и забежал в толпу в аэропорте.

- Разойтись! – закричали милиционеры, пытаясь догнать его.

В это время Никита поднялся на ноги и достал рацию.

- Охране аэропорта! Перекрыть все выходы! Не выпускать никого! Повторяю – не выпускать никого за пределы аэропорта! – прокричал Никита в рацию.

Петр выбежал в терминал, где выход в город сторожили несколько охранников.

- Вот он! – крикнул один из них, увидев, что Петр панически пытается скрыться.

Петр понял, что через парадный вход ему не сбежать, и побежал в сторону, к длинному коридору, из которого, казалось бы, мог быть выход. Добежав до конца коридора, он увидел лишь лестницу, а обернувшись, увидел лишь несколько бегущих за ним охранников. Петр побежал вверх по лестнице, но она вела лишь на второй этаж, который находился почти в десяти метрах над землей. На втором этаже были лишь офисы, в один из которых была открыта дверь. Петр забежал в офис и запер дверь за собой. Обернувшись, он увидел одно единственное окно, которое было открыто. Сначала Петр подумал, что может спрыгнуть с окна, но, посмотрев вниз, он решил, что это плохая затея.

Охранники уже забежали на второй этаж и начали проверять каждый офис. Петр услышал, что они не вышибают двери, а открывают их ключами, а значит, у него практически не осталось времени. Он достал телефон, и набрал номер. Прошло около десяти секунд, прежде, чем ему ответили.

- Да, - прозвучал голос Нины на другом конце провода.

- Нина, беги! – почти шепотом сказал Петр.

- Что? – переспросила Нина.

- Беги, я говорю! Он сдал нас! Собирай самое ценное и уходи из отеля! Меня они уже почти поймали, теперь они за тебя возьмутся! Беги! – сказал Петр.

- Он там! – крикнул кто-то из охранников. – Я его слышу!

Через несколько секунд дверь открылась, и в офис забежало четверо охранников. Петр выпустил из рук телефон, и схватил стоящую на столе статуэтку.

- Давайте! – крикнул он охране. – Подходите!

- Я сам разберусь, - сказал один охранник и вышел вперед.

Петр замахнулся на него статуэткой, но охранник поймал его за руку, выхватил статуэтку и с размаха ударил ею Петра по лицу.

Петр упал на пол, после чего охранники скрутили ему руки за спину, и надели наручники.

ВЛАДИСЛАВ II.

Вечер того же дня. Нижний Новгород.

Влад, как и запланировал, устроил у себя дома вечеринку в честь своего повышения по службе. На праздник он собрал всех своих коллег.

Уже изрядно подвыпив, он выключил музыку, и прокричал:

- Внимание! Я хочу произнести тост!

Все замолчали.

- Итак, - начал Влад. – Во-первых, мне приятно, что вы все собрались здесь сегодня. Жаль, правда, что Семен Иванович отказался навестить нас перед своим отбытием, но я рад, что пришли все остальные! Завтра, как все вы знаете, воскресенье, поэтому сегодня мы можем напиться!

- Это что, весь тост? – раздался голос из комнаты.

Сотрудники рассмеялись.

- Нет, конечно, - ответил Влад. – Тост не такой. Все вы знаете, что я люблю свою работу. Люблю ее так же, как вы, и считаю средневековье и античность самым интересным периодом в истории человечества. Так выпьем же возрождение средневековья!

- Осторожней с желаниями! – сказал Павел, один из сотрудников Влада. – А то ведь могут и сбыться! И вообще, завязывай болтать. А то, когда ты напьешься, то всегда начинаешь такую чушь нести!

- Я не пьян! – сказал Влад, шатаясь на месте.

- Да ты уже на ногах еле держишься! – сказал ему Павел. – Так, господа! Я думаю, на сегодня хватит! Виновник торжества уже пьян, так что ему пора хорошенько выспаться, а нам, пожалуй, надо разойтись!

- Что, так рано? – начали спрашивать коллеги.

В эту же секунду Влад пошел к окну, но не удержался и упал около батареи.

- Влад, ты как? – спросил его Павел.

Влад промычал какой-то набор звуков, который никто не понял.

- Да, так рано, - спокойно ответил Павел на вопрос окружающих. – Собираемся и уходим.

Павел подошел к Наде, любимой девушке Влада.

- Ты останешься с ним? – спросил он ее.

- Да, а что? – спросила Надя.

- Пригляди за ним, - ответил Павел. – Я, конечно, видел его пьяным, но не настолько.

- Разумеется, - ответила Надя.

- Ладно, - ответил Павел. – И проследи, чтобы он к понедельнику протрезвел. Семен Иванович был прав – ему пора завязывать с алкоголем. Он теперь начальник, от него будет зависеть вся организация.

- Тогда почему ты сегодня не попытался его остановить? – спросила Надя.

- Сегодня у него праздник, - ответил Павел. – Я не стал его портить. Но в понедельник нам нужен трезвый руководитель.

- Я поговорю с ним, когда он проснется, - сказала Надя.

- Хорошо, - ответил Павел. – До встречи!

ВАСИЛИЙ II.

Ночь с тринадцатого на четырнадцатое июня.

Василий сидел в камере для допросов, и смотрел следователю в глаза. Следователь тоже не спускал глаз с Василия, ожидая, что Вася что-нибудь скажет.

- Ну и что произошло? – наконец не вытерпел и прервал тишину следователь.

- Что именно? – спросил Василий.

- Ты тут дурочку не включай, – переспросил следователь. - Что произошло в этом дворе?

- Ну, - начал говорить Вася, - я шел домой после работы. На меня напали двое бандитов, и в результате завязалась драка. Один из них схватил меня со спины, а другой хотел ударить меня ножом. Я увернулся, и один из них случайно ударил другого ножом в горло. Вот и вся история.

- Так, - сказал следователь, - слушай. Сколько я уже тут работаю, постоянно в случае убийства преступники пытаются вешать мне лапшу на уши. Их лапша выглядит примерно как твой рассказ.

Василий посмотрел следователю в глаза.

- Что смотришь, думаешь, я тебе поверил? – спросил повышенным тоном следователь.

- Ну, верить в правду или нет, это дело ваше, - ответил Вася. - Мое дело заключалось в том, чтобы рассказать вам ее.

Следователь усмехнулся.

- Есть ли хоть кто-нибудь, кто может подтвердить твои слова? Кроме жены и детей, разумеется, - спросил он Василия.

- Откуда мне знать? – ответил Вася. - Может соседи все видели. Опросите их, может они вам подтвердят, что я сказал правду.

- Правду… - разочарованно ответил следователь. – Мне каждый раз на этом самом месте говорят «правду», а потом оказывается, что все лгут! Ты хоть сам-то себя слушал, что мне тут втирал? Сначала на тебя напали два бандита, а в результате один зарезал другого! Кто в такое поверит?

- Я же сказал, он хотел ударить меня, а я увернулся, - ответил Вася.

- Даже если так, - продолжил следователь. – Ты хочешь сказать, что второй напавший на тебя бандит не предвидел, что может ударить своего же?

- Ну да, - спокойно ответил Вася.

- Ты меня за идиота держишь? – возмутился следователь. – Хочешь сказать, что он убил своего напарника, а тебя почему-то не добил, да еще и нож бросил?

Василия осенило.

- Слушайте! - сказал Вася. – Ведь нож я не трогал! И последний раз его держал в руках именно тот бандит, которого вы должны допрашивать вместо меня! Значит, его можно найти по отпечаткам пальцев на ноже!

Следователь на минуту задумался.

- А ты умнее, чем я думал, - подметил он. – Но откуда мне знать, что ты сам не держал в руках этот нож? Может быть, ты убил этого бандита, а потом стер отпечатки пальцев.

- Ну, во-первых, мне не было никакого смысла его убивать, - ответил Вася. - Во-вторых, если бы это было правдой, то на ноже остались бы лишь размытые отпечатки пальцев. А я полагаю, что они там должны быть четкими. Если, конечно, ваши люди не запачкали его чем-нибудь.

- Что ж, умная мысль! - признал следователь. – Но что, если ты стер свои отпечатки, а потом вложил нож в руку другого человека?

- Покойника, что ли? – съязвил Вася. – Или я, по-вашему, нашел случайного прохожего, и попросил его подержать окровавленный нож?

- Ладно, понял, нелепая версия, - вновь признал следователь. - Петрович! Пока что отведи его в обезьянник. Что ж, товарищ Иванов, если то, что ты сказал – правда, то завтра я оформлю документы, и ты выйдешь отсюда.

Василий сначала хотел что-нибудь ответить и даже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал, решив, что на этом его беседа со следователем должна закончиться.

Пока охранник выводил Василия из комнаты допроса, следователь посмотрел Васин паспорт.

- Иванов Василий Иванович, - прочитал тихо следователь. - А твоего отца, часом, не Иванов Иван Иванович звали? – спросил он вдогонку Василия.

- Я не знаю, - ответил Вася. - Я не помню своего отца.

- Как это ты не помнишь? – спросил удивленно следователь. – Он что, умер, когда ты был ребенком?

- Я не знаю, - ответил Вася.

- Как это не знаешь? – удивился следователь. – Ты его никогда не видел?

- Может быть, видел, - ответил Вася.

- Может, видел, может, не видел… - пробормотал следователь. – Странный тип. С головой, что ли, у него не все в порядке?

Следователь постоял несколько секунд в раздумии.

- Да ну его, - подумал он. – Уже полночь, а я из-за него на работе торчу.

- Гена, ты домой-то собираешься? – спросил следователя Петрович.

- Да, - ответил следователь. – Ладно, до завтра!

- Давай, - безразличным голосом ответил Петрович. – Посмотрим, что принесет нам завтрашний день.

Глава 2. День первый.

ОЛЕГ I.

14 июня. Раннее утро.

Солнце едва вышло из-за горизонта, как группа Белякова уже села в автобус и отправилась домой, в Нижний Новгород. Олег сидел на последних сидениях автобуса рядом с Лидой и Сергеем, и обсуждал какие-то мелкие темы. За окном была совершенно ровная местность, но около дороги не росло ничего, кроме мелких колючих кустарников.

На горизонте показалась деревушка, и Лида спросила:

- Кто-нибудь помнит, как называется эта деревня?

- Я лично не помню, - ответил Олег. – Да и какая разница. Мы ее через минуту проедем.

В этот момент автобус сильно тряхануло, и повернуло вбок. Съехав с дороги, он остановился в кустарниках.

- Да чтоб тебя! – вспылил Сергей. – Накаркал, называется!

- Виталя, какого черта произошло? – спросил Антон Виталия, водителя автобуса.

- А я откуда знаю? – ответил Виталий. – Сейчас выйду, посмотрю.

Виталий вышел из автобуса, и Антон вышел вслед за ним.

Прошла пара минут, но они так и не зашли обратно.

- Что-то серьезное, похоже, случилось, - сказал Сергей.

- Сейчас гляну, что именно, - сказал Олег и отправился к выходу.

Но в этот момент в автобус зашел Антон.

- Так, группа! – позвал он всех. – У нас произошла поломка, и минимум час уйдет на ее устранение. Поэтому можете расходиться, осмотреть местность, но через час собираемся на этом же месте! Ясно?

- Ясно, - недовольно ответили подростки.

- И что теперь? – спросил Сергей Олега и Лиду. – Пойдем куда-нибудь? Или тут останемся?

- Думаю, лучше подышать свежим воздухом, - ответил Олег. – Давай лучше выйдем.

Все направились к выходу.

- И куда теперь? – спросила Лида, уже выйдя из автобуса.

Ребята осмотрели местность. Автобус сошел с дороги, не доехав всего пары сотен метров до деревни. Позади них виднелась прямая дорога, исчезающая за горизонтом, а по бокам недалеко был густой лес.

- Пойдем лучше в деревню, - предложил Сергей. – Может, там хоть что-то интересное есть?

- Согласен, - ответил Олег и спросил Лиду. – Ты что об этом думаешь?

- Пойдем, - ответила Лида. – Всяко это лучше, чем в лес идти. Я слышала, в этой местности волки водятся.

- Ну, давай! – сказал Олег, и ребята выдвинулись к деревне.

Войдя в деревню, они услышали лай собаки, чье-то рычание и громкий мужской голос, который невозможно было разобрать, но по интонации становилось ясно, что он был недовольным.

- Что там такое? – спросил остальных Сергей.

- Не знаю, - ответил Олег. – Давай посмотрим.

Олег, Лидия и Сергей подошли поближе к месту, откуда доносились эти звуки, как вдруг раздался выстрел. Лидия испугалась и закричала, но Олег ее тут же успокоил. Послышалось скуление, похожее на звук, который издает раненая собака. Олег и Сергей подошли к ограде, а Лида шла за ними. Ребята увидели клетку, в которой было большое серое животное, которое лежало в собственной крови. Это был волк. Неподалеку от него был окровавленный пень, рядом с которым лежали тела двух щенков, и стояла коробка, в которой кто-то еще шевелился.

- Вы что делаете? – вскрикнула Лида мужчине, который стоял спиной к калитке.

Хозяин дома повернулся. Это был дед почти семидесятилетнего возраста.

- А тебе какое дело? – сказал дед. – Иди своей дорогой…

- Зачем убивать щенков? – чуть ли не сквозь слезы спросила Лида.

- Это не щенки! – вспылил дед. – Это выродки, которых та волчица нагуляла от моего тупорылого пса! Я ее хотел в зоопарк продать, пока она из клетки не вырвалась и мне всех кур не передушила. А ее щенки – полукровки никому и даром не нужны! Так что проваливайте и не мешайте мне!

- Вы собираетесь их убить? – спросила Лида.

- А что мне их, выращивать что ли? – ответил дед. – Кому они нужны? Вам? Забирайте, если хотите! Только учтите, что это не собаки. В их жилах волчья кровь. Вам их не приручить. Они загрызут вас, как только вырастут.

- Не загрызут, - сказала Лида. – Отдайте их мне!

- Ну и что ты с ними будешь делать? – возразил Олег.

- Разберусь сама, - сказала Лида. – Отдайте всех, до кого вы еще не добрались.

Старик поднял коробку и понес ее к калитке.

- Забирайте, - добавил он. – И проваливайте отсюда!

Лида забрала коробку и отошла от ограды. В коробке было четыре щенка.

- Ничего, а они крупные! – сказал Сергей. – Но Олег прав. Что ты с ними будешь делать?

- Не знаю, - сказала Лида. – Одного, наверное, себе оставлю. Остальных отдам тем, кому они нужны.

Лида посмотрела на Сергея и Олега.

- Хотите, можете тоже взять по одному, - сказала она.

- А я бы взял, - сказал Сергей и потянул руки к одному из щенков.

- Ну и бери, - ответила Лида и повернулась к Олегу. – А ты не хочешь взять одного?

- Нет, не хочу, - ответил Олег. – Но я, кажется, знаю, кто захочет.

- Ты Антона Романыча имеешь в виду? – спросил Сергей.

- Да, - ответил Олег.

- А с чего вы решили, - спросила Лида. – Что ему нужен этот щенок?

- Ты как-то весной болела, когда он у нас биологию замещал, - ответил Олег. – А он нам там рассказал, что хотел когда-то завести собаку с волчьей примесью. Говорил, что они так же преданы своему хозяину, как собаки, но в то же время сильны и свирепы, как волки.

- Идеальные защитники, проще говоря, - добавил Сергей.

- Ну, тогда пойдем назад, - предложила Лида, и ребята выдвинулись к автобусу.

Вернувшись к автобусу, Олег обратился к Антону.

- Антон Романович, можно вас на минуту? – спросил Олег.

- Что вам надо? – спросил Антон.

- Мы тут щенков нашли, и хотим одного вам отдать, - ответил Олег. – Только это не совсем щенки, они с волчьей примесью.

- Не понял, - сказал Антон. – Вы хотите их в интернате держать?

Ребята растерялись. О том, можно ли им завести таких животных, они не подумали.

- Ну, какое-то время, - ответил первым Сергей.

- Не думаю, что вам разрешат, - сказал Антон.

- Но могут разрешить вам! – подметила Лида.

- Что? – спросил Антон.

- Вы ведь можете у себя их подержать какое-то время? – спросила Лида. – Потом, когда мы окончим школу, мы их заберем.

- Ты хочешь, чтобы я больше года держал в своей комнате четырех… кстати, это помесь волка с какой породой?

- С немецкой овчаркой, - ответил Олег.

Антон удивился.

- Помесь волка с немецкой овчаркой называют волкособом, - сказал он. – Эта порода очень редкая и разводят ее в основном для военной службы. Вообще откуда они у вас?

- Один дед местный хотел от них избавиться, а тут мы подоспели, - ответил Сергей.

- Избавиться? – рассмеялся Антон. – Дед явно не в курсе, что эти щенки довольно дорого стоят.

- Я передумал, - вмешался в разговор Олег, обратившись к Лиде, - я возьму одного.

- Судя по всему, сейчас все возьмут по одному щенку, – ответила Лида. – Но вы ведь сможете их у себя подержать?

- Подержу, не беспокойся, - ответил Антон. – Только вы учтите, что это не простые собаки. И вас они будут считать хозяевами, только если вы будете вести себя, как хозяева.

- Антон! – позвал Виталий. – Дай разводной ключ! Я, кажись, понял, в чем дело. Похоже, через пять минут автобус снова на ходу будет!

Антон передал ключ Виталию и вновь подошел к ребятам.

- Какого щенка выберете? – спросила Лида.

- Мне без разницы, - ответил Антон. – Сами выбирайте, я последнего заберу.

- Тут все девочки, - сказала Лида, осмотрев коробку.

Меньше чем за минуту, все четверо разобрали щенков. Лида дала своему щенку имя Джесси, Сергей своему дал имя Лота, Олег назвал своего щенка Герой, а Антон дал имя Воля.

МАКСИМ I.

- Рота подъем! – прозвучал голос в казарме. – Через две минуты на построение!

Казарма располагалась неподалеку от Нижнего Новгорода, и была предназначена для подготовки пехоты. Солдаты проснулись сразу же, как только услышали голос командира.

Не прошло и двух минут, как весь рядовой и сержантский состав уже стоял в ряд перед командиром.

- Ну что ж, бойцы, - начал говорить майор Максим Леонидов. – Вы все уже в курсе, что я ухожу в отпуск, и передаю руководство полковнику Терехову Анатолию Геннадьевичу. Поэтому в то время, пока я отсутствую, он будет являться не только начальником нашей воинской части, но и вашим непосредственным командиром. Надеюсь, вы перед ним не посрамите ни себя, ни меня. Вопросы есть?

- Никак нет! – хором ответили солдаты.

- Ну что ж, тогда они ваши, товарищ Терехов, - сказал Леонидов полковнику, развернулся, и пошел в свою комнату, чтобы собрать вещи.

Всю свою взрослую жизнь Максим был военным. Еще в восемнадцатилетнем возрасте он ушел в офицерскую школу, однако закончить ее так и не успел. Началась революция, и Федерация отправила Максима, будучи только курсантом, в боевые точки, чтобы он защитил страну от мятежников. Но не прошло и двух недель, как Максим перешел на сторону повстанцев, и закончил войну уже в звании капитана. После окончания войны новое правительство высоко оценило службу Максима, и повысило его до звания майора, но продолжить карьерный рост ему было не суждено.

Максиму был уже тридцать один год от рождения, и все последние десять лет он служил здесь, в Нижнем Новгороде. Его работа стала заключаться лишь в подготовке солдат-новобранцев. Семьи у него до сих пор не было, и все свое время он уделял службе в армии. За годы этой службы он заработал огромный авторитет среди своих подчиненных, но одновременно и недоверие со стороны руководства. Причиной тому, как ни странно, было взаимопонимание между Максимом и его подчиненными. Очень часто, когда приказы руководства разнились с желаниями солдат, Максим начинал оспаривать приказы или выполнять их по-своему.

Однажды Леонидову было приказано провести физическую подготовку, в которой солдаты должны были преодолеть полосу препятствий и пробежать кросс. Но именно в этот день пошел дождь и поднялся сильный ветер, поэтому после преодоления полосы препятствий солдаты попросили Максима перенести кросс, иначе многие могли заболеть. Максим пошел к ним на уступку, и вскоре его отчитали перед руководством. Подобные случаи повторялись далеко не редко, и в результате Максим стал в равной степени нелюбим в руководстве, и уважаем среди подчиненных.

Теперь же Максим думал, что сможет спокойно выйти в отпуск, и отдохнуть пару месяцев от надоевшей ему рутинной работы…

АНТОН II.

Автобус, на котором Беляков и группа учеников отправились домой, уже заехал в черту Нижнего Новгорода, и почти переправился через мост на нужный берег, но почти у самого берега попал в пробку.

Антон прошел в переднюю часть автобуса.

- Виталя, что случилось? – обратился он к водителю.

- Ну что, сам не видишь, пробка, - ответил ему Виталий.

- Так, и надолго, как думаешь? – спросил его Антон.

- Не знаю, там авария вроде, думаю, минут двадцать тут проторчим, - ответил Виталий.

- Ясно, - вздохнул Антон и обратился к школьникам. – Что ж, сидим на своих местах.

- Антон Романович? – спросил один из школьников. – Отсюда до интерната нет и десяти минут ходьбы! Может, мы выйдем и пешком дойдем? Так быстрее будет!

- Нельзя выходить, находясь на проезжей части, дурень! – сказал Виталий.

- Полегче, - сказал Антон Виталию. – Мы не на базаре.

В этот момент по всему городу зазвучала сирена воздушной тревоги.

- А, опять учения, - вздохнул Виталий. – Достали уже. Каждый месяц ее врубают.

- Подожди-ка, - сомнительно сказал Антон. – Они же включают эту сирену обычно в конце месяца…

- И во время обеда, - добавил Олег. – А не с утра пораньше.

- Что, думаешь это не учебная тревога? – настороженно спросил Виталий Антона.

- Не знаю, - ответил Антон. – Но думаю, ее не просто так включили.

Антон, да и все остальные попытались понять, что же происходит, и в какой-то момент все замолчали. Тогда каждый услышал, что из открытых окон автобуса начал доноситься шум, похожий на движение огромного корабля. Антон взглянул по сторонам, но на реке он не увидел даже моторной лодки. Тем временем шум становился все сильнее.

- Это не учебная тревога! – достаточно громко сказал Антон. - Виталя, быстро открой дверь!

- Мы вообще-то на мосту, - вновь подметил Виталий.

- Смотрите! – закричала одна из учениц. - Смотрите, что за автобусом!

Все оглянулись назад и увидели огромный космический корабль, который медленными темпами спускался с неба ближе к земле. Корабль имел форму сжатого футбольного мяча, с некоторыми выступами по бокам и снизу.

В автобусе тут же началась паника. Дети начали кричать, просить водителя, чтобы он открыл дверь, кто-то начал пытаться выбить окно, кто-то начал просто метаться из угла в угол, не понимая, что делать.

- Тихо! Тишина! – закричал Антон. Это был первый раз, когда ученики услышали его крик.

Дата добавления: 2015-11-04