Все так же молча, я плелся за ним до самого вокзала. Станция была относительно пустая, и мы сели в первый подошедший поезд, предварительно купив на него билеты. Фрэнк, судя по всему, объявил мне бойкот, и не сказал ни слова. А вот я не знал, что мне полагалось делать. Внутри меня разразился настоящий спор – должен ли я был попытаться с ним заговорить или должен продолжать молчать, убивая себя этой неловкой тишиной. Пораскинув мозгами, я решил, что надо было заговорить, но вот что мне нужно было сказать, я не знал. Я провел добрый час, прокручивая в голове все идеи для начала разговора, но закончилось все тем, что я спросил:
- Ты не голоден? – я вытащил из рюкзака пачку с печеньем и протянул ему, но он даже и глазом не моргнул. Отлично! Фрэнк продолжал пялиться в окно, видимо, наказывая меня таким своим поведением. Эта попытка была провалена, поэтому я продолжил думать дальше о том, с чего можно было бы завести разговор.
Мы снова меняли поезда в течение всего дня, и я искренне не понимал, для чего мы продолжаем это делать. Фрэнк вел себя так, как будто на наши головы была объявлена охота, но ведь уже было понятно, что за нами никто не гнался. День тянулся неумолимо долго, и я готов был выпрыгнуть в окно, лишь бы не находиться в этом душном вагоне. Если бы я знал, что первые два дня своей свободы проведу в гребаном поезде, то, наверное, остался бы больнице. Уже был поздний вечер, когда Фрэнк, наконец, решил покинуть вокзал. Он вышел на центральную улицу неизвестного города и медленно брел вдоль нее, не удосужившись даже проверить, шел ли я за ним. На этот раз отель, которому предстояло быть нашим местом ночевки, выглядел дороже и солидней, чем предыдущий. Там был даже бассейн. Молча сунув мне в руку деньги, Фрэнк кивнул в сторону парадной двери.
Снимая номер во второй раз, я чувствовал себя немного увереннее и был достаточно внимательным, поэтому из-за расчета настроения Фрэнка, я попросил у парня за стойкой комнату с двумя кроватями. Он вручил мне ключ, и я направился в нужном направлении. Фрэнк следовал за мной все еще тихий и мрачный. Черт побери, как можно дуться на человека шесть часов подряд?
Оказавшись в комнате, он бросил свой рюкзак на пол и пошел к ванной комнате. С меня было достаточно.
- Фрэнк, может, хватит уже? – сказал я как можно увереннее. Он остановился, однако продолжал стоять ко мне спиной. - Прости меня, - я был действительно искренним. Наконец, он развернулся.
- За что? – черт, я мог отчетливо слышать, что это было сказано с сарказмом в голосе.
- За все.
- Перестань, - он пожал плечами и снова направился в ванную. Его отношения ко всей этой ситуации заставляло меня взбеситься. Мы ведь не могли просто так забыть о том, что «я думал, будто он был один из Них и хотел отравить меня таблетками»? Я недовольно застонал и опустил свой рюкзак на пол.
- Фрэнк, - я не собирался отступать так легко. Он снова повернулся ко мне лицом.
- Что, Джерард? – его голос был жестким, - что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
Ты мог бы сказать, что тоже меня любишь.
Одно только предложение и все стало бы на свои места. Конечно, это были только глупые мысли в моей голове, и я не смел их озвучить, зная, что тем самым могу взбесить Фрэнка.
- Прости, - единственное, что я мог сказать. Он пожал плечами, а я глубоко вздохнул. - Прости. Прости.
- Остановись, - он нахмурился еще сильнее. Но я не собирался прекращать.
- Прости.
- Хватит это говорить, Джерард.
- Прости, - глаза Фрэнка сузились, а брови были приподняты. О Боже, он был таким симпатичным, когда злился. - Прости.
Он яростно топнул ногой, сжимая руки в кулаки.
- Я сказал, хватит!
- Нет, - я был упрям, - я не остановлюсь, пока ты не перестанешь на меня злиться. – Фрэнк смотрел на меня с негодованием, теперь уже скрестив руки у себя на груди. Я продолжил. - Прости.
- Я на тебя не злюсь, - наконец, пробубнил он, вынуждая свой голос звучать как можно увереннее.
- Тогда почему ты игнорировал меня весь день?
- Я не злюсь, я просто волнуюсь за тебя.
Вот этого я совсем не ожидал. Я думал, мое сердце разорвется на части лишь от той мысли, что он волнуется и заботится обо мне. Ведь это что-то значило, не так ли? Когда человек переживает за кого-то, хотя в этом и нет никакой необходимости, это должно что-то значить.
- Почему?
- Что «почему»?
- Почему ты волнуешься за меня? Ты боишься, что Они могут меня найти? – итак, это была единственная логичная причина, из-за которой Фрэнк может переживать на счет меня. Только Они меня искали.
- Ага, что-то типа того, - пробормотал он, наклоняясь к своему рюкзаку.
- Но я никогда не позволю Им схватить меня, Фрэнк, - он ничего не отвечал, но я знал, что он слушал, - Я всегда буду рядом, чтобы защищать тебя, ты слышишь? – я сделал неуверенный шаг в сторону Фрэнка, но остановился, когда он выпрямился. Ему не нужно было ничего говорить, потому что все его эмоции и чувства были написаны на его бледном лице. Я протянул руку, желая коснуться его, но замер, когда вспомнил, насколько Фрэнк был чувствительным. Наверно, даже я не мог прикоснуться к нему, не вызывая при этом неприятных ощущений. Он смотрел на мою застывшую в воздухе руку, которая остановилась в нескольких сантиметров от его собственной руки. Затем я и вовсе ее опустил. Внезапно его щеки покраснели.
- Черт возьми! Черт, черт, черт! – я мог заметить, как дрожит его голос, а глаза заполняются гневом.
- Ты чего? – спросил я, задаваясь вопросом, успел ли я уже что-то испортить и сделать не так.
Со стороны могло сложиться такое ощущение, что внутри Фрэнка кто-то резко щелкнул выключатель, и теперь он был вне себя от ярости. Он начал судорожно ходить по комнате, крепко сжимая волосы руками и не переставая топать ногами. О, черт, я был не на шутку перепуган его поведением. Я не знаю, что с ним происходит, я никогда раньше не видел его в таком безумном состоянии.
- Фрэнк, - позвал я, насколько можно громко, чтобы привлечь его внимание. Я попытался схватить его за руку, когда он проходил мимо меня, но он только с силой вырвался.
- ОНИ ВСЕ РАЗРУШИЛИ! – прокричал он.
- Кто? Что они сделали? О чем ты…
- Блядь, Джерард, ты сам как думаешь?! – он продолжал истерично кричать. Представляю, как глупо сейчас выгляжу, потому что кроме как стоять, озадачено моргать и мямлить что-то невнятное себе под нос, я больше ничего не мог. Фрэнк развел руками, на секунду останавливаясь.
- Они разрушили мою жизнь. И теперь смотри, они разрушают и твою жизнь тоже! – конечно, Фрэнк не мог говорить о Них. Он ведь еще утром уверял меня, что не имеет к Ним никакого отношения. Но, черт, что если он врал! Возможно, его задание заключалось в том, чтобы сблизиться со мной, а потом выкрасть все мои тайны, но видимо, он передумал это делать и теперь Они угрожают и ему!
Твою мать, что за гребаная жизнь у меня?!
- Те, кто ИЗНАСИЛОВАЛ меня, Джерард!
Хорошо, значит, он не имел в виду Их. Не буду отрицать, что в эту секунду я с облегчением выдохнул.
- Посмотри, что они делают с тобой, - сказал он, на этот раз очень даже решительно. Но я действительно не понимал, как те два парня рушили мою жизнь. О, я совершенно запутался. Жаль, что у меня не было никакого опыта общения в таких эмоциональных ситуациях.
- Фрэнк…
- Нет, разве ты сам этого не видишь? Но я-то не могу не замечать твоего поведения. Ты все время боишься причинить мне боль. Ты даже не можешь тронуть меня, не испытывая при этом вины. Но я нормальный, можешь это понять? Ты постоянно во всем сомневаешься, и продумываешь все наперед, чтобы в лишний раз не задеть меня. И все из-за того, что ты боишься причинить мне вред. Они разрушают тебя!
- Фрэнк, подожди, о чем ты говоришь? Ты не прав, - но он только скривил лицо в ответ на мои жалкие попытки оправдаться.
- Да, все так и есть. Знаешь, как это больно, когда видишь, что все вокруг боятся сделать тебе что-то не так? И не смей мне врать и говорить, что ты не обдумываешь все по тысячу раз, перед тем, как что-нибудь мне сказать или сделать! Тебе будет намного легче жить без меня.
- Нет, - я тут же воскликнул, испугавшись одной этой мысли, - прекрати говорить все это.
- Джерард, - теперь его голос был тихим, но не менее отчаянным, - ты только что не мог даже просто коснуться моей руки и после этого ты утверждаешь, что я не прав?
- Я никогда тебя не брошу.
- Ладно, - он пытался выглядеть безразличным, однако я мог видеть, как в его глазах промелькнул огонек надежды. – Но ты должен пообещать мне, что будешь обращаться со мной как с нормальным человеком. Рассматривай меня как своего парня, Джерард, но не надо смотреть на меня жалостливым взглядом, будто я бедный маленький мальчик, ставший жертвой насилия.
- Хорошо, но… - я пытался перебить его, но он упрямо продолжал.
- Я не умру, если ты меня коснешься, Джерард. Не считай меня разбитым и сломленным подростком, даже если на самом деле я им и являюсь. Я просто хочу чувствовать себя нормальным. Пожалуйста, только позволь мне быть тем, кем я был раньше. Я так этого хочу, как ты не понимаешь меня? – с этими словами он скользнул в открытую дверь ванной и захлопнул ее прямо перед моим носом.
Я уткнулся лбом в дверь, а в моей голове нескончаемым потоком, вертелись всевозможные мысли. Мне надо зайти к нему? И что Фрэнк имел ввиду, когда говорил, что я должен считать его нормальным? Клянусь, я всегда относился к нему абсолютно нормально, не заостряя внимания на его прошлом. Черт, он принял мою неуверенность как свою ошибку, хотя его вины тут нет. Нужно признаться в первую очередь самому себе – я побоялся коснуться его руки только потому, что на самом деле был неопытной пятнадцатилетней гребаной девственницей, которая не знает, как нужно вести себя в отношениях.
Я сжал ручку двери в руке, но не торопился ее открывать. Пока рано. У меня должен быть план. Возможно, мне надо просто зайти и поцеловать его?
Да.
Нет.
Или пока поваляться на кровати несколько часов, посмотреть телевизор, тем самым дать Фрэнку прийти в себя?
Да.
Я все-таки отошел от двери и включил телевизор, стоящий у противоположной стены. Загорелась красная лампочка, а на экране тут же появился канал новостей. Женщина-диктор рассказывала о каком-то событии и, поколебавшись секунду, я прибавил звук и начал слушать.
«…шесть шахтеров погибли во время взрыва на шахте в Техасе. Власти ищут причину взрыва, поэтому сейчас к месту происшествия никого не допускают. Теперь мы обратимся к нашему политическому обозревателю, Сьюзи Картер, в Вашингтоне. Сьюзи, у нас есть информация, что сегодня утром президент выступил с заявлением, в котором он говорил о своем старшем сыне …»
Корреспондент нетерпеливо закивала головой, перебивая диктора: «Добрый вечер. Да, прошло уже сорок часов с тех пор, как старший сын президента Уэя объявлен пропавшим без вести. Накануне он буквально испарился из психиатрической больницы в городе Принстон, Нью-Джерси. Поэтому этим утром президент Уэй обратился ко всему народу Америки с просьбой сообщить любую информацию о…»
Я с раздражением выключил телевизор. Я не должен быть здесь, я должен быть с Фрэнком. Внезапный прилив уверенности накрыл меня с головой, резко поднявшись с кровати, я направился в сторону ванной комнаты и быстро открыл дверь. Переступив через порог, я замер. Я как всегда не подумал о том, что мне нужно делать после того, как открою дверь. Находясь в душе, Фрэнк медленно развернулся ко мне лицом и, не отрываясь, смотрел на меня. Набрав побольше воздуха в легкие, я начал возиться с ремнем на своих брюках. О, черт, у меня ничего не получалось, потому что руки не переставали дрожать, и до меня только сейчас дошло, что сначала, наверное, нужно было снять рубашку, а уже потом возиться со штанами. Хорошо, так и сделаю.
Оставив в покое ремень, я быстро стянул с себя рубашку и бросил ее на пол.
Фрэнк сделал шаг в сторону, выходя из-под струи воды и продолжал смотреть на меня. Одним резким движением, я расправился с застежкой на ремне и стянул брюки до пола. Переступив через них и оставшись абсолютно голым, я начал приближаться к Фрэнку. Неожиданно для меня, он открыл дверь душевой кабинки, тем самым давая мне понять, что был не против, если я к нему присоединюсь. Уже через секунду я был рядом с ним и только сейчас понял, что находился полностью обнаженным в крошечной душевой кабинке рядом с голым Фрэнком, который казался мне невероятно симпатичным в таком виде…
Я подошел к Фрэнку вплотную и, обхватив его руками за шею, начал медленно, и нежно целовать. Вероятно, я испытывал самые непередаваемые ощущения за всю свою жизнь, полностью растворившись в этом поцелуе, забывая о существовавшем вокруг меня мире. Да, мы уже целовались с ним раньше, но я не знаю, можно ли это было считать чем-то серьезным, учитывая мою абсолютную неопытность, и то, что я, видимо, ужасно целовался. Тем временем, Фрэнк слегка наклонил голову, охотно отвечая на поцелуй. Если честно, то меня очень сильно волновал еще и тот факт, что сейчас мы оба были голыми и стояли настолько близко друг другу, что соприкасались не только губами.
Мой следующий шаг не заставил себя долго ждать. Если Фрэнк хотел, чтобы я рассматривал его как «нормального», что я собственно всегда и делал, то я должен был действовать дальше, не колеблясь. Конечно, я понимал – то, что я собирался делать дальше, могло все разрушить, но я должен был рискнуть. Оторвавшись от губ Фрэнка, но прежде чем он успел среагировать, я начал покрывать мелкими поцелуями его шею, медленно перемещая губы к подбородку, а затем опускаясь к его ключице. Продолжая перемещаться, я вновь прижался губами к влажной и горячей коже на его шее, начиная аккуратно ее засасывать. В эту же секунду я услышал, как с губ Фрэнка сорвался тихий стон, скорее всего от неожиданности и удовольствия одновременно. Но, несмотря на то, что он был слегка шокирован моими движения, он все-таки откинул голову назад, давая мне больший доступ к своей шее. Я чувствовал, как он крепко обнял меня за талию, впиваясь ногтями мне в спину. Задержав ненадолго дыхание, я продолжал засасывать каждый миллиметр его бархатной и такой мягкой кожи, отчего его дыхание участилось, а одна из рук вцепилась в мой затылок, притягивая меня еще ближе к себе.
Не знаю точно, сколько времени я не мог оторваться от его сводящей с ума шеи, но когда я наконец, решил, что уже было достаточно, я все-таки нехотя прекратил свои ласки. В этот момент я вдруг почувствовал себя невероятно гордым, потому что на его всегда бледной шее, отчетливо проявилось небольшое красное пятно, создателем которого был я. Мягко прикоснувшись губами к этому месту, я отстранился немного назад, чтобы еще раз полюбоваться своей работой. Фрэнк не мог не заметить, как я с интересом на что-то пялюсь, поэтому несмело проведя рукой по моему шедевру, оставшемся на его шее, остался выглядеть растерянным. Я не знаю, было ли это хорошо или плохо. Надеюсь, что ему не придет в голову рассматривать эту штуковину как какую-нибудь метку, которая говорила бы, что теперь он мне принадлежит. Но к моему огромному облегчению, на его лице появилась восхитительная улыбка, означавшая, что он был в порядке. Не в силах больше просто смотреть на него, я вновь оставил легкий поцелуй на его губах, после чего, как можно нежнее провел руками по его обнаженной и влажной груди. Снова зарывшись руками в мои волосы, Фрэнк уверенно притянул меня к себе, даря мне глубокий и страстный поцелуй. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это поспевать за каждым движением его горячего языка, отвечая ему с таким же усердием, которое он сам проявлял. В то же время я не забывал позволять своим рукам, свободно скользить по его телу, медленно опускаясь ниже и лаская его упругий и гладкий живот. И только когда моя рука оказалась еще ниже, он незамедлительно среагировал, резко выдохнув и разорвав поцелуй. Его глаза были широко раскрыты, а на щеках заиграл отчетливо видимый румянец, который заставлял хотеть его еще больше. Я не знал, о чем он думал в эту секунду, но мог поклясться, что где-то на подсознательном уровне он все-таки хотел, чтобы я остановился. Но мы зашли так далеко, что уже не было ни капли желания прекращать все это так резко, поэтому настолько медленно, насколько это было возможно, я продолжал скользить рукой вниз по его телу, преодолевая миллиметр за миллиметром, не отводя взгляда от его испуганных, но таких красивых глаз.
Мне казалось, что прошла целая жизнь, пока моя рука не достигла его паха. Фрэнк все еще пристально смотрел на меня, когда я позволил своей руке провести по его достаточно твердой плоти и сомкнуть пальцы кольцом. За мгновение его лицо вспыхнуло, он сильно закусил губу и уже не смел смотреть мне в глаза. Вместо этого он отвел взгляд куда-то в сторону и неотрывно смотрел в одну точку у меня за спиной.
Я не открою большого секрета, если скажу, что никогда и никому не делал этогораньше, хотя часто удовлетворял себя сам таким образом еще в Блюстоуне. Решив, что в качестве смазки буду использовать льющуюся из душа воду, я начал перемещать свою руку вверх-вниз, скользя по члену Фрэнка. В эту ж секунду он закатил глаза, я надеюсь от удовольствия, и немного приоткрыл рот, с жадностью вдыхая раскаленный до предела воздух. Поощренный очевидным согласием Фрэнка, я медленно продолжал двигать рукой, то задевая большим пальцем его головку, то слегка придавливая, то отпуская ненадолго.
Изо рта Фрэнка вырвался такой глубокий вздох, что я даже испугался. Черт возьми, да он практически стонал, извиваясь у меня в руке. В эту минуту я чувствовал себя таким гордым, так как, судя по всему, сейчас я делал все правильно. Хоть раз мне удалось ничего не испортить. И то, что я делаю здесь, в этом душе с Фрэнком, также доставляет огромное удовольствие и мне, потому что я действительно хочу этого, и мне это нравится. Я уже давно думал, что когда-нибудь мы должны переступить ту черту и стать ближе друг к другу. Тем временем Фрэнк начал сам неуверенно и судорожно вбиваться мне в руку, при этом так крепко обхватив меня за талию, что казалось, его ногти на дюйм вонзились в мою спину. Уткнувшись головой мне в шею, он пытался заглушить вырывающиеся стоны, обжигая мою кожу своим горячим и прерывистым дыханием, а я продолжал водить рукой, задевая его головку.
Мне никогда не приходилось видеть Фрэнка во время оргазма, поэтому я пристальным взглядом наблюдал за его лицом и любыми знаками, по которым бы я понял, что он был близок. Я не мог не усмехнуться тому, как он сейчас выглядел. Немного приоткрытый рот, которым он с жадностью вдыхал горячий воздух, издавая протяжные и сводящие с ума стоны. Брови были изогнуты и слегка приподняты, глаза сильно сжаты, и он был настолько близок ко мне, что я мог с легкостью разглядеть его подрагивающие ресницы. Таким образом, не нужно быть провидцем, чтобы понять, насколько близок к концу был Фрэнк, поэтому я только участил свои движения, помогая ему кончить.
Единственное слово, которое я мог расслышать сквозь его стоны и вздохи, было «о, черт», и я понял, что это был тот самый момент. Его пальцы ног вжались в плитку пола, а лицо выражало столько эмоций в тот миг, когда он излился, и я почувствовал липкую горячую жидкость на своей ноге. Я продолжал поддерживать его обессиленное тело, почувствовав, как мое сердце вырывается из груди, потому что Фрэнк находился слишком близко ко мне, от чего я сам был готов кончить в любую секунду. Видимо, поняв, что он чуть не до крови вжался в мою спину ногтями, Фрэнк внезапно отстранился от меня, прислоняясь к стене кабинки, тем самым придерживая себя. Его дыхание было прерывистым и громким, как будто он только что ушел от погони. Он провел рукой по влажным волосам, глубоко вздохнул и выдохнул, приводя свое дыхание в порядок.
До сих пор не смея посмотреть на меня, Фрэнк опустил глаза еще сильнее, выглядя ужасно смущенным, но я не возражал и продолжал молчать. Я стоял с наиглупейшей улыбкой на лице, поскольку наблюдал за реакцией Фрэнка. Казалось, он одновременно чувствовал недоверие, изумление, смущение и, наконец, стыд. Именно чувство стыда я заметил на его лице, когда он несмело посмотрел на мою испачканную ногу, которая еще не попала под струи льющейся на нас воды. Он быстро глянул мне в глаза, а затем снова перевел взгляд на ногу, и его щеки мгновенно вспыхнули.
- Оу, - пробормотал он, и, взяв душ в руки, несмело направил на меня струю воды. Но я тут же мягко взял его за запястья, отодвигая руки в сторону. Я просто хотел сказать ему без слов, что не нужно было беспокоиться.
По его состоянию я мог видеть, что Фрэнк чувствовал себя ужасно неловко во всей этой ситуации. Ясное дело, я был все еще возбужден, и, судя по его лицу, он замешкался, не зная, нужно ли ему было отплатить мне тем же и помочь с моей отчетливо заметной эрекцией. Несмело, Фрэнк снова посмотрел на меня, а я только покачал головой, отвечая на его беззвучный вопрос.
- Прости за это, - прошептал он, указывая на мою промежность.
- Все хорошо, - и я на самом деле так считал. Я и не смел ожидать, что Фрэнк вдруг захочет мне помочь. Мне было достаточно того, что я мог держать его в руках, поэтому даже не собирался оказывать какое-то давление. Я был готов ждать. Вечно.
Щеки Фрэнка все еще пылали, в то время какон выскочил из душевой кабинки и исчез за дверью ванной. Я не торопился, и,дождавшись когда он уйдет, обхватил рукой свой возбужденный член, а через несколько движений, вспоминая выражение лица Фрэнка и его приглушенные стоны, я кончил. Немного отдышавшись и придя в себя, я направил на себя душ и, наконец, полностью вымылся, чувствуя, как мне стало лучше. Выйдя из душа, я стоял в ванной комнате еще некоторое время, не торопясь выходить. Если честно, я не знал, как Фрэнк теперь собирается себя вести: будет ли он мной доволен, или же возненавидит, а может, и то и другое? Он был очень непостоянен в своих эмоциях, поэтому независимо от того, что еще несколько минут назад он получил невероятное удовольствие, сейчас мог чувствовать себя крайне неудобно, а то и вовсе оскорбиться.
В то же время, я знал, что если бы Фрэнк когда-нибудь бы осмелился меня коснуться, то, скорее всего, я и то бы чувствовал себя невероятно смущенным, а ведь я никогда не был изнасилованным. Мне было даже страшно представить, какие противоречивые мысли сейчас были в голове у Фрэнка. Без сомнения, то, что я прикасался к нему и был так близок, не могло не напомнить ему тех страшных и неприятных ощущений, которые ему пришлось тогда испытать. Он, вообще, мог сейчас закрыться в себе, и не подпускать меня и близко. Поэтому, единственное, на что мне оставалось надеяться, это что он все-таки не оттолкнет меня от себя.
Подняв джинсы с пола, я быстро натянул их на себя, но когда я собрался надевать свою старую рубашку, то почувствовал от нее неприятный запах. Я ни за что ее не надену, поэтому, все еще держа рубашку в руках, я, наконец, вышел гостиную комнату. Фрэнк сидел за маленьким столиком и неохотно жевал бутерброд. Он несмело поднял на меня глаза, но, кажется, не прошло и двух секунд, как снова их отвел, вглядываясь в пустоту перед собой. Присев около одного из рюкзаков, валяющихся на полу, я начал в нем рыться.
- Тут где-то должна быть запасная рубашка, которую ты мне дал. Не знаешь, где она?
Фрэнк снова повернулся ко мне, и его щеки окрасились в нежно-розовый цвет, когда его взгляд скользнул по моей все еще обнаженной груди. Он громко кашлянул и молча указал на другой рюкзак, лежащий возле кровати. Быстро найдя в нем рубашку, которая раньше принадлежала Фрэнку и видимо была ему велика, я натянул ее на себя и уселся на кровать, продолжая наблюдать за тем, как задумчиво и увлеченно он ел свой бутерброд.
Хоть убейте, но я не знаю, что мне нужно было сейчас сказать. Я должен спросить был ли он в порядке или же притвориться, что ничего не произошло, что Фрэнк, судя по всему, и делал. В итоге, я только глубоко вздохнул, абсолютно не понимая, что мне делать.
- Фрэнк, - я все-таки несмело позвал его.
- М? – сказал он с набитым ртом и нехотя повернулся ко мне. И снова отвел взгляд, как будто смотреть на меня было для него чрезвычайно сложной пыткой. Я тихо вздохнул.
- Нет, ничего, - я откинулся на кровать и даже не собирался бороться с усталостью, от которой у меня слипались глаза. Как раз в то самое время, когда я уже собирался провалиться в сон, я почувствовал, как подо мной прогнулся матрас, а обернувшись, увидел лежащего около себя Фрэнка.
- Ээээ… то, что ты делал… нуууу… ты понимаешь, - он все еще выглядел ужасно смущенным, как будто его только что поймала за мастурбацией его собственная мать.
- О чем ты?
- Ты был таким… ну, то есть, как ты… где ты… ээээ, где ты этому научился? – спросил он, борясь со своей неловкостью. Я поднял брови от удивления.
- Да нигде. Это… была чистая импровизация.
Фрэнк медленно приблизился ко мне и положил голову на мое плечо.
- О, тогда тебе обязательно нужно это запатентовать.
- Скажешь тоже, - я тихо засмеялся, чувствуя, как по телу разливается тепло от мысли, что все, слава Богу, хорошо. Но Фрэнку было явно не до смеха.
- Нет, Джерард, я серьезно. Это было…
- Тшшш, давай уже спать, - я обнял его, притягивая еще ближе к себе, и нежно поцеловал в висок.
- Это было потрясающе.
***
На следующее утро я проснулся от того, что Фрэнк тряс меня за плечо.
- Эй, что ты хочешь на завтрак? – спросил он, не переставая меня тормошить. Нужно заметить, приятного мало. Поэтому недовольно пробурчав что-то непонятное, я перевернулся на другой бок, в надежде быть оставленным в покое. Но Фрэнк стал еще настойчивее пихать меня, - Джерард, ну я серьезно! Что ты хочешь?
- Сделай мне сюрприз, - еле слышно промямлил я, на что Фрэнк только глубоко вздохнул.
- Отлично, - я почувствовал, как он слез с кровати. - Я скоро вернусь, - сказал он, и уже через несколько секунд хлопнула входная дверь. Все еще надеясь на продолжение сна, я старался не открывать глаз и попробовать уснуть, но все было напрасно, потому что желание спать улетучилось мгновенно. Неохотно открыв глаза и лениво потянувшись, я пошарил рукой по ночному столику, нашел там пульт и, не долго думая, включил телевизор. Хотя я и не надеялся увидеть там что-нибудь интересное, поэтому продолжал переключать каналы без особого энтузиазма, задерживаясь на каждом максимум в течение трех секунд.
Что за херня?!
Я сорвался с кровати и почти подлетел к экрану, при этом отчаянно тыкая на кнопку громкости на пульте. Не отрывая взгляда, я уставился в телевизор, в котором на весь экран была моя фотография.
Блядь, почему мою фотографию показывают по телевизору?! Черт возьми, как это вообще можно объяснить? И разве это нормально?! Нет, тут явно что-то не чисто! Неужели это Маркман нас сдала?!
В нижней части экрана начала появляться бегущая строка, и мои глаза наверно расширились до размеров блюдец, когда я стал читать текст:
«СЕРЬЕЗНЫЕ ОПАСЕНИЯ О СУДЬБЕСТАРШЕГО СЫНА…»
«НАЗНАЧЕНА ШЕСТИЗНАЧНАЯ СУММА ЗА ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ СТАРШЕГО СЫНА…»
«ОБЩЕСТВЕННОСТЬ БЕСПОКОИТСЯ О ТЯЖЕЛОМ ПРОШЛОМ СТАРШЕГО СЫНА…»
Я начал быстро переключать каналы, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы объяснить происходящее. Черт, что значат все эти разговоры о «старшем сыне»?
В итоге я остановился на канале, по которому шло то, что можно назвать утренним ток-шоу. Я прибавил звук еще на десять черточек, хотя и находился в метре от телевизора. Две солидные женщины сидели за противоположными концами стола, а на заднем фоне на большом экране снова была моя фотография. Полностью увлеченный увиденным, я старался даже не моргать, чтобы не пропустить ничего важного. Судя по появившейся надписи внизу экрана, я понял, что одна из женщин была ведущей программы, а вторая ее гостем, высококвалифицированным психиатром с 35тилетним стажем работы.
Ведущая начала:
«…но ведь общественность тоже можно понять. Мы имеем дело с молодым человеком, который явно находится не в здравом уме, с невероятно тяжелым прошлым. Кто знает, где он сейчас? Он может находиться около наших детей, и что если ему вновь придет в голову та навязчивая мысль, которая привела к смерти трех человек! И позвольте добавить, что не стоит забывать о случившемся инциденте с бедным маленьким Майки Уэем…»
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |