(заг) Нет повести футбольнее* на свете

(заг) Нет повести футбольнее* на свете

(сноска)

* - определение, которое кажется вам более подходящим – пропитее, печальнее, комичнее и т.д. – можно вписать от руки, предварительно вымарав предложенное автором.

(конец сноски)

(пз) Краткий курс истории и настоящего «Футбола»

(эпг) …Вообще говоря, я честно внес свою долю как убитыми, так и ранеными, и
по праву мог бы рассчитывать на местечко в стихах Алана. Впрочем, поэтов
прежде всего занимают их рифмы; а в частной, хоть и нерифмованной беседе
Алан всегда более чем щедро воздавал мне по заслугам.

А пока что у меня и в мыслях не было, что по отношению ко мне
совершается какая-то несправедливость.

Р.Л.Стивенсон, «Дэвид Бэлфур, или Похищенный»

(врез) Просили напомнить откуда есть пошел двуеж-ик, раз уж такой повод подвалил… Правда в том, что жизнь это сплошной случайный процесс. Сложно сказать, какой функцией описывается распределение плотности вероятности и разные ли они, эти функции, у разных людей, но коллектив «Футбола», с которым вы имеете дело уже 14 с половиной лет – с сентября 1997 года – возник благодаря стечению обстоятельств. Сейчас, с высоты прожитого и отработанного, оно даже кажется комичным.

(пз) Рука Москвы

Очень кратко, чтоб не надоедать повторами. В начале того дивного года я окончательно и очень одиноко переместился из Харькова в Киев, распростился с Вооруженными Силами Украины и занял пост редактора столичного выпуска газеты «Теленеделя». Прародительницы «Украинского Медиа Холдинга», нынче самого крупного игрока на рынке украинских и не только украинских СМИ… Кстати, начиналась она в Харькове в 1994-м, а уже в 95-м перекинулась и на Киев. С нее, с нее, родимой, всё началось!

Обитали мы на Оболонском проспекте, 16, и в основном вокруг была, разумеется, «ТН», если не считать быстро растущих и заполняющих всё свободное место жилых домов. Но к той поре, с 23 мая 96-го, уже появился и повел собственную специфическую жизнь еженедельник «Футбол», у истоков которого стояла тогдашний главред «ТН» Елена Скачко, женщина умная и сильная, классно генерировавшая идеи, да простится мне столь специфический комплимент. Он, «Футбол» этот, был своеобразным филиалом московской газеты, выходившей еще с 1960 года. Алгоритм заслуживает описания: в субботу утром из Москвы приходила коробка с пленками тамошнего «Футбола», после чего в киевской редакции закипала работа – это берем, это нет, а здесь свое добавляем! И в понедельник издание попадало в продажу как минимум в столице. Принципиально добавляли только украинское. Итого результаты сыгранных в субботу и воскресенье матчей появлялись в украинском «Футболе» спустя полторы недели – после того, как о них уже написал московский «папа».

На футбол в Киеве меня впервые потащил ответсек «ТН» Александр Фришко, с которым мы живо нашли общий язык на почве походов на пляж, распития горячительного и любви к соленым шуткам. «Динамо» разобрало московское (да!) «Торпедо» на запчасти 3:0, и запахло новым поворотом… Впрочем, я этого запаха и близко не ощутил.

Если помните, тогда наши рубились в отборе ЧМ-98 с Германией и Португалией, неожиданно претендовали на выход и потому каждое очко было на вес золота. Очный поединок конкурентов причинил немалое наслаждение результатом 0:0, и я в кабинете президента «ТН» Виталия Лукьяненко, нынешнего пресс-секретаря премьер-министра, громко и нелитературно высказался – мол, такой важный матч, а его засунули на 17-ю страницу между черт-те чем и откровенной фигней. Видать, запомнили.

История ТОГО «Футбола» - не мое дело, до определенного момента она развивалась совершенно независимо. Но настал момент, когда вся – ну, почти вся - редакция засобиралась к конкуренту, который как раз готовился к выходу. Бывший директор «Футбола», с которым контора рассталась по совокупности причин, создал «Футбол XXI века»* и явно собрался скушать старое место работы без всяких приправ. Спасать положение бросили Франкова и Фришко – так сказать, замеченных в неравнодушии к предмету.

Я кричал: «Вы что там, обалдели,

Уронив футбольный наш престиж?!»

Мне ответили: «Ага, и в самом деле.

Что ж, прекрасно, ты и защитишь».

На усиление оставшийся в «Футболе» Алексей Маргиев пригласил старого знакомца, банковского работника и фаната Андрея Шахова, которого на первых порах написание статей интересовало лишь в плане получения аккредитации на матчи. Над его домом висел редкий по тем временам спутник со всякими импортными футболами.

На первую обложку при нас угодил «Полет Клинсманна над гнездом Березовского», то бишь матч Армения – Германия. Раритет, блин. В общем, понеслась!

(пз) В тесноте да без обеда

Тогдашний «Футбол» обитал в восьмиметровой комнатушке, где размещались три стола, два компьютера и человек шесть с водкой и/или вином. Верстать иногда отправлялись в гости к «Теленеделе», что позволяло расширить помещение. Потом было штук шесть переездов, в результате которых жилплощадь то нарастала, то ужималась (мне, например, довелось однажды обитать в бывшей общаге, похоже, на месте сортира), а в итоге почти окончательно успокоилась на концепции «виртуального офиса». В принципе, мы в состоянии выпустить журнал, не появляясь в редакции вовсе, опыт имеется. Но пока мы этим не злоупотребляем, в конце концов, должно быть и живое общение…

Ах, как всё это начиналось... Прекрасно помню, что тут же перепутал «Шатору» и «Шарлеруа» и переспросил Шахова – мол, кто такой Элбер? Он чуть в обморок не хлопнулся. Когда я разделил запятыми Луис и Энрике, ему существенно поплохело.

(сноска)

* - жизнь этого симпатичного конкурента оказалась крайне непродолжительной, и уже в начале 98-го «21-й» перестал выходить; его формы еще долго стояли в типографии, напоминая о бренности всего земного… «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ невинных погубил!»

(конец сноски)

Первое, что я сделал – ввел редакционную колонку. Именно колонку, так это и начиналось! Потом подумал, что колонки бывают разные – например, шириной в полстраницы. Или в целую страницу… Или в две. Так родилась редакционка.

Второе, а может, и первое – избавление от московской зависимости. «Футбол» и меня как главреда частенько обвиняли и обвиняют в украинофобии, в частности, потому что мы не желаем делать украинскую версию, но вот вам буй, простите, факт: мы очень быстро и достаточно безболезненно прошли путь полнейшей украинизации – то есть в сторону издания, полностью изготовляемого в Украине и для украинцев. Первый же наш номер – 17 страниц, изготовленных в Киеве, то есть больше половины, двух дней для этого вполне хватило. Уже через пару месяцев московские страницы появлялись у нас в роли раритетов, а в начале следующего года они возникли последний раз. Всё, ягодка созрела! Это сопровождалось любопытным переговорным процессом с московской редакцией, впрочем, позвольте оставить сие за кадром. Они в нас не верили, а напрасно – спустя несколько лет российский «Футбол» войдет в наш холдинг, правда, за приличную сумму денег.

Третьей, а может, и первой, и уже вполне совместной была установка «пишите как разговариваете», ибо «Футбол» обязан быть близок народу. Позднее это выльется в чеканную формулировку «развлекая развращать, развращая просвещать». Слова «жопа» и «педераст» порой представляли для нас моральную проблему, но мы никогда не считали их употребление самоцелью – только во имя адекватной характеристики явлений и лиц. «Как этот так – жопа есть, а слова такого нет?!» Впрочем, для некоторых и «контрацептив» - невыносимое ругательство. «Куриные хрукты», my ass.

Ну а рассказывать о футболе без эмоций, не проливая слез и не расплескивая дикую бесшабашную радость, ни за кого не болея и не злорадствуя в душе… Такое возможно. Но неправильно.

Четвертое, и снова оно же первое – не ограничиваться одним лишь футболом. До сих пор считаю, что наши путевые и исторические заметки запомнились ничуть не хуже, а где и гораздо больше, нежели сопутствующие им и, увы, неизбежные «пробежал 23 метра 28 сантиметров, прострелил со скоростью 98 км/ч, ударил левой стороной правой шведы с расстояния примерно в 12 метров в пяти метрах левее 11-метровой отметки, если провести от нее эллипсоидальную кривую с фокусами 5 и 8 м к угловому флагу, и мяч влетел в ворота впритирку со штангой на высоте 1 метр 32 сантиметра». Часть народа они безумно раздражали, и в итоге эта точка зрения возобладала. Не полностью, к счастью, но…

Пятое, и вряд ли первое – «журналистское образование» служило и служит в «Футболе» чуть ли не ругательством*. Среднестатистический портрет сотрудника издания не удался бы вам при всем желании, потому что общая черта обнаруживает только одна – в «Футболе» пьют даже в промежутках между выпивками. И только если ты за рулем… Впрочем, можно ведь машину оставить…

(сноска)

* - прикол в том, что несколько лет спустя я вспомнил – так есть же у меня журналистская корочка! В годы учебы в Харьковском госуниверситете на радиофизическом факультете я не только досдал педагогические дисциплины и в случае чего могу идти в школу преподавать, но и благодаря добрым отношениям по комсомольской линии обзавелся дипломом об окончании факультета общественных профессий (был такой!) по специальности «журналистика»! То есть я в той редакции был, хе-хе, единственным «профи». Пожалуй, это самое комичное из всего.

(конец сноски)

Пятое, а может, и первое – материалы Владимира Крикунова, на которых, рискну предположить, выросло целое поколение читателей «Футбола» (а то и «теленедельцы» припомнят наше совместное!). Чтобы молодым было понятнее – это дядя Боба без инета и немецкого языка, но с куда большим эмоциональным надрывом. Надрывом во всем, не только в текстах. Что, в конце концов, и привело к замене приставки «над-» на «раз-».

(пз) И никаких этих ваших интернетов!

Небось, забыли уже, как это было? Еще никакого интернета, вернее, зачатки кое-какие. Компы с оперативкой 256 кб, 512 – уже роскошь (уточнить!!!). В ходу дискеты на 5,5 дюймов, дисководы рычат и не всегда считывают. Пыхтят от ненависти к футболу наборщицы, потому что многие авторы либо пишут от руки, либо диктуют, особенно любят шаховские тексты – за редкое изящество почерка. В качестве текстового редактора – могучий Lexicon. Верстальная программа – «пагемакер», по-моему, тогда еще в пятом мучились. И – романтические устремления в светлое будущее, дивно совпадающие с зажиганием звезд, мощным подъемом «Динамо» и сборной Украины. Нет, не надо было слишком приближаться к футболу и превращаться в закоренелого циника…

«Футбол» того времени был 32-страничной газетой формата А4 (он и сохраняется все эти годы). Из цветности у нас был второй цвет по выбору на половине страниц. В редакции выводились на принтере пленки и мы сами везли их в типографию на журнальный комплекс «Прессы Украины», что на Борщаге, а потом, полусонные, стояли над печатниками, бережно принимая первые экземпляры еж-ика… Ой, там такие истории случались! Как у нас Роналдо оказался сплошь розовый на фоне розовой травы и я минут на пять оказался перед угрозой оплатить всю обложку из своего кармана! Но сумел всё же выяснить, откуда такая фигня – перепечатали. Потом – легкий перекус в заводской столовой и спать, спать, спать. Не было никаких фотовыводов и FTP-серверов, не было.

Уже в конце 1997-го появилась первая цветная обложка (с дортмундской «Боруссией», только что уделавшей «Крузейро» за Межконтиненталку, трофей держал Анди Мёллер) – из офсетной бумаги, да такого качества, что страшно ближе чем в метре от задницы проносить. Но такое было время, романтическое, и даже такое чудо в те годы смотрелось прогрессивно. В феврале 98-го половина страниц в «Футболе» стала цветной (в полиграфии это именуется «полноцвет» или 4+1; первый номер такого рода – с Шмайхелем на «Звезде»), а в апреле того же года обложка стала мелованной – на первой был Гаскойн.

Эх, времечко! А можно было не ложиться и вместо этого отправиться на остров на Днепр и попить вина, там уже и выдрыхнуться. Девушки из «Теленедели», ядовито прозванные Крикуновым вдовушками и жестоко разыгранные с помощью финского посольства, порой боялись с нами здороваться, но в целом нежно любили. Мы отвечали им платонической взаимностью и брали полтора литра под «Ватерлоо» и «Чокнутых», попутно бурно обсуждая перипетии чемпионатов мира и собирая информацию по крупицам.

М-да, было время. Как же мы жили без цифровых фотоаппаратов и YouTube? Да так. Хорошо жили. И с каждым днем росли, что заставило отбросить планы закрытия бесприбыльного в прошлом издания как сон разума. Так постепенно обрисовалось издание, которое само собой притягивало далеко не ординарных ребят вроде Евгения Панкратова и Алексея Иванова. По принуждению талантливым не будешь.

(пз) Das ist fantastisch

Ну, с бывшими почти разобрались. А что такое нынешняя редакция «Футбола»?

Ну, меня вы знаете. Весил 95, потом 140, сейчас снова 95. Нечто вроде вайтлза. Был холост, независим и даже пох… стичен, сейчас – «сержант Петренко, четверо детей, еще не завтракал». Это влияет. Порой виден в телевизоре. Читатели по привычке ругаются «Эй, жирный». Остальные недостатки бережно храню вместе с материалом о Кенни Далглише, который когда-то, лет с десяток назад, начался с заметки Викторыча для почившего в бозе «Хроноскопа», а потом постепенно разросся до 50 кб (50 тысяч знаков, если угодно) и продолжает прирастать биографией «Короля». Эта повесть – своеобразная легенда «Футбола».

Заместителя главного редактора Андрея Шахова, чей стаж в «Футболе» уступает моему и фришковскому пару дней, сейчас гораздо чаще можно встретить на одноименном телеканале, чем в редакции. В принципе, так уже давно сложилось – в офисе мы бываем в среднем два раза в неделю, то есть в среду и в воскресенье, под выход номера, никто и не требует посиделок. Связь всё развивается и развивается, скоро будем иметь дело исключительно с аватарами друг друга и бухать в режиме видеоконференции. Андрей же всегда был склонен к сидению дома в окружении тарелок (спутниковых) и экранов и сбросу обильных текстов оттуда. Он еще в далеком 97-м предлагал что-то написать старой редакции – объяснили, что не нужно, потом переменилась власть и поперло. Жена Шахова привычна ко всему, в том числе и футбольному. Редакция смутно подозревает, что одно из существенных достоинств Лены в том, что ее день рождения совпадает с реаловским. Ну тем, что королевский клуб из Мадрида. Что вы хотите, Шахов свадьбу из-за «Эль Класико» переносил.

В полутьме таемниче блищать окуляри Викторыча Фришко – чем и зачем он занимается за своим компьютером, можно только догадываться, он никому не сообщает и, есть подозрение, сам не очень помнит. Далее располагаются Волди Куплевацкий и его любимая фраза «Я от тебя такого не получал» (речь о е-мail, если кто не понял), а также совсем молодые Ярик Швай (вот он вечно за рулем и тоскует) и рэпер Андрюха Шалимов, отчаявшийся продвинуть всех в этом безумно передовом искусстве. На их фоне Шурик Гапоненко, основательно превратившийся из субтильного юноши черт-те какой давности, забредшего в редакцию за футболкой, в мэтра отечественной журналистики и главу семейства, выглядит убеленным сединами престарелым представителем журналистского цеха. Его явно раздражают непрерывно пьющие с одной стороны и непрерывно изучающие порнуху (и опять-таки пьющие) с другой, но месье Александр – солидный мужчина и не позволяет себе срывов. Иногда живо интересуется происходящим и даже бывает вовлечен. Впрочем, те времена, когда сие выглядело сродни совращению несовершеннолетнего, давно миновали.

Иногда распахиваются двери, и в проеме появляется окладистая, разъятая в беспорядке, демократическая борода, а спустя некоторое время вдвигается и сам дядя Боба Талиновский. Это случается не чаще раза в месяц, как и на братском сайте Football.ua, остальное время они пребывают в творческом процессе. Мы обнимаемся и рыдаем по той дивной поре, когда мы были намного моложе, на дворе царил ненавистный совок, люди еще знали русский язык и замечали друг друга, а молодые журналисты начинали с того, что бежали за водкой для ветеранов-наставников, не спрашивая «Где деньги?». При этом дядя Боба добродушно сотрясает кулаками и восклицает: «Но я не жалею!» - «Да не жалей, но налей…»

Чуть чаще в редакцию энергично врывается Валера Пригорницкий. Он слегка приплясывает от необходимости срочно мчать на очередное свидание/интервью и от предвкушения оных, но цель визита не позволяет расслабиться – нужно получить командировочные. Ибо что за свидание без командировочных! Валера в последнее время явно шепелявит – это следствие интенсивного изучения португальского языка. «Металлистуш»… Даш Суркиш… А не даш, так Фирташ…

Звонок по мобиле. Оттуда доносится веселый немелодичный рев. Это ностальгирует ушедший на пенсию Анатолий Андреевич Водяной, художник. Время от времени он вспоминает не только «футбольные», но и «теленедельские» времена, походы в пельменную по пятницам и субботам, прочие незатейливые радости жизни и роняет скупую еще не старческую слезу.

Главное звуковое сопровождение – интершум трех телевизоров и недовольное бурчание Евгения Панкратова, вычитывающего полосы. Авторские сентенции, точнее, их уровень вызывают у него неудержимое желание расстаться с этой работой, и так 12 лет. Вздохи Жеки конкурируют с постанываниями, доносящимися из компьютера Фришко, который съедает большую часть редакционного трафика. Я обычно всякий раз сообщаю Панкратову, что его великое счастье – почти никогда не иметь дела с оригиналами текстов. Это мой крест, именно поэтому я такой нервный и дурной по жизни.

Любимый аттракцион офиса – периодические яростные споры Франкова с Панкратовым, которые на определенном этапе превышают по громкости 120 децибел (взлетающий самолет), а их смысл теряется где-то глубоко в истории. Темой может послужить всё что угодно: атака подводной лодки V-9 под командованием Отто Веддигена на британские крейсеры, достоинства и недостатки линкора «Ямато», как писать «причем» - вместе или раздельно, нужно ли Украине Евро-2012, следует ли убирать дерьмо за своей собакой, не стоит ли курильщикам платить на четверть меньше, потому что они слишком часто курят, или лучше сразу всех в концлагерь. Непредсказуемо, на чем заведемся! Правда, иногда соседний народ всё же начинает ворчать – мол, слишком громко. Скажите спасибо, что без драки.

Специально для изоляции буйных «футболистов» посреди офиса воздвигли глухую стену. Но она не спасает – точно так же, как многочисленные антиалкогольные советские плакаты смотрятся на этой стене настолько вкусно, что побуждают наливать снова и снова.

Находясь в офисе, поневоле привыкаешь и перестаешь обращать внимание на непрерывный грохот. Это Игорь Яслик с криком «Я к вам пишу!» ломится в редакцию, но его не пускают, потому что он болеет за «Барселону» и Гвардьолу. А это даже хуже, чем «Шахтер» и Луческу!

Кстати, именно по этой причине не сумел долго выдержать в редакции Владимир Мыленко, ушел на другие хлеба. А что вы хотите от человека, который даже виски хлебает в барселонистской банданне. Нет-нет, с такими нам не по пути. Разве что Моуриньо «Барсу» примет.

Иногда ясликовские удары входят в резонанс с теми, что наносят в стену прочие сотрудники редакции. Это акция протеста, адресованная тем, кто неподалеку лелеет злобные планы требовать побольше, а платить поменьше, попутно глубоко ошибочно полагая, что картинки в специализированном издании важнее текста. Читатель, ты еще не забыл, что мы порой заколачивали на полосе по 10-12 кб текста и весь номер верстали седьмым кеглем? Это ж сколько мыслей-то у нас было! Сбрили, однако…

Сергей Бабарика представлен очками, которые забыл пару лет назад. Этот предмет и периодически возникающие английские обзоры не позволяют забыть о его существовании. Послания Сереги переполнены зубовным скрежетом и крошкой от стершихся зубов – из уважения ко мне ему приходится изображать озабоченность проблемами «Челси», хотя сам он видел эту команду в гробу в синих тапках. И фанатеет за «Обручей»…

Может внезапно загрохотать железо – это Григорий Суркис, прибывший надзирать, дабы не вышло в журнале ничего против ФФУ, не гае марно часу и тягает штангу. По воскресеньям он сдает вахту Игорю Суркису, и тот присматривает, чтоб в номер случайно не пролезла критика «Динамо» из регионов. Любимое занятие президента клуба – дартс. Мишень в виде Александра Денисова. Она весело подмигивает и произносит: «Всё по-настоящему!»

Периодически братья встречаются и долго спорят о приоритетах в политике – мол, из-за тебя в прошлом номере о «Динамо» такое пролезло… Да что мне твое «Динамо»… Крупные пакеты акций «Футбола» при этом переходят из рук в руки. Сначала мы как-то напрягались, а потом обратили внимание, что если еще накатить, Суркисы становятся совсем свои, почти домашние и легко переносимые. Периодически они подзывают к себе то одного сотрудника, то другого, и доносится загадочное шуршание бумаги. Сотрудники возвращаются довольные, и тут же кто-то бежит в магазин. Руководство холдинга дергается – много охраны, которая повсюду бродит, и без того чахлый паркинг забит «гелендвагенами» и «слонами», но ничего не может поделать. Такая работа.

Совсем тесно становится, когда приезжает Борис Колесников, но он, в принципе, нам доверяет и наведывается разве что посудачить о подготовке к Евро – говорит, что атмосфера у нас больно душевная. Панкратов говорит, что «Хюндаи» 160 километров в час не дадут. Вице-премьер энергично отвечает, мол, увидите: «Шкода», що ви цього не розумиете». В качестве компенсации для него хором исполняется гимн «Шахтера» в искаженном виде. Колесников усмехается и вздыхает: «Демократия… Евросоюз… Евро… Ну ладно. Болейте».

Однажды завернул к нам Олег Блохин – позвонил, говорит, что слава о ваших посиделках с Брайаном Клафом, тогда еще не покойным, переможно шириться. Но увидел, что машину некуда поставить, плюнул, развернулся и отбыл. С тех пор регулярно подкалывает меня на пресс-конференциях.

Телефон звонит непрерывно – это Дмитрий Селюк интересуется положением дел в футболе Украины. На самом деле, ему на фиг не нужно ничье мнение, потому что своего вполне хватает, ну а поговорить?! Утром он звонит из Барселоны, днем из Рэдинга, вечером – из Херенвена, ночью из Монако. Во всяком случае, это его слова.

Руслан Мармазов обычно отзывается откуда-то из ОАЭ – есть кюфте и запивает «Джеймисоном» (кстати, когда он уже будет проводить в Киеве вечеринки к Евро?!), за исключением тех дней, когда у него пост. Великия, Малыя, а также Белыя и прочая, и прочая, и прочая.

Также витает призрак Патрика О'Рангутана, способного воплотиться в любого из нас. Где-то вдали идут поезда (Петровка!), орут коты (март!) и кричат обезьяны (стая корреспондентов во главе с Павсанием Папаприматопуло). Рояля «Стейнвей» у нас нет, только банки со шпротами. В коридоре ждут аудиенции и жутко ругаются Стойка Ракова, Леонидас Досраки и Дурилка Картонович.

(пз) О главном

Творчество… Смешное слово.

Главная беда – безусловно, выход «Футбола» два раза в неделю да еще и «хобби» в виде спецвыпусков и книг. Нет, переход к дву-ежику был совершенно логичен, ибо сам футбол живет по двухразовому циклу «нацчемпионаты – еврокубки», и мы с Шаховым настаивали на его необходимости года этак с 2000-го… Другое дело, что под это дело никто не собирался в два раза расширять редакцию. В итоге мы навесили на себя непрекращающийся геморрой, и я лично давно уже прилично задыхаюсь. Вспоминать, что когда-то мы делали «Футбол» раз в неделю без всяких «спецов» и ухитрялись уставать, довольно прикольно. Упреки в том, что мы стали слишком серьезны, изменив «стилю обезьян-корреспондентов», абсолютно уместны и справедливы. Во-первых, постарели. Во-вторых, мощно шутить под заказ два-три раза в неделю… А вы попробуйте – когда вас хватают за пуговицу и требуют немедленно рассказать классный анекдот.

Главный миф – зависимость «Футбола» от «Динамо», Федерации футбола, Суркисов и т.д. Безусловно, можно сказать, что от «Динамо» мы зависим – все в редакции болеют за него в большей или меньшей степени. Доводилось выслушивать по поводу симпатии к «Металлисту», и не раз, было… Можно сказать, собственной персоной лелеял киевскую неприязнь к этой команде. Что уж говорить о «Шахтере». В общем, считайте, что мы собираем дань со всех, умело играя на противоречиях. В нашей стране никто и никогда никому не поверит насчет честности. Вот и нечего из себя изображать.

Политика здесь никого не разделяет. Есть свой украинский националист, от которого никто отродясь слова по-украински не слышал. Зато он активно утверждает, что украинец, хотя ни разу не похож. Есть те, кто в свое время энергично бегал на Майдан, в то время как более опытные посмеивались им вслед и наливали еще по одной. Хотя, безусловно, политика эта поганая немало нас колышет и пробуждает к жизни не менее резкие споры, после каковых во времена оные изрядно дуэлировали.

На свадьбе гости веселились,

Кричали «Горько!», «Пей до дна!»,

И только диссидент Олекса

Держал плакат «Долой режим!»

Главный предмет для споров – «описательство», то есть когда весь журнал забит не аналитическими материалами, публицистикой, интервью и прочей вкуснятиной, а сплошными отчетами о матчах, к тому же написанными в режиме «я видел все голы, и хрен с остальным». Откровенно: мне переломить эту тенденцию не удается, и причину эту не очень принято произносить вслух. Дело в том, что строчить репортажи у экрана телевизора достаточно легко, особенно если набита рука (а у нас она набита не хуже, чем у Кличко о грушу, уж поверьте!). Выдавать же оригинальные материалы – дело куда более умо- и энергозатратное, а человеку зачастую свойственно идти путем наименьшего сопротивления, оптимизировать, так сказать, трудозатраты и трудооплаты. Отсюда и ошибки – примерно половина от элементарной усталости, в режиме тихого маразма (например, я хронически путаю левую и правую сторону, Шахов – имена, Бабарика – стороны Лондона и т.д.), вторая половина – от небрежности, когда тебе кажется, что знаешь, а на самом деле неплохо было бы проверить…

Главная перспектива – умирание печатных СМИ и достаточно очевидная ставка на Интернет. Это, как вы понимаете, доставляет отдельно. Идиотизм ситуации в том, что мы лет пять пробивали на свою голову двухразовый выход, потом – добавку 16 полос, а также различные побочные проекты вроде «Великих», в то время как никто до сих пор не почесался сделать хоть что-то для существования электронной версии «Футбола». В итоге мы, имея ряд солидных преимуществ над зарубежными конкурентами (да хоть в цене!), фактически не распространяемся за границей, и уезжающие становятся для нас отрезанными ломтями. Казалось бы, очевидные вещи, да? Ну это как с содержанием – а ты пойди и воплоти… Боюсь, что здесь точку невозврата мы уже прошли. Остается уповать на то, что нашего потенциала (вот же дурацкий и расхожий термин, который лепят в тему и не в тему!) еще хватит лет этак на двадцать, причем достаточно бодрых.

Если вы думаете, что нас за 14,5 лет ни разу не тошнило от этой работы в частности и футбола в целом, то глубоко заблуждаетесь. Преодоление себя – тот же спорт.

(пз) Нас не напугаешь!

Понятно, что сие – не просто выживание, но еще и достаточно толстый хлеб масла на кусок свежего хлеба - и от нас зависит. В первую очередь - от способности преодолеть свою косность и леность. Ничего, справимся. Даже не рассчитывая на благодарность. А чего рассчитывать-то, в самом деле.

После 1997-98 гг. вообще ничего не страшно. Тем, кто жил в пору лихого старта незалежности, - и подавно! Нынешнее «покращення вже сьогодни» по сравнению с теми делами – милая, добродушная шутка.

Главная интрига – будет ли у нас повод отметить 1500, а там и 2000. Почему-то кажется, что несмотря на невероятно быстро меняющийся мир, всё у нас получится. Безусловно, вся эта юбилейная муть – штука весьма относительная, хоть и приятная. Реально-то это далеко не 1000-й номер «Футбола». Во-первых, волевым решением исключены из рассмотрения как «московские» шесть с половиной десятков номеров «до нас» (и вообще, как можно праздновать то, к чему не имеешь ни малейшего отношения?!). Во-вторых, мало ли чего мы еще написали – вплоть до книг на стороне и приложений к «Совершенно секретно»!

И еще напишем. Уф, первый том «Истории чемпионатов Европы» после всех утрясаний наконец-то отбыл в типографию. Второй – на мази. А с ними продолжается и наша очень многосерийная история. Тем более, неотвратимо, словно асфальтовый каток на задремавшего пьянчужку или комбайн «Нива» на влюбленных во ржи, надвигается Евро. Тут не до интеллигентских рефлексий и постанываний «а что, премии не будет?» – бери больше, кидай дальше.

Артем ФРАНКОВ и стая товарищей

Дата добавления: 2015-10-21