Комитет по образованию г. Санкт-Петербурга

Комитет по образованию г. Санкт-Петербурга

Государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования

Некрасовский педагогический колледж №1

Реферат по средневековой литературе

На тему:

«Мишель Эйкем де Монтень. "Опыты"»

Подготовила: Седина Алёна

Специальность: преподавание

иностранного языка в средней школе

3 курс 3.3. группа

Отделение иностранных языков

Преподаватель: Машевский Алексей Геннадьевич

Санкт-Петербург

Содержание

1 Введение

2 Биография

2.1 Детство

2.2 Зрелость

3 Творчество. "Опыты"

3.1 Тема, структура, жанр

3.2 Значение "Опытов"

3.3 Теория "развивающего обучения"

4 Резюме

5 Список литературы

6 Содержание

Введение

Мишель Эйкем дэ Монтень в мировой литературе сыграл роль, которую сложно переоценить. Открыв новый литературный жанр "эссеистики", он также внес и философский и культурологический вклад, расширил представления людей об их положении в мироздании, рамки восприятия религии и этики.

Как мыслитель Монтень сформировался в эпоху позднего Возрождения, на излёте того культурного движения в Европе, которое принято называть ренессансным гуманизмом. Ставя своей основной задачей «возрождение» греко-римской культуры, желая наполнить её достижениями собственную, позднесредневековую цивилизацию, гуманисты осуществляли грандиозный синтез христианской «веры» и античной «мудрости».

Пафос Монтеня прямо противоположен: он направлен на то, чтобы как можно дальше развести человеческие науки, человеческое знание, с одной стороны, и истины христианской веры – с другой.

«Опыты» Монтеня – произведение, по форме представляющее собой свободное сочетание размышлений, объединённых в главы.

Глубоко отразив исторический опыт своей эпохи, эпохи Возрождения, воплотив ее лучшие гуманистические устремления, эта книга стала неисчерпаемым кладезем жизненной мудрости и тончайших наблюдений над тайнами человеческой души. Монтень доказывает в ней, что человеческое мышление необходимо постоянно совершенствовать на основе объективного познания естественных закономерностей природы, которым в определенной степени подчинены жизнь и деятельность людей в контексте социального бытия. Его скептицизм являет собой символ неуспокоенности ума, постоянных творческих исканий.

Позиция Монтеня значительно отличается от установок философского рационализма, сложившегося в XVII в., поскольку разум монтеневского человека направлен лишь на поиски истины, а не на обретение её. Подвергнув критике собственный разум, усомнившись в традиционной картине мира, Монтень не совершил новой постановки вопроса об истине, что станет задачей следующего века, следующего поколения философов. Однако, в какой-то мере эта книге стала прорывом, заложившим начало новому витку развития европейской мысли. И по сию пору "Опыты" сохраняют непреходящее историческое, философское, психологическое и эстетическое значение.

Биография

2.1 Детство

Дворянская фамилия де Монтень стоила прадеду писателя торговцу Рамону всего 900 франков. Он принял ее по названию приобретенного им замка Монтень, распо­ложенного в провинции Перигор недалеко от Бордо. До этого семья носила фамилию Эйкем. Отец Мишеля Пьер отстроил замок заново, в результате чего тот приобрел вид внушительного сооружения с мощными башнями и прочными стенами. Пьер был первым из семьи, кто окон­чательно порвал с торговлей, предпочтя ей военную карь­еру. Участвуя в итальянских походах Франциска I, он познакомился с лучшими произведениями итальянского Возрождения, а когда возвратился на родину, собрал бо­гатую библиотеку, завел знакомство с видными учеными и писателями Франции. В такой обстановке поклонения искусству и культуре 28 февраля 1533 г. родился Мишель. По совету друзей, которые представляли собой гуманистическую элиту, Пьер на время кормления отдал Мишеля в крестьянскую семью, с повелением, чтобы его никак не выделяли среди остальных крестьянских детей. В результате Мишелю с самого раннего детства привилось уважение к простым рабочим людям. Забрав сына в дом, Пьер поспешил пригласить из Германии знаменитого в то время ученого-латиниста, который разговаривал с маленьким Мишелем только на языке Цицерона и Сенеки и даже домашние участвовали в этой своеобраз­ной языковой игре. «Без всяких ухищрений, — вспоми­нал позже Монтень, — без книг, грамматики и каких-либо правил, без розог и слез я постиг латынь, такую же безуп­речно чистую, как и та, которой владел мой наставник». Таким образом, латинский язык стал родным для буду­щего писателя, и в течение многих лет он предпочитал книги, написанные не по-французски, а по-латыни. А его собственная книга «Опыты» стала классическим приме­ром использования цитат и высказываний знаменитых римских философов.

Пьер Монтень также следил за тем, чтобы в доме были созданы все условия для полной реализации наклонностей и способ­ностей Мишеля. Ни родные, ни воспитанники не имели права даже на малейшие строгости, чтобы не подавлять волю и жела­ния ребенка. Можно без преувеличения сказать, что по­добного воспитания не получил ни один отпрыск самых могущественных монархов Европы того времени. В резуль­тате уже в юном возрасте у Монтеня выработались такие важные качества, как чувство собственного достоинства, свободное высказывание своего мнения и неприязнь ко всяким крайностям в суждениях и поведении.

В возрасте шести лет Мишель был отдан в бордоский коллеж, ко­торый закончил досрочно. Некоторое время молодой Монтень изучал право, готовя себя к юридической карье­ре, обычной для дворянских детей.

2.2 Зрелость

В 21 год судь­ба его решительно изменилась. По воле отца Мишель оказался на правительственной службе, став советником парламента города Бордо. С ответственными поручения­ми он бывал и в королевском дворце в царствования Ген­риха II, Франциска II и Карла IX. Вскоре Монтень же­нился, но не столько по страстной любви, скорее для того, чтобы, как писал позже, «соблюсти нравы той страны, где ты живешь». Из пятерых детей, родившихся от этого брака, в живых осталась только одна дочь. Пребывание в бордоском парламенте было отмечено для Монтеня таким крупнейшим событием в его жизни, как встреча с талантливым гуманистом-публицистом Этьеном Ла Боэси. Знакомство их вскоре перешло в тесную дружбу. Монтень и Ла Боэси стали называть друг друга братьями. Дружба с Ла Боэси оказала огромное влияние на духовное развитие Монтеня. В 1563 году Ла Боэси тяжело заболел и через несколько дней умер на 33-м году жизни.

Франция тех лет бурлила, как кипящий котел. Между католиками и гугенотами вспыхивали стычки, сражения, из рук в руки переходили города, сжигались деревни, а перемирия, которые порой наступали между этими схватками, оказывались весьма хрупкими. Религиозные разногласия отнюдь не были какой-либо маскировкой, но за ними все же стояли вполне материальные интересы - борьба между крупнейшими феодалами, стремление не допустить усиления центральной власти и в то же время кровавое соревнование за то, в чьих же руках окажется эта верховная власть - сохранят ли ее слабые Валуа, завладеют ли ею предприимчивые «кузены» королевского дома - популярные в Париже и возглавляющие католиков герцоги Гизы или паладин гугенотства Генрих, король Наваррский.

У Монтеня не только не было ни малейшего вкуса к политике,- он испытывал к ней искреннее отвращение. В возрасте сорока лет это был ученый и книжник, любитель философских и литературных бесед и споров, общительный, иронический, остроумный, жизнерадостный, в разумную меру чувственный и, как подлинный представитель Ренессанса, до жадности любопытный к людям и вещам. Однажды Монтеню были показаны несколько человек, обвинявшихся в колдовстве, и среди них оказалась старуха, убежденная в том, что она ведьма. Увы! Даже она сама не смогла доказать скептическому гуманисту, что существует такая вещь, как колдовство, «Должен со всей, прямотой заявить,- говорит Монтень,- что этим людям я прописал бы скорее чемерицу, чем цикуту», иными словами - он лечил бы их от душевной болезни (в те времена чемерица считалась подходящим для этого средством), вместо того чтобы приговаривать их к смертной казни.

Монтень всегда был неудовлетворен свой парламент­ской службой, тяготила его и необходимость вращаться в правительственных кругах. В 1571 г. он отказался от сво­ей должности и уединился в родовом замке в Перигоре. Отказ от поста был в значительной степени вынужденным ибо Монтень, не примкнувший ни к партии Колиньи, ни к партии Гиза и считавший себя сторонником «политиков» (так тогда называли тех, кто хорошо понимал всю пагубность религиозных войн, которые в конечном счете вели к укреплению власти крупных феодалов), постоянно оказывался между враждующими партиями, которые делали все возможное, чтобы склонить его на свою сторону. Не желая насиловать свою совесть, Монтень отходит от активной политической деятельности, сочтя для себя более приемлемой позицию человека, способного к критическому осмыслению происходящего. Переселившись в замок Монтень, где, после смерти отца, Мишель стал полноправным хозяином, хозяйственной деятельности он уделял время лишь «постольку поскольку»: она не привлекала его, стимула обогащаться, организовывать и строить у него не было. К радостям семейной жизни Монтень тоже не был чрезмерно привержен и у себя в замке превыше всего ценил уединение в своей библиотеке. Там, в угловой комнате он и посвятил все свободное время «служению му­зам». Дату своего уединения Монтень обозначил на сводах своей библиотеки в одной из надписей, выгравированных рядом с изречениями древних мыслителей: «В год от Р. X. 1571, на 38-м году жизни, в день своего рождения Мишель Монтень, давно утомленный рабским пребывани­ем при дворе и общественными обязанностями и находясь в расцвете сил, решил скрыться в объятия муз, покрови­тельниц мудрости; здесь, в спокойствии и безопасности, он решил провести остаток жизни, большая часть кото­рой уже прошла». Монтень отнюдь не был отшельником. После выпуска первых двух книг "Опытов" он в 1581 году совершил путешествие по Европе, побывал в Германии, в Швейцарии, а главное - в Италии, обетованной земле гуманистов. Всюду он наблюдал, изучал, сравнивал, ведя путевой дневник;

Во время своего путешествия Монтень получил королевское извещение об избрании его мэром города Бордо и предписание незамедлительно приступить к исполнению новых обязанностей. Не имея особого желания, но будучи человеком долга и искренним патриотом, Монтень принял должность мэра и вернулся в Бордо. Здесь ему снова пришлось употребить весь свой ум, такт и дипломатические способности на то, чтобы в годы гражданской войны гасить конфликты и умерять страсть, не допуская кровавых расправ. В политических делах Монтень был предельно осторожен, ибо его позиция навлекла на него раздраженные нападки и гугенотов и католиков: инвективы Монтеня сформулированы так, что с одинаковым основанием могут быть отнесены на счет фанатиков любой стороны. Он с негодованием говорит о тех, кто «разрушает государственное управление, свергает предержащие власти, уничтожает законы... рассекает на части тело матери-родины и бросает их на съедение былым врагам». Но кто эти злодеи? Гугеноты, рассчитывающие на Англию и германские государства, или католические лигисты, готовые признать во Францию испанцев? И те и другие. В разгар религиозных войн XVI века позиция средняя, умеренная, благоразумная оказывалась и подлинно передовой, и глубоко принципиальной, и даже героической, ибо нередко бывала весьма и весьма опасной. Лишь мужеству своему, душевному спокойствию и хладнокровию обязан он был тем, что дом его не разграбил некий «добрый знакомый» - командир воинского отряда, ничем не отличавшегося от банды разбойников, тем, что в другой раз он сохранил жизнь и даже свое добро, попав в лапы подобной же банды. Монтень, верноподданный Генриха Валуа, возлагал все свои надежды на Генриха Наваррского (в будущем короля Франции Генриха IV), рассматривая его как единственного крупного политика той эпохи, который, по его мнению, был способен покончить с феодальной раздробленностью страны и религиозными войнами.. Казалось бы, корыстное политиканство «и нашим и вашим», на самом деле - высокая верность родине, Франции, ее истинным нуждам и интересам, ее будущему. В воспоминаниях современников и памяти потомков Монтень остался великим ученым, прогрессивным политическим деятелем, подлинным патриотом своей родины, бескорыстным человеком, который никогда не изменял своим убеждениям ни при каких обстоятельствах, как бы сложны и трагичны они ни были. Несмотря на все свои выпады против богословской схоластики, Монтень, по-видимому, с полной искренностью считал себя добрым католиком и верным сыном церкви.

В 1584 г. за шесть недель до истечения второго срока полномочий Монтеня в Бордо и его окрестностях началась эпидемия чумы. Почти все члены парламента и большинство горожан покинули город. Монтень, находившийся в это время вне Бордо, не решился вернуться в зачумленный город и поддерживал связь с городскими властями с помощью писем. Дождавшись окончания срока своих полномочий, Монтень сложил с себя звание мэра. Водворившись в своем замке, Монтень снова отдался литературной работе. В течение 1586-1587 годов он внес множество дополнений в ранее опубликованные части "Опытов" и написал третью книгу.

13 мая 1588 года сторонники Гизов подняли восстание и захватили Париж. Генрих III и весь королевский двор выехали в Руан и Шартр; принятый при дворе Монтень последовал за королем, а возвратившись затем в Париж, был арестован лигистами и оказался узником Бастилии. Впрочем, его довольно скоро выпустили из тюрьмы; за автора «Опытов» ходатайствовала сама королева-мать, Екатерина Медичи, которая вела в Париже переговоры с мятежниками. В том же 1588 году Монтень присутствует на собраниях Генеральных штатов, созванных в городе Блуа, потом возвращается домой.

Дальнейший стремительный разворот событий - убийство герцога Гиза по приказанию Генриха III и смерть самого короля, заколотого фанатиком из лигистов,- Монтень наблюдал уже со стороны. В последнее четырехлетие своей жизни он продолжал расширять и исправлять «Опыты» и вел переписку с Генрихом Наваррским, будущим королем Генрихом IV, стремившимся привлечь Монтеня на государственную службу. Эти два человека подходили друг к другу. К тому же, с точки зрения Монтеня, Генрих Наваррский на престоле являлся залогом того, что, по его мнению, для Франции было самым насущным: внутреннего мира и единства. Но второй поездке Монтеня в Париж не суждено было осуществиться: его здоровье все ухудшалось, и в 1592 году, на шестидесятом году жизни он умер от обострения мочекаменной болезни, терзавшей его последние 20 лет.

После смерти Монтеня его "названая дочь", Мария де Гурне, приехала на родину писателя и взяла на себя заботу о посмертном издании его сочинений. Стараниями мадемуазель де Гурне и других друзей Монтеня это издание, в котором были учтены сделанные автором в последние годы изменения, вышло в свет в 1595 году.

Творчество.

"Опыты"

3.1 Тема. Структура. Жанр

В 1571 г. «Опыты» были задуманы Монтенем как сборник выписок из любимых произведений античных авторов по самым разным темам с авторскими комментариями самого Монтеня. Этот замысел был близок к популярным в XVI в. сборникам-компиляциям различных поучительных историй, анекдотов, философских сентенций. Обычно в них богатейшая эрудиция, многообразные приемы и сравнения, почерпнутые из произведений античных мыслителей, из географических описаний и исторических хроник, в какой-то мере оттесняли на задний план личность самого писателя. Однако вскоре Монтень почувствовал, что его комментарии, не складываются в единую картину, а частенько даже входят в противоречие. Личность автора, его переживания и опыт вышли на первое место. При помощи самоанализа, посредством выявления своих взглядов, симпатий и антипатий, путем изображения своих привычек и пристрастий Монтень создал впервые в мировой литературе прецедент произведения, предметом исследования которого явился сам автор книги, о чем он в открытую написал в предисловии к первому изданию, сказав «содержание моей книги — я сам». В этом же предисловии, написанном 1 марта 1580 г., Монтень говорит о том, что книга эта первостепенно предназначена для близких людей автора, ибо себя он описывает в ней настоящим, без прикрас, в обыденном виде, не скрывая своих сильных и слабых сторон, и с той лишь целью, чтобы друзья и потомки после его смерти могли "восполнить и оживить то представление, которое у них создалось обо мне". Некоторые исследователи склонны считать, что в этом фрагменте автор все же немного лукавит, ибо зачем же тогда он стал бы издавать "Опыты". Однако, на мой взгляд, в этом нет противоречия, и с полной честностью описав себя, Монтень в итоге выявил общечеловеческое. А если он, как автор, и уделяет себе больше внимания, чем уделял бы ему другой писатель, то это вполне объяснимо и оправданно: ведь в этом предмете он исключительно компетентен, так как непрерывно познает его своим личным опытом, а делиться с читателем этим опытом его прямой долг, как писателя и мыслителя. Вот почему самооценка Монтеня свободна от какого бы то ни было лицемерия или самовлюбленности, а его откровенность - от малейшего налета цинизма. Сам Мишель говорит о том, что "эта книга создана мной в той же мере, в какой я создан ею", а то, что ощущает читатель особенно точно высказал Вольтер: "Прекрасен замысел Монтеня наивным образом обрисовать самого себя, ибо он в итоге изобразил человека вообще".

Итак, начав с отчуждения личности на задний план, во второй половине 70-х годов в мироощущении Монтеня происходят определенные сдвиги, когда кристаллизуется философский скептицизм Монтеня, увенчанный знаменитой формулой: «Que sais-je?» — «Что я знаю?» — как средство ниспровержения официальных догм и верований, готовых схем, предрассудков и простодушных иллюзий, как промежуточный этап на пути к самостоятельно выработанной и выстраданной, на личном жизненном опыте проверенной истине. На этом и заканчиваются первые две книги, к которым и написано цитируемое предисловие.

Но жизненный опыт, накопленный Монтенем в первой половине 80-х годов, не мог не найти своего отражения в «Опытах». В 1586—1587 гг. Монтень вернулся к писательской деятельности. В это время он редактировал и пополнял первые две ранее опубликованные части и писал третью часть. В таком расширенном виде «Опыты» вышли из печати в 1588 г. Это издание представляет собой знаменательную веху в эволюции мировоззрения Монтеня. В первую очередь это ощутимое раздвижение тематического горизонта «Опытов». Не только собственное «я», но и вся преломляющаяся сквозь его призму окружающая действительность, и прежде всего нравы современников в их общественной обусловленности, находится теперь в центре внимания мыслителя. В мироощущении Монтеня заметно усиливаются также те мотивы оптимистической веры в благие задатки человеческой природы, те материалистические и эпикурейские тенденции, которые уже ранее обозначились в идейном содержании его произведения.

Темы "Опытов" Монтеня по своей широте могут показаться своего рода разрозненной энциклопедией. Но это вполне согласуется с замыслом автора. "Опыты" оказались, видимо, первым в христианской Европе светским прецедентом создания высокоэвристичного (Эвристический метод преподавания - метод наводящих вопросов, рассчитанный на то, что учащийся самостоятельно найдет решение поставленного вопроса) ризоморфного (фиксирующее принципиально внеструктурный и нелинейный способ организации целостности, оставляющий открытой возможность для имманентной автохтонной подвижности и, соответственно, реализации ее внутреннего креативного потенциала самоконфигурирования) гипертекста — в силу глубинной укорененности в сопряженной культурной традиции используемой Монтенем символики наряду с узнаваемостью в интеллектуальных кругах личностного ряда ассоциаций.

Главы «Опытов» не связаны между собой, как бы смонтированы из отдельных кусков, возникавших из-под пера Монтеня по случайным и несущественным поводам. Между рассуждением «О стойкости» и «О том, как наше восприятие блага и зла в значительной мере зависит от представления, которое мы имеем о них» вдруг возникает глава «Церемониал при встрече царствующих особ»; после обстоятельного рассуждения «О родительской любви» Монтеня внезапно заинтересовал вопрос об оружии у разных народов разных времен, но свой «Опыт» об этом он почему-то озаглавил «О парфянском вооружении», хотя парфянам посвящен здесь один абзац. Монтень «беспорядочен» намеренно. Вероятнее всего эта манера была для него своеобразным способом борьбы со схоластикой, с формально-логическим построением философско-богословских трактатов средневековья. Он пишет: "Я хочу, чтобы виден был естественный и обычный ход рассуждений во всех зигзагах. Мои мысли следуют одна за другой, — правда, иногда не в затылок друг другу, а на некотором расстоянии, но все же они всегда видят себя хотя бы краешком глаза".

Язык «Опытов» плохо подчиняется правилам синтаксиса и педантической грамматики (впрочем, они и не были еще очень уж твердо установлены в эпоху Монтеня), это язык беседы, когда автор, начав говорить о чем-то и отвлекшись от своей темы, отклоняется в сторону, а потом подхватывает потерянную нить без логического перехода и читателю приходится угадывать, что же именно скрывается за местоимениями «он», «она», «этот», «эта». «Речь, которую я люблю,- говорит Монтень,- это бесхитростная, простая речь, такая же на бумаге, как на устах; речь сочная и острая, краткая и сжатая, не столько тонкая и приглаженная, сколько мощная и суровая... скорее трудная, чем скучная; свободная от всякой напыщенности, непринужденная, нескладная, смелая...».

Внутреннее единство придает книге личность автора, предпочитающего импровизацию, стремящегося к непринужденному, не скованному никакими заранее заданными схемами выявлению своего «я». В этом смысле форма «Опытов» созвучна их содержанию. Он дает широкий простор личному началу, обильно вводит в «Опыты» воспоминания, интимные признания, выражение субъективных чувств. Этим во многом и определяется неотразимое обаяние, излучаемое "Опытами".

Однако изучение своего «я», наблюдения над конкретной, неповторимой индивидуальностью для Монтеня - путь, который ведет к обобщениям. Ибо Монтень, говоря о себе, меньше всего противопоставляет себя миру - его вещам и обстоятельствам, он - по отношению к своей особе - спокойно-объективен: у него нет потребности обвинять себя в чем-либо или защищаться от возможных обвинений, предостерегать других от следования своему примеру или, наоборот, ставить себя в пример. Сквозь призму индивидуального у него проступает общезначимое, типическое. Диалектические задатки творческого метода Монтеня очень ярко выявляются еще в одном направлении: он замечательный мастер психологического анализа, раскрытия сокровенных тайн духовной жизни. При этом Монтень изучает человеческую личность в живом развитии, в ее колебаниях, противоречиях. Он не считает человеческую природу чем-то неизменным. Для Монтеня характерно понимание действительности, в том числе и общественной жизни, как начала подвижного, текучего, подверженного непрестанным изменениям. Эта изменчивость и обусловливает относительность многих установившихся представлений.

Главное достоинство произведений Монтеня - это искренность, жажда правды и честность мысли. Мишель де Монтень очень хорошо знал, что, высказывая некоторые мнения, он роняет себя в глазах людей, но ради этого он ни разу не покривил душой. "Если хотят говорить обо мне, то пусть говорят одну правду; если же кто-нибудь изобразит меня лучшим, чем я был на самом деле, я встану из гроба, чтобы его опровергнуть". "Опыты" Монтеня - это ряд самопризнаний, вытекающих преимущественно из наблюдений над самим собой вместе с размышлениями над природой человеческого духа вообще. По словам Монтеня, всякий человек отражает в себе человечество. И хотя наблюдения над свойствами человеческой природы лишены у Монтеня систематического характера, высказываются им мимоходом по случайным поводам, иногда с капризной непоследовательностью; тем не менее, у него есть своя точка зрения, с которой он рассматривает разнообразный мир душевных движений, страстей, добродетелей и пороков. Эта точка зрения - скептицизм, но скептицизм совершенно особого характера.

Жанр "Опытов" может описать как первое "философско-морализаторское" эссе. Монтенем были содержательно использованы более 3000 цитат античных и средневековых авторов. "Опыты" М. явили собой творческую процедуру метафорического соединения мира настоящего и мира прошлого с одновременным новаторским экспериментом бессюжетного художественного "беспорядка". Громадный успех "Опытов" и многочисленные подражания им во Франции и за ее пределами способствовали канонизации созданного Монтенем жанра эссе, который, не имея определенных законов композиции, стал излюбленной формой свободной трактовки любых тем общего характера и подготовил почву для возникновения новейшего фельетона. Создавая такую форму, Монтень отмежевывается от старой, схоластической, педантической трактовки научных вопросов и закладывает основу новой буржуазно-светской манеры, отмеченной характерным для буржуазной психики индивидуализмом.

3.2 Значение

Замыслив невинное письмо к будущим поколениям, Мишель Монтень создал фундаментальное произведение, охватившее сразу несколько областей культуры. В первую очередь "Опыты" несут в себе широко философское, культурологическое, социологическое, а также педагогическое значение.

Совокупность философских измышлений Монтеня принято называть монтеневским скептицизмом. Однако, этот скептицизм совершенно особого рода и представляет собой нечто среднее между скептицизмом жизненным, который есть результат горького житейского опыта и разочарования в людях, и скептицизмом философским, в основе которого лежит глубокое убеждение в недостоверности человеческого познания. Разносторонность, душевное равновесие и здравый смысл спасают Монтеня от крайностей того и другого направления.

Основное предназначение этого скептицизма — развенчание схоластики и подчинения авторитетам, разоблачение веры в чудеса и других проявлений невежества, сопротивление насильственному навязыванию мнений, защита свободы мысли. Монтень отнюдь не ставит своей целью подорвать доверие к человеческому разуму как таковому, дискредитировать способность последнего познавать истину. Наоборот, Монтень неоднократно говорил прямо противоположное. Он заявляет: «Я люблю и почитаю науку, равно и тех, кто ею владеет. И когда наукой пользуются как должно, это самое благородное и мощное из приобретений рода человеческого».

С точки зрения Монтеня, "... если хочешь излечиться от невежества, надо в нем признаться... В начале всяческой философии лежит удивление, ее развитием является исследование, ее концом — незнание".

В другом месте он подчеркивает: «Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию». Монтень-скептик ставит своей задачей расчищать почву от обломков ложных представлений для постройки более прочного сооружения, вмещающего в себе знания достоверные, истинные, способные принести реальную пользу людям. Выработать подобного рода знания, по мнению Монтеня, нельзя без тщательного собирания и изучения фактов, без вдумчивой проверки накопленных опытом данных. В основе гносеологического скептицизма Монтеня лежит его мысль о том, что все живое (в том числе и люди) находится в постоянном изменении: существование человека неизбывно состоит из "движения и деятельности". Согласно Монтеню, природа человека двойственна: зачастую необузданные духовные устремления нейтрализуются физическими возможностями его тела. Осмысление и принятие этого как неизбежной данности позволяет людям ориентироваться на идеал подлинно счастливой жизни — жизни в умеренности. Монтень акцентированно предпочитал "правильно выработанный разум", воспитываемый на исторической эрудиции, склонности к парадоксам и двусмысленностям. Основания миропонимания Монтеня были изложены им, в частности, в эссе "Апология Раймона Себона". Органы чувств человека — несовершенны ("кто знает, не лишены ли мы одного, двух, трех или нескольких чувств?"), способности нашего познания ограниченны — лишь один Бог, согласно Монтеню, всеведущ. Наш разум не способен постигнуть и доказать метафизические истины. Остаются два выхода: заключить, что они для нас вовсе непознаваемы, или попробовать принять их, опираясь не на доводы и суждения, но из божественных и сверхъестественных рук. Монтень избирает второе. Неспособность людей четко определиться в выборе между "Я знаю" и "Я не знаю" — естественно трансформируется, по мнению Монтеня, в единственно правильно поставленный вопрос: "А что именно я знаю?", предполагающий воздержание от суждений, подлежащих дальнейшему рассмотрению. Сомнение Монтеня остается позитивным. Он не утверждает того, чего не знает. Он считает атеизм предположением, которое не доказано, противоестественным и чудовищным. Но он отлично видит, что «мы христиане в силу тех же причин, по каким мы являемся перигорцами или немцами». Мы получаем свою религию от обычая, поскольку родились в стране, где она принята.

«Начинаешь ненавидеть все правдоподобное, когда его выдают за нечто непоколебимое. Я люблю слова, смягчающие смелость наших утверждений и вносящие в них некую умеренность: «может быть», «по всей вероятности», «несколько», «говорят», «я думаю» и тому подобные...... Надо сказать, что существует незнание, полное силы и благородства, в мужестве и чести ничем не уступающее знанию, незнание, для достижения которого надо ничуть не меньше знания, чем для права называться знающим»- пишет он в третьей книге "Опытов".

Как может человек поверить в то, что «это изумительное движение небосвода, этот вечный свет, льющийся из величественно вращающихся над его головой светил», существуют столько веков для него, для его удобства и к его услугам? С какой стати разум этого бренного создания может претендовать на роль господина и властителя Вселенной, познать малейшую частицу которой не в его власти? Будем же и тут, как во всем прочем, следовать обычаю. Монтень верует в бога, как античный деист, и он христианин, потому что он — француз XVI века.

Он осаживает на каждом шагу человеческую гордость, доказывая, что человек не может познать абсолютной истины, что все истины, признаваемые нами абсолютными, не более чем относительные.

Признавая эгоизм главной причиной человеческих действий, Монтень не возмущается этим, находит это вполне естественным и даже необходимым для человеческого счастья, потому что если человек будет принимать интересы других так же близко к сердцу, как свои собственные, тогда прощай счастье и душевное спокойствие!

Основной чертой морали Монтеня было стремление к счастью. Тут на него оказали громадное влияние Эпикур, Сенека и Плутарх, в особенности два последних, его друзья и советники в трудные минуты жизни. Заимствования Монтеня из Сенеки бесчисленны, но Плутарха он ставил еще выше Сенеки и называл своим требником. Учение стоиков помогло ему выработать то нравственное равновесие, ту философскую ясность духа, которую стоики считали главным условием человеческого счастья. По мнению Монтеня, человек существует не для того, чтобы создавать себе нравственные идеалы и стараться к ним приблизиться, а для того, чтобы быть счастливым.

Что касается субъективных несчастий, то от нас самих зависит ослабить их остроту, взглянув с философской точки зрения на славу, почести, богатство. За обязанностями человека по отношению к самому себе следуют обязанности по отношению к другим людям и обществу. Принцип, которым должны регулироваться эти отношения, есть принцип справедливости; каждому человеку нужно воздавать по заслугам, не забывая справедливости прежде всего по отношению к самому себе.

Этический идеал Монтеня индивидуалистичен. Отдельная человеческая личность, с ее духовными устремлениями, ее представлениями о благе, о справедливости, выступает у Монтеня критерием этических ценностей. Однако гуманистический индивидуализм Монтеня очень далек от буржуазного индивидуализма Нового времени. Он лишен оттенка эгоистичности и корыстолюбия. Жажда счастья, движущая индивидуумом, не противостоит у философа интересам других людей. Личное у него не переросло в частное, не обособилось от начала общественного и гражданского и не вступила с последним в конфликт.

Как в сфере нравственной Монтень не выставляет никаких идеалов, так точно не видит он их и в сфере политической. Желать изменения существующего порядка ради заключающихся в нем - и зачастую неизбежных - пороков, значило бы, по мнению Монтеня, лечить болезнь смертью. Будучи врагом всяких новшеств, потому что они, потрясая общественный порядок, нарушают спокойное течение жизни и мешают человеку наслаждаться ею, Монтень - и по природе, и по убеждениям человек очень терпимый - сильно недолюбливал гугенотов, потому что видел в них зачинщиков междоусобной войны и общественной неурядицы.

Жестокость, бесчеловечное отношение вызывают у него подлинное возмущение. Он с гневом говорит о нравах своей эпохи, где насилие над личностью, пытки и убийства были нормой. Корни этой жестокости, считал Монтень, кроются в биологической природе человека, и только культура способна подавлять этот «инстинкт бесчеловечности», который при определенных обстоятельствах превращает человека в кровожадного зверя, наслаждающегося мучениями себе подобных. Нравственность, как и культуру, Монтень понимает не как нечто изначально данное и неизменное по своей природе. Точно так же, как человек становится культурным в процессе воспитания, так и моральным существом он делается в результате большой духовной работы над собой. Нравственность, по Монтеню, есть итог самовоспитания, результат кропотливой работы по проращиванию того семени, которое заложено в нас природой.

Монтень открыто противопоставляет образ жизни, политическое устройство, систему общественных отношений, сложившихся у майя, ацтеков, образу жизни, устройству государства, обычаям, существующим на его родине. Высочайшую заслугу народов Нового Света он видит в том, что они смогли создать культуру, базирующуюся на использовании естественных законов, позволяющую человеку жить в гармонии с природой. Особенно он подчеркивает высокую моральность членов этих обществ, называемых европейцами варварскими за то, что они не носят костюмов европейского покроя и поклоняются другим богам. Он пишет, что в лексиконе коренных жителей Нового Света нет даже слов, обозначающих ложь, предательство, притворство, скупость, зависть и злословие. Монтень отмечает, что «их способ ведения войны честен и благороден и даже извинителен и красив настолько, насколько может быть извинителен и красив этот недуг человечества: основанием для их войн является исключительно влечение к доблести».

Вклад Мишеля Монтеня в теорию культуры прежде всего состоит в том, что он дает развернутую и жесткую критику европейской цивилизации. С его точки зрения, это отнюдь не высший тип цивилизационной системы. По мнению Монтеня, европейская цивилизация явно заблудилась на дорогах истории, и ее достижения в области науки и техники, музыки и литературы не идут ни в какое сравнение с естественной простотой нравов, разумной организацией жизни, достижениями в изобразительном искусстве и архитектуре других цивилизаций, прежде всего цивилизаций Нового света.

Рисуя столь яркими красками культуру коренных народов Нового Света, Монтень, по сути, наносит мощный удар по идее европоцентризма, которая до него никем не оспаривалась.

Но вклад Мишеля Монтеня в культурологическую науку не исчерпывается только этим. Не будет большим преувеличением сказать, что Монтень поколебал основы антропоцентризма, который безоговорочно доминировал в сознании его предшественников-мыслителей Ренессанса. От него идет линия критики мнимого всемогущества человека, противопоставляющего себя природе и рассматривающего окружающий мир как безграничное поле приложения своих креативных потенций. Апологетика естественного человека, живущего в гармонии с природой, создающего мир культуры в соответствии не только с человеческими, но и природными законами, начинается именно Монтенем, который углубил и развил идеи, содержащиеся в работах Демокрита, с которыми он был знаком еще в юношеские годы.

Говоря о понимании культуры Монтенем, следует заметить, что оно во многом совпадает с той трактовкой культуры, которая существовала у античных авторов. Человек, согласно воззрениям автора «Опытов», достигает культурного состояния только тогда, когда он все свои помыслы направляет на совершенствование духа, ума, воли, эстетического вкуса и своего тела. Плод «окультуривания» индивида - его духовное и физическое здоровье. Величие культуры усматривается Монтенем в простоте общественных отношений, в первобытной чистоте нравов, непосредственности здравых мыслей и эстетического отношения к действительности. Культура людей, с точки зрения Монтеня, тем выше, чем более они доверяют природе и следуют ее указаниям. Не учить природу, а учиться у нее - вот путь к подлинной культуре.

Справедливости ради необходимо сказать, что у автора «Опытов» есть и другая трактовка культуры. Монтень неоднократно пишет о том, что культура - это высшее завоевание человеческого гения. Таким высшим завоеванием Монтень считал античную культуру, в особенности культуру Древней Греции и Древнего Рима периода расцвета (юный Рим и Рим эпохи упадка ему не нравятся), которую не смогли превзойти ни культура Средневековья, ни даже Ренессанса. В качестве доказательства тезиса об античной культуре как высшем образце, Монтень апеллирует также к античному искусству и литературе. Много страниц Монтень посвящает подробному разбору работ античных авторов, доказывая, что они с полным основанием могут рассматриваться в качестве эталонов. Таким образом, культура Древней Греции и Древнего Рима под пером Монтеня превращается в идеал культуры или, говоря современным языком, в идеальный культурный тип, с которым необходимо соотносить культуры других стран и народов, иных исторических эпох.

Античную культуру Монтень ценит прежде всего за то, что ее целевой установкой было воспитание гражданина с развитым самосознанием и высокой нравственностью, способного к возвышенным поступкам, обладающего представлениями о чести, достоинстве. Сопоставляя нравы современного ему общества с теми, что были в древности, он приходит к выводу, что в моральном отношении его современники стоят на более низкой ступени, чем свободнорожденные жители Афин времен Перикла или Рима времен братьев Гракхов. В ту историческую эпоху, пишет он, не представляло труда встретить человека, умеренного в жажде мести, снисходительного к тем, кто его оскорбил, свято соблюдающего данное слово, не двуличного, не приспосабливающего своих убеждений к воле других людей, не сгибающегося под тяжестью жизненных обстоятельств. Сегодня же подобные люди встречаются исключительно редко, и можно прожить целую жизнь и не встретить такого человека. Ни Средневековье, ни Ренессанс, по мнению Монтеня, не дали таких образцов самопожертвования, бескорыстия, мужества, верности в любви и дружбе, о которых повествуют античные авторы.

Античная культура, с точки зрения Монтеня, превосходит культуру всех других обществ не только потому, что в ее лоне сформировалось множество героев и мудрецов, ставших образцами для подражания, но и потому, что она обеспечивала свободу мысли. Он в полном смысле слова слагает гимн Сократу, которого считает одним из величайших людей, отстаивавших право на свободу мысли до конца.

Согласно представлениям Монтеня, наличие многочисленных философских школ, публичные дискуссии на форумах, состязания ораторов способствовали резкому повышению интеллектуального уровня людей античности, которые обо всем могли судить здраво, опираясь на знания и собственный опыт, руководствуясь не эмоциями, а разумом. Сегодня же эта способность разумного суждения европейским человеком утрачена, ибо, как пишет Монтень, «мы получаем науку от гражданских властей», и овладение знанием происходит по их предписаниям в школах, которые на одно лицо и где учат одному и тому же.

Интерес вызывает и идея Монтеня о книге как продукте культуры и высшей культурной ценности. Роль книг в жизни человеческого общества, с точки зрения Монтеня, трудно переоценить. В них концентрируется опыт человечества. Они являются орудиями передачи знаний. Если бы книги исчезли, то темпы развития человечества замедлились бы на несколько порядков. Вполне возможно, что это стало бы началом конца человеческой цивилизации. Монтень много и подробно говорит о той роли, которую книги сыграли в его жизни. Он отмечает, что книги сопровождали его не только на отдыхе, но в военных походах, длительных путешествиях. Монтень подчеркивает, что наслаждение, испытываемое им от чтения умной книги, не может сравниться ни с чем, в том числе и с чувственными наслаждениями, которые дают тонкие вина, изысканные блюда или обладание любимым человеком. Запрещение, а тем более уничтожение книг, считает Монтень, должно быть приравнено к преступлению, а тех, кто выносит подобные вердикты, следует считать преступниками, подлежащими осуждению.

Говоря о монтеневском понимании культуры, следует обратиться к вопросу о соотношении культуры и религии. Монтень, как подлинный представитель ренессансной эпохи с ее свободомыслием и скептическим отношением к вере, совершенно однозначно провозглашает противоположность культуры и религии. Однако, он неоднократно подчеркивает тесную связь культуры и морали. С его точки зрения, общество, в котором отсутствует человеколюбие, где нет представления о стыде и долге, не может называться культурным.

Но христианская этика, по его мнению, обрекает человека на безрадостное существование, на подавление естественных стремлений и желаний. Осуждение церковью чувственной любви Монтень считал не только ошибочным, но и преступным, ибо видел в этом попытку насильственного изменения человеческой природы. Он также резко критиковал практику покаяния, считая, что оно в такой же мере преступно, как и тот грех, в котором каются. Согласно пониманию Монтеня, твердая уверенность кающегося в том, что грехи ему будут отпущены, подавляет в человеке голос его совести и снимает с него моральную ответственность за совершенные неблаговидные поступки.

Наконец, нельзя не сказать еще об одной идее Монтеня, не утратившей своего значения и для сегодняшнего дня, - о связи уровня культурного развития общества с уровнем развитости коммюнитарных начал. Согласно Монтеню естественным условием существования человеческого общества является равенство имущества. Там, где это условие не соблюдается, отношения между людьми приобретают извращенный вид. Имущественное неравенство, как считал Монтень, - главная причина всех социальных катаклизмов, потрясающих общество время от времени, исток всех пороков - от скупости до аморализма. Но если имущественное неравенство противоестественно, то, следовательно, оно не может быть элементом подлинно человеческой культуры.

В качестве подтверждения своего тезиса Монтень снова апеллирует к достижениям цивилизации майя, ацтеков, инков, которые, как он считал, смогли создать разумно устроенное общество, подняться к вершинам искусства и морали потому, что у них отсутствовала частная собственность.

Перечисленную выше совокупность идей, содержащихся в трудах Мишеля Монтеня, трудно рассматривать как целостную концепцию культуры, так как в "Опытах" они изложены врассыпную, однако вклад Монтеня в становление культурологической теории так же несомненен, как и вклад его великого предшественника Петрарки.

3.3 Развивающее обучение

Если в своих политических убеждениях Монтень порой чересчур консервативен, то в своей педагогической теории он выступает смелым и в высшей степени симпатичным новатором. Во главе её он ставит принцип разностороннего развития.

По мнению Монтеня, цель воспитания состоит в том, чтобы сделать из ребёнка не специалиста-священника, юриста или доктора, но прежде всего человека вообще, с развитым умом, твёрдой волей и благородным характером, который умел бы наслаждаться жизнью и стоически переносить выпадающие на его долю несчастья. Воспитание ребенка должно способствовать развитию всех сторон личности: теоретическое образование должно дополняться физическими упражнениями, выработкой эстетического вкуса, воспитанием высоких нравственных качеств.

Подвергая сомнению различные обычаи и взгляды современного ему общества, Монтень высказывался против суровой дисциплины средневековых школ, за внимательное отношение к детям. Главной идеей в теории развивающего обучения по Монтеню является то, что развивающее обучение не мыслимо без установления гуманных отношений к детям. Для этого обучение должно осуществляться без наказаний, без принуждения и насилия. Он считает, что развивающее обучение возможно только при индивидуализации обучения. В своей книге «Опыты» в главе «О воспитании детей» Монтень пишет: «Я хотел бы, чтобы воспитатель с самого начала, сообразуясь с душевными склонностями доверенного ему ребенка, предоставил ему возможность свободно проявлять эти склонности, предлагая ему изведать вкус разных вещей, выбирать между ними и различать их самостоятельно, иногда указывая ему путь, иногда, напротив, позволяя отыскивать дорогу ему самому. Я не хочу, чтобы наставник один все решал и только один говорил; я хочу чтобы он тоже слушал своего питомца.» Здесь Монтень следует Сократу, который, как известно, сначала заставлял говорить учеников, а затем уже говорил сам. «Пусть учитель спрашивает с ученика не только слова затверженного урока, но и смысл и самую суть его, и судить о пользе, которую он принес, не по показаниям памяти своего питомца, а по его жизни. И пусть, объясняя что-либо ученику, он покажет ему это с сотни разных сторон и применит к множеству различных предметов, чтобы проверить, понял ли ученик как следует и в какой мере усвоил это». «Пусть его душе будет привита благородная любознательность; пусть он осведомляется обо всем без исключения; пусть осматривает все примечательное, что только ему не встретится, будь то какое-нибудь здание, фонтан, человек, поле битвы, происходящей в древности, места, по которым проходили Цезарь или Карл Великий». «После того как юноше разъяснят, что же, собственно, ему нужно, чтобы сделаться лучше и разумнее, следует ознакомить его с основами логики, физики, геометрии и риторики; и, какую бы из этих наук он не выбрал, - раз его ум к этому времени будет уже развит, он быстро достигнет в ней успехов. Преподавать ему должны то путем собеседования, то с помощью книг; иной раз наставник просто укажет ему подходящего для этой цели автора, а иной раз он изложит содержание и сущность книги в совершенно разжеванном виде.»

Эта часть «Опытов» Монтеня оказала самое благодетельное влияние на всю позднейшую педагогику. Так, идея приоритета нравственного воспитания перед образованием подробно развита Локком, а высокая оценка воспитательного влияния сельской среды и отказ от принуждения в обучении явились своего рода основой теории естественного воспитания Руссо. Отголоски идей Монтеня можно найти и в педагогических трактатах Амоса Коменского и даже в статье Пирогова «Вопросы жизни».

Резюме

Таким образом, рассмотрев жизнь и творчество Мишеля де Монтеня, я поняла и прониклась к его внутренней целостности. Изучив то влияние на дальнейшее развитие философской, культурологической и педагогической мысли, которое оказали "Опыты" Монтеня, я убедилась в несомненной весомости и значимости этого труда, который явился естественным следствием выдающейся личности автора.

Несмотря на то, что книга написана в очень свободной форме, которую я подробно постаралась разобрать в основной части реферата, для меня совокупность широкого разнообразия идей, объединенных гуманистической направленностью, предстала цельной и понятной концепцией мировоззрения автора. Несмотря на то, что я читала не все главы "Опытов" и в переводе с французского, слог Монтеня, естественная текучесть мысли, прелесть речевых оборотов настолько прекрасны, что чтение доставляет почти физически ощутимое удовольствие. И тогда хочется присоединиться к высказыванию автора о хорошей книге, наслаждение, получаемое в процессе чтения превосходит любое чувственное удовольствие. Воистину, эта книга написана языком столь прекрасным, что в ее чтение погружаешься с головой и полный осознания смакуешь божественные слоги. Как ни прихотлив «поток сознания» Монтеня, в нем всегда можно разглядеть авторскую позицию, ее определенность даже в тех случаях, когда автор говорит о своих сомнениях. Но он никогда не заявляет об этом в открытую, не устанавливает истину в последней инстанции. Он только дает пищу для размышлений, приглашает с собой в путешествие в области этики, педагогики, социологии. Идеи, высказанные в этой книге, редко проявляются неприкрытыми, никогда в виде догм, а лишь намеками проскальзывают, складываются цельной картиной из маленьких мозаик. Монтень пишет, как ткет полотно, нить за нитью переплетая мысли о разном, о большом и малом, об общем и частном, вплетая сентенции мудрецов из прошлого, он открывает нам настоящее, неизменное. Он заботливо, в первую очередь на своем примере, уберегает нас от впадения в иллюзии всеведения, вседозволенности равно как и от иллюзии аскетизма и насилия над собственной личностью. Превыше всего он ценит свободу и совесть, как внутренний отголосок той ответственности, которую эта свобода неизменно влечет за собой.

По сути, он заново и по-своему провозглашает известный еще с античности "срединный путь", путь умеренности, ведущий к счастью через внутреннюю гармонию и спокойствие. Проницательный взгляд Монтеня, обращенный внутрь, к сердцевине своего существа, готовый встретиться и с чертом и с ангелом, смелый и честный, растворяет все ложное, напускное и чужое в себе, когда раскрывается истинная сущность, которая, в конечном счете, оказывается универсальной, единой для всех. И тогда становиться до слез прекрасно и светло на душе. Монтень - верующий в благо, устремленный к свету мыслитель, писатель, человек, ведет нас своими размышлениями к осознанию единой природы, человеческой универсалии, которая в мире проявляется таким пестрящим многообразием, что мы забываем. А вспоминание этого - восхитительно, завораживающе. Вот почему и по сию пору "Опыты" сохраняют свое неповторимое очарование, остаются близкими и понятными для людей совершенно другого времени.

Список используемой литературы

1. Бордовская Н.В., Филатова С.А. "Антология гуманной педагогики. Монтень." Издательский дом Шалвы Амонашвили, московский городской педагогический университет, Москва 2001, 224с.

2. Грицанов А.А., Бобр A.M. "Новейший философский словарь"

изд.:Современный литератор, Минск 2007, 816 с.

3. сост. Грицанов А.А. Энциклопедия «История философии», изд.: Интерпрессервис; Книжный Дом, Минск 2002, 1376 с.

4. Лифшиц, М.А. "Монтень: Выписки и комментарии 1930-е гг." изд.: Grundrisse, Москва 2012, 152 c.проф. А. И. Пискунов. "Хрестоматия по истории зарубежной педагогики", изд.:"Просвещение", Москва, 1971

5. Рыкова Н.Я. "Писатели Франции". Сост. Е.Эткинд, изд.: "Просвещение", Москва, 1964 г., 321с.

6. Шендрик А.И. "Теория культуры: Учеб. пособие для вузов". изд.: ЮНИТИ-ДАНА, Единство, Москва 2002г., 519с.

7. Н. Стороженко. Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон. "Энциклопедический Словарь" http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz/14286

8. http://www.monten.ru

9. http://dic.academic.ru/

Оглавление

Содержание......................................................................2

Введение...........................................................................3

Биография...........................................................................

Детство.............................................................................4

Зрелость............................................................................5

Творчество..........................................................................

Тема. Структура. Жанр...................................................9

Значение.........................................................................13

Теория "развивающего обучения"...............................20

Резюме............................................................................22

Список использованной литературы...........................24

Дата добавления: 2015-10-21