А с некоторых пор к ее проблемам прибавилась и еще одна: Гарри. Они были друзьями с того самого эпизода с троллем в первом классе, все втроем. Конечно, с Роном Гарри был более близок, не считая размолвок на четвертом курсе, но Гермиона всегда могла на него положиться и всегда была готова прийти на помощь сама. И вот сейчас Гарри приходил ей на помощь. Но это только добавляло проблем.
Все началось с того, как он неожиданно явился в библиотеку, чтобы поддержать после очередной размолвки с Роном. Обычно Гарри предпочитал не вмешиваться, но, видимо, в этот раз он почувствовал, что дело совсем дрянь. В тот день он поразил ее сразу несколько раз: во-первых, своей чуткостью, во-вторых, тактичностью, а в-третьих, неожиданной наблюдательностью. Наверное, именно поданная книга произвела на нее самое неизгладимое впечатление: до сих пор Гарри демонстративно презирал все, что было связано с зельями. Конечно, его трудно было за это винить: профессор Снейп делал все, чтобы отбить у студентов любовь к своему предмету. Однако ненависть Гарри к Снейпу можно было сравнить только с ненавистью самого Снейпа к Гарри. Эти двое изводили друг друга и окружающих уже седьмой год. И вот вместе с Гарри неожиданно меняется и сам Снейп: они больше не пикируются на занятиях, Гарри не бесится от одного вида «слизеринского ублюдка», а сам слизеринец больше не придирается к Гарри, да и баллы почти не снимает. При этом он не исполняет обязанности декана Слизерина и не появляется в Общем Зале. Его видят только во время занятий, остальное время он проводит в своих комнатах. Гермиону это несколько волновало: подобные изменения в поведении сразу обоих могли быть связаны только с Орденом Феникса, в дела которого Гермиону почти не посвящали. Ее это, конечно, задевало, но она была достаточно вменяема, чтобы понимать необходимость секретности.
«Ну, вот, - грустно подумала Грейнджер, сидя на самом верху Астрономической башни, бессмысленно глядя вдаль. В последнее время она любила сюда приходить: здесь можно было спокойно подумать. – Почему-то когда я начинаю думать о Роне, я тут же вспоминаю про Гарри, а с него перепрыгиваю мыслями на Снейпа и Орден».
Она потерла пальцами лоб, пытаясь привести в порядок мысли.
Итак, Гарри. Гарри – ее друг детства, лучший друг ее парня, Мальчик-который-выжил-и-которому-еще-многое-предстоит. Милый и симпатичный, внезапно повзрослевший, ставший вдруг таким серьезным и сосредоточенным. Таким внимательным к ней. Он, кажется, последние недели общается больше с ней, чем с Роном. Поддерживает ее и помогает не сойти с ума.
«С ним интересно. И как это раньше я не замечала, как с ним интересно? Или он умело это скрывал? – Гермиона по привычке кусала губы, не замечая, что они уже покраснели. – Почему вдруг сейчас мне стало рядом с ним так хорошо и спокойно? Я что, влюбилась в Гарри Поттера? Надежду всего магического мира, парня моей подруги и лучшего друга моего парня? Как я могла?»
Зачем, зачем только она начала встречаться с Роном? Зачем позволила Джинни завладеть Гарри? Как могла она не разглядеть его раньше? Теперь все слишком сложно. Теперь слишком многим должно быть больно, чтобы ей было хорошо.
А с чего она взяла, что с ним ей будет хорошо? Ведь раньше она то же самое думала о Роне, и чем это закончилось? Тем, что она стоит на верхней площадке Астрономической башни под жестоким октябрьским ветром и мечтает об их общем друге. Может, такое же разочарование ждет ее, если она начнет встречаться с Гарри?
«Да как ты начнешь с ним встречаться? – сама себя спрашивала Гермиона, и на ее глаза наворачивались слезы. – У него есть девушка, у тебя есть парень и все вчетвером вы лучшие друзья. Во что ты хочешь превратить свою жизнь? Тебе Волдеморта мало? Да и с чего ты взяла, что нужна ему?»
Но она откуда-то это знала. В эти последние недели она часто ловила на себе его взгляд: полный затаенного желания, восхищения и чего-то еще. Может, он все время был в нее влюблен? Он все время был рядом, только руку протяни, но она заметила это слишком поздно.
«Гарри, Гарри! Что же мне делать? Подскажи, хоть намекни, - безмолвно молила она. – Если ты чувствуешь так же, как и я, я забуду о чувствах наших друзей, я выберу тебя, я расстанусь с Роном. Мне все равно, что скажет Джинни, мне наплевать на все семейство Уизли!»
«Как ты до этого дошла, Гермиона? – вдруг возмутился внутренний голос. – Четверть часа назад ты думала, что не хочешь потерять Рона, а теперь?»
«Я просто устала, - пристыжено отвечала она. – Я устала балансировать, искать правильные слова, притворяться, что мне интересно, когда мне скучно. Я хочу, чтобы меня понимали, чтобы со мной разговаривали, чтобы меня чувствовали… Я хочу отогреться, почувствовать Его восхищение Мной, Гермионой Грейнджер, такой, как я родилась. Я не хочу, чтобы меня меняли, не хочу менять кого-то под себя. Хочу, чтобы меня просто любили. Неужели я так многого хочу?».
- Гермиона, - девушка чуть не упала за ограду, когда услышала до боли знакомый голос.
- Гарри? – она обернулась, чтобы увидеть, как он подходит к ней. – Что ты здесь делаешь?
- Сколько можно здесь торчать? – резко спросил он. – Ты же простудишься! Хочешь заболеть и пропустить половину семестра? И как ты потом будешь нагонять?
- Гарри, о чем ты? – эти слова и этот тон были также не свойственны Гарри Поттеру, как профессору Снейпу - тон заботливой бабушки.
- Думаешь, я не замечаю, как ты каждый день проводишь здесь по часу? – его зеленые глаза метали молнии. – Если тебе так плохо с ним, то просто брось его. Он не стоит твоих страданий. Он мизинца твоего не стоит, если на то пошло.
Снейп был зол, очень зол. Мало того, что эта девочка тратит свою юность на придурка Уизли, она еще рискует подхватить из-за него воспаление легких. Он знал, что не должен вмешиваться, что ему надо держаться от нее подальше и держался, сколько мог. Но сегодня он сломался: сегодня было холоднее, чем последние дни, а она пробыла на башне уже минут сорок. Пусть его поведение сейчас будет не слишком характерно для Поттера, но он не позволит ей рисковать своим здоровьем. Он хотел сказать что-то еще, но тут мисс Грейнджер удивила и сбила его с толку так, что дальнейшее его поведение не было характерно ни для Поттера, ни для Снейпа, которого он знал последние сорок лет.
- Ох, Гарри! – с этим возгласом девочка бросилась к нему на шею, всхлипывая и прижимаясь к нему, уткнувшись носом в его плечо. Совершенно машинально он обнял ее, потому что это было единственное естественное движение в данной ситуации. Одной рукой он крепко держал ее за талию, а другой гладил по волосам.
- Ну, что ты, - прошептал он. – Герми… Не надо, не плачь. Если… если ты его любишь, хочешь… хочешь я поговорю с ним? Или дам по морде. Не плачь, я не могу видеть твоих слез.
Он осторожно отстранился, заставив ее посмотреть ему в лицо. Гермиона блуждала взглядом, не в силах долго смотреть ему в глаза. Его взгляд тоже все больше задерживался на ее покрасневших, припухших, истерзанных губах.
Кто начал это первым, он не знал. Просто секунду спустя он уже впивался своими губами в эти губы, которые отвечали ему с той же страстностью. Это уже была не Джинни, с которой он просто поддерживал имидж «ее парня», попутно получая удовлетворение от ее восхищенного взгляда. Нет, это была Гермиона Грейнджер, девушка, о которой он думал слишком давно, которую он хотел слишком давно. Которую он любил, хотя раньше он не подозревал, что вообще способен на это. Он ласкал губами и языком ее рот, то погружаясь глубже, то едва касаясь, и она отвечала ему тем же, словно ждала этого момента не меньше, чем он.
- Гарри… - прошептала она, когда он был вынужден прерваться на секунду, чтобы набрать в горящие легкие воздух.
Ненавистное имя прозвучало как пощечина. «Проклятье! Поттер! Я ведь Поттер. Это его она целует с такой страстью, с таким желанием. Она любит его. Поэтому она несчастна с Уизли, поэтому она не может с ним расстаться – это ведь его друг. Да, не позавидуешь тебе, Гермиона. Но сейчас мне жаль не тебя. Мне жаль себя. Потому что я забылся и позволил себе то, что никогда не должно было произойти. И мне этого теперь никогда не забыть. Это будет моим новым мучением и все из-за этого Поттера!»
Он отшатнулся от нее.
- Прости меня, - выдавил он. – Я не должен был этого делать. Прости.
Он развернулся и пошел к выходу. Гермиона в недоумении смотрела ему вслед. Снейп очень сомневался, что способен ненавидеть сильнее, чем сейчас он ненавидел Гарри Поттера.
***
Следующие несколько дней стали для Гермионы просто адом. Она уже не думала о Роне, о том, как сохранить эти отношения. Единственной ее заботой было, как выпутаться из этой ситуации с наименьшими потерями.
Гарри игнорировал ее, избегал и вообще всячески демонстрировал холодность. Джинни была явно чем-то расстроена («Уж не поссорились ли они?», - думала Гермиона) и при этом как-то нехорошо посматривала на нее. Рон практиковал испытанный прием, изображая оскорбленную невинность, который обычно заканчивался тем, что Гермиона не выдерживала и пыталась с ним мириться, обещая все, что только могла. Но сейчас Гермионе это было только на руку.
Все ее мысли занимал Гарри Поттер. Лежа вечером в своей постели в комнате старосты она вспоминала его поцелуй, который был также не похож на поцелуи Рона, как и майская гроза на нудные осенние дожди. Это был шок. Причем электрошок. Ее словно било током, каждый квадратный сантиметр кожи покалывали десятки иголочек. И этот разряд шел не только по коже, он проникал вместе с его языком внутрь, в самую глубину, в ее сердце, сбивая его с ритма, спускаясь ниже и вызывая острый спазм где-то внизу живота. В тот момент она забыла все свои страхи, сомнения, мамины слова, Волдеморта и потенциальный гнев профессора Снейпа, ей хотелось только одного: чтобы на них не оказалось одежды, и они пошли дальше поцелуя. Голова кружилась у нее так, словно ее пару часов катали на карусели, ноги подкашивались. Как бы все это банально ни звучало, но именно в такой трепет ее привел его один единственный поцелуй.
«Что я делаю? Чего я боюсь? Что если это именно то, чего я всегда ждала? То, чего ждет каждая девушка? А я тут думаю о чувствах Рона, чувствах Джинни… Никто из нас четверых не сможет быть счастлив, если Гарри почувствовал хотя бы половину из того, что пережила я».
«Но почему его отношение так изменилось? – задавалась она вопросом уже пару минут спустя. – Он не замечает меня. Вернее, делает вид, что не замечает. Что это? Чувство вины? Страх? Он не может перешагнуть через Рона и Джинни? Конечно, не может, о чем я думаю? Это же Гарри! Милый, добрый, честный Гарри! Любимый и единственный, другого такого нет!».
«Что мне делать? Как убедить его не отказываться от нашего счастья? Не отталкивать меня. А хочет ли он меня? Или просто хотел меня утешить? Мне надо все выяснить, надо разобраться».
Гермиона не придумала ничего лучше, как подсунуть Гарри записку с просьбой прийти к ней после отбоя в комнату старосты.
***
В тот вечер Гермиона не находила себе места. Разобравшись со всеми делами, она, наконец, скрылась в своей комнате, но ожидание было невыносимым. Что она ему скажет? Что он скажет ей? Чем все это закончится? Одни вопросы и ни одного ответа. Как всегда.
Через полчаса после отбоя в дверь тихо постучали. Гермиона распахнула дверь, но на пороге никого не оказалось. Однако она слишком часто делила с Гарри мантию-невидимку, чтобы не догадаться, что он мог воспользоваться ею, желая прийти к ней незамеченным. Поэтому она посторонилась и, почувствовав движение воздуха рядом с ней, закрыла дверь, наложила на него заклинание и обернулась.
Гарри стоял напротив, мантия покоилась на ее аккуратно заправленной кровати. Он молчал и смотрел на нее без всякого выражения.
Когда Снейп прочитал записку Гермионы, он почти сразу понял, что придет на это свидание. Во-первых, потому что Поттер пошел бы. Во-вторых, потому что мысли о Гермионе, тепле ее тела в его объятиях, ее губах, руках, запахе волос не оставляли его все эти дни. Он прекрасно понимал, что не его она целовала, не его она хотела, не его она любила, но он также понимал, что другого такого шанса у него не будет. Не переспать с ней, нет. Этого он поклялся не делать. Не столько из благородства, с которым был очень слабо знаком, сколько из чисто практических соображений: рано или поздно она узнает, кто это был, взбесится, и у нее появятся основания посадить его в Азкабан. Или что там полагается бывшему Пожирателю Смерти, преподающему в Хогвартсе, который принял облик своего студента, чтобы затащить в постель его одноклассницу? Раньше это был бы поцелуй Дементора, сейчас… Пожалуй, Авада Кедавра.
Так что Снейп не думал спать с Гермионой Грейнджер, пребывая в облике Гарри Поттера. Нет, он просто хотел побыть с ней, быть может, поцеловать, обнять. В общем, обзавестись парочкой воспоминаний, которыми можно будет согреть себя в одинокой старости, если он до нее доживет.
- Ты звала меня? – прервал он молчание.
- Да. Мне кажется, нам надо поговорить. О том, что произошло на площадке.
- Я уже извинился…
- Нет, я не хочу твоих извинений, - она приблизилась, глядя ему в глаза. Он видел, как она мелко дрожала. – Я хочу спросить, что именно ты имел в виду, целуя меня?
Вот он вопрос, который решит ее судьбу. Гермиона затаила дыхание в ожидании ответа, даже ее сердце остановилось.
Снейп был не в силах смотреть ей в глаза, поэтому отвел взгляд. «Веду себя как мальчишка!», - разозлился он сам на себя.
- Разве не понятно, - просто ответил он, красноречиво взглянув на нее.
Второй раз за последнюю неделю Гермиона Грейнджер бросилась ему на шею, ее губы нашли его, ток побежал от него к ней и обратно.
«Только не называй меня по имени, - мысленно умолял Снейп. – Молчи, ради всего святого, молчи».
«Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас ты одной ногой уже в Азкабане?», - нарочито спокойно поинтересовался внутренний голос.
«Я не переступлю черту, я смогу остановиться», - твердил про себя Снейп.
«Уверен? Тогда почему твоя рубашка уже расстегнута, а ее руки гладят твою кожу?»
«Я остановлюсь… Чуть позже… Уже скоро… Может быть».
«Тебе нельзя этого делать. Не говори потом, что я тебя не предупреждал».
Губы Снейпа-Поттера скользили по шее Гермионы, когда ее руки стаскивали с него рубашку. В голове у Снейпа мелькнул последний стоп-сигнал, когда вдруг Гермиона вскрикнула и отшатнулась от него. В мгновение ока у нее в руке оказалась палочка.
- Кто вы?! – в ужасе закричала она.
Снейп не сразу понял, что произошло, но потом он проследил за ее взглядом.
Метка. Уродливая Черная Метка красовалась на его левом предплечье.
«Я тебя предупреждал», - лениво сообщил внутренний голос.
- Немедленно отвечайте мне! – в голосе Гермионы была причудливая смесь страха, злости и обиды. – Кто вы? Что вы сделали с Гарри?
Снейп медленно поднял рубашку и рявкнул, стараясь быть максимально похожим на самого себя:
- Не орите, мисс Грейнджер! Сядьте и замолчите, вы, глупая девчонка!
Видимо у него это получилось, потому что рука Гермионы безвольно повисла вдоль тела, а сама она упала на кровать, которая была прямо у нее за спиной.
- Профессор Снейп? – побелевшими губами спросила она.
Глава 5. Черная Метка – черта монетка.
Гермионе казалось, что весь ее мир в одну секунду разлетелся на мелкие блестящие кусочки, а потом собрался обратно, но как-то неправильно. Ее мысли не скакали галопом, как иногда бывает в таких ситуациях. Наоборот, они текли медленно, лениво, словно преодолевая какое-то сопротивление. Голову будто заполнил густой-густой сироп.
Снейп. Профессор Северус Снейп. Ее учитель зельеделия. Ненавистный сальноволосый слизеринский декан. И она целовалась с ним, чуть не переспала с ним. Как вообще ее так занесло? Бессознательно она потянулась рукой к губам, все еще хранившим следы его поцелуя, и вытерла их.
Снейп заметил это движение и нахмурился. Он принял это за жест отвращения, но что еще он мог ожидать от этой девочки?
«Скажи спасибо, что ее не вырвало прямо здесь, когда она поняла, с кем целовалась», - ехидно надавил на больное место внутренний голос.
Гермиона, между тем, постепенно приходила в себя. Она посмотрела на Гарри, то есть на Снейпа, который сосредоточенно и почему-то очень медленно застегивал рубашку. Она смотрела на него, стараясь увидеть что-либо, что давно должно было подсказать ей: этот человек – не ее друг. Но ничего такого не замечала. Да, сейчас, когда она уже знала, кто перед ней, она видела и недовольное «снейповское» выражение лица, проглядывавшее через черты Гарри, и высокомерность осанки, и взрослую усталость его зеленых глаз. Но почему она не видела этого раньше? А собственно, сколько это длится?
- Давно? – вслух спросила она. Голос был хриплым и плохо поддавался контролю.
- О, наша мисс Всезнайка начала задавать вопросы, значит, с вами все в порядке, - у Гермионы даже голова закружилась от такого причудливого сочетания едких интонаций профессора Снейпа и голоса Гарри Поттера. Он взглянул на нее с неприязнью, за которой пытался скрыть боль. К его удаче, Гермиона увидела только неприязнь. – С тех пор, как Поттер упал с метлы. Нас подменили ночью. Когда утром вы пришли его навестить, это уже был я.
- Зачем?
- Как всегда, спасаем задницу Надежды-всего-магического-мира, - он усмехнулся и привычно приподнял бровь. – А вы что подумали?
- Нет, я спрашивала… зачем вам это было нужно? – попыталась уточнить Гермиона, но вышло опять криво. А все потому, что она не могла назвать вещи своими именами.
Он снова нехорошо усмехнулся.
- Можно подумать, у меня когда-то был выбор. Альбус сам решает…
- Я спрашиваю не о перевоплощении, - перебила она, и он с удивлением заметил, что она чуть не плачет. – Я спрашиваю про себя. Зачем вам было это нужно?
«Вопрос на засыпку, - подумал Северус. – И что я должен сейчас ответить?»
«Лучше всего – какую-нибудь гадость. Это не вызовет подозрений», - посоветовал внутренний голос.
- Было очень интересно, - пренебрежительно начал он, - как далеко может зайти гриффиндорская отличница в соблазнении лучшего друга своего парня.
Грейнджер закрыла лицо руками, и до него донеслось почти задушенное: «Ублюдок!».
- Местами это было даже приятно, - он постарался, чтобы это прозвучало оскорбительно. У него получилось.
Девушка вскочила с кровати и накинулась на него, пытаясь ударить, но он ловко перехватил ее руки и, после непродолжительной борьбы, заломил ей их за спину, ведь, несмотря на Всесущное зелье, он оставался в своем теле со всей его физической силой. Теперь она снова была в его объятиях, но уже совсем иначе. Ее глаза метали молнии, она пыталась вырваться, но ничего не получалось.
- И как далеко готовы были зайти вы? – зло поинтересовалась она, понимая, что освободиться не получится.
- Я бы пошел туда, куда бы вы меня позвали, - соврал он.
- И вы серьезно думали, что я не замечу ваше клеймо?
От неожиданности он выпустил ее из рук. Гермиона этого тоже не ожидала, поэтому упала на пол. Глядя на него снизу вверх, она поражалась его внезапной перемене: казалось, он сильно растерялся. Северус действительно растерялся: упоминания его метки всегда выбивало почву у него из-под ног.
- Я… я забыл, - неуверенно произнес он. – Я забыл про нее. – Потом, словно снова обретя равновесие, он заговорил уже другим тоном. – И что же мне теперь с вами делать? Никто не должен знать о подмене. Из Школы в курсе только Дамблдор и мадам Помфрей.
- Больше никто? – Гермиона уже тоже окончательно пришла в себя, и ее мозг занялся более важными делами, нежели переживания о произошедшем.
- Из членов Ордена об этом еще известно Люпину и Блэку – они охраняют Поттера, - он сел на ее кровать. Пару секунд спустя, Гермиона села рядом.
- Кстати, а кто же тогда изображает профессора Снейпа? – вдруг заинтересовалась Гермиона, уже чувствуя, что ответ ее порадует. И она не ошиблась.
- Люпин, - нехотя ответил Снейп.
Девушка хихикнула.
- Бедный профессор Люпин, - улыбаясь, сказала она. Северус недовольно хмыкнул.
- Столько ошибок в одном простом предложении, - едко прокомментировал он. – Во-первых, Люпин больше не профессор, во-вторых, это не он бедный. К тому же у него все равно ничего не получается.
- А я еще недоумевала, чего это профессор Снейп стал таким тихим: не орет, баллы не снимает, не кружит по классу, как летучая мышь-переросток… ой, - вдруг осеклась она и осторожно посмотрела на Снейпа-Поттера. Тот сидел, скрестив руки на груди, и смотрел на нее, насмешливо изогнув бровь. – Простите, профессор.
- Мисс Грейнджер, вы и ваши друзья уже и так сказали в моем присутствии достаточно.
Гермиона задумалась, вспоминая все, что они говорили. Хотя больше, конечно, говорили другие, она предпочитала молчаливо соглашаться, возражая лишь изредка. Постепенно ее щеки залила краска.
- Простите, профессор, - тихо повторила она. – Мы не…
- Не утруждайте себя, мисс Грейнджер, - спокойно остановил он, поднимаясь с кровати и принимаясь ходить кругами по маленькой комнате старосты. – Отношение студентов ко мне для меня не секрет.
Здесь он немного покривил душой, поскольку не знал ранее, насколько сильна ненависть студентов к нему. Очевидно, он где-то перестарался, но какая, собственно, разница? Северусу Снейпу не нужна ничья ни любовь, ни симпатия. Он как-то обходился без них сорок лет своей жизни, обойдется и в будущем.
- Лучше давайте решим, что мы будем делать. Логичнее всего наложить на вас Заклятие Забвения, чтобы вы не смогли меня выдать…
- Только не это! – быстро вставила Гермиона, понимая, что в таком случае она рискует снова оказаться в подобной ситуации, а этого ей хотелось меньше всего. Ей достаточно одного позора!
- С другой стороны, во-первых, это может повредить вашему мозгу, а МакГонагал мне за это спасибо не скажет, во-вторых, вы можете оказаться мне полезной, - он остановился и пронзительно взглянул на нее. У Гермионы даже во рту пересохло от этого взгляда. И опять она поразилась причудливому сочетанию Гарри и Снейпа в одном лице. – Поскольку мое пребывание в этом облике затягивается, мне нужно закончить варить Всесущное зелье и начать варить новое. Это отнимает кучу времени, а у меня и так много дел. К тому же сейчас, во время заключительной недели приготовления, зелью необходимо уделять много внимания. Думаю, вы справитесь с этим, хотя зелье несколько отличается от того, что вы варили на втором курсе.
Гермиона, до сего момента зачарованно кивавшая в такт его речи, вдруг вздрогнула.
- Что? Я никогда… - неуверенно начала она.
- Вот только не надо брать на себя еще одну ложь, - резко перебил Снейп, выделив слова «еще одну». – Еще скажите, что вы никогда не воровали ингредиенты из моего личного хранилища, никогда не поджигали мою мантию во время квидичного матча и никогда не помогали бежать преступнику, за которым охотились все дементоры Азкабана, используя хроноворот.
С каждым его словом Гермиона все больше вжимала голову в плечи. Когда он, наконец, закончил, она осторожно подняла на него глаза.
- И вы все это время обо всем знали? И ничего не сделали?
- А что я мог сделать? – он криво усмехнулся. – Я ничего не мог доказать, а Дамблдор прикрывает вас, как может.
- А чем отличается это зелье от того? – Гермиона решила уйти от опасной темы.
- Оно дольше действует: четыре часа вместо одного.
- Вы сами его усовершенствовали?
- Да.
- Какие-то новые ингредиенты? Или изменен процесс?
- Я добавил споры папоротника, чтобы продлить эффект.
- Но споры папоротника нейтрализуются шкуркой бумсланга, -
Гермиона нахмурилась.
- Поэтому их надо добавлять после…
- И тогда время приготовление вместо месяца составит пять недель, так?
- Да, - Снейп сохранял беспристрастное выражение лица, но глубоко внутри он снова ощутил это восхищение, с которого начались все его проблемы с мисс Грейнджер.
- Но это приведет к разложению практически всех ингредиентов, положенных в первые два дня.
- Соль.
- Что?
- Морская соль, - теперь он смотрел на нее с любопытством: на ее лице легко читалось возбуждение, она морщила лоб, видимо, что-то вспоминая и обдумывая, взвешивая «за» и «против». Такой она всегда ему нравилась.
- Согласна, - наконец, изрекла она, но в ее глазах осталось сомнение. – Но морская соль сводит на нет все действие папоротника в любом виде.
- Это если использовать папоротник, собранный в полнолуние, как обычно, но…
- Собранный в новолуние более устойчив к соли и обладает свойствами, которые необходимы в данном случае, - закончила она, посмотрев на него с улыбкой. – Это так просто!
- Когда уже знаешь, о чем речь, - Снейп недовольно сморщился.
- Да, конечно, я не представляю, как это можно было собрать все воедино, - поспешно сказала Гермиона. Ей не хотелось его обижать, потому что это действительно было гениально. – Это так странно, сэр.
- Что именно? – он снова вопросительно изогнул бровь.
- Говорить с Гарри об усовершенствованном Всесущном зелье, - она печально улыбнулась и опустила голову, пряча взгляд.
- Вам нелегко найти собеседника вашего уровня среди сверстников, верно? – в его голосе звучали нотки на грани сочувствия.
Она только кивнула. Потом девушка встряхнула голову, словно прогоняя лишние мысли, встала с кровати и нарочито бодро произнесла:
- Профессор Снейп, я клянусь вам, что не выдам вас. Я помогу вам, чем смогу, только не накладывайте на меня Обливейт, пожалуйста, - она так на него посмотрела, что будь рядом даже сам Волдеморт и прикажи он подвергнуть ее Заклятию Забвения, Снейп этого не сделал бы. А Гермиона подумала, что ни в коем случае не хочет забывать этот вечер, когда Снейп говорил с ней о зелье как с равной, ни разу не наорав и не обозвав «глупой девчонкой». Пусть даже он и не поощрил ее баллами.
- Хорошо, мисс Грейнджер, я принимаю вашу помощь. Пожалуй, стоит начать с того, что перестать называть меня «профессор Снейп», а продолжить обращаться ко мне «Гарри».
Гермиона смутилась, но промолчала.
- Я объясню вам, что нужно делать с зельем, когда и где…
Гермиона продолжала внимательно его слушать, удивляясь про себя, что, оказывается, если забрать у Снейпа его отталкивающую внешность, то он становится вполне сносным.
***
Снейп в облике Поттера торопливо поднимался по лестницам, которые сегодня совершенно не желали вести его в нужном направлении. Он тяжело дышал, ругался сквозь зубы, но ничего не мог поделать. Неожиданно еще и Пивз решил пошутить, из-за чего Северус упустил шанс попасть на нужную ему лестницу, и ему пришлось ждать еще лишних пять минут.
А времени у него совсем не было. Ему очень нужно было попасть в свою лабораторию (свою новую секретную лабораторию), чтобы добавить соль и пресловутый папоротник, предварительно помешав зелье две минуты по часовой и еще три - против часовой стрелки. В глубине души он знал, что уже поздно, что зелье уже никуда не годно, но ему трудно было с этим смириться.
«Дура Трелани, неужели нельзя было раньше отпустить? Этот предмет ни на что не годен, только время отнимает».
Наконец, он вырвался из плена лестниц и почти побежал по коридору. И все же у него хватило выдержки уже у самой двери оглянуться по сторонам, чтобы удостовериться, что никто его не видит. Только после этого он рванул дверь на себя, почти влетая в лабораторию.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |