— Вы видели ее в деле, видели, как она сражается наравне с нами. — Лукас стоял чуть впереди, словно пытался загородить меня. — И если до сих пор не поняли, что она может, сами виноваты.
— Ты выбрал неудачное время, чтобы огрызаться, — предупредила Элиза.
Лукас прищурился:
— С моего места время и впрямь кажется неудачным.
— Верно догадался, — произнес кто-то.
Я заметила, что все охотники смотрели только на Лукаса — не на меня. Обращались только к нему, требовали объяснений от него. Пусть они злились на Лукаса, но он все еще был для них человеком. Личностью.
А я — только монстром.
Элиза сильнее сжала кол. Неужели она в самом деле воткнет его в меня? Я была еще жива, а это значило, что кол меня не парализует — он меня убьет. Понятно, что никому здесь, кроме Лукаса, не будет до этого никакого дела, а Лукас не сможет защитить меня от двадцати тренированных вооруженных охотников. Мои собственные силы и боевые навыки вряд ли уравняют наши шансы.
— Сколько их? — спросил кто-то сзади. — Этих... вампирского отродья.
— Мы очень редкие, — выпалила я слишком громко, почти прокричала. Но, по крайней мере, я осмелилась сказать хоть слово в свою защиту. — Нас рождается где-то пятеро в столетие, так мне всегда говорили.
В комнате повисла нерешительность, буквально осязаемая. Я чувствовала, что они хотят задать мне кучу вопросов и узнать больше, но при этом не желают со мной разговаривать — обращаться со мной как с личностью.
После этого им будет труднее меня убить.
Холодный мучительный ужас сковывал тело, ноги подкашивались. Только присутствие Лукаса помогало мне устоять. Я думала о маме и папе, которые никогда не узнают, что со мной случилось. Я отчаянно хотела, чтобы они пришли и спасли меня. Хотела, чтобы они обняли меня в последний раз.
— Пожалуй, пора выяснить о них все, что можно, — сказал Милош. — Выяснить, насколько и в чем они уязвимы.
Увидев, что он держит в руках, я содрогнулась: ядовито-зеленый водяной пистолет, наверняка заряженный святой водой. Они собрались жечь мою кожу! «Будь мужественной», -- сказала я себе. Навредит ли мне святая вода? Освященная земля и кресты всегда действовали на меня, значит, и святая вода прожжет мою плоть, как и плоть любого вампира.
Но я не буду уклоняться, я даже головы не поверну. Они хотят увидеть, как я испугаюсь? По крайней мере этого удовольствия я им не доставлю.
— Не делайте этого! — Лукас вскинул руки, тщетно пытаясь урезонить их. — Ребята, если бы вы только выслушали... черт возьми!
Милош брызнул святой водой, и Лукас шагнул вперед, закрывая меня. Я была ему так благодарна, но через секунду поняла, что он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Святая вода попала на Лукаса и зашипела, прожигая его плоть, как прожигала бы плоть вампира. Он закричал.
— Что за чертовщина? — заорал Милош, а остальные испуганно сыпали проклятиями.
Меня это шокировало так же, как и охотников, но всего на мгновение. С самого первого раза, как я его укусила, Лукас постепенно приобретал и свойства вампиров. И теперь святая вода стала такой же опасной для него, как и для меня. Он морщился от боли, но очень быстро на его лице появилось выражение ужаса. Наши взгляды встретились, и я увидела: он понял. Теперь и он будет для них монстром.
Вперед шагнула Элиза. Не хватит слов, чтобы описать глубочайшее омерзение в ее голосе.
— Лукас кормит эту тварь.
Наступила мертвая тишина. Я пыталась придумать, что им сказать, но в голову ничего не приходило. И тогда я взяла Лукаса за руку, стараясь сосредоточиться на этом. Только его пальцы в моей руке. Пусть он будет единственным, что существует на этом свете.
— Ребята, — начал Лукас, — выслушайте меня. Милош поднял водяной пистолет, приказывая ему заткнуться. Лукас замолчал. Элиза сказала:
— Нужно отвезти этих двоих к одному из наших профессоров. Пусть их исследуют и выяснят, насколько они изменились и почему. Мы должны вытянуть из них как можно больше информации.
Подразумевалось «прежде, чем они умрут».
— Наручники на них, и погрузите в фургон. — Глядя на нас ледяными глазами, она подытожила: — Увезите отсюда этот мусор.
Нам надели наручники и отвели к одному из фургонов. К моему ужасу, на водительском месте сидела Дана, даже не глянувшая ни на меня, ни на Лукаса. Что это, чувство вины? Отвращение? Или ей просто на все наплевать?
Милош сел рядом с ней, держа под рукой святую воду и колья. Один из охотников прикрепил наши наручники к металлическому поручню, тянувшемуся вдоль стенки фургона. Меня всегда интересовало, зачем нужны эти поручни. Что ж, теперь я это знала. Дана подошла, чтобы проверить, надежно ли мы прикованы. Я уставилась на нее, вложив в свой взгляд всю ненависть, — оказывается, в моем сердце ее было больше, чем я могла себе представить. Кажется, Дана даже не заметила моей ядовитой злобы, повернувшись к Лукасу, чтобы проверить и его наручники.
Потом она вернулась на водительское место, и мы тронулись. Следом ехали еще несколько машин, их фары светили сквозь заднее стекло нашего фургона.
— Спорю на всю свою наличку, что ту тварь они не сожгли, — сказал Милош Дане. — Нужно будет поискать того красавчика.
Класс. Теперь и Балтазар в опасности.
В отчаянии я посмотрела на Лукаса. Почему-то он вовсе не выглядел таким же подавленным, как я, совсем наоборот, он казался... возбужденным.
Лукас медленно разжал кулак, и я увидела в его ладони ключи от наручников.
Как он это сделал? Впрочем, я знала только одно: теперь мы сумеем снять наручники и, может быть, у нас появится шанс...
Дана включила радио, и заиграла музыка. Лукас тут же приступил к делу. Повозившись несколько секунд, он расстегнул наручники и покрутил руками. Мы одновременно взглянули вперед, но ни Дана, ни Милош на нас не смотрели. Лукас наклонился, сделал молниеносное движение и бросил ключи в мою ладонь.
Мои руки стали липкими, и я боялась, что уроню ключ, когда попыталась вставить его в замок. Это оказалось сложнее, чем я думала, и у меня свело пальцы. Но что же мы будем делать, когда освободимся? Выпрыгнем из фургона и дадим деру? Сзади едут другие машины, так что надежды почти нет, но все же это лучше, чем ничего.
— Эй, — сказал Милош, — остановись, уже загорелся желтый.
— Поздно. — Дана беззаботно рванула вперед.
— Проклятие! — Милош наклонился, глядя в зеркало заднего вида. — Остальные застряли на светофоре, а там стоит коп, так что они не могут проскочить на красный.
— Да ладно, — ответила Дана. — Они же знают, куда мы едем.
Лукас метнулся вперед, схватил Дану за шею и рявкнул на Милоша:
— Прыгай из фургона, или я перережу ей глотку! Дана завизжала. Меня охватила паника, и я вообще перестала что-либо понимать.
Где Лукас взял нож? Дрожащими пальцами я крутила ключ в замке. Наручники с металлическим щелчком открылись. Милош кивнул Дане, она резко остановила фургон.
Милош выпрыгнул, на прощание бросив:
— Далеко не уедете.
— Посмотрим, — отрезал Лукас, перегнулся через сиденье и захлопнул дверцу. Дана тут же нажала на газ, шины завизжали по асфальту. Лукас спросил: — Как думаешь, он купился?
Я собиралась спросить, кто что купил, но не успела.
— Может быть. А может, и нет, — ответила Дана. — Нужно быстрее уезжать отсюда.
— Да что происходит? — воскликнула я. Фургон подпрыгнул на ухабе, и мы чуть не попадали друг на друга. Лукас торопливо обнял меня.
— Дана сунула мне в руку ключи, и я понял, что нужно делать. Правда, не знаю, есть ли у нее какой-нибудь дальнейший план.
— Не-а, — сказала Дана. — Это, в общем, все. Прости, но у меня почти не было времени.
— Но почему ты это делаешь? — не понимала я. — Зачем сначала нас выдавать, а потом спасать? Что, совесть проснулась?
Последовало короткое молчание, только музыка играла, а потом Дана произнесла:
— Бьянка, я вас не выдавала. Ракель!
Предательство жгло как огнем. Мне следовало бы разозлиться, но я не могла. Я почему-то вспомнила пикник в «Вечной ночи», который устроила Ракель, чтобы развеселить меня. Мы все вместе сидели на траве, ели сандвичи и любовались только что распустившимися одуванчиками. Была весна. Тогда Ракель сделала это ради меня, а теперь обрекла на смерть.
— Не сердись на нее, — попросила Дана. — Она во всем этом еще новичок. Она растерялась. Я знаю, что она еще будет жалеть об этом.
Лукас грубовато бросил:
— Это все потом. Что мы делаем сейчас?
— Я высажу вас где-нибудь у Центрального вокзала, — отозвалась Дана. — Там садитесь на любой поезд.
— Не можем, у нас нет ни гроша. — Я не узнавала свой голос, он звучал очень резко. — Ты случайно денег не захватила?
Дана поморщилась:
— Нет. Времени не было. Этот эпизод вряд ли попадет в список самых знаменитых освобождений.
— Ты все делаешь классно, — сказал ей Лукас. — Просто высади нас, а уж дальше мы как-нибудь сами.
Дана остановилась в каком-то переулке. Вокруг высились небоскребы, сияя ослепительными огнями даже в такой час. Солнце еще не взошло, но небо уже начало светлеть. На дороге почти никого не было, за исключением нескольких такси. К моему удивлению, Дана тоже выпрыгнула из фургона и подошла к нам. Они с Лукасом пристально посмотрели друг на друга.
— Ты все еще не знаешь, что думать, — сказал Лукас. — Верно?
Она покачала головой:
— Не знаю. Но, Лукас, ты был мне почти братом. Лучше я поступлю неправильно, отпустив тебя, чем поступлю правильно, позволив тебя убить.
Лукас издал странный гортанный звук, и вдруг, совершенно неожиданно, они с Даной крепко обнялись. Я увидела, как по щеке девушки ползет одинокая слеза.
Они разжали объятия, и я хотела сказать Дане спасибо, но все еще сильно злилась на нее. То, что злиться нужно было на Ракель, а не на Дану, почему-то казалось мне несущественным.
— А что ты скажешь остальным? — спросила я.
— Что Лукас взял меня в заложницы.
— Разве они поверят? — У Милоша уже возникли подозрения насчет «смерти» Балтазара.
— Лукас сделает так, чтобы это выглядело убедительно, — ответила Дана, расправляя плечи.
Я не поняла, о чем речь, но Лукас определенно понял и поморщился:
— Честно, я не хочу этого.
— Не забудь: я спасаю твою задницу, а ты — мою. Действуй!
Лукас с такой силой ударил Дану в лицо, что она отлетела назад и врезалась в фургон. Я ахнула. Дана пошатнулась, но устояла на ногах. Лукас спросил:
— Ты как?
— Нормально, — невнятно буркнула она. Из ее разбитого рта на тротуар капала кровь. — Вот почему все, что ты делаешь, ты непременно делаешь хорошо?!
— Дана, — начала я, — ты уверена...
— Почему вы еще здесь? — возмутилась она.
Лукас схватил меня за руку, и мы помчались. Я задыхалась, но заставляла себя бежать все быстрее и быстрее и слышала сзади голос Даны, кричавшей:
— Выбирайтесь из города поскорее!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Хотя в будке на станции метро должен был сидеть служащий, она оказалась пустой. Видимо, решил, что четыре утра — вполне подходящее время для перерыва, так что мы смогли перелезть через турникет и выйти на платформу.
Мы сидели на старой деревянной скамье, густо разрисованной граффити, и молчали. Все вокруг казалось нереальным, и я никак не могла осознать в толк, что это не дурной сон. Мозг как будто пытался обмануть меня, убеждая, что здесь и сейчас ничего такого происходить не может.
Меня заставила очнуться вывеска вверху.
— Даун-таун,— прочитала я.— Мы что, поедем туда?
— А какая разница? — Лукас прислонился к стене. — Главное — уехать подальше, а для этого все подойдет. Все хорошо.
«Все хорошо» не совсем те слова, которыми я описала бы сложившуюся ситуацию. Мне показалось, я поняла, что он чувствует.
— Я знаю, что ты хочешь быть сильным, — мягко сказала я, — но сейчас гораздо важнее быть со мной честным.
— Сильным... — Лукас зажмурился. — Я и вправду кажусь тебе таким? Потому что вовсе этого не ощущаю.
«Черный Крест — это все, что у него было в этой жизни, — напомнила я себе. Да, мне сегодня досталось, но Лукасу пришлось еще хуже. Он потерял мать, потерял лучшего друга — потерял все, кроме меня. Может быть, настала моя очередь побыть сильной?»
— С нами все будет хорошо. — Я взяла его руку в свои и стала рассматривать следы от святой воды, тонкие багровые полосы, напоминающие сильные солнечные ожоги. — Подожди немного, и сам увидишь.
Тут из туннеля дунуло ветром. Приближался поезд. Я обеспокоенно оглянулась, но за нами в вагон не зашел никто. Внутри находился только один человек — юноша студенческого возраста. Он спал, улегшись поперек сидений, и от него сильно разило пивом.
Поезд загрохотал, набирая скорость. Я подвела Лукаса к схеме метро.
— Ты ориентируешься в Нью-Йорке лучше, чем я, так что сможешь понять, правильно ли мы едем.
Лукас двигался медленно, словно во сне. Он пристально уставился на схему, явно желая сделать хоть что-нибудь полезное.
— Я уже сказал, нет никакого правильного пути. Важно одно — убраться как можно дальше.
— Ну конечно правильный путь есть. — Меня удивляло, что Лукас этого не понимает, ведь ответ казался таким очевидным! — Нам нужны деньги и надежное место, чтобы спрятаться хотя бы ненадолго. Другими словами, нам нужен друг.
— Балтазар, — произнес он. Я кивнула.
— Так что, мы едем в Чайна-таун или нет? Лукас наклонился к схеме.
— Да, мы едем в правильном направлении.
Хотя Лукас помнил название улицы, куда мы отвезли Балтазара, сначала ни он, ни я не могли отыскать нужную лавку. В такую рань все они были еще закрыты и выглядели совершенно одинаково: витрины за металлическими решетками. Пришлось ждать.
Ждать ранним утром, не имея в кармане даже нескольких долларов на кофе. Нам совершенно нечего было делать, и время тянулось бесконечно.
Впрочем, не могу сказать, что мы скучали. В любую секунду мимо мог пройти патруль Черного Креста, поэтому адреналина в крови хватало.
— Зря мы вышли из метро, — устало произнесла я через пару часов бессмысленного блуждания по кварталу. — Поспали бы там, как тот парень.
— И ты смогла бы сейчас уснуть? Только честно. Я вздохнула:
— Наверное, нет.
Лукас искоса глянул на меня, и губы его изогнулись в усмешке.
— Что такое? — спросила я.
— Только, чур, не злиться.
— Волосы, да? — Я повернулась, чтобы взглянуть на свое отражение в ближайшей витрине. Отражение было размытым, из-за того что я редко пила кровь в последнее время, однако я отлично видела, что мои темно-рыжие волосы торчат во все стороны. Любой мог сразу понять, что меня выдернули из постели, не дав возможности привести себя в порядок. Я быстро пригладила волосы, пытаясь придать себе мало-мальски опрятный вид. — О боже!
— Выглядишь отлично, — сказал Лукас. — Просто немного глуповато.
— Ах вот как? — Я кинула на него притворно-сердитый взгляд. — Знаешь ли, тебе тоже доводилось выглядеть приличнее.
Он потер щетину. В пять часов утра, в помятой одежде, с взлохмаченными волосами, Лукас имел очень сомнительный вид. И я вдруг почувствовала удовольствие оттого, что ни один человек, кроме меня, не может догадаться, какой он на самом деле.
— Наверное, нам нужно сходить в салон красоты, — сказал он. — Сделать маникюр и тебе и мне.
Я рассмеялась:
— Да ты бы скорее вернулся в академию «Вечная ночь».
Теперь улыбнулся и он:
— О, прямо так и представляю себе это! Привет, миссис Бетани, соскучились без меня?
Стоило начать шутить, как усталость и страх отступили. Мы обнялись и могли бы простоять так долго, но тут что-то острое кольнуло меня в живот.
— Ой! Что за...
Я посмотрела вниз и увидела свою брошь, которую вчера приколола к поясу джинсов. Я нежно потрогала резные лепестки цветка.
— Ты ее сохранила! — воскликнул Лукас. — Если бы нам разрешили взять с собой только что-то одно, я выбрал бы эту брошь. Конечно, если бы можно было взять две вещи, я прихватил бы еще свою банку с деньгами.
Мне ужасно не хотелось этого говорить, и я все-таки сказала:
— Мы можем снова ее заложить, как тогда, когда убежали в первый раз.
Лукас помотал головой и твердо ответил:
— На этот раз я не смогу ее выкупить. Примерно через час магазины открылись. Понять, который из них наш, было все так же сложно, почти все они торговали одним и тем же: в основном безделушками для туристов вроде бумажных вееров, зонтиков, кимоно из синтетики и тапочек. Но в конце концов я увидела за прилавком женщину, показавшуюся мне знакомой.
— Извините, — обратилась я к ней, пробравшись мимо полок с товаром. — Я ищу Балтазара.
Она замерла, и мне показалось, что она нас здорово испугалась. Мы и вправду выглядели жутковато. Но тут она меня узнала, и выражение ее лица смягчилось. Торопливо пройдя вглубь лавки, она откинула занавеску из бусин и прокричала что-то по-китайски. Вышел старик, которого я видела в прошлый раз, посмотрел на Лукаса, прищурился, но потом узнал меня. Он провел нас за занавеску и поднялся на два пролета скрипучей лестницы. Дважды стукнув в дверь, окликнул Балтазара и сделал нам знак: заходите.
Я открыла дверь в небольшую комнатку с наклонным потолком — бывшая кладовка или просто чердак, превращенный в тесную спальню. Почти все помещение занимала широкая кровать, вокруг стояли коробки с зонтиками и веерами. От единственной лампы под оранжевым абажуром исходил теплый свет. На кровати, укрытый черным шелковым покрывалом с вышитым на нем драконом, лежал Балтазар.
— Бьянка? Лукас? — Он приподнялся на подушках, не веря своим глазам.
— Ты выглядишь уже лучше, — заметила я.
В общем, так оно и было, все зависит от того, с чем сравнивать. На подбородке и щеках все еще виднелись шрамы. Балтазар лежал без рубашки, и у него на груди я увидела темную воспаленную звезду — там, где Лукас пронзил его колом. Но все это, кажется, уже не имело никакого значения, потому что по лицу Балтазара расплывалась широкая улыбка.
— Как хорошо, что вы пришли вместе, — сказал он, — но ведь это опасно.
— Ты не понял. — Лукас закрыл дверь. — На этот раз мы в бегах.
— Что?
— Я прокололась, — призналась я. — Ракель увидела, как я пью кровь, и... в общем, она меня выдала. Нам едва удалось сбежать.
— Ракель... это невозможно! Она бы такого не сделала. — Балтазар немного подумал и, кажется, понял, что поторопился с выводами. — Мне очень жаль.
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — попросила я. — Если я сейчас начну плакать, то уже не смогу остановиться.
Балтазар, поморщившись, подтянулся повыше и мягко предложил:
— Садитесь, ребята.
Сесть можно было только в изножье его кровати. Стоило мне прикоснуться к матрасу, как я ужасно захотела лечь, поэтому растянулась поперек кровати.
Лукас, скрестив ноги, сел рядом и погладил меня по лодыжкам. Кровать казалась мне самым прекрасным местом во вселенной. До этого я как-то не думала, что уже больше шести недель не спала на нормальном матрасе, и начисто забыла, какими мягкими они бывают.
— Говорите, чем я могу помочь, — произнес Балтазар.
— Деньги, — напрямик ответил Лукас. — Если, конечно, они у тебя есть.
Балтазар указал в угол:
— Мой бумажник в кармане тех штанов. Достань его.
Лукас бросил ему бумажник, и глаза мои широко распахнулись: Балтазар вынул семь стодолларовых банкнот и сунул их Лукасу.
— Я дал бы больше, но это все мои наличные.
— Эй, эй! — Лукас уставился на деньги.— Это очень много.
— Ты спас мне жизнь, Лукас, — сказал Балтазар. — Думаю, это значит, что и я должен спасти твою.
— У тебя нет жизни, чтобы ее спасать, приятель,— помотав головой, заметил Лукас.
— Ты прекрасно понял, что я хочу сказать, — ответил Балтазар.
— Да, думаю, понял. — Лукас замолчал.
— Балтазар, мы не хотим забирать все твои деньги! — возразила я.
К моему изумлению, он расхохотался:
— Неужели ты думаешь, что это все мои деньги? — Я озадаченно нахмурилась. Балтазар оперся на спинку кровати и улыбнулся. — Я вкладывал деньги в сахар в восемнадцатом веке. В уголь в девятнадцатом. В начале двадцатого я купил акции компании «Форд моторс». В конце двадцатого продал их, а выручку вложил в компьютеры. Деньги для меня не проблема. — Он вздохнул. — Если вы останетесь в Нью-Йорке на неделю-другую, то я смогу дойти до банка и снять для вас приличную сумму.
— Этого хватит, мистер Денежный Мешок, — сказал Лукас. — На это мы сумеем убраться из города.
— Если все дело в гордости, пожалуйста, заткнись и подумай. — Балтазар смотрел сурово. — Уберечь Бьянку куда важнее, чем набрать очки.
Лукас сердито взглянул на него:
— Да при чем тут гордость? Мы не можем остаться в Нью-Йорке даже на день. Они уже сегодня будут проверять все железнодорожные и автобусные вокзалы — если уже не проверяют.
— Что, и передохнуть времени нет?
— Боюсь, что нет. — Я с сожалением заставила себя оторваться от мягкой постели. — Мы сможем как-нибудь связаться с тобой?
— Пройдет еще неделя, а то и две, пока я встану на ноги, так что я буду здесь.
— А потом? Смогут эти люди внизу переслать тебе письмо? Или, может, у них есть телефон? — К горлу подступил ком. — Должен же быть какой-то способ, чтобы мы смогли с тобой поговорить. Мы же не навсегда прощаемся, правда?
Лукас и Балтазар переглянулись. Я понимала, что оба они считают: для всех будет безопаснее, если мы расстанемся навсегда. И еще я видела, что Балтазар тоже не хочет, чтобы все закончилось, а Лукас этим недоволен. Глядя Лукасу прямо в глаза, Балтазар произнес:
— Возьмите внизу на кассе визитку. Пока я здесь, это все равно что мой телефон, а потом я буду время от времени проверять, нет ли для меня сообщений. И еще можете спросить старика, как выехать из Нью-Йорка, не заходя на автобусную или железнодорожную станцию. — Повисло неловкое молчание, и Балтазар торопливо добавил: — И попросите у него крови. Он вчера принес для меня из больницы, а тебе, Бьянка, точно не помешает пинта-другая.
— Я должна тебе еще кое-что сказать. — Мне не хотелось говорить об этом, но я понимала, что рано или поздно Балтазар все равно узнает. И ему нужно быть настороже. — Черити в Нью-Йорке.
— Что? — Балтазар резко сел. — Она пытается найти меня? Ей нужна моя помощь?
— Ей нужна помощь, — бесстрастно произнес Лукас, — но не твоя.
Я сердито глянула на него.
— С Черити все хорошо. Она просто беспокоилась о тебе, вот и все. — Я решила не упоминать о том, что его сестра на меня напала. Балтазар не в той форме, чтобы выдержать такую новость.
— Еще одно, — добавил Лукас. Я боялась, что он все-таки расскажет о поступке Черити, но он думал о другом. — Черный Крест подозревает, что мы тебя отпустили, так что тебя они тоже будут искать. Я бы на твоем месте не прогуливался по Манхэттену.
— Понял.
Я подползла к Балтазару и обхватила его за шею. Из-за раны на груди обнять его по-настоящему я не могла, да и не особенно хотела. Он положил голову мне на плечо.
— Спасибо, — шепнула я.
— Спасибо вам, — ответил он. — Вам обоим. Побывав в кольце охотников Черного Креста, как Балтазар в свое время, я могла понять всю глубину его благодарности.
Почувствовав, что объятие грозит затянуться надолго, я отпустила Балтазара и сползла с кровати, не сказав больше ни слова. Я обернулась и улыбнулась ему, пока мы шли к выходу. Когда Лукас закрывал дверь, я увидела в щель, что Балтазар помахал нам рукой.
На узкой лестнице Лукас остановился и негромко произнес:
— Если хочешь остаться тут, скажи мне прямо сейчас.
Я поцеловала его, и другого ответа не потребовалось.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Друзья Балтазара посадили нас на автобус Чайна-тауна, развозивший вновь прибывших иммигрантов из Азии на работу в различные китайские рестораны вдоль Восточного побережья. Тот, в котором поехали мы, направлялся в Филадельфию — в нем сидели несколько стариков и множество студентов колледжей, которые увлеченно печатали на своих ноутбуках, лежащих на коленях.
Автобус отправлялся поздно и ехал медленно. Водитель сказал, что сильные дожди на севере затопили автострады. Нам было все равно. Деньги, скрученные в тугой рулончик, лежали в кармане моих джинсов, и хотя они давили мне на бедро, это давление очень ободряло.
Я положила голову Лукасу на плечо, и оба мы откинулись на спинки сидений. Может, автобус в самом деле был таким комфортабельным, а может, мы просто слишком устали. Мы дремали. Время от времени мне казалось, что сон и бодрствование сливаются воедино, как рисунок акварельными красками, бледный, с размытыми краями. Реальным оставалось только одно — запах Лукаса и осознание, что по крайней мере пока мы с ним в безопасности.
Автобус грохотал по дороге, Лукас вдруг протянул руку и погладил меня по волосам. Я догадалась: он думал, что я сплю (в общем-то, я и вправду почти спала), и почему-то его жест показался еще милее.
Наконец-то мы отдыхали.
— _Разве_это_не_прекрасно?_—_Я_привела_Лукаса_в_большой_зал_«Вечной_ночи»,_украшенный_к_Осеннему_балу._В_приглушенном_свете_свечей_танцующие_легко_кружились_в_вальсе_под_звуки_оркестра._
_Лукас_покачал_головой_и_ослабил_галстук,_надетый_к_вечернему_костюму._
_—_Это_не_для_меня._Но_стоило_прийти_сюда_хотя_бы_ради_того,_чтобы_увидеть_тебя_такой._
_На_мне_было_белое_до_полу_платье_без_бретелек,_и,_взглянув_на_свое_размытое_отражение_в_ближайшем_зеркале,_я_увидела,_что_мои_волосы_украшены_белыми_цветами._Никогда_еще_я_не_чувствовала_себя_такой_красавицей!_
_И_вовсе_не_потому,_что_я_так_нарядилась._А_из-за_того,_что_наконец-то_оказалась_здесь_с_Лукасом._
— _Ты_умеешь_танцевать_вальс?_—_шепотом_спросила_я._
_—_Вообще-то,_нет._Но_если_ты_хочешь,_давай_попробуем._
_Засмеявшись,_я_позволила_Лукасу_обнять_себя,_и_мы_закружились._Нет,_вальсировать_он_не_умел,_но_какая_разница?_Я_смотрела_вокруг_—_Патрис_вложила_руку_в_ладонь_Балтазара,_Кортни_насмехается_над_неуклюжими_движениями_Ранулъфа,_Дана_аккуратно_ведет_Ракель_— _и_недоумевала,_почему_никто_из_них_не_танцует_так,_как_им_хочется._
_Тут_появилась_еще_одна_фигура_—_прозрачная,_переливающаяся_аквамариновыми_оттенками._Девушка-призрак_подплыла_к_нам_и_произнесла:_
_—_Позвольте_разбить_вашу_пару?_
_—_Конечно,_— _ответила_я,_удивляясь,_откуда_она_знает_Лукаса_и_почему_хочет_с_ним_потанцевать._
_Но_она_взяла_за_руку_меня_и_увлекла_в_толпу_танцующих._Я_с_сожалением_взглянула_на_своего_парня._Он_смотрел_мне_вслед,_но_вскоре_толпа_поглотила_его._
Вздрогнув, я проснулась, быстро осмотрелась, чтобы вспомнить, где нахожусь, и снова положила голову на плечо Лукаса. Он что-то пробормотал во сне и повернулся ко мне. Успокоившись, я улыбнулась.
До Филадельфии мы добрались ближе к вечеру. Мы не знали, куда пойти, но город был достаточно велик, чтобы затеряться в нем. И что еще лучше, здесь не имелось постоянной ячейки Черного Креста. Маловероятно, что на нас будут серьезно охотиться.
— Остановимся в городе на несколько дней, — сказал Лукас. — Можно подыскать что-нибудь дешевое. Залечь на дно и обдумать, что делать дальше.
— Нужно купить какую-нибудь одежду, — заметила я, показывая на наши грязные футболки и джинсы, — чтобы не выглядеть как бродяги.
— Мы и есть бродяги, — ответил Лукас. Эта мысль не приходила мне в голову.
— Одежду, — настойчиво повторила я. — Не новый гардероб, а просто чистые вещи. А еще зубные щетки, пасту, дезодорант...
— Да, я понял.
Мы зашли в большой торговый центр, чтобы купить сразу все. Я выбрала два дешевых летних платьица, темно-синее и темно-зеленое, на вид легких и удобных, простую сумочку, подходившую буквально ко всему, и пару шлепок на ремешках. Лукас купил длинные шорты цвета хаки и две черные футболки, и мы направились в парфюмерно-косметический отдел.
Стоило завернуть за угол, как мы увидели рядами лежащие презервативы. Я хотела было отвести глаза, как делала всегда, потому что эти упаковки ужасно меня смущали. Да, вот такая я закомплексованная зануда. Но на этот раз я передумала.
— Может быть, нужно купить несколько штук? — Мне хотелось, чтобы это прозвучало женственно и уверенно, но вместо этого я издала какой-то жалкий писк.
— Наверное. — Лукас посмотрел на меня долгим взглядом. — Бьянка, ты же знаешь, нет никакой спешки.
Я теребила волосы.
— Знаю. Просто... если мы захотим... ну, пусть будут. На всякий случай, да?
— Да.
Пару секунд никто из нас не шевелился, потом Лукас взял ближайшую упаковку и бросил ее в корзинку. У меня екнуло сердце, и по телу разлилось приятное тепло, удивив меня.
Правда, я так и не смогла посмотреть в глаза кассирше. Впрочем, ей, кажется, было наплевать.
Мы сняли комнату в отеле в деловой части города, недалеко от автобусной станции. Она оказалась лучше, чем я предположила, исходя из цены. В номере были кофеварка, большой телевизор, хорошая ванная с феном и кучей пушистых белых полотенец и очень большая кровать.
— Наверное, сначала нужно немного отдохнуть, а уж потом решим, где поесть, — предложила я. Мы оба так устали, что я могла думать о кровати только как о месте, где спят, — несмотря на презервативы в пакете.
Похоже, Лукас чувствовал то же самое.
— Да, давай отдохнем. Вокруг есть закусочные, можно будет сходить туда попозже.
— Ты знаешь Филадельфию?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |