Ключевая категория: вербальная агрессия

Калинина Ольга

ПР-33

Ключевая категория: вербальная агрессия

Интерпретативная парадигма.

Агрессия как проявление враждебности, была упомянута еще Г. Зиммелем. Враждебность представляет собой предрасположенность к конфликтному поведению. Он отмечал, что влечение к враждебности есть ни что иное как парная противоположность потребности в симпатии. «Итак, если у человека действительно есть формальное влечение враждебности как парная противоположность потребности в симпатии, то, по-моему, исторически оно берет начало в одном из тех психических процессов дистилляции, когда внутренние движения в конце концов оставляют в душе после себя общую им форму как некое самостоятельное влечение. Интересы различного рода столь часто побуждают к борьбе за определенные блага, к оппозиции определенным личностям, что, вполне вероятно, в качестве остатка в наследственный инвентарь нашего рода могло перейти состояние возбуждения, само по себе побуждающее к антагонистическим выражениям».[1]

По его мнению, враждебность может возникнуть из-за малых или незначительных вещей, и которая возможно перерастет в серьезный конфликт, вплоть до вооруженных действий. И напротив, вражда предшествует сближению и любви, служа как бы «отступлением для разбега».

Согласно теории Г. Зиммеля, конфликты неизбежны. Это объясняется тем, что людям изначально присуща агрессивность и первичная потребность во враждебности. Социолог утверждает, что враждебность и взаимные антагонизмы вместе с тем поддерживают целостность системы, устанавливая равновесие между составляющими ее частями.

Вывод:

Агрессию можно рассматривать как проявление враждебности, со всеми ее признаками, описанными Г. Зиммелем.

В своей книге «Человеческая природа и социальный порядок» Ч.Х. Кули целую главу посвящает понятию враждебности. Он классифицирует ее по трем пунктам (в соответствии с присущей ей умственной организации: 1) первичная и непосредственная (или животная); 2) социальная, симпатическая и воображаемая, или личная (сравнительно непосредственная, то есть не подчиняющаяся каким-либо нормам справедливости); 3) разумная или этическая (сходна со второй, но считается с нормами справедливости и голосом совести).

Функциями враждебности Кули выделяет: активизацию энергии сопротивления, усиление эмоциональной мотивации, направленной на самосохранение или развитие, а также «очевидно, что высшая функция враждебности — противостоять злу, и, чтобы выполнять эту функцию, она должна разумно руководствоваться идеалами справедливости <…> Все специфические импульсы, в том числе и чувство враждебности, выносятся на суд совести и оцениваются по критериям, вырабатываемым сознанием. Признанное правильным и законным негодование одобряется и усиливается волей; праведное негодование позволяет нам даже гордиться собой. Но если окажется, что оно никак не связано с универсальным принципом, мы, хорошенько поразмыслив, отвергаем его и стараемся со всей возможной энергией игнорировать и подавить».[2] Он отмечает, что человечество в целом инертно, и лишь какое-то возмущение способно его расшевелить.

По его мнению, в контроле за враждебностью сознанию во многом помогает наличие готовых и социально одобренных норм справедливости. Страдая от чужих и собственных болезненных и злых страстей, человек стара­ется опереться на какие-то правила и критерии, позволяющие определять, что справедливо и законно в отношениях между людьми, и тех самым смягчать антагонизм, устраняя чувство острой обиды. «Основанное на опыте осознание того, что нарушение моральных норм вызовет возмущение в умах тех, чье мнение мы уважаем, служит главным фактором поддержания таких норм».[3]

Как тако­вые, противоречия между людьми, не выходящие из определенных границ, должны быть признаны частью разумного порядка вещей. [4]

Вывод:

Агрессия как проявление враждебности является частью социального мира.

Структурно-функциональная парадигма.

В представлении Т. Парсонса, норма понимается как «вербальное описание конкретного хода действия, который, таким образом, рассматривается как желательный, в сочетании с предписанием согласовывать будущие действия с этим образцом».[5] Под «нормой» Парсонс понимает социально одобряемые способы и модели поведения. «Как процесс, действие является процессом изменения ситуативных элементов в направлении соответствия нормам».[6] Однако предполагается также наличие определенной сферы выбора, доступной действующему лицу. Это подразумевает, что индивид обладает возможностью свободного выбора, как целей своего действия, так и средств его достижения.

По мнению Парсонса, нормы стандартизируют и упорядочивают ролевое поведение, делая его предсказуемым, что создает основу социального порядка.

У него крепло убеждение, что важнейшее значение в человеческом поведении имеют нормативные факторы, аналитически независимые и от обычных экономических интересов и от интересов политической власти. В его понимании, даже люди, считающие себя абсолютно свободными и независимыми, всегда связаны нормативным символическим взаимопроникновением. Оно основано на осознанном или бессознательном усвоении общих символов, обязательно входящих в совокупность культурных традиций.

Главным функциональным требованием к взаимоотношениям между обществом и культурной системой является легитимация нормативного порядка общества. Системы легитимации определяют основания для разрешений и запретов.

Функция легитимации независима от операционных функций социальной системы. Никакой нормативный порядок никогда не является самолегитимизирующимся в том смысле, что одобренный или запрещенный способ жизни автоматически рассматривается как правильный или неправильный безо всяких объяснений. Легитимность нормы не может также определяться нижними в иерархии контроля факторами — например, тем, что что-то должно быть сделано каким-то специфическим образом потому, что на карту поставлена стабильность или даже выживание системы.

Вывод:

Таким образом, социальные нормы- правила, которыми руководствуются большие массы людей в силу приданного нормам легитимного статуса. Важно отметить, что сейчас вербальная агрессия в некоторой степени признается как норма.

В своих ранних работах Р. Мертон считал нормой все, что полезно и разумно для функционирования науки.

По его мнению, нормативная ориентация - это идеальный образ действия, "вербальное описание конкретного хода действия, который, таким образом, рассматривается как положительный, в сочетании с предписанием согласовывать будущее действие с этим образом".[7] Он различал два вида нормативной ориентации "эго"(субъект действия) на конкретную ситуацию:

1) мотивационную, ориентированную на чувственное, познавательное и оценочное отношение к объекту действия;

2) ценностную, ориентированную на отношение к усвоенным явлениям культуры.

Первоначально взаимодействие субъекта и объекта социального действия происходит в соответствии с имеющимися у них потребностями и культурными образцами поведения. В результате согласования действий возникают определенные нормы поведения, которые в дальнейшем регулируют взаимодействия между индивидами или социальными группами.

Поскольку взаимодействие частей социальной системы «непроблематично», то все стандартизированные социальные и культурные формы имеют позитивные функции, то есть все институционализированные образцы действия и поведения служат единству и интеграции общества. Отсюда, всякая существующая норма правильна и разумна и надо подчиняться ей, а не менять ее.

Наличие четких и непротиворечивых норм и ценностных ориентаций в обществе, по мнению Мертона, является первостепенным условием социальной интеграции.

Для него было важно, чтобы совокупность общедоступных норм базировалась на правовом статусе действующих лиц, моральном обосновании принятых обществом законов, рациональном и лояльном отношении к ним. Т. Парсонс был убежден в том, что следование принятым в обществе нормам должно вознаграждаться, а невыполнение и нарушение - караться. Американский социолог выступал за то, чтобы ценностные ориентации как совокупность представлений о желательном поведении были легитимизированы и признаны действующими лицами в качестве регуляторов их поведения. При этом обязательным условием является "интернализация", укоренение во внутреннем мире каждой личности принятой в данном обществе совокупности норм и ценностных ориентаций.

Вывод:

Вербальная агрессия становится нормой поведения для многих людей. Таким образом, общество должно пересмотреть принципы, стимулирующие «нарушение правил» или провести переоценку социальных норм.

[1] Г.Зиммель Избранное. Том 1. Философия культуры - М.: Юрист, 1996. 671 с. - С. 500-508

[2] Ч.Х. Кули «Человеческая природа и социальный порядок». пер. с англ. А. Б. Толстов. - Москва: Идея-Пресс: Дом интеллектуальной книги, 2000. - 320 с.

[3] Там же

[4] Там же

[5] Парсонс Т. О структуре социального действия / Пер. с англ. под ред. В.Ф. Чесноковой, С.А. Беланского. М.: Академический проект, 2002.- 800с. С. 134-135

[6] Там же. С. 274

[7] Парсонс Т. Система современных обществ. – М.: Аспект-Пресс, 1997. –270с. С. 157.

Дата добавления: 2015-11-04