aaaЯ подумала о том, что когда - если - все закончится, на этом месте наверняка установят памятный мемориал. Какую-нибудь гранитную плиту с подобающей надписью. А мне придется подыскивать новое жилье, если не хочу каждый раз, выходя из дома, напарываться на памятник тому, что я сотворила своими руками.
aaaПотому что я знала, знала абсолютно точно - на двадцатиградусном морозе половина из них околеет от обморожения еще до рассвета.
aaaЯ запрокинула голову и посмотрела в темное ночное небо, чувствуя, как оседают снежинки на щеках. Стояла, полной грудью вдыхая чистый зимний воздух, казавшийся еще слаще после затхлого, провонявшего кровью подъезда, и слушала аномальную для густонаселенного, вечно копошащегося города тишину.
aaaДумаете, меня грызла совесть по случаю только что содеянного? Нет. Просто я спросила себя - так ли уж я отличаюсь от Авроры? Мы обе убиваем, и разница между нами - только в причинах. Хотя в сухом остатке причина-то всего одна на двоих - выжить. И, по большому счету, все в нашем сволочном мире сводится именно к ней. Так кто разметил поле, записав вампиршу в монстры, а меня - в команду хороших парней?
aaaМои размышления прервал хруст снега за спиной - подошел Ян.
aaa- Яна. Восемь минут.
aaaВидимо, мне полагалось умилиться тому, как он печется о моем здравии. Вот только мне не нужна была система напоминаний в лице вампира - таймер, отмеряющий время до приступа, от рождения вживлен в мой мозг.
aaaЯ упрятала руки поглубже в карманы парки и зашагала к выходу со двора, ссутулившись под порывами пробиравшего до костей ветра. Ян плелся следом.
aaaМы обогнули дом и уселись в янову черную Хонду, припаркованную под моим балконом.
aaa- Самонадеянная дрянь, - пробормотала я себе под нос. - Даже не удосужилась приказать своим марионеткам спустить шины.
aaa- Вряд ли она предполагала, что мы вообще до машины доберемся, - буркнул вампир, вставляя ключ в замок зажигания.
aaa- Спасибо, кэп, - по инерции съязвила я, даже не повернув головы в его сторону.
aaaГолова у меня была занята другим.
aaaЯ нашарила в сумке бокс со шприцами и, выпростав руку из рукава парки, перетянула правое плечо медицинским жгутом, помогая себе зубами. Нащупала вену и ввела иглу, до упора выжимая поршень и одновременно ослабляя жгут. Потом согнула локоть, останавливая кровотечение из прокола, и прикрыла глаза, приложившись виском к холодному стеклу.
aaaНи к чему лицемерить. Осознание, что после проведения внушения я не забьюсь в припадочных корчах, сгрызая собственный язык и давясь рвотой, грело душу. Зависимость, безнаказанность, вседозволенность - все это брехня собачья. И хороша она только для философских разглагольствований да бредовых причитаний на тему разломанных стен. Не нужны они теперь, эти стены. Потому что защищать уже нечего. В кои-то веки у меня появился выбор. И воротить от него нос, взамен утешая себя блаженной высокоморальной чушью, я не собиралась.
aaaЯ откинулась затылком на подголовник сиденья, отстраненно разглядывая проплывающие за окном фонари. Проезжая часть была пуста, и мы неслись на скорости под сотню к северному выезду из города. Часы на дисплее бортового компьютера высвечивали начало седьмого утра. Безумная ночь, похожая на оживший кошмар, подходила к концу.
aaaВы спросите, чувствовала ли я что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее триумф? Упоение победителя, выковавшего свою победу из сплава крови и ужаса? Радость смертника, в очередной раз обставившего старуху с косой? Я отвечу - нет. Усталой, вот как я себя чувствовала. И еще - старой. Словно каждый раз, когда наперекор всему я вылезаю из уготованной могилы, отнимает у меня десяток лет жизни.
aaaЯ смежила набрякшие тяжестью веки.
aaaИ если б не ремень безопасности, раскроила бы себе череп о приборную панель.
aaaМашину занесло, колеса пошли юзом. Я распахнула глаза, среагировав мгновенно. Рванула руль, выправляя траекторию движения. Скорость упала до шестидесяти, коробка передач натужно взвыла. Я дернула ключ из замка зажигания, глуша двигатель. По инерции Хонда проехала еще десяток метров и, наконец, встала.
aaaИ только потом я схватила вампира за грудки и прошипела:
aaa- Угробить нас надумал?!
aaaНо волна злости схлынула почти тотчас же. С Яном творилось что-то неладное. От моего рывка седая голова мотнулась, как на шарнирах. На пальцы мне закапало красным.
aaa- Яна... - прошептал он. - Что-то мне... нехорошо...
aaaИ замолк, безвольно ткнувшись подбородком в грудь.
aaaМой мозг обложило струпьями страха. Я смотрела, как не спеша расцветают на бледных губах кровавые пузыри.
Глава 2
Но в итоге тебя прошибает
совсем не то, чего ты боялся.
Чак Паланик, "Призраки"
aaa- Ян?.. - срывающимся голосом позвала я и легонько тряхнула. - Ян, ты чего?..
aaaВампир не отреагировал.
aaaТрясущимися пальцами я сгребла тонкое запястье. Пульса не было.
aaaЯ пулей вылетела из салона и в два прыжка обогнула машину. Распахнула водительскую дверцу и бухнулась коленями о мостовую, прижимаясь ухом к яновой груди.
aaaТишина.
aaaГубы у меня задрожали. Я приподняла подбородок вампира, мутный свет уличного фонаря упал на лицо, покрытое запекшейся коркой. Под веками защипало, когда я разглядела тонкую ниточку крови, темнее и гуще человеческой, стекающую из уголка его рта.
aaaЯ подалась назад. Села прямо в снег рядом с машиной и тупо уставилась в землю. Горло перехватило спазмом, по щекам покатились слезы, моментально застывающие льдинками и тут же таявшие снова.
aaaЯ плакала навзрыд, горько и безнадежно, размазывая слезы мокрыми от крови ладонями. Лицо мое скукожилось в безобразной гримасе, с губ рвались истеричные всхлипы. В груди горело, словно туда вогнали зазубренный тесак и медленно поворачивали, раз за разом заталкивая лезвие все глубже.
aaaЯ знала о боли все. О боли, которая гнет в бараний рог душу, заставляя ее завязываться в узел, я не знала ничего.
aaaЯ плакала и никак не могла остановиться. Словно слезы способны были продезинфицировать гноящуюся рану, что образовалась на месте сердца. Я жила и горя не знала, в полной уверенности, что этот комочек мышечной ткани предназначен лишь для того, чтобы гонять кровь по венам. Но вот поди ж ты, стоило связаться со злым, маниакальным, депрессивным вампиром-активистом и вуа-ля - великая и ужасная Фишер сидит в луже собственных слез.
aaaЯ вытерла глаза отворотом рукава и поднялась с холодного асфальта.
aaa- Черта с два, - объявила я в ночь.
aaaНочь испуганно отмолчалась.
aaaЯ пошла по тротуару, бормоча себе под нос:
aaa- Ну не-е-ет... Так просто ты от меня не отделаешься...
aaaЯ много чего не знала о Яне. И абсолютно ничего не знала о его физиологии. Я понимала, что цепляюсь за соломинку, но решила - уж лучше так. И если хилые книжные стереотипы - единственное, что мне остается, значит, от этого и будем плясать. А поразлагаться, утопая в жалости к себе и проклиная жестокий мир, я всегда успею.
aaa- Ишь, чего удумал, гаденыш... - тихонько напевала я на ходу. - Ты не посмеешь бросить меня в разгар бардака... Я тебе не да-а-ам... Ты же у нас бессмертный... Я запрещаю тебе умирать раньше меня, понял?..
aaaЯ свернула в подворотню и попала во двор-колодец. Я шла, все приговаривая и приговаривая, а глаза мои безостановочно рыскали из стороны в сторону, обшаривая каждый закоулок, просеивая тени и заглядывая в самые темные углы.
aaa- О не-е-ет... Нет-нет-нет... - частила я свою мантру, тараторя со скоростью миля в секунду, словно пыталась заговорить зубы смерти.
aaaНаверняка со стороны я смахивала на первостатейную психопатку, которую электрический стул уже заждался. Что ж, какой-то процент правды в этом есть. Девяносто девять и девять десятых примерно. Потому что я знала - чтобы вернуть Яна с того света, я пойду на все. Не моргнув глазом, я пущу под нож все население этого чертова городка и выкупаюсь в их крови, если потребуется. Да я на ПМЖ в ад переехать согласна, только бы открылись снова наглые серые глаза.
aaaНо это все лирика.
aaa- Та-а-ак... - сбавив шаг, протяжно просипела я, упершись взглядом в маленькую нескладную фигурку, торчавшую на скамейке у подъезда в десятке метров впереди меня.
aaaПо дороге мне попалась площадка с мусорными бачками. Обеими руками я по локоть зарылась в кучу хлама, не обращая внимания на шибанувшую в нос вонь. Я потрошила целлофановые пакеты методично, словно бомж с многолетним стажем, пока не нашла то, что искала. Удовлетворенно стиснув пальцы на горлышке пустой литрушки из-под "Ред Лейбла", я двинулась к своей цели.
aaaПацаненок лет четырнадцати сидел, сгорбившись, на лавочке, уперев локти в колени и созерцая землю под ногами. В посиневших пальцах зажат черенок давно потухшей сигареты. На плечах и шапке успело намести по сугробику снега.
aaaДа-а-а, парень, не повезло тебе. Завернул в соседский двор курнуть перед школой, тут-то тебя и накрыло.
aaaЯ подошла к нему вплотную и сказала:
aaa- Привет.
aaaПодросток поднял на меня сомнамбулически-пустые глаза.
aaaИ я с размаха огрела его бутылкой по голове. Ребенок кулем рухнул в снег, шапочка моментально намокла, пропитавшись кровью из рассеченного виска. Толстое бутылочное стекло не разбилось даже от силы удара.
aaaЯ переложила бутылку в правую руку, а левой сгребла за шиворот свою жертву и поволокла обратно, к выходу со двора. Свежевыпавший снег прочертила рваная цепочка темно-красных капель.
aaaЯ шла, тяжело дыша, отхаркивая облачка пара. По хребту струился пот - несмотря на двадцать с лишним градусов мороза от натуги я взмокла, как мышь.
aaaСознание мое словно расслоилось. Я была абсолютно вменяема, целиком и полностью осознавала свои действия. Но та часть меня, что всегда бежала впереди паровоза, что всегда заглядывала в будущее чуть дальше, чем на пару шагов, - эта моя часть была принудительно засажена под замок, а ключ я оставила на дне помойного бачка, разменяв его на пустую бутылку из-под вискаря.
aaaЯ знала, что если хоть на секунду остановлюсь и задумаюсь о том, что делаю, - я не сделаю ничего. А потому я просто шла, равномерно меся снег сапогами, сосредоточившись на покалывании в замерзших пальцах и на боли в горящих от напряжения мышцах.
aaaЯ ухватилась за единственную возможность, которую выродил мой воющий от страха мозг, вцепилась в нее руками, ногами и зубами. Где-то в этом нагромождении сказок и вымыслов должно быть зерно правды. Должно, оно просто обязано там быть. Тот базис, стержень, на который богатое людское воображение нанизало гроздья чепухи про чеснок, святую воду и серебряные распятия.
aaaЯ оказалась не готовой к тому, что случилось. Я понятия не имела, что делать. Я брела на ощупь, точно слепец в темноте, а поводырем мне стала одна-единственная мысль: только кровь способна вытащить вампира с того света. Я заставила себя уверовать в эту идею, словно в догму, перестать обливаться слезами и начать действовать.
aaaМинут через десять я выбралась на центральную. От мороза и тяжести запястья у меня ломило будь здоров, кожа на руках растрескалась, из-под ногтей кровило. Последние метры я уже почти ползла, кое-как взгромоздив бесчувственного ребенка на плечо. Добредя до машины, я свалила тело на землю и рухнула рядом, приложившись затылком к левому переднему крылу Хонды.
aaaСердце молотом бухало в груди. Я покосилась на Яна. От вида безжизненно надломленной шеи глаза у меня снова заволокло пеленой слез. Я резко выдохнула и зло растерла лицо ладонями. Подобрала валявшуюся рядом бутылку и долбанула стеклом об асфальт, отбивая дно. Неудачно отлетевший осколок рассек мне кожу на щеке. Я слизывала с губ соленые капли и уговаривала себя не раскисать.
aaaПривкус металла на языке был словно откровение. Я перестала плакать. Руки больше не дрожали. С холодным, чуть отстраненным спокойствием, я поняла, что не отступлюсь.
aaaЯ подтянула к себе тело парнишки. Закатала рукав курточки и полоснула стеклянной "розочкой" по запястью, распарывая кожу и взрезая вены. Кровь брызнула струей. Я обхватила ребенка за плечи и встала на колени, поднося его руку к губам вампира.
aaa- Давай, Ян... - молила я хриплым шепотом. - Давай же...
aaaВ моем мозгу так явственно стояла эта картина - бледные губы, смыкающиеся на ране, фарфоровые клыки, впивающиеся в плоть, - что, когда ничего не произошло, меня словно заклинило. Детское запястье посинело в тисках моих пальцев, снова и снова я мазала кровью янов подбородок, медленно сатанея от отчаяния, не в силах смириться с мыслью, что все оказалось зря.
aaa- Пожалуйста, Ян... - шептала я, уже плохо соображая. - Да что ж ты за вампир такой?..
aaaБесполезно.
aaaЯ отпихнула от себя мальчишку и скорчилась на холодной земле подле машины, тихо подвывая от осознания собственной беспомощности. Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
aaaНе знаю, как долго я пролежала так, свернувшись клубком на грязном асфальте. Время остановилось. Я смотрела, как дымится на морозе кровь из развороченного детского запястья, как снежинки плавятся на поверхности горячей лужицы. Мысли вяло перекатывались в голове, словно кубики льда на дне полупустого бокала, - такие же скользкие, холодные, инертные. Двигаться не хотелось. Не хотелось думать и принимать решения. Я хотела запереться в этом мгновении, коль скоро повернуть время вспять мне не под силу.
aaaОдна-единственная безыскусная и простая, как три копейки, мысль парализовала меня от темечка до кончиков пальцев ног - это неправильно. Где же тут логика, черт побери? От рождения повенчанная со смертью, я привыкла жить с осознанием, что стою одной ногой в могиле. Каждый раз, погружаясь в лихорадочный омут очередного приступа, я жду ее прихода. Но костлявая отворачивается от меня, снова и снова. А теперь она забирает Яна. Моя коротенькая человечья жизнь в обмен на вечность, воплощенную в ироничном прищуре стальных глаз и презрительной бунтарской усмешке. Дикое кощунство, оскал судьбы.
aaa- Что ты творишь?.. Старая ты карга... - бормотала я, медленно скатываясь в забытье.
aaaНаверное, я продолжала бы валяться в прострации поперек дороги, равнодушно поджидая, пока нарисуется Аврора и воткнет скальпель мне в мозг.
aaaВот только я лежала лицом к востоку.
***
aaaТонкая молочная полоса прочертила горизонт. Небо посерело.
aaaЗимой грань между ночью и днем размыта. Это летнее утро заявляет о себе во всеуслышание, опрокидывая на землю ковш нежно-розовых сполохов. Зимой грязный рассвет подкрадывается незаметно, исподтишка. Как профессиональный убийца.
aaaЯ подорвалась на ноги так резко, словно и не вмерзала костями в асфальт всего минуту назад. Оцепенение сняло, как рукой. Будто мозг мой был нафарширован электродами, о существовании которых я и не подозревала, а сейчас кто-то дернул рукоятку рубильника, пуская ток.
aaaЯ подлетела к вампиру и непослушными от холода пальцами отстегнула ремень безопасности. Выволокла Яна из машины и с грехом пополам перетащила на заднее сиденье. Сама рухнула на водительское и захлопнула дверь с такой силой, что едва не расколотила стекло вдребезги.
aaaЛихорадочно нашарила на коврике ключи. Руки ходили ходуном, и я все никак не могла попасть в замок зажигания.
aaaТак. Я на мгновение замерла, прикрыв глаза, и приказала себе собраться. Потом завела двигатель, рванула рычаг переключения скоростей и утопила в пол педаль акселератора. Под аккомпанемент визга резины машина сорвалась с места.
aaaЯ не задумывалась о том, почему наперекор всему продолжаю биться головой о стену, продлевая агонию. Одно я знала наверняка - смотреть, как пойдет кровавыми пустулами алебастровая кожа, разъедаемая кислотой дневного света, я не смогу.
aaaСтрелка спидометра перевалила далеко за сотню. Я неслась сквозь пустой город, подмигивающий мне красными огнями светофоров. Тронула сенсорный дисплей магнитолы. Тишина взорвалась, динамики рявкнули, выплевывая мне в лицо сгусток рычащей басами истерической паранойи Джареда Лето.
aaaЯ вывела громкость на максимум, словно с помощью музыки хотела заглушить шорох шагов подбирающегося рассвета. Этот звук даже в реальности не существовал, только в моем мозгу. Но я слышала его так явственно, будто органы чувств у меня решили сыграть в синестезию.
aaaЯ гнала в никуда. Городская черта осталась позади, трасса стлалась под колеса Хонды, сглатывающей километр за километром.
aaaНесколько часов. Всего несколько часов назад я была уверена, что справляюсь. И справляюсь неплохо. Теперь же я не видела смысла закрывать глаза на то, что элементарно бегу. Улепетываю постыдно, во все лопатки. Удираю от ополчившейся на нас жизни, от приглашающе распахнувшей объятья смерти, от Авроры, от первых грязных лохмотьев наступающего на пятки дня, от собственных пораженческих мыслей. Кого из участников этой комплексной облавы я ненавидела сильнее, я не знала. Наверное, свое подсознание, этот отстойник дерьма, которое бродит там, преет, доходит до кондиции. А когда дойдет - становится уже почти слишком поздно. Я теряла драгоценное время, исходя слезами и соплями, повелась на глупые легенды вместо того, чтобы вспомнить самое важное. Самое главное из того, чему научил меня Ян.
aaaВсе возможно в нашем мире с разной степенью вероятности.
aaaИ плевать, что алгоритм расчета этой степени не укладывается ни в одну из известных человеческой науке формул. Он существует. И я об этом знаю.
aaaЯ не позволю себе сдаться только потому, что не бьется его сердце. У меня недостаточно данных для того, чтобы опустить руки. Живущие веками кровососы с аллергией на солнце и способностью поднимать мертвецов - да кто я такая, чтоб ставить тут диагноз? На моих глазах Ян выдрал своей сестрице позвоночник, а потом мы совместными усилиями устроили ей ультрафиолетовый солярий. И всего полтора месяца ей потребовалось на то, чтобы оклематься и пригнать целую армию под мои окна. Может быть, я попросту на ходу сочиняю себе очередную сказку, которая не даст окончательно захиреть робкому огоньку надежды. Но пока я не буду уверена на все сто, пока смерть не предъявит мне неопровержимое доказательство, я не остановлюсь.
aaaО том, какое доказательство в данном случае является неопровержимым, я старалась не думать.
aaaФары мазнули по дорожному указателю, высветив смутно знакомую надпись, и я переключилась на третью передачу, сбавляя скорость. И только потом до меня дошло - в горячке сомнений, отчаяния и страха я на автопилоте ломанулась по уже наезженному маршруту, приведшему меня в результате к дачному поселку с приснопамятным названием "Сады Поволжья". Из города нужно было выбираться любой ценой, это я сознавала четко. Дрессированные марионетки Авроры мне там и шагу ступить не дадут. Но то место, куда меня занесло...
aaaОпять рассвет, и я сижу за рулем черной Хонды, еще не зная, что ждет меня за поворотом. Дежа вю.
aaaМеня накрыло волной воспоминаний. Полтора месяца спустя я снова ехала по дороге, ведущей в преисподнюю. С той лишь разницей, что в этот раз в дьявольской канцелярии озаботились послать телеграмму с уведомлением.
aaaЯ тряхнула головой, отгоняя наваждение. В любом случае, особого выбора у меня не наблюдалось - места знакомые, небо светлеет все отчетливее. Поздно идти на попятный.
aaaЯ повернула. Всего в паре километров от меня лежит труп Валентины - или то, что от него осталось, - и я не могла отделаться от этой мысли, как ни старалась. Машинально потерла зудящий ошейник покрытой коростой подживающей кожи. Этот жест сделался у меня почти рефлекторным, и я часто ловила на себе пристальные яновы взгляды, когда, забываясь, начинала оглаживать пальцами метку от цепи.
aaa- Надеюсь, ты гниешь в аду... - прошептала я сквозь зубы.
aaaХорошо, что человек воспринимает свой голос иначе, нежели он слышится окружающим. Потому что, услышь я это злобное шипение в записи, нипочем бы не поверила, что оно родилось на моих губах. А потом - перепугалась бы не на шутку.
aaaХорошо, что я не смотрела в зеркало заднего вида. И потому не увидела отразившихся в нем глаз существа, которое было кем угодно, но только не мной.
aaaПротивотуманки просеивали предрассветный сумрак, обрисовывая силуэты первых дачных хибар. Я всматривалась в слепые окна, выискивая признаки человеческого присутствия, и удовлетворенно покивала, не обнаружив оных. На зиму поселок вымирал.
aaaМой взгляд наткнулся на халупу, которая ничем не выделялась из общего плачевного ряда, за исключением одного - окошки дома закрывали настоящие, всамделишные деревенские ставни. Я остановилась. Вылезла из машины, прихватила из багажника монтировку и двинулась к садовой калитке, по колено утопая в сугробах.
aaaЕдва ли хозяева опасались залетного ворья, - ворье нынче пошло разборчивое, на всякий хлам не польстится, - а потому, не мудрствуя лукаво, навесили на дверь простенький амбарный замок. Я расправилась с ним за минуту, банально выдрав скобы с мясом.
aaaЕсли б кто-нибудь взялся подсчитать, сколько статей я нарушила только за сегодняшнюю ночь, не сомневаюсь - мне бы без разговоров впаяли двойной пожизненный.
aaaЯ вошла в сени и притормозила на пороге, привыкая к темноте. И без того крохотное помещение было завалено огородным инвентарем едва не до потолка. Лопаты, грабли, еще какие-то монструозного вида штуки, здорово смахивающие на приспособления для пыток, вперемешку с ведрами, корзинами и прочим тому подобным барахлом занимали все свободное пространство. И все это хозяйство затянуто саваном паутины, щедро присыпанной пылью.
aaaЯ осторожно двинулась по узенькому проходу к двери, ведущей в жилую часть дома, и толкнула створку. В нос шибануло затхлой вонью старого залежалого тряпья. В комнате дела обстояли не лучше. Ну да я сейчас не в том положении, чтобы привередничать.
aaaЯ вернулась к машине. Распахнула заднюю дверь и чуть постояла, глядя на вампира. Господи, как же сложно. Как тяжело убедить себя в том, что где-то в глубине этого клубка скованных неподвижностью мышц, под покровом изжелта-бледной кожи, расписанной кровавым узором безумного ташиста, еще теплится жизнь.
aaaЯ наклонилась и обхватила Яна за талию. Седая голова упала мне на плечо, расхристанная коса лезла в лицо, забивая обзор. Субтильная комплекция вампира была мне только на руку, но моя радость по этому поводу благополучно скончалась еще на полпути к калитке. Тащить бесчувственное тело, пусть даже такое худощавое, по снежной целине - удовольствие ниже среднего, скажу я вам. Вдобавок ко всему в сенях я споткнулась и зацепила-таки локтем одну из железок, спровоцировав локальный обвал сельхоз-инвентаря.
aaaНутро у меня скрутило от бешенства. Отфыркиваясь от набившейся в нос трухи, я разоралась матом в голос. Будто мало было в моей жизни заботливо разложенных на дороге граблей, так теперь в дело пошли вилы, тяпки и лопаты.
aaaВ конце концов, я продралась сквозь завал, расшвыряв рухлядь злыми пинками и намотав на себя килограмм паутины. Ввалилась в комнату, чувствуя, что уже на пределе. Уложила Яна на древнюю кровать с продавленным пружинным матрасом, которая по виду вампиру в ровесницы годилась, а сама сползла на пол, застеленный ковром пыли сантиметровой толщины. Нашарила в кармане парки сигареты и закурила, прикрыв глаза. Все напряжение последних часов спрессовалось где-то в районе солнечного сплетения, словно огромный тромб, не позволяющий нормально вздохнуть. Я курила частыми затяжками, но никотин не приносил облегчения.
aaaЯ говорила себе, что сделала все возможное и даже сверх того. Больше от меня ничего не зависит. Остается только ждать.
aaaЯ пообещала себе, что подожду до вечера.
aaaВечером я решила, что подожду еще чуть-чуть. До утра.
aaaУтром я выключила телефон и расколотила об стену наручные часы.
***
aaaЯ подняла к уху жестяную банку и легонько тряхнула. Слабый шелест боязливо влился в застоявшееся безмолвие, словно робел нарушать могильную тишину, вязкую и концентрированную, тенями зыркавшую из углов, паутиной свисавшую с потолка. Я снова встряхнула жестянку, точно маракас. Потом еще раз. И еще. Кофе осталось всего ничего.
aaaЯ сделала над собой усилие и осторожно поставила банку на пол, понимая, что меня опять клинит. В этом доме, похожем на склеп, я зависала на каждом шагу. Давеча я села покурить, но не донесла сигарету до губ. Сколько я так просидела, снова и снова прокручивая колесико "крикета" и считая вспыхивающие язычки пламени, я не знала. Опомнилась я только когда свело судорогой онемевшие от долгой неподвижности ноги.
aaaЯ поднялась с замурзанного пола. Стены совершили положенный оборот на триста шестьдесят и остановились. Многочасовая голодовка давала о себе знать. Любое движение шло в комплекте с головокружением. Я вытягивала перед собой руку, а видела две.
aaaЯ подошла к столу и включила электрическую плитку. Поставила старенький эмалированный чайник. Вода плескалась на самом донышке, но на чашку хватит. Потом присела на краешек кровати.
aaaСтруя пара, бьющая из носика чайника едва не под потолок, сообщила мне, что меня снова зациклило на одном месте.
aaaЯ сделала кофе и с чашкой в руках забралась в изножье постели.
aaaК моменту, когда я отпила первый глоток, кофе был уже ледяным.
aaaМинуты, часы, дни. Временные интервалы, на которые разбита человеческая жизнь. Годы, десятилетия, века. Вешки, размечающие жизнь вампира. В 94-м я пошла в школу. В 91-м Ян экстерном закончил факультет философии в Сорбонне. В 1891-м.
aaaПонимаете, время - как бы дико это не звучало, понятие субъективное. Оно умеет бежать, а может ползти - в зависимости от того, как вы его воспринимаете. Кому-то его не хватает, и он мечтает о том, чтобы в сутках было сорок восемь часов. А для кого-то и один час тянется, словно в нем не шестьдесят минут, а все двести десять.
aaaА для меня время остановилось. Я разбила вдребезги свои Swatch, стоившие мне двух зарплат, а яновы выкинула в сугроб. Время-то от этого, разумеется, никуда не делось. Я избавилась от системы отсчета - и только. Но от этого мне становилось чуточку легче.
aaaЯ не хотела знать, сколько их минуло, этих дней, слипшихся в одну сплошную мутную череду, в течение которой я последовательно прошла все стадии отчаяния. В выстуженном, погруженном во тьму доме я медленно сходила с ума. Реальность осталась где-то там, за стенами.
aaaЯ не могла спать. Даже понимая, что организму нужен отдых, я не могла заставить себя заснуть. Но мой мозг брал свое, урывками, исподволь выдергивая меня из действительности. Я не ела уже так давно, что почти не ощущала собственного тела. Перед глазами постоянно двоилось, раскоординация движений была тотальной. Я ослабла настолько, что моя правая рука в буквальном смысле не знала, что делает левая.
aaaЯ передумала много всякого. Много разных вещей. Например, каково приходится аквариумным рыбкам, которые вылупляются из своих икринок на свет божий только для того, чтобы провести всю жизнь в качестве декоративного элемента какой-нибудь конторы. Они умирают и отправляются в свой рыбий рай, вратами в который служит слив офисного унитаза. Они даже не подозревают, что за стеклом аквариума есть целый мир, и где-то в этом мире их старшие собратья бороздят глубины свободного океана. Пара совершенно обособленных, никогда не пересекающихся вселенных.
aaaИли взять людей. Люди, они ведь, в сущности, мало чем от рыб отличаются. Большинству из них уютно в своем аквариуме, океан им совсем не нужен. А зачем? Никакой стабильности, опасно опять же - то акулы, то рыбаки с динамитом. Вот другую банку покомфортабельнее, с подсветочкой, красивыми камешками и разными сортами корма на выбор - это можно.
aaaИли взять меня. Рыбку-мутанта. В качестве частного случая. У меня был океан. И наплавалась я в нем по самое не могу. Так, что с души воротит. Я обустроила свой собственный аквариум, с тонированным стеклом. Вода тут грязная, жрать нечего. Еще есть дверь, которую я не хочу открывать.
aaaПериоды относительного затишья, в течение которых я со всех сторон педантично обсасывала проблемы наподобие аквариумной философии, сменялись часами горячечного бреда. И я с головой вязла в воспоминаниях. Мой мозг находился в блокаде, оккупированный фантомами из прошлого.
aaaНочь в "Галерее". Двойной джин со льдом. Промозглый октябрьский вечер. Первая инъекция. Первая пощечина. Первый упрек. Первое "прости". Бархатный, с хрипотцой, голос, читающий Паланика. Карта с красными оспинами кладбищ. Старина Мэтт, доводящий моих соседей до коровьего бешенства. Тяжелые волосы, заколотые в небрежный пучок парой карандашей. Наволочки, насквозь пропахшие вереском и корицей. Неистребимая вонь левомеколя. Брезгливая усмешка Валентины. Ртутные глаза Авроры. Флигель онкологического диспансера. Тлеющий надеждой взгляд Влада. Напряженный от боли голос Сола в телефонной трубке.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |