Курс права социального обеспечения 19 страница

Нашими современными исследователями отмечается, что к настоящему времени российской наукой не рассмотрена комплексно роль права в обеспечении современной социальной политики государства. В этой связи в теории права социального обеспечения авторы обращаются к проблемам научно-правовых основ социальной политики Российской Федерации, задачам становления российского социального законодательства и права социального обеспечения в условиях рыночной экономики*(447).

5.2. Предпосылки формирования науки права социального обеспечения:
социологический обзор

Феномен научного осмысления и социологического анализа социально-обеспечительной проблематики уходит корнями в древность*(448). Но непосредственное формирование этой отрасли и науки началось только после того, как ее проблематика была перенесена из сферы философии, социологии, морали и экономики в сферу права. Вместе с тем именно социологическое осмысление общественно- экономических проблем стало своеобразным пусковым механизмом для формирования науки и отрасли права социального обеспечения. Нас будут интересовать прежде всего такие общественные дискуссии, которые напрямую выходят на социально-обеспечительную проблематику: о возможности и необходимости помощи бедным, о допустимости вмешательства государства в социальную сферу, о нужности социально-страховых механизмов и их эффективности, о соотношении безработицы и полной занятости с экономической эффективностью, о роли рыночных механизмов в социальной сфере. Все они в той или иной мере выходят на глобальный вопрос: соотношение социальных и рыночных механизмов регулирования общественной жизни, согласование интересов общества и экономики, труда и капитала, богатых и бедных.

Отметим, что любая наука, рассматривающая деятельность людей, по определению пересекается с другими гуманитарными науками. "Совокупность наук никогда не имела логичной структуры, она похоже скорее на тропический лес, чем на здание, возведенное по плану. Индивиды и группы следовали за своими лидерами, разрабатывали методы, увлекались своими проблемами, пересекались с исследованиями в других странах. В результате границы большинства наук непрерывно сдвигались и бесполезно определять их исходя из предмета и метода"*(449). В этой части наибольшую роль играла политическая экономия, в рамках которой оформилась идея социального страхования. Но при этом в центре внимания оказывались взаимное влияние этих областей общественной жизни и научного знания, их социологическое пересечение.

Как нам представляется, говорить о формировании науки права социального обеспечения до того, как относительно четко обособился ее объект, малопродуктивно. Безусловно, о предпосылках говорить можно и нужно, но о начале формирования все-таки преждевременно. Между тем, как юристы*(450), так и экономисты*(451) и историки*(452) связывают возникновение относительно обширного класса (слоя) наемных работников, для которых потеря работы или заработка стала главным социальным риском, только с XIII-XIV вв. Это в целом соответствует общему контексту развития производительных сил в Средние века и выделению в этом процессе так называемого третьего скачка (середина XIV-XV вв.). С этим периодом связано и зарождение науки в Западной Европе, которая имела преимущественно экспериментальный характер и основывалась на опыте*(453). Выдающийся французский социолог Ф. Бродель, анализируя историю через концепцию длительной временной протяженности именно через XIV в., провел границу в экономическом развитии и организации труда*(454). Такая периодизация является общепризнанной учеными-экономистами*(455). Закат корпоративной и цеховой организации средневековой экономики также существенно повлиял на возникновение права социального обеспечения.

Первыми исследователями проблем, связанных с правовым регулированием данного вида отношений, стали специалисты в сфере экономики. Уточним, что разделение экономики и права до XIX в. было нежестким. Так, специалисты по налоговому праву, а впоследствии по социальному страхованию, традиционно относились к числу ученых-экономистов. Некоторые из них начали осуществлять социологические исследования.

Органическая связь политэкономии и права была обеспечена сразу несколькими факторами. Большинство первых ученых-экономистов были по образованию юристами. Это А. Смит, его учитель Ф. Хатчесон, Д. Стюарт, К. Маркс, а впоследствии Й. Шумпетер и многие другие. Кроме того, имели юридическое образование многие ученые-универсалы, внесшие существенный вклад в развитие различных гуманитарных наук, прежде всего социологии: И. Бентам, М. Вебер, Т. Гоббс, Г. Гроций, Д. Локк и др. В России эта тенденция была выражена не менее ярко. Практически все русские экономисты, затрагивавшие проблемы права социального обеспечения, имели юридическое образование. Это Н.Х. Бунге, А.Н. Миклашевский, И.Х. Озеров, П.А. Никольский, И.И. Янжул, В.Г. Яроцкий и др. Даже само их отнесение к профессиональной группе только экономистов до определенной степени условно. Многие из них вели университетские курсы финансового и административного (полицейского) права, были авторами монографий и учебных пособий по данным дисциплинам. Изучаемые в рамках политической экономии проблемы и ее категориальный аппарат в значительной части совпадали с проблемами и категориями права социального обеспечения (бедность, безработица, социальные риски и их страхование др.) Естественно, что ракурс изучения был и остается различным.

Литература по истории экономической мысли достаточно обширна*(456). Но совершенно особое место занимает фундаментальное экономико-социологическое исследование австрийского экономиста Й. Шумпетера*(457). Первые исследования описательного характера появились, вероятно, в ХIII в. Это Книга о принципах управления Э. Колонны, работа "О наилучшем управлении общими делами" Ф. Петрарки. Конечно, в этих и последующих работах интересующие нас проблемы не только не были разрешены, но даже и не были поставлены. Это было скорее накопление эмпирического материала, определение подходов к названной проблеме. Например, итальянский герцог Д. Карафа (1406-1487) еще в 70-е гг. XV в. в работе "О помехах правлению и добрым принципам" определил труд как главный источник богатства и предостерегал против его излишнего угнетения. Английский мыслитель Т. Гоббс (1588-1679) был одним из первых, кто достаточно четко определил труд как товар, подлежащий в таком качестве обмену. Его соотечественник Д. Локк (1632-1704) даже само понятие "частная собственность" выводил из прав человека на свою личность, включая право на свой труд и его результаты. Он стал автором идеи трудового обучения малолетних как вида социальной помощи. Д. Локк видел связь между ценностью рабочей силы и издержками на содержание рабочих, что открывало путь к осмыслению "мертвых издержек" производства (на выплаты инвалидам, обучение малолетних и др.).

В той или иной мере вопросы труда и его обеспечения затрагивались в XVII-XVIII вв. в работах испанцев П.Ф. Наваретта, Ф.М. де ла Мата, немцев Ф.Л. фон Зеккендорфа, И.Г. фон Юсти. Последние двое отрицательно относились к цеховой организации производства, выступали за большую свободу труда и всеобщую занятость. И.Г.фон Юсти (1717-1771), один из первых ученых-административистов, считал, что правительство должно не только обеспечивать свободу конкуренции, но и принимать меры по борьбе с безработицей. Он заложил основы понимания административного права в широком смысле.

Первыми, кто осознал, что вынужденная безработица и бедность являются следствием какого-то порока в системе организации труда и что его надо преодолеть, были английские квакеры. Они и стали первыми исследователями данной проблемы. Еще в 1650 г. Г. Робинсон предложил создать службу поиска и найма. Десятью годами позднее Т. Лоусон предложил создать биржу труда - в смысле современных государственных агентств занятости. После "славной революции" (1688 г.) еще один квакер Д. Беллерс выдвинул идею учредить "коллегии труда", построенные на принципе обмена трудовыми услугами бедняков. По сути, предлагалась организация ассоциаций бедняков, которые своим трудом могли не только обеспечивать свое существование, но и получать некоторую прибыль. На этой идее трудовой самопомощи были основаны впоследствии Союзные поселки Р. Оуэна, о чем будет сказано в дальнейшем. Но если целью проекта Д. Беллерса было самообеспечение бедняков и безработных, то при его реализации предприниматели имели в виду прежде всего прибыль. Как уже указывалось, в 1697 г. Д. Кэри учредил Бристольскую корпорацию помощи бедным, но она оказалась делом неприбыльным и вскоре была закрыта. В 1696 г. Д. Локк предложил систему "труд в счет налога", согласно которой сельских бедняков должны были распределять среди местных налогоплательщиков, чтобы они выполняли работу сообразно суммам, вносимым последними. Отсюда берет истоки система "рабочих на подхвате", санкционированная Актом Гилберта (1782 г.). Порочная идея о возможности "делать деньги" на использовании труда бедных начала проникать в экономическое сознание, как и идея о пагубности помощи бедным*(458).

В этой части показателен памфлет талантливого писателя и журналиста, но беспринципного политика Д. Дефо (1660-1731) (автор "Робинзона Крузо") "Милостыня не есть благотворительность, а обеспечение работой неимущих - пагуба для нации" (1704 г.), где были затронуты глубинные проблемы экономики. Он утверждал, что если бедняк будет получать пособие, то он не будет работать за плату; использование же их для производства товаров в государственных заведениях лишь увеличит безработицу в частном секторе. Д. Дефо вывел своеобразную дилемму, согласно которой притупление жала голода тормозит производство и таким образом только порождает нужду. Работа для бедных представлялась ему вредом для нации, так как создание товаров за счет общих средств приводит к их избытку и разорению частных предпринимателей. В этом же духе была написана Басня о пчелах доктора Б. Мандевиля (1670-1733), повествующая о развращенных пчелах, чье общество процветает только потому, что в нем поощряются порок и мотовство. Впрочем, автор басни ограничился поверхностным морализаторством о пользе жизни за свой счет. Но общую проблему допустимости и продуктивности траты общественных средств на помощь бедным оба автора обрисовали достаточно рельефно. Нужны были новые идеи и подходы к обеспечению нуждаемости, и они появились*(459).

Отметим, что достаточно подробно идея обязательного социального страхования начала разрабатываться также в конце XVIII в. По мнению экономиста П. Розанваллона, приоритет в этой части принадлежит французскому мыслителю Клавьеру, автору Проекта относительно введения пожизненного страхования (1788 г.). Клавьер считал, что социальное страхование лиц наемного труда позволит им обезопаситься от несчастных обстоятельств, не повредив промышленности и индивидуальной активности. Такому страхованию предлагалось придать публичный характер в рамках нормативных актов и под контролем правительства. Было справедливо указано на последствия введения системы социального страхования: сближение людей различных классов и сокращение масштабов нищеты*(460). Точку зрения о приоритете французского мыслителя разделяет В.Д. Роик*(461).

Британский экономист Д. Ванкувер в книге "Исследование причин и следствий бедности" (1796 г.) предложил организовать особые сберегательные кассы, подобные "дружеским обществам" (о них речь уже шла), но только с обязательным участием в них определенных категорий населения. Эти кассы должны были выплачивать своим участникам деньги на лечение, погребение, пенсии инвалидам, старикам, вдовам, сиротам, поддерживать безработных. Д. Ванкувер разработал проект организации обязательных касс, по которому работодатель также был обязан платить определенные взносы, которые, однако, могли им вычитаться из заработка работников. Приоритет этого ученого, как и ряда других его британских коллег, в обосновании и защите идеи обязательного социального страхования признавался российскими исследователями (В.Г. Яроцкий, Н.А. Вигдорчик и др.)*(462). Впрочем, идея социального страхования в то время не была востребована. Господствующая индивидуалистическая доктрина основывалась на личной ответственности каждого за свое благополучие, а единственными достойными средствами его поддержания при наступлении страхового случая считались личные сбережения и индивидуальное добровольное страхование.

На развитие социальной политики государства и социального законодательства значительное влияние оказывали три основные социально-политические доктрины: консерватизм, либерализм и социализм.

Идеология консерватизма провозглашает приверженность в социальной жизни к устоявшимся социальным системам и нормам, отрицает радикализм в политике. Вмешательство в рыночную экономику в классическом консерватизме считается недопустимым. Культивируется индивидуализм, каждый индивид должен опираться в первую очередь на свои силы. Государству отводится роль "ночного сторожа". В социальной политике провозглашается прагматизм, а социальная помощь малообеспеченным может предоставляться государством в крайнем случае. Поощряется частная благотворительность и филантропия.

Вмешательство государства с целью "законсервировать" сложившиеся общественные отношения и сопутствующий им уровень жизни основной массы населения встречается еще в Древнем мире. Большинство исследователей древнейшим памятником государственного регулирования считают эдикт римского императора Диоклетиана "О ценах товаров", изданный в 301 г. Его издание было вызвано падением покупательной способности медной монеты и, как следствие, уровня жизни значительной части населения. Помимо фиксированных цен на некоторые товары в нем устанавливался ряд норм, ограничивающих максимальный размер сдельной заработной платы за отдельные виды труда. В ходе административной реформы этого императора началось прикрепление населения к конкретному месту жительства. Наиболее ярким российским консерватором в социальных вопросах был известный юрист и политический деятель К.П. Победоносцев (1827-1907)*(463).

Представители неоконсерватизма (прежде всего Л. Мизес (1881-1973), Ф. Хайек (1899-1992), М. Фридман (1912-2007)*(464)) полагают возможным смягчить, но не устранить неизбежное зло человечества - бедность, несправедливость. На первое место при этом выходит индивидуальная ответственность каждого за свое экономическое положение, а при его ухудшении помощь должна оказываться семьей, корпорацией, общиной. Главным средством избежания социальных рисков провозглашаются личные сбережения и коммерческое страхование социальных рисков. Помощь бедным должна идти по каналам частной благотворительности, которую государство может стимулировать через экономическую заинтересованность благотворителей, а главное, не должно препятствовать ей. Вмешательство государства в социально-экономическую сферу путем перераспределения средств должно быть минимальным и касаться только области образования, а учреждения социальной сферы предлагается приватизировать. Л. Мизес сводил роль государства только к роли охранника частной собственности, а любые мероприятия социального характера считал прямой дорогой к тоталитаризму. Власть и рынок считались враждебными друг другу, и отрицались даже налоговое вмешательство, установление минимальной заработной платы и максимальной продолжительности рабочего дня и вся политика социального обеспечения. Он считал, что только капитализм, сам по себе и без вмешательства государства, улучшит положение работников, а между их интересами и интересами работодателей нет никакой разницы. В этом он расходился не только с марксистами, но и с социальной доктриной церкви. Ф. Хайек вслед за своим учителем Л. Мизесом уповал на "невидимую руку" рынка отнюдь не в смитовском духе, подчиняя рыночному механизму всю совокупность общественных отношений. Не случайно анархо-капиталисты, требующие приватизировать не только образование и здравоохранение, но и полицию, суды, национальную оборону, ссылаются на авторитет Ф. Хайека. На него же ссылаются авторы коммерческого усыновления детей как уравновешивания спроса (усыновителей) и предложения (сирот). Централизованные мероприятия по борьбе с безработицей неоконсерваторы считали излишними, а определенный уровень безработицы провозглашался естественным и благотворным. Более того, постулировалась добровольность безработицы в любой рыночной экономике. Соответственно любые проекты полной занятости объявлялись вредной утопией, наносящей ущерб экономике и раскручивающей маховик инфляции. М. Фридман главным виновником инфляции считал правительство, повышающее социальные расходы и стремящееся к полной занятости, а лучшим рецептом борьбы с инфляцией считал уменьшение социальных расходов. В этой части их можно назвать "ультралибералами".

Основателями классического либерализма являлись Дж. Локк, А. Смит, Дж. Милль, Г. Спенсер и др. Ряд идей этого течения созвучны консерватизму: свобода частного предпринимательства, социальная ответственность личности, равенство прав и свобод граждан. Однако механизм свободного рынка может и должен в очень незначительной степени ограничиваться вмешательством государства.

В XVIII - начале ХIХ вв. ряд экономистов, в том числе британцы Р. Кантильон и А. Смит, французы А. Тюрго и Ф. Кэне, высказали идею о том, что уровень благосостояния каждой личности зависит от игры рыночной стихии, "невидимой руки рынка", а соотношение спроса и предложения "является единственным и верховным судьей о справедливости заработной платы". До известной степени это было прогрессивным для того времени положением, так как доктринально обосновывало необходимость устранения законодательного ограничения максимальной заработной платы, постулировалась свобода труда и предпринимательства. Все названные ученые исходили из понимания общественного блага, во имя которого уровень доходов рабочего устанавливается на уровне средств его существования. Только А. Тюрго (1727-1781) смог возвыситься до понимания обеспечения права на существование как высшего общественного блага, о чем уже упоминалось выше. Он одним из первых начал писать о необходимости доставления минимальных средств к существованию для всех через целенаправленную деятельность государства.

Значительный интерес представляет творчество французского экономиста Л.П. де Буагильбера (1646-1714), экономическая социология которого вращалась почти в марксовом духе вокруг двух общественных классов - богатых и бедных. Первые рекрутировались из наиболее сильных индивидов, преступлением и насилием захвативших в свои руки средства производства. Здесь намечается некоторая симпатия к бедным пролетариям, которые не по своей вине оказались внизу социальной пирамиды. Упорядочивающий экономический принцип этому ученому, как впоследствии А. Смиту, виделся в конкуренции*(465). При этом помощь слабым со стороны сильных приветствовалась и должна была стимулироваться государством.

Некоторое сходство взглядов можно наблюдать у Р. Кантильона (1697-1734), работу которого "Эссе о природе торговли в общем плане" (1755 г.) отдельные авторы склоны считать первой "ключевой книгой по экономике"*(466). Если за приоритет "первого экономиста" с ним могут поспорить У. Петти и некоторые другие авторы, то по части постановки вопросов о правовом регулировании труда и его обеспечении в XVIII в. с ним может сравниться разве что А. Смит. Начнем с того, что Р. Кантильон выделяет три основных "естественных" класса: землевладельцев, фермеров и рабочих. И хотя здесь он идет вслед за П. Буагильбером - это позволяет ему поставить следующие вопросы: в чем различие в вознаграждении сельскохозяйственных рабочих и ремесленников, а также ремесленников различных специальностей. Вслед за У. Петти он рассматривал труд как "естественное богатство любой нации". Население приспосабливается к спросу на труд, а численность населения регулируется в соответствии с законом выплаты заработной платы на уровне прожиточного минимума. Функции предпринимателя Р. Кантильон видел в том, что они выплачивают рабочим "определенные" доходы, тогда как продукт продают по "неопределенным" ценам. Отсюда понятие предпринимательского риска и различие самостоятельного (предпринимательского) и несамостоятельного (наемного) труда. Рабочий за отказ от предпринимательского риска подвергается риску бедности, а при потере работы или заработка может впасть в нищету. При этом Р. Кантильон считал, что вознаграждение работников должно быть все-таки несколько выше, чем для простого поддержания жизни и должно хватать для выживания в случае болезни, на содержание семьи и др. В неявной форме речь идет о материальном покрытии работодателем некоторых социальных рисков.

Учения, связанные с концепциями естественного права и общественного договора, набравшие силу в XVIII в., выделили и естественное право труженика на произведенный им продукт и на минимальные средства существования. Из всего наследия физиократов, прежде всего Ф. Кенэ (1694-1774) и П.С. Дюпон де Немура (1739-1817), наиболее ценным является провозглашение необходимости соблюдения принципа laissez-faire, в том числе свободы труда, с возможностью государственного регулирования, что позволяет уйти от максимального и даже экстремистского либерализма в регулировании трудовых и иных социальных отношений, т.е. от его полного отсутствия. Ф. Кенэ, начинавший свою профессиональную карьеру в качестве врача, пришел в общественные науки после написания в 1755 г. для Энциклопедии Дидро статьи "Социальная медицина". Вероятно, он одним из первых напрямую связал медицину с социальной сферой, а их, в свою очередь, с проблемами экономики и государственного финансирования.

Главной заслугой английского экономиста А. Смита (1723-1790) в интересующем нас контексте является обоснование необходимости регулирования труда и его товарного характера*(467). Он писал о том, что единая ставка заработной платы определяется путем соглашения, которое обычно заключается между двумя лицами (работником и собственником капитала), интересы которых различны. Работники стремятся заработать как можно больше, а хозяева - дать как можно меньше. Не трудно догадаться, что хозяева могут навязать работникам свою волю в одностороннем порядке, ибо малочисленным хозяевам легче договориться, а рабочим это запрещено законом. Но зарплата не может упасть ниже прожиточного минимума и зависит от спроса на труд. Исключительное внимание в работе было уделено разделению труда, а весь национальный доход признавался "продуктом труда".

Большое место А. Смит уделил заработной плате, сформировав в зачатке теорию рабочего фонда и теорию минимальных средств к существованию, заимствовав, возможно, последнюю у А. Тюрго. Он определил, что "щедрая оплата труда" является как неизбежным следствием, так и естественным симптомом роста национального богатства. Отчасти она должна тратиться на достойное содержание стариков и детей. С некоторой долей условности здесь можно увидеть намек на теорию поддержания платежеспособного спроса. А. Смит вслед за Р. Кантильоном, но более рельефно подчеркнул отличие труда предпринимателя, который рискует, авансируя капитал в виде общего фонда материалов, и заработной платы. Работник такого риска не несет, что объясняет его меньший размер вознаграждения. Заработная плата, по его мнению, зависит от характера и престижа профессии, продолжительности и стоимости обучения, стабильности работы и требуемой степени доверия между работником и работодателем, шансов на успех. Отсюда главным видом социальной помощи может быть профессиональная подготовка для занятия более высокооплачиваемой работой. Ученого можно назвать одним из инициаторов создания теории "человеческого капитала", так как, по его мнению, заработная плата, кроме затраченного труда, должна покрывать все расходы, связанные с его обучением. Эту теорию впоследствии поддержал француз Ж.Б. Сей (1767-1832), отмечавший, что оплате подлежат не только затраченный по найму труд, но и природные или приобретенные таланты, полученное образование и профессиональное мастерство. Об этой теории будет сказано ниже.

Как уже указывалось, главной идей А. Смита была идея о саморегулировании рынка в свободной конкурентной среде, которое он образно назвал "невидимой рукой" рынка. Эта "рука" действовала и в отношении рынка труда, определяя спрос и предложение на него. Он подчеркивал, что люди постоянно нуждаются в помощи себе подобных, но ее напрасно ждать, уповая лишь на чужое доброжелательство. С гораздо большей уверенностью можно преуспеть, если обратиться к их личному интересу. Отсюда вывод ученого о том, что эффективнее обращаться не к гуманизму других людей, а к их эгоизму. При этом А. Смит и часть его последователей, в том числе Ж.Б. Сей, были сторонниками улучшения жизни рабочих, ибо это было экономически выгодно для страны и делало производство более эффективным. Очевидно, что рабочий, живущий в достатке, будет работать продуктивнее, чем живущий в нищете. Лучшее стимулирование труда ведет к тому, что рабочие становятся более активными и бдительными. При этом любое улучшение в состояние общества должно было отражаться в сторону роста благосостоянии работников. А. Смит не был противником социального законодательства, но резонно предполагал, что находящиеся у власти примут его в худшей для бедных граждан редакции, чем это сделает свободная игра рыночной стихии. Более того, среди трех главных функций государства А. Смит выделял создание и поддержку некоторых общественных предприятий и учреждений, которые никогда не сможет создать и поддержать частное лицо или группа, но которые имеют важное значение для общества. Очевидно, что речь идет об учреждениях здравоохранения, образования, социальной защиты и др. К числу общественных расходов британец однозначно относил расходы на обучение и воспитание молодого поколения, в том числе "людей из народа"*(468). По мнению большинства исследователей, замена административного регулирования свободой труда, которой требовали А. Тюрго и А. Смит, была именно в интересах рабочих*(469). В целом экономические воззрения А. Смита были достаточно гуманными и даже социально ориентированными. В книге нет и намека на то, что экономические интересы капиталистов должны диктовать обществу законы жизни, а экономические законы не выводились за пределы правил сложившегося человеческого общежития. Целями экономической науки он провозглашал принесение "народу дохода или средств к обеспеченному существованию", а государству и обществу - дохода, достаточного для общественных служб. А. Смит ратовал за повышение заработной платы и не мог представить себе процветающего общества с нищими и страдающими рабочими. Он писал: "Заработная плата за труд поощряет трудолюбие, которое, как всякое иное человеческое свойство, развивается в соответствии с полученным им поощрением"*(470). В его учении были соединены обособившиеся впоследствии теории средств существования и фонда заработной платы*(471).

В части товарности труда с А. Смитом был вполне солидарен другой английский экономист Д. Рикардо (1772-1823), который писал: "Труд, как и любые вещи, кои можно купить или продать..."*(472) При этом присущий его великому предшественнику гуманизм у него почти начисто отсутствует. Именно Д. Рикардо приписывается выведение в 1817 г. "железного закона заработной платы" (термин этот ввел Ф. Лассаль), согласно которому ее уменьшение неизбежно увеличивает прибыль и соответственно увеличение, наоборот, уменьшает прибыль. Для Д. Рикардо и его последователей аксиомой стало следующее положение: "Подобно всем другим договорам, заработная плата должна быть представлена нормальной и свободной рыночной конкуренцией и никогда не должна контролироваться вмешательством законодательства"*(473). В центр миропонимания был поставлен "экономический человек", а законы человеческого общежития подменялись законами рынка, чего не было в теории А. Смита. Д. Рикардо наименьшее внимание из всех экономистов обращал на социальную сторону экономического прогресса. Для него возможности правового улучшения положения работников, а тем более безработных бедняков, просто не существовало. Он неоднократно подчеркивал, что законодательство о неимущих ухудшает одновременно положение и бедных и богатых, и предлагал его отменить. Он остро критиковал размеры государственных удержаний и даже саму идею перераспределения доходов. Эту циничную позицию впоследствии восприняли не только некоторые ученые, но и политические деятели для оправдания плачевного положения низших классов в период первоначального накопления капитала как в далеком, так и в совсем недавнем прошлом. Д. Рикардо, почти равнодушный к доходам и уровню жизни бедняков, уповал только на то, что заработная плата не может опуститься ниже прожиточного минимума, а тот будет все-таки расти с ростом обычных потребностей трудящихся классов.

Впрочем, этот ученый не отрицал необходимости трудовой помощи и помощи в приискании работы. Отсюда неоднократно цитируемое впоследствии противопоставление помощи голодному в виде предоставления рыболовной удочки, а не бесплатной рыбы. Д. Рикардо подчеркивал, "что ни одна система благотворительности не заслуживает никакого внимания, если ее конечной целью не является стремление доставить нуждающемуся возможность обходиться без нее: так помочь нуждающемуся, чтобы он мог обходиться без посторонней помощи"*(474). Аналогичную позицию занимал и Б. Франклин: "Истинная благотворительность заключается не в том, чтобы приспособить нуждающегося к бедности, а в том, чтобы совершенно избавить его от нее". Такая позиция встречала понимание и одобрение у многих ученых и практиков. При этом оставался без ответа вопрос о том, что делать с людьми, которые по определению нуждаются в систематической посторонней помощи (инвалидами, престарелыми, малолетними сиротами и др.). Все это, очевидно, оставалось на усмотрении частных благотворителей. Последователями рикардианства были такие известные британские экономисты, как Н. Сеньор (1790-1864), Д. Кэрнс (1823-1875), Дж. С. Милль, о котором будет сказано ниже, и др.

Дата добавления: 2015-10-21