Я смотрю в зеркало и вижу машину Тома. Улыбка расплывается на лице, и я ускоряюсь ещё сильнее. Наконец-то! А то я уже заждался.
Трюмпер догоняет и я подрезаю его, не позволяя выйти вперёд. Мы какое-то время боремся друг с другом, и ему всё-таки удаётся поравняться со мной. Мы едем впритык. Я торможу и сворачиваю в проулок, съезжая с трассы, чтобы оказаться впереди, виляю по крутым улочкам, выворачиваю руль, пытаясь не поцарапать машину, чтобы потом не выслушивать лекции от её хозяина.
Я ускоряюсь, зная, что здесь есть один крутой выступ, который позволит мне вырваться в лидеры. Я уже вижу его – включаю дальние фары, ускоряюсь, сжимая пальцами руль до такой степени, что они немеют, а потом я взлетаю. И я лечу, паря, словно птица.
Но сила притяжения вырывает меня из фантазий и возвращает на землю – машина опускается на дорогу, возвращаясь на маршрут, меня встряхивает, отчего дыхание перехватывает, но я не останавливаюсь. Я снова впереди.
Тома не видно – я усмехаюсь и ускоряюсь сильнее. До финиша осталось три километра, расслабляться не надо. Сердце стучит, словно сумасшедшее, адреналин в крови зашкаливает. Голова кружится, но я не чувствую безумного страха из-за выпитого пива. Мне даже хорошо.
Я снова сворачиваю, смотрю на экран и вижу, что меня кто-то догоняет. Том так быстро добрался? Молодец…
Но когда машина приближается, я понимаю, что это не Трюмпер. Это Мэтт. Он был победителем в прошлом заезде, и я проиграл из-за того, что парень попытался подрезать меня, отчего я мог перевернуться. Пришлось затормозить и получить второе место. В этот раз я ему так просто не дамся!
Мэтт приближается, и мне приходится ускориться. Нельзя его пропускать вперёд, иначе он снова будет пытаться выбить меня из гонки. Он знает, что я вожу круче него. Парень пытается объехать, но я не позволяю ему этого сделать. Какое-то время мне приходится перемещаться из стороны в сторону, чтобы преградить ему дорогу, но на повороте Мэтт всё-таки умудряется проскочить. Мы едем наравне, борясь за лидерство, но никому из нас так и не удаётся вырваться вперёд.
Мэтт выворачивает руль и делает выпад в мою сторону, чтобы сбить меня с толку, но я еду прямо и так же быстро. Парню приходится повторить – наши машины сталкиваются, раздаётся скрежет, и я буквально всем телом чувствую, как краска слезает с дверей. Меня немного бросает в сторону – я шикаю и делаю то же самое. Раз он хочет играть по его правилам, отлично!
Мэтт слегка замедляется – я вырываюсь вперёд, но не успеваю обрадоваться, потому что меня таранят. Машину встряхивает – ремень сдавливает мне рёбра, и я вжимаю педаль в пол. Так и хочется использовать азотный ускоритель, чтобы избавиться от этого кретина, но я понимаю, что это лишь временно мне поможет. Надо дотянуть до финишной прямой и тогда…
Вижу, что позади нас появляется машина Тома. Я отвлекаюсь на неё и не замечаю, что Мэтт снова хочет протаранить мою машину, но её всё равно задевают. В последнюю секунду я замечаю, что мне нужно свернуть с главной улицы в проулок, и резко нажимаю на тормоз, но машина меня не слушается. Меня заносит из-за гололёда, который я не учёл, авто разворачивается и скользит боком – я вижу, что Мэтт едет прямо на меня, похоже, тоже не успев среагировать. Я пытаюсь уйти от столкновения, но у меня не получается. Мэтт задевает мой бампер, отчего машину заносит ещё сильнее, и она начинает вращаться.
Я чувствую удар о столб – авто переворачивается и какую-то секунду летит вниз крышей. Эта секунда тянется целую вечность. Моя малышка падает на крышу, снова переворачивается, скользит по замёрзшему асфальту, а потом со всей силы врезается в столб. Она подлетает и повторно ударяется крышей о фонарный столб, после чего с грохотом падает обратно.
В это мгновение я теряю сознание и выбываю из гонки.
========== Немного позже. ==========
<b>
Нюша – Танцы на стеклах
POV Tom</b>
- Готовьте реанимацию! – голос врача доносится до меня, словно из-под воды. – Тяжёлая травма головы, возможно, сломаны рёбра и руки. Быстрее!
Я бегу рядом с носилками, на которых лежит Билл. Он без сознания – кислородная маска закрывает лицо, которое испачкано в крови. Большой синяк расплывается в углу левого глаза, нос, возможно сломан. Мне почему-то кажется, что он уже мёртв, но решительный голос доктора успокаивает меня.
Мы добираемся до реанимации – стеклянные двери распахиваются, и меня задерживают за плечи. Мне остаётся только стоять и смотреть, как они увозят моего брата в неизвестное мне место. Я прекрасно знаю, что меня туда не пустят, ведь там операционная, но мысль, что Каулитц может умереть вдали от меня, просто сводит с ума.
Я дёргаю плечом, чтобы сбросить чью-то руку, но моя попытка ворваться за двери снова проваливается.
- Том, успокойся, - голос Джона раздражает. Хочется развернуться и врезать ему, но я этого не делаю.
Я прикрываю глаза и вздыхаю, пытаясь прогнать картинку того, как машина Билла буквально пролетела по улице, отскакивая от всех твёрдых поверхностей, словно мячик в детской игре для пинбола. Это было просто ужасно. Если Билл не выживет, я точно убью того ублюдка, который его попытался вывести из игры. Я найду его и задушу собственными руками. И плевать, что со мной будет.
Я протираю лицо руками и сажусь на стул для ожидания, краем глаза наблюдая за тем, как Джон присаживается рядом. Я почему-то именно сейчас чувствую к нему невероятное раздражение. Хотя, наверное, у меня сейчас ко всем так. Если меня кто-то потревожит, я сорвусь. Так что мне надо успокоиться. Но, чёрт возьми, как здесь успокоишься?! Он умирает! Умирает за этой грёбанной стенкой на железном столе под острым ледяным скальпелем хирурга. Не хочу даже думать о том, что будет, если Билл умрёт. Просто не хочу.
- Я позвонил Тиму и Катрин, - говорит Джон, и я с трудом сдерживаю агрессию. Видеть Веллера сейчас хочется меньше всего.
Что бы сказал Билл в этой ситуации на счёт моего состояния? Чёртов психолог. Агрессия, как вид защитной реакции от стресса? Наверное, так оно и есть.
- Ясно, - выдавливаю я, облокачиваясь головой о стену и прикрывая глаза.
Больше мы ни о чём не говорим, просто продолжая молча сидеть в пустом холодном коридоре больницы и ждать, когда к нам выйдет врач и скажет наш приговор. Приговор Билла. Время идёт, а я продолжаю сидеть на одном месте, практически не шевелясь и чувствуя невероятное напряжение внутри себя, словно каждый мускул моего тела сейчас активно пытается защитить меня.
Через какое-то время приходит Тим с Катрин, но я продолжаю не обращать на них внимания, выпадая из реальности. Всё, о чём я могу думать, - это мой брат. Мой чёртов адреналиновый маньяк.
Пустота охватывает меня, засасывая в какую-то темноту, и я даже уже не слышу, как Тим пытается успокоить всех. Как он садится рядом и кладёт голову мне на плечо, как пытается хоть как-то подбодрить нас.
Бесполезно. Бесполезно вообще пытаться, ведь нам ничего не остаётся, кроме как ждать.
Двери операционной открываются и мы все одновременно поворачиваем головы в сторону мужчины в белом халате, заляпанном в крови. Мне на мгновение становится страшно, но потом я вижу, что доктор улыбается, и камень у меня в груди падает, разбиваясь на сотни кусков.
- Ну, доктор, что с ним? – Катрин подскакивает на ноги и подлетает к нему.
Мужчина поднимает руку, вытирая со лба пот тыльной стороной ладони, а потом говорит:
- Он жив. Операция прошла успешно. Пока состояние стабильно, вы можете не волноваться, - он прячет руки в карманах. – У него сотрясение, сломана правая рука и два ребра. Остальное будет ясно, когда он придёт в себя. Так что вы можете пойти домой и отдохнуть.
Я вздыхаю и прикрываю глаза. Билл жив. И это самое главное. Надеюсь, что с ним всё будет в порядке.
Врач кивает нам и направляется вдоль по коридору, оставляя нас всех одних среди своих мыслей. Мы какое-то время молчим, думая каждый о своём, а потом Джон поднимается на ноги и прокашливается.
- Пошлите домой, - тихо говорит парень. – Здесь уже делать нечего, мы ничем помочь не сможем. Завтра соберёмся и навестим его. Я пойду, попрошу доктора, чтобы он мне позвонил, когда Билл очнётся.
Тим поднимается следом за ним и зачем-то отряхивается, словно сидел на земле, но я медлю, не зная, что мне делать. Я не хочу уходить. Такое чувство, что если я уйду, то что-нибудь обязательно случится.
- Я останусь, - говорю я, смотря на ребят.
Катрин вздыхает и поджимает губы.
- Том, езжай домой и отдохни, завтра мы все вместе навестим его. Что толку, если ты торчать здесь всю ночь будешь? – она немного улыбается, понимающе смотря на меня.
Я медлю, но потом сдаюсь.
- Ладно.
Я поднимаюсь на ноги, чувствуя невероятную усталость, и потираю шею. Да, надо отдохнуть, чтобы завтра приехать к брату с новыми силами, а то он подумает ещё, что я слишком бледный из-за него стал.
***
На следующий день мы собираемся в больнице ближе к вечеру, после чего направляемся в палату, где лежит Билл. Врач говорит, что с ним всё в порядке и что все показатели в норме. Это очень радует. Мы останавливаемся возле двери, после чего Тим первым открывает её и заходит внутрь. Я уже собираюсь пойти следом, но Джон задерживает меня за плечо.
- Надо поговорить, - его голос тихий, но решительный.
Я смотрю на спину Катрин, которая скрывается в палате, а потом вздыхаю и киваю.
- Говори.
Мы отходим немного в сторону, чтобы никто нас не слышал. Хочется скорее разобраться с этим, чтобы увидеть Билла. Это единственное, что мне сейчас нужно. Джон останавливается напротив меня и прячет руки в карманах. Его брови сдвинуты, а взгляд тяжёлый.
- Я знаю, что ты трахаешь Билла, - спокойно говорит Джон, и я замираю, удивлённо вскидывая брови.
Откуда он узнал, чёрт возьми? Я чувствую, как адреналин скользит по моей крови и сковывает меня. Я медленно прикрываю глаза, затем так же открываю их.
- Что? – я пытаюсь придать голосу уверенности. – Что за чушь.
- Не отнекивайся. Я знаю, что вы с ним уже давно тайно встречаетесь в его квартире. Это ведь началось после нового года, да? На вечеринке?
Я поджимаю губы и отвожу взгляд в сторону.
- Значит, да, - он довольно прищуривается. Значит, он просто предполагал. Смотрел на мою реакцию. Чёртов придурок!
- И что ты хочешь? – я смотрю на него, немного нахмурившись.
Джон не улыбается, но я вижу, что его глаза сияют решительностью и победой.
- Не бойся, я никому не расскажу. Даже Тиму. Я не настолько подлый, - он встаёт ко мне в пол оборота. – Но я тебе просто так не отдам Билла. Помни это.
Парень медленно направляется в сторону палаты, а я ещё какое-то время стою на месте и думаю о его словах. Естественно, Билл останется со мной, я просто уверен в этом! И я сделаю всё, чтобы не потерять его.
Я срываюсь с места и иду к двери, заходя в помещение. Тим сидит на стуле, Катрин стоит ярдом с кроватью, а Джон около Веллера. Я смотрю на Каулитца: он лежит в постели с загипсованной рукой и перебинтованной головой. Ссадины и синяки на лице почему-то злят меня ещё больше. Я точно найду того кретина, кто во всём виноват, и побью его.
- Привет, Билл, - я немного улыбаюсь, подходя к кровати и даже не смотря на Джона. Надо сделать вид, что не было никакого разговора.
Парень пристально наблюдает за мной, прожигая взглядом. Я присаживаюсь на корточки рядом с ним и склоняю голову к плечу. Каулитц хмурится, потом морщится от боли и тихим хриплым голосом говорит:
- А вы двое кто? – Билл смотрит на меня, потом на Джона, и я понимаю по его взгляду, что парень не узнаёт нас.
Я в ужасе замираю. У него что, амнезия? Неужели он вообще ничего не помнит? Не помнит, что между нами было…
Я невольно переглядываюсь с Джоном, и на мгновение мне кажется, что парень улыбается. Кажется, это конец. Конец всему, что было между мной и Биллом. Конец и мне, и ему самому.
========== Это же время. ==========
<b>
Birdy – Wings
POV Tom</b>
- Эмм, Билл? – Катрин удивлённо вскидывает брови и склоняется ниже, чтобы оказаться ближе ко мне.
Я продолжаю непонимающе смотреть на брата – такое чувство, что все слова вытянули из моей головы и я разучился говорить. Во мне пустота и неуверенность – вся решимость отвоевать Каулитца у Джона куда-то испарилась, оставив меня в одиночестве посреди жестокой битвы. И я чувствую каждой клеткой своего тела, что проигрываю эту битву. Если уже не войну.
- Ты не помнишь их? – вмешивается Тим.
Кажется, он тоже в замешательстве. Мы все пристально смотрим на пациента и ждём его реакции, но, кажется, парень вообще не хочет ни с кем разговаривать. У него такой жалкий вид, что у меня возникает желание обнять его и защитить от всего этой чёртовой реальности.
Билл хмурится, из-за чего его лицо приобретает болезненное выражение и становится каким-то бледным. Парень прикрывает глаза и какое-то время лежит неподвижно, словно пытаясь отстраниться от всего мира. Я не знаю, что мне делать и что говорить.
- Нет, - он приоткрывает веки и впивается в меня взглядом. Мне становится не по себе.
Катрин кладёт мне руку на плечо и немного сжимает пальцы, словно давая понять, что всё в порядке.
- Это твой брат-близнец. Том, - девушка кивает на меня. – А это Джон. Твой парень.
Я кривлюсь и еле сдерживаюсь, чтобы не посмотреть на этого придурка, потому что мне так и кажется, что этот идиот сейчас стоит и улыбается. Да, конечно. Ему хорошо. Он официально встречается с Биллом, значит, у него будет больше шансов, а я просто брат. Всего лишь брат.
- Какой ещё брат? – хрипит блондин. – Какой нахер парень? Вы что издеваетесь?
- Билл, успокойся, - Веллер кладёт руку ему на предплечье. – Ты, наверное, потерял память из-за аварии. Вчера ты с Томом участвовал в гонке, тебя подрезал Мэтт. Твою машину жутко занесло.
Тим вздыхает и печально смотрит на друга. Я, наконец, поднимаюсь на ноги с корточек и прячу руки в карманах. Хочется уйти отсюда.
Билл оценивающе смотрит на Джона, о чём-то думая. Он выглядит одновременно потерянным и агрессивным, словно раненое животное, попавшее в руки человеку.
- Я что в пассиве? – скептично бормочет блондин. Затем сам же и отвечает. – Нет. Никогда в жизни. Вы прикалываетесь, да? Шутка какая-нибудь. На самом деле нихрена не смешно, придурки!
Парень замолкает и кривится от боли, прикрывая глаза. Он тяжело дышит, пытаясь успокоиться, но, кажется, у него ничего не получается. Я прикусываю губу, думая, что, наверное, нам с Джоном сейчас надо уйти, чтобы дать брату время. Это тяжело, когда просыпаешься в больнице и ничего не помнишь. А тут тебе и брат, и парень ещё. Это, наверное, очень сложно взять и принять.
- А где Эльм? – голос блондина становится хриплым, и ему приходится прокашляться. Из-за этого его лицо снова искажает гримаса боли. Билл медленно открывает глаза.
- Эльм? – Веллер удивлённо вскидывает брови и пересматривается с Катрин.
- Я же… - Каулитц замолкает. Кажется, ему ещё тяжело говорить, но парень это не показывает. – Я же ехал к нему. Он же… - блондин снова кашляет. – Я выписался из больницы после аварии. Вы же мне рассказали, что Эльм виноват в ней. Я поехал к нему, чтобы поговорить. А потом… - он морщится. Его голос переходит на хриплый шёпот, не в силах больше стать нормальным.
Катрин садится на корточки и кладёт руку на лоб бедняги.
- Эльм давно переехал в другую страну, Билл, - Тим прикусывает губу. – Его нет в Германии. Между вами уже давно всё кончено…
- Что за чушь, - хрипит Билл, снова начиная кашлять.
Я вижу, как в уголке его рта появляются капли крови, и меня пробирает ужас. Ноги словно приклеились к полу, пространство вокруг меня сжимается и становится настолько плотным, что мне кажется, стены начинают искажаться. Я не могу пошевелиться.
- Господи, - выдыхает Катрин, тоже замечая кровь. – Позовите врача! Быстрее!
Секунду никто не двигается с места, а потом Джон срывается и почти бегом выскакивает из палаты. Я продолжаю смотреть на то, как Билл тяжело дышит, кривясь от боли.
- Билли, слышишь меня? Всё будет хорошо, - девушка пытается успокоить его. – Не волнуйся. Только не отключайся, слушай мой голос!
Я ошарашено смотрю на постель, не в силах вообще что-либо сделать или сказать. Меня сковывает паника и страх. Меня сковывает что-то невероятно сильное и ужасающее. Двери палаты снова распахиваются, и кто-то проносится мимо меня, задевая моё плечо. Я, наконец, возвращаюсь в реальность, словно нитки кукловода внезапно оборвались, заставив меня упасть.
- Покиньте палату, молодые люди! – требует врач.
Я отступаю назад, всё ещё не в силах оторвать от постели, на которой лежит Билл, взгляда. Чувствую, как кто-то хватает меня за локоть и утягивает в коридор. Только там я неожиданно понимаю, что только что произошло. Я прикусываю губу и прислоняюсь лбом к стене, пытаясь избавиться от назойливого чувства беспомощности. Я ничего не смог сделать. Я просто стоял и смотрел, как Биллу становится плохо. Какой же я слабак…
Какое-то время мы стоим в коридоре, ожидая, пока из палаты выйдет врач и скажет, что случилось с блондином. Мы молчим – тишина просто разрывает меня на части, уничтожая. Я чувствую себя бесполезным.
Спустя бесконечность, дверь, наконец, открывается, и в коридор выходит врач.
- Ну, как он? – Катрин нетерпеливо топчется на месте.
Доктор медлит.
- Пока всё в порядке. Он спит, - мужчина поджимает губы и осуждающе смотрит на нас, из-за чего мы виновато отводим взгляды в сторону. – Но пока я запрещаю навещать его. Состояние Билла слишком нестабильно, ему нужен отдых. Так что посещений в ближайшие две недели не будет. Кроме родственников.
Я открываю рот, чтобы спросить, можно ли приходить мне, но врач опережает.
- Вам тоже нельзя! – он указывает на меня пальцем, и я поникаю. – Я не успел вас предупредить, что пациент потерял память, поэтому всем людям, которых парень не помнит, лучше пока не приходить. Даже если это его брат.
Я вздыхаю и киваю, прикусывая губу.
- Езжайте домой, если что-то случится, я обязательно позвоню, - доктор немного улыбается, после чего разворачивается и уходит, оставляя нас в коридоре перед палатой Билла.
Что ж, придётся ждать две недели и надеяться, что за это время Каулитц хоть что-то вспомнит. Иначе это будет настоящее поражение. Поражение всей моей жизни…
========== 19 февраля. ==========
<b>Пицца – давай, давай выше неба
POV Tom</b>
Прошло больше двух недель, когда врач разрешает нам навестить Билла – всё это время с ним проводила наша мама, но её слова о том, что брат идёт на поправку, меня особо не утешали. Мне нужно было его увидеть лично и понять, насколько всё серьёзно, поэтому, как только я узнал, что посещения снова разрешены, я тут же рванул в больницу. Мне хотелось первым зайти к нему в палату и поговорить один на один. Никаких Тимов и Джонов. Никаких Катрин. Никого. Только я и Билл.
Был почти обед, когда я пересёк двери госпиталя и направился в сторону палаты, в которой находится Каулитц. Запах лекарств и люди в белых халатах – я никогда не любил всё это. Это мне напоминает смерть и какое-то сожаление. Каждый раз, когда я прихожу в больницу, я чувствую себя неуютно и как-то тревожно. Меня всё это пугает.
Я останавливаюсь у белоснежной двери с номером 254, немного медлю, чтобы сосредоточиться на том, что я вообще буду говорить Биллу, а потом тихо стучусь и приоткрываю дверь.
Внутри невероятно светло – солнце врывается через окно, а его лучи отражаются от всех возможных поверхностей, за окном безоблачное февральское небо. Запах цитруса и какого-то шоколада охватывает меня, как только я прикрываю за собой дверь.
Билл выглядит лучше. Его ссадины и синяки почти зажили, повязки с головы сняли, лицо стало более живое и не такое бледное, однако его рука всё ещё в гипсе. Но его волосы... Их просто не было. Он их сбрил полностью.
- Привет, - немного удивлённо говорю я, проходя к кровати и осторожно садясь на стул.
Билл пристально наблюдает за мной вплоть до того момента, пока я не присаживаюсь рядом с ним. Я замечаю на тумбочке тарелку с очищенными апельсинами, рядом с которой лежит кожура. Открытая наполовину съеденная шоколадка лежит у парня на животе. Теперь ясно, откуда все эти запахи.
- Привет, - его голос спокойный и уже не такой безумный, как в прошлый раз.
Я облизываю губы, не зная, что сказать. Каулитц, видимо, тоже чувствует неловкость.
- Ты сбрил волосы, - я киваю на его голову, чтобы хоть что-то сказать и избавиться от этой тишины.
- А… Да, - он проводит по макушке здоровой рукой и нелепо улыбается. – Попросил маму. Как-то захотелось от них избавиться. Надоели, понимаешь…
Я пожимаю плечом, мол, да, наверное, понимаю.
- Что, так плохо? – он вскидывает брови.
- Нет, тебе идёт, - я немного улыбаюсь, затем вздыхаю и как-то неловко вожусь на месте, понимая, что снова наступает эта раздражающая тишина. Не могу из-за неё сосредоточиться. Ничего не могу.
- Так, значит, ты мой брат, да? – Билл отламывает кусочек шоколадки и отправляет её в рот, не открывая от меня пристального взгляда, от которого мне становится не по себе.
- Ага. Мы познакомились два года назад…
- Да, я знаю, - прерывает меня Каулитц. – Мама рассказывала. Ужин, наши родители и всё такое, - парень замолкает и пытается прожевать сладкое. – Вообще, как-то всё нелепо.
Я ничего не отвечаю. Так хочется сказать ему, что мы не просто братья, что мы влюблены друг в друга, что встречаемся втайне от остальных, что об этом знает только Джон. Наверное. Но как я должен это ему сказать? Билл не будет воспринимать это как должное, он не кинется мне на шею со слезами на глазах, он, наверное, посмотрит с презрением и отвращением. Нужен другой путь. Раз блондин уже влюбился в меня один раз, я заставлю его сделать это снова.
- Врач говорит, что мне нужно вернуться к прежней жизни, чтобы всё вспомнить, - Билл облизывает губы и слизывает с них шоколад. – Но есть вероятность, что память не вернётся.
Я смотрю на него, ожидая продолжения, и парень говорит:
- А, где я живу? Как-то вся у мамы забываю спросить, - Каулитц прокашливается.
- Ты живёшь с Джоном, - неохотно говорю я, и вижу, как брат кривится, словно ему предлагают съесть лайм. – Но у тебя есть твоя квартира, которую тебе мама подарила, когда ты в универ поступил. Я там иногда ночую, когда хочу отдохнуть от Тима.
- Так ты с Веллером живёшь? – брат вскидывает брови. Я киваю. – Бедняга. Не понимаю, как ты с ним уживаешься, он же такой дотошный.
Я фыркаю и невольно улыбаюсь, переплетая пальцы рук. Если бы Билл помнил всё, он бы начал расспрашивать меня, почему у меня закрытая поза. Чёртов психолог.
- Ещё этот Джон, - не замолкает парень. – Не нравится он мне как-то. Поверить не могу, что докатился до того, что стал пассивом. Что случилось с моей жизнью, не понимаю, - он замолкает и снова смотрит на меня своими изучающими глазами. - Слушай, - Билл колеблется, не зная, говорить мне что-то или же лучше промолчать. – Можешь сделать для меня кое-что?
Я пожимаю плечом.
- Да, конечно.
- Можешь найти Эльма? Мне нужно с ним поговорить, - блондин прикусывает губу, затем чешет нос и снова бросает на меня взгляд. – Я, конечно, понимаю, что не помню всего, что было, но я не могу успокоиться. Я должен сказать ему, что не злюсь на него, иначе это сведёт с ума. И плевать, если я уже говорил это.
Я колеблюсь, не зная, стоит ли соглашаться на это, ведь этот Эльм может быть где угодно. Но это же Билл. Если откажу ему, то упущу шанс сблизиться с ним хоть немного.
- Я опробую с ним связаться, - неуверенно бормочу я. – Но не обещаю, что получится найти его. Кажется, он покинул Германию и теперь живёт в другой стране. Ты что-то говорил про это, но я уже и не помню.
- Спасибо, - Билл благодарно улыбается. – Только никому не говори. Особенно Тиму. Он опять будет пилить меня из-за того, что я такой придурок и общаюсь со всяким сбродом. Он ничего не понимает. Он слишком наивен, чтобы почувствовать всю боль этой грёбаной жизни.
Я снова ничего не отвечаю. Это, конечно, приятно, что брат доверяет мне, пусть и не знает обо мне совсем ничего, но что, если Эльм вернётся и снова будет с Каулитцем? Придётся ещё и с этим мальчишкой воевать. Слишком сложно и напряжно…
- Том, да? – я киваю. – Спасибо тебе. Ну. Ты прикольный. По крайней мере, не такой подозрительный, как этот Джон.
Я тихо смеюсь, слегка опуская голову. У меня какие-то смешанные чувства сейчас. Вроде Билл не изменился, а вроде между нами больше нет этой связывающей наши жизни нити. Словно между нами пустота. Пропасть. Стена. И преодолеть её будет не так просто, как я надеюсь.
- Ладно, пойду я. Мне на работу надо, - вздыхаю я. – Ещё загляну.
- Ага. Пока.
Билл снова отламывает шоколадку, наблюдая за тем, как я поднимаюсь со стула и выхожу из палаты, оставляя где-то позади себя нечто нереально важное и нужное для меня. Нужное для моего существования.
========== Спустя три недели. ==========
<b>Natalie Imbruglia – Torn
POV Bill</b>
Эта пустота и непонимание, которые поселилось у меня в груди, пугают и раздражают одновременно. Это словно ты видел яркий сон, знаешь, что он был и что в нём происходило что-то невероятное и значимое для тебя, но никак не можешь его вспомнить. Этот неприятный осадок наполняет меня изнутри, не позволяя дышать спокойно, голова раскалывается от постоянных попыток вспомнить хоть что-то, но у меня ничего не получается.
Мне требуется много времени, чтобы свыкнуться с мыслями и событиями, которые происходят со мной. Оказывается, что из моей памяти пропало почти три года. Просто кто-то взял и стёр их, словно решив нарисовать заново. Новость о брате-близнеце я воспринял более-менее нормально, а вот информация на счёт моего парня меня просто обескуражила. Как так-то? Как я мог превратиться в пассива? Когда в моей жизни наступил этот переломный момент, заставивший меня настолько сильно измениться? Именно этот вопрос меня тревожит больше всего, и именно из-за него я иногда не могу заснуть ночами. У меня бессонница. У меня частые головные боли из-за сотрясения. У меня подавленность и депрессивные состояние, но врач говорит, что это нормально. Чем скорее я вернусь в привычную жизнь, тем больше у меня шансов всё вспомнить.
Том так и не смог связаться с Эльмом. Единственное, что брат узнал, - это то, что мальчишка уехал в Англию за своей матерью и братом. Я пытался дозвониться до него, но, кажется, Эльм сменил номер. Это расстраивает, потому что меня теперь не покидает чувство незавершённости. Я не знаю, что теперь делать.
Что я буду делать после выписки? Пойду в универ? Я ведь даже не помню, что учился в нём, я ничего вообще не помню о своих одногруппниках, о парах и экзаменах, которые я сдавал. В моей голове пустота. Наверное, мне придётся забрать документы и какое-то время побыть отдельно от учёбы. Хотя, признаться, я ещё не решил.
Единственное, что я точно знаю, я не хочу жить с Джоном. Том говорил, что у меня есть собственная квартира, так что, думаю, я заберу вещи и вернусь обратно, потому что одна лишь мысль, что я был в пассиве, приводит меня в ужас. У меня психологическая травма, я никогда в жизни больше не буду пассивом. Нет. Никогда. Я пообещал это себе, после того как в шестнадцать лет на одной из вечеринок трое старшеклассников из школьной баскетбольной команды, с которыми я тогда общался, дали мне попробовать наркотики, а потом, когда я был в неадеквате, трахнули меня. До сих пор не могу забыть, как моё тело не слушалось меня. И пусть я был под действием таблеток, и пусть мне даже было хорошо, я всё равно теперь испытываю отвращение к таким парням, как Джон. Конечно, он тут не при чём, и я даже не знаю, по какой причине мы начали встречаться и любил ли я его вообще, но сейчас я просто не смогу быть рядом с ним. Я просто морально к этому ещё не готов. Возможно, если я всё вспомню, то что-то и изменится. Но пока мне только и остаётся, что защищаться и прятаться внутри своей скорлупы.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |