http://ficbook.net/readfic/2078167 3 страница

- Тише-тише, - Исин успокаивающе погладил парня по плечу.

- Чунмён заболел через три дня после того, как в новостях объявили об эпидемии в центральном Китае. Я просил его уехать, надеялся, мы успеем улететь в Корею. Я не мог смотреть на то, как страдает Чунмён. Не помогали никакие таблетки, врачи отказывались принимать нас, потому что в больницах не хватало мест. Мы надеялись… что все обойдется, но через пять дней он умер. Я не помог ему, не мог ничем помочь, понимаешь? – Чондэ поджал ноги под себя, поворачиваясь на бок. – А когда я повез тело Чунмёна в похоронное бюро, его забрали. Сказали, что умерших из-за эпидемии не хоронят, а сжигают. Я даже не смог похоронить его.

Чондэ зарыдал в голос, цепляясь за Исина, хранившего молчание. Откровение далось тяжело – возрождать болезненные воспоминания так скоро не хотелось. Сердце разрывалось от боли, и парень хватал воздух ртом, пытаясь вздохнуть. Чондэ казалось, что он сходит с ума, слишком тяжелым грузом на него легла ответственность за смерть любимого человека и невозможность проводить его в последний путь.

- Я не хотел бросать Чунмёна, но мне даже не разрешили проститься с ним, просто забрали тело. У меня не осталось ничего, что могло бы напоминать о Чунмёне, они даже не выдали свидетельства о смерти. И тогда мне стало страшно, я вдруг понял, что, если умру, то меня даже не будут кремировать. Никто не найдет мое тело. Я не хочу умирать, Исин, не хочу.

Тихо вздохнув, Исин прикрыл глаза и прижал Чондэ к себе, заставляя уткнуться в плечо. У страха Чондэ были свои причины, и просто так объяснить, что он не умрет от неизвестного вируса, слишком трудно. Исин не был уверен, что плачущий навзрыд парень сейчас слушает его, но пытался высказать все, что думает. Он надеялся, что Чондэ услышит, что теперь не один, что теперь ему есть на кого положиться, пусть и до того момента, как он решит покинуть Ухань.

Обратный путь прошел в молчании, у Чондэ не осталось сил на то, чтобы говорить. Держась за руку ведущего его Исина, парень болезненно морщился, не различая перед собой ничего. Заплаканные глаза болели, а кожу щек щипало от разъедающей ее соли, Чондэ даже успел пожалеть о своей истерике, понимая, что еще не скоро его лицо приобретет прежний вид. Понуро плетясь по метро, Чондэ ни разу не задумался о том, что он может задеть стены или споткнуться обо что-нибудь. Он был истощен и подавлен настолько, что единственной мыслью, вертевшейся в голове, было желание добраться до квартиры Исина как можно быстрее.

Исин, понимая состояние Чондэ, не стал плутать по улицам, чтобы избежать нежелательной стычки и, едва они вышли из метро, выбрал самый короткий путь до дома. Облегченно выдохнуть удалось, лишь закрыв за собой входную дверь квартиры – быстро шагая по темным улицам, Исин нервно дергался при каждом постороннем шорохе. Испортившаяся погода добавляла безрадостности: ботинки промокли в быстро образовавшихся лужах, а холодные капли дождя, попавшие за шиворот, заставляли мелко дрожать. Быстро скинув рюкзак у двери, Исин подошел к аккумулятору, чтобы включить найденный пару дней назад новый обогреватель. Чондэ устало привалился к стене, снимая с плеч свою поклажу и после расстегивая куртку. Вяло расшнуровав ботинки, парень стянул их с себя, поочередно упираясь носками в пятки обуви. Пока Исин пытался согреть квартиру, Чондэ зашел в ванную. Смотреть на свое лицо не было никакого желания, он и так знал, что на нем осталось много грязи. С остервенением оттирая руки щеткой, Чондэ недовольно сопел, чувствуя себя тряпкой. Теперь к нему пришло осознание собственного поведения. Его раздражала слабость, вызвавшая в Исине столько жалости.

- Ты не поранился? – послышался голос китайца из кухни, когда Чондэ вернулся в гостиную.

- Кажется, нет, - придавая голосу уверенности, ответил парень.

Медленно дойдя до двери кухни, Чондэ облокотился о косяк, следя за тем, как Исин, уже успевший привести себя в порядок, грел воду для чая. Неуверенно улыбнувшись, тот отложил в сторону дезинфицирующий раствор, который, видимо, приготовил на случай, если Чондэ все же поранился. Тишина за окном дарила призрачное спокойствие, и в сочетании с приглушенным светом квартиры это создавало особый ореол уюта. Исин ловко хозяйничал под усталым взглядом Чондэ, пока не повернулся к нему и не присмотрелся внимательнее.

- У тебя бровь рассечена, - Исин вернулся к стеклянной бутылочке с раствором, чтобы смочить уже приготовленную марлю.

Чондэ, успевший уйти в свои мысли, едва заметно вздрогнул, когда Исин приблизился к нему. Нервно дернув уголком губ, когда Исин поднял руку со смоченным куском марли, Чондэ склонил голову на бок, позволяя прижечь рану. Зашипев, едва свежая царапина отозвалась болью на прикосновение, парень прикрыл глаза. Чтобы предотвратить рефлекторный поворот головы, Исин положил свободную ладонь на щеку Чондэ и осторожно коснулся раны.

- Прости, - зачем-то извинился Исин, видя болезненную гримасу на лице Чондэ.

Парень открыл глаза, поднимая взгляд на стоящего перед ним, и медленно качнул головой. Исин замер с растерянной улыбкой на губах, Чондэ уже не удивляло это, он привык к такому выражению лица парня. Никто из них так и не нарушал тишины, продолжая зрительный контакт. Исин неуверенно дернулся вперед и замер в паре сантиметров, будто спрашивая разрешения. Рука, покоившаяся на щеке Чондэ, перешла на шею, и парень, не выдержав затянувшейся паузы, сам подался вперед и коснулся губ Исина. Вновь закрывая глаза, Чондэ перенес одну руку на затылок парня и сделал шаг вперед. Губы Исина были теплыми и казались такими знакомыми, словно Чондэ уже много раз до этого целовал его. Истосковавшись по пониманию, доверию и отзывчивости чужого сердца, Чондэ не отпускал Исина. Он целовал жадно, пытаясь впитать в себя все эмоции и чувства Исина, подсознательно понимая, что все может закончиться в любую секунду. Прижав парня к противоположному косяку, Чондэ обнял его за талию. В чужих объятиях ему становилось жарко, но Чондэ даже не думал отпускать Исина и лишь углублял поцелуй.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Едва Исин положил ладонь на его поясницу, проводя пальцами вдоль позвоночника, Чондэ разорвал поцелуй. Переводя дыхание, он опустил голову и тихо проговорил:

- Прости. Прости, я не могу… Я все еще…

- Я понимаю, - со спокойствием произнес Исин, убирая руки с талии Чондэ. – Позволишь наклеить пластырь?

Чондэ быстро кивнул, опуская голову, чтобы скрыть неловкость. Он устал и перенес слишком сильный всплеск эмоций совсем недавно – именно такими мыслями успокаивал себя Чондэ, пытаясь найти оправдание тому, что произошло. Он не собирался бегать от правды, но принимать ее легко также было непросто. В тишине приготовив скудный ужин и отдохнув, парни стали раскладывать найденные лекарства по коробкам. Сортировка отвлекла Чондэ от стыда, и он смог опять заговорить с Исином, все это время хранившим молчание. Не зная, чем разбавить тишину, парень спрашивал, куда что положить, и суетливо перемещался по квартире. Едва они встречались взглядами, Чондэ быстро отворачивался, понимая, что неловкость, возникшая благодаря поцелую, не уходит.

Хотя он до сих пор любил Чунмёна и чувствовал себя в какой-то степени предателем, Чондэ понимал, что уже не вернет своего парня и бессмысленные муки совести сейчас – лишняя трата эмоций. Исин позволил Чондэ принять то, что Чунмёна с ним больше нет. Все эти недели Чондэ лишь отгонял от себя тоску и боль от потери любимого человека, надеясь быстрее его забыть. Теперь парень чувствовал, будто все это было с ним настолько давно, что он уже и не помнит толком, каково это - ощущать трепетное счастье от нахождения рядом родного человека.

- Его звали Ифань. Хотя почему звали? Его до сих пор зовут Ифань, - Чондэ находился в пространстве между своими мыслями и длинными монологами Исина, поэтому не сразу понял, о ком идет речь.

Будто между делом он спросил у Исина причину поцелуя. Свою склонность к мужчинам Чондэ прекрасно знал, но не понимал, отчего Исин так легко поддался секундному порыву.

- Ифань был первым и единственным, кого я полюбил. Я много влюблялся, но это скорее была просто симпатия к людям, - сидя на полу и раскладывая упаковки с лекарствами по коробкам, говорил Исин. – Я знал много девушек, хороших, умных, воспитанных. Но отчего-то именно при знакомстве с Ифанем я понял, что такое любовь.

- Вы долго встречались?

- Нет, мы не встречались вообще. Ифань до сих пор не знает о том, что я любил его. Мы были друзьями и остаемся ими, правда, видимся реже, чем могли бы. У него была девушка, и Ифань любил ее, буквально носил на руках и боготворил. Как друг я не мог позволить себе омрачать такие чистые отношения своими признаниями. Может быть, это не совсем верная позиция, но я всегда считал дружбу выше остальных чувств. Дружба дается избранным, не каждый способен на подобное – иногда она гораздо сильнее и долговечнее любви.

Чондэ задумался, поступил бы он так же, будь он на месте Исина. Ему повезло больше китайца – их с Чунмёном история не имела ничего общего с тем, что рассказывал Исин. Они были знакомы достаточно давно, но оба всегда имели друг к другу интерес больший, чем просто дружба. Лишь незадолго до того, как перебраться в Китай, они стали встречаться.

- И ты до сих пор любишь Ифаня?

- Уже нет. Я давно понял, что ничего из этого не получится, просто любил его. Мне было достаточно. Знаю, так поступают слабые люди, но было легче не получить ничего и сохранить теплоту в сердце, чем однажды разлюбить и возненавидеть.

- Так поступают сильные люди, способные долго терпеть самые большие трудности, - Чондэ сел рядом, неуклюже поправляя челку Исина.

Парень повернулся к нему и растерянно посмотрел на улыбку Чондэ, а уже через секунду улыбался сам, понимая, что в чем-то тот прав.

Часть 4

Shinhwa – Let It Go

______________________

Люди, которым помогали Цзытао и Исин, быстро привыкли к Чондэ. Казалось, он уже давно вместе с этими двумя разыскивал необходимое для лишившихся крова. Чондэ и сам не понимал, как так вышло. Он просто остановил свое путешествие, замерев в одной точке. Может быть, это была привычка, присущая любому человеку: каждый желает найти то, ради чего ему стоит возвращаться куда-либо, место, принадлежащее его сердцу. Даже путешественники всегда знают – где-то там, даже на другой точке земного шара, есть место, которое можно с особым теплом называть домом. А может быть, причина была в Исине. Чондэ не мог охарактеризовать те чувства, которые испытывал к парню, в них не было того, что он испытывал прежде. Исин рождал особое чувство привязанности, особую нужду в своем нахождении рядом, особую нежность – Чондэ хотелось прибавить слово «особенный» к каждому эпитету, когда думал об Исине. Хотя каждый день он видел подтверждения тому, что все происходящее - правда человеческое чистилище, на которое люди обрекли себя самостоятельно, но рядом с Исином Чондэ вдруг становилось по-особенному спокойно. Сам не замечая того, он переставал мучить себя мыслями о том, что нужно внимательнее смотреть на то, что трогаешь, одергивать руку, когда к нему касаются грязными пальцами.

- Я помогу тебе, - было раннее утро, но они только вернулись с ночной вылазки, предпринятой для поиска продуктов.

Исин поманил к себе Чондэ, жестом прося поднять руки.

- Я помогу тебе справиться со своим страхом, - закончил фразу парень, мертвой хваткой вцепившись в запястья Чондэ. – У тебя ведь нет проблем с сердцем.

- Ты уже спрашивал, - кивнул тот, вспоминая недавний допрос с пристрастием, будто на приеме у настоящего врача.

Обескураженный тем, сколько вопросов задал тогда обычно молчаливый Исин, Чондэ быстро и лаконично отвечал, пытаясь понять, зачем тому столько знать. Чондэ не подозревал, что парень, еще недавно бывший детским психологом, задавал все эти вопросы, чтобы определить, как лучше помочь своему новому другу. Несколько дней Исин вынашивал план, выбирая между довольно опасным методом сталкивания человека со своим страхом лицом к лицу и менее безобидным методом самоубеждения.

- Давай договоримся, - Исин дернул руки Чондэ на себя, заставляя того сосредоточиться. – Только я решу, когда хватит.

Чондэ недоверчиво прищурился, не понимая, к чему такая серьезность. Стараясь слушать Исина внимательно, чтобы не пропустить ни слова, Чондэ не двигался, лишь едва заметно кивал головой.

- Помнишь, вчера мы ходили на юг, к промышленной зоне? – Исин моргал медленно, не отводя взгляд от Чондэ. – Я порезался.

- Да, помню. Все еще болит?

- Не особо беспокоит, но рана опухла. В паре кварталах оттуда был коллектор для тел, умерших вследствие эпидемии. Думаю, там все еще остались трупы, их не успели сжечь. Многие заразились, побывав в этой зоне. Боюсь, я подхватил там что-то.

Чондэ резко дернулся, будто пытаясь отстраниться от Исина, но парень продолжал с силой сжимать его запястья, не позволяя отступить от себя ни на шаг. Со спокойствием наблюдая за реакцией стоящего перед ним, Исин продолжил говорить. С каждым новым словом дыхание Чондэ учащалось, парню становилось душно в закрытом помещении, а пальцы Исина жгли кожу запястий, будто раскаленный металл. Уши быстро заложило, и Чондэ перестал слышать Исина, со странным отчуждением наблюдая за тем, как двигаются его губы. Он не замечал, как продолжает дергать руки на себя, желая вырваться. Когда горло стало опухать, закрывая доступ к кислороду, Чондэ неожиданно дернулся, услышав громкое «стоп!». Исин медленно вдохнул через нос и так же медленно выдохнул, складывая губы трубочкой.

- Достаточно, - парень отпустил одну руку Чондэ, перекладывая пальцы на запястье так, будто мерил пульс. – Я не заразился ничем и не поцарапался. Это была ложь.

У Чондэ вырвался облегченный всхлип, и он опустил голову.

- Дыши носом, успокойся. Мне нужно было понять, насколько сильная у тебя реакция. Чондэ, тебе нужно осознать, что заразиться сейчас уже невозможно. Подхватить какую-то болезнь тоже довольно сложно. Ты моешь руки каждый раз, как приходишь домой, этого достаточно, чтобы не получить инфекцию.

- Я знаю, - быстро закивал Чондэ. – Но в такие моменты ничего не могу с собой поделать. Меня будто переклинивает.

- Когда чувствуешь, что тебе вновь становится плохо и появляется иррациональный страх, давай себе команду остановиться, - Исин сделал паузу, после продолжая таким же ровным тоном. – Пульс стабилизируется довольно быстро, ты молодец. Думаю, потребуется немного времени, чтобы ты перестал бояться.

Все еще плохо соображая после приступа страха, Чондэ отошел к дивану и бессильно опустился на него. Он осознавал, что все эти приступы беспочвенны, но не мог ничего с собой поделать, Чондэ даже не был уверен, что смог бы успокоиться без неожиданной команды Исина, заставшей его врасплох. Советы Исина должны были помочь Чондэ, уже сегодня вечером в город должна была приехать машина, забирающая часть уцелевших, чтобы увезти в более спокойное место. Парень рассчитывал на то, что гуманитарный коридор будет держать путь на север и хотя бы часть пути Чондэ сможет провести в спокойствии.

Лишь совсем недавно Чондэ стал замечать признаки близившейся весны и понял, что провел в Ухане чуть больше месяца. Задерживаться здесь дальше было невозможно, как считал Чондэ, ему нужно было двигаться, нужно было продолжать свой путь. Вот только сердце неспокойно отзывалось на подобные мысли, желая остаться здесь, едва парень смотрел на Исина.

На улице теплело, но людям все равно приходилось кутаться в куртки и обматывать шарфы вокруг шеи. Вместе с Цзытао Исин пытался заранее приготовить людей к отъезду. Многие не желали уезжать, говоря, что здесь их дом, здесь они росли. Люди надеялись, что скоро все начнет восстанавливаться, и Исин не винил их за это. Сострадание было благим чувством, но оно же и вредило в этом деле. Парень, заставляя внутренний голос замолчать, настаивал на том, чтобы люди уехали сегодня, но к вечеру они едва ли собрали десять человек. Машина должна была встретить их у южного моста в девять часов, поэтому парням пришлось поторапливать людей, собирающих свои вещи. Чондэ как самый незанятый из них должен был нести на себе девочку семи лет, не успевающую идти в одном темпе со взрослыми.

Впервые Цзытао переговаривался с кем-то по рации, что удивило Чондэ, не знавшего, как именно они связывались с другими агентами, находящимися в Ухане. Им нужно было корректировать курс, чтобы избежать нападения. Исин шел впереди, придерживая автомат, чтобы можно было отреагировать в любой момент. Каждая такая операция по вывозу людей из контролируемого постами военных города была серьезной работой. Чондэ, ощущая причастность к этому делу, чувствовал маленькую гордость за себя. Он бы мог оказаться в числе тех, кому помогали, а мог бы и быть тем, кто грабил и убивал ради выживания, но благодаря Исину Чондэ стал тем, на кого полагались теперь обычные люди.

- Уже на месте, - Цзытао махнул рукой вперед, показывая на автобус средних размеров, по боку которого крупными буквами была написана аббревиатура одного из военных подразделений.

- Гуманитарный коридор обеспечивают военные? – удивился Чондэ.

- Нет, наши. Другой транспорт в город бы не пустили, - Исин зашагал быстрее.

Постучавшись в дверь автобуса, парень махнул водителю рукой. Люди забеспокоились, спрашивая, безопасно ли будет ехать на таком транспорте, куда их повезут и к кому они смогут обратиться в случае крайней необходимости. Пока Цзытао и вышедший из автобуса парень помогали людям заносить вещи, Чондэ передал девочку ее отцу и отошел к Исину, тихо говорившему с водителем.

- Это Чондэ, - Исин быстро указал на парня.

- Ифань, - водитель выкинул скуренную до фильтра сигарету и протянул широкую ладонь Чондэ.

Парень был высоким и гораздо крупнее Цзытао, он вызывал подсознательное чувство опасности. Низкий грудной голос вынуждал прислушиваться к нему, и Чондэ непроизвольно встал на цыпочки, будто от этого слова Ифаня стали бы разборчивее. Заочное знакомство с парнем позволило смотреть на него иначе, чем Чондэ мог. Он уже думал о том, каким должен быть этот Ифань, в которого когда-то влюбился Исин, но Чондэ даже не подозревал, что парень будет таким. Что-то в Ифане заставляло смотреть на него с уважением и страхом.

- Я отойду пока, - Исин похлопал Чондэ по плечу и двинулся в сторону Цзытао.

- Куришь? – Ифань достал пачку сигарет, протягивая Чондэ.

- Нет.

- Еще не начал голодать, - с беззлобной усмешкой кивнул парень, прикуривая новую сигарету.

- В каком смысле?

- Сигареты перебивают аппетит. Спасает, когда есть нечего. Хотя, конечно, сыт ими не будешь, но зато желудок не болит.

- Не знал, - пожал плечами Чондэ, чувствуя себя без Исина неуютно.

- Если все же начнешь, не кури ароматизированные. От них мутить начинает.

Будничность их разговора заставила Чондэ понемногу расслабиться и не чувствовать себя неуютно в обществе нового знакомого. Люди продолжали рассаживаться по местам, а Исин помогал им.

- Фань, - к ним подошел Цзытао, решив поприветствовать старого знакомого. – Как дела за городом?

- Блокпосты перегораживают, скоро Ухань закроют, с другими городами не лучше, - махнул рукой Ифань.

- Плохо… А вас не остановят на посту? У нас тут все-таки дети.

- Если остановят, я их убью, - по тону Ифаня не было похоже, что это пустая угроза. – Эти мрази мне и без того последнюю неделю мешают. Я еле успел до Пекина добраться в срок.

- Не горячись, - Цзытао примиряющее улыбнулся, хлопая Ифаня по предплечью.

- Я не шучу. Пусть только дадут повод, я их убью… Сколько времени? – парень поднял рукав куртки и посмотрел на часы. – Через пять минут отправляемся.

- Пошли к Исину, думаю, вы еще прощаться будете, - Цзытао поманил Чондэ за собой в хвост автобуса.

- Почему Ифань так резко отзывается о военных? – осторожно спросил Исин, кидая из-за плеча взгляд на водителя, залезавшего в автобус.

- Они его девушку убили, - тихо произнес Цзытао. – Ифань души в Мэй не чаял, на руках готов был носить. Когда все началось, они вместе стали помогать людям. Да они и познакомились-то благодаря Национальному сопротивлению. Пришли в офис встать на учет, там и познакомились. Мэй его невестой уже была.

- Почему ее убили?

- Детей спасала. Просила военных забрать их отсюда, увезти в лагерь для пострадавших от эпидемии. Ифань тогда в городе был занят, а Мэй поехала на пост с детьми. Им говорили разворачиваться, иначе откроют огонь, но Мэй стояла на своем.

- И ее убили только потому, что она хотела помочь детям?

- Не только ее. Они расстреляли весь автобус, оправдывая это тем, что среди пассажиров могут быть зараженные, а у них приказ больных из города не выпускать.

По спине пробежал холодок. Узнать такую правду было не самым лучшим, даже в такой реальности подобные вещи казались Чондэ дикостью. Постепенно беседы стихали, люди рассаживались по местам. Исин ходил туда-сюда, проверяя, все ли готово к отправке. Ифань вместе с помощником разбирали на карте будущий маршрут.

- Ну, что, отправляемся, - Ифань выглянул из окна и кивнул парням. – Чондэ, залезай.

- Они едут в Тяньжинь, так что тебе даже не придется искать другой транспорт, - Цзытао довольно улыбнулся. – Ты же едешь?

Чондэ неуверенно посмотрел на Исина, поправляя лямку рюкзака. Парень выглядел уставшим и расстроенным, но улыбнулся, видя растерянность Чондэ. Такая желанная отправка из Уханя вдруг показалась ненужной и неправильной. Чондэ поджал губы, думая над своим решением.

- Нет, я остаюсь, - покачав головой, парень быстро взглянул на Исина.

- Что ж, до встречи, - Ифань согласно кивнул, заводя двигатель автобуса. - Рад был познакомиться, Чондэ.

- Удачно добраться, - Цзытао помахал рукой сидевшим в автобусе, отходя на пару шагов.

Отсалютовав, Ифань повел автобус в сторону моста. С каким-то облегчением Чондэ наблюдал, как транспорт медленно исчезает в сумерках молчавшего города. Он был уверен, что поступил правильно, Чондэ был готов продолжить путь, но еще не готов оставить Исина. Быстро появившаяся привязанность к парню не позволяла Чондэ расстаться с ним, ведь он понимал, что больше не встретится с Исином. Слишком зыбкое равновесие не позволяло тешить себя надеждами, что однажды Чондэ вернется сюда. Могло произойти все, что угодно, с ним или с Исином. Чондэ даже не хотел загадывать на будущее, планируя все лишь на несколько недель вперед. И пока он не хотел уезжать из Уханя.

Как отнесся к его отказу уехать сегодня Исин, Чондэ не знал. Парень не произнес ни слова, лишь Цзытао отшутился, весело улыбаясь. Было в парне что-то, заставляющее радоваться вместе с ним, без видимых на то причин. Цзытао сохранил в себе ту привычную радость жизни, при этом прекрасно осознавая свое нынешнее положение.

Они оставались на месте еще десять минут, Исин желал убедиться в том, что уезжавшим не требуется помощь. Обратный путь до дома прошел в относительном спокойствии, Цзытао болтал не переставая, буднично жалуясь на то, что ему хочется мяса или шоколада. Чондэ соглашался с ним, фантазируя о том, как летом отправится за город на пикник с барбекю. Хотелось, никуда не торопясь, отдыхать и наблюдать за ленивыми облаками, медленно тянущимися вдоль горизонта. Хотелось любоваться оседающим солнцем, меняющимся на ночное небо, и угадывать названия созвездий. Исин лишь иногда поддерживал их разговор, но чаще молчал, думая о чем-то своем. Когда они зашли в квартиру, распрощавшись с Цзытао еще на перекрестке возле дома, Исин обессилено рухнул на диван, тяжело вздыхая.

- Ты огорчен тем, что я решил остаться? – Чондэ виновато посмотрел на Исина.

- Почему ты решил поступить так? Ты ведь так рвался на север.

- Не знаю. Я подумал, что сейчас я нужнее тебе здесь. Извини, наверное, мне стоило узнать твое мнение, прежде чем решить остаться.

- Нет, все хорошо, - Исин мягко улыбнулся, поднимаясь с места. – Я рад. Мне казалось, что ты хотел уехать из Уханя как можно быстрее, поэтому я удивился твоему решению.

- Если я скажу, что хочу побыть рядом с тобой еще немного, это будет странно?

Исин покачал головой, медленно приближаясь к парню. Осторожно коснувшись ладони Чондэ, Исин неуверенно улыбнулся, прежде чем склониться к губам. Поцелуй вышел смазанным, Чондэ дернулся, пытаясь перехватить инициативу. Ему хотелось показать Исину, насколько важным тот стал для него. В сложившейся ситуации Чондэ было страшно потерять полученное равновесие и душевное спокойствие. Быть может, именно ради встречи с Исином парень покинул Гуанчжоу и проделал такой опасный путь. Ради этой встречи стоило обрести страх, парализующий волю к действиям, чтобы найти спасение в человеке, небезразличном к чужому горю.

Эта ночь запомнилась Чондэ нежным Исином, жаром его тела и осторожными поцелуями в висок. Любое прикосновение Исина находило моментальный отклик в Чондэ, судорожно прижимавшего ладони к губам в попытке сохранять молчание. Казалось, что он находится где-то на грани реальности, оставшейся за пределами маленького пространства, разделенного между ним и Исином. Где-то за стенами этой спальни, квартиры, где-то, где мир продолжал свое существование, изменяясь, умирая и воскрешаясь из руин едва ли не погибшей цивилизации. Утро сохранило то чувство счастья, которое появилось в душе Чондэ ночью. Вглядываясь в мягкие черты лица спавшего рядом Исина, парень, едва касаясь, гладил его волосы. Чондэ наконец-то получил успокоение.

Им не нужно было выяснять свои отношения друг к другу, Исин прекрасно понимал, что чувствовал Чондэ, и хотел сохранить то ощущение счастья, которое тот обрел. Но маленькая идиллия на фоне рушащегося общества продлилась недолго. Как ни старался Исин, страхи не покидали Чондэ. Каждый раз все заканчивалось приступами паники, перед которыми Исин был бессилен. Ему приходилось загонять фобии Чондэ в невидимую клетку, замок для которой он все еще не мог подобрать. Проблем добавляла оттепель и начавшие распространяться по городу инфекции. Лекарства заканчивались, бороться с гриппом и другими болезнями становилось сложнее. Вместо обычных пары дней в постели с горячим чаем и регулярным приемом антибиотиков людям приходилось страдать от неснижающейся температуры, головных болей и других симптомов. Чондэ храбрился, говоря, что не боится заболеть, но Исин видел страх, появлявшийся в глазах парня, когда они приходили к нуждавшимся в их помощи людям. Респиратор стал неотъемлемой частью «парадного туалета» Чондэ, он снимал маску лишь в квартире Исина. Справиться с манией Чондэ было невозможно, и когда Исин стал ощущать первые симптомы гриппа, осложняющиеся ослабленным эпидемией иммунитетом, парень решил, что тому пора уезжать. Исин боялся того, как отреагирует на его болезнь Чондэ, и не хотел обрекать парня на очередной страх потерять близкого человека.

Очередной автобус, который должен был забрать новых беженцев, запаздывал на четыре дня. Исин всеми силами скрывал от Чондэ свое состояние, надеясь протянуть до того момента, когда парень уедет из Уханя. Вместо того, чтобы отлежаться несколько дней, обложившись одеялами и принимая лекарства, Исин был вынужден помогать людям дальше.

- Мы можем уехать вместе, - Чондэ лежал рядом с Исином, уткнувшись в его лопатки.

Парень ничего не отвечал и лишь продолжал размеренно дышать.

- Ты не можешь, верно?

- Я должен остаться здесь, а ты - найти своих родных. Ты ведь отправился в это путешествие ради них.

- Не хочу питать глупые надежды. Если они живы, то им наверняка кто-то помогает. Но мне кажется, что их уже нет. Я чувствую это.

- Пока ты не попадешь в Корею, нельзя говорить наверняка.

- У меня есть только ты. Не хочу терять и тебя.

- Не потеряешь, я же жив. И умирать не собираюсь, - тихо засмеялся Исин, морщась от боли в легких.

- У меня плохое предчувствие.

Чондэ не мог объяснить, откуда именно появился новый страх. Каждый день он испытывал волнение за Исина, понимая, что очень скоро тот не выдержит постоянного напряжения и ответственности, какая была на нем. Но Чондэ не знал, что ждать в этот момент, какая именно беда настигнет Исина и как ее решать.

- Кажется, скоро придется убрать пару досок с окон. Становится жарко, - Чондэ перевернулся на спину, чувствуя жар, исходящий от Исина. – Как ты думаешь?

- Обязательно займусь этим.

- Знаешь, Исин, я… Я люблю тебя.

- Именно поэтому я хочу, чтобы завтра ты все-таки отправился вместе с Ифанем в Тяньжинь. Это не твои проблемы, а я перекладываю свои заботы на чужие плечи снова и снова. Мне не стоило останавливать тебя, когда ты хотел уехать. Прости.

Чондэ ничего не ответил, чувствуя, как горло сжимает обида. Он не надеялся на взаимные признания, но ответ Исина нисколько не облегчил его положение. Всего лишь гость в чужой квартире, в неродном городе. Чондэ в несколько мгновений ощутил себя лишним здесь. Уже не первый день Исин сторонился его, не позволяя обнимать или целовать, будто успел насытиться присутствием Чондэ рядом. Требовать ответа Чондэ не мог, понимая, что Исин ему ничем не обязан. Скорее наоборот. Поэтому к вечеру следующего дня он не стал возражать, когда Исин напомнил о том, что автобус Ифаня будет ждать их в девять часов у одной из больниц.

- Говорят, на севере сейчас дожди, - вися на плече Чондэ, говорил Цзытао. – Не забудь раздобыть где-нибудь зонт, а то промокнешь и простудишься.

- У меня хорошее здоровье, как-нибудь справлюсь, - усмехнулся Чондэ.

От отчаяния в последние часы перед расставанием с Исином его спасало общество «третьего лишнего». Цзытао будто не замечал напряжения между двумя парнями, державшимися всю дорогу подальше друг от друга: Исин привычно шел впереди, ведя за собой тех, кто отправлялся сегодняшним автобусом, а Чондэ вместе с Цзытао завершали эту процессию.

Дата добавления: 2015-10-21