– Приветствую!
Слепая девушка игриво вошла во двор. Вслед за ней въехало с десяток всадников. Конные окружили одиноко стоявшего мужчину. В руках он сжимал старинный клинок.
– Мне не нужны твои приветствия, чудовище!
– Как мои дочери? Ты все еще пытаешься научить их уходить от конфликтов, да?
– Они должны жить в мире, любви и согласии, а не среди насилия смерти и жестокости! Я не отдам тебе их!
– Я их родила, и они теперь навек мои, мне плевать чье семя их зачало, важно только чья кровь течет в них! А кровь в них моя!
Девушка, совершила замысловатый прыжок, перевернувшись в воздухе. Мечи схлестнулись в поединке. Она наносила удары клинками, умудряясь при этом совершать головокружительные прыжки вокруг мужчины. Он держался изо-всех сил, но она была многократно быстрее, стремительней, опасней. Каждый его выпад, каждое парирование уходили в пустоту. Девушка легко уходила ото всех его атак, легко вспрыгивала на любые предметы, подавшиеся ей на пути.
– Ты великий мастер меча!
– А ты великий монстр! Как я мог тебя любить?! Как мог мечтать провести с тобой жизнь рука об руку! Это я был, слеп, а не ты!
– Честно говоря, на твоем месте мог оказаться любой! Любой, кого бы я стерпела в одной постели! Но, теперь ты мне не нужен!
Девушка вспрыгнула на жердь для сушки горшков, совершила удар, закрутившись вокруг своей оси. Сделала переворот через голову, еще один кувырок, уворачиваясь от очередного удара.
Мощный каскад последовал от мужчины. Он быстро и ловко вращал мечом. Девушка, уворачиваясь от ударов пробежала по забору, сделала тройное сальто. Воин не мог позволить себе подобную воздушную эквилибристику. Он примитивно зажимал соперницу в угол. Та потрясала своей немыслимой ловкостью, делала поистине невыразимые по сложности и запутанности кувырки, периодически умудряясь наносить удары, летя вниз головой.
Мужчина изловчился и чиркнул соперницу по плечу. Та поморщилась, отскочила на шаг, невзирая на боль, вновь ринулась в битву.
Увернувшись от десятка сложнейших выпадов, девушка перепрыгнула через мужчину. Упала на землю, прокатилась (прямо над ее головой просвистел меч), лежа на спине, поджала ноги и в одно мгновение встала на одну руку. Второй она нанесла удар по ногам мужчины, слегка присела, стоя на руке, потом подскочила, уворачиваясь всем телом от клинка. В полете развернулась и нанесла второй удар. Теперь девушка была на ногах и мрачно ухмылялась.
Крик мужчины огласил весь двор. Отрубленная рука, сжимающая старинный меч, описав дугу, плавно упала в песок. Измученное тело мужчины осело на землю, но уже без обеих ног.
– Битва окончена. – Ехидно констатировала слепая девушка, вставая из боевой стойки и зачарованно стряхивая стекающую кровь с клинков.
– Ты ничтожество, а не мужчина! Ты никто! Я воспитаю твоих дочек и создам из них идеальное оружие. Оружие, приносящее смерть и разрушение всем, кто посмеет перейти дорогу мне и моему хозяину!
Мужчина сжал зубы от дикой боли, из культей хлестала густая темная кровь. Изувеченный лежал в грязной луже. Уцелевшая рука бесцельно сжимала клочья земли.
Девушка наклонилась над ним, а потом плюнула в лицо побежденному.
– Теперь ты испытаешь настоящие мучения! Ты познаешь истинный ад, тот, откуда я пришла! Я вспорю тебе живот и оставлю истекать кровью тебе понравиться, обещаю…
Девушка занесла меч над трепещущим телом. Но так и не нанесла удара. Дверь маленького деревенского домишки распахнулась. От туда, со всех ног бежали три маленьких босоногих создания.
– Папа! Папочка!
Зареванные, испуганные и дрожащие от страха девочки бросились к отцу.
Дети жалобно трепали бездыханное тело.
Открытые глаза безжизненно взирали в небо, губы не шевелились. Отец больше никогда не обнимет, не поцелует, не похвалит и не поддержит. Больше никогда они не услышат его приятный голос, он не поддержит их в трудную минуту, не объяснит, не направит. Горе жестокой железной хваткой схватило их маленькие детские сердечки. Тьма наплыла на сознание, тупая глухая боль засела глубоко в сердце. Одиночество и полная безнадега. Теперь они остались одни, втроем в страшном и жестоком мире, мире, где нет больше солнца, нет надежды.
Измазанная кровью Оксана рыдала на теле мертвого отца. Вероника и Лиза взялись за руки: по их смешным пухленьким щечкам текли горячие слезы.
– Папа! Папочка, миленький, родненький! Папочка, папуля…
– Теперь он бесполезный кусок мяса! – Захохотала слепая девушка.
– Плохая, тетя!
– Злая!
– Мы ненавидим тебя! Убьем!!!
Детские глазенки налились ненавистью, маленькие пухленькие ручки сжались в кулачки. Оксана поднялась, маленькая, хрупкая и беззащитная. Измазанная кровью и слезами, она злобно посмотрела снизу вверх на ненавистную девушку.
– Как жаль, что я никогда не увижу вас, мои малышки! Идите же к своей милой и родной мамочке, обнимемся!
– Мы тебя ненавидим!
– Плохая!
– Убьем!!!
– Ну, попробуйте, соплячки! – злобно прохрипела воительница.
Маленькие девочки бросились на обидчицу: пытались бить своими детскими кулаченками, царапались, кусались. Каждый раз они были жестоко отброшены в грязно-кровавую лужу.
– Жизнь жестокая и безобразная штука. Вы должны быть сильными, злыми, беспощадными. Должны не щадить никого, ведь никто не пощадит вас! Сражайтесь до последнего, рвите на себе жилы! Забудьте про честь, доблесть, отвагу – это просто пустые слова. Вы должны быть настоящими сучками, должны добиваться своего любыми путями! Постель, шантаж, отравление, убийство – это песнь, хрип умирающего врага должен стать для вас музыкой, симфонией!!!
– Разве твоя смерть вернет нам папу?
– Разве твоя кровь вернет его?
– Мы тебя ненавидим, ненавидим всем сердцем!!!!
– Моя смерть может дать вам сладкое наслаждение, искупление и томные мгновения власти!!! Власти над своей обидчицей! Это, наверное, будет безумно трудно убить свою мать? Мать, жестоко убившую вашего отца?!!!
Зареванные девочки остановились. Грязные, измазанные в грязи и крови, в синяках и ссадинах. Их маленькие личики перекосила гримаса ужаса и отчаянья. Тельца мерно дрожали, коленки подгибались, а заплаканные глаза были красные от слез.
– Мы слабые.
– Папа, был сильный.
– Она оказалась сильней!!!
– Если папа не победил, то мы обречены!
– Я не хочу умирать!!!
– Я тоже!!!
Девочки разом попадали на колени и, обнявшись, зарыдали. Их спины вздрагивали от рыданий, тела сотрясала крупная дрожь.
– Соплячки! Я же сказала вам сражаться!!! Встать и драться!!! – Взревела разъяренная воительница.
Девочки обреченно рыдали. Ноги и руки больше не повиновались им, да и не волновало больше ничего. Команды злой незнакомки больше не волновали (если все уже заранее обречены, то зачем даже пытаться что-то делать?).
– Солдаты, приказываю избить эту ревущую пакость, сломать каждой ноги и бросить в телегу. Повезем их к нам. Я сотворю из них настоящих чудовищ!!!!
Девочки вздрогнули. Ужас отразился в их глазах. Страшно не боли, не потери близких, а самого факта жизни на поводке этого слепого чудовища. Жизни, в которой нет места вере, надежде, любви, нежности и сострадания. Разве это будет жизнь? Это будет существование в виде животных, дерущихся за кусок хлеба, готовых убить и растерзать ради стакана воды. Лучше смерть, чем такое…
– Бежим. – Решительно и чуть шепотом сказали они все втроем и разом. Синхронно кивнули друг другу, сорвались с места и помчались, сквозь разрушенный забор.
У девочек маленькое преимущество, пробегая по огородам, сквозь бесчисленные мелкие деревца, они значительно затрудняли путь скачущим всадникам.
– К реке!
– Мы уплывем от нее!
– Спасемся и отомстим…
Девушка мрачно усмехнулась. Сложила палаши в ножны, седлала коня. Поправила прическу и дала знак солдатам преследовать детей дальше.
– Я проучу этих соплячек!!! Кто первый их поймает, тому отдаю их на три ночи! Развлекайтесь мальчики! Пусть взрослеют…
Ветки царапали лицо. Ярость высушивала слезы. Ноги изрезаны в кровь. В висках стучит безумные барабанные, боевой гимн неизведанных стран. Дышать тяжело. Тяжело даже надеяться. Никогда этих милых и симпатичных лиц больше не коснется улыбка радости и счастья. Позади разрушенный мир, веселого и беззаботного детства, впереди только ад, страдания и муки.
Девочки вышли на берег реки…
В нос ударил удушливый запах крови и смерти. Бесчисленные вороны слетелись на трупы мирных жителей. Отвратительное, выворачивающее на изнанку зрелище. Кто-то недобитый и истекающий кровью, заваленный трупами, стонал и молил о помощи. Над рекой разносился гвалт ворон и крики замученных, страдающих и растерзанных – те, кто еще имел напрасную надежду.
Девочки дружно зажали уши и, стараясь не смотреть на эти зверства направились к деревенской речушки, ставшей красной от заката и человеческой крови.
– Боженька, милый, родной, защити нас!
– Мы будем хорошими.
– Я не буду больше пачкаться!
– А я буду мыть посуду, и не буду разбрасывать игрушки!
– Пожалуйста, Боженька, нам страшно.
– Нам очень страшно…
Всадники настигли детишек у самой кромки воды. Трое перерезали путь к спасительному отступлению. Солдаты, сально ухмыляясь, попрыгали на землю.
– Рыжая моя! Хозяйка обещала, что мы можем делать с ними, что хотим!
– Ничего, их трое и нас трое!
– Не рыпайтесь малявки, и тогда все будет не так больно!
– Но больно будет, обещаю!!!
Мужчины злобно и неприятно захохотали. Послышался стук копыт – подъезжали остальные всадники.
Закатное солнце кровавым отсветом окрасило, уничтоженную деревушку. Налетел холодный северный ветер. Безумно и тревожно шелестела листва. Горящие дома постепенно превращались в ужасных гротескных чудовищ, составленных из обгоревших бревен и уцелевших кирпичных печек, одиноко устремленных в небо, подобно пикам конных солдат армии тьмы. Пахло кровью, гарью, сожженным человеческим мясом и страхом.
– Холодно. – Бесчувственно и без всякой интонации прошептала Вероника.
– Мне тоже.
– А на мне иней. – С далекими и едва слышными нотками удивления констатировала Лиза.
Всадники подъехали. Стоявшие на земле схватили девочек, и поволокли в сторону коней.
Слепая девушка прискакала первой. Сделала жест солдатам остановиться.
– Ноги не забудьте им переломать, после ваши развлечений, не хочу, чтоб они сбежали. Что-то странно быстро холодает. – Хмыкнула она и, махнув рукой солдатам, мол, разбирайтесь сами, удалилась прочь, оставив лишь столбик придорожной пыли.
Воздух стал стремительно холодать. Обгоревшие бревна пожаров и пепелищ стали покрываться тонкой сеточкой инея. Изо-рта людей шел пар. Река, словно в зачарованном сне стала покрываться тонкой пленкой льда. С небес пошел невинно чистый снег.
Мужчины удивленно стали переглядываться. Холодные доспехи, стали жестоко отбирать тепло. У многих из носа брызнула кровь. Некоторые, особо чувствительные, попадали на землю, схватившись за голову и безумно мыча.
– Что твориться!! Что это за хренотень такая?!!
Слепая девушка вернулась. Она вся была красная, разъяренная и вспотевшая. От нее исходило темно красное свечение, оно двигалось, словно живое и хватало воздух, пытаясь ухватиться за что-то живое.
– Дебилы!!! Они же вампиры высшего уровня, да еще мои дочери! Бросайте их нафиг и уходите! Проваливайте придурки! Я сама с ними разберусь.
Но в ответ лишь жалкие стоны солдат валявшихся на земле, истекающих кровью, засыпаемых снегом. С небес уже шел небывалый снегопад. Температура опускалась стремительно. Река уже вся сплошь замерзла. Снег бесконечно впитывал человеческую кровь. Казалась, сама природа стала высасывать жизнь и силу из всех присутствующих. Всех, кроме трех маленьких девочек, испуганно забившихся, в угол одного из сожженных домов.
–Да! Да! Да! Вы станете настоящими монстрами, вы сможете послужить на славу мне и моему хозяину!!! – Радостно кричала слепая.
Из носа девушки брызнула кровь. Аура медленно гасла, уходя в холодный, бездушный снег.
– Я найду вас, соплячки! И вы будете моими! Я родила вас и имею право… Я еще приду за вами, ждите.
Схватив поводья, развернула коня и пришпорила. Медленно, словно в замедленной съемке, она поскакала прочь от пожирающего жизнь места. Конь и его хозяйка становились все более далекими.
Через пару минут деревни больше не было, лишь сплошное бескрайнее поле снега и холодных меланхоличных льдин. С небес медленно шел пушистый снежок. Сорок солдат в полном облачении и пятьдесят мирных жителей было погребено под бесчисленными снегами. Из всех них сам мир высосал жизнь, а потом похоронил, подарив безмятежный и прекрасный сон. Сон, про прекрасные чистые и невинные льды, про веселые искрящиеся лучики солнца, весло пробегающие по снегам, преломляющиеся в вечных льдах. Про веселые холодные волны, воспетые северными народами и бескрайние, вечно двигающиеся, перерождающиеся айсберги.
Еще минут пять. Молния носилась вокруг сестер, а потом пропала вовсе. Деревня, враги и ее жители, все прошло словно морок, иллюзия.
Три маленьких девочки сидели, обнявшись, посреди бескрайней ледяной пустыни.
Грязные запачканные лица, кровь на теле и руках. Испуганные красные, от слез глаза. Они сидели и дрожали от страха и холода…
*
– Их нашел наш отец, среди бескрайних снегов междумирья, места, куда не могут попасть даже самые могущественные вампиры. Представь себе: три маленькие, продрогшие измазанные в грязи и крови девочки. Они даже не помнили, как там оказались. Совсем не могли вспомнить своих папу и маму, братьев, если они у них были. Потом отец их удочерил, а наша семья стала для них родной.
– Все-равно не ясно, почему их считают очень-очень опасными. – Хмыкнул я.
Вика перевернулась со спины на живот, взглянув своими бездонными прекрасными глазами на меня. Хитро улыбнулась.
– Все, даже я, уверены, что эти милые девочки истинные исчадия ада. Игорек, родной, они совершенно безумны! Видел бы ты их глаза, когда они сражаются! Они совсем неадекватны. Но, самое главное, их мощь установить совсем не получается, понимаешь?
– Я видел их глаза…
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, никто толком не знает насколько они реально сильны. Бывают дни, когда, по непонятным причинам они слабее чахоточного человека, а бывают… Ну, в вобщем, они смогли управиться с целым рядом настолько чудовищно могучих инквизиторов, что мы их сами уже боимся.
– Кажется Оксана, говорила, что я должен слушать голос меронита. Как это делать?
– Когда наступает ответственный момент, тебя припрут к стенке, будешь истекать кровью, то услышишь его спонтанно. Самостоятельно призвать эту мощь можно, только если ты уже с ним договорился, по правде говоря, низшие вампиры просто бояться с ним открыто разговаривать.
– Это, что очень страшно?
– Голос у каждого свой, но страх и трепет от него у всех одинаков. Это какбы из тебя вынули саму душу, и ты стоишь на холодном пронизывающем ветре голым, а на тебя смотрят тысячи враждебных голодных глаз, и самое противное, что на уме у них что-то страшно нехорошее. Это не только страшно, но и безумно противно.
– А они слышат голос?
– Говорят, что у них вместо этих кошмаров в видениях приходит прекрасная брюнетка в древнем винтажном платье, похожем на розу, в руках у нее хрустальная коса, которой косят пшеницу, а голос ее столь прекрасен, что мои сестры могут слушать песнь меронита вечно.
– Звучит поэтично, мне бы такую…
– Игорь!!! Я уже ревную!! Еще одна такая фразочка и твоя пачка чипсов будет съедена мной!
Она соскочила с места, схватив рифленые вкусняшки. Стала кокетливо трясти передо мной пачкой чипсов и кокетливо двигаться в такт некой музыки.
– Знаешь, я думаю сестры Валентайн наглые врушки! Почему это у всех вампиров страшные бородатые мужики в голове, у них прекрасные красотки?!
– Я бы пошла дальше и сказала бы так: сестры Валентайн наглые вруньи, подлые воры, гнусные лицемерки, которые не любят никого и ничего! Моя мать любит этих долбаных сестричек, больше меня, родной дочери!!! Она дала им все, что только можно: власть, богатство, любовь, ласку, возможность влиять на Фогот сильнее самой принцессы! Этим потеряшкам, подкидышам, выродкам она доверяет больше чем мне! Игорь, скажи, чем Я хуже этих придурошных?! Неужели мать верит больше им!!!
Я встал и обнял заплакавшую от злости возлюбленную.
– Поверь, у меня есть повод их ненавидеть куда больше твоего! Они, чуть меня не съели заживо!
– Лучше бы папа и оставил их подыхать среди льдов, мне стыдно говорить такое про членов своей семьи, но лучше бы эти три выродка сдохли, сожрав друг друга!!!
Пакетик чипсов упал на землю. Пару неосторожных шагов и под ногами захрустел картофель. Эта жаркая пламенная ночь, под прекрасными мерцающими звездами оказалась последней в моей жизни, когда мы были близки.
***
Разрушенная земля. Проклятая земля. Ничто живое больше не смело сюда вступать, даже высшие вампиры не рисковали здесь бывать. Это теперь земли таинственной и мистической нежити. Земли тех, кому неведом страх, неведома боль, неведомы сомнения. Для них был лишь приказ Хозяина. И лишь выжженная земля позади, лишь хаос.
Некогда цветущий и прекрасный город: парки, небоскребы, артерии дорог, больницы и детские сады. Все это было превращено, даже не в руины, нет, хуже…
Все покрылось непонятной ржаво-зеленой слизью, она вздрагивала от прикосновении, временами всхлипывала и стонала, словно живая. Железо и все стальные конструкции, танцевали, поворачиваясь вслед за бледно-зеленым солнцем (таким оно стало лишь недавно). Здания, дома, причалы и пирсы и пристани, даже асфальт – все жило своей странной таинственной жизнью. Тут все дышало, стонало, кричало и, временами издавало пронзительные душераздирающие крики.
Временами пробегали оставшиеся в живых маленькие зверьки: какая-нибудь ржавая решетка забора или изгороди, в одно в мгновение, изгибаясь, обхватывая свою несчастную жертву, протыкало трепещущую насквозь и жадно сосало сок жизни. Через час или два, под светом луны или проклятого солнца, маленькая тушка начинала вновь трепыхаться, злобно грызть решетку, освобождалось и разорванное надвое, проткнутое, словно мешочек для хозяйственных игл, удалялось в сторону поющего замогильные песни города. Хромая и таща выпотрошенные кишки, оно злобно подпевало своему безумному Хозяину. Зверек не был больше живым существом.
Тут всюду тек Меронит. Им был пропитан даже воздух. Зеленый, спертый, удушливо гадкий и мерзкий. Стоило пробыть под таким туманным зеленым облачком, как кристалл проникал в легкие и творил с ними ужасные вещи. В бронхах и трахее появлялись ужасные язвы, потом в кожу и плоть врастали чудовищные, гангренозные металлические пластины, они доходили до всех органов, выпивали кровь. Через всего полчаса, от человека оставался лишь пустой высушенный каркас, меронитово-железный, оплетенный неприятной гнойной плесневелой сеткой неясного происхождения. Человек сильный он еще мог сопротивляться, даже без крови, но недолго, пока его глаза не начинали светиться зеленым фосфорическим светом.
Впрочем, тут уже вряд ли оставался кто-то живой. Зато город теперь жил другой, таинственной и пугающей жизнью.
Портал осветился тысячью светящихся электрических брызг. Мелкие молнии еще секунд пять кружили над местом, где появились живые.
Город набросился, словно изголодавшийся паук на маленькую и беззащитную мушку. Бетонная стена ближайшего здания, злобно стоная и хлюпая, раздвинулась в сторону смельчаков: Огромная кислотная сеть, разъедая воздух и прожигая пол (такой же неприятный и загадочный) устремилась на Сильвию.
Королева выставила вперед руку и в один миг, на километры вокруг все оказалось покрыто толстым слоем убивающего льда. Сеть упала под ноги, продолжая шевелиться и разъедать двадцати сантиметровую глыбу льда.
– Я даже силу не могу из них выпить! Нет у них ни жизни, ни крови, даже сознания и того нет! – Мрачно усмехнулась вампиресса.
Вика, Оксана и Лиза хитро переглянулись. Девушки достали небольшую видео камеру и прикрепили глазок окуляра к кофте Лизы. Оксана достала из дамской сумочки бутылку пива, чпокнула мастерским движением крышку и улыбнулась.
– Секс, наркотики и Rock and Roll!!! За первые два пункта я не отвечаю, но вот третьего думаю, будет много.
– Отряд А, следует за мной, отряд Б следует за книгой. У нас есть только пятнадцать минут, не больше! Двигаемся!!!
Вика и Ольга резво развернулись в сторону предполагаемого храма. Через пару секунд их уже не было видно. Александр, сестры и Сильвия мрачно переглянулись.
– Через пять минут нежить может нас почувствовать и тогда тут станет очень жарко!
– Мам, как сражаться против такой пакости? Мы, что должны снести тут каждый камень, каждый кустик, каждую железяку?
Сильвия безразлично покачала головой и настороженно прислушалась.
Земля мерно задрожала, словно от мелких землятресений. Исполинские небоскребы, изгибаясь и выворачиваясь, словно живые, стали поворачиваться в сторону отряда. Со стороны города пополз загадочный зеленый туман, а в нем мерцание сотен миллионов наполненных злобой глаз. Со всех сторон безумными стаями стали слетаться полуметаллические заплесневелые птицы, покрытые разъедающей мерзкой непонятной пакостью. Ближайшие деревья, поддавшись, зову зла, стали вырывать свои изгнившие корни из хлюпающей жижоподобной земли. Где-то вдалеке сами собой включились фары автомобилей. Город заполнился жуткой песней сирен, клаксонов и скрежещущим металлом.
– Вау! А вот и heavy metal!
Александр радостно улыбнулся, облизывая пересохшие губы и крепче сжимая свою трость: «Наконец-то достойные враги!»
– Ребята, наша задача не победить, а сдержать это безобразие хотя бы в течение десяти минут.
В головах загудело, земля заполнилась странным гулом. Словно исполинский гром прозвучал в голове голос: «Вы все умрете, хоть и нарекаете себя бессмертными, особенно страшно умрут сестры печали!».
Глаза Сильвии наполнились испугом, она протянула руку в сторону двигающегося города, и указала пальцем на линию горизонта.
– О, Боже!!!!! Что ЭТО за пакость…
***
Две девушки бежали быстрее ветра, пробегали по двигающимся крышам мелких домишек, по дорогам, норовящим засосать, по камням не кстати взрывающимся ядовитой слизью, по земле и близ кирпичных стен, стреляющих кислотными сетями. Фонарные столбы норовили схватить, смять и проткнуть, а автомобили яростно бросались навстречу, пытаясь подмять под себя и переломать все кости. Человеку, пусть даже самому быстрому, такую гонку не выдержать.
Бесконечные прыжки, кульбиты, перекатывания и бег на перегонки со смертью. Нельзя и секунды стоять на месте: миг и сам мир тебя проглотит, проткнет или обольет очередной мерзостью.
Ольга пользовалась волосами как щитом: разрезала в мелкое крошево, летящие на нее грузовики, отражала бесчисленные ядовитые потоки разной гадости. Временами прикрывала от атак Вику, временами подбрасывала подругу на сорок-пятьдесят метров вперед, сокращая расстояние до храма.
Вика светилась темной фиолетовой аурой, ее мощные титанические удары, сносили стены нападавших живых домов, корежили очередного металлического врага. Кошачьи глаза девушки хитро взирали на враждебный мир.
Смерть следовала за вампирессами повсюду, поджидала их за каждым углом., скрывалась за совершенно привычными и обыденными вещами: детский велосипед, брошенный погибшим хозяином, шланг для поливки тротуара, мусорный бак – все было живое, все мечтало напиться человеческой крови.
– Далеко еще?
– Почти все, в храме нежить жить не сможет…
Перепрыгивая с очередной крыши, Ольга оступилась и упала. Хватило всего лишь пары секунд: железобетонная стена, поглотила собой пол тела девушки, оплела мокрой слизью ее волосы и стала медленно засасывать в себя.
– Вика, беги!!! Книга важнее… – Жуткая шевелящееся жижа стала заползать в рот вампирессе.
– Щас, разбежалась…
Вика, в одно мгновение оказалась у подруги, приложила руки к стене. Прошло пару секунд: Грянул мощный взрыв, стена горела зеленым пламенем, кирпичная кладка рассыпалась в порошок, освобождая Ольгу, брезгливо отряхивающуюся от слизи.
В тот же миг в их сторону полетело тысячи смертоносных осколков, выброшенных очередной химерой здешних земель. Исполинская волна волос оплела Вику и Ольгу, создав защитный кокон. Шипы, арматура, брызги яда – все было тщетно: заслон из волос был прочнее любой стали.
– Спасибки, подружайка. Мне как-то надоело бегать как девчонка. – Ухмыльнулась Ольга.
Из кокона вылезли два громадных локона. Используя их подобно двум изгибающимся ногам, Ольга стала перемещать себя в сторону храма. Теперь никакие атаки, ни с каких сторон были не страшны.
Огромный древний храм возвышался, подобно скале, над безумным прибоем. Нечистые твари атаковали древнюю кладку, вгрызались всюду, куда могли дотянуться, но их попытки были тщетны. Храм был защищен молитвами миллионов людей на протяжении сотен тысяч лет – это сила самой святой, намоленой земли. Его построили еще задолго до войн за Меронит, задолго до появления вампиров. Казалось, он стоял вечность и еще вечность простоит.
Храм состоял из трех исполинских ярусов: адьево пекло, чистилище, чистый мир.
Каждый из них имел свою, совершенно необыкновенную, специфическую архитектуру. Первый ярус изображал исключительно муки грешников в аду, был украшен колоннами в виде замученных и растерзанных монстрами и демонами, резные фрески и лепнина изображали сцены пыток и другие ужасы.
Второй ярус был посвящен земным людям, их быту жизни, славе, войнам и царям, любящим и ненавидящим. Чистилище – это место где живут все люди, место, где можно заслужить прощение у Мелианора или же попасть на суд к Эроху.
Третий ярус напоминал небеса, когда человек шел по нему, он словно плыл в облаке, окруженный мириадами звезд. Сладкая музыка играла здесь всегда, а приятные благоухания расслабляли и дарили усладу нервам и телам. Бесконечными искрящимися фонтанчиками, стояли прекрасные ангелы. Где-то в центре божественных облаков, парил в воздухе святой ангел, победивший Эроха, а в руках он сжимал книгу сумерек.
– Вот мы и пришли.
– Ни разу не путешествовала в коконе из волос.
Приземлившись на площадку, в не зоны досягаемости нежити, переглянулись и устремились к входу в храм.
– Браво! Браво, дамы, вы достигли храма всего за две минуты сорок пять секунд!
Из-за очередной статуи грешника вышел здоровенный мужчина, под два метра ростом, исполинские плечи и огромные, словно бревна руки. Закован он был в непривычный для инквизиторов доспех: совершенно черный, с резиновыми обшивками в местах стыков пластин. На груди зиял выгравированный знак радиации. Свет тусклого солнца выхватил лицо незнакомца: маленькие поросячьи глазки, массивный нос. В щеках во лбу и у висков были вставлены металлические пластины, жутко обезобразившие и без того гротескное лицо.
Чудовище ухмыльнулось, показывая целый ряд маленьких острых зубов, похожих на зубья циркулярной пилы.
– Перед вашей гибелью, представлюсь: Ураниум – ваша смерть.
– Зубы уже пообломали, да и по носу уже тоже получил? Теперь еще получишь!
– Вика, следуй за книгой, а я буду с ним сражаться. Нет у нас времени на глупые игры.
Девушка кивнула – в этот же миг удалилась. Перепрыгивая со статуи на статую, она перемахнула разом два яруса и оказалась сразу на третьем. В прыжке нанесла ужасающий удар по крыше купола, проделав заметную дырень в нем. Осыпанная, крошкой и пылью, проскочила внутрь…
– Ну, блондиночка голубоглазка, поехали?
– Ну, поехали, чудик…
Ольга извернулась боком, застыла. Огромная волна волос накрыла место, где стоял Ураниум. Локоны хлестали, превращая все вокруг в месиво из многовекового гранита.
Инквизитор отпрыгнул в сторону с чудовищной скоростью метнулся к девушке и нанес пудовым кулаком удар в живот. Он сыпал мощными ударами, пытаясь достать по лицу. Ольга же с трудом, но уходила от ударов, ее длинные волосы отражали удар за ударом, каждый выпад.
Один из локонов закрутился вокруг руки инквизитора, оплел, а потом с силой швырнул его на землю. Острая как лезвия волна волос рассекла гранитную кладку. Ураниум откатился в сторону, жалобно искривившись и вправляя себе сустав руки. Потом резко присел и перекатился в бок, проявляя удивительную проворность: над его головой, рассекая надвое бесчисленные статуи, пронесся вихрь волос.
– Ты можешь превращать свои волосы в лезвия или в крепкие как сталь жгуты?
– Я могу даже летать с их помощью, голубчик.
Ураниум хмыкнул, подпрыгнул и ударил по полу: каменная волна прошла по земле, сшибая с ног. Ольга упала, но тут же была поднята на ноги, своими волосами. Сейчас она походила на прекрасного осьминога, случайно вышедшего из фантастических фильмов. Тысячи локонов хватали и превращали в мелкое крошево тысячелетние статуи.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |