– А пруд? Из него мы сделаем живописное озеро?
В тоне мужа звучал неприкрытый, так хорошо знакомый ей сарказм, типичный для Роберта Дадли.
– Неужели тебе здесь не нравится? – с искренним удивлением спросила Эми.
Роберт ответил не сразу. Он закрыл глаза и увидел свой игрушечно-красивый Молочный домик в Кью. Как славно завтракать в саду, где тебе прислуживают хорошенькие пастушки, а между деревьев скачут ручные ягнята с бело-зелеными крашеными боками. Ему вспомнились величественные здания его детства, спокойное великолепие Сиона и Хэмптон-Корта – одного из величайших дворцов Европы. Как он любил мальчишкой бегать по тамошним галереям и лазать по неприметным лесенкам. Перед мысленным взором Роберта промелькнул дворец Нонсач в Шине, роскошные постройки в Гринвиче и Виндзоре и родовой замок Дадли. Потом он вновь открыл глаза и увидел жалкое глинобитное строение, стоящее на глинистой равнине, которое его жена подыскала для их семейного гнезда.
– Роберт, я жду твоего ответа.
– Да, Эми, мне здесь не нравится. Это не дом, а лачуга, – без всяких придворных любезностей ответил он. – У моего отца свиньи жили в более пристойных условиях.
Возможно, при других обстоятельствах Эми потупила бы взор, огорченная недовольством мужа. Но сегодня его слова задели ее гордость, умение судить о земле и постройках. Обиднее всего было то, что Роберт забраковал дом, даже не пожелав войти внутрь.
– Нет, Роберт, это не лачуга. Я осмотрела дом вдоль и поперек. Он сложен из кирпича и внутри оштукатурен. Соломе на крыше всего двадцать лет. Конечно, окон нужно побольше, но их легко сделать. Мы перестроили бы хлев, разбили бы сад для прогулок. Фруктовый щедро плодоносит. Пруд можно вычистить, расширить, и тогда хоть на лодках по нему плавай. Не забывай, здесь целых двести акров отличной, плодородной земли. Я подумала, это то, что нам нужно. Основа есть, а дальше можно вносить любые изменения.
– Двести акров? – поморщился Роберт. – Думаешь, их хватит на олений заповедник? Или вместо настоящих прогулок верхом придворные будут кружиться на жалком пятачке?
Эми заморгала. Осматривая усадьбу, она не думала ни о каких оленях и придворных.
– Скажи-ка, где тут покои, достойные того, чтобы в них разместилась королева? – язвительно спросил Роберт. – Или ей хватит насеста в курятнике? А где расположится двор? Может, мы спешно настроим еще несколько таких же лачуг с другой стороны сада? Где повара ее величества будут готовить обед? Уж не на костре ли? Где разместятся лошади королевы и гостей? Наверное, мы введем их в дом, что сейчас и делается. Я рассчитывал приглашать сюда не менее трехсот человек. Где им спать? На сене?
– А зачем королеве приезжать сюда? – спросила Эми, чувствуя, как дрожат ее губы. – Она вполне может остановиться в Оксфорде. С чего ей вдруг захочется появляться здесь? Да и зачем нам ее приглашать?
– Затем, что я – один из величайших людей при ее дворе! – выкрикнул Роберт.
Тупость жены, ее неспособность видеть дальше пастбищ и сенокосов подняли в нем волну ярости. Он с силой ударил кулаком по седлу, отчего лошадь почти взвилась на дыбы и начала беспокойно топтаться на месте. Роберт туго натянул поводья, и удила лязгнули о лошадиные зубы.
– Королева, приезжающая в гости к придворному, оказывает ему великую честь! Это ты можешь понять? Да и не мне одному! Тебе тоже, Эми! Я просил тебя подыскать не лачугу, не жалкую хижину, а строение, достойное называться домом. У тебя было предостаточно времени. Мне хотелось, чтобы наше жилье было таким же большим и просторным, как Хатфилд, Теобальде или Кеннигсхолл. Видела бы ты дворец Сесила в Теобальдсе! Это целая деревня под одной крышей. Его жена правит там как королева. Но Сесил понимает, что одного Теобальдса ему мало. Он строит новый дворец в Бургли, дабы показать свое богатство и величие, выписывает каменщиков со всего света. Но мой род знатнее, нежели Уильяма. По сравнению со мной он не более чем крестьянин, стригущий овец. Мне нужен дом, который не уступал бы его поместьям по роскоши и великолепию, а еще лучше – превосходил бы их! Все должны видеть, каких высот я достиг при благословенном правлении королевы Елизаветы!
Эми кусала губы. Слезы подступили совсем близко. Возможно, она расплакалась бы, если бы не нанесенная мужем обида, которая усугублялась еще и тем, что все это происходило на глазах четы Хайд и Лиззи Оддингселл.
– Эми, я до сих пор не понимаю, как тебе могло приглянуться это убожество. Ты же гостила у моей сестры в Пенсхерсте! Должна знать, какой дом я ожидал увидеть. А этот… Даже если бы мы его отскребли до последнего закутка, он годился бы только под крестьянскую псарню.
Эми трясло. Она с трудом удерживала поводья. Лиззи Оддингселл с тревогой наблюдала за нею, подумывая, не пора ли вмешаться.
Но Эми совладала с собой, расправила ссутулившиеся плечи, подняла голову и заявила:
– Ну что же, муж, дом тебе не понравился, и убеждать тебя в обратном я не стану. Жаль, конечно. Ты даже не захотел узнать, какой доход приносит эта ферма.
– Плевать я хотел на доход! – закричал Роберт.
Его конь заржал, и Дадли сердито натянул поводья, однако это не успокоило испуганное животное. Оно завертелось на месте, потом попятилось назад и напугало лошадь Эми. Та отскочила в сторону, чуть не сбросив всадницу.
– Что мне доход от какой-то ничтожной крестьянской усадьбы! – продолжал озлобленный монолог Роберт. – Буду я еще думать о доходах! Пусть об этом позаботятся те, кого я нанимаю. Эми, я скоро стану самым богатым человеком во всей Англии. Королева намерена поставить меня заведовать казначейством. Мне совершенно неинтересно, сколько сена можно получить с какого-то там поля. Я прошу тебя быть моей женой и хозяйкой дома, соответствующего моему величию…
– Ах, величию! – взвилась Эми. – Ты по-прежнему гонишься за ним, так и не усвоил урок, преподнесенный тебе жизнью? Где было то величие, когда ты вышел за ворота Тауэра, голодный и бездомный? Почему оно покинуло твоего брата, умершего от тифа, словно последний бродяга? Когда ты наконец-то поймешь, что твое истинное место – дома? Только в родных стенах мы обретем настоящее счастье! Почему ты снова пустился в погоню за бедой? Вы с отцом проиграли битву за Джейн Грей. Он потерял сына и собственную жизнь. Но тебе этого оказалось мало. Ты кинулся восстанавливать величие семейства Дадли, и что же? Ты лишился еще одного брата, а Англия потеряла Кале. Вместо славы ты вернулся домой с позором. Сколько еще раз тебе нужно пережить его, чтобы понять простые вещи? До какого дна нужно опуститься семейству Дадли, чтобы вы наконец-то узнали свои пределы?
Роберт впился шпорами в лошадиные бока и снова натянул поводья. Ошалевшее животное взвилось на дыбы, молотя воздух передними копытами. Роберт сидел в седле будто статуя, твердой рукой управляя непокорным конем и своим гневом. Лошадь Эми заржала и заметалась, и женщине пришлось вцепиться в седло, чтобы не упасть.
Наконец Роберт заставил своего скакуна опуститься на все четыре ноги, нагнулся и прошипел:
– Давай швыряй мне в лицо каждый день моего бесчестья и позора. Только я уже не тот юный и глупый зять сэра Джона Робсарта, несущий на себе отметину Тауэра. Я вновь стал сэром Робертом Дадли. Я ношу орден Подвязки, высочайшую рыцарскую награду. Я королевский шталмейстер. Если ты не испытываешь гордости, называясь леди Дадли, изволь, становись опять Эми Робсарт, глупенькой дочкой сэра Джона. Но для меня эти дни позади.
Боясь, что лошадь все-таки сбросит ее, Эми спрыгнула на землю. Там она повернулась и подняла глаза на мужа. Тот возвышался над нею, словно памятник. Но сейчас Эми не боялась ни Роберта, ни его обозленной лошади. Кровь прилила ей к лицу, а во рту все сделалось горячим.
– Не смей оскорблять моего отца! – крикнула она. – Не трогай память о нем! Он был достойным человеком, не чета тебе, свои владения получил честным трудом, а не выплясыванием под дудку незаконнорожденной еретички. Не говори, что тебя не волнуют доходы. Ты хоть задумывался о том, откуда приходят все эти изысканные блюда, которые пожирают придворные бездельники? Ты умер бы с голоду, если бы мой отец не работал на земле и не кормил тебя. Почему-то у твоих высокородных друзей ни куска хлеба для тебя не нашлось. Помнится, тогда ты радовался любой еде, какая появлялась у тебя на тарелке. Не называй меня глупой. Я была такой всего однажды, зря поверила тебе и твоему хвастливому отцу, когда вы явились в Стэнфилд-холл и фальшиво восхищались теми местами. Только вы недолго красовались. Потом вас, государственных преступников, везли на тряской телеге в Тауэр. – Эми захлебывалась от гнева, торопясь выплеснуть все, что подняли в ней обидные слова Роберта. – Не смей угрожать мне! Я останусь леди Дадли до конца своих дней! Я прошла с тобой через сущие круги ада, когда стыдилась произносить свое имя. Но ни ты, ни твоя еретичка-обманщица не смогут забрать его у меня.
– Ошибаешься, милейшая. Королева может все, – отчеканил Роберт. – Какая же ты дура. Она завтра может лишить тебя всего, если захочет. Елизавета – верховная правительница английской церкви. Если она пожелает, то расторгнет твой брак со мной. Более знатные и достойные женщины, нежели ты, подвергались разводу за куда менее серьезные вещи, чем этот… этот… замок из дерьма.
Лошадь Роберта вновь взвилась на дыбы. Эми пригнулась. Дадли пришпорил коня и стремительно помчался прочь. Некоторое время все слышали гулкие удары тяжелых копыт. Затем внезапно наступила тишина.
Когда ошеломленная четверка вернулась домой, в конюшне они увидели незнакомца, дожидавшегося сэра Роберта Дадли.
– Срочное послание, – сказал тот Уильяму Хайду. – Где мне найти сэра Роберта? Пошлите своего конюха, пусть проводит меня к нему.
– Я не знаю, где именно может сейчас находиться сэр Роберт. – Квадратное лицо Уильяма Хайда приняло озабоченное выражение. – Он отправился на прогулку верхом. Не желаете ли пройти в дом, выпить эля и обождать его там?
– Лучше я отправлюсь ему навстречу, – заявил незнакомец. – Его светлость любит, когда послания передаются незамедлительно.
– Я не имею представления, в каком направлении он поехал, – тактично сказал Уильям Хайд. – Велика вероятность, что вы с ним разминетесь, если отправитесь его искать. Честное слово, вам лучше обождать сэра Роберта здесь.
Посланец покачал головой.
– Я буду признателен, если вы подадите эль сюда, и подожду своего господина здесь.
Он уселся на грубую скамейку, замер и не шевелился до тех пор, пока солнце не стало клониться к закату. В это время издали донесся тяжелый цокот копыт. Во двор конюшни въехал сэр Роберт.
Дадли остановил уставшую лошадь, бросил поводья конюху и удивился:
– Блаунт?
– Я дожидался вас, сэр Роберт.
Тот повел его в другой конец конюшни, мгновенно позабыл свой гнев на Эми и поинтересовался:
– Должно быть, приключилось что-то важное?
– В Англию вернулся сэр Уильям Пикеринг.
– Пикеринг? Давнишний ухажер королевы? Интересно, чего же с таким запозданием? – усмехнулся Дадли.
– Не был уверен, захотят ли здесь его видеть. Сомневался, какие воспоминания о нем остались у королевы. Ходили слухи, будто он служил ее сестре. Наверное, Пикеринг не знал, дошло ли что-то из этих сплетен до ушей королевы.
– Такое она обязательно услышала бы, – уже без улыбки заявил Роберт. – Тут постарались бы либо я, либо Сесил. Значит, вернулся. Королева принимала его?
– Да. Наедине.
– Что? Он получил у нее приватную аудиенцию? Боже милостивый, надо же, какую честь ему оказали.
– Нет, сэр Роберт. Я же сказал, что наедине. Совсем. Они заперлись на целых пять часов.
– Стало быть, только они и фрейлины Елизаветы, – констатировал Роберт.
Шпион покачал головой и уточнил:
– Совсем одни, сэр. Только вдвоем. Провели пять часов за закрытыми дверями и лишь потом вышли к придворным.
Роберт чуть не споткнулся, услышав о привилегиях, которых никогда не удостаивался сам.
– Сесил это позволил? – спросил он, все еще не желая верить услышанному.
– Не знаю, сэр, – пожал плечами Томас Блаунт. – Должно быть, позволил, если на другой день сэр Уильям снова виделся с королевой.
– Снова наедине?
– Да, сэр. Целый день, до самого обеда. При дворе уже начали заключать пари, не станет ли он ее мужем. Бывший фаворит сейчас затмил собой австрийского эрцгерцога. Еще я слышал, будто они втайне обвенчались и живут как супруги. Не было лишь официального объявления о браке.
Роберт выругался сквозь зубы. Блаунт подумал, что господин сейчас уйдет, а его оставит здесь.
Но Дадли взял себя в руки и спросил:
– Хорошо, а что этот Пикеринг намерен делать теперь? Задержится при дворе?
– Похоже, он остался ее фаворитом. Королева отвела ему покои совсем рядом, в Гринвичском дворце.
– Совсем близко от нее?
– Говорят, из Гринвичского дворца в покои королевы есть потайной ход и Пикеринг может появляться у нее в любое время дня и ночи. Королеве достаточно лишь открыть дверь, и он – в ее спальне.
Роберт вдруг затих и замер. Он взглянул на свою лошадь, которую конюх водил взад-вперед по двору. Ее бока еще оставались мокрыми от пота, а рот был весь в пене. Роберту очень хотелось вскочить на уставшее животное и немедленно отправиться в Лондон.
– Нет, – тихо сказал он себе. – Лучше завтра. Бодрым, с ясной головой. На отдохнувшей лошади. Есть еще новости? – обратился он к Блаунту.
– Шотландские протестанты начинают бунтовать против регентши Марии де Гиз, а она окружает себя войсками. Недавно затребовала из Франции еще солдат.
– Это я слышал до отъезда сюда, – сказал Роберт. – Сесил обрабатывает королеву насчет нашей поддержки?
– Вы правильно сказали, сэр. Обрабатывает. А она пока не говорит ни «да» ни «нет».
– Полагаю, Елизавета занята с Пикерингом. – Роберт поморщился и повернулся, готовый уйти в дом. – Можешь обождать здесь, а завтра поедем вместе. Опоздание чревато риском, а мне этого не надо. На рассвете отправляемся в Гринвич. Скажи моим людям, чтобы приготовились, передай, что поедем спешно.
Заплаканная Эми стояла у двери комнаты Роберта, напоминая смиренную просительницу. Она видела, как он подъехал на взмыленной лошади, и бросилась на второй этаж, надеясь поговорить с ним. Но муж прошел мимо, отделавшись коротким учтивым извинением. Эми слышала плеск воды и стук кувшина о таз. Из умывальной Роберт прошел к себе и закрыл дверь. Судя по доносившимся оттуда звукам, он собирал вещи. Эми поняла, что муж вознамерился уехать, но не осмеливалась постучать в дверь, войти и упрашивать его остаться.
Вместо этого она терпеливо ждала, сидя на жесткой приоконной скамейке. Так ведет себя провинившаяся девчонка, дожидающаяся рассерженного отца.
Когда дверь открылась, Эми бросилась к мужу. Сумерки почти скрывали ее фигуру. На какое-то мгновение Роберт забыл про их ссору, затем искорка обиды снова вспыхнула у него внутри и начала разгораться.
– Что тебе, Эми? – хмуро спросил он.
– Мой господин, – только и успела произнести она и захлебнулась подступившими слезами.
Больше Эми не могла вымолвить ни слова, лишь тупо стояла и глядела на супруга.
– Давай без слез. – Роберт поморщился и распахнул дверь носком сапога. – Входи, а то окружающие чего доброго подумают, что я тебя поколотил.
Эми послушно вошла. Ее опасения подтвердились. Со стола и полок были убраны книги и бумаги, которые Роберт привез с собой. Все говорило о том, что муж решил покинуть ее.
– Ты… уезжаешь? – дрожащим голосом спросила она.
– Да. Я вынужден. За мной специально прислали человека. Мне нужно срочно быть при дворе.
– Ты уезжаешь лишь потому, что рассердился на меня, – прошептала она.
– Нет, меня вызвали ко двору. Спроси у Хайда, он видел посланца. Тот полдня дожидался.
– Но ведь ты действительно сердит на меня? – допытывалась Эми.
– Был, – признался Роберт. – Но сейчас прошу прощения за несдержанность. Я уезжаю не из-за того дома и не из-за твоих слов. Обстоятельства требуют моего спешного возвращения ко двору.
– Мой господин…
– Поживи здесь еще месяц. Может, два. Потом я напишу тебе, и тогда ты переедешь в Чайлхерст, к семейству Хайес. Я туда приеду.
– Там мне тоже надо будет заняться поисками дома?
– Нет, – отрезал Роберт. – Сегодня я понял, что мы очень уж по-разному представляем, каким должен быть этот дом. Нам нужно будет подробно обо всем поговорить. Ты расскажешь, как хочется жить тебе, а я постараюсь растолковать, что потребно мне. Сейчас у меня нет времени на подобные разговоры. Я должен сходить на конюшню и распорядиться насчет отъезда. Увидимся за обедом. Выезжать я буду очень рано, едва рассветет. Тебе незачем просыпаться и провожать меня. Я действительно очень спешу и не хочу тратить время на проводы.
– Роберт, прости меня. Я не должна была говорить все то, что сказала.
– Я все забыл. – Лицо Дадли напряглось. – Не надо к этому возвращаться.
– А я не забыла, – всхлипнула Эми, изводя мужа своим раскаянием. – Прости меня, Роберт. Я не имела права напоминать тебе о днях бесчестия и о позоре, павшем на твоего отца.
Роберт глубоко вздохнул, стараясь не поддаваться закипавшему гневу, и заявил:
– Для нас обоих лучше забыть эту ссору и сделать так, чтобы она больше не повторялась.
Это было предостережение, но Эми требовалось не оно. Сильнее всего она сейчас жаждала его прощения.
– Роберт, извини меня. Я не смела говорить о том, что ты рвешься к величию и не желаешь знать свое место…
– Эми, я очень хорошо помню твои слова! – не выдержал он. – Незачем мне их напоминать и повторять оскорбления. К сожалению, я помню каждое твое слово. Вдобавок ты говорила слишком громко. Думаю, Хайды и Лиззи Оддингселл тоже все слышали. Представляю, как они были шокированы, услышав такое обо мне и моем отце. Мне не забыть, что ты назвала его жалким изменником и обвинила меня в потере Кале. Ты упрекала отца в смерти Гилфорда, а меня – в гибели Генри. Будь ты моей служанкой, я за половину сказанного приказал бы тебя высечь и прогнать с глаз долой или велел бы подрезать тебе язык, чтобы не клеветала впредь. А теперь ты, видите ли, раскаялась и умоляешь о прощении. Нет, Эми! Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это уйти с моих глаз. Я целый день гонял лошадь, скакал неведомо где, пытаясь забыть твое мнение обо мне, не думать о том, что живу с женой, которая презирает меня, считает неудачником и предателем.
– Это не мое мнение, – прошептала Эми, остро почувствовав гнев мужа, и поспешно встала на колени. – Я не презираю тебя, Роберт, а люблю. Я верю тебе…
– Ты замарала меня своей клеветой, обвинив в смерти брата, – холодно напомнил ей муж. – Эми, я не хочу новой ссоры и не дам тебе ее затеять. А сейчас я должен идти на конюшню. До обеда мне еще надо много чего успеть.
Он сухо поклонился и вышел из комнаты. Эми поднялась с колен и подбежала к двери. Она уже хотела рвануть ее и броситься за ним, но услышала, как торопливо стучат по половицам каблуки его сапог, и не решилась. Женщина прижалась лбом к холодному косяку и обвила дверную ручку, которой касалась его ладонь.
Хорошие манеры, демонстрируемые всеми за обеденным столом, заслонили менее приятные события прошедшего дня. Эми сидела молча, уставившись в тарелку, и ничего не ела. Уильям Хайд и Роберт непринужденно беседовали о лошадях, охоте и перспективах войны с Францией. Алиса старалась не поднимать головы, а Лиззи тревожно поглядывала на Эми, боясь, что та упадет в обморок. По окончании обеда женщины сразу же покинули столовую. Вскоре ушел и Роберт, сославшись на завтрашний ранний подъем. Тогда Уильям Хайд отправился в свой кабинет. Там он налил себе щедрую порцию вина, повернул большое громоздкое кресло к огню, сел и протянул ноги к камину. Потягивая вино, Хайд стал раздумывать о случившемся.
Через какое-то время в кабинет заглянула Алиса вместе с Лиззи Оддингселл.
– Он ушел? – спросила она, не желая более встречаться сегодня с сэром Робертом.
– Да. Садись, Алиса. И ты, сестра, побудь с нами. Если желаете, налейте себе по бокальчику.
Они желали. Не прошло и минуты, как все трое полукругом расселись перед камином, напоминая кучку заговорщиков.
– По-моему, после случившегося ему расхотелось строить дом в наших местах. А ты как думаешь? – спросил сестру Уильям.
– Сама не знаю, – тихо ответила та. – Эми лишь сказала мне, что он очень рассержен на нее и что мы останемся у вас еще на месяц.
Уильям и Алиса переглянулись, и Лиззи поняла, что супруги уже обсуждали это между собой.
– Думаю, сэр Роберт не станет здесь строиться, – повторил мистер Хайд. – Сегодня он понял, насколько далеки они стали с женой. Ах, Эми. Бедная глупышка. Боюсь, она сама роет себе могилу.
– Что ты говоришь, брат? – Лиззи Оддингселл торопливо перекрестилась. – Скажешь тоже! Да, поссорились они. А ты покажи мне мужа и жену, которые ни разу не хлестали бы друг друга обидными словами.
– Сэр Роберт не просто муж! – с пафосом воскликнул Уильям. – Ты ведь слышала его слова. Эми тоже. Но вам обеим ума не хватило вникнуть. Сэр Роберт прямо в лицо ей сказал, что он – величайший человек в королевстве, а вскоре станет еще и богатейшим. Дадли пользуется полным вниманием королевы. Их постоянно видят вместе. Не забывай, впервые в Англии на трон воссела незамужняя королева. Как по-твоему, что это может значить? Сама подумай.
– Это значит, что ему требуется достойное загородное поместье, – гнула свою линию Лиззи Оддингселл. – Да, звезда сэра Роберта стремительно восходит. Он хочет большой, просторный дом для жены и детей, когда они появятся, да пошлет их Господь.
– Детей он, возможно, и хочет, но не от этой жены, – язвительно заметила Алиса. – Кем, по правде говоря, является Эми, как не обузой на его шее? Ей не нужно ничего, о чем мечтает он: ни роскошного дома, ни блистательной жизни. Она обвиняет мужа в непомерном честолюбии, а это его натура. Он таков до мозга костей.
Лиззи собралась было спорить и защищать Эми, но брат ее опередил.
Он кашлянул, сплюнул в огонь и сказал:
– Теперь все достоинства и недостатки Эми уже не имеют значения. У сэра Роберта возникли другие замыслы.
– Думаешь, он собрался расстаться с нею? – поинтересовалась Алиса.
Лиззи недоуменно посмотрела на каменные лица супругов Хайд и растерянно спросила:
– Что?..
– Ты сама слышала его слова – напомнил сестре Уильям. – Она тоже. Его жизнь неузнаваемо изменилась, и там больше нет места для Эми.
– Но ведь они повенчаны, – твердила Лиззи, не желая соглашаться с услышанным. – Их брак был заключен перед очами Господа. Роберт не может расстаться с женой. У него нет причин.
– Король избавился от двух жен, и причины ему не понадобились, – мрачно заметил ей Уильям Хайд. – Половина знати развелась со своими женами. Каждый английский католический священник, женившийся, когда правили протестанты, при власти Марии должен был расстаться с супругой. Теперь, наверное, то же самое придется сделать протестантскому духовенству. Старые законы не действуют. Все можно перекроить и переделать. Сейчас брак не означает нерасторжимости уз, как раньше.
– Церковь…
– Глава церкви – королева. Парламент принял закон. Никто не посмел отклонить. А вдруг глава церкви желает, чтобы сэр Роберт вновь стал неженатым?
– Зачем это королеве нужно? – Лицо Лиззи Оддингселл побелело от ужаса.
Она догадывалась о сути дела, но боялась произнести это вслух, предпочитая услышать из уст брата.
– Чтобы самой выйти за него замуж, – понизив голос до шепота, ответил Уильям Хайд.
Лиззи медленно поставила бокал на столик и прижала руки к коленям, дабы унять их дрожь. Она подняла глаза и увидела, что перспектива такого замужества королевы совсем не ужасает Уильяма. Наоборот, он даже просиял и изо всех сил сдерживал свое ликование.
– Вдруг наш родственник станет королем Англии? – прошептал Хайд. – Ты сейчас думай не об Эми. Она сама обрекла себя на изгнание, стала ненужной мужу. Подумай лучше о сэре Роберте! О нас! Что будет, если он станет английским королем? Можешь представить, как изменится наша с Алисой судьба, да и твоя тоже?
Ранним утром Эми ждала на церковном крыльце, когда придет отец Уилсон и отопрет тяжелые деревянные двери. Увидев ее в белом платье на фоне створок, посеревших от времени и погодных стихий, священник молча улыбнулся ей и стал поворачивать ключ в замке.
– Здравствуйте, святой отец, – тихо произнесла Эми.
– Приветствуй сначала Бога, а потом уже меня, – мягко прервал он женщину и пропустил вперед.
Отец Уилсон ждал ее в углу, занимаясь привычными делами. Наконец Эми поднялась с колен и села на скамью.
Только тогда священник решился подойти к ней и спросил:
– Тебя что-то тяготит?
– Я рассердила своего мужа, – простодушно ответила Эми.
– Ему не понравилось твое заступничество за нашего епископа?
– Нет, святой отец. Мы повздорили совсем по другому поводу. Я вообще ничего не успела рассказать супругу. А потом его срочно вызвали ко двору, и он уехал.
Священник понимающе кивнул.
– Не казни себя за это, – сказал он Эми. – Думаю, здесь мы все бессильны что-либо сделать. Королеву объявили верховной правительницей церкви. Каждый епископ должен теперь присягнуть ей на верность.
– Верховной правительницей? – повторила Эми. – Но как такое возможно?
– Говорят, что в этом нет ничего нового. Елизавета лишь взяла себе титул, которым обладали ее отец и брат, – ответил священник. – Вот только никто не скажет, что она – женщина, полная слабостей, созданная Богом для услужения своему мужу, проклятая Им за первородный грех и потому не имеющая полномочий быть верховной правительницей церкви.
– Что же теперь будет? – едва слышно спросила Эми.
– Боюсь, она начнет жечь отцов церкви, – спокойно ответил отец Уилсон. – Епископа Боннера уже арестовали. Когда остальные откажутся признать ее власть, их тоже схватят. Одного за одним.
– А наш епископ Томас?
– Вместе с другими пойдет на заклание, станет жертвенным агнцем. – Священник вздохнул. – Великая тьма накроет нашу страну, и мы с тобой, дочь моя, сможем лишь молиться. Другого нам не дано.
– Если мне удастся поговорить с Робертом, я обязательно скажу ему об этом, – пообещала Эми, вспомнила спешный отъезд мужа и едва сдерживаемую ярость в его голосе, но все же сказала: – Сэр Роберт теперь большой человек. Он знает, каково быть узником и бояться, что каждый новый день может стать последним в твоей жизни. Мой супруг милосерден. Поэтому он отсоветует королеве наказывать святых отцов.
– Да благословит тебя Господь. Не многие отважатся говорить с ее величеством о подобных делах.
– А что будет с вами? – спросила Эми. – Вас тоже заставят приносить ей клятву верности?
– Когда власти разделаются с епископами, они примутся за обычных священников вроде меня, – с уверенностью произнес отец Уилсон. – Я должен быть готов к этому и останусь тут, если смогу. Я поклялся служить здешним жителям. Это мой приход. Они – овцы моего стада. Добрый пастырь не бросает своих подопечных. Но если от меня потребуют, чтобы я принес клятву и признал королеву ровней Папе Римскому… не знаю, как у меня это получится. Я поперхнусь этими словами, скорее соглашусь принять наказание, какому сейчас подвергаются епископы. Куда мне до них!..
– Вас ведь и убить могут из-за вашей веры?
– Пусть убивают, если им так нужно. – Отец Уилсон развел руками.
– Святой отец, что теперь будет со всеми нами? – спросила Эми.
– Я тоже хотел бы это знать. – Священник покачал головой.
Роберт Дадли буквально влетел во дворец. Настроение у него было далеко не радужное. Пока он мчался сюда, все его мысли так или иначе возвращались к неожиданно теплому приему, оказанному Елизаветой Уильяму Пикерингу.
Приемная королевы встретила его непривычной тишиной. Придворных, находившихся там, можно было пересчитать по пальцам. Кроме них и кучки мелкопоместной знати, здесь больше не было никого.
– Где все? – спросил он у Летиции Ноллис, сидевшей у окна и делавшей вид, что она поглощена чтением душеспасительной книги.
– Я здесь, – простодушно ответила девица.
– Я имел в виду важных персон, – нахмурился Роберт.
– Говорю же, я здесь, – решила пошутить Летиция.
Роберт неохотно рассмеялся.
– Не советую испытывать мое терпение. Я и так уехал от одной упрямой и глупой женщины и мчался во весь опор к другой. Не становись третьей.
Летиция выпучила темные глаза, блестевшие от любопытства, и спросила:
– Кто же была та несчастная особа, обидевшая вас, сэр Роберт? Уж не ваша ли жена?
– Тебя это не касается. Где королева?
– С сэром Уильямом Пикерингом. Вы знаете, что он вернулся в Англию?
– Естественно. Узнал раньше, чем ты. Мы с ним старые друзья.
– Правда он восхитителен? Такого обаятельного мужчины я еще не встречала.
– Думаю, ты вообще еще мало кого встречала. Но сэр Уильям действительно восхитителен, – сказал Дадли, мысленно награждая соперника совсем другими эпитетами. – Они отправились на прогулку верхом?
– Нет, пешком. Правда это романтичнее? Можно идти рядом друг с другом.
– А почему ты не пошла?
– С ними никто не пошел.
– А другие фрейлины?
– Нет, сэр Роберт. Королева не велела никому идти. Они уже три дня гуляют только вдвоем. Мы все думаем, что это неспроста.
– О чем ты? – спросил Роберт, хотя и сам знал ответ.
– Они помолвлены. Она не может оторвать глаз от него, а он – от нее. У них любовь – как в балладе. Прямо-таки Гвиневра и король Артур!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |