- Я жил тут. Когда-то. Очень давно. Этот домик принадлежал моей бабушке, но после её смерти Роберт продал его. А новые хозяева, видимо, совсем здесь не живут.
- Кто продал? Роберт? А кто это?
- Это мой отец, - объяснил мне Том.
Я заткнулся. Стало как-то неловко… И Каулитц был напряжён. Это чувствовалось.
- Ладно. Не будем об этом, - попытался разредить атмосферу я, - значит мы тут типа незаконно, да?
- Да, - усмехнулся парень, - нарушать правила – это весело, детка. Для полноты ощущений, мы можем и машинку какую-нибудь угнать, - подмигнул мне он.
- Ты же шутишь, да? – испугался я.
Он лишь заразительно засмеялся.
- Не смейся, это не смешно, - кинул в Каулитца снежок я.
- Эй! – возмутился он, - зря ты это сделал красавчик! Теперь я точно тебя изнасилую!
Я злорадно захихикал и бросился убегать от своего любимого мальчика. Но в физической силе, как и в скорости, я ему явно уступал. Потому что он уж слишком быстро меня догнал, ловко повалив на землю.
- Том! – закричал я, когда парень стал (о ужас!) мылить меня снегом.
Делал он это, конечно, излишне ласково и осторожно, но суть от этого не меняется.
- Что детка? – прошептал он мне на ухо, самым наглым образом усевшись на моём несчастном животике.
- Ты на мне сидишь, - констатировал я.
- Да, - улыбнулся он, - это двусмысленно, не находишь?
- Извращенец! – притворно возмутился я.
- Я думал, что ты уже догадался об этом, - засмеялся он.
- Слазь с меня, - потребовал я, мысленно умоляя не делать этого.
- И не подумаю, - нагло заявил он, пристально вглядываясь в мои глаза.
- Мне холодно, - нашёл я последний аргумент.
- Я могу тебя согреть, - с самым серьёзным выражением лица проговорил он, медленно приближаясь своими губами к моим.
Я замер в ожидании. Боже, неужели он?...
Уже почти поцеловав меня, он усмехнулся.
- А ты, я смотрю, так и мечтаешь меня соблазнить, - разбил вдребезги все мои хрупкие мечты и ожидания парень.
- Сволочь, - обиделся я, отталкивая его в сторону, - это ты хочешь! Уселся тут на мне, извращенец… И с каких пор ты стал таким наглым?
- Я не наглый, - улыбнулся он чмокая меня в висок, - я хороший.
- Ага, как же!
- Не злись, детка, - неожиданно прижал он меня к себе, - если бы я был плохим, то не давал бы тебе возможности сбежать от меня.
- Возможности сбежать?
- Ну да. То, что я сказал тебе… это и была та самая возможность тебе от меня.
- А зачем ты вообще дал мне эту возможность? – пробурчал я.
- Как зачем? Вокруг лес, зима, людей поблизости не наблюдается… Мало ли чего мне бы в голову взбрело? – сексуально облизнул свои губы Каулитц.
- Ты ненормальный, - засмеялся я.
****
Этот день стал для меня целым открытием. Открытием нового Тома Каулитца. Сегодня я увидел его немного другим. Безгранично весёлым, романтичным и просто сумасшедшим… Он был удивительным. Наверное, я никогда не смогу уловить все эти метаморфозы, что происходят в его голове… Но одно я знаю наверняка. Я люблю его. Таким, какой он есть. Люблю всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой своего тела… И это не изменится никогда…
- О чём задумался? – улыбнулся «косичка», сидя напротив меня в глубоком кресле в нашей гостиной.
- О тебе, - не стал врать я.
- И что же ты обо мне думаешь? – ещё шире и задорней улыбнулся он.
- Много чего, - многозначительно покачал головой я.
После нашей «прогулки» по окрестностям бывшего дома Каулитца, мы ещё очень долго бродили по пригороду Берлина. Признаться честно, я впервые в жизни увидел эти места. И если бы не Том, то я бы, наверное, совсем никогда не увидел бы их… Спасибо ему за это.
А затем, мы просто снова сели в троллейбус и приехали домой. Замёрзшие, голодные и счастливые…
- Билл, - неожиданно серьёзно проговорил Том, - ты хочешь… послушать музыку?
- А? Музыку? Какую?
- Любую. Идём со мной, - протянул он мне руку.
Я взял его ладонь в свою, и улыбаясь, как последний идиот, поспешил вслед за парнем. Он привёл меня к себе в комнату.
- Тебе ведь нравится Aerosmith? – улыбнулся Каулитц.
- Да, - кивнул я.
- Значит, будет тебе Aerosmith, - загадочно подмигнул он мне.
После этих слов, он включил свой музыкальный проигрыватель, из которого немедленно полилась моя самая любимая песня «Fly Away From Here» в исполнении вышеуказанной группы.
- Ты научился пользоваться им? – восторженно пропел я.
- Я не так безнадёжен, как ты думаешь, - усмехнулся «косичка», - скоро даже с ноутом научусь контактировать. Ведь у меня был такой учитель, как ты.
Я радостно засмеялся. Да, неумение Тома пользоваться техникой меня просто удивляло. Но он, тем не менее, просто молодец! Сначала DVD проигрыватель, а теперь и музыкальный… Он точно скоро и с ноутбуком станет на «ты» общаться…
- Детка, - аккуратно обхватил меня за талию парень, - давай потанцуем?
- Давай, - заворожено прошептал я.
Мне очень понравилось танцевать с Томом. Это было что-то нереальное. Он был такой тёплый, нежный и любимый… И он так волнительно прижимал меня к себе. Я чуть было не задохнулся от неожиданной волны страсти, накатившей на меня.
Том почувствовал это. Он прижал меня ещё теснее к себе, сильнее обхватывая мою талию и впиваясь в мои губы поцелуем. Захотелось кричать от наслаждения и непреодолимого желания.
Медленно, очень медленно, он опустил свои руки чуть ниже моей поясницы, срывая с моих губ тихий стон. Я не выдержал и слегка прикусил его губу. Это, кажется, окончательно снесло ему крышу.
С глухим рыком подхватив меня на руки, он аккуратно опустил меня на свою кровать, осторожно нависая надо мной.
- Билл, - простонал он, снова начиная целовать меня. Его поцелуи обжигали, сводили с ума… Заставляя меня извиваться и стонать, снова и снова…
Оторвавшись от моих губ, он стал страстно осыпать поцелуями мою шею, плечи и лицо, незаметно стягивая с меня футболку и начиная поглаживать нежную кожу живота.
Я застонал с новой силой. Слегка приподнявшись на локтях, я стал освобождать «косичку» от ненужной одежды. Глаза наткнулись на идеальное, мускулистое тело парня, в которое было просто невозможно не влюбиться. Это возбудило меня ещё сильнее.
Но меня буквально обездвижили, заводя руки за голову.
- Красавчик, - прошептал Том, - ты и вправду красавчик, детка.
Он медленно облизнул мои губы, спускаясь всё ниже и ниже по шее, а затем и по груди, оставляя после себя чуть влажный, обжигающий след. Доведя языком почти до паха, он остановился, внимательно наблюдая за моей реакцией. Реакция последовала незамедлительно.
- Не останавливайся Томми, - прошептал я, срываясь на стон.
Он мило улыбнулся, целуя мою плоть через прочную ткань джинсов.
От этого поцелуя у меня перед глазами заплясали искры.
Он быстро стянул с меня не нужную одежду, захватывая, как оказалось, и боксёры. Обнажив меня до конца, он, наконец, дотронулся языком до заветной цели. Моё тело практически выгнулось навстречу ему. А он принял меня, доводя почти до исступления. Я уже не стонал, я срывался на крик…
Я даже и не заметил, как к моему входу прикоснулось нечто прохладное, слегка массируя и медленно проникая внутрь. Мне нравились эти ощущения…
Сначала один палец, затем второй, а потом… я просто сбился со счёта. Мне просто хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Я хотел, чтобы это длилось вечно, становясь лишь сильнее и больше.
- Я… хочу… тебя, - простонал я.
- Я тоже…
Он входил в меня медленно, осторожно, растягивая и боясь причинить боль.
Войдя до конца, он замер, давая мне возможность привыкнуть к ощущению полноты внутри себя. А затем плавно стал двигаться, с каждым движением лишь усиливая свой темп. Это было невероятно. Ни с кем и никогда мне не было так хорошо, как с «косичкой». Он дарил мне неземное наслаждение…
- Я уже… скоро, - прокричал я.
- И я…, - было мне ответом.
Движения становились всё быстрее и быстрее, пока долгожданный взрыв не накрыл нас обоих, забирая в свои бережные объятия, называемые оргазмом.
- Я люблю тебя, детка, - прошептал Том, - ласково обнимая меня и прижимая к себе.
- И я люблю тебя, «косичка», - улыбнулся я, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы счастья.
Глава 11.
POV Tom.
Лежу и нежно прижимаю к себе это чудо, что ещё совсем недавно так громко и соблазнительно стонало от моих ласк. Билл спал, как ребёнок. Вздыхал, что-то бубнил, ворочался и даже пинался. Это так умиляло. Такой взрослый, но такое дитя…
Осторожно целую его слегка приоткрытые губы, аккуратно поглаживая его животик и сходя с ума от мягкой нежности его кожи. Такая бархатная…
Улыбаюсь его нахмуренным бровям и снова вспоминаю наше первое знакомство. Вот мне интересно, неужели он всё-таки меня не помнит? Нет, не тот ужасный ужин, когда он вылил мне шампанское на голову. А тот яркий, летний день десять лет назад?
Закрываю глаза, а в голове опять всплывает тот миг, когда в мою жизнь ворвался такой таинственный и такой желанный Билл Трюмпер.
Мама с раннего утра хлопотала по дому, из-за всех сил стараясь привести нашу коморку в более или менее человеческий вид. Но ничего путного из этого не получалось. Даже абсолютная чистота не могла скрыть ободранных, заплесневелых стен, обшарпанных полов и скрипучих до безобразия дверей. Я тоскливо следил за её манипуляциями, мысленно подмечая, что на полу появился какой-то палас, а на подоконнике стоит одинокий горшок с кактусом. Наверное, всё это она одолжила у соседки по общежитию, что так великодушно скрывала нас у себя в комнате, когда отец был вне себя.
- Мам, - тихо проговорил я, - что-то случилось? К нам придут гости?
- Да, милый, - ласково улыбнулась она, - к нам придёт одна моя подруга со своим сыном. Помнишь, я говорила тебе о фрау Симоне? Так вот, это она. И мальчик у неё милый, его зовут Вильгельм. Ты обязательно с ним подружишься, он почти твой ровесник. Может младше на пару лет, но это ерунда.
- Фрау Симона? Эта та женщина, что снимается в фильмах? Она очень красивая. А какой у неё сын? Он тоже красивый?
Мама не громко рассмеялась.
- Да, Билл красивый ребёнок. Правда я не видела его очень много времени. Но думаю, он красив.
Я улыбнулся. Возможность познакомиться с новым человеком меня будоражила. Я всегда мечтал иметь много друзей. А если и он захочет дружить со мной, то я познакомлю его с Генрихом и Адлером, и мы можем создать банду.
- Мам, а как же папа? – говорю тихо, но знаю, что мама меня услышит.
В ответ лишь молчание.
Я знаю, что мама боится. Ещё вчера он грозился отрезать ей палец, если она не даст ему денег. А что сейчас? Он может снова разозлиться… Хорошо, что дома его нет уже сутки. Может быть, он не придёт сегодня. Я так надеюсь на это.
- Не переживай Томми, - через пару минут говорит мама, - мы справимся.
Я хмуро кивнул, ничего не сказав. Ненавижу его. Всем сердцем ненавижу. Ненавижу за то, что он бьёт меня каждый день, за то, что бьёт маму. Ненавижу за то, что из-за него у меня почти нет друзей, что все показывают на меня пальцем в школе. Ненавижу за то, что он ругается матом постоянно и за то, что любит издеваться над мамой в присутствии меня и Герти. Ненавижу за то, что он продаёт всё, что у нас есть, за то, что водит в дом своих дружков, которые трогают меня, смеются. Ненавижу его. За всё ненавижу.
- Мама, - с улицы прибежала малышка Гертруда, - я хочу есть.
- Скоро милая. Подожди немного. Поиграй с Томом. Гости придут совсем скоро.
Я немедленно поманил к себе свою младшую сестру.
- Идём, Герти, - сказал я, - поиграем в лошадок.
Девочка звонко рассмеялась. Она всегда смеялась именно так. Заливисто, заразительно, чисто. Ей было всего пять, но я ужасно любил возиться с ней, притворяясь то лошадкой, то машинкой. Она была такая милая.
Негромкий стук в дверь отвлёк меня от увлекательной игры с Герти. Сердце забилось чаще, а руки почему-то вспотели. Мне так хотелось увидеть этих загадочных и не знакомых мне людей.
Мама что-то говорила, приветствуя наших гостей, а я просто стоял, открыв рот, и во все глаза смотря на эту высокую, хрупкую фигурку, что так безразлично и хмуро оглядывала меня. Это была девочка… или мальчик? Я не мог сказать наверняка. Но в одном я убедился сразу: он (или она?) был очень красивым. Тонкий, бледный, с интригующим и слегка загадочным карим взглядом, с правильными и аристократическими чертами лица, с пухлыми, не свойственными мальчикам, розовыми губками и с растрёпанными угольно чёрными волосами. От него очень приятно пахло. Чем-то цветочным, с примесью персика. Я буквально не мог отвезти от него взгляд.
- Томми, дорогой, поздоровайся, - подтолкнула меня мама, - и не надо так смотреть. Это не прилично.
- Извините, - выдавил я, - и здравствуйте.
- Здравствуй, - улыбнулась мне незнакомая женщина. Видимо, фрау Симона.
- Здрасьте, - громко прокричала Герти, с озорством дёргая меня за край футболки.
- Привет, - умилённо засмеялась знаменитая и такая красивая женщина, с нежностью глядя на мою младшую сестру.
- Я Том, - протянул я руку удивительному мальчику.
- Вильгельм, - высокомерно кивнул он, игнорируя мою протянутую ладонь.
Я не обиделся, просто убрал её назад. Видимо, он тоже не захочет со мной дружить…
Они пробыли у нас не долго. Всего около часа. Но и этого времени мне хватило, чтобы запомнить этого красивого и высокомерного мальчишку на всю оставшуюся жизнь. И вспоминать о нём ежедневно. Когда отец бил, или когда я дрался в школе. Когда шёл снег или пекло солнце. Я вспоминал о нём всегда. Когда мне было плохо, когда хорошо… И я с изумлением осознал, что мне нравится этот парнишка. И что я хочу снова увидеть его. Но, по иронии судьбы, увидел я его лишь через долгие и мучительные для меня десять лет…
Я вновь посмотрел на спящего у меня под боком паренька. Такой же… Такой же невероятно красивый и желанный, как и десять лет назад. Любимый. В голове мигом всплыл тот ужин. Я тихо и весело рассмеялся. В тот день я был сам не свой. Мне почему-то не терпелось посмотреть на него, на то, каким он стал. Я нервно теребил край своей футболки, предвкушая нашу встречу. Но, придя в этот чужой, и роскошный дом, я не обнаружил самого главного здесь для меня человека. Фрау Симона говорила что-то насчёт того, что он опаздывает. А я не мог скрыть своего разочарования. Минуты тянулись бесконечно долго, но моим мукам пришёл конец. В элегантную комнату вплыло настоящее чудо, и я с восторгом осознал, что это чудо – это тот самый Вильгельм, от которого пахло цветами и персиками. Да, он вырос. Да, он стал немного другим, но я узнал его… Это был он. Я старался не смотреть на него слишком пристально, но у меня это плохо получалось. Я не мог. А затем это чудо подошло ко мне. Я еле сдержался, чтоб не рассмеяться от радости. Я узнавал этот безразлично-высокомерный взгляд. И это очень странным образом меня радовало. Но моя детка моей радости не разделила, и откровенно взбесилась моему фривольному обращению, вылив на меня целый бокал дорогущего шампанского.
Я усмехнулся. Это было забавно. Очень. Но ещё забавней было то, как горько и громко он изливал свою душу стенам своей комнаты, после того, как его отчитали родители, ничего не подозревая о том, что «мерзкая косичка» спит за стеной, и всё прекрасно слышит. Всю ночь с моего лица не сползала улыбка. Впервые за столько лет у меня было такое хорошее настроение. Впервые мне хотелось жить по-настоящему. И я прекрасно понимал, что это всё благодаря ему…
А потом началась дурость. И его, и моя. Не знаю зачем, но мне захотелось пошутить над ним. И я зачем-то заставил его становиться на колени. В тот миг во мне не было никакой злости, и уж тем более обиды, я просто хотел быть рядом с ним. Хотел играть с ним, злить его… Это доставляло мне какое-то странное удовольствие.
После, была его месть. И я, признаться, не ожидал от него подобного. Он сделал так, чтобы меня уволили… Поначалу я даже растерялся, работа мне была нужна. Но потом просто простил его, стоило ему лишь обнять меня в знак утешения. Он и не понимал, глупенький, что просто на просто, нравился мне. Что я просто хотел быть с ним… Что я просто мечтал о нём всю свою жизнь…
А он лишь усугублял атмосферу, влюбляя меня в себя… откровенно сводя меня с ума. Я просто не мог его не любить. Пытался остановить это, но не мог. Слишком большую роль он играл в моей жизни. Конечно, он не знал этого, но тем не менее.
Он ведь и не знал, что он был для меня, как соломинка, за которую я хватался каждый раз, чтобы не утонуть в грязи и жестокости, что царила в моей жизни. Он и не знал, что я постоянно думал о нём, представляя эти необычные и карие глаза в своих фантазиях. Он и не знал, что я непроизвольно, на подсознательном уровне, выбирал себе в партнёры высоких и стройных брюнетов с карими глазами. Он не знал… А я знал, и поэтому соблазн быть рядом с ним, был слишком манящим, слишком сладким для меня. И я не мог от него отказаться.
Но самое страшное случилось тогда, когда я совершенно случайно и естественно по своей глупости забрёл в эту тупую ловушку, прихватив вместе с собой и Билла. Я, слишком увлекшись обществом моей детки, совсем забыл обо всём и без задних мыслей поплёлся с ним в этот парк аттракционов. А ведь этот район был постоянным обиталищем тех ублюдков, что когда-то считались моими друзьями. И я забыл про это! Забыл! И каков же был мой ужас, когда меня окликнул знакомый голос одного из них. Я сразу отправил Билла домой, потому что знал некоторые слабости этих парней. Они были совсем не прочь тусоваться с мальчиками, и Билл, конечно же, не остался бы без их внимания. Но этот глупыш решил поиграть в героя! И отправился искать меня! У меня чуть сердце не схватило, когда моя детка появилась в этом злосчастном переулке, громко цокая своими ботинками и кутаясь в свою сексуальную кожаную курточку. Я почти локти себе грыз от отчаяния. Но всё закончилось довольно таки нормально. Без плачевных последствий. И что самое хорошее, мы сблизились. Я и моя детка…
Я, естественно, не оставил это просто так. Выписавшись из больницы, я и мои парни хорошенько «поговорили» с теми козлами. Вспоминать об этом совсем не хотелось, ведь я, так сказать, не очень жалую насилие. Но в тот вечер я почти озверел.
- Тр*хнуть его хотел, чмо? – орал я на Эда. Того самого, что ударил тогда Билла, - я исполню твои мечты, по старой дружбе. Только наоборот и от меня.
В общем, я сделал с ним кое-что не очень хорошее. Вспоминать об этом тошно, но тогда я не мог остановить себя. Мне хотелось его убить.
Но самым счастливым моментом для меня стал тот вечер в баре «Алая Роза», где моя детка практически призналась мне в любви. Я думал, умру от счастья. Но нет, не умер…
- Брат, - хохотнул однажды Адлер, - познакомь уже нас со своей таинственной деткой. Ты все уши нам про него прожужжал! Интересно же на него посмотреть.
- Ещё не время, - ухмыльнулся я, - и я не могу позволить, чтобы мой Билл увидел твою пьяную рожу.
- Эй! – возмутился парень, - я не алкоголик!
В общем, я пригласил мою детку посидеть в баре с моими друзьями, но он, к моему огромному сожалению, отказался. Сначала я даже думал отменить нашу посиделку, ведь повода встречаться больше не было. Но Генрих меня уломал, сказав, что пригласит каких-то там девчонок, а мне надо развеяться. В итоге, случилось то, что случилось. Мой мальчик вырубился, а я с огромным восторгом отвёз его домой, бесстыдно обнимая его всю дорогу в такси. Моя хвалённая совесть, видимо на время задремала, потому что у меня хватило наглости раздеть его до нижнего белья, а потом ещё и поцеловать в пухлые губки от которых очень мило пахло виски. А если честно, то я вообще ушёл из его комнаты почти что утром. Ничего такого я, конечно же, не делал. Просто смотрел на него и умилялся.
Билл тяжело вздохнул и прижался ко мне ещё сильнее, выдёргивая из моих воспоминаний.
Я мгновенно вспомнил, зачем и по какой причине я вообще оказался в этом доме. Это заставило меня содрогнуться и нахмуриться. Снова.
- Спи, детка, - прошептал я, ласково поглаживая его по щеке, - я буду рядом, когда ты проснёшься.
Нежно поцеловав его, я тихо встал, аккуратно убирая его руку, обхватывающую мою талию. Кинув на Билла последний взгляд, я быстро вышел из комнаты, намереваясь пойти туда, где всё это началось. Для того чтобы закончить это, раз и навсегда.
Тёмно-бардовая машина ждала меня в назначенном месте, недалеко от дома Трюмперов. Стиснув зубы, и внимательно оглядевшись, я быстро проскользнул внутрь автомобиля, удобно усаживаясь на кожаное, немного прохладное сидение.
- Что случилось, Каулитц? – лениво проговорил мужчина, сидевший теперь рядом со мной, - ты так срочно хотел увидеться. Что-то с мальчишкой? Он догадался?
- Нет, - зло бросил я, - и не надо его так называть.
- Мне всё равно, как его называть. Чего ты хотел, парень?
- Я отказываюсь от сделки, - серьёзно и очень медленно проговорил я, - ясно? Аванс верну. Могу даже сейчас.
Несколько секунд в салоне автомобиля царила тишина.
- Ты не можешь, - всё тем же ленивым тоном ответил мужчина, - у тебя не то положение, чтобы выбирать. Я думал, ты это понимаешь.
- Я не хочу. Если ты не освободишь меня от этого дерьма, то я всё ему расскажу. И, тем более, его отцу.
- А Трюмпер старший, разумеется, тебя по голове за это погладит.
- Мне всё равно. Я не хочу больше играть в твои игры!
- Влюбился? – коротко поинтересовался мужчина, не глядя в мою сторону.
- Давно, - тихо проговорил я.
- А я тебя предупреждал, парень. Разве не так?
- Так.
- А ты всё же меня ослушался. Как думаешь, что я с тобой сделаю?
- Мне всё равно.
- Правда? Ну, тогда я, пожалуй, расскажу. Конкретно тебе я не сделаю ничего. А вот твоя маленькая сестрёнка…
- Не смей, - прошипел я.
- Посмею, - проговорил мужчина, - она последнее время совсем плоха. А её старший братик так её подставляет. Не думает о ней совсем, он у неё теперь влюбился… И не в кого-нибудь, а в свою работу! Похвально, Томас. Ты перешёл все возможные границы.
- Я верну тебе все деньги, - тихо и отчаянно прошептал я.
- Они мне не нужны. Мне нужно, чтобы Гордон Трюмпер ушёл с моей дороги. А помочь мне в этом должен был ты, разве не так? Ты ведь профессиональный манипулятор! По крайней мере, был им когда-то. Ты должен был просто тр*хнуть его сынка и снять это на видео. Просто чтобы щепетильный до своей репутации, Трюмпер, добровольно отдал мне свои акции. А ты развёл тут мыльную оперу! В любовь решил поиграть. Тянешь кота за хвост уже хрен знает сколько времени, а должен был всё сделать ещё тогда, когда только поселился в их доме. Что прикажешь мне делать, Томас? Это не профессионально, не находишь? У меня нет выбора. Гертруда сегодня же…
- Я всё сделал, - перебиваю его я, - диск отдам позже. А Герти не трожь.
- Молодец Каулитц. Я знал, что ты толковый парень. И сделаешь правильный выбор.
Я молча открыл дверь и вышел прочь от этого «мешка с дерьмом». Ненавижу его. Ненавижу себя. Ненавижу свою долбаную жизнь.
Прости меня, детка… Пожалуйста прости…
****
POV Bill.
Я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, когда медленно распахивал свои глаза, надеясь увидеть «косичку». Но я обнаружил лишь пустоту. Точнее слегка памятую подушку и никого на ней. Сначала я растерялся, но потом задорно улыбнулся.
- Том! – прокричал я, - ты где?
Но мне никто не ответил.
Где это он? Может в душе? Я быстренько поднялся с кровати, и немедленно обсмотрел все ванные комнаты, что присутствовали в моём доме. Тома нигде не было. Потом я обошёл вообще весь дом, заглянув при этом даже в подвал и гараж. Каулитца я не обнаружил.
- Может он куда-то вышел, - неуверенно проговорил я, обращаясь к самому себе.
Я решил, что, должно быть, так и есть. Откинув неприятные мысли подальше, я уверенно поплёлся в душ.
Горячие и приятные струи воды успокаивали и расслабляли, отчего я вообще перестал хмуриться. Том просто вышел в магазин или ещё куда, он скоро вернётся. Да, точно.
Но спустившись вниз, я так и не увидел долгожданного лица, обрамлённого французскими косичками. Тут я уже забеспокоился по-настоящему. Я взволнованно набрал номер его телефона.
- Алло, - через какое-то время ответил «косичка».
- Том, ты где? Я проснулся, а тебя нет. Всё хорошо? Что случилось?
- Ничего, - раздалось уже у моего уха, - я пришёл.
- Том, - обрадовано выдохнул я, бросаясь в объятия любимого парня, - я так испугался.
- Чего? – мне показалось или его улыбка выглядела вымученной?
- Что ты решил меня бросить, - признался я.
- Дурачок, - чмокнул меня в висок парень, - я никогда тебя не брошу. Даже если и буду далеко.
- А ты не будь, - проговорил я.
Каулитц почему-то промолчал.
- Ты уже завтракал? – поинтересовался он.
- Нет.
- Тогда идём кушать, мой анарексичный красавчик, - отчего-то грустно рассмеялся парень.
- Я не анарексичный! – возмутился я.
- Я шучу так, - ласково приобнял меня он.
Весь оставшийся день Том вёл себя очень странно. Он постоянно смотрел на меня, словно желая запечатлеть меня в своей памяти. Постоянно целовал меня и обнимал, будто хотел обласкать меня на всю оставшуюся жизнь. Это меня настораживало… и пугало…
- Том, с тобой точно всё нормально? – наконец не выдержал я.
- Конечно, - печально улыбнулся он.
- А почему тогда ты так смотришь?
- Как?
- Словно больше никогда не увидишь, - прошептал я.
- Что за ерунда? – тихо и мягко проговорил он, - у тебя просто фантазия разыгралась. Иди ко мне? – протянул он руки.
Я, не колеблясь ни мгновенья, набросился на него, жадно впиваясь в его губы. Том тоже был очень страстен. Прижав меня к стене, он стал бурно осыпать меня поцелуями, давая возможность своим ласковым рукам блуждать по моему податливому и горячему от желания телу. Но так не пойдёт! Сегодня я хочу и сам подарить ему ласки.
Ловко увернувшись от его ладоней, я опустился на колени, медленно расстегивая молнию на его больших и широких джинсах. Том не очень то и сопротивлялся, давая мне шанс делать всё, чего я хочу.
Я умело, и самое главное, с большой любовью ласкал его плоть, срывая с его губ тихие и сладкие стоны. Ему нравилось то, что я делаю. И мне нравилось…
Но вскоре Том аккуратно поднял меня на ноги, разворачивая лицом к стене, и страстно прижимаясь ко мне своим возбуждением.
Он быстрым движением стянул с меня мешающую одежду, и медленно проник в меня сначала одним, обильно смазанным слюной, пальцем, а через какое-то время и вторым. Этого можно было и не делать, но, видимо, мой мальчик отчаянно не хотел причинять мне даже малейшей боли. Я громко и хрипло застонал.
- Томми, - простонал я, - возьми меня.
Дважды просить мне не пришлось. Он вошёл в меня осторожно, но довольно-таки быстро, одновременно засасывая нежную кожу на шее.
- Люблю тебя, - проговорил он мне на ухо, вызывая во мне блаженную улыбку.
****
Ночь была на удивление тревожной и холодной. Наверное, это потому что мой мальчик спал не со мной. Ведь вернувшиеся родители не давали нам и возможности быть вместе. Мы усиленно делали вид, что всё нормально и мы просто друзья. Но ненасытный Каулитц целовал меня при каждом удобном случае, отчего Симона, кажется, стала что-то подозревать. Но мне было всё равно. Мой страх не давал мне покоя. Мне постоянно казалось, что Том прощается со мной. Абсурд? Возможно… но моё сердце говорило иначе.
Я в который раз глянул на часы. Почти четыре часа утра, а я и глаз не сомкнул. Может пробраться по-тихому в комнату «косички»? Но он наверняка спит, ему ведь завтра на работу… Ладно, не буду.
И поворочавшись ещё немного, я наконец-таки уснул.
Спал я тоже отвратительно. Мне снилось что-то не хорошее и мерзкое. А в итоге и вовсе чей-то крик.
Испуганно проснувшись, я обнаружил, что никакого крика нет, и вообще, вокруг всё очень тихо и спокойно. Но сердце категорически не верило в это, отбивая один из самых быстрых и неприятных своих ритмов.
Я немедленно соскочил с кровати, молниеносно выбегая из комнаты. В доме царила какая-то неестественная тишина. Но где-то в глубине коридора слышались глухие голоса и, кажется, плач. Что это? Я растеряно поплёлся на звуки, с изумлением осознавая, что голоса доносятся из отцовского кабинета. Медленно распахнув дверь, я встал, как вкопанный. Моя мама тихо всхлипывала в объятиях Гордона, а из монитора папиного компьютера раздавались мои громкие и страстные стоны, что я, как мне казалось, дарил одному лишь Тому.
- Билл, - заметила меня мама, - зайчик, тебе лучше уйти…
- Стоять! – возопил отец, - щенок! – и с этими словами он очень яростно и обидно хлестанул меня по щеке.
- Гордон! – завизжала Симона, - перестань, он не виноват!
- А кто виноват?! Кто?! Я?! Или может быть, ты?! – не успокаивался мужчина, снова замахиваясь на меня.
Я ничего не понимал. Что тут происходит? Почему отец бьёт меня, а мама плачет? И что, в конце концов, у них делает диск, где мы с Томом в нашу первую ночь? Где они вообще его взяли? Снимали меня на скрытую камеру чтоли? Что за бред?
- Папа, - выдавил я, - что случилось?
- Что случилось? Ах, что случилось?! У меня единственный сын женоподобная дрянь, вот что случилось!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |