В вышедшей в 1958 г. книге «Метафизика 72 страница

Создание нового государства и новой культуры неизбежно останется призрачной мечтой, если предварительно не будет решен вопрос о новом человеке. Говоря конкретно об Италии, следует помнить, что консервативно-революционное движение, поставившее перед собой задачу по отбору такого человека, окажется в довольно затруднительном, более того, проблематичном положении, учитывая наличие сомнительных этнических компонентов, предрасположенность к хаосу и анархии, недостатки характера, неблагоприятные атавизмы и ложные наклонности, свойственные нашему народу.

Разоблачив миф латинства, перейдем теперь к другому, не столь интеллектуальному, но более конкретному вопросу, чем пресловутая проблема «общей латинской цивилизации». Мы имеем в виду так называемый «средиземноморский» элемент. Итальянец колеблется между двумя крайностями, римским и средиземноморским элементами; это высший и низший предел возможностей, которые, как вековое наследие, заключены в обычном итальянце. Следовательно, как на индивидуальном, так и на коллективном (а также на политическом) уровне необходима внутренняя решимость всячески способствовать кристаллизации и формированию первого элемента. Для этого необходимы две вещи. С одной стороны, требуется четко определить черты стиля и характера, которые, независимо от различных форм выражения, обусловленных прошлым, можно признать типичными для «римского» компонента. С другой стороны, следует выявить наиболее нежелательные качества «средиземноморского» типа, также присутствующие (если не преобладающие) в итальянцах, и найти способ очистить от них нацию.

Относительно первого, необходимо научиться выявлять в римском элементе живое содержание, не имеющее ничего общего с риторическим хвастовством, с музеями и диссертациями эрудитов, но понятное даже простому человеку, не разбирающемуся ни в «культуре», ни в истории. Именно поэтому мы заговорили об «элементах стиля». Нужно извлечь эти элементы из того, что мы знаем о римской традиции и обычаях, при этом научившись четко отделять подлинное от наносного, поскольку, как мы уже подчеркивали, говоря о классическом мире, есть римское и римское. Наряду с изначальным римским миром, в особой своебытной форме отражавшим единый тип культуры и обычаев, общий для высших индоевропейских цивилизаций, существовал также огреченный в худшем смысле этого слова, «пунический» римский мир, не говоря уже о «цицероновщине», азиатчине и т. п. Естественно, подобные миры не могут быть для нас ориентиром. Все ценное в них для наших целей имеется в подлинном римском мире.

В основании изначального римского мира стоял человеческий тип, определенный неким набором характерных задатков. В первую очередь следует выделить: самообладание, блистательную отвагу, немногословность, обдуманность, последовательность и четкость в действиях, хладнокровное чувство превосходства, чуждое всякого персонализма и тщеславия. Римский стиль – это virtus (добродетель, доблесть) не как морализм, но как мужество и храбрость, как fortitude (стойкость) и constantia (постоянство), то есть душевная сила, sapientia (знание, мудрость) как осмысленность и осознанность, disciplina (дисциплина) как любовь к собственному закону и форме, fides (верность) в особом римском понимании преданности и верности, dignitas (достоинство), которое у древних римских патрициев возвышалось до gravitas (суровость, степенность) и solemnitas (величественность), до степенной суровой величавости[105]. Этому стилю свойственны твердость в поступках и отсутствие красивых жестов; реализм, не в смысле материализма, но как любовь к существенному; идеал ясности, который только у некоторых латинских народов перерос в рационализм; внутренняя уравновешенность и недоверие к экстатическим состояниям и смутному мистицизму; чувство меры; способность объединяться, не смешиваясь, как свободные люди ради достижения высшей цели или во имя идеи. К этому можно добавить также religio (благочестие) и pietas (милосердие), но не в современном понимании религиозности, а в древнеримском значении уважительного и исполненного достоинства почитания сверхчувственного и одновременно доверия, причастности к нему, ощущаемому как реально действующее наряду с индивидуальными, коллективными и историческими человеческими силами. Разумеется, мы не станем утверждать, что эти черты были присущи всем римлянам без исключения; однако они были «доминантными», единосущными идеалу, который каждый ощущал типично «римским».

Равным образом эти элементы стиля – очевидны, не привязаны к прошлому и могут в любой момент начать действовать как силы, формирующие характер, а также быть восприняты как идеал при пробуждении соответствующего призвания. Они имеют нормативную ценность, или, самое меньшее, ценность меры. Конечно, нелепо думать, что они могут быть в полной мере усвоены каждым, что к тому же совершенно не обязательно. Достаточно, чтобы в нации они стали своими для одного слоя, призванного задавать тон всем остальным.

Теперь необходимо определить другой, низший предел, то есть элементы «средиземноморского» стиля.

Следует уточнить тот смысл, который мы вкладываем в выражение «средиземноморское». Нередко говорят о средиземноморской цивилизации, духе и даже расе, не утруждая себя объяснением того, что собственно скрывается под этим определением, сколь расплывчатым, столь и растяжимым[106]. «Средиземноморское» обозначает всего лишь пространство, территорию, где сталкивались различные культуры, разнородные духовные и расовые силы, никогда не составлявшие единой культуры. В антропологии «средиземноморский» миф появился в прошлом веке стараниями Джузеппе Серджи; он доказывал существование средиземноморской расы африканского происхождения, к которой принадлежали различные италийские народы, а также пеласги, финикийцы, левантинцы[107] и другие полусемитские расы; малоутешительное родство, для обозначения которого лучше всего подходит выражение «братства ублюдков (bastardes)», ранее использованное Муссолини по отношению к мифу латинства. На сегодняшний день теория Серджи полностью опровергнута. Мы же считаем уместным использовать термин «средиземноморский» для обозначения отдельных сомнительных этнических и духовных компонентов, которые встречаются не только в сравнительно смешанных средиземноморских и «латинских» народах, но также в различных слоях итальянского народа, за исключением его древнейшего и благороднейшего ядра, в котором отражен исключительно «римский» элемент безо всяких «средиземноморских» примесей.

Дата добавления: 2015-10-21