Я поразилась. И это в зверином обличии? Хотя да - чего ему опасаться - он же берсерк, так что увернётся от любого оружия, да и если в него всё-таки попадут - он слабее не станет. Однако на нём не было ни кровинки.
- На предмет браконьеров?! - Миша изогнул брови и усмехнулся. - В обличье медведя? Ловко придумано!
- А то! Даже если бы они изловчились всадить мне десяток стрел или чего потяжелее - они всё равно б оказались мертвы. Но их я нигде не заметил. Зато вижу вдали - кто-то лежит, парень и девушка, носом чую: здесь - мой сын. Но думаю: он же должен быть в Институте Магии! Что же его заставило оказаться здесь? Подхожу ближе и чувствую: в девушке, - он вновь посмотрел на меня, - течёт кровь берсерков. Но она не берсерк даже наполовину! На всякий случай я решил принюхаться и ещё раз убедился в этом. Вы уж извините, что я вас разбудил!
- Ничего страшного, - снова отозвалась я.
- А как такое возможно? У вас среди предков берсерков никогда не было - я это понял, но в ваших венах течёт наша кровь.
Мы с Мишей рассказали ему ту историю, в результате которой мне понадобилось переливание крови. Историю, которая впоследствии связала нас очень крепко. Возможно, благодаря ей мы так сильно любим друг друга. Но кто знает, может быть, мы влюбились бы без всякой магии крови? Но во всяком случае, именно она послужила преддверием к тому, что случилось дальше. Ещё рассказали про Милу, которая убила директора Института и послала нас вместе с друзьями в эту страну к волшебнику Филиппу якобы для выяснения правды. Но какова именно её настоящая цель - нам пока неизвестно.
- А где остальные? - обеспокоился Вячеслав. - Вы же говорите, что были вместе с друзьями. Они все что... - он не стал произносить слова "умерли".
- Кто-то - мёртв, двое - стали вампирами, одного - не пропустили в лабиринт, потому что он сам поначалу отказывался.
- Ничего себе! Ну, да я и не удивлён! Посылать подростков на северо-восточную сторону Визардлэнда! Такое может только действительно злой человек! Я рад, что вы оба выжили.
- Вообще-то Марина меня вытащила из пучины загробного мира! - похвастался за меня Миша. Отец ужаснулся и поражённо уставился на меня. - Я очень люблю её и горжусь, что она - моя девушка.
- Тогда я тоже горжусь вами! - заявил Вячеслав. - Как подумаю, что чуть не потерял своего старшего сына...
- Старшего? - переспросил Медведь. - А я же был у тебя единственным!
У него загорелись глаза. Он понял всё сразу - брат... Теперь у него есть младший брат!
- Тебя не было дома уже пять с лишним лет. За это время у нас с твоей русской матерью родился третий ребёнок. Ему сейчас три.
Третий... Так значит, у Медведя есть ещё брат или сестричка?
- Здорово! - восхитился он. - А как назвали?
- Стасом. А Алёнку ты, наверное, не помнишь?
Алёнка... Значит, сестра... Интересно, сколько ей было, когда Медведь отправился в Институт?
- Обижаешь, пап! Конечно, помню! Румяная такая, пухлощёкая была...
- Да. Ей сейчас уже восемь лет. А вот тебя она почти и не помнит. Ждёт, когда ты возвратишься домой.
- А мама с сестрой и братом путешествуют вместе со всеми берсерками? - осведомился Миша. Отец кивнул. - Марина сказала мне, что вы где-то севернее от Весттау - ей об этом сообщил один юноша. А где именно?
Берсерк указал рукой влево, вперёд от всех нас.
- В левую сторону от того дома, - он кивнул головой на жилище Филиппа. - Прямо и никуда не сворачивая. Двадцать километров пути. Там у всех построены дома, и наши семьи останутся там.
Ну, в принципе, если нам нужно будет - мы с Мишей легко преодолеем такое расстояние. Понадобится где-то полчаса. Хотелось бы мне увидеть всё семейство Медведевых. Но не факт, что мы явимся туда скоро.
- Спасибо, папа, что сообщил, - поблагодарил Медведь. - Если что, будем знать. Я познакомлю всех со своей девушкой. Марина, ты рада ведь будешь туда пойти?
- Да, конечно! - с готовностью отозвалась я. Вот только... Как же возвращение в Институт? Хотя, пока Милу оттуда не выгонят, я всё равно туда не собираюсь. Как и Миша. Так что, коль будут свободные деньки перед её заточением за решётку - махнём к его родстввенникам.
- Но, видишь ли, пап, - продолжал Миша. - Нам нужно будет вернуться в Институт магии, как только Милу посадят. Но неизвестно, когда это будет - вдруг вообще сегодня или завтра? Так что я не гарантирую, что мы сможем прийти. Вот после окончания учебного года - тогда обязательно.
- Хорошо, - произнёс Вячеслав. - Поступайте, как знаете.
- А сейчас извини, но нам с Мариной желательно поспешить.
Мы в быстром темпе собрали вещи и попрощались с Медведем-старшим. Миша обнял его, и они пожелали друг другу удачи, а мне Вячеслав пожал руку и сказал напоследок:
- Слава всевышнему Одину, что у Миши есть вы.
И, несмотря на то, что у меня другая религия - православие, я ответила:
- Слава всевышнему Одину, что у меня есть Миша.
Его отец улыбнулся мне и обратился к сыну:
- Гордись, что у тебя есть такая девушка.
- Горжусь, - Медведь с восхищением поглядел на меня. - Я перед нею в долгу.
И мы двинулись в путь, на ходу поедая собранные вчера ягоды. Погода просто отменная - солнце светило ярко, и мы уверенно шли по холму, направляясь к дому, который находится на верхушке поляны, в самом его конце, у леса. Уже десять часов утра - не слишком поздно, но и не рано. Надеюсь, Филипп уже не спит.
Повернувшись назад, мы с Мишей уже не увидели Вячеслава. Наверное, пошёл домой. В то место, куда Миша лишь только - лишь только в удачном случае скоро придёт. И я вместе с ним.
Подойдя к воротам, я постучала туда. Из дома послышались непонятные звуки. Очевидно, мы с Мишей оторвали Филиппа от какого-то важного дела. Хорошо, хоть не разбудили его. К двери приближались чьи-то шаги. Дверь открывается - и перед стоит старик с седыми волосами, спускающимися до плеч, одетый в лохмотья. Думаю, что это и есть тот самый затворник Филипп.
- Кто вы и что вам от меня нужно? - хмуро и с подозрением спросил он у нас.
- Вы - маг по имени Филипп? - поинтересовался Медведь.
- Да, это я.
- Мы прибыли из Визардлэнда, из института, где правил ваш друг, Родион Филимонович, - сообщил Миша. - Дело в том, что его убили.
Филипп ужаснулся и приложил руку к сердцу, делая шаг по направлению к нам.
- Как?! Родиона убили?
- К сожалению, да, - ответила я. - Его внучка Эмилия стала директором института. Она нас с друзьями отправила в длинный путь на поиски вас, якобы для того, чтоб вы выявили всю правду, но не все выжили, а из тех, кто жив, никто, кроме нас не смог продолжать путь.
- Мы подозреваем, что именно она и убила своего деда, - добавил Миша.
Всё сказанное очень сильно огорчило Филиппа. И он не видел оснований нам не доверять. Он открыл нам двери ворот заклинанием, и засов со щелчком сам отодвинулся в сторону. Мы с Мишей сказали спасибо Филиппу и вслед за ним вошли в дом.
Внутри не было множества зажжённых свечей, как у Анхелики. Очевидно, что дом охраняется другим способом либо не охраняется вовсе. Последнее было бы нежелательным, учитывая то, что Филипп является частью замысла Милли.
Прихожая здесь отсутствовала - войдя, мы сразу оказались в просторной комнате, всюду уставленной шкафами с книгами и магическими артефактами. Справа от входа стоит специальный алхимический стол, в центре которого лежит толстая старинная книга, а внутри - хранятся различные смеси и пустые банки. Впрочем, готовые зелья расставлены в особом порядке - по цветовой гамме - на полках в шкафу, стоящему напротив входа.
Пока мы с Медведем осматривались, Филипп сказал:
- Располагайтесь поудобнее. Но, я так понимаю, вы пришли сюда не для светских бесед, - мы с Мишей покачали головой. - Поэтому я расскажу вам всё. Я знал Эмилию с самого её детства. Её мать умерла при родах, а отец-иностранец - ушёл из семьи до того, как она родилась. И мать передала Родиону, своему отцу, свою последнюю просьбу - назвать её Эмилией, ведь это имя ей всегда очень нравилось. Родион не мог не выполнить просьбу своего единственного ребёнка. Он в одиночку стал растить Милу, хотя чаще всего он оставлял её одну, на попечение самой себе, ведь сам он любил работать и уходить в науку. А жена у него погибла задолго до рождения Эмилии. Я часто приходил к своему другу в гости и замечал, что зря Родион не уделял Миле достаточно много внимания - ибо она стала интересоваться тёмными силами. Правда, она это объясняла простым любительским интересом, ведь в области белой магии Мила тоже была успешна. Но я до конца не поверил ей. Почему-то я чувствовал, что её любовь к чёрной магии становится всё сильней. Я попытался предостеречь её от этого, сказал, что использование таких сил может повлечь за собой немалые беды. Но она отмахнулась тем, что занимается этим только ради изучения данной области. Однако она понимала, что я до конца не доверяю ей. Надо проверить, действительно ли она убила Родиона. А вы пока расскажите свою историю.
Мы с Мишей вкратце пересказали о всех злоключениях, которые нам довелось пережить, а Филипп тем временем рылся в своём шкафу, полка которого была завалена различными картами и пергаментами, и нашёл чистый пергаментный лист с широким большим прямоугольником, углы которого были закруглёнными, и положил его на письменный стол. По мере нашего рассказа, Филипп сочувственно тряс головой и вздыхал, но не перебивал нас. Когда мы закончили, он выразил нам сожаление и предложил сесть вокруг письменного стола. Перед ним стоял только один стул (при желании можно поднести и другие), и заметно, что здесь очень редко бывают гости - другие стулья тоже разрозненно и одиноко стоят в периметре комнаты. Сесть мы отказались, но одним из сидений всё же воспользовались - сложили туда рюкзаки. Филипп не стал настаивать.
- Как хотите. Этот пергамент - Полотно Прошлого и Настоящего. Из названия должно быть понятно, что будущее оно не показывает, - пояснил он. - Но оно может показать любое место, любого человека и что происходило с ним в любой из моментов прошедшего. Не обязательно нашей эры. Так значит, вы хотите увидеть, как и из-за кого умер Родион, - мы с Мишей кивнули, и Филипп обратился к пергаменту, говоря на латыни: "<i>Panno cilicii, ostendere mihi, quam mihi amicus est, et cujus causa Rodion</i> (полотно-полотно, покажи мне, как умер мой друг Родион и по чьей вине), - и в закруглённом прямоугольнике начало проявляться изображение.
<i>Утро. Кабинет директора. Родион Филимонович сидит за своим письменным столом, изучая какую-то древнюю книгу. К нему открывается дверь. Входит Мила, сияющая свой ослепительной красотой. Она была в зелёном изысканном платье, под цвет сияющих глаз. Длинные чёрные волосы кудрями ниспадали по её груди, плечам и спине.
Родион поднял свой взгляд от книги, обрадованно воскликнув:
- Внучка! что же заставило тебя явиться ко мне в столь ранний час?
- Хотела повидать тебя, дедушка. Ты, наверное, всю ночь читал, так и не сумел отдохнуть, вот я и хотела бы поддержать тебя, поговорить, - в голосе её слышалась забота, однако я не доверяла её интонациям и выражению лица. Да, обеспечит она Родиону вечный покой!
- Да, конечно! - согласился тот. "Нет, не надо! - предчувствуя его скорую смерть, которая на самом деле уже случилась, панически подумала я. - Она же вас убьёт!" - Пора бы мне уже отвлечься от древнегреческих манускриптов и выпить немного чаю, - он отодвинул книгу к углу стола и закрыл её. - Ты не подашь чайник с подносом дряхлому старику?
Чайные чашки, поднос и всё остальное лежали в книжному шкафу на полке, освобождённой от книг. Шкафы стояли полукругом - по форме центрального отдела кабинета - и в большинстве своём находились у директора за спиной. По обе стороны стен - две винтовые лестницы, ведущие к спальне. С их ступеней можно взять книги с любой высоты.
- Ну, что ты, дедушка, - с сочувствием отозвалась Мила и направилась к чайнику. - Ты ещё всех переживёшь!
Но, оказавшись сзади него, она насмешливо улыбнулась. Затем - подошла к чайнику и двум чашкам. Всё это стояло на серебряном подносе. Мила подняла чайник в воздух с помощью Левитации и за счёт неё же влила его содержимое в кружку с изображением Института."Она единственная принадлежит директору," - вспомнила я, с ненавистью глядя на Милу. Налив воду себе, она добавила в жидкость обеих кружек заварку из того чайничка, что поменьше и порылась внутри своего платья, доставая оттуда какое-то зелье. Скорее всего, отраву. Незаметно Эмилия добавляет его в кружку с нарисованным Институтом, и на лице её появилась зловещая ухмылка. Цвет чая не изменился, и колдунья спрятала зелье обратно.
- Нет, годы мои уже сочтены, - говорил Родион Филимонович, но подозревая о том, какие же махинации проводит внучка за его спиной. - Я уже стар и слаб. Пора уже скоро отправиться и на вечный покой.
Мила спустилась с лестницы, опустив поднос с чайником, чаем и печенюшками перед дедом на стол.
- Заранее никто не может знать, когда это случится, - с видом доброжелательности и беспокойства произнесла она.
- Плохое у меня предчувствие, внученька, очень плохое... - задумчиво произнёс дед. Мила сильнее забеспокоилась. Вдруг он и не притронется к чаю?
- Какое? - спросила она. Разумеется, ей хотелось удостовериться, что она к этому предчувствию не имеет никакого отношения, как, впрочем, и чай.
- Неопределённое... Как будто бы смерть совсем вот передо мной... И скоро заберёт меня к себе... - директор поднёс чашку к своему носу, вдыхая исходящий из неё аромат. - М-м... с чабрецом...
Чёрт, почему же сейчас это предчувствие у него не сработало?! Если бы он смог понять его - то не произошло б тех событий, которые сгубили множество людских жизней!
- Твой любимый вкус! Да и, по правде говоря, другой заварки там не было! - Мила улыбнулась, демонстрируя фальшивое дружелюбие. Тут её улыбка сошла на нет. Мила склонилась поближе к деду. Сама смерть склонилась над ним. - Но ты не беспокойся из-за предчувствия. Не все они сбываются. Пей чай.
- Да, конечно, не все! Зря меня Филипп предостерегал...
Ох, как же я не согласна со стариной директором! Но, к сожалению, предотвратить ничего не могу - на данный момент показанное на пергаменте - в прошлом, а в тот день я впервые после нескольких дней в больнице спала в своей спальне, ибо на тот момент занятия и завтрак ещё не начались.
- Филипп?! - переспросила Мила, изогнув брови.
- Ну да. Ты же сама знаешь, как ему не понравился твой интерес к тёмной магии. А я считал это лишь увлечением. И вот, вижу - ты стала доброй женщиной!
Мила изобразила застенчивую улыбку.
- Спасибо!
- Всегда пожалуйста, внученька! Но вот почему мы до сих пор не пьём чай? - Мила не стала притворяться, что возьмёт кружку - ещё бы, тогда на кружке останутся её отпечатки и энергетика - и поэтому потянулась к печенью и взяла его. - Приятного аппетита! - пожелал Родион и сделал большой глоток из кружки. Мила опустила руку с зажатым печеньем к себе на колени, напряжённо всматриваясь в лицо деда. Мгновение ничего не происходило, но тут глаза у него выкатились из орбит, и он начал задыхаться. Горло его словно сковывало льдом. - Воды... Воды... - только и мог хрипеть он.
Но Мила Фокс видела, что её план отравить деда начал осуществляться, и она не собиралась сдаваться и останавливаться на полпути к цели. Она положила руку ему на плечо и попросила с наигранным беспокойством:
- Попей чаю. Он - твой самый любимый. Может, тогда у тебя прекратится одышка. Главное - мысленно себя настраивай на это.
Родион кивнул и отпил ещё. И зря. Очень зря. Глаза его ещё больше выкатились, и он стал тяжелее дышать. Казалось, что каждый вздох может стать для него последним. Мила отклонилась на спинку кресла, став равнодушно и свысока наблюдать за мучениями деда. Он пытался что-то произнести, но уже не смог. Корчась и задыхаясь, он положил голову к себе на стол.
Эмилия зловеще ухмыльнулась, довольная содеянным. Поднос со всем содержимым она отправила на полку заклинанием Левитации, даже не сдвинувшись с кресла. Единственное, что она оставила себе - это кусок прямоугольного печенья, которое собиралась доесть. Естественно, ведь на нём она оставила свою энергетику. Эмилия встала, надкусив его и направилась прочь с места преступления, не оставив следы (если не брать в расчёт использование заклинаний). Напоследок она оглянулась на мёртвого деда и зло усмехнулась.</i>
Изображение на пергаменте начало исчезать. Я, Миша и Филипп увидели то, что хотели. Вернее, то, что должны. И наши подозрения подтвердились.
- Мы так и знали, - понуро произнёс Миша. - Зачем только согласились на эту миссию?!
Я приобняла его правой рукой. Мне хотелось его успокоить.
- Вообще-то мы до путешествия ни о чём не догадывались, - напомнила я. - Тем более, помнишь, как в нас бурлила неудержимая жажда приключений? Тогда для нас был сам их смысл не так уж и важен. Важнее всего - испытать опасности.
Миша кивнул. Как же он мог этого не помнить?! Мы оба с ним всегда были склонны лезть на рожон, но за пределы Института нам нельзя было выходить. А тут - предоставилась нам возможность проявить себя, причём в настоящих испытаниях жизни! Как тут не согласится тем, кто их только и ждал?! Но... всё оказалось гораздо сложнее. Мы уж никак не предполагали, что всё случится именно так. Что наших спутников будут сжирать, превращать в вампиров и убивать. Хотя... было даже интересно. Спасибо Милочке за это! Гореть ей в аду!
- Да, но сейчас всё иначе, - сказал в ответ Миша. Жаль, но мы были с ним в комнате не одни. А мы так привыкли к уединению! Но в комнате ещё Филипп, и дом принадлежит именно ему.
Я вспомнила об извозчике и его дочери. Где они, как? Не отравились ли они теми яблоками, что я им любезно дала? Я попросила Филиппа показать нам их.
- Эх, Эмилия... - сокрушённо произнёс Филипп. - <i>Fabric-romanum, ostende mihi placet quod pilentum et filia ejus, quae induxerunt et quasi vinculum plaustri heri et Michael Marina</i> (полотно-полотно, покажи мне, пожалуйста, извозчика и его дочь, которые вчера везли на повозке Марину и Михаила), - провозгласил он, и на Полотне отобразилась следующая картина:
<i>Григор и Люда, вполне живые, сидят за столом и ужинают. В центре стола стоит тарелка с яблоками - наверняка это те, которые я им дала. Я с облегчением вздохнула - по крайней мере, они не отравлены. Но потом испугалась, услышав начало разговора, который завязала Людмила:
- Я чувствую, как Тёмная Колдунья взывает к нам! - низким голосом провозгласила она. В глазах её мерцал странный блеск. И,кажется, раньше они были карими, а сейчас - холодно-голубые. Как и у всех присутствующих в комнате. Что?! Я не ослышалась?! Тёмная Колдунья?! Её называют так те, кто ей служит - ну, в большинстве своём... Изначально малая девочка и её отец не могли ей служить - наверняка у них даже нет способностей к волшебству. А сейчас их глаза горят, как у заколдованных! Следовательно, вот какая магия была в яблоках! Мила не хотела нас отравить! Она хотела, чтоб мы с Медведем стали её служителями! Но не вышло - Миша вовремя заподозрил неладное в этих яблоках, и мы не съели из них ни кусочка. И получается, что, подарив яблоки, я обеспечила Милу новыми слугами! Наверняка она найдёт им применение! И возможно, что ей известен секрет, как дать толику волшебства тем, кто им не владеет.
- Да! - согласился отец Людмилы. - У нас нет способностей к магии, но я прямо чувствую - она способна нам дать их!
- Тогда не будем тянуть! - сказала его жена. - Уже завтра мы все отправляемся в путь. Прямо идти в Визардлэнд опасно, поэтому поедем через другую страну.
Все согласились. Эх, это я во всём виновата. Зря не додумалась до того, что в яблоках может быть что-то не так.</i>
- Всё, хватит! - обратилась я к Филиппу. - И спасибо.
- <i>Omni jure, satis!</i> (Всё, хватит!) - и Полотно постепенно начало превращаться в обычный пергамент. Эх, если бы не я... Милли не получила бы новых прислужников для своих тёмных делишек.
- Эх, Эмилия! - всё сокрушался Филипп. Из нашего рассказа он понял, что Тёмная Колдунья - это она. - Тебе так нужна власть... Но зачем?!
А зачем млекопитающим нужен воздух?! Без него они не могут дышать, следовательно - и жить. А Милли уже настолько далеко зашла в своих познаниях, в своей магии, что не мыслит себя без могущества. И для обретения ещё большей силы, влиятельности и больших возможностей ей нужно иметь тех, кто будет ей верно служить. Может быть, Посвящённые в Цитадели были тоже заколдованными? Вполне возможно, хотя это не факт.
- Ей нужно могущество, - ответила я, догадываясь, что Филипп и сам имеет представления по данному вопросу и задал его чисто риторически.
- И для этого убить своего собственного деда... - казалось, что от расстроенности Филипп постарел лет на десять, хотя он итак был довольно дряхлым. Мне хотелось как-то приободрить, поддержать его, но у меня не было слов для этого - мы ведь едва с ним знакомы. Вместо этого я начала тихим голосом:
- Всё ради силы. Если убить какого-либо мага, можно с помощью ритуала присвоить себе его силу. Она говорила, что является главной подозреваемой в убийстве. Вдруг это потому, что она использовала обряд Присвоения?
- Вряд ли она столь глупа, - отозвался Медведь. - Она понимала, что к ней обязательно явятся Стражи Порядка и будут расследовать дело. В таком случае они обнаружат то, как она забрала у него магическую энергию. Это слишком уж очевидно. Но вместо того, чтоб гадать, я предлагаю узнать всё наверняка. Филипп, а к Полотну можно обращаться только лишь на латински?
- К сожалению, да.
- Тогда попросите его, пожалуйста, показать нам, что было, когда к Миле впервые явилась полиция.
Разумное решение. И думаю, после показанного на Полотне, нам всем троим будет ясно, зачем она нас задействовала.
Филипп вздохнул.
- Хорошо... Чувствует моё сердце что-то недоброе... - но он не стал продолжать свою мысль и начал читать заклинание. - Fabrica pictura, ut ostendat, quod cum primum magistratus mortem Rodion Filimonovich Aemilia (Полотно-полотно, яви нам, что было, когда к Эмилии впервые пришла полиция по поводу смерти Родиона Филимоновича), - произнёс Филипп, и на пергаменте вновь начало выявляться изображение.
<i>Всё тот же самый директорский кабинет, вот только на посту сидит Мила.Одежда на ней уже другая - та самая, которую мы с ребятами видели в день своего ухода: чёрная, траурная, выражающая то, как Милли якобы скорбит. На веках подводка - тоже тёмного цвета. Не было ничего светлого на её белоснежной коже. Глаза блестели зелёным цветом, а лицо выражало глубокую печаль. Если бы мне ничего не было известно - как в тот день, когда я посочувствовала ей и приняла её предложение - мне б сейчас даже стало жаль её.
Напротив неё сидел... мой отец, капитан Стражи Порядка! Рядом - стояла моя мать. У меня аж перехватило дыхание. Кто ж знал, что именно они - представители самых высокопоставленных чинов - займутся делом смерти Родиона?!</i>
Значит, из-за этой грёбанной Милы я не увиделась со своими родителями единственный раз за пять с лишним лет?! Теперь я её ненавижу ещё сильней!
<i>Впрочем, мама и папа - не единственные, кто её посетил. У дверей на всякий случай стояли четыре воина в доспехах, чтобы опрашиваемая - Мила - не сумела сбежать. На маме с папой доспехов нет - только фирменный тёмный плащ Стражей Порядка, закреплённый брощью с красным шестиглавым драконом. Такой символ носят верховные представители магической полиции. Под плащом - костюм с красным и серебряным цветами.
- Скажите, Эмилия Фокс, вам известно то, что вы являетесь главной подозреваемой в деле убитого? - начал опрос мой отец. У него короткие тёмно-каштановые волосы и грубоватые черты лица - работа не позволяет быть ему сентиментальным.
- Конечно! - горестно отозвалась та. Кажется, что ещё чуть-чуть - и на её глаза навернутся слёзы. Не думаю, что у неё действительно такое состояние, скорее - она притворяется. Да, из неё б вышла мировая актриса! - Ведь только я имела возможность навещать дедушку без приглашения! Даже завучу этого не дано.
Тут зазвенел звонок. Именно таким образом директоров всегда оповещают о чём-то важном. Мила нажала специальную кнопку в столе, и звон прекратился. Включилась связь, подобная домофонной, которая есть у обычных людей.
- Простите, можно я поговорю? - шёпотом осведомилась Мила у Стражей Порядка. Мама с отцом кивнули. - Я вас слушаю, - сообщила Мила тому, кто звонил.
Эмилия, это - завуч, - послышался голос Марии Петровны. - Я знаю, что у вас в кабинете магическая полиция, и у меня есть, что им сообщить. Думаю, им это будет весьма интересно услышать. Вы ведь пропустите меня?
Мила вопросительно взглянула на маму с папой. Переглянувшись, те вновь кивнули.
- Да, конечно, - отозвалась директриса и произнесла "Omnes magicae claustra conducto" (снимаю все волшебные преграды), отчего в кабинете исчезли все магические барьеры и отворились засовы. Эмилия знает латынь... Ну, я не удивлена. С её амбициями невозможно не обладать любознательностью. Через минуту двери открылись, и Стражи в доспехах разошлись в стороны. В кабинет вошла Мария Петровна с весьма встревоженным видом.
- Эмилия, - взволнованно начала она. - Я пришла сюда сообщить то, что заметили все: сегодня из Института пропало семеро учеников.<i>
Что?! Значит, Мила не рассказала никому о том, какое же дело всем нам назначила?! А ещё наобещала пятёрки по всем предметам! Так, если мы начали путешествие двадцать первого сентября, а сейчас - девятое октября, то по возвращению нас с Мишей ждёт как минимум наказание! Учителя вряд ли поверят в то, что нас "прогуляться по миру" отправила именно Эмилия Фокс! Хотя... можно поднапрячь мозги и придумать какую-нибудь правдоподобную легенду о причине нашего исчезновения и почему вернулось только двое. Если всё будет логично и без нестыковок - авось, нам поверят. Хотя... не факт - скорей посчитают хорошо продуманной выдумкой.
<i>- Что?! - Мила аж встала со своего кресла, изображая крайнее потрясение. - Сначала умирает мой дед, я - становлюсь подозреваемой, а теперь ещё и подростки пропали?! - Мила даже пустила слёзы из глаз. - Одна беда за другой! Я что, проклята?!
"Лучше бы так и было, лицемерка конченная!" - злостно подумала я, но вместе с Медведем и Филиппом продолжала молча наблюдать за происходившим в день исчезновения Негласного Отряда из Института.
- Успокойтесь, пожалуйста, - произнесла моя мама. Несмотря на её профессию, в ней всё ещё оставалась мягкость. Но во время боя её сразить практически невозможно. - Вы только подозреваемая, а не обвиняемая.
Мила лишь только кинула на неё взгляд и вновь села в кресло, опуская лицо в ладони и вытерев слёзы.
- Ладно. Я понимаю, что должна держаться. Ради Института. И ради учеников... - она испустила вздох. - Но ведь никому за всю историю Института не удавалось покинуть его без ведома учителей!</i>
Да, чёрт побери! Если б не ты, сволочь, мы с Медведем продолжали бы жить своими привычными жизнями со своими друзьями. Возможно, влюбились бы всё равно - и не только из-за магии крови! Но если уж нам всем было предначертано судьбой поучаствовать в дерьме, что затеяла Мила - то она в этом и виновата. Она нас всех обрекла. А сейчас наверняка довольствуется спланированным ею спеклаклем! Вопрос только: зачем это он? Ясно, что не к добру.
<i>- Но сегодняшний случай стал исключением, - промолвила завуч. - Самое главное - что исчезли самые ответственные ученики: Марина Васильева и Миша Медведев.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |