Снегопад начинал усиливаться. Было заметно, как прибавили темп, спешащие по домам люди. Поднимая повыше воротники, убирая руки в карманы или прикрывая варежками недовольные лица, прохожие спешили

Игрушечные чувства.

Снегопад начинал усиливаться. Было заметно, как прибавили темп, спешащие по домам люди. Поднимая повыше воротники, убирая руки в карманы или прикрывая варежками недовольные лица, прохожие спешили добраться до бетонных коробок, называемых домом и запрятаться в мнимом уюте. Чтоб быстрее приступить к домашним хлопотам или одарить вниманием, ставшим уже родным и полноценным членом семьи - телевизора. Для этого города снег был вполне нормальным явлением. Северо-Атлантическое течение, проходящее рядом, оказывало сильное влияние на климат их небольшого Скандинавского городишки.
День завершался и для маленького магазинчика с двумя большими витринами в виде квадратных окон, с прекрасным обзором, для тех, кто пробегает мимо. Люди охотно поднимали головы, отвлекались от мыслей, смотрели с любопытством и интересом в эти две витрины. Даже темп шага становился медленней. Не стандартная, закругленная сверху дверь, с ручкой в виде шутливого рта и огромного языка сдвинутого набок для удобства открывания, приглашала пройти внутрь. В этом магазинчике можно было купить много интересных и бесполезных вещей. Перечислять ассортимент не было смысла, всегда можно было подобрать незатейливый подарок. Подсвечник в форме гнома, справляющего нужду в маленький фонарь или держатель салфеток для праздничного стола, в виде чернокожего рабочего нагруженного мешком кофе. В магазине всегда играла музыка. Лёгкая, неназойливая. Чаще, просто партии на фортепьяно или лёгкий джаз. Запах новых вещей вперемешку с запахом хвои, делал торговый зал эдаким порталом в прошлое, где каждый, кто хотел вернуться в прошлое, мог вспомнить яркие моменты долгожданных подарков, игрушек и радости праздника.
Здесь был большой ассортимент новогодних украшений. В преддверии рождества и нового года, этот товар пользовался спросом. Игрушки прибывали из разных стран. Некоторые были упакованы парно, некоторые в наборах. На упаковках красовались штемпеля и бирки на иностранных языках. Реже встречались игрушки в индивидуальной упаковке. Это были поистине красивые изделия. Не так давно, в магазин поступила партия, в которой попалась даже игрушка от мастеров из далекой, холодной и снежной России. Это был маленький каторжник с небольшим шариком прикованным к ноге на тоненькой цепочке. Чарльзу не понравилась эта игрушка. Она была грустная. Да и кто захочет такую купить, ведь тюрьма не приносит радости. В другой коробочке был военный морской офицер в синем сюртуке, поверх белых бридж. На ногах были элегантные туфли с большими пряжками. Голову украшала треуголка с позолоченным кантом, что говорило о его звании. Кейтлин сразу определила его в капитаны. Ей почему-то казалось, что фрегат, стоящий на отдельной полке, размером с винную бутылку и эта игрушка должны продаваться одним набором. Такие игрушки, как правило, оборачивались в специальную бумагу и закрывались в компактных крепких коробочках из плотного картона. Самые дорогие прибывали с Индии и северного Китая. Мастерские в этих местах славились тщательностью выполненной работы. Точность линий, яркость красок, оформление в целом было на очень высоком уровне. Товар был штучным и от того цена за такую игрушку могла достигать половины зарплаты клерка или бухгалтера на ткацкой фабрике. Зеркальные шары с изображением маленькой деревушки по бокам или еловая шишка из тончайшего стекла, пожарные, зайчики и белочки, мишки и слонята, кренделя, конфеты и прочие кондитерские прелести, каких новогодних игрушек только не было в этом ассортименте.

Было уже семь часов, но хозяин лавки не торопился выключить свет и опускать жалюзи на витринах. Нужно было украсить несколько ёлочек для завтрашнего дня.
День был сложным. Чем ближе приближался праздник, тем раздражительней становились покупатели. Было сложно угодить и приходилось перебирать множество товара. Потом с такой же тщательностью всё предложенное убиралось по своим местам. Работа отнимала много сил.
Эту торговую лавку Чарльз Уисдом, открыл двадцать с небольшим лет назад. Так звали шестидесяти пяти летнего хозяина этого укромного уголка детского счастья и бескрайней фантазии взрослых. Здесь они заправляли вместе с его супругой Филадрой, но две зимы уже, как её нет с ним. Вмешалась тяжелая болезнь, после которой, она так и не оправилась. Он помнил, как она любила украшать и наряжать ёлки для покупателей. Ей всегда удавалось это занятие. Она без особого труда развешивала игрушки таким образом, что их висело немного, но это выглядело так гармонично и любое украшение, повешенное после выставления на витрину по прихоти покупателя, портило всю красоту. Сейчас этим приходилось заниматься ему. Делал же эту работу он по принципу: «что есть то и будем есть», навешивая без всякого энтузиазма стеклянные сосульки и шарики. Надо было сделать десяток таких елок перед тем, как выключить свет.

Через несколько часов, маленький склад был заставлен небольшими елочками, украшенными новогодними игрушками. Свет погас, но на складе было небольшое окошко, через которое попадали лучи света от фонаря, освещавшего здание напротив. Вдобавок, шел снег, а значит, небо было неестественно светлым, как это обычно бывает в снегопад. Погода начала колдовать свое волшебство, заметая белыми хлопьями следы, оставленные суетой людей за день. Укрывала своей тишиной и огромным, белым толстым слоем снега. В помощниках погоды сегодня был ветер, который совестно делал сугробы и перекидывал снег с крыши на крышу. Иногда, заигравшись, поднимал вихри снега перед прохожими, отчего те кутались и вжимали головы в плечи, проговаривая разного рода выражения, отдавая словесную дань матушке природе.

Чарльз, закрывая лавку, переживал, почему не пришла сегодня маленькая Кейтлин, младшая дочь аптекаря Спенсера. Она прибегала почти каждый день после уроков. Помогала с мелкими заданиями. Ей нравилось следить за тем, чтоб все игрушки были чистыми. Терпеть не могла пыль. Любила играть с софитами и освещением витрины, считая, что правильно подобранный свет может по-другому позволить увидеть красоту. В минуты, когда Кейтлин суетясь, бегала и переставляла статуэтки или подарочные коробки для упаковки, у Чарльза щемило внутри от благодарности и радости, потому что ему было одиноко и не хватало жены, а Кейтлин помогала отвлечь мысли. Она постоянно, что-то спрашивала, интересовалась, иногда просила рассказать истории из прошлого. Бывало, что в минуты тишины и молчания, когда каждый занят своим делом, она начинала петь. Её голос был чистым и звонким. Девочка думала, что ее никто не слышит, но старик Чарльз переставал делать дела, останавливался и слушал. Она была способна увидеть в игрушках, нечто большее, чем просто изделия. Бывало, что некоторым вещам придумывались истории. Так, например, трехмачтовый фрегат обрёл название и целую легенду. Или оловянный солдат с винтовкой вскинутой на плечо, вдруг стал не просто военным солдатиком, а героем, защищавшим отступающее подразделение. По ее легенде, он остался, чтобы удержать врага и дать возможность спастись немногим уцелевшим. Откуда это приходило ей в голову, оставалось огромной загадкой. Ему нравилось слушать ее легенды и придуманные истории.

Чего она не любила, так это в сырую погоду тех посетителей, которые игнорировали просьбу на табличке при входе с текстом «Вытирайте ноги» и оставленные следы на полу, от грязной обувки. Она начинала бурчать и возмущаться. Несмотря, на её юные года, а было ей одиннадцать лет, спорить с ней никто не осмеливался, но сегодня её не было и Чарльз подумал, что это из-за снегопада. В магазине в такие дни, становилось немного скучно, даже одиноко.

«Наверное, старина Спенсер не отпустил её. И правильно. Еще немного и метель не позволит увидеть дальше собственной вытянутой руки. Хорошо, что не пришла». - Разговаривая сам с собой, он поднимался по лестнице с обратной стороны дома.

Жил он на втором этаже, над своей торговой лавкой. Дома его встречал кот. Большой, рыжий, довольно бодрый кот. Бодрый, потому что большинство котов, проживая жизнь больше пяти лет, становятся лентяями и постоянно спят или дремлют, в перерывах кушают. Этот же, остался таким же любопытным, ему было все интересно. Летом, он не упускал момента, что принести на подушку хозяину пару воробьев или голубя. При этом его выражение морды можно было печатать на деньгах любого государства. Оно было исполнено гордостью, преданностью и чувством выполненного долга. Рыжего кота, звали Марсель. Можно было звать его и сокращенно «Марс», но Чарльз не позволял себе такого, он относился к коту с уважением. Иногда, в холодную снежную погоду, старик брал верного спутника в лавку, на весь день. Он быстро понимал, что очертания привычного пространства изменялись под тряской, будучи прижатым к хозяину и укрытым дурнопахнущей курткой. Была небольшая щель, через которую можно было что-то увидеть, но хозяин толкал голову вниз, разрушая все надежды хоть немного сориентироваться. По прибытию в лавку, кот не упускал возможностей отблагодарить хозяина за дивные ощущения, принося ему, то мышь, то просто носок, потерянный стариком пару месяцев назад, а то и того больше. Марсель никогда не давал повода, думать иначе, чем просто потеря носка. К судьбе таких, значимых для кота вещей, он был непричастен. Привлечь его было невозможно, так как доказательств не имелось. Кот проявлял интерес ко всему новому. Если это была коробка, он тот час залезал в нее. Мелкие предметы толкал лапой, пытался подцеплять когтями. Любил забираться в прихожей на шкаф для одежды, где висели куртки, шапки, шарфы. Там он сворачивался клубком на верхней полке и спал, оставляя напоминание о себе, в виде затяжек от потягиваний после пробуждений. Особенно воодушевленно Марсель испытывал чувства к новогодней мишуре. Она, борясь за жизнь в его пасти, никак не хотела попадать в желудок. Но если Чарльз не успевал углядеть за ним, судьба мишуры была неизбежна.

В небольшой квартире была весьма приятная планировка. В центре зала находился камин, диван напротив него и огромный стеллаж, уставленный самыми разными статуэтка и игрушками. У окна стоял письменный стол, где старик вел бухгалтерию с первоклассным зеленным сукном. В наше время, такой стол настоящая редкость и роскошь. На небольшой кухне, он готовил себе еду. Еще была спальня, где старик боролся с бодрствованием, мыслями, воспоминаниями и заставлял себя уснуть. Большую двуспальную кровать, Чарльз поменял на тахту. Он вполне умещался на ней, а впрочем, нужен ли был ему излишний изыск и комфорт, если делить его не с кем. В эту квартиру гости давно не приходили. Да и друзей не осталось, практически. Старик доживал свой век, но так и не спешил сходить с забега на длинную дистанцию, расстоянием в жизнь. Только по воскресеньям приходила горничная, чтобы поддержать в надлежащем виде квартиру.

Щелкнула кнопка настолько лампы, осветившая комнату мягким светом через большой желто-зеленый абажур. На подставку поставлена кружка с горячим чаем, журнал для записей и учета был открыт. Чернильная ручка начала царапать разлинованную в колонки и строчки бумагу, оставляя синий след из букв и цифр за собой. Чарльз Уисдом записывал бухгалтерские данные для ведения учета прибыли. Маленькой, но прибыли.

Этот непогожий день, для Кейтлин был с самого начала сложней обычного. Так как занятия в школе закончились еще в обед, она поспешила домой, полная восторга, но этот восторг быстро сменился, так как отец сразу придумал занятие. В аптеке надо было перемыть склянки для готовых форм и еще помочь старшей сестре с готовкой обеда, сделать уроки и ждать новых заданий от отца. Так её день пролетел в хлопотах. На часах было уже пять и она подошла к отцу, чтоб отпроситься на вечер, но отец побоялся усиления погоды снегопада и решил предостеречь от лишних опасностей. Кейтлин поначалу расстроилась, но потом вспомнила, что в комнате есть несколько игрушек, которые Чарльз разрешил ей взять с собой. Одну из них она взяла без спроса. С этой игрушкой она редко расставалась. Это был небольшой шарик, в котором был крошечный городок. И если потрясти его, то на город начинал падать снег. Эту игрушку Кейтлин очень любила. С неё она часто начинала свой день. Девочка поспешила в свою комнату, откуда успешно перебралась в мир фантазии и вымысла с придуманными героями, мечтами, замками, со спасением принцесс, отважными рыцарями, бушующим океаном, бесконечной железной дорогой, яркими красками и ошеломительной красоты драконов, волшебников. Список можно продолжать долго, так как государство под названием «Фантазия» не имело видимых и условных границ.

Кейтлин на секунду представила, а что если в некоторых игрушках, мастера при изготовлении прячут что-то большее, чем просто красивый кусок стекла и нанесенные узоры. Она держала в руках небольшие силуэты животных, мишку, львенка и черепашку. Ей самой стало неудобно и неловко перед собой же, за такие нелепые мысли. Это невозможно. Какие бы легенды не ходили, вокруг красоты елочных игрушек, это были выдумки. Господин Чарльз рассказывал ей о том, что никто не знает, где находятся мастерские в северном Китае. Ходят слухи, что игрушки делают монахи, на границе Гималайских гор. Еще он говорил, что когда люди пребывают в разлуке или неразделенные чувства не обрели желаемых форм, то они ищут приют в храмах, высоко в горах и селятся в стекле.

Может это и легенда, но вдруг так и есть?! Просто хотелось на секунду поверить в это, что где-то в большом городе, молодой парень или девушка полюбили друг друга, но обстоятельства их развели по разным городам и их любовь, понимая, что они уже не встретятся, улетает из сердец, оставляя воспоминания. Улетает от них навсегда! Или когда кто-то кого-то ждет, но так и не дожидается. Отчаяние сменяет надежду и та, покинув душу, устремляется обрести новую форму. В ее памяти сразу всплыл образ игрушки, на которую она любила смотреть подолгу и никак не могла найти ей применения. Это была маленькая балерина, одетая в белую пачку, с длинными ногами и убранными в пучок волосами. Её руки вскинуты вверх, маленькие пальчики едва касаются друг друга. Эту игрушку она видела несколько раз, а потом та исчезла из виду. Кейтлин не припоминала, чтоб господин Чарльз ее продавал. «Надо будет поинтересоваться у него, куда она делась». - подумала она. День вымотал ее, и пару раз зевнув, девочка прилегла на кровать. Веки, налитые свинцом тут же сомкнулись. Кейтлин быстро забылась сном. В комнате было тепло и уютно, как и во всем доме. До ужина был еще час, поэтому она могла себе позволить предаться короткому часовому забвению.

Во сне, она оказалась в роли наблюдателя. Всё происходящее видела со стороны, не имея возможности влиять на происходящее. Маленькая девочка видела комнату, на стенах были фотографии. В углу стояла кровать, из под которой виднелись ленты пуант. В комнате находилась девушка лет восемнадцати, не более. Её кожа была белоснежна, волосы светлые и едва касались плеч, на которых можно было увидеть несколько родинок. Можно было сказать, что она имела стройную фигуру и весьма красивые ноги. Длинные мокрые от слез ресницы подчеркивали выразительность её серо-голубых глаз. В них не было холода, безразличия. В них как будто застыл вопрос и непонимание. Она сидела на подоконнике, за которым был ясный погожий день, который сейчас мало ее тревожил и интересовал. Не переставая, по комнате что-то металось, но девушка не обращала на нее никакого внимания, как будто не замечала этого. Не то птица, не то кошка, не было четких очертаний, да и вообще, всё, что видела сейчас Кейтлин, было каким-то размытым, как будто нарисовано простым карандашом. В комнате, все имело серые оттенки, кроме вида за окном, где было видно, что проходит жизнь. Маленький живой комок искал выхода, бегая по комнате от двери к окну, от окна к кровати и так без устали. Кейтлин повернула голову в сторону кровати, на которой лежало письмо. Рядом с разорванным конвертом, с цветными яркими марками был листок. На фоне множества серых оттенков, он особенно привлекал внимание. Написанный текст занимал не более половины страницы. Девушка опустила ноги на пол, встала с подоконника, открыла окно и легла на кровать, скинув письмо на пол. Был слышно, как она тихонько плачет. Кейтлин подошла поближе, чтоб посмотреть, что в письме, но букв было не разобрать. Все было слишком расплывчато. Раздался шум и Кейтлин вместе с девушкой повернулись.

- Должно быть сквозняк. – Произнесла она сквозь слезы. Но Кейтлин успела увидеть, как маленькое пернатое существо, ударившись о фрамугу, упорхнуло прочь из этой комнаты. Глаза девушки больше не слезились, она перестала плакать.

В комнату, где спала Кейтлин, аккуратно заглянула её сестра. Подошла, накрыла ее одеялом и решила не будить до утра. Она лишь убрала с кровати игрушки. Также тихо вышла из комнаты, стараясь сберечь сладкий сон сестренки, уставшей от домашних хлопот.

Тем временем за окном, вьюга кружилась в быстром вальсе с ветром, заметая улочки и дороги белым, чистым снегом. Сквозь щели были слышны свист и вой их танца.

Кейтлин, сама того не замечая, перенеслась в следующий сон, в котором она стояла рядом с каким-то мрачным зданием. Она отчетливо видела вышки и забор, огораживающий весь периметр территории. Солнце катилось к закату, приближался вечер и наступали сумерки. За забором слышался лай собак. На вышках стоял вооруженный человек. Погода вполне теплая и на зиму не было ни малейшего намека. Скорее даже наоборот, был летний вечер. Так как под ногами была зеленая трава и если хорошо посмотреть по сторонам, можно было найти несколько луговых цветов растущих под высоким забором, увешанным мотками колючей проволоки.

-Скорее всего, это тюрьма или место изоляции. - Пришла в голову мысль. - Но что я тут делаю?

Она поспешила осмотреться и вскоре увидела, как метрах в пятидесяти от забора, в стороне, что была всех ближе к зеленым насаждениям и густому кустарнику, то и дело взлетали куски земли. Все здания стояли на склоне. Но не высоко, а примерно на высоту не более метра. Её безмолвный дух приблизился. Теперь, все стало ясно. Люди выкапывали остатки туннеля или проще сказать нору для побега. Через несколько минут из дыры в земле показался первый человек, на нем была серая, грязная роба. Лицо перепачкано, глаза и зубы были белыми на фоне такой чистоты. Он постоянно оглядывался и прислушивался к каждому шороху. Человек был невысок, но коренаст. Кулаки, как маленькие кувалды. Толстые пальцы отбрасывали комья земли, вперемешку с камнями и корнями растений.

Он произнес что-то в полголоса, но Кейтлин поняла, что это не её родной язык. Тут, один за другим, стали выползать несколько человек. Они собрались в группу из пяти грязных, уставших, озлобленных арестантов. Бирки на груди и спинах с номерами выдавали их судьбу, но им не было сейчас дела, до таких мелочей. Один из них указал направление и отдал какую-то команду, отчего все пригнулись и побежали. Спустя несколько минут, послышался вой сирен, а затем и лай собак. Лай становился все громче. Казалось, что они где-то совсем рядом. Беглецы уже бежали по склону в полный рост. Кейтлин безмолвно летела за ними по воздуху. Один из них, споткнувшись, упал и покатился кубарем. Мужчина был немолод, седина на висках и черты лица говорили о возрасте, не старше сорока лет. Арестант, который вылез первым, скорее всего, был их главарем. Он отдал какую-то команду, двое тут же подхватили упавшего мужчину за руки. Попытались поставить на ноги, но упавший человек не мог стоять. Его нога, похоже, была вывихнута. Они помогали ему бежать, но это сильно их тормозило. Он что-то произнес и все остановились. Несколько секунд все переглядывались, что-то говорили. Потом разговор прервал главный из них. В его взгляде читалось, что смысла продолжать тащить больного товарища - нет. Он отдал ему какую-то капсулу. Группа еще раз посмотрела, как будто прощаясь с ним, и все побежали дальше.

Лай приближался. Кейтлин видела, как по склону бежит несколько военных в форме с собаками. Солнце скрылось за горизонтом. Начало темнеть. Человек вытащил клочок бумаги из-за пазухи и стал смотреть на него. Это была пожелтевшая фотокарточка. На ней был молодой парень, который обнимал девушку и маленького ребенка. Он закрыл глаза, руки поднесли фотографию к губам, нежно поцеловал измятую и перегнутую фото, после чего закинул в рот капсулу и раскусил её. Руки тут же вцепились в горло, пытаясь, освободится от невидимой удавки или ошейника, что стянуло его дыхание. Глаза закатились, ослабшее тело перестало подавать признаки жизни, лишь изредка подергивалось. Все заняло не больше минуты. В угасающем взгляде не было боли, наоборот, было что-то схоже с сожалением. Его глаза перестали блестеть. В тусклом свете вечерних сумерек было видно, как маленький светящийся огонёк, словно сверчок, взлетел с его груди и устремился прочь, взмывая высоко в небо.

Кейтлин стало очень грустно и хотелось помочь, но какую помощь она могла оказать, если её даже не слышат и не видят.

Небо окончательно спрятало за горизонтом остатки лучиков света. Вокруг стало темно. Звуки лая собак были уже далеко. Под ногами была не земля, а деревянный пол. В нос ударил свежий морской ветер и на лицо попали брызги воды, соленой на вкус.

«Этого не может быть! - подумала про себя девочка. – Я на палубе настоящего парусника. Но как?»

Ветер заставлял паруса трещать, под натиском своей силы. Канаты были натянуты как струны. Корабль шел на всех парусах, разрезая волны, наклоняясь с одного борта на другой. Стоять на ногах было тяжело. Устойчивую позу все никак не удавалось найти. Приходилось постоянно переносить центр тяжести тела, то на одну ногу, то на другую, делая нелепые выпады ног. «Ну хоть теперь я в своем теле». - подумала она. Несколько матросов сновали по палубе, не обращая никакого внимания на ребенка, будто ее и нет вовсе. Кейтлин попыталась осмотреться. Она никогда раньше не видела открытое море. Бурлящая смесь эмоций переполняла ее. Чувства свободы и восхищения, от окружающей вокруг стихии вызывали на ее лице улыбку.

Их трехмачтовый парусник сопровождал корабль. На корме виднелись флаги, принадлежащие Англии. Должно быть, позади нас торговое судно. Его мачты было отчетливо видно. Невысокие волны при каждом ударе о борт, так и норовили зацепить брызгами Кейтлин, как будто играли с ней в хитрую игру, правила которой знал только Нептун или морские обитатели морей и океанов. Опираясь и хватаясь за всё, что было под руками, она попыталась пройти по палубе корабля. Ей было интересно открыть для себя новое и неизведанное. Её внимание отвлекла поднявшаяся суета от палубной команды. Несколько матросов указывали руками в сторону надвигающейся стены тумана на горизонте. Один из них быстрыми шагами ушел с открытой палубы через дверь. Вскоре он появился в компании нескольких человек. Один был явно напуган и повторял все время, что им никуда теперь не деться, что проклятье настигло их, и никто не спасется и придется платить по полной. Второй же, держался статно, не показывая никаких эмоций. Не поддавался навязыванию панического настроения. Он был крайне немногословен и лишь подносил подзорную трубу к глазу, после чего отдавал её своему помощнику. Матрос что-то говорил, потом все замолчали. Ветер тоже стал стихать с каждой минутой. Натяжение в парусах было заметно слабее. Стена из белого молока приближалась стремительно. Было впечатление, что какой-то невидимый ураган гонит его. И чем ближе он приближался, тем слабее был ветер в парусах. Оба судна замедляли ход. Волны уже не так рьяно били о борта, сменив свой пыл на невысокую рябь. Легкие клочки тумана уже проносились через палубу. По телу пробежал неприятный холод. Сырость и озноб, именно это чувствовала сейчас одиннадцатилетняя девочка, пряча ладошки в рукава, легкой тонкой кофты. Она устремилась уйти с палубы. Капитан со своим помощником отдал очередной приказ. Его слова тут же были переадресованы боцману. Тот, не теряя времени, построил на палубе всю корабельную команду, кроме повара. Капитан еще раз взял подзорную трубу, некоторое время смотрел то в сторону тумана, то в сторону сопровождаемого корабля, затем отдал пару приказов и стал подниматься на самую верхнюю палубу полуюта, где были закреплены два огромных фонаря. Один из матросов не дожидаясь пока стемнеет, уже поджигал в них масло. Создавалось впечатление, что никто не знал чего ждать и к чему быть готовым. Кейтлин была уже внутри корабля, как раз рядом с каютой капитана. Руки толкнули дверь и та без особого сопротивления отворилась. Оказалась, что капитан не запер ее. Несколько шагов вперед и вот, она уже стояла посередине небольшой, весьма скромной комнатушки. Из всего внутреннего убранства, тут был стол с судовым журналом, стул, фонарь, подвешенный к потолку, небольшой шкаф для вещей и кровать напротив небольшого окошка, через которое был виден парусник, следовавший за их кораблем. Очертания были уже нечеткими, так как верхушку корабля уже поглотил туман. Но все еще можно было увидеть снующих по мачтам матросов. Сейчас его паруса напоминали провисшие простыни. Палубная команда спешила убрать некоторые из них. На столе лежал судовой журнал. Через спинку стула была перекинута одежда. На стене висела картина с изображением какой-то светской красивой дамы, в руках у неё был маленький зонт, которым она укрылась от яркого солнца. Кейтлин вышла на палубу и удивилась тишине. Не было ветра, не было волнений волн. Не было суеты на палубе. Как будто все замерло. Был лишь густой туман, от которого ничего не было видно. Изредка были слышны обрывки разговоров, но нельзя было определить, с какой стороны доносятся звуки. Кейтлин прошла по палубе, но никого не встретила. «Странно. Где все? Куда они попрятались? Может все спустились на нижнюю палубу?» Она поспешила обойти вес корабль, но никого не нашла. Поднявшись на палубу, где по-прежнему был туман, Кейтлин переживала за то, кто будет управлять судном. Вдруг оно не возьмет неправильный курс или того страшнее, столкнется с другим кораблем, а может и вовсе наткнуться на скалы и рифы. Она подошла к борту и стала пытаться разглядеть парусник, который они сопровождали. Но попытки были тщетны. Туман, как молоко, не давал возможности видеть на расстоянии более полутора метров. Эхо голосов, звуки страшных скрипов досок, обрывки фраз, треск канатов под натяжением, становились все отчетливей. Страх не заставил себя долго ждать и начинал обострять внимание, слух и зрение. Приходилось постоянно оборачиваться на обрывки звуков, доносящихся из тумана голосов, каких-то просьб, воя и непонятных призывов. Терпение испытывал и глухой стук. Сначала он был тихим и казался далеким, но вскоре его повторения стали все отчетливей слышны. Кейтлин поспешила спуститься в каюту капитана, в надежде, что сможет хоть, что-нибудь узнать из судового журнала. Ноги уже несли ее по привычным поворотам коридора к знакомой двери. Перейдя через порог, она тут же решила запереть за собой дверь, не зная чего ожидать от непонятного тумана. Руки сделали свет в лампе ярче. Журнал был накрыт треуголкой, обрамленной красивым золотым кантом. На титульной стороне было написано: «Судовой журнал фрегата «Imperceptible» («Незаметный») 1850 год. 18 апреля. Зашли в Ньюпорт, маленький портовый городок. Основной товар: сахар, парусина, кофе. Ожидаем готовность барка «Нardy» к отплытию. Он грузится кофе. Наш корабль пополнил все необходимые припасы. Я пробовал воду. Понравилась. Мягкая. В порту много чернокожих рабочих, слоняющихся в ожидании работы. 19 апреля. Ньюпорт. Матросы принесли на корабль истекающего кровью матроса. Судовой врач не смог спасти ему жизнь. В ходе выяснений, удалось установить, что он погиб из-за выяснений отношений с местным населением. По словам матросов, он надругался над местной темнокожей дочкой, после чего завязалась драка между её братом и этим мерзавцем. Да и к лучшему, что он истек своей кровью, в противном случае, я приказал бы повесить его на рее, рядом с тем чернокожим рабочим, что устроил поножовщину. 20 апреля. Возле входа на корабль столпились люди, делающие странные ритуалы. Одна старуха. обронила несколько каких-то странных фраз с произношением, как будто сейчас захлебнется от собственного негодования, трижды плевала в стороны, потом кинула на палубу отрубленную кисть грифа, в его когтях был зажат кроличий глаз, после чего все разошлись. Боцман отдал приказ выкинуть за борт эту дьявольщину, но никто из команды не решался сделать это. Лица матросов были наполнены ужасом, а глаза полны страха. Тогда боцман пинком скинул эту дрянь с палубы, после чего грязно выругался и приказал драить палубу так, чтоб в ее отражении можно было увидеть небо. 21 апреля. Отшвартовались. Взяли курс в Португалию, в город Фару, что в заливе Риа-Фамоза,Курс проложен.Кок жалуется, что запасы воды имеют затхлый запах и попадается даже тина. Старший помощник доложил, что с горизонта надвигается густой туман.Больше записей в журнале не было. Кейтлин закрыла и отодвинула в сторону журнал. Закрытая дверь, давала чувство безопасности. Приятный мягкий свет делал теплую каюту уютней. Девочка поймала себя на мысли, как же сильно хочется спать, что она опустила голову на руки, веки сомкнулись, и малышка уже летела вниз по неведомой пропасти забвения. В это время, на треуголке, что лежала рядом с журналом, золотой кант потускнел и перестал переливаться игрой золота, став просто желтым. Полет прервал привычный и знакомый голос. Сестра отодвинула шторы на окне в её комнате и спросила что-то про школу. Яркий солнечный свет спешил наполнить все пространство.- А где капитан? Что с кораблем? – протирая глазки и зевая, спросила Кейтлин.- Какой капитан? Тебе должно быть приснился сон. Давай вставай, надо помочь приготовить завтрак. Кстати, смотри, как много снега вчера намело. Я думала, что снегопад продолжится. Давай вылезай из под одеяла, а не то сейчас окно раскрою! – Сестра хоть и говорила, что может так поступить, но ни за что не сделала бы этого. Очень она любила маленькую сестренку и та это знала.Из головы никак не выходили странные сны. Не было привычного настроения спешить вставать и бежать умываться, затем на кухню, помогать готовить завтрак и делать свои дела. Ничего не хотелось вообще. Даже вставать с постели. Руки дотянулись до кучки игрушек, среди которых был тот шарик, что нравился ей больше всего. Она привычно встряхнула его и маленькие снежинки стали кружить над крохотным городишкой, увлекая за этим процессом все внимание девочки. Её мысли были сейчас далеко. Там, где на подоконнике сидела стройная девушка с красивыми светлыми волосами. Там, где по склону бежали несколько человек, вымотанные, голодные, в грязной одежде, но переполненные чувством свободы. Там, где одинокий корабль на всех парусах странствует посреди открытого моря, подгоняемый и управляемый лишь ветром.К тому времени, Чарльз решил разделить радость встречи нового дня с любимым котом, от чего и пришла в голову идея, взять четырёхлапого с собой на работу. На складе были замечены следы мышей. Старый дом успел повидать виды и помочь в борьбе с грызунами мог только его верный спутник. Марсель не вдавался в подробности планов. Развлечений в лавке старика было предостаточно.Маленькие елочки, увешанные игрушками, понемногу выставлялись на витрину. В углу лежала только что выгруженная новая небольшая партия. Курьер явно спешил, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании автографа в строчке, «ГРУЗ ПОЛУЧИЛ». Получив ожидаемое, он расплылся в улыбке, пожелав счастливого рождества и растворился за дверью. Чарльз обратил внимание, что яркого утреннего света почему-то в дверном проеме не было и в помещении немного потускнело все. «Неужели опять погода хмуриться?» - старик подошел к витрине и стал высматривать солнце на небе, которое к тому времени, затягивалось серой пеленой. Чарльз стал уставать от снега. Слишком снежная зима хоть и на радость детворе, но для взрослых доставляет некоторые хлопоты. Звонкий колокольчик над дверью прервал его размышления. Он повернул голову и Кейтлин. Хорошо знакомый ему голос, поздоровался привычным приветствием, - Добрый день, мистер Чарльз! Вы сегодня в компании красивого кота?- Здравствуй, Кейтлин! Да, решил взять этого проказника с собой. На складе мыши, вроде, а мышеловки сейчас, крайне не эффективны. Может, хочешь чай с персиковым джемом и заварными пирожными?? – Чарльзу хотелось проявить заботу и не предложить чай со сладостями ребенку, было не правильно, для него!Кейтлин не могла устоять перед таким предложением. Пить чай, есть сладости, наблюдать за играми кота, делать все это в магазине игрушек, разве не это счастье для маленькой девочки?Марсель к тому времени, успел сделать плановый обход территории с целью выявления изменений в обстановке с момента последнего визита. Все было по-прежнему. Оставалось подкрепиться и приступить к сталкиванию ненужных вещей с прохода, с полок и отовсюду, где проходит маршрут передвижения кота. Старик включил чайник в подсобке и налил в блюдце джем. Табличка на двери информировала о перерыве на обед и теперь, можно было привести мысли в порядок. Погода, к полудню, начала очередной вальс с вихрями белого колючего снега. Пока Чарльз готовил чай, Кейтлин вынесла со склада пару елочек и поставила их на второе окно, служившее витриной. Немного отошла и заметила, что из всех украшений, две игрушки по особенному тянутся друг другу, но висят на разных елочках. Ей захотелось соединить их. С виду, это были обычные две маленьких стеклянных игрушки. Одна выглядела в форме свечи, вторая была похожа на кристалл тающего льда. Но, отчего то, именно рядом, они стали так переливаться светом, что не заметить их сияние, было невозможно. Её руки бережно перевесили игрушки на одну ветку. Ей не терпелось посмотреть, как сейчас будут выглядеть они вместе. Сделав несколько шагов назад, она удивилась, что эти две игрушки, находясь на одной ветке, перестали сверкать. Потускнели и остальные украшения, висящие рядом. Кейтлин позвала мистера Чарльза. Хотела узнать его мнение. Он подошел, посмотрел оценивающим взглядом, потом погладил по голове маленькую помощницу и сказал, что не стоит удивляться, лучше им выпить чай, за которым он расскажет, в чем секрет.- Понимаешь, Кейтлин, не всегда так бывает, что игрушки будут сверкать вместе. Есть такие, которые дополняют друг друга, есть и те, что сверкают сами по себе. Кажется, что вместе они будут смотреться лучше, но это не так. Красота каждой из них, будет теряться на фоне другой. Поэтому, лучше им не висеть рядом. Но каждая из таких игрушек, сможет сделать ярче окружающие украшения. Они заряжаются их светом, наверное, так правильней сказать. Много елочных игрушек продается простых и невзрачных. Их всегда много. Ярких же, привлекающих внимание, куда меньше. Мастера тратят на них много времени, передавая теплоту рук и часть души. Они созданы, чтоб удивлять и радовать сердца людей. Игрушки, сделанные партиями, менее привлекательны. У них одна и та же история. Они - мало, чем отличаются от остальных. Может, если только приглядеться, можно найти небольшие отличия. Но восхищения от них таких быстро исчезает и человеку хочется скорей пополнить коллекцию, он покупает очередную массовую игрушку. Так, до тех пор, пока не найдет среди новых, ту самую или смирится с тем, что приобрел уже достаточно простых и обычных. Люди не любят тратить силы на поиски. – Он долил чай в блюдце и заметил, что девочка погрустнела.- А что? Все яркие игрушки не могут висеть рядом? – В ее взгляде вопрос был настолько огромен, что старик немного оторопел и не сразу нашелся с ответом.- Нет! Это не так. Есть такие, которые подходят друг другу. Это редкое явление. Очень редкое. Филарда любила украшать елки. Она могла по нескольку часов подряд искать пару понравившейся ей игрушке и сильно огорчалась, что не смогла найти. Пересматривала весь ассортимент в магазине и на складе, а потом не ленилась и поднималась к домашней коллекции. Как же она радовалась, когда ей удавалось сделать задуманное. Ты не поверишь, но бывает и так, что разные, абсолютно разные по тематике игрушки способны стоять рядом и восхищать своей двойственной неповторимостью. Елки с такими игрушками подолгу не задерживались на витрине. Люди тянутся к таким украшениям. – Он вспомнил и рассказал, как однажды, покупательница, попросила перевесить с одной ёлки на ту, которую она выбрала, игрушку, потом еще одну и еще. Так продолжалось, пока на маленькой елочке не осталось места. Я спросил её, зачем столько? Можно украсить скромно, но разглядеть красоту в каждом украшении? Девушка ответила мне, что я ничего не понимаю и мое дело продавать. Я не стал с ней спорить. Если человек тянется к красивому, то это говорит о том, что красота и гармония живет в нем самом. Жаль, что проявлять это и замечать красоту вокруг, может так мало людей в мире.Некоторое время, они молча пили чай, потом, старик оживился и поинтересовался у девочки, - Кейтлин, тебе попадалась игрушка в виде шарика? Там в нем крошечный городок. Я что-то никак не могу найти её. Никак не припомню, куда положил.- Конечно, мистер Чарльз, это моя самая любимая игрушка. Мне так нравится, когда над городком кружит снег. – Её рука нырнула в карман кофты и достала заветную игрушку. - Разреши мне, на некоторое время, оставить эту игрушку у себя? – Одна бровь слегка приподнялась.- Извините, мистер Чарльз, только можно мне на это время взять у вас другую игрушку? – Кейтлин умела извлекать выгодные для себя условия, её отец, время от времени, проводил переговоры с банком по условиям вклада и не лишал возможности, учиться взрослым приемам. Старик задумался, развернул конфету, откусил половину и спросил, - Я согласен. Ты что-то присмотрела уже? - Нет еще. А вам надолго понадобится та игрушка?- Я думаю, до наступления весны, не больше пары месяцев. – Его ответ заставил удивиться её глаза, но каждый день наблюдать снегопад за окном, ему уже надоело. К тому же, приходилось уделять внимание чистоте тротуара, а спина не упускала своего шанса напомнить о себе, после утренней расчистки тротуара. В это время рыжая голова Марселя прервала их беседу. Кот пришел доложить о проделанной работе и в зубах принес мышь. Демонстративно положив её посередине маленькой комнатки, он выдал недвусмысленное мяу, требуя награду взамен принесенным трофеям. Чарльз и Кейтлин рассмеялись с этой картины. Кот принес не только пойманную мышь, но и настроение до конца рабочего дня. - Все-таки, ты мастер своего дела, непосредственный и уникальный Марсель! – Одарив комплиментом кота, старик налил в миску молока и положил рядом кусок рыбы с хвостом, припасенный специально для маленького хищника. Рыжий, схватил рыбу и спотыкаясь, наступая передними лапами о зажатое в зубах лакомство, поспешил убежать в торговый зал, мяукая на ходу. Девочка стала еще больше смеяться с этой картины. Её смех был заразителен и старик, уже махнув рукой на хулиганские выходки своего хвостатого друга, тоже стал хохотать с этой смешной ситуации. Время чая подошло к концу. Чарльз бережно взял в руки стеклянный шар, стараясь не лишний раз не сотрясать его содержимое. Положил его в коробочку с мягкой внутренней основой и так же бережно убрал в большой шкаф на самую верхнюю полку, подальше от Кейтлин. - Мистер Чарльз, а вы не слышали, когда прекратиться снегопад? Если он так и будет сыпать и метель не утихнет, то отец завтра меня не отпустит. Еще папа сказал, что столько снегопадов, сколько было в этом месяце, не было в нашем городе вообще. Это так?- Да, наверное, так. Я думаю, что твоему папе не стоит переживать по поводу погоды. Этот снегопад к вечеру станет заметно тише. Ночью прекратиться вовсе. – Он улыбнулся. – Хватит снегопадов и метелей. - А снег еще будет этой зимой? – Кейтлин не унималась с вопросами.- Конечно, будет! Но не скоро. На пару легких снегопадов, чтоб детвора могла поиграть в снежки, я еще соглашусь.

Дата добавления: 2015-10-21