Лекция 20. Присоединение Киевской митрополии к Русской Православной Церкви.

Лекция 20. Присоединение Киевской митрополии к Русской Православной Церкви.

Новый этап в жизни Киевской митрополии начался с народно-освободительной войной украинского народа под руководством гетмана Богдана Хмельницкого. После военных побед казаков и возникновения в 1648 г. нового политического образования — Запорожского гетманства на территории Вост. Украины была прекращена деятельность униатской и католической Церквей, на переговорах с властями Речи Посполитой казаки требовали ликвидации унии (и соответственно прекращения деятельности униатской Церкви) на всей территории Польского государства.

Многие приходские священники активно участвовали в войне на стороне народа, но отношение к восставшим православной иерархии во главе с преемником свт. Петра Киевским митр. Сильвестром (Косовым) оказалось весьма сдержанным: последний вел тайные переговоры с польскими властями, заверяя их в лояльности. Сыграла свою роль тесная связь иерархов сер. XVII в. с православной шляхтой, которая наряду с католической стала объектом ненависти восставших. Создалась парадоксальная ситуация: Хмельницкий угрозами заставлял Киевского митрополита отстаивать права православной Церкви в Речи Посполитой.

8 января 1654 года в Переяславле гетман Богдан Хмельницкий и казацкая старшина присягнули на верность московскому царю, положив тем самым начало процессу вхождения Украины в состав Московского государства. Столь существенная перемена в политической жизни Украины не могла не отразиться и на положении православной Киевской митрополии. Договор 1654 года не предполагал изменений канонического статуса Киевской митрополии.

К моменту созыва Переяславской Рады в состав митрополии, кроме самой Киевской епархии, входили также епархии Луцкая, Львовская, Могилевская, Перемышльская, Полоцкая и Черниговская. Лишь Киевская и Черниговская кафедры оказались на территории, контролируемой Москвой. Остальные епархиальные центры остались в Польше, находившейся в состоянии войны с Московской державой. С 1647 по 1657 гг. киевский митрополичий престол занимал Сильвестр Косов. Несмотря на заключение союза с Москвой, он отказывался признавать над собой власть Московского патриарха, выступая за сохранение канонической связи с Константинополем.

После того, как в апреле 1657 г. скончался митрополит Киевский Сильвестр Коссов, гетман Богдан Хмельницкий поручил временное управление Киевской митрополией епископу Черниговскому Лазарю Барановичу, незадолго до того, в марте 1657 г. рукоположенному и поставленному на эту древнюю кафедру (она была возобновлена после долгого перерыва в 1649 г.). Выбор Хмельницкого объяснялся тем, что на подвластных ему Левобережных землях Малороссии оставался лишь один архиерей – епископ Лазарь, тогда как все прочие иерархи Киевской митрополии находилась в областях, подвластных польскому королю. Однако 27 июля того же 1657 г. скончался и сам Богдан.

Период украинской истории, начавшийся после смерти гетмана Богдана Хмельницкого, в украинской историографии получил устойчивое название «Руина». Действительно, вплоть до начала 1680-х годов история Украины, особенно на правом берегу Днепра, пестрит фактами военных столкновений и массового уничтожения мирного населения. В церковной жизни это также было время «разброда и шатаний».

26 августа 1657 г. было решено, что по достижении совершеннолетия гетманом станет Юрий, сын Богдана Хмельницкого. Но до этого времени обязанности гетмана должен был выполнять Иван Выговский, который давно уже вынашивал мысль о переходе из-под протектората Московского государя вновь под власть Польского короля при условии, что последний признает за гетманом права владетельного князя.

По этой причине гетман никак не желал, чтобы новым митрополитом Киевским стал представитель промосковски ориентированных кругов. Выговский провел выборы митрополита так, что от участия в них оказались отстраненными Иннокентий Гизель и его единомышленники из числа киевского духовенства. Напротив, в числе кандидатов на митрополию при поддержке Выговского оказались исключительно подданные Речи Посполитой: епископ Луцкий Дионисий Балобан-Тукальский, епископ Львовский Арсений Желиборский и архимандрит Виленского Свято-Духова монастыря Иосиф Нелюбович-Тукальский. Выборы митрополита завершились в Киеве 6 декабря, в Николин день. Новым митрополитом Киевским и всея Руси стал Дионисий Балобан.

Избрание Дионисия стало для Москвы неожиданностью. Когда в январе 1658 г. прибыл приводить гетмана Выговского к присяге царю Алексею Михайловичу окольничий Богдан Хитрово, к его удивлению в церемонии присяги принял участие новоизбранный митрополит, о котором в Москве еще не знали. 28 февраля 1658 г. Дионисий Балобан был утвержден на митрополии Патриархом Константинопольским. Разумеется, с полонофилами Выговским и Дионисием невозможно было вести переговоры о переходе Киевской митрополии под начало Патриарха Московского. Тем не менее, патриарх Никон уже начал титуловаться «Патриархом всея Великия, Малыя и Белыя Руси», что, впрочем, было зеркальным отражением титулатуры царя Алексея Михайловича, для которой имелись более веские основания.

В это время Иван Выговский отложился от Москвы и стал вести переговоры с Польшей. Вместе с Выговским митрополит Дионисий уехал в Чигирин и уже больше в Киев не возвращался. С этого времени Дионисий являлся фактически митрополитом Правобережной Украины, не имея возможности управлять епархиями на левом берегу Днепра.

27 октября 1659 г. гетманом Левобережья стал сын Богдана Хмельницкого Юрий. Он подписал с Москвой новый договор. Предложенные ему князем А. Н. Трубецким к подписанию статьи существенно отличались от мартовских статей 1654 года. Именно в этом новом договоре 1659 г. и появился впервые следующий пункт: «А митрополиту Киевскому, так и иным духовным Малыя России, быть под благословением святейшего патриарха Московского» (статья 8). Впрочем, на деле пункт о подчинении Киевского митрополита Московскому Патриарху в 1659 г. не был воплощен в жизнь.

Тем не менее уже в октябре 1659 г. князь А. Н. Трубецкой назначил местоблюстителем киевского митрополичьего престола епископа Лазаря Барановича. Последний принял это назначение. Таким образом, Киевская митрополия фактически разделилась на две части. На территории Польского государства продолжал свою архипастырскую деятельность митрополит Дионисий Балабан, а в землях подконтрольных Московской державе высшая церковная власть была в руках епископа Лазаря.

В 1661 г. в Москве местоблюститель Патриаршего престола Питирим рукоположил во епископа Мстиславского Мефодия Филимоновича, который тогда же был назначен местоблюстителем Киевской митрополии. Это деяние имело скандальные последствия. В 1662 г. патриарх Никон проклял за это митрополита Питирима, а Константинопольский патриарх провозгласил анафему Мефодию. В результате большинство украинского духовенства отказалось повиноваться новоявленному местоблюстителю. Первая попытка прямого поставления в Москве кандидата на Киевский престол потерпела неудачу.

В 1667 г. на Поместном Соборе в Москве было принято решение о повышении Черниговской епархии в архиепископию. С этого времени Лазарь Баранович стал архиепископом. Однако, поскольку это решение было принято без согласования с Константинополем, Цареградский Патриарх не признал его законности.

В 1668 г. гетманом обоих берегов Днепра стал Петро Дорошенко. Ему удалось на короткое время объединить под своей властью почти все украинские земли. На Киевский митрополичий престол взошел Иосиф Нелюбович-Тукальский, избранный в митрополиты еще в 1663 г. на Соборе в Умани и утвержденный в этом звании польским королем. Митрополит Иосиф выступал за сохранение канонической связи с Константинополем. Поэтому, прибыв в Киев, он повелел прекратить поминание в церквах царя Алексея Михайловича и поминать лишь гетмана Петра. С епископа Мефодия Филимоновича Иосиф снял мантию и панагию и сослал его в заточение в Уманский монастырь. Во время правления митрополита Иосифа попытки перевода Киевской митрополии под юрисдикцию Москвы не имели успеха.

Митрополит Иосиф скончался 26 июля 1675 г. С этого времени местоблюстителем вновь становится Лазарь Баранович. Митрополичий престол оставался вакантным до 1685 г. В 1684 г. из Польши в подконтрольную Москве часть Украины бежал епископ Луцкий и Острожский Гедеон Святополк, князь Четвертинский. Объясняя причину своего бегства из Польши, он говорил думному дьяку Емельяну Украинцеву: «Приехал я сюда потому, что от гонения королевского мне житья не было, все неволил меня принять римскую веру или сделаться униатом; и теперь, идучи в поход, сам король и королева сказали мне, что когда король придет с войны, а я римлянином или униатом не сделаюсь, то меня непременно сошлют на вечное заточение в Мариенбург. Я испугался и бежал сюда, желая кончить жизнь в благочестии».

Большинство украинского духовенства, гетман и московское правительство стали рассматривать Гедеона как наиболее подходящего кандидата в митрополиты. Не поддерживал его кандидатуру лишь Лазарь Баранович, очевидно, сам претендовавший на Киевскую митрополию. После того как Емельян Украинцев в ноябре 1684 г. встретился с Гедеоном и признал его вполне годным для занятия Киевского престола, гетман Иван Самойлович предлагал тут же отправить его для поставления в Москву. Но Украинцев советовал гетману этого не делать, дабы не провоцировать конфликт с Черниговским архиепископом: «Если у архиепископа Черниговского ненависть к епископу Луцкому, — сказал Украинцев, — то ты бы, гетман, скоро его, епископа Луцкого, в Москву не отпускал; пусть прежде духовные и мирские люди выберут митрополита в Киев».

Именно этот план, предложенный Емельяном Украинцевым, и был реализован. Однако прежде проведения в Киеве Собора по избранию нового митрополита Московское правительство попыталось все же получить согласие Константинопольского Патриарха на переход Киевской митрополии в юрисдикцию Патриарха Московского. В Константинополь для переговоров был отправлен грек Захария Софир. Он взял с собой письмо московских государей Иоанна и Петра Алексеевичей на имя патриарха Иакова, датированное 11 декабря 1684 г. Здесь содержалась просьба уступить Московскому Патриарху право рукополагать Киевских митрополитов. Однако Патриарх ответил, что теперь в Османской империи смутное время: визирь при смерти, и неизвестно кто будет на его месте; и потому ничего нельзя сделат ь. Так что просьба Москвы осталась неудовлетворенной. После этого московское правительство и гетман Самойлович решили действовать, не дожидаясь благословения из Константинополя.

Собор для выборов нового митрополита был созван в Киеве 8 июля 1685 года в кафедральном храме Святой Софии. Состав его участников довольно ярко отразил реальное положение дел в митрополии. На Собор не явился Лазарь Баранович, «отговорився слабостию своего здоровья». Более того, Черниговский архиепископ не прислал в Киев даже своих доверенных лиц. Не было в Киеве и делегатов от епархий, оставшихся на территории Польши. Так что в храме Святой Софии присутствовали лишь представители духовенства Киевской епархии — «все Киевской епархии из духовного чина начальные». При этом число светских чинов, отправленных на Собор гетманом, было весьма значительным. В храме Святой Софии присутствовали черниговский полковник Василий Борковской, войсковой есаул Иван Мазепа и др. Таким образом, представителей духовенства на Соборе было «гораздо менее», нежели посланцев гетмана.

После начала соборных заседаний выяснилось, что духовенство отнюдь не горит желанием «оставити Константинопольскаго престола бывшее послушание, чрез что аки в растерзании ума обреталися многие». Но, несмотря на оппозицию со стороны духовенства, по настоянию гетмана Самойловича Собор все же избрал на Киевский престол Гедеона Святополка-Четвертинского.

Не удивительно, что киевское духовенство решило опротестовать деяния Собора. Наибольшие опасения украинского духовенства вызывала перспектива потери Киевскими митрополитами тех привилегий, которые они имели прежде. Следует отметить, что и гетман Самойлович, извещая патриарха и великих государей о состоявшихся выборах митрополита, просил сохранить за Киевским архипастырем его прежние привилегии. Он просил сохранить процедуру избрания митрополита вольными голосами, чтобы Московский патриарх лишь посвящал Киевского митрополита, но не вмешивался в его суды. Гетман просил позволить Киевской митрополии иметь свою типографию и свои школы. Он также считал необходимым, чтобы патриарх Иоаким просил Константинополь благословить переход Киевской митрополии в новую юрисдикцию. При этом Самойлович считал целесообразным сохранить за Киевским митрополитом титул «экзарха Константинопольского патриаршества».

Патриарх Иоаким утвердил состоявшиеся в Киеве выборы. В сентябре он направил письмо епископу Гедеону, в котором поздравлял его с избранием и приглашал для поставления прибыть в Москву. Письмо аналогичного содержания было направлено и гетману Самойловичу. Любопытно, что в этих письмах вопрос о сохранении древних привилегий Киевской кафедры был обойден молчанием. Направили гетману грамоту и великие государи московские, которые, в отличие от Патриарха Иоакима, обещали, что все перечисленные гетманом привилегии Киевской митрополии будут сохранены. Было отклонено лишь предложение сохранить за Киевским митрополитом звание экзарха Константинопольского Патриарха.

В октябре Гедеон отправился в Москву, где 8 ноября 1685 г. состоялось его поставление в Киевские митрополиты. В Успенском Соборе Кремля он принес клятву верности Патриарху Иоакиму. Таким образом, переход Киевского митрополита в юрисдикцию Москвы фактически состоялся. Однако с канонической точки зрения этот акт не мог считаться легитимным без его одобрения (пусть и задним числом) со стороны Константинопольского Патриарха. В ноябре 1685 г. в Константинополь был отправлен дьяк Никита Алексеев. Когда он проезжал через Украину, то к нему присоединился и личный посланник гетмана Иван Лисица. Им было поручено просить Константинопольского Патриарха передать Киевскую митрополию в юрисдикцию Москвы. Послам были вручены грамоты Патриарха Иоакима, царей Иоанна и Петра Алексеевичей, и гетмана Ивана Самойловича.

Московские послы прибыли в Адрианополь весной 1686 г. Здесь грек Юрий Мецевит рекомендовал им первым делом отправиться к визирю и просить его содействовать решению вопроса о Киевской митрополии. Дьяку Алексееву такое предложение показалось странным. Он считал это дело сугубо церковным, и потому полагал, что патриарх может решить его без совета с визирем. На это Мецевит возразил: «Если патриарх сделает это дело без визирского указа, и какой-нибудь митрополит донесет, что патриарх списывался с Москвою, то патриарха сейчас казнят».

Тогда послы попытались повидаться с Иерусалимским патриархом Досифеем, которого в Москве не без оснований считали своим союзником. Но и этот иерарх отказался встречаться с делегацией без дозволения визиря. Тогда Алексеев обратился все-таки к визирю, и, получив его согласие, отправился на встречу с Досифеем.

Во время беседы с московскими послами патриарх Досифей высказался резко против подчинения Киевской митрополии Москве. Он считал глубоко порочным сам образ действия московского правительства. Досифей вполне справедливо заметил, что прежде надлежало получить благословение Константинополя, а уже затем поставлять Киевского митрополита в Москве: «А то прислали просить благословения, когда уже поставили! Это Восточной Церкви разделение». Одним из наиболее важных аргументов, высказанных Патриархом Досифеем против присоединения Киевской митрополии к Московскому Патриархату, было его опасение, что этого акта не признают в Польше, на территории которой находилась тогда значительная часть митрополии. Православные, живущие в Польше, будут искать себе иного митрополита, а это может стать причиной нового раскола.

Интересна суровая нравственная оценка, которую дал Патриарх Досифей деяниям Москвы: «Что [за] вина да оттерзаете чуждую епархию? Не есть ли стыд от людей, не есть ли грех от Бога! Да присылаете денги и из ума людей выводите, берете грамоты сопротивны Церкви и Богу. Сказывал нам посланник ваш, яко писма от вас не привез, токмо приказали ему дати нам милостыню, аще ему дадим писмо, якоже хощет; и аще не дадим ему, и он нам да не отдаст».

Из этих слов патриарха Досифея становиться очевидным, что московский посланник вел в Адрианополе откровенный торг. За содействие в деле получения отпустительной грамоты он предлагал Досифею щедрую «милостыню». Возмущенный Первоиерарх Иерусалимской Церкви назвал это явной симонией и лихоимством «во уничижение Восточныя Церкви». Патриарх Досифей наотрез отказался выступать посредником в переговорах московских послов с Константинопольским Патриархом.

Из письма Досифея к Патриарху Иоакиму видно, что еще когда Алексеев и Лисица находились в Адрианополе, Константинопольский Патриарх Дионисий сам пытался установить с ними контакт. Досифей говорит, что к Алексееву от имени Дионисия обращался некий архимандрит, который прямо просил у московского посланника денег за выдачу требуемой грамоты. Но Алексеев ответил, «яко прежде да даст ему грамоты, и потом да возмет деньги от него».

Когда стало очевидным, что решить вопрос напрямую с Патриархами не удастся, московские послы отправились к визирю. И здесь обнаружился еще один аспект этого дела. Время, когда Алексеев и Лисица прибыли в Адрианополь, было временем тяжелейшего кризиса Османской империи. В 1683 г. турки начали очередную войнус Австрией. 16 июля они осадили Вену, после чего паника поднялась во всей Европе. В войну вступили Польша и Венеция. Польский король Ян III Собесский со своей армией подошел к Вене и наголову разбил турок. Великий визирь Кара-Мустафа бежал с поля боя и впоследствии по приказу султана был подвергнут традиционной для турецких вельмож казни — задушен шелковым шнурком. Армия союзников перешла в контрнаступление. Турки терпели одно поражение за другим. В 1686 г. они оставили венгерскую столицу, которую удерживали в руках более 140 лет.

Так что московские послы прибыли в Турцию в самый разгар этой войны, когда положение Османской империи становилось близким к катастрофическому. При этом Россия еще в 1681 г. заключила с Турцией мирный договор, и потому рассматривалась султаном как потенциальный союзник. К тому же, несмотря на Андрусовское перемирие (1667), Московское царство продолжало оставаться в состоянии войны с Польшей, в то время одним из главных врагов Турции. В этой ситуации визирь принял решение всячески способствовать удовлетворению просьбы московских государей о подчинении Патриарху Иоакиму Киевской митрополии, надеясь тем самым укрепить свою дружбу с Москвой. И когда к нему пришел Алексеев, то «визирь изъявил полнейшую готовность исполнить все его желания, и, между прочим, обещал призвать к себе Досифея и приказать ему исполнить просьбу московского правительства относительно Киевской митрополии».

После встречи с визирем Алексеев вновь посетил патриарха Досифея и нашел в нем совершенную перемену: «Я, — сказал Патриарх, — приискал в правилах, что вольно всякому архиерею отпустить из своей епархии к другому архиерею; я буду уговаривать Патриарха Дионисия, чтоб он исполнил волю царскую, и сам буду писать к великим государям и к Патриарху Иоакиму и благословение от себя особо, а не вместе с Дионисием». Документальным свидетельством этой перемены являются грамоты патриарха Досифея, направленные православному населению Польши и гетману Самойловичу. В них Иерусалимский Первосвятитель призывал считать Гедеона Четвертинского истинным Киевским митрополитом и содействовать ему в архипастырском служении. За столь существенную корректировку своей позиции Патриарх Досифей получил от Никиты Алексеева 200 червонцев.

Тем временем в Адрианополь прибыл Константинопольский патриарх Дионисий. Он должен был встретиться с визирем, чтобы получить от него подтверждение своих полномочий. Следует заметить, что Дионисий за свою жизнь пять раз избирался и затем свергался с Константинопольского Патриаршего престола. В 1686 г. он взошел на Патриарший трон в четвертый раз. Узнав волю визиря, Дионисий пообещал исполнить просьбу Москвы, как только возвратится в Константинополь и соберет собор митрополитов.

Таким образом, принципиальное согласие патриархов Дионисия и Досифея, а также великого визиря на передачу Киевской митрополии в ведение Московского патриарха было достигнуто в Адрианополе в апреле 1686 г. Наконец в июне в Константинополе был созван Собор архиереев, на котором было принято окончательное решение по этому вопросу. Собор издал грамоту (томос), повелевающую признавать Гедеона Четвертинского законным Киевским митрополитом. Кроме патриарха Дионисия грамоту подписал также 21 митрополит. Кроме того, Дионисий в июне издал еще две грамоты, адресованные гетману Самойловичу и всем верным чадам Киевской митрополии, в которых говорил, что уступает митрополию Московскому патриарху и повелевает отныне всех новоизбранных митрополитов отправлять для посвящения в Москву.

Никита Алексеев вручил патриарху Дионисию за эти документы 200 золотых и три сорока соболей, в чем получил от Дионисия собственноручную расписку. Характерно, что в своем письме к московским царям Константинопольский Патриарх просил прислать «жалование» и всем архиереям, подписавшим томос. Так завершилась миссия русских посланцев в Константинополе. Получив искомый «пакет документов», Алексеев и Лисица отправились домой.

Столь скорое завершение дела объясняется, прежде всего, желанием турецкого правительства сохранить мир с Москвой. Однако надежда визиря оказалась тщетной. Весной 1686 г., когда московские послы были в Турции, в Москве уже велись переговоры с личными представителями польского короля на предмет подписания мирного договора. «Вечный мир» с Польшей был заключен 21 апреля. Москва обязалась разорвать мир с турецким султаном и крымским ханом и немедленно послать войска на крымские переправы для защиты Польши от татарских нападений. Польское правительство со своей стороны гарантировало, что православное население на территории Польши не может быть принуждаемо к унии, а высшее православное духовенство будет получать посвящение от Киевского митрополита.

Но этот договор мог вступить в силу только после его подписания польским королем. Поскольку Ян Собесский в то время был в военном походе в Молдавии, то договор был им подтвержден лишь осенью 1686 г. Тогда же в Москве было принято решение снарядить военный поход против крымского хана, союзника Турции.

Это фактическое объявление войны Османской империи чуть было не перечеркнуло результаты миссии дьяка Никиты Алексеева. На обратном пути из Константинополя московский посол вместе с грамотами был арестован при проезде через Крым. Московское правительство сумело освободить его, послав крымскому хану в обмен одного важного татарского пленника.

Как только в Константинополе узнали о заключении Москвой «вечного мира» с Польшей, положение патриарха Дионисия стало крайне незавидным. Против него сразу же сложилась оппозиция в Синоде. Недовольные Дионисием архиереи обвинили его в тайных связях с Москвой, приводя в подтверждение факт передачи Московскому патриарху Киевской митрополии. В результате Дионисий лишился патриаршества через два месяца после официального вступления на Константинопольский престол. Однако акт передачи Киевской митрополии в московскую юрисдикцию отменен не был, из чего видно, что обвинения в адрес Дионисия были лишь предлогом для его удаления с кафедры.

Что же было дальше? Конфликт между Гедеоном Четвертинским и Лазарем Барановичем привел к тому, что последний решил выйти из юрисдикции Киевского митрополита и подчиниться напрямую Московскому Патриарху. Тем самым Черниговская епархия фактически вышла из состава Киевской митрополии. Подобную же участь наследовала и Могилевская епархия. С начала XVIII века архиереи сюда назначались уже не из Киева, а из Москвы.

Несмотря на гарантии, данные польским правительством в 1686 г., униатская пропаганда не была прекращена. В результате к началу XVIII века епархии Львовская, Луцкая и Перемышльская окончательно стали униатскими.

В 1691 г. унию официально приняла Перемышльская епископия, в 1700 г. — Львовская, в 1702 г. — Луцкая. На землях Речи Посполитой осталась одна православная епархия — Мстиславская. Но и Речи Посполитой осталось существовать меньше века…

Через двадцать пять лет после вхождения в состав Московского Патриархата Киевский митрополит из главы обширного автономного церковного округа превратился в правящего архиерея одной лишь Киевской епархии.

Два преемника Гедеона Четвертинского — Варлаам Ясинский (1690-1707) и Иоасаф Кроковский (1708-1718) избирались в Киеве на Соборах и лишь посвящались в Москве. Однако после проведения Петром I Синодальной реформы право избирать митрополитов вольными голосами у киевского духовенства было отнято. В 1722 году киевский архипастырь был «избран» по новой схеме. Синод предложил императору четыре кандидатуры, из которых Петр выбрал Варлаама Вонятовича, занимавшего Киевский престол до 1730 г. Характерно, что владыка Варлаам получил уже не сан митрополита, а лишь архиепископа.

С этого времени Киевская митрополия фактически превращается в одну из рядовых епархий Русской Церкви. Постепенно были в значительной мере нивелированы особенности украинского церковного пения, украинского произношения богослужебных текстов, украинской печати церковных книг. Так что опасения, высказанные украинским духовенством в 1685 г., оказались вполне справедливыми.

Дата добавления: 2015-10-21