История магии и оккультизма. 5 страница

Погребальная магия.

"Египтяне видели в воскресении Осириса залог вечной жизни в загробном мире для себя самих" (Дж. Фрэзер)(.

Низвергнув египетских богов и демонов и превратив культ Атона в государственную религию, Эхнатон также объявил запрет на погребальную магию. Этот фараон-реформатор не верил в загробную жизнь. Однако именно учение о загробной жизни лежало в основе всей египетской магии. В ходе столетий эта магия превратилась в изысканную науку, цель которой состояла в том, чтобы обеспечить покойному приятное существование в мире ином. О том, какую власть имели над умами египтян раздумья о посмертной участи, свидетельствуют гигантские пирамиды и гробницы фараонов и вельмож, жрецов и прочих привилегированных особ. Глядя на эти монументы, мы начинаем понимать, сколь непомерное бремя принял на свои плечи Эхнатон, попытавшись изгнать погребальную магию из своей страны.

Царство мертвых, - полагали египтяне, - лежит на крайнем западе, где каждый вечер скрывается солнце-бог. Умерших они называли "жителями запада". В народных верованиях загробное царство часто отождествлялось с подземным миром. Через этот подземный мир еженощно проплывает солнечная ладья: души мертвых дожидаются ее с нетерпением и каждый вечер с ликованием встречают божественный свет. Преисполненные восторга, они берутся за корабельные канаты и увлекают ладью к восточному горизонту по подземной реке. С другой стороны, существовало поверье, что души покойных в облике птиц взмывают в небо, где солнечный бог Ра проплывает днем в небесной барке. Ра превращает их в звезды, после чего они вместе с ним странствуют по своду небес. Эти представления уживались с верой в то, что далеко-далеко на северо-востоке простираются поля Иару - чечевичные поля, колосья на которых поднимаются выше, чем на полях по берегам Нила. Эта блаженная земля со всех сторон окружена водой, и только душа праведного человека может надеяться на то, что лодочник перевезет ее в райские поля(.

Своего расцвета погребальный культ достиг, когда в него был включен миф об Осирисе. Бог Осирис, брат и супруг Исиды, появился на свет, чтобы спасти человечество. При его рождении раздался голос, возвестивший: "Родился Владыка Всего". Но демонический брат Осириса, злобный и завистливый Сет, хитростью заключил его в саркофаг, который затем спустил в море через Танисское устье Нила. Убитая горем Исида долго странствовала в поисках тела своего супруга и наконец нашла саркофаг близ сирийского города Библа, в ветвях тамарискового дерева, разросшегося вокруг гроба Осириса. Исида доставила тело мужа обратно в Египет, но Сет разорвал его на части и разбросал по всей стране. И снова несчастная Исида отправилась на поиски останков возлюбленного супруга. Каждую найденную часть его тела она тут же предавала земле или, как полагали некоторые, хоронила вместо них изображения Осириса (тем самым она добилась, что Осириса стали почитать во всех уголках страны). Согласно этой последней версии, Исида с помощью своего сына Гора и других божеств - Нефтиды и Тота - соединила все части тела Осириса и, овеяв их своими крыльями, посредством магии вдохнула в них жизнь. С тех пор Осирис стал царем загробного мира.

В управлении миром мертвых Осирису содействовали сорок два помощника - чудовищные персонификации грехов, вместе с Осирисом вершившие суд над душой покойного. Прежде чем услышать приговор суда, покойный входит в "зал обеих истин", где сердце его взвешивают на весах справедливости. В зависимости от того, окажется ли его сердце легким или отягощенным грехами, усопший обретает вечную жизнь или приговаривается к наказанию. Те, кого Осирис признает виновными, обречены на муки голода и жажды. Они во веки веков будут лежать в одинокой и темной могиле и никогда уже не вернутся к свету солнца. Или, хуже того, их предают во власть ужасных палачей - крокодилов и гиппопотамов, жаждущих растерзать жертву на клочки. Но праведные и благочестивые души получают заслуженную награду. О том, какова посмертная судьба блаженной души, различные традиции повествуют по-разному. Праведник поселяется на полях Иару; поднимается в небеса и присоединяется к свите солнца-Ра; остается с Осирисом в подземном мире; или попадает в Абидос, город мертвых, которым правят души фараонов, некогда властвовавших над всем Египтом.

[Илл. на стр. 34. 10. Ка и мумия.]

В загробный мир отправляется лишь одна из нескольких душ человека, именуемая Ба, - тогда как Ка остается с мумией. Ка - это таинственная жизненная сила, сохраняющая и в могиле магическое подобие жизни. Она обитает среди вещей, помещенных в гробницу покойного, или среди их изображений. Роль настоящих вещей играют рисунки, статуэтки, миниатюрные копии жилищ и предметов быта. Эти изображения наделяются в ходе особых ритуалов магической силой, которая притягивает Ка, не способную отличить освященный образ вещи от реальной вещи. Можно сказать и так, что магические действия, производимые жрецами, превращают изображения в реальность. Таким образом, жрец обеспечивает Ка покойного безмятежную жизнь в безмолвных недрах гробницы, откуда она может время от времени выходить, чтобы понежиться в лучах солнца. Но что проку от этих благ, если суд Осириса сочтет душу-Ба виновной?(

Однако и здесь жреческая магия могла предоставить усопшему шанс на спасение. Египетских богов можно было обмануть, запугать и принудить к послушанию. Египтяне так свято верили в силу магии, в могущество изреченного слова, в неотвратимую власть магического жеста и прочих ритуалов, что у них всегда оставалась надежда подчинить своей воле не только демонов, но даже благих богов. Жрецы угрожали ужасным возмездием божествам, которые не проявят к покойному снисхождения. Они грозили направить молнию в руку Шу, бога воздуха. Тогда тот не сможет более поддерживать небесную богиню, и ее усыпанное звездами тело рухнет на землю и погребет под собой весь мир.

Жрецы прилежно заполняли папирусные свитки магическими формулами, которые должны были помочь душе покойного выстоять перед загробным судилищем. В египетской "Книге Мертвых" подробнейшим образом повествуется обо всем, что встретит усопший во время своего странствия по миру теней, и даются многочисленные советы о том, как вести себя перед судьями и стражами загробного царства. "Книга Мертвых" сообщает имена демонов и судей, а знание истинного имени духа давало покойному власть над ним. В этом бесценном "путеводителе" приводятся слово в слово ответы, которые покойный должен давать судьям, чтобы те вынесли благосклонный вердикт: "Я всегда сторонился зла; я давал хлеб голодному, воду жаждущему, одежду обнаженному, корабль сбившемуся с пути; сироте я был отцом, вдове - супругом, бездомному я давал кров". Такие ответы, произнесенные с правильной интонацией и в строго предписанной форме, судьи признавали правдивыми. Но что если покойный окажется не в состоянии произнести эти слова? Что если духи воздуха похитят у него дыхание, или иные демоны украдут у него рот, голову, сердце или даже имя, без которого он окончательно утратит свою личность? На этот крайний случай в "Книге Мертвых" также содержатся спасительные формулы и заклинания. Текст "путеводителя", записанный на папирусе помещали в саркофаг, либо высекали на стенках саркофага необходимые душе покойного предписания.

Правда, несмотря на столь тщательно разработанную процедуру, оставалось еще одно опасение. Вдруг случится так, что в зале суда совесть грешной души пробудится и заставит сердце покойного свидетельствовать против лживых слов, звучащих из его уст? Однако и здесь жреческая магия находила выход из положения. На грудь мумии помещали изображение священного жука-скарабея с вырезанным на нем заклинанием, которое позволяло усмирить мятежное сердце: "О сердце мое, не свидетельствуй против меня"(.

Путешествие в подземный мир.

Прежде чем покойный предстанет перед Осирисом, его уста должны быть "раскрыты", - ведь в противном случае он не сможет отвечать на вопросы в согласии с наставлениями жрецов. Ритуал "раскрытия уст" был очень важен. Его совершали перед статуей покойного, установленной в гробнице. Статую помещали на возвышение, которое символизировало могильный холм, вплотную к арке, под которой лежала мумия. Жизненная сила усопшего, Ка, входила в изваяние через затылок, и статуя обретала подобие жизни. Затем жрецы открывали ей рот в ходе сложной церемонии, описанной в "Книге Мертвых".

[Илл. на стр. 36. 11. Магические действия жреца над изваянием покойного.]

На виньетке в одном из дошедших до нас папирусов изображен человек, восседающий на пьедестале в форме эмблемы Маат - богини истины и справедливости. Этот усопший, - как сказано в свитке, писец по имени Ани, - теперь именуется Ани-Осирисом, ибо как и все блаженные души он слился воедино с великим Осирисом. В эпоху, когда жил Ани, такое слияние считалось наградой тем, кто избежал посмертного наказания. Перед статуей Ани-Осириса стоит жрец, облаченный в шкуру пантеры. В правой руке он держит посох, которым вот-вот коснется губ изваяния. Текст под виньеткой гласит:

Осирис, писец Ани, торжествующий, говорит: "Да разомкнет мои уста бог Пта, и бог города моего да ослабит [погребальные] пелены, даже пелены, покрывающие уста мои. И Тот, преисполненный и нагруженный талисманами, пусть придет и ослабит повязки, даже повязки Сета, стесняющие уста мои; и бог Тем пусть бросит ими в тех, кто стеснил бы меня ими, и отгонит их прочь. Да будут уста мои раскрыты, да разомкнет мои уста Сет своим железным ножом, коим открывал он уста богов. Я богиня Сехет, и я восседаю на месте своем под великим ветром небес. Я великая богиня Са, обитающая среди душ Гелиополя. Что же до всякого заклинания и всякого слова, которые могут быть произнесены против меня, да устоят перед ними боги, всякий и каждый из сонма богов да устоит перед ними...(.

На защиту усопшего призываются Пта, бог-покровитель художников и ремесленников, и Тот, чье магическое слово стало плотью, вызвав мир из небытия. Они должны обратить в бегство Сета-разрушителя, врага Осириса. Призывается также Шу, бог воздуха, ибо он воплощает собой дыхание, необходимое для речи. Шу стоит на земле, поддерживая небесный свод, изгиб которого подобен раскрытым устам. В незапамятные времена богам также нужно было разомкнуть уста, и это магическое действо исполнил именно Шу. Ани отождествляет себя с несколькими божествами, в том числе с Сехет и Са. Этот прием, как мы вскоре увидим, наделяет его сверхъестественной силой.

[Илл. на стр. 37. 12. Египетские боги земли, воздуха и небесного свода.]

Как только завершится ритуал размыкания уст, Ани отправится в опасное и нелегкое путешествие по загробному миру. Он встретит на пути множество злых духов, но могущественные слова отгонят их прочь. В своем путеводителе, "Книге Мертвых", Ани найдет ответы на вопросы, которые зададут ему в подземном царстве. Достигнув реки, где ожидает его старик-перевозчик, Ани скажет ему так:

"О страж таинственной ладьи, я тороплюсь, я тороплюсь, я тороплюсь. Я иду к моему отцу Осирису".

Тогда к нему обратится корпус ладьи: "Назови мое имя".

"Тьма - твое имя", - ответит Ани.

Затем раздастся голос мачты: "Назови мое имя".

"Тот, кто ведет великую богиню по предназначенному ей пути, - твое имя".

Затем парус велит: "Назови мое имя".

"Нут, богиня небес, - твое имя", - скажет Ани, и если все эти ответы он произнесет правильным тоном, они будут приняты. Ладья, по-видимому, символизирует вселенную. Корпус ладьи - Кеб, бог темной земли, вмещающей пещеры подземного мира. Мачта - это Шу, бог воздуха, который поддерживает на вытянутых руках, как на реях, изогнутое дугой тело Нут, богини небес, которую символизирует парус.

Как только писец выйдет из ладьи, его снова окликнут:

"Кто ты такой?"

Несколько голосов спросят его:

"Как тебя зовут?"

"Я - тот кто живет под цветами; обитатель его оливкового древа - мое имя".

"Проходи", - скажут боги, и Ани достигнет города "к северу от оливкового древа".

Затем последуют новые вопросы и прозвучат новые ответы на тайном языке сокровенной мудрости. Только владеющий этой мудростью сможет свободно миновать двадцать один столп, пройти через пятнадцать ворот и семь залов, ведущих в палату суда.

"И что же ты видел там?" - спросят Ани о городе, который он миновал.

"Ногу и бедро", - раздастся загадочный ответ.

"Что ты дал им в уплату?"

"Да будет мне дано узреть ликование в землях Фенху".

"А что дали тебе они?"

"Пламя огня и хрустальную скрижаль".

"Что же ты сделал с ними?"

"Я закопал их у борозды Манаат как дары для ночи".

"Что нашел ты затем у борозды Манаат?"

"Кремневый скипетр, имя которого - податель слов".

"Что же сделал ты с пламенем и хрустальной скрижалью, после того как закопал их?"

"Я произнес над ними слова в борозде, я погасил огонь, я разбил скрижаль, я устроил пруд, наполнив его водой".

"Проходи, - скажут усопшему, - и войди в двери зала двух Маат [зал суда], ибо ты знаешь нас".

Но на этом испытания не оканчиваются, ибо нужно будет еще назвать имена дверных засовов, петель, порога и пазов. Ани узнает их из "Книги Мертвых" и назовет. И тогда наконец двери распахнутся, и писец вступит в зал суда и предстанет перед Осирисом.

Сила слова.

Все, что человек называется своей собственностью, магическим образом становится частью его самого. Обрезки его волос и ногтей не утрачивают связи с ним; предметы, к которым он прикасался, хранят частицу его личности; и имя его - такая же часть его, как любой орган тела. Более того, он может быть связан даже с предметами, к которым никогда не прикасался: так, изображение человека соединено с ним самим прочнейшими узами. Магическая сила, заключенная в человеке, входит в его портрет или скульптурное изображение. Люди из первобытных племен нередко возражают против того, чтобы их фотографировали: они опасаются, что частица их души может попасть в руки незнакомца.

Дж. Фрэзер так описывает принципы, на которых основаны эти магические поверья: "Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта"(. Опираясь на первый из этих принципов, который Фрэзер называет "законом подобия", маг имитирует желаемый результат с целью добиться его в реальности. С помощью же второго принципа, "закона соприкосновения", маг оказывает на предмет, принадлежавший какому-либо человеку, такое же воздействие, какое должен будет испытать сам этот человек.

Нанося повреждения портрету своей жертвы, маг заставляет страдать изображенного на портрете человека, как бы далеко тот ни находился. Если же маг снабдит изображение прядью волос жертвы или, скажем, посохом, который принадлежал ей, то сила магического воздействия возрастет, поскольку два основных принципа - подобия и соприкосновения - объединятся. Еще мощнее будет воздействие, если маг назовет свою жертву по имени. Имя - единственная часть человека, с которой может работать маг при условии, что жертва его находится далеко и в распоряжении чародея нет никаких принадлежавших ей предметов. Вот почему имя - ценнейшее достояние, которое следует ревностно оберегать. В магическую силу имени верили и до сих пор верят очень многие люди. Но особенно сильна эта вера была среди древних египтян. Каждому из них при рождении давалось два имени: истинное (великое) и благое (малое). Общеизвестным становилось только малое имя, великое же принадлежало Ка человека и заключало в себе всю его магическую силу. Злые духи и боги могли сколько угодно обращать свой гнев против малого имени: человеку это ничуть не вредило.

Учитывая эти поверья, не удивительно, что египетские жрецы стремились раскрыть истинные имена богов и тем самым обрести сверхъестественную власть. Стоило произнести истинное имя божества - и вся его сила оказывалась в распоряжении заклинателя. "Если это имя произнести на берегу реки, поток пересохнет. А если произнести его в полях, вспыхнут искры. Если на мага, ведающего истинное имя бога, нападет крокодил, властью этого имени земля обрушится в воду; юг станет севером, и земля перевернется".

В египетских магических заклинаниях сверхъестественной силой обладало не только имя, но и каждое произнесенное слово. Ничто не могло появиться на свет прежде, чем будет произнесено его имя. Лишь после того, как идея вещи будет "спроецирована" на внешний мир, вещь обретет реальное существование. "Слово, - сообщает нам иероглифическая надпись, - творит все вещи: все, что мы любим и ненавидим, всю совокупность бытия. Ничто не существует до тех пор, пока оно не названо отчетливым голосом". Для полноты эффекта слово должно произноситься правильно. При чтении заклинаний необходимо соблюдать верную интонацию, тайный ритм, которому научил мудрецов Тот, бог магии и изобретатель речи. Успех магической операции определялся тем, насколько точно произнесена формула. Ритмам и мелодиям заклинаний египетских магов обучали в особой школе - "доме жизни", где ученики осваивали все магические искусства. В ходе столетий примитивные верования преобразовались в сложнейшие методики. Чтобы магия срабатывала эффективно, требовалось все больше и больше знаний.

Прежде чем приступить к магическому обряду, нужно было провести длительную подготовительную работу. В течение девяти дней маг совершал ритуальное очищение. Затем он умащал тело благовониями и омывал рот натром. Он обязательно должен был облачиться в чистую одежду - белую и совершенно новую, которую предварительно следовало окурить благовониями. Затем маг рисовал себе на языке зеленой тушью перо - символ истины. И, наконец, он чертил на земле магический круг краской цвет которой должен был соответствовать божеству того часа, в который проводился ритуал. И лишь затем можно было приступать к заклинаниям.

Чтобы обезвредить врага, маг обмазывал себе ступни глиной, помещал между ними отрубленную голову осла и натирал себе рот и кисть руки кровью этого осла. Затем он поворачивался лицом к солнцу и, вытянув одну руку перед собой, а другую отведя назад, обращался к Сету-Тифону, владыке зла, произнося с соблюдением магического ритма следующую формулу: "О ужасный, незримый, всемогущий, бог богов, убийца и разрушитель...". Во многих церемониях магу полагалось издавать странные нечленораздельные звуки и произносить слова, неизвестные в египетском языке. Нередко заклинатель призывал богов с помощью имен, которые либо имели семитское происхождение, либо и вовсе представляли собой причудливые плоды фантазии. Поскольку слово было наделено магической силой, отступать от его предписанного произношения запрещалось. Тайные слова магического языка передавались из поколения в поколение, и давно уже почти никто не знал, каким именно богам соответствуют эти диковинные звукосочетания. Заклинание, дошедшее до нас от эпохи Рамсеса II (1292 - 1225 гг. до н.э.), содержало совершенно непонятные слова:

О Уалпага, о Кеммара, о Камоло, о Кархенму.

О Асмагааа, Уана. Утун [враги] солнца.

Се приказание тем, кто среди вас, враги.

Умер жестокой смертью убийца брата.

Крокодилу обрек он душу свою.

Никто его не оплакивает.

Но душа его предстала перед судом двойной справедливости,

Перед Мамуремукахабу [Осирисом]

И теми всевластными владыками, что рядом с ним,

Который [т.е. Осирис] так отвечает врагу своему:

О лев, черный лик, кровавые очи,

[Яд] в уста того, кто уничтожил свое имя...

[Имя] Отца своего. Они еще не утратили силы укуса(.

Этот текст, несомненно, адресован чудовищным судьям загробного мира. Он должен предостеречь их от излишнего доверия к убийце, который попытается обмануть их с помощью магических формул. Перед нами - мощнейший образчик "антимагии", направленной против магических уловок, к которым может прибегнуть преступная душа. Это заклинание обеспечит ему заслуженное возмездие: "Крокодилу обрек он душу свою!". Силе слов могло противостоять лишь одно оружие: еще более могущественные слова, еще более могущественная магия.

Нередко злые духи являлись к людям незваными. Особый страх внушали покойники, осужденные скитаться по земле, пока их душа не будет уничтожена. Их узнавали по характерному для мумии носу, приплюснутому из-за погребальных повязок. Такие покойники выкрадывали из колыбелей спящих детей, уводя их из-под самого носа бдительной матери. Нужно было соблюдать особую осторожность, снимая с себя одежду: по ночам призраки следили за живыми, пытаясь застать их врасплох без защитных амулетов. Чтобы оберечься от этой опасности, пользовались особым заклинанием: "Красоты N. [имя произносящего заклинание] - красоты Осириса. Его верхняя губа - [верхняя губа] Исиды. Его нижняя губа - [нижняя губа] Нефтиды. Его зубы - маленькие мечи. Его руки - [руки] богов. Его пальцы подобны божественным змеям. Его спина подобна [спине] Кеба..."(.

Несмотря на изощренный ритуал проводов усопшего в загробную жизнь, всегда оставалась опасность, что покойник вернется в свое жилище. Чтобы этого не случилось, следовало читать пространные заклинания:

О овца, сын овцы, агнец, сын овцы, сосущий молоко матери-овцы, да не будет усопший ужален ни змием, ни змеей, ни скорпионом, ни иным гадом. Да не овладеет яд его членами, и да не войдет в него никакой покойник, ни покойница. Да не преследует его тень [какого бы то ни было] духа. Да не будут властны над ним уста змия Эм-ккаху-эф. Он - овца.

Ты, входящий, не войди ни в один из членов усопшего. О ты, слышащий его, не услышь его. О ты, обвивающийся кольцами, не обвейся кольцами вокруг него. [...]

Я произнес эти слова над священными травами во всех углах дома, после чего обрызгал весь дом святой водой вечером и на восходе солнца. Тот, кто слышит это [т.е. усопший], пребудет простертым на своем месте(.

Всемогущее слово защищало и от житейских опасностей. Египтяне, обитавшие на краю зловещей пустыни, встречали каждую ночь с тревогой. Разумеется, дом хорошо охраняли псы, готовые отогнать любого незваного гостя, но прежде чем спустить их на ночь с привязи, желательно было придать им сил магическим заклинанием:

Встань, дикий пес. Я скажу, что должен ты делать сегодня. Ты был на привязи. Разве теперь не свободен ты? Именем Гора повелеваю тебе: да будет лик твой подобен открытому небу. Да будут челюсти твои беспощадны. Пусть сила твоя [сокрушает] жертву, как [сила] бога Хар-шефи. Убивай, как богиня Аната. Да вздыбится грива твоя железными кольями. Посему будь Гором и будь Сетом. [...] Наделяю тебя силой колдовской; отними слух [у жертвы]. Ибо ты отважный, грозный страж.

Во многих заклинаниях маг отождествляет себя с богом или с несколькими божествами. Человек, на которого напали крокодилы, кричит: "Не выступайте против меня! Я Аммон. Я Амхур, страж. Я великий владыка клинка. Я Сет", и т.д. Владыки страны считали себя близкими родственниками, сыновьями богов. Фараоны во время битвы обращались к Аммону-Ра, богу солнца, чтобы напомнить ему об этих родственных узах. Фараон не молил о победе, а требовал ее как принадлежащую ему по праву. И "отец битв" мог ответить ему: "...Рамсес-Мериамун, я с тобой! Это я, твой отец! [...] Моя рука с тобой, и я для тебя лучше, нежели сотни тысяч"(. Высшие силы мироздания, сверхъестественные владыки мира повиновались словам смертного. Мировому порядку постоянно грозила смертельная опасность. Любой безрассудный жрец мог в любой момент перевернуть землю и небо, чтобы выполнить пожелание своего заказчика. "Как же это возможно, - хочется воскликнуть вслед за неоплатоником Порфирием, - чтобы богов можно было принудить к повиновению, словно простых смертных?"

Египетская магия принципиально отличалась от месопотамской. Правда, халдеи знали, что у их верховного бога есть имя. Но оно было им неизвестно, а потому произнести его было невозможно, хотя к этому божеству и обращались в минуту великой опасности. Это имя само по себе было отдельной личностью, ипостасью божества. Оно существовало независимо от бога и имело собственную власть над другими богами, духами и над всей природой. Узнать его не могли даже посвященные жрецы. А следовательно, его нельзя было ни к чему принудить.

Египтяне же вели себя по отношению к богам, как дети, которые понимают, что родители распоряжаются их судьбой, и, тем не менее, пытаются добиться от них удовлетворения бесчисленных желаний. Для египтянина мир вращался вокруг его желаний и проблем, и боги, как родители, должны были уступать его давлению. Словно дети, египтяне при необходимости лгали своим богам-"родителям", и эта ложь не вызывала у них угрызений совести и не умаляла веры во всемогущество сверхъестественных существ. Египтянин был убежден, что боги просто не смогут отвернуться от него и лишить его своих милостей.

Исида.

С течением столетий египетская магия изжила себя и ушла в прошлое, но один из элементов древнеегипетской космогонии оказался более живучим. Это - культ Исиды. Великая богиня Исида олицетворяла кротость и нежность, материнскую любовь, супружескую верность, плодовитость и женскую красоту. Она пестовала и берегла все живое. Она роняла животворную слезу в нильские воды, и Нил разливался, покрывая поля плодородным илом. Душа Исиды обитала на звезде Сириус. И первый утренний восход Сириуса, приблизительно совпадавший с летним солнцестоянием, долгое время служил египтянам сигналом о начале разлива реки, от которой зависела жизнь всей страны. Воскрешенный скорбящей Исидой ее супруг, Осирис, вновь восставал из мертвых. Из года в год повторялся вечный акт воссоздания мира: Осирис, священный Нил, оплодотворял землю Египта.

Исида носила множество имен и объединяла в себе качества многих местных божеств. Благочестивый египтянин обращался к ней за покровительством, а чужак узнавал в ней черты богинь-матерей своей родной страны - Минервы, Афродиты, Цереры, Гекаты... Исида превосходила их всех. Ее материнская любовь и супружеская верность противостояли распутству и жестокости Астарты, Анахиты, Кибелы и всех прочих чудовищных богинь Востока, калечивших судьбы бесчисленных девушек и женщин. Тем богиням были угодны человеческие жертвоприношения, война и бесплодие; Исида же любила и защищала жизнь. Культ ее распространился по всей Европе и Западной Азии и, в конце концов, некоторые элементы его слились с новорожденным христианским вероучением. Многие эпитеты Исиды непосредственно были заимствованы в качестве атрибутов Девы Марии - например, "непорочная" или "mater domina"((в стяженном виде "Мадонна" это словосочетание сохранилось во многих языках до наших дней). "Величественный ритуал Исиды, - замечает Дж. Фрэзер, - эти жрецы с тонзурами, заутренние и вечерние службы, колокольный звон, крещение, окропление святой водой, торжественные шествия и ювелирные изображения божьей матери - и действительно во многих отношениях напоминает пышную обрядовость католицизма"((.

[Илл. на стр. 43. 13. Исида.]

Облик и одеяние богини были преисполнены глубокой символической значимости. На постаменте ее статуи в городе Саис были высечены таинственные слова: "Я - все, что было, что есть и что будет... Ни одному смертному не дано узнать, что сокрыто под моим покрывалом". Апулей (II в. н.э.) дает живое и яркое описание этой богини, на основе которого иезуит Атанасиус Кирхер (1601 - 1608) создал гравюру с изображением Исиды. Прическа богини на этой гравюре увенчана завитком волос, символизирующим влияние луны на рост растений. Волосы Исиды украшены колосьями пшеницы в напоминание о том, что именно эта богиня даровала человечеству первые зерна и научила возделывать поля. Кроме того, голову богини венчает шар - символ вселенной - покоящийся на венке из цветов, что еще раз подчеркивает власть Исиды над растительным миром. Этот богатый головной убор довершают изображения двух змей, олицетворяющих плодотворную силу луны и ее извилистый путь на небосклоне. Локоны Исиды, свободно ниспадающие на плечи, подразумевают, что перед нами - питательница всего мироздания. В левой руке богиня держит ведро - символ разлива Нила; в правой - систр, посвященный ей у египтян ударный музыкальный инструмент. Эти атрибуты, согласно Кирхеру, характеризуют Исиду как владычицу Нила и защитницу от зла. Платье богини переливается лунными оттенками. Будучи также царицей тверди небесной, Исида облачена в расшитую звездами мантию, подол которой окаймлен цветами - символом почвы, напоминающим о том, что Исида была первооткрывательницей целебных трав. Лоно богини украшено полумесяцем, магические лучи которого даруют плодородие земле. Правая стопа Исиды покоится на земле, левая - погружена в воду: богиня властвует над обеими этими стихиями. Она - stella Maris, Звезда Моря, защитница всех плавающих и путешествующих. На заднем плане гравюры изображен корабль - символ женского начала, посвященный Исиде.

Дата добавления: 2015-11-04