|
Она увела Фрёлика в гостиную; в прошлый визит он не заходил сюда. Ингрид поспешно убрала с круглого стола бокал и пустую винную бутылку.
— Не подумайте, я не стала алкоголичкой, — заверила она его. — Просто вечером мне делается не по себе. Квартира такая большая!
Фрёлик кивнул.
— Перед тем как лечь спать, я заглядываю во все буфеты и под кровати. Запираю все комнаты, которые запираются на ключ. Боюсь, что там может кто-то спрятаться.
Он снова кивнул.
— Принимать снотворное я не смею, потому что боюсь не проснуться, если…
Фрёлик ждал, пока она продолжит. Вдова улыбнулась, словно извиняясь, и нервно погладила тыльную сторону ладони двумя пальцами.
— Если… что?
Она вздрогнула всем телом и ответила:
— Если кто-то придет.
— Кто? — спросил Фрёлик.
— Что?
— Кто к вам придет?
Ингрид смотрела куда-то перед собой. Он ждал.
— Я даже думаю переехать в отель, — сказала она наконец.
Фрёлик по-прежнему молчал.
— И меня так мучает совесть, то есть… я ведь боюсь за себя, хотя умер-то Рейдар. Вы меня понимаете?
Франк Фрёлик кивнул. Ингрид слегка подалась вперед и заглянула ему в глаза:
— Не знаю, напали на него или…
Фрёлик не отвел глаза в сторону, но и не ответил. Он ждал. Наконец вдова вздохнула и сказала:
— Я не знаю, грозит ли мне опасность, понимаете?
— Почему вам может грозить опасность?
Она вздрогнула и посмотрела на него в упор:
— Ведь к нам вломился вор, разве нет?
Фрёлик молчал.
— Я хочу знать, грозит ли мне опасность! — повторила вдова.
— Вы боитесь, что на вас нападут здесь, в собственном доме?
— А мне следует бояться? — парировала она. — Может быть, вы все-таки скажете?..
Франк Фрёлик откашлялся и задумался. Он не знал, что ответить.
— У нас нет оснований подозревать, что опасность угрожает кому-либо из близких вашего мужа, — сказал он наконец. — С другой стороны, если вам кажется, что вам грозит опасность…
— Но я ничего не знаю! — перебила его вдова. — Вы ничего мне не говорите!
— Вам кажется, что вам грозит опасность? — спросил Фрёлик.
Ингрид опустила глаза и ничего не ответила.
Он окинул ее внимательным взглядом. Заметил, как идет ей черный цвет. Не укрылась от него и прозрачная вставка на лифе платья. Просвечивавшая белая кожа придавала ей необычайно сексуальный вид. Фигура у нее была гибкая, грациозная. Вдова что-то ему напоминала… Что-то или кого-то? Кошку! Она так же без труда управляла своим телом. Фрёлик старался не выдать свой внезапный интерес к ее женским чарам. Правда, вдова как будто ничего не замечала. Она сидела, погрузившись в раздумья, и словно находилась не здесь, а в другом мире. Вдруг чары развеялись, — она вздрогнула и, вспомнив о его присутствии, скрестила руки на груди.
— Раньше вы, кажется, были профессиональной танцовщицей? — поинтересовался Фрёлик.
Ингрид будто не слышала вопроса.
— Наверное, я все-таки перееду, — рассеянно сказала она. — Да, в самом деле, перееду.
Фрёлик попробовал поставить себя на ее место и задумался, не следует ли ему повторить, что у нее нет оснований чего-либо бояться.
— Вы не знаете, у вашего мужа были причины чего-то опасаться? — спросил он.
— Нет.
— Если хотите, мы обеспечим вашу защиту. Мы можем принять особые меры…
Вдова бросила на него удивленный взгляд.
— Если это вас успокоит…
— Вы считаете, что мои страхи беспочвенны?
— Нет, что вы. Я просто предлагаю. Мы готовы обсудить меры, способные вас обезопасить.
— Нет, — сказала Ингрид. — Не нужна мне никакая защита.
Фрёлик внимательно посмотрел на нее и повторил:
— Кажется, раньше вы были профессиональной танцовщицей?
— Да, но это было много лет назад, — устало ответила Ингрид Есперсен. — Ну да, вы правы. Раньше я танцевала в балете. Потом несколько лет преподавала, работала учительницей танцев недалеко отсюда. У меня была небольшая студия на Фрогнервейен. Теперь в том доме ресторан и кофейня. Я там часто обедаю, во всяком случае время от времени. Знаете, там приятно посидеть. Приятно подумать о том, как все меняется со временем. Когда-то там был и супермаркет из сети IRMA — вы еще застали ее? Они первые перекупили у меня помещение. Как говорится, всему на свете приходит конец. Пришлось распрощаться и со школой танцев. Я устала бороться; при моем неумении вести дела по-другому и быть не могло.
— Значит, торговля антиквариатом вас не интересовала?
— Что вы, нет! — Вдова едва заметно улыбнулась. — Я типичная скучающая домохозяйка…
— Не говорите так, — ответил Фрёлик и поймал себя на мысли, что с ней неплохо бы пофлиртовать. Он заметил, что у нее поехал чулок, и с трудом заставил себя не смотреть на ее ноги. Подняв глаза чуть выше, он залюбовался ее пышными бедрами, обтянутыми платьем. Фрёлик кашлянул и приказал себе сосредоточиться. — Почему ваш муж заинтересовался антиквариатом?
— Он всегда интересовался предметами старины, — ответила вдова. — Ему нравились красивые вещи. Можно сказать, интерес к красоте и сблизил нас. В семидесятых годах моя сестра служила в муниципалитете. Ей приходилось работать секретарем на аукционах в Бругате. На этих аукционах продают вещи, не выкупленные закладчиками вовремя. Знаете, бывает, человеку срочно нужны деньги, и он закладывает драгоценности. Дамы несут в ломбарды обручальные кольца… — Ингрид развела руками. — Сейчас уже не верится, но именно там мы с Рейдаром и познакомились.
— Вы тоже что-то закладывали?
— Нет. Нас познакомила моя сестра. Рейдар покупал на аукционе невыкупленные залоги. Его интересовали старинные часы, украшения, скрипки и бог знает что еще. Как-то раз нас с сестрой пригласили туда на прием, то есть пригласили ее, но Райнхильде, моей сестре, было неловко идти одной. Она нервничала, потому что Рейдар был вдовцом и намного старше ее. Я пошла в роли компаньонки. Ну а так как я интересовалась дизайном интерьеров, у нас нашлись общие темы для разговора… как говорится, слово за слово… Вот так все и началось.
Фрёлик поспешил воспользоваться удачной возможностью и быстро раскрыл блокнот.
— Значит, вас все же объединяла любовь к антиквариату, предметам старины?
— Мне нравится думать, что нас объединяла любовь к красоте. Слово «антиквариат» кажется каким-то… пыльным. Кстати, вам следует знать, что для Рейдара старина ассоциировалась с хорошим вкусом.
Фрёлик кивнул, закусил кончик ручки и спросил:
— Он не был завсегдатаем рынка подержанных вещей, как это называют некоторые?
— Радуйтесь, что Рейдар вас сейчас не слышит, — глухо заметила вдова. — Он терпеть не мог слова «подержанные вещи». Предметы, которыми мы себя окружаем, говорят о том, кто мы такие, — объяснила она как нечто само собой разумеющееся.
Фрёлик снова кивнул.
— В том-то и беда с нами, норвежцами. — Ингрид вскинула голову и с неожиданным пылом продолжала: — Мы не понимаем, зачем нужно окружать себя красотой. Взгляните на наши храмы. Они такие скучные! Да, я знаю, такие взгляды коренятся в Реформации, протестантизме и представлениях о том, что золото и мишура отвлекают от сути. В сущности, все так и есть. И все-таки мне кажется… если бы в нашей стране были красивые соборы… наше отношение к религии стало бы чуточку здоровее. Вещи, которые нам нравятся, вещи, которыми мы себя окружаем, многое говорят о характере владельцев, — добавила она.
Фрёлик вежливо кашлянул и повертел ручкой в воздухе, словно извиняясь за то, что не разделяет ее любви к католическим соборам. Он поспешил вернуться к тому, что интересовало его.
— Вчера… перед тем как вашего мужа убили… у вас были гости к ужину, — осторожно начал он.
Ингрид кивнула, но ничего не сказала.
— Вместе с вами за столом сидели Карстен, Сюзанна и их дети… внуки Рейдара?
— Вам кажется, что я уклоняюсь от темы, — укорила его Ингрид. — Но чтобы лучше понять характер моего мужа, вы должны узнать о его взглядах, пристрастиях…
Фрёлик глубоко вздохнул.
— Для нас также очень важно понять, что случилось в дни, непосредственно предшествовавшие его смерти. Пожалуйста, расскажите, что произошло в пятницу.
— Рейдар встал рано, — начала она и осеклась.
— Когда? — спросил Фрёлик, желая расшевелить ее.
Вдова вздрогнула.
— Около половины восьмого. Он ушел на работу до того, как я вышла на кухню. Потом мы увиделись только вечером. Он вернулся в начале восьмого; мы уже ждали его за столом.
— Значит, в пятницу вы весь день были дома?
— Нет, в первой половине дня я ходила по магазинам. Вернулась в два или в половине третьего.
— По магазинам?
Она кивнула и повторила:
— По магазинам.
Фрёлик внимательно смотрел на вдову, но та как будто не собиралась продолжать. Он заглянул ей в глаза:
— Обычный поход за покупками? Может быть, вы покупали что-то конкретное?
Ингрид Есперсен не отвела глаз.
— Конечно нет. Разве вам это интересно?
Он пожал плечами.
— Среди прочего я заходила и в универмаг «Глас Магасинет». — Она замолчала, ей как будто не хотелось продолжать.
Фрёлик спросил:
— Когда вы отправились за покупками?
— Примерно в половине двенадцатого.
— А чем вы занимались раньше, то есть до половины двенадцатого?
— Приняла душ, почитала газету… а в десять или в начале одиннадцатого спустилась в магазин, к Карстену. Видите ли, он открывает магазин в десять, и мы обычно вместе пьем кофе по утрам.
— С Карстеном Есперсеном?
— Да, если покупателей немного. В пятницу утром в магазине никого не было, поэтому мы попили кофе и поболтали. — Ингрид поджала губы и задумалась, вспоминая. — Мы разговаривали примерно три четверти часа. Карстен взял с собой Беньямина. Кажется, в детском саду был выходной. Беньямин бегал по всему магазину, играл, рисовал. Потом я поднялась наверх, оделась потеплее, на выход, и где-то в начале двенадцатого отправилась за покупками…
Фрёлик собирался спросить, о чем вдова говорила в пятницу утром с сыном своего мужа, но передумал. Вместо этого он поинтересовался:
— Вы что-нибудь нашли?
— В каком смысле?
— Вы нашли что-нибудь, когда ходили за покупками?
— О да!
Фрёлик ждал продолжения, но, как оказалось, напрасно.
— А в течение дня муж звонил вам? — спросил он.
— Да, звонил, — ответила Ингрид.
— Сюда?
— Что?
— Он звонил сюда, домой?
— Конечно! — отрезала она. — Куда же еще?
Фрёлик посмотрел на нее в упор:
— Он, например, мог позвонить вам, когда вы ходили по магазинам. На мобильный.
— Он звонил мне сюда.
— Когда?
— Днем, около трех. Как правило, он возвращается домой часа в четыре. К тому же он знал, что к ужину приглашены Карстен и Сюзанна. Но Рейдар позвонил около трех и предупредил, что задержится. Сказал, что будет дома около семи.
— Он объяснил почему?
— Нет.
— Такое было в порядке вещей?
— Что?
— Он часто возвращался домой поздно? Объяснял ли, почему задерживается?
— Нет, он нечасто задерживался, но я знала, что это имеет какое-то отношение к его делам. Скорее всего, он встречался со своими братьями — Арвидом и Эммануэлем. Арвид живет в Ураниенборге, а Эммануэль очень далеко, в Беруме. — Ингрид вздохнула. — Ужасно боюсь разговаривать с Арвидом и Эммануэлем. Они наверняка звонили сюда, но я не подходила к телефону… Не могла себя заставить.
— Вы помните, когда точно Рейдар вернулся домой?
— В четверть восьмого. Я проверяла время. Кстати, вы знаете, что в десять минут восьмого сюда приходил Юнни Стокмо? Может быть, вам не известно, кто он такой? Юнни — служащий Рейдара. Я пригласила его войти и подождать Рейдара в квартире, но он не захотел. Ужин был уже готов, мы тоже ждали его. Поэтому я то и дело подходила к окну посмотреть, не приехал ли Рейдар. Я видела, что Юнни тоже ждет его на улице, у дома. Его поведение меня немного встревожило. Понимаете, в тот день было очень холодно — почти минус двадцать.
— Они что же, были компаньонами?
— Юнни есть Юнни, — улыбнулась Ингрид. — Он такой… Вот вы спрашивали, почему Рейдар заинтересовался антиквариатом. По-моему, когда-то давно Рейдар работал вместе с отцом Юнни. — Заметив вопросительное выражение на лице Фрёлика, Ингрид кивнула: — Ну да, отец Юнни работал с Рейдаром, но еще до того, как мы с ним познакомились. Я никогда не видела отца Юнни — он умер до того, как мы с Рейдаром поженились.
Фрёлик закончил записывать и только потом поднял глаза на сидящую напротив вдову.
— А чего хотел Стокмо? Зачем он приходил к вашему мужу?
— Понятия не имею. Я приглашала его зайти, но он, по-моему, застеснялся. У нас ведь были гости — Карстен, Сюзанна и дети. Во всяком случае, мне он ответил, что у него нет времени. И все же ждал снаружи, на улице.
— А когда пришел ваш муж?
— Наверное, они поговорили.
Фрёлик кивнул.
— Какими были отношения вашего мужа и Юнни Стокмо? — спросил он после паузы.
Ингрид хмыкнула и задумалась, но в конце концов пожала плечами.
— Я спрашиваю, потому что слышал, что ваш муж уволил Юнни Стокмо, — пояснил Фрёлик, глядя вдове прямо в глаза, а потом добавил: — Как говорится, выкинул пинком под зад.
Ингрид изумленно нахмурилась:
— Уволил? Вы уверены? Не может быть… — Она покачала головой. — Просто не верится! Рейдар ничего мне не говорил… он не рассказывал, что они поссорились… Зачем ему было скрывать такое от меня?
Фрёлик пожал плечами:
— Чего не знаю, того не знаю. — Он посмотрел в свои записи и продолжал: — Итак, Рейдар вернулся домой в начале восьмого. Что дальше?
— Мы поужинали.
— Что у вас было на ужин?
— Стейк из оленины.
— Какова была атмосфера за столом?
— Что значит «атмосфера»?
— Ну, как все держались — как обычно за семейным ужином или скованно?
Ингрид ненадолго замялась.
— Все шло как обычно, — сказала она наконец. — Конечно, почти все внимание было сосредоточено на внуках Рейдара. Типичный семейный ужин.
— Упоминалось ли за ужином имя Юнни Стокмо?
Ингрид задумалась.
— По-моему, нет, то есть… Я сообщила Рейдару, что он заходил, вот и все. Правда, о Юнни я сказала еще до того, как мы сели за стол.
— А о делах говорили?
— Карстен и Рейдар говорили, как обычно, но после еды. Они разговаривали вдвоем, отдельно.
— Отдельно?
— Да, Сюзанна помогала мне убирать со стола и загружать посудомоечную машину. Дети носились по всей квартире, а мужчины остались в столовой. Они пили коньяк и разговаривали. Не знаю о чем. Наверное, о деньгах или о политике, как всегда.
— Но общая атмосфера была расслабленной или…
Вдова задумчиво кивнула.
— Кто-то звонил по телефону, один раз или, может быть, больше, но трубку снимал Рейдар. Мне показалось, что он очень злился.
— Вы слышали, о чем он говорил?
Ингрид медленно покачала головой.
— Когда вам звонили?
— Около половины одиннадцатого. Карстен и Сюзанна уже собирались уезжать… да, должно быть, телефон звонил в пол-одиннадцатого. Малыш уже спал. Беньямин капризничал. Обычно его укладывают в девять.
— Они уехали в половине одиннадцатого?
Ингрид кивнула.
— Может быть, ближе к одиннадцати. Я не смотрела на часы, перешла в гостиную и отдыхала в кресле. Ждала выпуск ночных новостей. Я всегда смотрю новости в одиннадцать.
— А Рейдар?
— Кажется, он как раз разговаривал по телефону… не знаю.
— Вы не знаете, что он делал?
— Нет.
— Может, он спустился в магазин?
— Нет, он сидел и читал или занимался чем-то еще. После новостей я пошла в ванную и слышала за стеной его шаги. А потом я легла, и мы немного поговорили.
— Он обычно ложился позже вас?
— Нет-нет… кстати, как раз об этом мы говорили… Я спросила, собирается ли он ложиться спать. — Она замолчала.
Фрёлик ждал. Вдове явно все труднее становилось говорить. Вдруг тишину нарушило пронзительное верещание. Фрёлик сообразил, что кто-то звонит ему на мобильник. Он улыбнулся сидящей напротив женщине, словно извиняясь, и стал искать трубку. Ингрид вытерла уголок глаза пальцем. Фрёлик посмотрел на дисплей. Ева Бритт прислала ему эсэмэску: «По пути домой купи хорошей рыбы». Фрёлик почувствовал, как закипает. Особенное раздражение вызвало в нем слово «домой». Он выключил телефон и сунул его в карман куртки. Как только он убрал телефон, Ингрид встала.
— Извините, — сказала она, скрываясь за дверью ванной.
Фрёлик услышал, как она оторвала от рулона бумагу и шумно высморкалась. Вскоре она вернулась, набрав полные руки бумажных носовых платков, и села на место, делано улыбаясь. Глаза у нее покраснели и распухли.
— Он сказал, что хочет… что хочет посидеть и почитать. — Она с трудом сдерживала слезы. Одна слезинка все-таки скатилась на кончик носа. Ингрид поспешно смахнула ее.
— А вы заснули?
Она кивнула:
— Я приняла таблетку снотворного, аподорма.
— Зачем?
— Никак не могла успокоиться. Я приняла таблетку, чтобы отключиться.
— Но ночью проснулись?
Ингрид смотрела куда-то в пространство.
— Но ночью вы проснулись? — повторил Фрёлик.
— Иногда мне кажется, что все было во сне, — сказала вдова, снова высмаркиваясь. — Особенно теперь.
— Что именно было во сне?
— Я проснулась.
— В половине третьего вы звонили Карстену Есперсену, — сдержанно напомнил Фрёлик.
— Мне показалось, что в квартире кто-то есть.
Фрёлик поднял брови.
— Понимаете, пол был мокрый.
— Мокрый?
— Да, я заметила на полу лужу от растаявшего снега, как будто кто-то вошел, не сняв обувь, и намочил пол. Даже снег я видела; он был в виде зигзага, словно отпечаток подошвы.
Фрёлик посмотрел на нее в упор. Молчание затянулось. Вдова сидела и смотрела перед собой невидящим взглядом, будто внимательно изучала какую-то точку на полу. Скорее всего, она думала о чем-то, происходящем внутри ее. Потом она пошевелилась, снова вытерла слезы и продолжила:
— Я окаменела от ужаса… Никогда в жизни я так не боялась! Мне казалось, что кто-то прячется в темноте и следит за мной. Я не смела и пальцем шевельнуть!
В комнате снова воцарилось молчание. Фрёлик перевел взгляд на свои зимние армейские ботинки. Снег, который имел обыкновение липнуть к шнуркам, уже растаял, и на кончике одного шнурка образовалась капля воды. Она набухла, но не падала на пол.
— Значит, в квартире кто-то прятался? — уточнил он.
Ингрид покачала головой.
— Как вы думаете, откуда взялся снег в спальне?
— Рейдар… — начала она, но снова замолчала, чтобы вытереть слезы.
— Рейдар приходил посмотреть, как вы спите? — закончил за нее Фрёлик.
— Когда вы говорите, все кажется таким жутким… но кто мог зайти ко мне, кроме него? — вздохнула вдова. — Я не слышала ни звука.
— А вы уверены, что на полу были снег и вода? Может быть, они вам приснились?
— Не приснились. Ведь пол я вытерла.
— Вытерли? Когда?
— Когда встала.
— Когда же вы встали?
— Где-то в половине третьего. — Ингрид высморкалась в бумажный платок. — Вечером я очень устала, а потом из-за снотворного у меня все путалось в голове. И все-таки я очень испугалась и никак не могла снова заснуть. Мне нужно было выяснить, есть кто-нибудь в комнате или нет, так что в конце концов я включила свет…
— Понятно.
— Потом я какое-то время полежала в кровати. Когда зажегся свет, все показалось уже не таким страшным.
— Какой свет вы включили?
— Лампу на прикроватной тумбочке. Если хотите, я вам покажу. Пойдемте… — Она встала, и Фрёлик последовал за ней, ощущая шлейф уже знакомых духов. Он не сводил взгляда с ее упругих бедер, ее грациозность ошеломляла.
— У вас с мужем была общая спальня? — спросил он, сильно смущаясь.
— Да, мы спали в одной постели. Так было всегда.
В дверях спальни вдова неожиданно остановилась, и Фрёлик нечаянно налетел на нее. Ему показалось, будто его ударили под дых. Вдова как будто ничего не замечала. Она стояла вплотную.
Фрёлика прошиб пот. Он извинился, вежливо улыбнулся и прошел мимо. Ему хотелось как следует осмотреть комнату. Двуспальная кровать была накрыта зеленым покрывалом. На подставке рядом с креслом у окна стоял большой горшок с каким-то комнатным растением. В щели белых жалюзи с улицы проникал рассеянный свет. На зеленой стене в изголовье кровати висела картина — яркая, кричащая. Фрёлик долго смотрел на нее, ничего не понял, и все же картина ему понравилась. Чувствуя себя непрошеным гостем, он перевел взгляд на высокий, узкий стеллаж, уставленный книгами в мягких обложках и журналами. Ему стало не по себе — он начал гадать, в какой позе вдова раскинулась той ночью на кровати, какая на ней была ночная рубашка, из какой материи, какого цвета…
— Я включила вон ту лампу, — сказала Ингрид, возвращая его к действительности. По обе стороны кровати стояли деревянные тумбочки. Каждую украшала маленькая круглая лампа с широким абажуром. Ингрид подошла к своей половине кровати и включила лампу. — Вот так, — задумчиво пояснила она.
— Где был снег?
— Здесь. — Она шагнула вперед и показала. — И еще здесь… и здесь.
Фрёлик почесал ручкой нос.
— Значит, вы вытерли пол?
— Конечно. — Она смерила его неодобрительным взглядом.
— Я спрашиваю потому, что, возможно, придется вызывать бригаду криминалистов…
— Боже мой, только не выгоняйте меня из собственной спальни! — тихо и встревоженно попросила вдова.
— По вашим словам, ночью вы испугались, — напомнил Фрёлик. — Как я и говорил, у нас нет оснований полагать, что вам или кому-либо еще грозит опасность. Мы считаем, что причиной убийства вашего мужа послужили какие-то личные обстоятельства. Однако, если вы боитесь, вам не следует мучиться. Повторяю, если вы пожелаете, мы готовы принять меры, которые…
— Нет! — перебила его Ингрид. — И речи быть не может. Я остаюсь здесь, в своей квартире.
— Разумеется, — ответил Фрёлик. — Но мы можем оказать вам…
— Нет, — повторила вдова, качая головой.
— Что вы подумали, когда проснулись, а мужа рядом не оказалось?
— Подумала, что, наверное, Рейдар поднимался в спальню после вечерней прогулки, чтобы что-нибудь взять: лист бумаги или… — Она встала и спокойно обошла кровать. — Вот здесь, — показала она. — И там тоже — там было мокро.
Хозяйка и гость вернулись в гостиную и сели в кресла.
— А потом? — спросил Фрёлик. — Что случилось потом?
— Я встала, вышла в гостиную, обошла всю квартиру в поисках Рейдара. Его нигде не оказалось.
— И что вы подумали?
— Сама не помню, что я подумала, — меня охватил ужас. И я стала звонить Карстену, — ответила вдова.
— Зачем?
— Хотела попросить, чтобы он приехал. Я боялась, как бы чего не случилось с Рейдаром.
Фрёлик промолчал.
— Я не слышала ни звука. В доме было тихо.
Фрёлик кивнул. Посмотрел на свои ноги, поставил пятку на то же мокрое место на полу и увидел, как на конце мокрого шнурка образуется еще одна круглая капля.
— Итак, вы позвонили по телефону.
— Да, ждать пришлось довольно долго… в конце концов, я звонила среди ночи. Наконец трубку сняла она… Сюзанна… — Ингрид поморщилась. — Наверняка решила, что я совсем спятила…
— Что вы ей сказали?
— Попросила позвать к телефону Карстена.
— И что она вам ответила?
— Что его нет дома.
— Как вы расценили ее слова?
— Пожалела о своей прямолинейности. Надо было действовать похитрее. Правда, набирая их номер, я совсем забыла, что среди ночи люди обычно спят. Знаете, Сюзанна немного странная. Иногда мне кажется, что она ревнует. Я… — Ингрид замолчала.
— Да. — Фрёлик наклонил голову и стал терпеливо ждать.
— Понимаю, мои слова звучат необычно, но в тот раз мне в самом деле показалось: Сюзанна испугалась, что мы с Карстеном…
— Значит, по-вашему, ей не хотелось будить мужа, потому что она испугалась ваших намерений?
— Понимаю, мои слова звучат… мягко скажем, необычно.
— У нее был повод для ревности?
— Что вы имеете в виду?
— У нее имелся повод ревновать мужа? — повторил Фрёлик, стараясь сохранять выдержку.
— Конечно нет! Сюзанна… она вообще странная. Не знаю, как еще выразиться.
Фрёлик вдруг сообразил, что больше не потеет. И все же ему пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы смотреть Ингрид Есперсен в глаза, а не бросать украдкой взгляды на ее пышную грудь или бедра. Если честно, он прекрасно понимал Сюзанну.
— Что случилось потом? — спросил он.
— Я объяснила, что тревожусь за Рейдара, и попросила Сюзанну все передать Карстену, когда он вернется.
— А потом?
— Я снова легла в постель.
— Но до того обошли всю квартиру?
— Конечно, я не могла понять, где Рейдар…
— Где-нибудь еще вы видели лужи и снег на полу?
— В прихожей.
— А больше нигде?
— А больше нигде.
— Значит, кто-то вошел к вам в квартиру и, не сняв уличной обуви, прошел в спальню?
— Я подумала, что Рейдар заходил посмотреть на меня или взять что-нибудь из шкафа.
— Когда вы поняли, что в квартире, кроме вас, никого нет, вам не пришло в голову, что Рейдар может находиться внизу, в магазине?
— Да, конечно. Мне не спалось, я лежала и думала обо всем подряд, представляла себе все места, где он может быть, гадала, что означает снег на полу… Я долго ворочалась без сна, пока не услышала, как по улицам поехали машины…
— Почему вы не спустились в магазин и не посмотрели, там ли ваш муж?
— Честно говоря, не решилась. Я оцепенела от ужаса. Когда в дверь позвонили полицейские, естественно, я подумала, что это Рейдар. — Ее передернуло, и она скрестила руки на груди.
— Вы слышали что-нибудь необычное?
— В каком смысле «необычное»?
Фрёлик бросил на вдову выразительный взгляд, но не произнес ни слова. Глаза у нее словно остекленели. Она кашлянула.
— Вы слышали что-нибудь необычное той ночью? — терпеливо повторил он. — Шум, шорох, шаги по лестнице…
— Шаги по лестнице?
— Любые звуки, — досадливо пояснил Фрёлик. — Шаги, хлопанье двери… что угодно!
— Н-нет… по-моему.
— Что значит «по-вашему»? — Фрёлик посмотрел вдове в глаза — зеленые, как два драгоценных камешка на белой вате.
— Нет, — уверенно повторила она. — Я ничего не слышала.
Фрёлик вопросительно хмыкнул.
— Я уверена, что ничего не слышала.
— Но ведь вы наверняка думали, что ваш муж внизу, в магазине…
— Вы что же, не верите мне? — не выдержала вдова.
— Нет, что вы. Я вам верю. Просто нам нужно знать каждую мелочь, а вы, возможно, что-то упустили или считаете несущественным. Для нас же ваше наблюдение может оказаться очень важным. Когда я спросил…
— Я не слышала никакого шума! — сердито перебила его вдова.
— Отлично, отлично.
Они молча посмотрели друг на друга.
Фрёлик записал: «На вопрос, слышала ли она шум, вдова отвечает уклончиво».
— Выходит, человек, убивший вашего мужа, сделал свое черное дело еще до того, как вы проснулись? — спросил он вслух.
Ингрид снова вздрогнула и воскликнула:
— Понятия не имею!
— Но раз вы ничего не слышали?..
— Я все равно что находилась в коме, вырубилась, я приняла снотворное! Здесь могло произойти все что угодно без моего ведома!
— Отлично, — кивнул Фрёлик и продолжал: — Вот какая мысль пришла мне в голову… — Он снова сунул ручку в рот. — По вашим словам, к вам ночью мог заходить Рейдар. Когда вы проснулись, были ли все двери закрыты и заперты?
Ингрид вскочила.
— Повторяю, теперь все случившееся той ночью кажется мне страшным сном. Я в самом деле ни в чем не уверена. Возможно, дверь в спальню и была открыта, но…
Она немного походила туда-сюда и снова села в кресло. Фрёлик прищурился и исподтишка любовался ею.
— Когда вы встали в первый раз и пошли смотреть, нет ли посторонних в квартире, вы, значит, не проверили входную дверь?
— Наверное, нет. Не помню.
— Она была заперта?
— Не знаю. Да, кажется. Да, конечно! Я еще так смутилась…
— Значит, если кто-то к вам поднимался… к тому времени, как вы встали, он уже ушел?
Вдова бросила на него подозрительный взгляд:
— А теперь-то вы что имеете в виду?
— Поскольку вы ничего не слышали, скорее всего, человек, оставивший снег на полу, к тому времени, как вы проснулись, уже ушел… Разве не так?
Она снова бросила на него настороженный взгляд.
— Ну да… наверное. Я не поняла, что вы имели в виду.
Фрёлик снова внимательно посмотрел на нее и подумал: «Врет?» Ее явно что-то беспокоило. Беседа протекала не гладко.
— Из вашей спальни ничего не пропало? — спросил он. — Вы проверяли, все ли на месте?
— Да, все на месте, ничего не пропало. Кстати, поэтому я и подумала, что ко мне заходил Рейдар — посмотреть, как я сплю.
— У вашего мужа было хорошее здоровье? — спросил Фрёлик.
Ингрид вздохнула:
— Всем бы нам такое здоровье, как у него!
— Значит, он ни на что не жаловался?
— На что он мог жаловаться?
— Ну, например, на боли в спине, на почки, на ноги…
— Нет!
Фрёлик кивнул и продолжил:
— Скажите, имеет ли для вас какое-то значение число сто девяносто пять?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |