— Да.
— Сколько из них были толстыми?
— Нисколько, они всегда были «кожа и кости». Но это другое.
— Другое, но, тем не менее, согласно твоей теории, некоторые из этих людей должны были бы умереть с голоду, так и оставаясь толстыми.
У меня не было ответа на это. Я был рад, когда он сменил тему.
Священные Земли
— Что делает Священную Землю священной? — спросил он.
— Ну, как я понимаю, произошедшее там когда-то важное религиозное событие.
— Как можно утверждать, что нечто произошло в определенном месте, когда мы знаем, что Земля постоянно движется, вращаясь вокруг собственной оси и вокруг солнца? А солнечная система находится в движущейся галактике, которая в свою очередь является частью расширяющейся вселенной. Даже если бы ты имел космический корабль и мог летать где угодно, ты никогда не смог бы вернутся на место прошлого события. Не было бы эквивалента прошлого места, потому что местоположение зависит от твоего расстояния до других объектов, а все объекты во вселенной к тому времени бы уже значительно сдвинулись.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, но на Земле, священные места остаются на одном и том же расстоянии от других объектов, и эти объекты практически не движутся, — сказал я.
— Допустим, ты выкопал всю почву, камни, растительность на священном месте и перенес все это куда-нибудь еще, оставив на прежнем месте только дыру в милю глубиной. Что теперь будет священным — новое место, куда ты перенес всю землю, камни и растения или старое место с дырой?
— Я думаю, оба буду считаться священными, — сказал я, упрочняя свои позиции.
— Предположим, что ты взял только самый верхний слой почвы и растений со священного места, все новое, что нанесло или выросло уже после религиозного события, которое случилось тысячи лет назад. Станет ли то место, куда ты ссыплешь весь этот мусор священным?
— Это несколько сложнее, — сказал я. — Я сказал бы, что новое место не священное, потому что верхний слой земли, который мы туда перенесли не священный сам по себе, он был просто в контакте со священным местом. Если бы священное место могло делать священным все, что к нему прилегает, то вся планета была бы уже священной.
Старик усмехнулся.
— Концепция места — это очень полезная иллюзия, когда применяется к выяснению собственности недвижимости, или когда указываешь кому-нибудь дорогу. Но если посмотреть на нее глазами всемогущего Бога, то понятие места становится абсурдным. Пока мы беседуем, нации вооружаются, чтобы сражаться за контроль над землями, которые они считают священными. Они — пленники иллюзии, что места являются чем-то реальным, а не просто выдумкой разума. Многие люди погибнут из-за этого…
Сражаясь с Богом
— Так что же хорошего во всем этом? — спросил я. — Допустим, вы убедили меня, что вероятность это лучший способ понять Вселенную и что вероятность есть сущность Бога. Как мне это поможет? Должен ли я молиться этому вашему Богу? Должен ли я ублажать его каким-то другим способом?
— Вероятность — это проявление воли Бога. В твоих же интересах подчиняться ей.
— Как можно подчиняться вероятности?
— Пересборка Бога требует людей — живых, здоровых людей, — сказал он. — Когда ты пристегиваешься ремнем безопасности, ты увеличиваешь свои шансы остаться в живых. Это подчинение вероятности. Если ты напьешься и поедешь не пристегнувшись, ты будешь противостоять вероятности.
— Не вижу, как я могу помочь в пересборке Бога, — сказал я. — Я просто доставляю посылки. Я не создаю Интернет или что-то в этом роде.
— Любая экономическая деятельность идет на пользу. Программируешь ли ты компьютеры, выращиваешь ли еду, воспитываешь ли детей, подметаешь ли улицы, ты вносишь свой вклад в осуществление сознания Бога. Ни одно из этих действий не является более важным, чем другое.
— А как же добро и зло? Они существуют в вашей модели? — спросил я.
— Зло — это действия, способные причинить вред людям. Вероятность обычно наказывает злодеев. Так как большинство преступников рано или поздно оказываются за решеткой, то в среднем, они получают по заслугам. Поэтому зло действительно существует и в среднем, наказывается. Обычно ты чувствуешь инстинктивно, когда содействуешь вероятности и когда борешься с ней. Когда ты серьезно занимаешься своим образованием, например, то сильно увеличиваешь свою вероятность вложить что-то в пересборку Бога. Когда ты любишь и уважаешь других, и ответственно относишься к делам, ты живешь внутри безопасного конуса вероятности. Ты, в некотором смысле, выполняешь волю Бога.
— Звучит как карма, — сказал я. — Когда совершаешь добрые поступки, добро возвращается обратно к тебе.
— Да, но добрые дела не возвращаются в соотношении один к одному. Отдельные действия не вознаграждаются непосредственно. Только в среднем добрые дела улучшают качество жизни для тебя и окружающих тебя людей.
— Прощает ли бог людей, в том смысле, как мы привыкли это понимать?
— Да, в основном, путем оценки среднего уровня деятельности человека, а не по отдельным поступкам. Каждый человек имеет возможность улучшить свой средний вклад в общество независимо от того, что он делал в прошлом.
— А как насчет жизни после смерти? Где вознаграждение? В чем разница для меня вкладываю ли я в общество или нет? Я все равно умру, в конце концов. Почему это я должен заботиться обретет ли Бог сознание или нет? — спросил я.
— Бог обретет сознание независимо от того в гармонии ли ты с вероятностью или нет. Бог управляет средними величинами, а не отдельными индивидуумами. Твоя краткосрочная выгода от вклада в сознание Бога — это меньше проблем в твоей повседневной жизни, меньше стрессов, больше счастья. Стресс это причина всех неблагоприятностей. Он проявляется по-разному, но всегда имеет одну общую причину. Стресс это результат борьбы с вероятностью и трение между тем, что ты делаешь, и тем, что ты знаешь, ты должен делать, чтобы жить счастливо внутри вероятности.
— Это слишком упрощенно, — сказал я. — Иногда причиной стресса является просто то, что ты оказываешься в неправильном месте в неправильное время. Скажем, член семьи умер от старости. Это стресс, но ты ничего не можешь с этим поделать.
— Стресс не может быть исключен из твоей жизни. Но ты можешь уменьшить его количество путем соблюдения гармонии с вероятностью. Ты можешь переживать смерть любимых более легко, если правильно распорядился имуществом и осознанно готов к неизбежному. Если ты был для многих хорошим другом и оставался близок свой семье, потеря будет смягчена. Если ты позволишь себе забыть прошлое вместо того, чтобы пытаться вернуть умершего к жизни или сожалеть, что мог бы сделать многое по-другому, тогда твой стресс будет меньше.
— А есть ли жизнь после смерти? Все ли выгоды находятся только здесь и сейчас или будет что-то позже? — спросил я.
— Со временем все, что возможно, случится. Это фундаментальное качество вероятности. Если ты будешь подбрасывать монетку достаточно долго, в конце концов выпадет тысяча орлов подряд. Так что все возможное будет происходить снова и снова пока осколки Бога существуют. Куча осколков, которые составляют твое тело и разум, однажды распадется и разложится, но твоя версия появится снова в будущем, по чистой случайности.
— Вы хотите сказать, я реинкарнирую?
— Не совсем. Я говорю, что копия твоего разума и тела случайно возникнет в отдаленном будущем. И то, что ты делаешь сейчас, может сделать жизнь твоей копии или более приятной, или более трудной.
— А почему это я должен заботиться о своей копии? Это будет уже другой человек.
— Эта разница — всего лишь иллюзия. В твоей текущей жизни, каждая клетка твоего тела уже много раз умирала и была заменена новой. Нет ничего в твоем теле, с чем бы ты родился. В тебе нет ничего первоначального, одни установленные запчасти, поэтому по всем практическим меркам, ты уже являешься копией своей предыдущей версии.
— Да, но мои воспоминания остаются со мной. Моя копия в отдаленном будущем не будет иметь моих воспоминаний и чувств, которые составляют мою жизнь, — сказал я.
— В будущем будет много твоих копий, не только одна. Жизни некоторых будут схожи с твоей, с похожими воспоминаниями и чувствами. Копии будут отличаться от тебя только теоретически, а не практически.
— Одна вещь, которая мне нравится в вашем подходе к Богу это легкость следования правилам. Все, что я должен делать это способствовать вероятности.
— Иногда это легко, — сказал он. — А иногда будет тяжело выделить правильные вероятности. Сегодня, в новостях рассказывали, что подростки, которые публично заявляют об отказе от секса, имеют больше успеха в воздержании, по сравнению с теми, кто не заявлял об этом. Что бы ты заключил о вероятностях из этой истории?
— Очевидно, публичное заявление помогает. Оно увеличивает твои шансы.
— Возможно. Или может быть те подростки, которые хотели воздержаться, были единственными, кто был согласен публично признать это. Или может быть подростки, которые сделали публичное заявление с большей вероятностью потом врали о частоте своего секса. Вероятность простая, но не всегда очевидная штука.
Взаимоотношения
Некоторое время старик молча раскачивался в кресле. Затем посмотрел на меня и улыбнулся.
— Большую часть времени ты одинок.
Он был прав. Мне нравилось быть одному. У меня были друзья, но я всегда был счастлив вернуться домой.
— Как вы об этом догадались? — спросил я.
— Твои зрачки расширяются, когда я говорю об идеях.
— Да?
— Есть два типа людей в этом мире, мой юный друг. Один тип интересуется людьми. Когда они беседуют, то говорят о людях — что люди делают, что кто-то сказал, или что кто-то чувствует. Другая группа интересуется идеями. Когда они беседуют, то говорят об идеях и концепциях.
— Я должно быть человек идей.
— Да, это так. И это создает проблемы в твоей личной жизни, но ты не понимаешь почему.
— Это очень самоуверенное заявление. Что заставляет вас думать, что у меня проблемы в личной жизни? — должен признать, он был прав. У всех есть какой-нибудь изъян в личной жизни, но для меня этот изъян стал практически определяющим принципом.
Он продолжал:
— Люди идей, как ты, скучны, даже для других людей того же типа.
— Эй, я оскорблен, — сказал я, впрочем, не очень-то чувствуя себя оскорбленным на самом деле. — Я признаю, что не являюсь «душой» любой вечеринки. Когда бы я ни попытался вставить что-то интересное в разговор, все затихают, пока кто-нибудь не сменит тему. Я думаю, что я довольно-таки интересный человек, но почему-то никто больше так не считает. Все популярные люди обычно болтают ни о чем, а у меня, как правило, есть, что сказать интересного. Казалось бы, людям такое должно нравиться.
— На самом деле, только кажется, что популярные люди болтают ни о чем, — возразил он. — На самом деле, они говорят на тему, которая интересна каждому; они говорят о людях. Когда человек говорит о людях, это близко каждому слушателю. Ты автоматически «примеряешь» это историю на себя, думая, как бы ты поступил на месте того человека, о том, чем ваши жизни схожи. С другой стороны, если ты расскажешь историю о новом инструменте, который ты нашел в хозяйственном магазине, никто не сможет «примерить» этот инструмент. Это просто объект, не важно как он полезен или нов.
— Хорошо, как же мне стать более интересным?
— Если я дам тебе совет, будешь ли ты ему следовать?
— Может быть. Это зависит от совета.
— Нет, ты не будешь ему следовать. Никто никогда не следует совету другого человека.
— Вы возражаете только чтобы поспорить! — воскликнул я. — Очевидно, люди постоянно следуют советам других. Это не заблуждение.
— Люди думают, что они следуют совету, хотя на самом деле это не так. Они способны только получать информацию. Они создают свои собственные советы. Если ты хочешь повлиять на кого-то, не трать время, давая советы. Ты можешь изменить только то, что человек знает, а не то, что он делает.
— Хорошо. В таком случае не могли бы дать мне немного информации, которая помогла бы мне в личной жизни?
— Возможно, — сказал он, укутывая свое крошечное тело получше в свой красный плед. — Что интересует тебя больше всего на свете?
— Я сам, полагаю, — признался я.
— Да, это неотъемлемое свойство человека. Любой, кого ты встретишь на вечеринке, будет заинтересован в своей собственной персоне больше, чем в чем-либо другом. От неловкого молчания в разговоре можно избавиться, задавая простые вопросы о собеседнике.
— Это будет ненатурально, — сказал я. — Во-первых, это будет похоже на допрос. Во-вторых, я не смог бы притвориться, что меня интересуют его ответы. Если выяснится, что он какой-нибудь продавец обуви, живущий со своей матерью в какой-нибудь захолустной дыре, мои глаза быстро осоловеют и выдадут полное отсутствие интереса.
— Это будет казаться ненатуральным только тебе, пока ты задаешь свои вопросы, но не твоему собеседнику. Для него это будет неожиданный подарок, возможность насладиться одним из величайших наслаждений жизни: разговором о себе. Он сразу же оживился бы, и ты тут же завоевал бы его расположение. Ты показался бы ему замечательным и интересным собеседником, даже если твой единственный вклад в разговор был — задавать вопросы и молча слушать. И ты избавил бы незнакомца от страха перед неловким молчанием. За это он будет тебе благодарен.
Он продолжил:
— Твои вопросы к незнакомцу это только начальная точка. Оттуда ты сможешь направить разговор к тому, что больше всего интересует тебя — к своей собственной персоне.
— Разве он не предпочтет говорить о себе, вместо того, чтобы говорить обо мне?
— Когда ты слушаешь о том, как кто-то другой решает свои проблемы это автоматически относится и к тебе, — сказал он. — Между вашими жизнями всегда будут параллели. Сначала выясни, какие проблемы у вас общие. Затем спроси, как он к этому относится, как он пытается их решить, и нет ли у него каких-нибудь интересных решений. Возможно, вам обоим приходится долго добираться до работы, или вы оба катаетесь на лыжах, или ваши матери названивают вам слишком часто. Найди общие интересы, и вы оба будете говорить о себе, но при этом доставляя удовольствие и своему собеседнику.
— А как высказывать свое мнение по важным вопросам? — спросил я. — Мне постоянно приходится спорить с людьми. Мне кажется, что я имею более продуманную точку зрения на вещи, и я чувствую необходимость поправлять других людей. Иногда я, правда, жалею, что не могу просто промолчать. Но когда слышишь разные бредовые мнения, которые высказывают другие люди — на самом деле, большинство людей — как можно оставить это без внимания?
— Тебе не приходилось оказываться в такой ситуации, когда ты останавливаешься на светофоре и машина перед тобой не трогается с места после того как загорелся зеленый? Ты сигналишь вовсю, а потом понимаешь, что машина заглохла или сломалась и водитель ничего не может с этим сделать?
— Да, приходилось. Чувствуешь себя потом полным идиотом, — сказал я.
— То же самое с большинством разногласий. Два человека обладают разной информацией, но думают, что причина их разногласий в том, что другой человек туп или плохо воспитан. На деле, большинство людей согласилось бы с твоим мнением, если бы они обладали той же информацией, что и ты. Если ты будешь спорить об ошибочности мнения другого человека, ты потратишь и свое время и его. Единственная вещь, которая может быть полезна это выяснение различий в ваших предположениях и обмен недостающей информацией. Иногда этого достаточно, чтобы мнения постепенно сошлись.
— Эй, если бы вы еще научили меня обходиться с женщинами, это было бы совсем здорово!
— Ну, я могу рассказать тебе несколько вещей…
— Согласен на любую помощь.
— Женщины верят, что мужчины, в каком-то смысле, являются дефектными версиями женщин, — начал он. — Мужчины верят, что женщины — это дефектные версии мужчин. Оба пола застряли в ловушке иллюзии, что их персональные точки зрения универсальны. И эта точка зрения — что каждый пол является дефектной версией противоположного — и есть причина всего непонимания.
— И как это может мне помочь? — спросил я.
— Женщины характеризуются своими отношениям, а мужчины характеризуются тем, кому они помогают. Женщины верят, что ценности создаются жертвами. Если ты готов отказаться от своих любимых занятий ради нее, она будет тебе доверять. Если быть с ней для тебя не составляет труда, она не будет доверять тебе. Сначала можешь начать с чисто символических жертв, например, уйти с работы пораньше, чтобы купить цветов, или отмены футбольного матча ради свидания, такого рода жертвы.
— Такое впечатление, что богатые и знаменитые мужчины получают всех женщин. Почему так? — спросил я.
— Частично потому что богатые и знаменитые способны на большие жертвы. Обычный мужчина может пожертвовать вечером с телевизором, чтобы быть с женщиной. Богатый и известный мужчина может пожертвовать неделей на Таити. Можно много говорить о привлекательности власти и уверенности в себе, которой обладают богатые и влиятельные люди, но способность на жертвы является самой важной.
— А что ценят мужчины? — спросил я.
— Мужчины верят, что ценности создаются путем жизненных достижений, и они имеют список требований для спутниц. Если женщина удовлетворяет этим требованиям, мужчина полагает, что она любит его. Если она не удовлетворяет этим требованиям, он будет считать, что она не любит его. Мужчина полагает, что если бы женщина его любила, то прилагала бы больше усилий, чтобы соответствовать его требованиям. И он всегда уверен, что его требования к ней вполне разумные.
— Какие требования?
— Требования индивидуальны для каждого мужчины. Мужчины редко делятся своими требованными, потому что это рецепт провала. Никакая женщина не потерпит, чтобы ей давали набор требований для соответствия.
— Так что должен делать мужчина, если женщина в его жизни не удовлетворяет этим секретным требованиям? Как он может заставить ее измениться?
— Никак, — ответил он. — Люди не меняются, чтобы соответствовать требованиям других людей. Мужчин еще можно немного изменить — в одежде, прическе и манерах — потому как эти вещи большинству мужчин безразличны. Женщин же нельзя изменить вообще.
— Не вижу в этом ничего полезного для себя.
— Лучшее, на что ты можешь надеяться в отношениях — это найти ту, чьи недостатки тебя не раздражают. Бесполезно искать человека без недостатков, или того, кто может сильно измениться; такие люди существуют только в нашем воображении.
— Скажем, я нашел женщину, чьи недостатки меня не раздражают, — сказал я. — Вопрос в том, как ее удержать. По этой части у меня не было особых успехов.
— Женщине нужно говорить, что ты пожертвуешь все ради нее. Мужчине нужно говорить, что он полезен. Когда мужчина или женщина отклоняется от этой формулы, партнер теряет доверие. Когда доверие потеряно, общение разваливается.
— Я не думаю, что нужно верить кому-то для того, чтобы общаться. Я могу говорить с тем, кому я не доверяю так же легко, как и с тем, кому я доверяю.
— Без доверия, ты можешь общаться только на тривиальные темы. Если ты попытаешься донести до собеседника что-либо важное, то без основания для доверия будешь заподозрен в скрытых намерениях. Твои слова будут анализироваться на предмет наличия скрытого смысла, и даже самые простые замечания будут окружены подозрениями.
— Мне кажется, я понимаю. Как же я могу сделать так, чтобы мне больше доверяли?
— Обманывай.
— Вы шутите? — спросил я.
— Вовсе нет. Ты должен врать про свои таланты и достижения, описывать свои победы небрежно, словно они дались тебе в результате удачи. И ты должен преувеличивать свои недостатки.
— С какой же стати я должен говорить людям, что я неудачник и идиот? Не лучше ли быть честным в этом вопросе?
— Честность как еда. Она необходима, но ее избыток создает дискомфорт. Когда ты преувеличиваешь собственные недостатки, ты возвышаешь людей в их собственных глазах. Это нечестно, но мило.
— Это полезные вещи. Какие еще будут советы?
— Ты думаешь, обычные разговоры — это пустая трата времени.
— Естественно. Я не понимаю, как люди могут болтать ни о чем.
— Твоя проблема в том, что ты смотришь на разговор, как на способ обмена информацией, — сказал он.
— Так это и есть способ обмена информацией! — воскликнул я, полагая, что это очевидно.
— Разговор это больше, чем просто набор слов. Это также и способ показать важность другого человека путем твоей готовности отдать этому человеку свой самый ценный ресурс: время. Это способ продемонстрировать уважение. Разговор напоминает нам, что мы часть чего-то большего. Что мы можем быть связаны не только обязанностями, кровным родством или коммерцией. Разговор может быть многими вещами, но он никогда не может быть бесполезным.
В течение следующих нескольких часов старик рассказал мне о других ингредиентах успешной жизни в обществе. Выражай признательность. Давай больше, чем ожидают. Говори оптимистично. Трогай людей. Помни имена. Не путай гибкость со слабостью. Не суди людей по их ошибкам; лучше, суди их по тому, как они реагируют на свои ошибки. Помни, что твой внешний вид существует на благо других людей. Уделяй внимание своим основным потребностям в первую очередь; иначе ты не сможешь быть полезным для кого-то еще.
Я не знал, смогу ли я следовать всем его советам, но это выглядело вполне возможным.
Манифесты
— Я слышал о такой штуке, которую называют «манифест», — сказал я. — Ты пишешь на бумаге свои цели по пятнадцать раз на дню, и они каким-то чудесным образом осуществляются. Я знаю людей, которые в это верят. Это работает на самом деле?
— Ответ не так прост.
— У меня есть время, — сказал я.
— Люди, которые используют манифесты, знают, чего они хотят и готовы работать ради этого; иначе у них не хватило бы энтузиазма записывать свои цели по пятнадцать раз в день. Не удивительно, что они добиваются больше успеха, чем среднестатистический человек.
— Потому что они работают усерднее?
— Потому что они знают, чего хотят, — сказал он. — Способность упорно работать и совершать жертвы приходит к тем, кто точно знает, чего он хочет. Большинство людей думают, что у них есть цели, хотя на самом деле у них есть всего лишь желания. Они могут сказать тебе, что их цель — стать богатым без того, чтобы упорно работать, без жертв и риска. Это не цель, это фантазия. Такие люди вряд ли будут писать манифесты каждый день, потому что для них это было бы слишком большим усилием. И они вряд ли добьются большого успеха.
— Так можно обойтись без манифестов?
— У манифестов есть назначение. Записывание собственных целей каждый день позволяет тебе сфокусироваться на них. Это настраивает твой мозг на лучшее распознавание возможностей в твоем окружении.
— Что вы подразумеваете под настраиванием моего мозга?
— С тобой когда-нибудь случалось, что ты слышишь какое-нибудь странное слово в первый раз, а затем, вскоре после этого, слышишь то же самое слово еще раз?
— Постоянно случается, — сказал я. — И это очень странно. Как будто бы факт того, что я услышал это слово в первый раз, заставляет его вдруг появиться повсюду. Как овсяница. Я никогда не встречал это слово до тех пор, пока не увидел его на прошлой неделе, на упаковке семян травы в магазине. Той же ночью я был на вечеринке, и какой-то парень произнес это слово. Я точно уверен, что никогда не слышал его прежде за всю свою жизнь, и при этом я слышу его дважды в течение всего лишь нескольких часов! Какова вероятность этого? А прошлой ночью я был в гостях у знакомого, который живет недалеко от меня, и играл в бильярд на его новом столе. Я спросил его, играл ли он когда-нибудь в игру, называемую «фусбол». Это «настольный футбол», на специальном игровом столе, в котором фигурки футболистов закреплены на длинных стальных осях, расположенных поперек поля, по несколько «футболистов» на каждой, и игроки должны закатить шарик в ворота противника используя только рукоятки на осях.
По выражению его лица я понял, что детали дизайна стола для фусбола его не интересуют.
— Как бы то ни было, — продолжал я. — Мы разговорились о фусболе на целых двадцать минут, как мы оба играли в него в школе, но не видели фусбольных столов уже много лет, и так далее. Я даже не помню, когда я последний раз произносил слово фусбол. Пятнадцать минут позже, я иду домой, и что-то привлекает мое внимание в окне верхнего этажа соседского дома. Будь я проклят, если это не кучка детей, играющих в фусбол! Я ходил мимо этого дома тысячу раз и никогда до этого не видел этот фусбольный стол в окне.
— Дело в том, что твой мозг может обработать только крошечную долю информации из окружающей среды, — сказал старик. — Он рискует переполниться информацией, которая бомбардирует его каждый момент бодрствования. Твой мозг компенсирует это путем отфильтровывания 99,9 % информации, которая для тебя не важна. Когда ты заметил слово овсяница в первый раз и «повертел» его в голове, твой мозг «настроил» себя под это слово. Вот поэтому-то ты и услышал его вскоре снова.
— Мне все равно кажется, что это совпадение. Я не думаю, что люди говорят овсяница вокруг меня каждый день.
— Да, вероятность тоже играет какую-то роль. Но овсяница и фусбол это только небольшое количество необычных слов и идей, на которые ты настроил свой мозг на этой неделе. Другие не повстречались тебе снова, поэтому ты их не заметил. Когда рассмотришь все совпадения, которые возможны, то не удивишься, что с тобой случается только одно или два в день.
Он продолжал:
— Человек, который пишет манифесты, производит настройку собственного мозга. Процесс концентрации на цели каждый день очень сильно увеличивает вероятность того, что ты начнешь замечать возможности в своем окружении. Совпадения будут создавать иллюзию, что записывание целей на бумаге заставляет судьбу изменять обстоятельства в твою пользу. Но в реальности единственная вещь, которая меняется — это способность человека подмечать возможности. Я не стараюсь принизить выгоду манифестов, потому что способность распознавать возможности очень важна для успеха.
— Ну, может быть частично это и так, — сказал я. — Но я слышал о некоторых просто потрясающих совпадениях, которые случались с людьми, использующими манифесты. Один мой друг писал манифесты, чтобы удвоить свой доход и ему позвонили средь бела дня из агентства по найму. Две недели позже у него была новая работа, а зарплата выросла вдвое. Как вы можете объяснить это?
— Твой друг имел четкую цель и был готов изменить свою жизнь, чтобы достичь этого, — ответил он. — Его готовность писать манифесты была хорошим предсказателем успеха, но не обязательно его причиной. Агентство в твоем примере увеличило зарплату многим людям в том месяце. Твой друг был одним из них. Людям, которые пишут манифесты, будет казаться, что они заставляют обстоятельства подчиняться их воле. Это очень радостное чувство, потому что иллюзия контроля это самая лучшая иллюзия, которую ты только можешь иметь.
Он продолжил:
— Манифесты еще можно рассматривать как канал связи между твоим сознанием и подсознанием. Твое подсознание обычно лучше, чем твой рациональный мозг, может предсказывать будущее. Если твое подсознание позволяет тебе записывать «я буду известной балериной» пятнадцать раз в день в течение года, оно явно пытается тебе что-то сказать. Твое подсознание говорит, что ему нравятся твои шансы, что оно позволит тебе совершать жертвы, что оно даст тебе удовлетворение, которое необходимо, чтобы выдержать предстоящую упорную работу. С другой стороны, если ты пытаешься записывать манифест на протяжении всего нескольких дней и обнаруживаешь, что это слишком скучно, твое подсознание дает тебе четкое сообщение, что ему не нравятся твои шансы.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |