– А как нежно он вас любит, – заметил де Квадра.
– Хотите, поделюсь с вами маленьким секретом? – Елизавета подъехала к испанцу почти вплотную.
– Конечно хочу.
– Сэр Роберт скоро овдовеет и сможет жениться, – почти шепотом сообщила она.
– Невероятно!
– Говорю вам!.. Его жена смертельно больна. Ей осталось жить считаные дни. Но вы не должны никому об этом рассказывать, пока мы не объявим сами.
– Обещаю хранить ваш секрет, – одеревеневшим языком произнес де Квадра. – Бедная леди Дадли. Она что, давно болеет?
– Сэр Роберт говорит, что да, – беззаботно ответила Елизавета. – Жаль ее, конечно, но ничего не поделаешь. Надеюсь увидеть вас вечером на торжествах. Вы будете, сеньор посол?
– Обязательно.
Де Квадра придержал поводья своей лошади, а Елизавета поскакала вперед.
Достигнув замка, де Квадра заметил Сесила, стоявшего на башенке ворот. Подъехав ближе, посол покачал головой. Внешнее веселье не могло скрыть кошмар, в который неотвратимо погружался английский двор. Надвигалось что-то ужасное, но что именно – никто толком не знал.
Празднование дня рождения королевы, начавшееся с артиллерийского салюта, заканчивалось цветными огнями фейерверков. Елизавета наблюдала за ними с борта барки, усыпанной лепестками поздних роз. С собою она пригласила самых близких друзей. Конечно же, рядом с нею неотлучно находился Роберт. Когда погасли всполохи фейерверков, барка медленно поплыла вверх, а затем вниз по реке, чтобы лондонцы, теснившиеся по обоим берегам Темзы, могли увидеть двадцатисемилетнюю королеву, выкрикнуть свои поздравления и пожелания.
– Ей надо поскорее выходить замуж, – шепнула матери Летиция. – Иначе это может затянуться надолго.
Екатерина оглянулась туда, где виднелся силуэт Елизаветы и второй, более темный, – Роберта Дадли.
– Не представляю, как она выйдет за другого. Это разобьет ей сердце, – вздохнула Екатерина. – А если за него, то потеря трона обеспечена. Елизавете не позавидуешь. Моли Бога, Летиция, чтобы никогда не полюбить безрассудно.
– По-моему, ты, мама, об этом уже позаботилась, – парировала бойкая на язык Летиция. – Помолвка без любви не превратится в замужество, наполненное чувством.
– Большинству женщин любовь лишь мешает заключить удачный брак, – заявила Екатерина, ничуть не тронутая словами дочери. – Она может прийти потом.
– Эми Дадли так ее и не дождалась, – сказала Летиция.
– Такой человек, как сэр Роберт, способен принести несчастье и любовнице, и жене.
Пока они говорили, барку слегка качнуло на волне. Елизавета тоже пошатнулась, и Дадли тут же подхватил ее, обняв за талию. Это видели люди, находящиеся на самой барке и на берегу, но Елизавета даже не пыталась снять его руку. Наоборот, она наклонилась к плечу Роберта, наслаждаясь теплом тела.
– Приходи ко мне ночью, – шепнул ей Дадли.
– Ты разобьешь мое сердце, – с улыбкой сказала она, поворачиваясь к нему. – Но сегодня я никак не могу. Женские дни настигли меня в самое неподобающее время. Радуйся, что у мужчин этого нет. Потерпи немного. На следующей неделе приду.
Он шумно вздохнул, выражая свое недовольство, и предупредил:
– Смотри не задерживайся. Иначе я сам явлюсь к тебе в спальню и разгоню твоих фрейлин.
– Ты решился бы на такое?
– Хочешь убедиться? – подзадорил ее Дадли. – Скоро увидишь, на что я способен.
Субботним вечером Эми обедала вместе с хозяевами и не жаловалась на отсутствие аппетита. Поскольку это был день рождения королевы, в доме Форстеров, как и всех лояльных подданных, выпили за здоровье ее величества. Даже не дрогнув, Эми поднесла к губам бокал.
– Вы сегодня замечательно выглядите, – сказал ей мистер Форстер. – Рад снова видеть вас в добром здравии.
Эми улыбнулась, и Энтони Форстера невольно тронуло ее обаяние. За столом сидела прежняя желанная гостья, а вовсе не обуза.
– Я очень благодарна вам за терпение, – сказала она. – Извините, что доставила столько хлопот. Не успела приехать, как сразу же слегла.
– На вас подействовал жаркий день и долгий путь в седле, – сказал мистер Форстер. – Я в тот день тоже ездил по делам и вернулся чуть живой.
– Теплу осталось недолго баловать нас, – напомнила миссис Форстер. – Не успеешь оглянуться, как подуют холодные ветры. Между прочим, завтра в Абингдоне ярмарка. Дорогой, ты поедешь с нами? – обратилась она к мужу.
– Завтра я отправлюсь в Дидкот, – ответил мистер Форстер. – У них там сложности со сбором церковной десятины. Я послушаю проповедь викария, потом встречусь с ним и церковным старостой. За обедом все и обсудим. Так что вернусь я лишь к вечеру.
– Тогда я отпущу слуг на ярмарку, – сказала миссис Форстер. – Когда в воскресенье бывает торг, мы даем им выходной.
– А вы сами поедете? – с неожиданным интересом спросила Эми.
– Только не в воскресенье, – поморщилась миссис Форстер. – Там будет не протолкнуться. Если желаете взглянуть на ярмарку, мы могли бы съездить туда в понедельник.
– Давайте все-таки завтра, – попросила Эми. – Прошу вас, миссис Форстер. Я так давно не была на шумных ярмарках. Мне они очень нравятся. Все принаряжены, женщины ленты покупают. Кстати, самые лучшие всегда бывают в первый день.
– Не знаю, – засомневалась миссис Форстер. – Простонародье вести себя не умеет. Кричат, пихаются, ленты готовы из рук вырвать.
– В самом деле, съезди завтра, – посоветовал ей муж. – Немножко шума и суеты тебе не повредят. Леди Дадли будет приятно. Новых лент себе прикупишь, раз в первый день продают самые лучшие.
– В какое время мы туда отправимся? – спросила Лиззи Оддингселл.
– Можно выехать где-то около полудня, – предложила миссис Форстер. – Потом мы и пообедали бы в Абингдоне. Там есть довольно приличный постоялый двор. Конечно, если вы не возражаете.
– Я бы с удовольствием, – поддержала ее Эми.
– Как я рада улучшению вашего здоровья! Уж если вы заговорили о ярмарке, то дело явно идет на лад, – вполне искренне сказала ей миссис Форстер.
Воскресным утром Эми сошла к завтраку бледная. Вид у нее был весьма болезненный.
– Я почти не спала ночью, – пожаловалась она. – Встала вся разбитая. Боюсь, я никуда не смогу поехать.
– Как жаль, – огорчилась миссис Форстер. – Может, сделать вам успокоительный настой?
– Думаю, мне просто не стоило вчера пить вино. Оно-то и лишило меня сна. Если я не высплюсь, то бываю совсем больная. Когда вы уедете, я прилягу, а к вечеру встану полной сил. Вы как раз вернетесь и все мне расскажете.
– Наши слуги уже поехали на ярмарку, так что вас никто не потревожит. Спите. А я все-таки сделаю вам ячменный отвар. Он хорошо подкрепляет силы.
– Не надо задерживаться из-за меня, – возразила Эми. – Мне на голодный желудок лучше спится.
– Раз такое дело, то я, пожалуй, останусь, – вдруг сказала миссис Форстер. – Ярмарка от меня никуда не уйдет.
– Миссис Форстер, дорогая, не надо таких жертв. Вы же решили ехать и мужу сказали об этом. Самые лучшие и красивые ленты на ярмарках раскупают в первый день. Зачем же вам оставаться без обновок?
– Дались тебе эти ленты, – упрекнула ее Лиззи. – Поедем завтра, когда ты поправишься.
– Не мучайте меня спорами, – сказала им Эми, сжимая ладонями виски. – У меня голова болит, не могу спорить с вами. Я не ребенок, которого нельзя оставить одного. Поезжайте!
– А если вы проголодаетесь? – не могла успокоиться миссис Форстер.
– Тогда пообедаю вместе с миссис Оуэн. Но я же говорю вам, что лягу и буду отдыхать. Мне сейчас сон нужнее еды. Я хочу выспаться, чтобы к вашему возвращению быть бодрой и послушать ваши рассказы.
– Не будем огорчать Эми, – сказала Лиззи, выразительно поглядев на миссис Форстер. – Ты поспишь, а мы съездим, все посмотрим и вечером тебе подробнейшим образом расскажем. Только обязательно хорошенько выспись, чтобы не клевать носом, слушая нас.
Раздражение чудесным образом оставило Эми, и она улыбнулась.
– Спасибо, Лиззи. Я сейчас пойду и лягу. Мне будет приятно, что вы весело проводите время. Не надо спешить обратно из-за меня. Жду вас к вечеру.
– Раньше и не получится, – сказала Лиззи. – Если я присмотрю голубые ленты к твоей дорожной шляпе, то обязательно их куплю.
Воскресным утром королева навестила часовню Виндзорского замка, а затем вышла в сад. За нею с притворной скромностью следовала Летиция Ноллис с шалью и книжкой благочестивых стихов на случай, если ее величеству захочется посидеть и почитать.
Пройдя еще немного, Елизавета остановилась и принялась разглядывать юркие лодочки, сновавшие взад-вперед по Темзе.
– Доброе утро, – поздоровался подошедший Дадли. – Не утомилась вчера от торжеств?
– Нет. Я никогда не устаю танцевать.
– Я думал, ты все-таки придешь ко мне, невзирая на свои женские недомогания. Я не мог спать без тебя.
Елизавета протянула ему руку.
– Увы, все это продлится еще день или два. Надеюсь, ты потерпишь.
Он взял ее ладонь в свои.
– Конечно, любовь моя. Ты же знаешь, я ни к чему тебя не принуждаю. Когда мы объявим о своем браке и будем спать в одной постели, я и тогда не буду заставлять. Ты же не моя игрушка. Так что не бойся.
Елизавета, считавшая, что это ей дано от рождения право разрешать и принуждать других, удивилась его словам, но виду не показала.
– Спасибо тебе, любовь моя, – ласково улыбнулась она.
– Желаешь погулять? – предложил он.
– Нет. Лучше присяду где-нибудь и почитаю.
– Тогда я должен тебя на время покинуть, – сказал Роберт. – Нужно кое-что сделать. К обеду обязательно вернусь.
– Куда ты собрался?
– В Оскфордшир, взглянуть на лошадей, – ответил он, не особо вдаваясь в подробности. – Вряд ли их стоит покупать, но я обещал съездить и посмотреть.
– Мирские дела в воскресенье? – покачала головой она.
– Только поглядеть. Не думаю, что осмотр лошадей в воскресенье считается таким уж грехом. Или ты хочешь быть строже Папы Римского?
– Я желаю стать настоящей верховной правительницей церкви. – Елизавета улыбнулась.
Роберт наклонился к ее уху и прошептал:
– Тогда дай мне развод.
Эми сидела в притихшем доме и ждала появления Роберта, как было обещано в письме. Престарелая миссис Оуэн спала у себя в комнате. Эми вышла в сад, затем вспомнила, что ей было велено ждать в комнате, и вернулась к себе.
Сейчас она радовалась тому, что окно выходило в нужную сторону. Эми могла заранее увидеть мужа и его свиту. Однако пока дорога оставалась пустой.
– Наверное, они с королевой поссорились, – шепотом рассуждала Эми. – Может, она от него устала или все-таки решила выйти за эрцгерцога и объявила Роберту, что должна расстаться с ним.
Эми задумалась.
«Какой бы ни была причина, я обязана принять его без малейшего упрека. Таков мой долг жены».
У нее заколотилось сердце, потом вспомнились обидные слова, не раз бросаемые ей Робертом.
«Какой бы ни была причина, я обязана принять его без малейшего упрека, – повторила она себе. – Он мой муж, моя любовь, единственная в жизни. Если супруг возвращается ко мне…»
Неужели такое возможно? Эми замерла, боясь одной неверной мыслью разрушить это чудо.
«Боже, какое было бы счастье, если бы он вернулся ко мне».
Со стороны дороги послышался цокот копыт. Эми выглянула в окно. Лошадь, двигавшаяся к Камнор-Плейсу, была не из горделивых чистопородных, на которых всегда ездил сэр Роберт. К поместью приближался не лорд Дадли, а кто-то другой. Всадник скакал, пригнувшись к шее коня. Низко надвинутая шляпа скрывала его лицо.
Где же привычное позвякивание колокольчика? Должно быть, этот человек прямиком направился в конюшню и увидел, что там пусто. Конюхи вместе с остальными слугами уехали на ярмарку. Эми встала. Может, спуститься вниз и встретить этого всадника? Должно быть, Роберта опять что-то задержало при дворе. Но если гонец приехал, то он привез ей письмо от мужа. Сейчас все объяснится.
Дверь тихо отворилась. Высокий незнакомец вошел и плотно закрыл ее за собой.
– Кто вы? – насторожилась Эми.
Его лицо по-прежнему скрывала низко надвинутая шляпа. Приехавший был в синем шерстяном плаще, без герба и иных знаков различия. Эми видела его впервые.
– Кто вы? – снова спросила она, теперь уже с нескрываемым страхом. – Отвечайте? Как вы осмелились войти в мою комнату?
– Леди Дадли?
– Да.
– Жена сэра Роберта?
– Да. А вы кто?
– Его верный слуга. По ряду причин сэр Роберт не смог приехать сюда открыто. Он потом вам все сам объяснит. Мы с ним разделились, он подъехал к дому с другой стороны и тихонько прошел во двор. Сэр Роберт любит вас, леди Дадли, и надеется на ваше прощение. Он сейчас внизу, во дворе. Выгляните в окно.
Радостно вскрикнув, Эми подбежала к окну. Незнакомец оказался у нее за спиной. Одним быстрым движением руки он сдавил ей челюсть, повернул шею вбок и дернул вверх. Хрустнули сломанные позвонки. Эми обмякла, не успев даже закричать.
Убийца опустил ее на пол и прислушался. В доме было тихо. Она сделала так, как ей велели, отправила всех на ярмарку. Он поднял тело Эми, легкое, будто детское. На ее щеках еще оставался румянец, вызванный известием о возвращении Роберта. Человек в синем плаще осторожно вынес свою жертву из комнаты, спустился по винтовой лестнице и положил ее у начала ступенек. Все выглядело так, словно Эми споткнулась, упала с лестницы и сломала себе шею.
Незнакомец снова прислушался. Дом оставался пустым и тихим. Платье Эми собралось в складки, обнажив ее ноги. Человек в синем плаще постоял и решил, что не может оставить женщину в таком виде. Он одернул платье, затем натянул ей на голову сбившийся чепец. Лоб Эми был еще теплым, а кожа – совсем мягкой. Сейчас она напоминала ребенка, утомившегося и заснувшего прямо возле лестницы.
Незнакомец тихо вышел во двор. Его лошадь была привязана тут же. Услышав шаги, она подняла голову, но не заржала. Человек в синем плаще плотно закрыл входную дверь, вскочил в седло и поскакал из Камнор-Плейса по дороге на Виндзор.
Тело Эми нашла влюбленная парочка слуг, вернувшаяся с ярмарки раньше других, чтобы насладиться уединением и дать волю своей страсти. Но когда они подошли к винтовой лестнице, им стало не до ласк. Возле первой ступеньки лежала приезжая леди, не подавая признаков жизни. Служанка пронзительно закричала и грохнулась в обморок. Ее ухажер оказался духом покрепче. Он бережно подхватил тело Эми на руки, отнес в ее комнату и положил на кровать. Когда миссис Форстер и Лиззи Оддингселл вернулись домой, им еще во дворе сообщили, что леди Дадли упала с лестницы и разбилась насмерть.
– Эми! – выкрикнула Лиззи, торопливо спрыгнула с лошади, опрометью бросилась в дом и взлетела на второй этаж.
Эми лежала на постели, неестественно повернув шею в сторону двери. Лицо ее ничего не выражало, а кожа была холодная, как камень.
– Эми, что же ты наделала? – запричитала Лиззи. – Зачем? Ведь не все было так плохо. Мы нашли бы куда нам поехать. Он все-таки заботился о тебе, не бросил бы на произвол судьбы. Быть может, даже вернулся бы. Эми, дорогая моя, что же ты наделала?
Практичную миссис Форстер заботило совсем другое.
– Нужно немедленно сообщить сэру Роберту. Что я ему напишу?.. Да перестаньте вы плакать! Этим ее не вернешь! Давайте лучше подумаем, что мы ему напишем.
– Вот и напишите: она умерла, – сердито ответила Лиззи. – Если захочет узнать, что и как, сам приедет.
Миссис Форстер написала короткое письмо и послала его в Виндзор с одним из наиболее надежных своих слуг.
– Письмо отдашь в руки сэру Роберту и больше никому. Слышишь? – спросила она, с ужасом думая, что их уютный Камнор-Плейс и они сами оказались в центре грандиозного скандала.
Слуга кивал, обещая все в точности исполнить.
– Никому ничего не рассказывай, – добавила миссис Форстер. – Как письмо передашь, сразу возвращайся домой. И чтобы нигде по дороге языком не трепал.
В понедельник, в девять часов утра, Роберт Дадли вошел в приемную королевы и, не глядя на придворных и фрейлин, прошагал прямо к ее трону.
– Нам нужно поговорить наедине, – сказал он без обычных довесков придворной вежливости.
Летиция Ноллис заметила, как пальцы сэра Роберта столь крепко вцепились в поля шляпы, что костяшки стали совершенно белыми.
Елизавета увидела его напряженное лицо, мгновенно встала и предложила:
– Пойдем прогуляться?
– Нет, к тебе, – заявил он.
Королеву удивила резкость его голоса и приказной тон, но она взяла Дадли за руку и повела в свои покои.
– Ну и ну, – тихо заметила одна из фрейлин. – С каждым днем он все больше превращается в ее мужа и повелителя. Глядишь, сэр Роберт и нами начнет помыкать точно так же, как командует ею.
– Что-то случилось, – догадалась Летиция.
– Не выдумывай, – отмахнулась Мэри Сидни. – Скорее всего, появилась очередная лошадь, на которую надо кучу денег. Он же вчера ездил в Оксфордшир смотреть их.
Едва они оказались в покоях Елизаветы, Роберт сунул руку в камзол, достал письмо.
– Вот, только что получил. Из Камнор-Плейса, где Эми гостила у моих друзей. Моя жена умерла.
– Умерла? – воскликнула Елизавета и лишь потом прикрыла рот рукой. – Как? От чего?
– Сам не знаю, – покачал головой Роберт. – Эта дура миссис Форстер лишь с прискорбием сообщает, что Эми скончалась в воскресенье. Я уже отправил туда своего слугу. Он разузнает причину и обстоятельства.
– Она мертва, – повторила Елизавета.
– Да. Теперь я свободен.
Елизавета шумно вздохнула, покачнулась, словно известие о смерти Эми Дадли лишило ее равновесия, и пролепетала:
– Свободен, конечно.
– Бог свидетель, я не хотел ее смерти, – торопливо произнес Роберт. – Елизавета, наверное, это Господь пришел нам на помощь. Ее смерть освободила нас обоих. Теперь мы можем объявить о нашей помолвке. Я стану королем.
– У меня нет слов, – прошептала Елизавета, глотая ртом воздух.
– У меня тоже. Такая внезапная, совершенно неожиданная перемена.
– До сих пор поверить не могу. Я знала, что у нее слабое здоровье…
– А я этого не замечал. Она никогда ни на что не жаловалась. Бывало, руку порежет или ногу натрет. Не представляю, что могло с нею случиться. Наверное, с лошади упала.
– Нам лучше выйти в приемную, – сказала Елизавета. – Вскоре эта новость все равно достигнет двора. Лучше, если мы услышим об этом порознь, иначе все будут пялить на нас глаза и гадать, о чем мы думаем.
– Да. Но я должен был тебе сообщить.
– Конечно. Теперь давай не будем здесь задерживаться и выйдем.
Роберт вдруг притянул ее к себе, поцеловал затяжным, голодным поцелуем и пообещал:
– Вскоре все узнают, что ты – моя жена. Мы будем вместе править Англией. Я свободен, и наша совместная жизнь только начинается!
– Да, – сказала Елизавета, отстраняясь от него. – Но сейчас нам лучше не давать пищи для разговоров и выйти в приемную.
Роберт загородил дверь и восхищенно произнес:
– Такое ощущение, будто свершилась Божья воля. Она умерла именно в тот момент, когда мне сильнее всего нужна была свобода, чтобы жениться на тебе. В Англии наступил мир, у нас впереди столько дел. Чудо Господне, явленное нам. Иначе не скажешь.
Елизавета вспомнила, что те же слова он говорил при ее восхождении на престол, и спросила:
– Ты думаешь, что смерть жены сделает тебя королем точно так же, как уход Марии даровал трон мне?
Роберт кивнул. На его лице не было и тени скорби по умершей жене. Оно светилось радостью.
– Мы станем супругами-правителями, – сказал он. – И всю Англию сделаем славным Камелотом.
– Да, – произнесла Елизавета, облизывая холодные губы. – Но сейчас мы все-таки должны выйти в приемную.
Там королева поискала глазами Сесила, нашла и жестом поманила к себе. Сэр Роберт уже стоял возле окна и непринужденно беседовал с Фрэнсисом Ноллисом о торговле с Испанскими Нидерландами.
– Сэр Роберт только что сообщил мне о смерти своей жены, – сказала Елизавета, прикрывая рот рукой.
– Понятно, – только и ответил Сесил, продолжая разглядывать придворных.
– Еще он сказал, что не знает причины случившегося.
Уильям кивнул.
– Сесил, что происходит, черт побери? Как ты и просил, я сказала испанскому послу, что жена Роберта сильно болеет. Но чтобы она вдруг умерла!.. Неужели он ее убил? Теперь лорд Дадли будет требовать публичного объявления о помолвке, а я не смогу сказать ему «нет».
– На вашем месте я бы сейчас просто наблюдал и ждал, – ответил ей Сесил.
– Но как мне поступить? – с испугом спросила Елизавета. – Он говорит, что вот-вот станет королем Англии.
– Пока не надо делать ничего. Ждите и наблюдайте.
Она резко повернулась к Сесилу, загородив его от придворных, и заявила:
– Ты ведь что-то знаешь и должен мне рассказать!
Елизавета встала спиной к залу, и главной советник стал что-то шептать ей на ухо.
– Что ж, очень хорошо, – сказала она, выслушав его.
Затем Уильям поклонился и отошел.
– Сэр Нильсон!.. – Елизавета улыбнулась, словно только сейчас заметила этого человека. – Я давно не видела тебя при дворе. Расскажи, как дела в твоем Сомерсете.
Пока придворные дожидались приглашения на обед, Летиция Ноллис стояла перед столом сэра Уильяма Сесила.
– Ну?.. – привычно спросил он.
– Говорят, Роберт Дадли собирается убить свою жену и королева об этом знает.
– Говорят? Откуда появляется вся эта гнусная ложь и клевета?
– Не от вас ли, сэр Уильям?
Тот улыбнулся. Болейновская женщина до мозга костей. Сообразительная, как все в ее роду, и на удивление неразборчивая. Но это уже от Говардов.
– От меня?
– Кто-то подслушал, как вы говорили испанскому послу, что королева погубит себя, если выйдет за Дадли. Мол, вам не удастся ее остановить, – сообщила Летиция, покусывая тонкие пальчики.
– Ну и?..
– Еще я сама слышала, как королева говорила все тому же испанскому послу, что жена сэра Роберта смертельно больна. Жить ей осталось считаные дни.
– Неужели она такое сказала? – удивился Сесил.
– Да. Я своими ушами слышала. Поэтому все думают, что нужно быть готовыми к известию о смерти леди Дадли от какой-нибудь таинственной болезни. Когда это случится, королева и сэр Роберт объявят о своей помолвке и наш вдовец станет следующим королем.
– Как придворным видится их дальнейшая жизнь? – учтиво спросил Сесил.
– Вслух никто говорить не отваживается, но кое-кто из мужчин готов биться об заклад, что дядя ее величества вместе с армией вернется сюда из Ньюкасла и убьет его.
– Серьезно?
– Другие думают, что начнутся бунты. Французы дадут деньги, чтобы возвести на наш трон Марию Шотландскую.
– Однако! – усмехнулся Сесил.
– Некоторые считают, что бунт устроят испанцы. Тем нужно, чтобы на троне была Кэтрин Грей, но ни в коем случае не Мария.
– Все это вздорные и необоснованные предположения. – Уильям разочарованно пожал плечами. – Но в игре воображения нашим придворным не откажешь. А ты-то сама что думаешь, красавица?
– Я считаю, что у вас уже готов замысел, как всего этого не допустить, – с дерзкой усмешкой ответила Летиция.
– Будем надеяться, поскольку такие дела нешуточно опасны.
– Думаете, он стоит того? – вдруг спросила Летиция. – Елизавета из-за него рискует троном, а она самая жестокосердная женщина из всех, кого я знаю. Неужели он такой удивительный любовник, если королева идет на подобный риск?
– Этого я не знаю, – сказал Сесил, желая поскорее оборвать ее рассуждения. – Ни я, ни кто-либо из английских мужчин не находят его неотразимым. Скорее наоборот.
– Значит, это только мы, глупые женщины, – улыбнулась Летиция.
На следующий день Елизавета сказалась больной. Ей было тягостно оставаться наедине с ликующим Робертом, который не скрывал своей радости. К тому же она постоянно ждала послания из Камнор-Плейса с подробностями смерти Эми. Фрейлинам Елизавета объявила, что будет обедать у себя и ляжет рано.
– Сегодня ты будешь спать со мной, – сказала она Кэт Эшли. – Мне хорошо с тобой.
Бывшая гувернантка посмотрела на бледное лицо королевы, истерзанную кожицу вокруг ногтей и осторожно спросила:
– Что еще случилось?
– Ничего особенного, – отрезала Елизавета. – Просто я хочу отдохнуть.
Но расслабиться у нее не получалось. Она проснулась на рассвете и уселась за стол с латинской грамматикой – переводить отрывок из трактата о тщетности мирской славы.
– Зачем вам это надо? – сонным голосом спросила Кэт.
– Чтобы отвлечься от всех прочих мыслей, – угрюмо ответила Елизавета.
– В чем дело? Что произошло?
– Все настолько плохо, что даже тебе не могу рассказать.
Утром она пошла в часовню, затем вернулась к себе.
По пути ее подстерег Роберт.
– Слуга прислал мне длинное письмо. Скорее всего, Эми упала с винтовой лестницы и сломала шею.
Елизавета побледнела, но тут же взяла себя в руки.
– По крайней мере, это быстрая смерть.
Потом Роберта кто-то отвлек, и в покои она вернулась одна.
В гардеробной Елизавета надела костюм для верховой езды, мысленно спрашивая себя, действительно ли все поедут на охоту. Фрейлины терпеливо дожидались ее выхода.
В комнату вошла Кэт и сказала:
– В приемной дожидается сэр Роберт Дадли. Он говорит, что у него есть какие-то новости для вас.
– Подожди меня. Сейчас вместе выйдем.
В охоте собирались участвовать почти все придворные. Одевшись надлежащим образом, они ждали выхода королевы. Когда в приемную вошел Роберт Дадли, послышались удивленные перешептывания. Он, душа и заводила всех охот, был одет в черное с головы до ног, причем этот наряд явно не предназначался для верховой езды.
Когда в помещении появилась королева, Дадли подошел к ней, поклонился и ровным, хорошо поставленным голосом сообщил:
– Ваше величество, с прискорбием вынужден сообщить вам о смерти моей жены. Она скончалась в минувшее воскресенье в Камнор-Плейсе. Да упокоит Господь ее душу.
– Боже милостивый! – воскликнул испанский посол.
Елизавета взглянула на Дадли. Ее глаза напоминали два блестящих кусочка черного янтаря, не выражавшие никаких чувств. Она подняла руку. В зале сразу стало тихо.
– Как вы слышали, в минувшее воскресенье в Оксфордшире скончалась леди Эми Дадли, – ровным, почти монотонным голосом произнесла Елизавета, словно это событие не имело к ней никакого отношения.
Елизавета умолкла. Собравшиеся замерли, ожидая продолжения ее речи.
– Мы устроим поминальную службу по леди Дадли, – сказала она, повернулась к Кэт Эшли и о чем-то заговорила с нею.
Де Квадра поспешил к королеве, припал к ее руке и промолвил:
– Какое трагическое известие. Сколь внезапная смерть!..
– Несчастный случай, – ответила Елизавета, стараясь оставаться спокойной. – Трагическая, прискорбная случайность. Должно быть, леди Дадли упала с лестницы и сломала шею.
– И впрямь трагическая случайность, – прошептал посол. – Очень странная.
Роберт нашел Елизавету в саду, где она прогуливалась с фрейлинами перед обедом.
– Правила требуют, чтобы я на несколько дней удалился от двора и скорбел в одиночестве, – сказал он, даже не пытаясь улыбнуться. – Думаю, я проведу это время в Молочном домике. Ты можешь приходить туда, когда захочешь. Или я навещу тебя.
– Замечательно, – отозвалась она, беря его под руку. – Но что с тобою, Роберт? Откуда такая подавленность? Неужели ты и в самом деле опечален? Или это искусно сыгранная роль, из которой ты никак не можешь выйти?
Дадли, столько раз мечтавший об освобождении от брачных уз, сейчас посмотрел на улыбающееся лицо королевы так, будто перед ним стояла совсем незнакомая женщина.
– Целых одиннадцать лет Эми была моей женой. Естественно, я скорблю о ее смерти.
Елизавета надула губы.
– Но вспомни, сколько усилий ты прилагал, чтобы освободиться от нее. Или забыл, как мечтал развестись с нею, чтобы жениться на мне?
– Я все помню. Честно говоря, ее смерть – это все же лучше, чем скандальный развод. Но я никогда не желал ей смерти.
– Если верить слухам, в последние два года она тяжело болела и находилась при смерти.
– Люди придумают еще и не такое! – поморщился Роберт. – Даже не понимаю, почему ее считали больной. Да, она не любила шумную придворную жизнь, предпочитала уединение. Но у себя в Стэнфилд-холле Эми работала наравне со всеми, прекрасно выдерживала переезды. Она вовсе не была больной. Несчастной – это да, и здесь целиком моя вина.
Эти слова рассердили Елизавету, которая раздраженно спросила:
– Роберт, что за странные слова? Живую ее ты месяцами не желал видеть, а в мертвую влюбился? Запоздало разглядел в ней удивительные добродетели, которых не замечал и не ценил при жизни?
– Я полюбил ее, когда она была юной девушкой, а я – совсем мальчишкой, – со страстью в голосе сказал Дадли. – Она была моей первой любовью. Все годы моего позора и унижений Эми постоянно находилась рядом. Из-за меня ей пришлось пережить немало трудностей и опасностей. Хоть бы одно слово в упрек. Когда ты стала королевой и я снова начал входить в силу, она ни разу не высказала своего недовольства тобой.
– С чего это ей быть мною недовольной? – удивилась Елизавета. – Пусть бы только посмела!
– Эми была ревнивой, – откровенно признался Роберт. – Причем отнюдь не без причины. Я не баловал ее своим вниманием, не выкраивал время, чтобы лишний раз съездить к ней. В последнее время мне нужно было от нее только одно: добровольное согласие на развод. Я требовал, она отказывалась. Я говорил, что все равно не буду с нею жить, но на жену это не действовало.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |