– Анна? Что это ты там делаешь?
Голос сестры дрожал от страха и ярости, когда она выкрикнула в ответ:
– Я проверяю все остальные! Потому что это чушь, ошибка! Им меня не уничтожить! Ни за что!
Не желая говорить сестре, что беременность вполне возможна, я вздохнула. Гриффин, может, и полный идиот, однако его сперма и сама сообразила, что ей делать.
– Ты уверена, что это именно Гриффин? – очень тихо спросила я.
Понимая, что моя темпераментная сестричка вполне может придушить меня за то, что я по сути во второй раз назвала ее шлюхой, я сама поморщилась от собственных слов. Дверь со скрипом открылась, и пара сверкающих зеленых глаз уставилась на меня.
– Да! Я уверена!
Анна снова захлопнула дверь, а я стиснула зубы.
– Ладно-ладно, я просто хотела уточнить…
После долгого молчания я медленно приоткрыла дверь ванной. Анна разложила полоски тестов по краю раковины. Они были всех возможных цветов и стилей, на них значились самые разные символы или слова, но результат на всех до единой был один и тот же. Дюжина разных тестов подтверждала это: сестра была беременна.
Она оглянулась на меня. Ее глаза были полны слез, а гнев иссяк.
– И что мне теперь делать, Кира?
Войдя в ванную, я обняла растерянную сестру. Она, похоже, была абсолютно разбита, а я никогда раньше не видела, чтобы Анна сдавалась. Обычно она смело встречала все вызовы, что бросала ей жизнь, переезжая с места на место, бросаясь от мужчины к мужчине, меняя работу. Но вот ребенок представлял собой весьма длительную ответственность, от которой Анне было не сбежать.
– Ничего, Анна, ты справишься, и я помогу тебе всем, чем только смогу.
Я чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на сестру, а она вдруг резко попятилась. Качая головой, она забормотала:
– Нет, я не могу этого допустить, Кира! Я не ты. Я не такая ответственная и даже не такая умная… – Она энергично взмахнула руками. – Черт побери, я ведь работаю в «Хутерс»! У меня только и есть, что красивые волосы да удачная фигура! Что я могу дать ребенку?
Вздохнув, я коснулась ее руки.
– У тебя все получится куда лучше, чем тебе кажется, я ведь тебя знаю… Ты будешь любить этого малыша, очень любить! А что еще нужно детям, кроме любви?
По щекам Анны потоком хлынули слезы, и она снова отрицательно покачала головой.
– Нет, я не могу… Я не хочу! Я не хочу детей! Я никогда их не хотела! – Она со стоном провела ладонью по своим волосам. – О боже мой… Папа! Он же просто убьет меня! А мама… Она и смотреть на меня больше не будет…
Шмыгая носом, сестра на несколько секунд закрыла лицо ладонями. Я погладила ее по плечу.
– Анна, они… они поймут! И станут гордиться внуком, а вы с Гриффином…
– Гриффин?! – Анна уронила руки, разинув рот. – О боже… Гриффин станет папой!
Она произнесла это таким тоном, будто только сейчас сообразила, какова роль басиста во всем происходящем.
– Да, получается так. – Я снова погладила ее плечо.
Анна с растерянным видом сказала:
– Гриффин просто не может быть отцом, Кира. Просто не может. – Она показала на окно ванной, в ту сторону, где сейчас находились наши парни, за много-много миль от нас. – Да он просто взорвется от бешенства, Кира! Ты вообще можешь его представить рядом с детской коляской?
Я поморщилась. Конечно же, я не могла себе этого вообразить. Даже через миллион лет. Я попыталась изобразить умиротворяющую улыбку, но Анна уже все поняла. Не теряя надежды как-то успокоить сестру, я сказала:
– Ну, в конце концов, у тебя есть я, Келлан, Эван и Мэтт, особенно Мэтт, потому что он родня Гриффину. Они как-нибудь повлияют на него.
Анна со вздохом опустила крышку унитаза и села на нее.
– Ты не понимаешь… Гриффин… Он же решит, что я сделала это нарочно, как те фанатки, о которых предупреждают музыкантов. – Сестра посмотрела на меня, и на ее глазах снова выступили слезы. – Он больше и смотреть на меня не захочет!
Покачав головой, я почувствовала, что тоже готова разреветься.
– Анна, нет… Не может быть… – Я замолчала. Конечно же, Анна была права. Именно так Гриффин и подумает. – Мне очень жаль…
Из моих глаз были готовы пролиться слезы сочувствия, но я проглотила их. Как бы ни вели себя Гриффин и Анна, было совершенно ясно, что сестре он нравился по-настоящему, возможно, она даже любила его. Я не была в этом уверена, но знала, что теперь между ними все кончено, и понимала, как больно разрывать отношения.
Видя, как я борюсь с собственными чувствами, Анна внезапно встала и выпрямилась.
– Мне плохо… – Я двинулась было к ней, чтобы обнять, думая, что ее терзают болезненные эмоции, но Анна выбросила вперед руку, останавливая меня, а вторую ладонь прижала ко рту. – Нет, мне по-настоящему плохо…
Развернувшись, она быстро подняла крышку унитаза и присела рядом с ним на корточки. Ее вырвало. Придерживая ее волосы, я поглаживала сестру по плечу, пока она наконец не освободила желудок. Несколько минут Анна тяжело дышала, а потом в ней снова вспыхнул гнев.
Поднявшись на ноги, она вытерла рот полотенцем. Пока я бормотала все слова ободрения, какие только могла придумать, Анна схватила бумажный пакет, принесенный из аптеки, и принялась запихивать в него все полоски тестов, а потом, смяв пакет, выскочила из ванной.
Не понимая, что могло прийти в голову взбешенной сестре, я пошла за ней. Как ни странно, она рванулась в мою комнату.
– Анна… Что ты еще задумала?
Выдвинув один из ящиков моего комода, сестра затолкала в него смятый пакет и тут же закрыла. Обернувшись ко мне, Анна устремила на меня яростный взгляд:
– Ничего этого не было! Это всего лишь дурацкий сон, и я через минуту-другую проснусь!
Разинув рот, я показала на задвинутый ящик.
– Ты не спишь, Анна! Это действительно случилось, и тебе теперь придется с этим справляться!
Сестра посмотрела на меня как на пустое место и вышла из моей спальни.
– Не знаю, о чем таком ты говоришь, Кира.
Я схватила ее за плечи, когда она проходила мимо, но она упорно смотрела в сторону.
– Анна, такой выверт не поможет! Это так, признаешь ты или нет!
Когда сестра наконец повернулась ко мне, ее лицо совершенно ничего не выражало.
– Нет, Кира… Ничего подобного не было.
Я побледнела и похолодела. Неужели Анна имела в виду… Нет, я поверить не могла в то, что у моей сестры вообще возникла такая мысль. Я понимала, что сейчас она буквально обезумела от ярости, но все равно не думала, что Анна могла решиться на прерывание беременности.
– Анна… Ты ведь не можешь…
Сестра отскочила от меня, и на ее лице снова отразились все ее чувства.
– Я пока не знаю, Кира, успокойся. Я просто… Мне нужно подумать обо всем несколько дней, понятно?
Кивнув, я нервно сглотнула. Подумать – это хорошо. Опустив голову, Анна пошла к выходу из моей спальни, но в дверях приостановилась и оглянулась.
– Никому об этом не говори, Кира, пожалуйста. Ладно? Ни маме с папой, ни Дженни, ни Келлану, ни Денни… Никому!
– Анна, ты не должна справляться со всем в одиночку! – Я сделала шаг к сестре.
Она встряхнула головой и протянула руку, останавливая меня.
– Прошу тебя! Если я решу сделать аб… Если я решу избавиться от него, я не желаю, чтобы кто-то из них узнал. Никогда. Прошу! Я ведь не рассказываю Келлану о твоих маленьких тайнах! И я тебя прикрывала, когда ты попала в больницу в результате всей истории с Денни и Келланом, придумав дурацкую историю насчет аппендицита, когда папа получил счет… Ты в долгу передо мной.
Голос Анны так сильно дрожал, что сразу становилось понятно, насколько ей тяжело, как трудно ей принять решение. Я прекрасно знала, что моя сестра не из тех хладнокровных особ, кто способен уничтожить жизнь по обычной прихоти, но понимала и то, что мысль о ребенке пугала ее до полусмерти, в особенности при ее странных отношениях с Гриффином. Надеясь, что ей станет легче, если я оставлю ее в покое, я кивнула:
– Конечно, обещаю… Я не скажу ни слова. Никому.
Анна кивнула в ответ и повернулась, чтобы уйти, но я схватила ее за руку.
– Но ты должна сказать мне… Если решишь… Сказать заранее. – Я не смогла удержать слезы. – Если ты решишь не оставлять его, скажи до того, а не после, ладно?
На глазах Анны тоже выступили слезы, выступили и потекли по покрасневшим щекам сестры. Обняв ее, я добавила:
– Ведь это мой племянник или племянница, там, внутри… Ты, по крайней мере, должна дать мне шанс отговорить тебя. А уж если у меня не получится, тогда позволь мне пойти туда с тобой, просто подержать тебя за руку.
Когда я отодвинулась от сестры, слезы уже потоком лились по ее лицу, и она, громко всхлипнув, кивнула. Я тоже ревела.
– Анна, я так тебя люблю. Я знаю, ты сделаешь как лучше.
Сестра кивнула, повернулась и вышла из комнаты.
Глава 21
Надежда
Следующие недели я занималась только сестрой. Все мои весенние каникулы мы провели дома. Я пыталась убедить Анну показаться врачу, но она отказывалась, пряталась в ванной, а потом часами рыдала у себя в спальне.
Сидя рядом с Анной, я гладила ее по волосам и показывала на календарь «Хутерс», висевший на стене, напоминая сестре о том, как она прекрасна, что как раз сейчас – время ее славы. Стоял апрель, и великолепное лицо Анны украшало эту страницу. А сестра жаловалась, что уже чувствует себя раздувшейся и толстой и что ее одежда становится ей все теснее. В итоге она сорвала со стены календарь и затолкала его в тумбочку у кровати.
Я надеялась, что работа не повлияет на решение сестры сохранить или уничтожить ребенка. Она была единственной девушкой из своего ресторана, выбранной для съемки, и в результате этого получила некоторую известность. Но я не была уверена, что ее оставят в официантках, если заметят округлившийся животик. Мне никогда не приходилось видеть беременных женщин в фирменной одежде «Хутерс». Но я знала, что юридически Анна имеет право продолжать работу, и если она скажет, что хочет избавиться от ребенка ради того, чтобы сохранить место, я найду, что ей ответить.
В общем, когда Анна находилась рядом, я вела себя с крайней осторожностью, стараясь никак не усиливать ее страхи. Впрочем, зря старалась. Ничто не могло испугать ее сильнее. И я даже винить сестру не могла за то, что она постоянно находилась на грани срыва. Ситуация действительно сложилась ужасная, а гормональная буря в теле Анны еще больше все ухудшала. Но я даже не отвечала, когда сестра вдруг грубо кричала на меня, заявляя, например, что ее тошнит от запаха кофе и я должна вообще прекратить покупать этот проклятый напиток.
Если же я пыталась огрызнуться, Анна тут же начинала плакать, и в итоге я перестала варить кофе по утрам. Я решила, что вполне могу несколько дней обойтись без кофеина, чтобы успокоить сестру, в особенности в том случае, если это поможет убедить ее, что она вполне может стать матерью. В последнем я не сомневалась. За беспечной внешностью Анны скрывалась женщина с огромным запасом любви. Может, сестра и не нашла мужчину, на которого могла бы ее выплеснуть, но я знала, что это чувство зреет внутри ее.
Я даже как-то раз пригласила ее посетить вместе со мной шестинедельный курс живописи, где занималась Дженни. Почему я сама продолжала ходить на эти занятия вместе с Дженни – не знаю. Наверное, из жалости, ведь я до сих пор чувствовала себя неловко из-за нашей поездки в Бойсе.
Анна неохотно пошла со мной и угрюмо дулась все то время, что сидела в классе. Дженни с любопытством поглядывала на обычно болтливую и радостную Анну, чуть вскинув брови, но не сказала ни слова. Наверное, она решила, что Гриффин подстроил моей сестре какую-нибудь гадость. Впрочем, именно это он и сделал, просто пока еще сам об этом не знал.
И никто другой тоже не знал. Анна по-прежнему запрещала мне говорить об этом даже с Денни, который сразу заметил ее мрачное настроение. Он как-то зашел за мной, чтобы пригласить в кино, а сестра даже не бросила на него своего обычного подозрительного взгляда. Она вообще едва заметила Денни и просто пробормотала, обращаясь ко мне:
– Желаю повеселиться. Хоть одна из нас должна же…
Она теперь постоянно говорила всякие гадости вроде этой, как будто только что получила сообщение, что подхватила смертельную болезнь и жить ей осталось всего девять месяцев. Я постоянно твердила ей, что она не останется одна, что и с ребенком можно прекрасно жить на свете, но ясно было, что Анна не верит ни единому моему слову. Она все еще была беременна, и срок теперь был около семи недель. Я то и дело скрещивала пальцы, думая о том, что уже к концу ноября могу обзавестись племянником или племянницей.
Анна, выглядевшая слегка зеленоватой, выслушала объяснения преподавателя о предмете сегодняшнего урока и громко застонала, когда увидела, что именно предстоит рисовать классу. Темой урока оказались дети!
Сделав большие глаза, я прокляла судьбу. Ну почему сегодня не выпал урок абстрактной живописи? Сестра, похоже, была со мной согласна и даже привстала с места, явно намереваясь уйти.
Кейт повернула голову к Анне, взмахнув безупречным хвостом, и спросила:
– Эй, ты в порядке? Вид у тебя такой, будто ты заболеваешь.
Глаза Анны расширились, но она взяла себя в руки, снова села и схватила карандаш. Когда на стулья перед классом сели два очаровательных десятилетних малыша, сегодняшние модели, Анна вздохнула и пробормотала:
– Я в порядке.
С облегчением вздохнув, я поблагодарила судьбу за то, что моделью не оказался какой-нибудь спящий младенец. Это бы точно довело Анну до срыва.
Дженни уже работала вовсю, когда мы едва приступили. Я с завистью наблюдала за тем, как ее карандаш летал по бумаге – вскоре уже можно было различить контуры милой головки. Мой рисунок скорее напоминал мистера Картофельную Голову. Все-таки реализм в живописи не был моим коньком – и не только он.
Дженни улыбнулась, когда я испустила унылый вздох.
– У тебя все получится, Кира! – тепло произнесла она.
Между нами уже не было никаких следов обиды.
Дженни просто не умела дуться подолгу, и это было здорово. К тому же во время моих каникул она съездила повидать Эвана. Она позвонила и мне, предлагая прокатиться в Техас вместе с ней и Рейчел, но я не могла оставить Анну в ее нынешнем состоянии. Мне было более чем неприятно то, что я упускаю возможность провести с Келланом целую неделю, к тому же мне пришлось весьма неубедительно объяснить Дженни, почему я не могу поехать. Вряд ли она поняла мое бормотание, но в любом случае ко времени своего возвращения она и думать забыла о том, чтобы обижаться на меня.
В очередной раз вздохнув, я стерла часть только что проведенной линии.
– Не знаю, зачем я продолжаю сюда ходить? – пробормотала я. – Я же все равно никогда не научусь рисовать! – Дженни рассмеялась, и я тоже. – Наверное, я просто пытаюсь стать широко образованной.
Дженни ткнула карандашом в мою сторону:
– Ну а я думаю, что тебе просто нужно побольше практиковаться, потому что, на мой взгляд, голову ты изобразила слишком длинную.
Я хлопнула ее по плечу, а потом с удивлением уставилась на ее невероятно точный рисунок. Сама я просто пачкала бумагу, Кейт рисовала неплохо, но Дженни… Дженни просто потрясала.
К концу занятия я все же изобразила нечто такое, что могло бы условно сойти за млекопитающее. И все же это было лучше той палки, которую начертила моя сестра. Рисунок Кейт был хорош, хотя, возможно, в нем слегка нарушались пропорции, но при взгляде на рисунок Дженни просто захватывало дух. Она почему-то решила превратить малышей в младенцев.
Возможно, Дженни просто отразила свои желания, сказав рисунком: «Я люблю своего парня и хочу когда-нибудь иметь от него детей», – или подсознательно что-то заметила, но младенцы, которых она нарисовала вместо реальных моделей, выглядели изумительно.
– Дженни… Ух ты!
Это было все, что я сумела сказать.
Тут мое внимание привлек какой-то скрип с другой стороны, и я обернулась к Анне. Она отодвинула стул от своего мольберта и уставилась на рисунок Дженни, разинув рот. Одна ее ладонь лежала на животе, а глаза медленно наливались подозрительным блеском.
Я положила ладонь на ее правое колено, а Дженни спросила:
– Анна, с тобой все в порядке?
– Да, да… – кивнула сестра, не глядя на художницу. – Все в порядке… Как это здорово, Дженни!
– Спасибо! – улыбнулась та при виде ошарашенного лица Анны. – Я рада, что тебе нравится. Хочешь, подарю?
Анна наконец посмотрела на нее полными слез глазами.
– Ты отдашь это мне?
– Конечно, я же это просто так нарисовала, – пожала плечами Дженни, снимая лист с мольберта.
Свернув рисунок в трубку, она протянула его Анне.
– Бери! Раз уж он так тебе понравился, пусть будет твоим.
Анна взяла его дрожащими пальцами. Я было подумала, что она может разразиться рыданиями, истерикой, гормональной бурей, но сестра, несколько раз судорожно сглотнув, сумела справиться с собой и улыбнулась Дженни:
– Спасибо, мне действительно очень нравится…
Наклонившись поближе к сестре, я тихо спросила, как она себя чувствует.
– Нормально, – кивнула Анна и, посмотрев мне в глаза, подернула плечами. – Но, пожалуй… Лучше мне пойти домой.
Кивнув, я погладила сестру по плечу. Когда Анна ушла, Кейт сосредоточенно сдвинула брови, и в ее топазовых глазах отразилась растерянность.
– С твоей сестрой все в порядке?
Вспомнив, какими глазами Анна смотрела на рисунок Дженни, я улыбнулась:
– Да-да, думаю, все в порядке.
Поскольку всем нам было нечем заняться до начала вечерней смены у Пита, после урока живописи мы отправились в одно из моих любимых кафе. С тех пор как Анна изгнала кофе из дома, мне приходилось пить его где угодно. Конечно, так было намного дороже, но куда деваться?
Мы с Кейт и Дженни устроились в дальней кабинке, рассчитывая посидеть там какое-то время. Потом Дженни отправила сообщение Рейчел, и та присоединилась к нам. Конечно, мы тут же начали болтать о наших парнях. Кейт сыпала вопросами, желая узнать побольше о нашей любовной жизни, поскольку у нее самой таковая в последнее время отсутствовала.
Поддерживая разговор, я продолжала обдумывать ситуацию, в которой оказалась. Я думала о Келлане и его тайнах, о том, что он упорно скрывал от меня. Пару раз он чуть было не рассказал мне все и явно пытался придумать, как это сделать, когда мы недавно нежничали по телефону.
Его слова вертелись в моей голове, когда Рейчел тихонько призналась в том, что Мэтт потрясающе целуется. Келлан тогда пробормотал: «Боже, как это трудно…» И это каким-то образом перемешалось с предостережениями Денни, и у меня почему-то вдруг похолодело внутри.
Что сказал Денни? «Если тебе кажется, Кира, что он тебя обманывает, тогда, скорее всего, так оно и есть».
В эту минуту, когда переживания из-за беременности сестры ненадолго отодвинулись на задний план, я наконец получила возможность обдумать все это и стала вспоминать все недавние разговоры с Келланом. Хотя он всегда был рад поболтать со мной, всегда старался воспламенить меня, он все же казался при этом каким-то усталым, изможденным, как будто тащил на себе тяжкий груз.
Я не знала, что это могло означать, но интуиция твердила мне, что ничего хорошего за всем этим не скрывается. Сердце говорило, что Келлан влюбился в кого-то еще и просто не знает, как признаться мне в этом. Я прекрасно понимала, что такое может случиться – со мной-то ведь произошло подобное, но меня просто убивала мысль, что Келлан продолжает поддерживать отношения со мной, разрывает мое сердце. Денни наверняка в свое время чувствовал себя так же, как я сейчас. Мне стало бы куда легче, если бы Келлан признался. Лучше знать наверняка, чем непрерывно гадать.
Чувствуя, как я проваливаюсь в бездонную яму отчаяния, я принялась за кофе со сливками, не обращая внимания на разговор сидевших рядом подруг. Меня вернула к действительности чья-то рука, легшая мне на плечо. Склонив голову набок, Дженни спросила:
– Кира, ты в порядке? У тебя такой же странный вид, как у твоей сестры недавно.
Я посмотрела на Рейчел и Кейт, погруженных в беседу. Снова переведя взгляд на Дженни, я облизнула губы, соображая, как бы задать ей вопрос. Она ведь недавно видела всех парней. Может, заметила что-нибудь? Может, Эван ей что-то сказал?
Чувствуя, как от любопытства у меня все закипает внутри, я наконец пробормотала:
– Ты навещала наших… Как там Келлан?
Дженни моргнула, явно не ожидая такого поворота.
– Ну… Неплохо, думаю. А что?
– Не знаю… – пожала плечами я, отведя взгляд. – Просто у меня такое ощущение, что он хочет что-то мне рассказать…
– Может быть, ты просто перекладываешь на него собственную вину? – Дженни вскинула светлые брови, и я уставилась на нее.
– Ты ведь до сих пор так и не сказала ему, что Денни здесь, в городе… – Качнув головой, она добавила: – Подозреваю, Келлан не знает, как много времени вы проводите вместе.
Я тяжело вздохнула.
– Да, я пока ему не сказала, но скажу, просто… – К моим глазам подступили слезы, и неодобрение на лице Дженни тут же растаяло. – Мне сначала нужно узнать, что он сам от меня скрывает, – прошептала я.
Смягчившись, Дженни обняла меня за плечи:
– Да там все в порядке, Кира! Я не заметила ничего подозрительного, да и Эван сообщил бы мне, если бы Келлан сделал что-нибудь предосудительное.
Сглотнув, я осторожно вытерла глаза. Посмотрев на подружек, сидевших напротив нас и по-прежнему о чем-то увлеченно говоривших, я негромко произнесла:
– Келлан умеет затаиться, если ему нужно… Эван ведь не догадывался о нас очень долго, помнишь?
Дженни со вздохом прижала меня к себе.
– Да, но Келлан так тебя любит… Он бы не стал тебе изменять.
Она сказала это шепотом, но мне показалось, что ее слова прозвучали как настоящий гром.
Справляясь со слезами, я поморщилась. Мне совсем не хотелось впадать в истерику на глазах у Кейт и Рейчел. Я не желала обсуждать свои личные проблемы вот так, при всех. Вообще-то, я мечтала затолкать сомнения куда-нибудь подальше, в тайный уголок сознания, и не думать о них вовсе. Это было бы прекрасно.
Пытаясь меня взбодрить, Дженни горячо воскликнула:
– К тому же я его постоянно видела с телефоном в руке, он говорил с тобой. Стал бы он так часто тебе звонить, если бы обманывал тебя?
Кровь разом отхлынула от моего лица.
– Он постоянно разговаривал? Очень часто?
– Ну да… – кивнула Дженни, нахмурившись. – Он ведь с тобой говорил?
Я медленно покачала головой. В ту неделю, пока Дженни с Рейчел были в Техасе, моя сестра не давала мне покоя, так что у меня не было времени, чтобы отвечать на звонки, не говоря уж о том, чтобы самой звонить Келлану. Мы с ним разговаривали только поздно вечером, когда Анна падала в постель, вконец измученная. Дженни наверняка в это время уже спала, так что, с кем бы Келлан ни разговаривал у нее на глазах, это была не я.
Вцепившись в ее руку, я наклонилась вперед.
– И что он говорил по телефону? Он выглядел счастливым, влюбленным?
Мой голос дрогнул на последнем слове, а светлые глаза Дженни вдруг заблестели. Покачивая головой, она тихо ответила:
– Я думала, он говорит с тобой…
Готовая впасть в истерику, я стиснула ее пальцы.
– Что он говорил?
Дженни с трудом сглотнула.
– Я не… Я не особо обращала внимание, но он… – Она еще раз сглотнула, и я заметила, что она готова заплакать от сочувствия. – Он смеялся и выглядел… счастливым…
Почувствовав, что мне не хватает воздуха, я встала. Дженни тоже хотела подняться, но я остановила ее.
– Мне просто нужна минутка…
Я быстро убежала в туалетную комнату, надеясь, что подруги оставят меня на какое-то время в покое. Дженни практически подтвердила мои самые ужасные страхи. Келлан завязал отношения с кем-то еще, с кем-то, кто заставлял его смеяться, и я готова была поклясться, что это был кто-то очень красивый.
Зажав рот ладонью, чтобы не зарыдать во весь голос, я прислонилась к холодной стене, выложенной кафельной плиткой. Позволив себе опуститься вдоль нее, я просто села на пол и уронила голову на руки. Как он мог так поступить со мной? Может быть, это расплата за те дни в прошлом, когда я причиняла ему боль? Или мироздание решило рассчитаться со мной за то, что я была так жестока по отношению к Денни? Или Келлан действительно просто-напросто сексуальный маньяк, как назвала его как-то Кэнди, и все это было неизбежно?
Возможно, Келлан понял, что долгие месяцы без женщины физически нестерпимы для него. Такое постоянно случается, так что я даже не понимала, почему меня это так удивляло. Наверное, потому, что от Келлана я ожидала большего. Пожалуй, я ожидала слишком многого.
Безудержно рыдая, со слезами я изливала все свои сомнения.
– Кира? Что случилось?
Подняв голову, я увидела в дверях какую-то блондинку, уставившуюся на меня, но это была не Дженни. Это оказалась моя подруга из колледжа, Шайен. Вытирая глаза, я быстро пробормотала:
– Да ничего… – и попыталась встать.
Шайен подошла ко мне и помогла подняться на ноги.
– Ты уверена? Выглядишь ты просто разбитой. – Ее глаза расширились. – Что-то плохое случилось? Или нет?
Я немного растерялась, ведь до сих пор мои отношения с Шайен не выходили за рамки академического общения, а потому пожала плечами и повторила:
– Да ничего, все в порядке.
Взяв меня за плечи, Шайен заглянула мне в глаза.
– Ничего не в порядке, тебе же плохо! – Ее взгляд смягчился, и она добавила: – Я понимаю, что мы с тобой не настолько близко знакомы, Кира, но ты вполне можешь мне все рассказать.
Улыбнувшись в ответ на ее доброжелательный жест и слыша теплоту в ее голосе, я прислонилась к стене и насухо вытерла глаза.
– Нет, просто это… Келлан. Думаю, он встречается с кем-то еще.
У меня внутри все словно опустело оттого, что я сказала об этом кому-то.
Шайен мгновенно обняла меня.
– О боже, Кира… Мне так жаль. – Она чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на меня, ее взгляд был теплым и открытым. – Я знаю, что он тебе по-настоящему нравится… Ты уверена?
– Нет, я уже вообще ни в чем не уверена… – со вздохом пожала я плечами. – Кроме того, что мужчины – сволочи.
Фыркнув, я с трудом улыбнулась, но Шайен покачала головой.
Шагнув назад, она провела рукой по волосам. Она как будто не на шутку нервничала, и я недоуменно посмотрела на нее, а она, судорожно сглотнув, окинула взглядом пустую туалетную комнату.
– Ладно… Ты, конечно, можешь принять меня за идиотку, но я считаю тебя потрясающей девушкой, умной и веселой. Я знаю, что тебе нравятся парни, но я просто подумала, а вдруг…
У меня чуть глаза на лоб не полезли, пока я слушала ее. Она что, говорит, что я ей нравлюсь? Но разве я и раньше этого не подозревала? Пытаясь сообразить, как помягче выбить из ее головы нелепые мысли – мне ведь до сих пор не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, – я осторожно сделала шаг вперед.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |