Циничный взгляд со сцены Анджея Щитко

Циничный взгляд со сцены Анджея Щитко

В ожидании премьеры спектакля «Антигона в Нью-Йорке» на сцене театра им. Т.Г. Шевченко мы не могли упустить возможность пообщаться с его режиссером – Анджеем Щитко. В интервью для группы «Я вибираю «Березіль» пан Анджей рассказал о своем творческом пути и поделился впечатлениями о сотрудничестве с березильцами.

— Пан Анджей, украинский зритель знает вас как режиссера-постановщика спектакля «Прощай, Юдо…», но практически ничего — о вашей творческой биографии. Расскажите, пожалуйста, откуда вы родом, где учились, как в вашей жизни появился театр?

— Я родился в небольшом, но очень красивом и популярном среди туристов городке Августов на северо-востоке Польши. Город небольшой, всего 40 тысяч жителей. Там есть знаменитый Августовский канал (Августов называют польской Венецией. – Прим. авт.), Августовская пуща. В школе я занимался в драматическом кружке. И если надо было выступить на сцене на каком-нибудь школьном мероприятии, учитель сразу обращался ко мне: «Анджей!» Но серьезно я не думал о том, чтобы стать актером. Хотя родителям нравилось, что их сын увлечен творчеством, и они гордились моими успехами.

— Кто ваши родители по профессии?

— Мой отец был пожарным инспектором, мама по профессии швея, но она не работала и занималась воспитанием детей. Нас было трое – я, моя сестра и брат. У нас у всех разница в возрасте – три года. Сестра стала химиком, я – артистом, а младший брат – прокурором.

— Как же началась ваша театральная карьера?

— После окончания средней школы я думал – что же делать дальше. Хотел стать юристом… Но сестра, никому ничего не говоря, написала письмо в академию кино, телевидения и театра им. Шиллера в Лодзи. Они прислали ответ: мол, если вы заинтересованы в поступлении – приезжайте сдавать экзамены. Причем там конкурс был до 30-40 человек на место, а брали всего 12-15! Я подумал: «Почему нет?» Поехал поступать, причем был абсолютно спокоен: пройду – не пройду. Приехал – мне все нравится: красивое здание, на экзамене – сплошь знаменитости: актеры, режиссеры… Вернулся домой, стал ждать ответ. Приходит письмо – меня зачислили с шестого места! Причем многие поступали в эту школу по несколько раз. Так я уехал в Лодзь на учебу. На третьем курсе к нам на спектакли уже приезжали представители разных театров. Однажды директор Театра имени Норвида в Елене-Гуре подошла к нам и говорит: «Ребята, я уже договорилась с вашим ректором, я могу вас взять в театр уже после третьего курса. У меня будут работать Адам Ханушкевич – знаменитый артист и директор Народного театра в Варшаве, Хенрик Томашевский – директор Театра пантомимы во Вроцлаве, режиссер Кристиан Люпа, Николай Грабовский». То есть все знаменитости! Мы: «ДА?!!» То есть мы – молодые парни – будем работать с такими мастерами?! Конечно, сразу же согласились.

— С какими режиссерами вам довелось поработать?

— Я играл и у Г. Мрувчиньского, и у Хенрика Томашевского, и у Кристиана Люпы. Он поставил одни из самых лучших спектаклей по пьесе Виткация (польский писатель, художник и философ – Прим. авт.) Нас заметили, стали поступать предложения от других театров. Конечно, по молодости, немного закружилась голова, мол, мы такие молодые и крутые артисты. Я получил приглашение от известного режиссера профессора театрального института в Кракове Ежи Зегальски в Драматический театр им. О.Венгерка в Белостоке. Я тогда подумал – откуда он обо мне знает? Оказалось, обо мне ему рассказал Николай Грабовский, который у него учился. Николай тогда мне сказал – если ты получил от него приглашение, то можешь быть спокойным. Ежи был очень умным, интеллигентным человеком. Профессор! Такой важный (мы его между собой называли Медведь). Он мне сказал примерно так: в этом сезоне вы сыграете такие-то роли, в следующем – такие-то… То есть он сразу наперед все продумал!

— Какую же первую роль вы сыграли?

— Главную роль в спектакле «Прощай, Юдо…». Причем в первом сезоне я сыграл гораздо больше, чем в тех трех спектаклях, которые мне обещали.

— Как же вы оказались в Америке?

— Появилась возможность, и я, прослужив в театре полтора года, уехал на один год в Чикаго. Это был 1980 год. В Чикаго я ходил в актерскую студию. Думал изначально, что там все по-другому. Оказалось, ничего такого особенного… Через год я вернулся в Польшу, служил в театре в Щецине. В Польше была тогда сложная ситуация…(период военного правления в ПНР, осуществлявшегося Военным советом национального спасения во главе с генералом Войцехом Ярузельским. – Прим. авт.). А через два года пришло письмо из Познани с приглашением от Гжегожа Мрувчиньского. Мы с ним до этого работали в театре в Зеленой Гуре. Я принял это предложение, и мы с женой уехали в Познань. Кроме работы в театре меня приглашали сниматься в кино, в сериалах, в рекламе. Собственно, я там работаю до сих пор …

— Но было же еще одно «пришествие» в Америку?

— В 1991-м мы уехали с женой и дочкой в Нью-Йорк. Жена там работала волонтером в госпиталях. Дочка пошла в школу, хорошо училась. Я был занят в разных проектах, прежде чем появилась идея организовать польский театр в Нью-Йорке. Мы собрались с друзьями, и решили поставить спектакль в польско-славянском Центре на Гринпойнте (Гринпойнт – район Бруклина – получил прозвище «Маленькая Польша» - Прим. авт.). Там ежегодно проходят фестивали польской культуры, где выступают знаменитые польские актеры, музыканты, художники. Там я, кстати, познакомился с Янушем Гловацким. Ему понравился наш спектакль «Игра» Славомира Мрожека. Мы там зарабатывали неплохо. Потом жена вернулась в Польшу, к врачебной практике, а я остался еще на год, чтобы заниматься театром.

— Вы довольны тем, как сложилась ваша жизнь, карьера?

— Да, я чувствую себя счастливым человеком! Я многое сделал, что хотел. У меня есть семья, в этом году я стал дедушкой. Младшему сыну Яцеку уже 18 лет. Очень умный парень! Он делает успехи в журналистике.

— Пан Анджей, как вы пришли в режиссуру?

— Начинал с небольших проектов. После первого приезда из США я поставил поэтическую мелодраму на основе поэмы «Моральный трактат» Чеслава Милоша. Это был моноспектакль, который длился 40 минут… Сложный, философский – я люблю такие. Сыграл – зрителю понравилось. Но первый серьезный спектакль я поставил после второго возвращения из Америки на сцене театра в Познани. Это была «Игра», которую мы играли в Нью-Йорке, но в качестве режиссера уже выступал я. Играли с успехом. Тогда директором театра был мой друг. Он хороший парень, но не любил Мрожека. Решили пригласить на этот мой спектакль студентов, чтобы мы все вместе его обсудили. Тогда произошла интересная история. Полный зал: директор, артисты, я как режиссер. Говорили много – о пьесе, о Мрожеке... И тут поднялась одна студентка и говорит: «Пан директор, мы тут много всего говорим, но если сказать честно: то, что мы тут увидели, – это самый лучший и интересный спектакль в этом театре за весь сезон». Повисла тишина… А после спектакля директор мне сказал: «Этот спектакль не в моем вкусе, мы не будем его больше играть…»

— Какой театральный жанр вам лично ближе всего как режиссеру?

— Если спектакль качественный и актеры играют хорошо, то жанр не имеет значения. Главное – как себя чувствуют актеры на сцене, какие режиссерские подходы использованы. Хороший спектакль видно сразу. Можно испортить даже самую лучшую пьесу самого популярного автора.

— Почему вы выбрали именно «Антигону в Нью-Йорке» для постановки в нашем театре?

— Я мог бы сказать: приходите, посмотрите и сделайте свой вывод (улыбается). Об этой пьесе написано много. Известный американский драматург Миллер, а они были дружны с Гловацким, был высокого мнения о пьесе – он назвал ее одной из лучших в мире. В Польше также прекрасные отзывы о ней – и журналистов, и критиков. Пьеса очень интересная и глубокая, она имеет самое прямое отношение к современной ситуации в Украине. Она об отношении людей к Америке, Евросоюзу. О том, как это происходит на уровне менталитета – о том разочаровании, когда уезжаешь в поисках лучшей жизни, а она становится еще хуже… Януш Гловацкий шутник и циник, его пьесы на серьезном уровне разбирать невозможно. Цинизм, на мой взгляд, – это вотчина людей очень интеллигентных и умных. Именно такой стиль мне очень нравится: то, как циники смотрят на мир и на людей.

— Как произошло ваше знакомство с театром Шевченко?

— 30 лет назад! Я приехал на неделю в Харьков в составе так называемого «Поезда мира», чтобы представлять польскую культуру. Из Познани прибыла большая делегация: театральные актеры, танцоры, музыканты симфонического оркестра. Играли в вашем театре – Маша Голубничая еще помнит, какие спектакли мы показывали. Познакомились тогда и с Романенко, и с Бережко, и с Маляром. Сергей Бережко ко мне приезжал в гости раз пять или шесть – и по работе, и как турист. Года два тому назад он приехал ко мне со своей семьей. Сергей знал, что я в Польше поставил ряд спектаклей, видел меня в театре и кино…Приезжал со своим детским театром, когда я был заместителем директора театра в Познани. И вот сидим мы однажды с Сергеем, и он мне говорит: «Как было бы здорово, если бы ты приехал к нам и поставил спектакль!» А это ведь не так просто сделать… Вернувшись в Харьков, Сергей обратился к консулу Польши – а он большой поклонник вашего театра, бывает на всех премьерах. Консул спросил: «А какой спектакль вы бы хотели поставить?» Сергей позвонил мне с этим вопросом. Я долго думал о том, какова на тот момент была ситуация в Украине… Замечу, что я долго вынашивал мечту сделать спектакль «Прощай, Юдо…», в котором играл сам. Критики меня очень хвалили – я в молодости этим очень гордился (смеется). С годами пришло желание сделать его по-своему, как я это вижу. Звоню Сергею: «Давай делать «Прощай, Юдо…» Тогда еще не было перевода пьесы на украинский язык, его согласился сделать Василий Саган. В итоге консульство взяло на себя всю финансовую часть вопроса, и меня пригласили в Харьков. На тот момент я никого тут не знал из актеров. Кто же будет играть? Постепенно познакомился с коллективом, просматривал даже студентов из института. И на меня актеры тоже поначалу смотрели с недоверием – что за человек, каким он будет режиссером, стоит ли принимать участие в этом проекте, что за пьеса такая? В итоге подобрал состав – вы сами знаете кого. Так и началась работа.

— Как вам работалось с нашими актерами?

— Хорошо. На притирку ушло недели две – пока актеры привыкли к моему режиссерскому подходу. Миша Терещенко сначала удивлялся: «Как же это – не играть, а жить?» (копирует речь актера). Есть такая концепция актерской работы “non-acting” – то есть играть нужно так, чтобы не видно было, что играешь. Как режиссер, я люблю мирную работу, никогда не кричу на актеров. Если режиссер не умеет спокойно договориться с артистами, то криком он тем более ничего не добьется. Режиссер – не Царь и Бог в театре. Умный режиссер всегда готов прислушаться к мнению актера, особенно если тот сам умен и талантлив – а я думаю, что подобрал именно таких. В ходе работы они что-то берут от меня, а я – от них. Если актеры входят в работу полностью, честно и даже дома думают о своей роли – то это просто класс! Именно так и надо работать.

— Правда ли, что автор пьесы «Антигона в Нью-Йорке» Януш Гловацкий прилетит в Харьков на премьеру?

— Да, был такой договор.

— Как вам наш город? В каком районе вы живете?

— Живу в центре, на Пушкинской. Хороший город. Чувствую себя в нем комфортно. Несмотря на то, что я знаю, как непросто живут люди – вижу в городе много дорогих машин, девушки шикарные, очень красивые. Мужчин меньше таких (смеется).

— Есть ли в Польше женщины-режиссеры?

— Да, конечно. Много таких — и режиссеры, и директора театров. У нас очень много частных театров.

— Сколько, к примеру, стоит в Познани билет в театр?

— На премьеру – 30-50 долларов. На обычный спектакль – около 20. При этом, например, зарплата учителя – порядка 1000-1500 долларов.

— Чем отличается современный польский театр от украинского?

— Организация работы у нас поставлена по-другому. В таком театре, как ваш, работало бы меньше людей. В труппе – не больше 20-25 человек: только те, кто активно занят. Зарплата начисляется по-другому. Помимо оклада (за работу на репетициях и так далее), артист получает гонорар за каждый спектакль. В среднем – 50 долларов. Кто играет больше – тот и получает больше. Если актер – звезда, и играет в хорошем театре Варшавы, Кракова, Познани, например, – может заработать и 150 за спектакль. Неважно, государственный театр или частный. В наших театрах, как и у вас, контракты с актером заключаются каждый год.

— Каким главным качеством, по-вашему, должен обладать современный актер?

— Он должен быть умным, талантливым – конечно, это дается от Бога или, если угодно, от природы. Обладать вкусом. Быть привлекательным. Очень важны человеческие качества: отношение к людям, лентяй ты или нет, способен ли понять и спокойно, без крика откликнуться на просьбу, заслужить доверие. Актер должен уметь четко и ясно донести до зрителя свои идеи. При этом совсем необязательно каждый актер должен быть интеллектуалом. Для актера главное – его интуиция, способность на интуитивном уровне воспринимать замысел режиссера, чувствовать и понимать с полуслова. Это и есть талант. Ведь не всегда же мы можем дать ответы на все «почему?». Зачастую мы просто чувствуем, и это очень хорошо. Мы не во всем понимаем природу, но любим ее. Любим, как птицы поют, как солнце всходит и заходит. Так и в отношениях между людьми. Мы можем полюбить с первого взгляда, а когда нас спросят: почему и за что – объяснить не можем. Эти вещи происходят на уровне интуиции – и хорошо, если у актера она есть, интуиция. Актеры умнее других людей – они много читают, пропускают через себя много ролей. Глупым актер быть просто не может – я таких вообще не знаю.

— Какие у вас есть увлечения, кроме театра?

— Очень люблю лошадей, лыжи – каждую зиму катаюсь, могу оставить за спиной не одного молодого (смеется). Обожаю рыбалку. Когда был моложе, хорошо играл в футбол.

— Пан Анджей, огромное спасибо за интересную беседу!

Беседовали Ольга Парфенова, Елена Секишова, Александр Полях.

Биографическая справка
Анджей Щитко – актер, театральный режиссер, профессор театрального искусства. Закончил Государственную академию кино, телевидения и театра им. Л.Шиллера в Лодзи в 1978 г. и Гудмэновскую школу драмы в Университете Де Поля в 1981 г. Занимал должность художественного директора Польського театра в Познани (1995-2000 гг.) и Польського театра в Нью-Йорке (1991-1993 гг.). Награжден медалью Министерства культуры и национального наследия Польши «Заслуженный деятель культуры Польши» (2012 г.)

Дата добавления: 2015-10-21