Свежий, горный воздух врывался в окно автомобиля и то приглаживал волосы, то неистово трепал их во все стороны. Под колёсами мягко шуршал асфальт, сыто урчал двигатель, поглощая бензин. А за окнами

Свежий, горный воздух врывался в окно автомобиля и то приглаживал волосы, то неистово трепал их во все стороны. Под колёсами мягко шуршал асфальт, сыто урчал двигатель, поглощая бензин. А за окнами величественно плыли горные хребты Колорадо. Стройные сосны сверкали начищенной медью стволов и хвалились густой, тёмной зеленью хвои. Небо лило вниз нежный, хрустальный свет, расцвечивая бликами склоны гор, дорожное полотно и двух пассажиров в салоне обшарпанного «форда» с разбитой задней фарой.

– Мама?

Молодая женщина за рулём встрепенулась и глянула в зеркало заднего вида.

– Что, милый?

Зеркало отразило трогательную, бледную мордашку, обрамлённую густыми, тёмно-каштановыми почти чёрными волосами. Большие, синие глаза подёрнуты сонной паволокой. Это был мальчик лет пяти-шести, худенький и болезненный.

– Мы скоро приедем? – спросил он и зевнул так широко, что показалось розовое горлышко.

Лора хотела сказать сыну, чтобы прикрывал рот, но передумала. Коди и так досталось в последнее время. Острое чувство вины и стыда за произошедшее накатило и хлестнуло подобно удару бича. Виновата, она так перед ним виновата.

– Скоро, малыш, – сказала Лора дрогнувшим голосом. – Хочешь пить?

Коди на мгновение задумался, потом отрицательно мотнул головой.

– Не-а. Лучше ещё посплю.

Правильно, думала Лора, у тебя была бессонная ночь, и всё из-за меня. Женщина невольно бросила взгляд на руки – на маленькие, красноватые следы многочисленных уколов на сгибе локтя. Потом поспешно отвела взгляд, но эти наглые точки на коже, следы её слабости, её греха, настырно лезли в глаза.

Подумать только, всего пять лет назад она была так счастлива, засыпала вместе с Риком и ждала, когда родится их малыш. Лора передёрнула плечами и до ломоты в суставах вцепилась в руль побелевшими от напряжения пальцами. Разметка шоссе стремительно бросалась под брюхо машины, а женщину накрыли воспоминания.

Всё началось с того, что однажды пропал Рик. Просто ушёл на работу в автосервис, где трудился механиком, и не вернулся. Исчез навсегда, оставив дома деньги, документы и кредитки, а его машина так и осталась дожидаться хозяина на парковке перед автосервисом. Лора находилась на восьмом месяце беременности, и рядом не было никого, кто поддержал бы в это трудное время. Родители давно умерли, а друзьями в захолустном Ледвилле они с Риком обзаводиться не спешили, потому что задерживаться навсегда в этом городишке не собирались.

Резкий гудок клаксона заставил женщину вздрогнуть. Она проводила глазами в зеркало заднего вида длинный грузовик. Труба над его кабиной изрыгала клубы чёрного дыма. Такого же чёрного, как осколки памяти о тех днях.

Роды и последующая госпитализация полностью опустошили страховку, и Лора осталась одна с новорождённым Коди без средств к существованию. Пришлось отдавать ребёнка в ясли, а самой устраиваться на работу. Выбор рабочих мест был невелик – забегаловка и мотель для дальнобойщиков. Именно там Лора подсела на амфетамины.

Слёзы поползли по её лицу. Она так стремилась заработать на сносную жизнь себе и Коди, что брала любую сверхурочную работу, а потом падала от усталости. Тогда предприимчивый хозяин мотеля в особенно тяжёлую смену предложил Лоре «взбодриться»…

Женщина смотрела на проплывающие мимо указатели населённых пунктов и ожидала наития, знака свыше. Лоре нужно было подходящее место, чтобы начать новую жизнь. Она справится, если понадобится, сможет быть сильной. Ради сына.

Словно услышав её мысли, на заднем сиденье заворочался Коди, и на плечо женщины легла тёплая, детская ладошка.

– Мам, можно я пересяду вперёд?

Лора поспешно сглотнула слёзы и кивнула. Невольно улыбнулась, глядя краем глаза, как с ловкостью маленького зверька, Коди переместился на переднее сиденье. Только мелькнули белизной забинтованные коленки. Некоторое время мальчик любопытно смотрел в окно, но на автостраде не происходило ничего интересного. Тогда Коди повернулся к матери и спросил:

– Мы уехали, потому что плохие дяди разбили нам окна?

Лора вздрогнула и сморщилась от нового удара стыда перед сыном. Ночное происшествие, заставившее их покинуть Ледвилл, снова возникло в памяти. Ночная тьма и сонная муть. Звон разбитых стёкол и панические крики перепуганного Коди. Непонимание происходящего и ужас при виде изрезанных битым стеклом, окровавленных ног сына. Неприятный разговор с полицейскими, а потом и с представителями соцслужбы. Именно тогда оформилась смутная доселе мысль об отъезде.

– Да, Коди. Мы уехали, чтобы плохие дяди больше не смогли разбить нам окна.

– А разве полиция их не найдёт?

– Они очень заняты, а плохие дяди хорошо спрятались.

Коди с сомнением смотрел на мать, словно какая-то мысль не давала ему покоя. Наконец, мальчик смог оформить свои опасения в слова.

– А если плохие дяди нас найдут раньше, чем их поймает полиция?

Лора рада была смотреть на дорогу, это избавляло её от необходимости взглянуть в ярко-синие, невинные мальчишеские глаза. Что она могла ему сказать? Прости, сынок, но плохие дяди просто хотят получить свои деньги, которые я задолжала, покупая дурь в кредит. Ах да, я ещё забыла упомянуть, что к плохим дядям и тётям можно отнести представителей соцслужб, которые обещали лишить меня родительских прав, а тебя забрать в приют. Видишь ли, твоя мамочка – наркоманка, пусть начинающая, но вполне состоявшаяся.

С присущей детям интуицией Коди верно истолковал повисшее неловкое молчание. Он тоскливо вздохнул и с недетской серьёзностью тихо попросил:

– Мам, давай уедем туда, где нет плохих дядь.

Лора судорожно вздохнула и ответила, всё ещё не решаясь посмотреть сыну в глаза:

– Конечно, милый. Обещаю.

Обещаю навсегда завязать с наркотиками. Обещаю создать тебе все условия для счастливого детства. Обещаю покой, безопасность, любовь и ласку. Я обещаю, Коди. Лора не произнесла этих слов вслух, но отчаянно надеялась на счастливой исход для их потрёпанной жизнью семьи. А когда она увидела тот указатель, её надежда переросла в уверенность.

«Добро пожаловать в Маунт-Крик,

население 998 человек.

У нас ты начнёшь новую жизнь!»

Лора остановила машину перед указателем и медленно прочла написанное вслух, а потом повернулась к Коди. Сердце женщины неистово билось, словно в ожидании чуда.

– Что скажешь? – спросила она. – Сравняем счёт этого городка до тысячи?

Коди важно кивнул, осознавая всю степень милости, оказанную ими Маунт-Крику.

– Давай, мам. Но только если там не будет плохих дядь.

Лора повернула на дорогу, ведущую в город. По всему видать, что Маунт-Крик захолустье ещё хуже Ледвилла, но может, это и неплохо? Может, тут негде будет достать дурь и останется меньше соблазнов? Зависимость Лоры имела запойный характер – периоды отказа от наркотика чередовались с периодами приёма. Долгое время это её утешало, пока женщина не поняла, что все заработанные деньги улетают в трубу, здоровье пошатнулось, а воспитание сына совершенно перестало интересовать. Ночное нападение кредиторов стало последней каплей.

По обочинам колыхали колючими макушками сосны, ветер насвистывал весёлые мелодии в ветвях, а весенний воздух был напоен ароматами молодой хвои и влажной земли. Коди пел и болтал ногами, разглядывая деревья и щурясь от яркого солнца. Лора подумала – какой всё-таки отличной идеей оказалась смена места жительства и впервые за долгое время она готова была примириться с действительностью и даже попытаться быть счастливой.

Они колесили по городу около часа и успели объехать его дважды. Потом Коди захотел есть, пришлось остановиться у первой встреченной забегаловки. «У Барни» гласила вычурная вывеска, а из приоткрытой по случаю тёплой погоды двери плыли умопомрачительные запахи сосисок, черничных оладий и кофе.

Лора усадила сына за столик, покрытый яркой пластиковой скатертью в красную клетку, а сама села напротив. Рядом немедля материализовалась симпатичная, рыженькая официантка.

– Что будете заказывать?

– Еду! – выпалил Коди, прежде чем Лора успела открыть рот. – И побольше.

Официантка засмеялась и, повернувшись к Лоре, сказала:

– Блюдо дня и кофе для вас; и «Неряха Джо» с большим молочным коктейлем этому молодому человеку. – Девушка сделала страшное лицо и хриплым голосом добавила: – Пока он не съел всех наших посетителей.

Коди захлопал в ладошки и с удовольствием засмеялся. Лора вдруг подумала, что давно не видела его таким счастливым и беззаботным.

– Годится, – сказала она официантке и, посмотрев на табличку на её груди, добавила: – Спасибо, Фло.

Дождавшись, когда девушка принесёт еду и разложит приборы, Лора спросила:

– Вы не подскажете поблизости недорогое жильё? Мы с сыном только что переехали из… В общем, я несколько стеснена в средствах, поэтому мне нужна ещё и работа.

Официантка оживилась и откинула с лица круто завитую рыжую прядь.

– Работать вы можете тут, – сказала она. – Нам как раз не хватает человека в смену, а девчонки с ног сбиваются, особенно в пятницу. Насчёт жилья сложнее. Есть пара мотелей, но там не место для маленького мальчика.

– Я уже большой, – встрял Коди. Его мордашка вся была вымазана мясным соусом, а на носу повисло облачко пены от коктейля.

– Значит, там не место для твоей мамы, – не растерялась Фло. – Дайте подумать… О! Есть один вариант, но не знаю, подойдёт ли он вам. Всего в полутора милях отсюда есть трейлерная стоянка, она сейчас пуста, за исключением одного трейлера. Раньше он принадлежал двум женщинам – матери и дочери, но сейчас заброшен, хоть и вполне пригоден для жилья.

– Дурная слава, – сразу догадалась Лора. – Там кто-то умер?

Официантка оглядела свой сектор и, убедившись, что все довольны и спокойно едят, тихо и с некой долей неохоты сказала:

– Прошлой осенью какой-то псих прошёлся по городу. Убил двух человек в ночном клубе за городом и троих в том самом трейлере. Говорят, там всё от пола и до потолка было залито кровью. Общественная служба, конечно, всё убрала и вымыла, но трейлер с тех пор так и стоит бесхозный, и никто не отваживается в нём поселиться.

Очередная городская легенда, подумалось Лоре. Убийство, конечно, не красит историю дома, но ведь она не собиралась там задерживаться. Только пока не заработает на что-то более приличное, а теперь это случится быстрее, чем она планировала, потому что за жильё платить не надо. Выяснив у отзывчивой официантки адрес, Лора и Коди отправились смотреть свой новый дом.

Трейлерная стоянка находилась в довольно живописном местечке. Вокруг шумели сосны, а в полусотне шагов весело сверкал на солнце широкий ручей. Трейлер стоял на спущенных колёсах, глубоко утонувших в земле. Снаружи он начал зарастать ползучими растениями, которые жадно цеплялись усиками за любой, самый крошечный выступ. Когда Лора и Коди приблизились и оторвали несколько упругих, зелёных плетей от двери, из-под трейлера порскнула стайка полёвок, а с крыши, громко крича от удивления и страха, снялась какая-то птица.

Дверь оказалась заперта, но после недолгих поисков обнаружился ключ, банально висевший на гвоздике у двери. Внутри ничего не напоминало о разыгравшейся тут жуткой трагедии. Две откидные металлические койки были аккуратно пристёгнуты ремнями к стенам. В шкафчиках обнаружилось немного посуды и даже остатки дрянного растворимого кофе в жестяной банке.

Обследовав свой новый дом, довольная Лора начала выгружать вещи из машины. Коди вертелся под ногами, пытался помогать и конечно же больше мешал, но она не возражала. Было спокойно, тихо и безопасно.

Занеся в трейлер коробку с книжками и игрушками сына, Лора вдруг заметила, что он с сосредоточенным видом роется в большой сумке, висящей возле двери. Сумка эта, очевидно, принадлежала прежним хозяевам трейлера. Лора вдруг подумала, что так и не спросила – поймали того психа-убийцу или нет.

– Что там, милый? – спросила она с любопытством.

Вместо ответа Коди извлёк сломанную зажигалку, ложку для обуви, гигиенические салфетки и ещё кучу всякой мелочи, а под конец в его руках оказалась небольшая, уродливая тряпичная кукла с красными глазами пуговицами. Она была наряжена в грязный, голубой жилет, а в руке сжимала маленький нож из плотно скрученной фольги.

– Какой ужас, – прокомментировала это изделие Лора и протянула руку. – Дай, её надо выбросить.

Коди, обычно послушный, неожиданно заупрямился. Он спрятал куклу за спину и посмотрел на мать исподлобья, надув губы и явно собираясь зареветь. Лора с минуту смотрела на сына, потом махнула рукой и продолжила наводить порядок, решив, что разберётся с этим позднее.

Когда трейлер наконец был убран и приведён в жилой вид, Коди уже вовсю клевал носом. Уложив сына спать, Лора сидела на койке и бездумно смотрела в окно. За ним клубилась чернильная темнота, и стелился седыми прядями густой туман, сползающий с гор. Время от времени заунывно кричала какая-то птица. Может быть та самая, которую они спугнули. От её одинокого голоса становилось грустно-грустно.

Лора взглянула на сына и от души немного отлегло. Коди спал, подложив под щёку ладошку, а второй рукой прижимал к себе куклу. Лоре так и не удалось уговорить мальчика выбросить её или хотя бы постирать. Женщина покосилась на вышитую ухмылку куклы. Она вызывала омерзение и неуютное чувство, словно кто-то стоит за спиной, так близко, что чувствительные волоски на затылке шевелятся от едва уловимого дыхания…

Лора вздрогнула и зябко повела плечами, потом, не выдержав, обернулась. Конечно, за спиной никого не было, и быть не могло. Это усталость и сегодняшний рассказ официантки Фло сыграли с ней злую шутку. Лора вытянулась на узкой постели и положила голову на сложенные руки. Глаза её сонно закрылись.

На новом месте спалось плохо. То и дело чудился сквозь сон чей-то тихий плач и невнятное бормотанье. А под утро, плавая на грани сна и реальности, Лоре привиделась незнакомая светловолосая девушка. Лицо её было испуганным, по щекам пролегли дорожки слёз, а глаза смотрели умоляюще. За спиной девушки смутно угадывалась угрожающе чёрная тень, изредка выдающая себя металлическим блеском чего-то длинного и острого.

Тень медленно надвигалась, мягко обволакивая и скрывая девушку, пока не поглотила её совсем. Улыбающаяся тьма заполняла трейлер, проникала в каждый укромный уголок, вытесняя и растворяя даже очертания предметов. Лора почему-то не боялась. Только сонно подумала, а как там Коди?

На улице тысячами голосов заливались птицы, славящие весну. Сосны пронзали небо острыми верхушками, а по их стволам как сумасшедшие носились белки. Коди умчался разведывать окрестности, и его красная кепка с вышитым на ней Даффи Даком мелькала то тут, то там, словно гигантская бабочка.

Лора чувствовала себя разбитой и слабой. Болела голова, мышцы рук и ног то и дело сводило судорогой, на лбу проступила испарина. Пение птиц вызывало раздражение, от свежего запаха хвои хотелось чихать и кашлять. Лора с ужасом ощущала приближение ломки и периодически бросала затравленные взгляды в окно, отыскивая взглядом красную кепку и цепляясь за неё, словно за спасательный круг.

Хотелось свернуться клубком под одеялом и забыть обо всём, особенно об этом жутком, сосущем чувстве пустоты внутри, что разрасталось с каждой пройденной минутой всё шире и шире. Обещание завязать, данное вчера самой себе и сыну, уже не казалось такой хорошей идеей.

Превозмогая себя, Лора поднялась и занялась обычными домашними делами, которых так много скапливается каждый день. Она двигалась неуверенными, дёргаными движениями, словно каждый шаг причинял ей боль, но вскоре трейлер сиял чистотой, а Коди ждал немудрёный, но вкусный обед.

И только вечером, уложив сына спать и собираясь на свою первую рабочую смену в кафе «У Барни», Лора вспомнила о той омерзительной кукле. Даже удивительно, днём она видела игрушку раз двадцать, но мысль избавиться от неё не возникла ни разу.

Коди спал, зарывшись носом в подушку, и прижимал к себе куклу так крепко, что Лора не смогла её вытянуть. Тогда она принялась по одному разгибать пальчики сына, чтобы завладеть тряпичным уродцем. Лоре это почти удалось, но женщина вдруг ощутила резкую боль. Отдёрнув руку, она с удивлением и тревогой обнаружила на ладони глубокий порез, пересекающий линию жизни. Царапина саднила и обильно сочилась кровью.

Коди захныкал во сне, повернулся на другой бок и сжал куклу так крепко, что побелели пальцы. Лора отыскала йод и пластырь и, завершив необходимые процедуры, несколько мгновений нерешительно смотрела то на Коди, то на его жуткую любимицу. Липкий страх пополз холодными щупальцами в подкорку, заставляя волосы шевелиться, а потом выступил холодным потом на висках. Лора приказала себе успокоиться. Это всего лишь ломка. Подумаешь, какая-то царапина, какая-то уродливая игрушка, а она, образованная, современная женщина разнервничалась, словно тёмная деревенщина.

Часы неумолимо отстукивали минуты, а опаздывать на работу в первый же рабочий день было не лучшей рекомендацией. Пришлось по-быстрому завершать аутотренинг и бежать зарабатывать денежки. На просторное жильё, здоровую пищу… и хорошие игрушки. Выходя за дверь, Лора бросила взгляд на сына, но перед глазами всю дорогу стояла тряпичная рожица куклы с гнусной, похабной ухмылкой.

Официантка Фло оказалась права – в пятницу в заведении Барни было не протолкнуться. Студенты, семейные пары, фермеры и даже пара бродяг. Все они жевали, пили пиво, звякали стаканами, сыто отрыгивались, рассказывали анекдоты, смеялись, ссорились, создавая непрерывную какофонию. Толстяк Барни принял новую официантку благосклонно, почти не ломаясь выдал аванс и определил Лоре её рабочий сектор.

Несмотря на ухудшающееся состояние, Лора честно отрабатывала деньги. Разносила еду и напитки, послушно смеялась над сальными шутками заезжих дальнобойщиков и строила глазки необыкновенно солидному парню в деловом костюме. К её изумлению он благосклонно улыбался.

– Смотри-ка, дочка, – сказал Лоре старик-фермер, заметив её безмолвный флирт с деловым парнем, – он из энтих, городских, а они нас всё за деревенщину считают и смеются. Всё ищут в горах чегой-то, мотаются через Маунт-Крик на своих шикарных машинах. Нешто в горах нефть нашли или алмазы?

Лора пожала плечами и, убедившись, что старику не нужно ни пива, ни кофе, отправилась обслуживать свой сектор. Беспрерывная беготня заставляла отвлечься, иногда Лора даже забывала о пустоте внутри себя, а к концу смены так и вовсе плохо соображала, что к чему. Но даже эта усталость была отрадой. Лора знала, что сейчас приедет домой, ляжет на свою неудобную постель и забудет обо всём, кроме глубокого, спокойного сна. А значит один день ломки позади.

Она всё-таки нашла в себе силы посчитать чаевые и удивлённо присвистнула – с авансом, полученным от Барни, выходило совсем неплохо. Запирая дверь кафе, Фло устало улыбнулась ей и спросила:

– Ну, как ты?

– Чума, – хмыкнула Лора. – Но, думаю, привыкну.

Фло понимающе хохотнула в ответ, достала из сумочки сигареты и с наслаждением закурила.

– Все думают, что работать официанткой проще простого, – сказала она, выпуская облако дыма, пахнущего ментолом. – А как доходит до дела, то немногие удерживаются. Я сразу поняла, что у тебя не свёкольный сок в жилах, потому и позвала. Потом будет легче. Спокойной ночи.

– Увидимся, – отозвалась Лора и деревянной походкой направилась к своей развалюхе.

«Только бы не уснуть за рулём», – озабоченно подумала она, заводя машину.

Вопреки опасениям и во многом благодаря глубокому порезу на ладони, непрерывно саднившему, Лора не уснула и до дома добралась благополучно. Там она еле нашла в себе силы умыться и, проверив Коди, немедля уснула глубоким сном без сновидений.

– Мама!

Лора вскинулась на кровати, пытаясь стряхнуть сонную паволоку с глаз. Взгляд её непонимающе метался, одурманенный мозг никак не хотел соображать, а уставшее донельзя тело протестовало ломотой в каждом суставе. Наконец, Лора разглядела стоявшего рядом с её койкой сына. Коди плакал.

– Что случилось, милый? – испуганно пробормотала Лора. – Ты ушибся?

Коди не ответил. Взгляд мальчика был каким-то бессмысленным, остановившимся, но глубине его плескалась боль, такая необъятная, какую, кажется, не в состоянии испытать ни один ребёнок. Потрясённая, загипнотизированная этим откровением Лора сидела, не в силах пошевелиться и даже не пытаясь обнять и утешить сына.

– Где ты была, мама? Я такой несчастный.

Коди сел на пол, уткнулся лицом в колени матери и заревел пуще прежнего. Лора словно очнулась, хоть и не без труда, и начала гладить сына по голове.

– Я тут, всё хорошо, милый, – шептала она, целуя мальчика в макушку. – Всё хорошо, не бойся.

Постепенно Коди перестал всхлипывать, и только время от времени глубоко, судорожно вздыхал. Лора бросила взгляд на часы – 3:45 утра, значит, поспать удалось только пару часов. Она перенесла сына на его койку и укутала в одеяло. Коди по-прежнему смотрел на неё пустыми, остановившимися глазами, словно грезил наяву. Лора заметила, что за всё время он ни разу не выпустил куклу из рук.

– Спой мне свою песенку, мама, – попросил он.

Лора начала было петь ему «Хей, Джуд», которую Коди очень любил, но к её удивлению с мальчиком чуть снова не случилась истерика.

– Нет! – закричал он. – Это не та песенка, мама! Зачем ты поёшь другую, я от неё опять несчастный!

– Тише, тише, малыш, – растеряно уговаривала Лора. – Скажи, какую ты хочешь песенку?

Коди вдруг приподнялся на постели и странным, свистящим голосом запел:

– Когда я был совсем мальцом,

Мне мама часто повторяла:

«Встанешь под свадебным венцом,

И счастья будет до отвала».

Лора еле сдержала порыв отшатнуться, не в силах глядеть в глаза сына, ставшие такими дикими, не в силах слышать его голос, приобретший чужие, странные интонации. А ещё она не помнила, чтобы хоть раз пела Коди это старьё. Пришлось поднапрячь память, чтобы успокоить ребёнка. Превозмогая беспокойство и страх, Лора продолжила песенку:

– Поверил я, везде искал

Тот образ, что был мне так нужен.

Пусть не нашёл, но верно ждал,

Искал свою родную душу.

Коди немедленно замолчал и закрыл глаза, слушая песенку с умиротворённой улыбкой… тоже чужой, неузнаваемо исказившей его знакомое до последней чёрточки лицо. Лора пела, с тревогой глядя на сына, но постепенно мальчик стал дышать ровнее, погружаясь в сон, улыбка сгладилась, и Коди снова был самим собой. Лора посидела рядом ещё пару минут и снова отправилась спать. Однако долго ещё беспокойно ворочалась, размышляя – что бы это всё значило. А когда, наконец, уснула тяжёлым, беспокойным сном, улыбающаяся тьма клубилась в трейлере и мурлыкала старый, полузабытый мотивчик:

– Ах, как мне девушка нужна,

Скромна, красива и нежна,

Такая же, что выбрал в жёны

Любимый папа мой.

И с верным сердцем и душой

Она любовью наделенная,

Такая же, что выбрал в жёны

Любимый папа мой.

Просыпаться было тяжело и больно. Подушка оказалась влажной от пота, по телу периодически пробегала волна судорог, выворачивающая суставы рук и ног. Лихорадило. Пустота внутри стала огромной, бездонной пастью, жадно разинутой, непрерывно требующей…

Подтянув колени к подбородку, Лора дрожала под одеялом, слушала, как играет Коди и тихо плакала от бессилия. А потом встала, кое-как оделась и поехала к «Братцу Кролику», где, как она слышала, можно было разжиться любым зельем. Коди был доволен. Мама перестала хмуриться, и остаток дня играла и веселилась вместе с ним. Давно он не видел мамочку такой беззаботной.

Прошла пара недель. Странные приступы истерии у Коди больше не повторялись, хоть он и по-прежнему отказывался расставаться с куклой. Лора продолжала работать в кафе и снова ездила к «Братцу Кролику». Если бы узнал Барни, она немедленно потеряла бы работу, но Лору это не останавливало. Она крепко сдружилась с Фло и уже несколько раз побывала вместе с Коди у неё в гостях. Но сегодня Коди будет у тёти Фло один.

Лора сидела перед зеркалом и тщательно наносила макияж. Коди развалился на койке и, болтая ногами, наблюдал за её священнодействиями.

– Ты не должна так сильно краситься, – вдруг сказал он. – Тебе вообще нельзя краситься.

Лора фыркнула и удивлённо посмотрела на сына.

– Почему это?

– Эдди говорит, что косметикой пользуются только низкие женщины. Добродетельная жена должна сидеть дома и блюсти свою чистоту.

Лора так изумилась, что застыла с помадой в руке, глядя на сына в полнейшем замешательстве. Коди совершенно серьёзно и строго смотрел на мать.

– Что ещё за Эдди? – с нервным смехом спросила Лора, поскольку не знала, что ещё тут можно сказать.

– Он мой друг, – ответил Коди и помахал своей куклой. – Эдди сказал, что пока мы вместе, он присмотрит за мной, чтобы не случилось такого как.

– Что? «Такого как»? Как что? – спросила Лора недоумевающе.

– Не знаю. Он сказал: «Я прослежу, чтоб с тобой не случилось ничего такого, как». Как думаешь, мам, это что-то очень страшное?

– Не очень, – успокоила его Лора и задумалась. Если у Коди появился воображаемый друг да ещё с такими замашками, значит, мальчик себя чувствует очень одиноким. Иначе, зачем выдумывать друзей, которые запрещают ей краситься и велят сидеть дома?

Лора прикрыла глаза, ощущая сильнейшую душевную боль. Видит бог, она любила сына, очень любила. Больше себя, больше жизни! Но по всему выходило так, что амфетамины она любила сильнее.

Открыв глаза, Лора невольно вздрогнула. Коди стоял рядом, и она не слышала, как он подошёл. Мальчик пристально смотрел ей в глаза.

– Смой с лица косметику, – сказал он.

Лора аккуратно убрала тюбик с губной помадой в сумочку и переплела пальцы, чтобы Коди не увидел, как они дрожат.

– Пора ехать, милый, – ровным голосом сказала она. – Тётя Фло ждёт.

Ей показалось, что в глазах сына промелькнуло разочарование пополам с презрением, и испугалась. Она боялась, что Коди понял, что он знает.

Взрослые часто недооценивают того, что видят и понимают дети. Глядя сверху вниз на этих маленьких людей, большие отказывают им в уме и проницательности, считая слишком глупыми, слишком наивными. Кажется, что человек, которому не дотянуться до выключателя, который не умеет водить машину и сам завязать шнурки, не способен постичь все тонкости жизни взрослых.

Несколько мгновений Лора с ужасом смотрела в глаза сына, ставшие вдруг такими серьёзными, потом наваждение рассеялось. Коди отвернулся и вприпрыжку побежал к двери, скандируя:

– Тётя Фло! Тётя Фло!

Лора медленно выдохнула и последовала за ним.

Фло ждала их во дворе, а вокруг неё, словно спутники вокруг планеты, с воплями носились её многочисленные племянники. Коди едва дождался, когда Лора откроет дверь, выпрыгнул из машины и побежал к ним. Из кармана его курточки торчала ухмыляющаяся голова куклы.

– Потрясающе выглядишь, – похвалила Фло, подходя к машине. – Он непременно будет твой.

Лора засмеялась. Фло помедлила, словно хотела что-то сказать, но не решалась. Она даже несколько раз набирала в грудь воздуху, но каждый раз начинала болтать о всяких пустяках.

– Мне пора, – мягко сказала Лора.

Тогда Фло решилась. Она подошла ближе и, убедившись, что их никто не слышит, достала из кармана бумажку с написанным на ней телефонным номером.

– Что это? – удивилась Лора, машинально забирая бумажку.

– Это, – ответила Фло, глядя ей прямо в глаза, – номер одной хорошей клиники. Для зависимых. Там работает моя сестра.

Лора побледнела, желудок ухнул куда-то вниз, руки задрожали. Фло смотрела понимающе и с дружеским участием.

– Послушай, дорогая, – сказала она, – ты ещё молода, ты сможешь выбраться. У тебя замечательный сын, которому нужно всё твоё внимание. Ты стараешься, я вижу. Я не осуждаю тебя и конечно не скажу Барни, но ты позвони, поговори с ними. Спроси Лил Саммерс – это моя сестра. Если согласишься пройти курс, я улажу все формальности.

– Коди… – промямлила Лора и замолчала, стараясь не расплакаться.

– Я присмотрю за ним, – сказала Фло. – А сейчас езжай, развлекайся, но завтра обязательно позвони.

Лора вдруг подалась вперёд и порывисто обняла подругу.

– Спасибо, – шепнула она.

Фло кивнула в ответ, улыбнулась и вернулась к детям.

– Кто хочет мороженого? – весело закричала она.

Дети засвистели, заулюлюкали и, словно стая оголодавших опоссумов, помчались в дом.

Лора немного посидела в машине, стараясь привести в порядок растрёпанные чувства. В этом городке она успела обрести надежду, потерять её и снова начать надеяться. Никто ещё не делал для Лоры столько, сколько Фло. Теперь всё изменится, она непременно завяжет! На мгновение Лора подумала плюнуть на всё и остаться с подругой, но потом всё-таки поехала в кафе «У Барни». На этот раз в роли посетительницы.

Завидев её в дверях кафе, ужасно деловой парень по имени Говард Ипкис поднялся из-за столика и улыбнулся. Лора уже и не помнила, когда последний раз была на свидании, поэтому несколько стушевалась. Но Говард умел быть обаятельным.

Они болтали, ели куриные крылышки и флиртовали напропалую. Официантки, снующие по кафе, улыбались и кивали Лоре с плохо скрываемой завистью. Потом Говард повёз её потанцевать в «Братец Кролик» и, когда он предложил ей «снежок», Лора не отказалась.

Говард Ипкис работал в какой-то научной организации с ужасно сложным и туманным названием. Он не особо распространялся о своей работе, а Лора из деликатности не спрашивала. Он часто ездил в горы. Люди болтали, что это из-за бунта в психиатрической лечебнице для преступников, случившегося около двух лет назад, но чем психи могут заинтересовать учёных, Лора не знала.

Коди ужасно дичился Говарда. Мальчик робел из-за его высокомерия, лощёного вида и лёгкой брезгливости, с которой Говард оглядывал их убогое жилище. Лора в глубине души понимала, что с этим парнем ей ничего не светит, слишком далеки их ступени на социальной лестнице, но втайне даже от себя продолжала надеяться.

Она видела, что Говард не любит Коди, но оправдывала это тем, что он просто не успел хорошо узнать её сына, ведь все, кто знаком с Коди, от него без ума. Ипкис, однако, был внимателен к мальчику, а к самой Лоре относился с ласковым снисхождением, словно хозяин, принимающий знаки внимания от своей служанки.

Никому этот городской хлыщ особо не нравился, кроме нескольких восторженных девчонок. Все подмечали и мелкие, как у хорька, черты лица, и масленые глазки и тонкие губы, вечно поджатые в брезгливой гримасе. Говард презирал этот жалкий городишко и почти не скрывал этого.

Впрочем, он хотя бы не был скупердяем. Так и сегодня – заявился ближе к вечеру, вооружённый гигантской пиццей и прочими вкусностями и предложил устроить «день пупка», то есть объесться вредной пищей и завалиться пупками кверху. Он был так обаятелен и весел, что даже Коди оттаял, а уж Лора была на седьмом небе от восторга.

Мистер Ипкис развлекался. С усмешкой рассматривал убогую обстановку и дешёвую одежду Лоры и Коди. Связь с официанткой из захолустья заставляла его острее ощутить свою благополучность и значимость. Ему льстил восторг и обожание в глазах Лоры. Эта простоватая, но милая официанточка слушала его, раскрыв рот, а поговорить Говард любил.

– И вот я подхожу к нему и говорю: «Эй, мистер, отпустите даму, она не желает с вами идти». Он поворачивается, и тут я вижу у него в руке пистолет!

Лора ахнула, а Коди даже забыл жевать от ужаса. Насладившись произведённым впечатлением, Ипкис продолжил:

– Я понимаю, мне конец, но бросаюсь к этому амбалу и хватаю пистолет. Начинается драка, он наводит дуло пистолета прямо на меня и нажимает на курок. И что вы думаете?

– Что?! – хором вскричали Лора и Коди.

– Пистолет был игрушечный. Да-да! Правда, штаны мне потом пришлось стирать по-настоящему.

Все засмеялись. Тут требовательно зазвонил телефон Лоры.

– Это Барни, – удивлённо сказала Лора, взглянув на экран. – Извините, я должна ответить.

Она оставила парней праздновать «день пупка», а сама отошла в дальний угол. Коди всё ещё покатывался со смеху, но с беспокойством поглядывал, как мрачнеет лицо матери. Через несколько минут она убрала телефон и подошла к ним.

– Ты уезжаешь, – сразу понял Коди, глядя на её виноватое лицо.

– Мне очень-очень жаль, но я должна. Элен заболела и уехала к врачу, а Конни вообще не пришла на работу. Барни сам разносит еду и психует, потому что не справляется.

– Пусть поедет тётя Фло. – Коди угрюмо и зло смотрел на мать. – Нам же так весело, зачем уезжать?

– Фло уехала повидаться с сестрой, – сказала Лора и отвела взгляд. Фло действительно уехала к сестре, той самой, что работала в клинике для зависимых. Сейчас они утрясали вопрос с оплатой лечения Лоры, потому что клиника была не из дешёвых.

– Мне очень надо ехать, – умоляюще повторила Лора и повернулась к Говарду, который за всё время не проронил ни слова. – Но вот Коди…

Говард понял, к чему она клонит, и идея эта ему не понравилась. Однако если рассчитываешь на перепихон, приходиться иногда идти на жертвы.

– Я с ним посижу и уложу его спать, – неохотно сказал Ипкис, а сам подумал – какого чёрта он не нашёл себе официантку без спиногрыза. Хорошо, хоть спиногрыз всего один.

Лора благодарно сверкнула глазами, и взгляд её обещал многое. Хотела поцеловать Коди, но он увернулся и продолжал угрюмо смотреть исподлобья. Лора скорчила виноватую гримасу и умчалась. С её уходом веселье Говарда как рукой сняло, он предчувствовал чрезвычайно унылый вечер.

– Что это? – спросил он, заметив, как Коди вертит что-то в руках. – Кукла? Серьёзно?

– Я нашёл её тут, когда мы переехали, – ответил Коди. – Его зовут Эдди.

– Настоящие мужики не играют в куклы, – сказал Говард и обидно засмеялся. – В куколки играют только девчонки. Хочешь стать девчонкой, когда вырастешь? А может ты уже девчонка?

Сначала Коди обиженно сопел, но с каждым сказанным словом, с каждым презрительным смешком Говарда лицо мальчика менялось, приобретая чужое, несвойственное ребёнку выражение. Брови сдвинулись, губы кривились, словно рвалось из хилого, мальчишеского тельца что-то большое, злобное и опасное.

– Значит, я девчонка? – тихо спросил Коди, вставая. – Я не мужик?

В кафе было настоящее столпотворение. Красный, тяжело отдувающийся толстяк Барни встретил Лору, как ангела небесного. Посетители, недовольные медленным обслуживанием, вопили и стучали приборами по столам. Лора едва успела повязать фартук, как Барни вытолкал её в зал.

Через час непрерывной беготни вопли в кафе стихли, сменившись обычным шумом: приглушённым гулов голосов и звяканьем посуды. К одиннадцати часам вечера заявилась чрезвычайно сконфуженная Конни и сразу стала оправдываться поломкой машины. Но Барни был так рад, что даже не стал её отчитывать за опоздание. Лора уже складывала фартук, когда вдруг зазвонил телефон. Звонил Говард, но, когда Лора взяла трубку, там зазвучал голосок Коди.

– Мам?

– Что такое, Коди? – встревожено спросила Лора. – Где Говард?

– Приезжай, мам, – сказал мальчик и отключился.

Лора несколько раз пыталась перезвонить, но трубку никто не брал. Домой она мчалась, как сумасшедшая, с трудом вписываясь в повороты, а один раз чудом не вылетела с обрыва. Фары осветили трейлер и Коди, сидящего на валяющейся старой покрышке. Он был с ног до головы забрызган красным. Лора вдарила по тормозам и, задохнувшись от ужаса, выскочила из машины.

– Что?! – кричала она, тормоша и ощупывая сына. – Что?! Что?!

Коди был в порядке. Во всяком случае, ни ран, ни переломов Лора не обнаружила, но мальчик молчал и блаженно улыбался, словно мечтал о чём-то всю жизнь, и только сегодня мечта стала явью. Убедившись, что вот сию секунду ему ничего не грозит, Лора осторожно вошла в трейлер.

Говард лежал на спине, раскинув в стороны руки со скрюченными в агонии пальцами. Вокруг валялись остатки еды и обломки раскладного столика, на котором эта еда лежала. Одна из алюминиевых ножек столика торчала из левой глазницы Говарда. Дорогущая, белая рубашка мужчины была забрызгана кровью, а на груди отчётливо виднелись отпечатки детских ладошек.

Лора всхлипнула и зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Шатаясь, она выскочила на улицу, рухнула перед сыном на колени и затрясла его.

– Что ты сделал, Коди? Что ты сделал?

Мальчик удивлённо посмотрел на неё и возразил:

– Но это не я. Это Эдди!

Лора до крови закусила кулак. В голове вихрями носились мысли и удержать хоть одну из них никак не удавалось. Лора смотрела на Коди, на его лицо, покрытое мелкими красными брызгами, на его чужую и странную улыбку и не верила, что всё это происходит с ней. Может она перебрала с дозой и теперь находится в плену наркотического бреда? Лора сомневалась.

Вскоре появилась первая связная мысль – надо избавиться от трупа. Положить в багажник, привязать к ногам камень и сбросить в реку. С Коди она разберётся позже. Лора медленно поднялась и зашагала обратно к трейлеру. Теперь, когда появился план действий, потрясение и паника отступили.

Напрягаясь и шумно дыша, она выволокла Говарда из трейлера, завернула в одеяло и с пятой попытки затолкала в багажник. Она уже хотела сесть за руль, но, оглядев себя, пошла вымыть руки и переодеться. Заставила сменить одежду и Коди. Лора двигалась автоматически, словно робот, бросала короткие, отрывистые приказы и снова замолкала. Только глаза лихорадочно блестели в темноте.

Закончив приготовления, она велела Коди забираться на заднее сиденье и помалкивать, села за руль и выехала на дорогу. Некоторое время ехали, молча, но потом Лора не выдержала.

– Расскажи мне.

– Что? – зло и с вызовом отозвался Коди.

– Расскажи мне!

– Мне нечего тебе сказать.

– Мать твою, расскажи мне! – завизжала Лора вне себя. – Расскажи мне! Расскажи!

– Что рассказать? – заорал Коди. – Что ты уехала и бросила меня? Вы все меня бросаете! Ты такая же, как они! Шлюха!

Коди кинулся вперёд и вцепился Лоре в волосы, изо всех сил дёргая её голову в разные стороны. Лицо его исказилось до неузнаваемости, на губах выступила пена. Лора закричала, машина, визжа покрышками, виляла по всей дороге, а ослеплённая болью женщина всё никак не могла нащупать педаль тормоза.

– Шлюха!

Машина вильнула вбок, пробила заграждение, качнулась и, кувыркаясь, полетела вниз по обрывистому склону. Несколько студентов, отдыхавших поблизости в лесу, видели, как при первом ударе о заграждение из окна вылетело детское тело, сжимавшее что-то в руке. Ребёнок пролетел несколько метров, ударился о сосну и замер под ней, похожий на безнадёжно поломанную куклу.

Дата добавления: 2015-10-21