Как я покупала платье-коктейль на юбилей «Новой газеты»

Как я покупала платье-коктейль на юбилей «Новой газеты»

Получив приглашение на торжество по случаю 20-летия «Новой газеты», я оробела. Мне не приходилось принимать участия в столь высоких собраниях, и было совершенно непонятно, что надевать. Тоску нагоняли коллеги на местах, к месту вспоминающие о столичном снобизме. Коллеги с грустью советовали мне даже не волноваться, потому что москвичи все одно не отличают Самары от Саратова. Сама иногда путаюсь, — склочно отвечала я, полная тревог. Помочь могло только правильное платье. И я выдвинулась на поиски.

Предварительно много советовалась с друзьями и родственниками. Друзья говорили: «Не черное, пожалуйста». Родственники говорили: «Пройди хоть раз мимо секонда! зайди в нормальный магазин! у тебя же есть деньги». В таком настрое шла по улице, проваливаясь в снежные лужи. Нормальные магазины манили. Зашла в первый встречный, близ ресторана «Макдональдс». Навстречу выдвинулась худая девушка с приветливой улыбкой. «Обратите внимание на нашу новую коллекцию, — сказала она. — Цены от двенадцати тысяч рублей!» Я растерялась.

Иногда не знаешь, как правильно реагировать на то или иное сообщение. Однажды жена председателя правления одного банка говорила мне: в нашем элитном подъезде мы платим восемьдесят рублей за уборку. А я не понимала, какую информацию она хочет донести. То ли восемьдесят рублей за уборку элитного подъезда - это мало, и надо возмутиться ухмылке демократии. То ли - много, и следует посетовать на дороговизну овса. Так вот и здесь. «От двенадцати тысяч рублей», - повторила худая девушка.

«Спасибо», - сказала я нейтрально. И пошла к вешалкам. «Ищете что-нибудь конкретное», - спросила девушка, не переставая приветливо улыбаться. «Платье», — сказала я. — Коктейльное», — добавила для важности. «О, — сказала девушка, — едете куда-нибудь на вечеринку?» «Типа того», — сказала я. «Одна или с мужчиной?» — неожиданно спросила девушка. Я остановилась. Отдернула руки от чего-то нежно полосатого. «А что, — сказала, — это имеет значение?» «Решающее!» — вскрикнула девушка. Она смотрела на меня выжидающе и почему-то с укором. «Одна», — осторожно сказала я. Девушка немедленно достала платье из кружевных тесемок. «Не до такой степени», — отвергла я наряд. «Даже не знаю, — слегка обиделась она, — это беспроигрышный вариант вообще-то». Отвернула голову, продемонстрировав ухо, сплошь забитое металлом по контуру: даже там, где серьги как бы и не предусмотрены традициями, у нее сияли кольца и посверкивали синие камни.

Следующим магазином был хитро выдуманный бутик. Судя по всему, он переживал не лучшие времена, деля помещение с туристической компанией. На вешалках скучали платья. Многие претерпели уценку, и вместо нелепых 49 тысяч стоили, например, пять. Я смело потрясла одним, со смешной перекрученной юбкой. Продавец устало выдвинулась навстречу. «Это стильное платье для подружек невесты, — сказала она, прикусив нижнюю губу. — Вы с этой целью интересуетесь?» Прикусила еще и верхнюю губу. Такое сложное выражение лица говорило о том, что ей совершенно ясны мои ничтожные шансы быть «подружками невесты». Такие как я, по мнению продавца, обречены составлять часть похоронной процессии. Да и то, при удачном стечении обстоятельств.

Поостыв к бутикам, прошла через двор и навестила милый отдельчик с дорогой обувью и хорошо уцененными одеждами позапрошлых коллекций. На меня сразу взглянуло славное платье силуэта «А» с простым геометрически рисунком. Вышло удачно, что обе продавщицы занимались покупательницей, выбирающей юбку. Покупательница хотела блестящую, узкую и короткую, но вместе с тем достойную отправиться в ней на банкет по случаю именин свекра. Покупательница часто произносила слово «свекор». Я предположила, что она не так давно замужем, и еще не насладилась нюансами. «Мой свекор, — говорила покупательница оживленно, — это просто невероятный мужчина! Вы бы видели его в деле! На теннисном корте! В белых шортах! Это просто глаз не оторвать!» Продавщицы слушали со страшным вниманием. Подумала, что дело, может быть, не в свежести брака. Не дождавшись очереди в примерочную, отправилась дальше, по пути размышляя немного о свекре покупательницы — как он там, в белых шортах?

Следующим по ходу располагался баснословно дорогой магазин, про который было доподлинно известно, что вот там одеваются любовницы такого-то олигарха из местных. Пару секунд помедлила на пороге. «Какого черта, — взбодрила я себя, — у меня же есть деньги!» И ступила на территорию страз от Сваровски, дамских капризов и сумок Шанель. Торговый зал был совершенно пуст. Никто не ковырялся в стройных рядах фирменных шлепанцев. Никто не прикладывал жакет цвета гусиных лапок к цвету лица. Продавец, блондинка с испуганными глазами, посмотрела на меня со своей оттоманки или чего-то похожего, обитого бархатом. «Здравствуйте, — сказала она. — Вы к Елене Анатольевне?» «Нет», — призналась я. «К Максиму Николаевичу?» — не сдавалась она. «Нет», — глуповато повторила я, отчетливо понимая, что продолжать разговор не имеет смысла. «К Ольге Юрьевне?» — в голосе продавца послышались нотки мольбы. Я извинительно улыбнулась и аккуратно закрыла за собой пафосную дверь.

Следующим посетила секонд-хенд через дорогу. Небольшой подвальчик, завешанный вещами, которые любовницы олигарха уже надевали куда-то в свет. Я не брезглива в этом отношении. Вообще, все эти метафизические разговоры о брезгливости в конечном итоге сводятся к вздернутому подбородку и проповеди в духе «а настоящей брезгливостью нужно считать наличие морально-нравственных ценностей». В подвальчике скучала продавщица, принявшая во мне большое участие.

«Раздевайтесь, — предложила она, — а я вам буду носить». И я разделась. И она мне стала носить. Это были странные модели, самые разные. На нескольких присутствовали розы и фигурки птиц из пластика. Один шелковый сарафан так запутался в моих руках и шее, что мы отковыривали его чуть не с помощью отвертки 3К NC для винтов с крестообразным шлицем.

Платье кораллового цвета с драпировками в неожиданных местах и открытой спиной продавщица сразу одобрила. «То, что надо, — сказала она удовлетворенно, — смотрите, как преобразился ваш образ». Посмотрела. Образ и вправду преобразился. Теперь я была не женщина трудной, но интересной судьбы, а школьный библиотекарь в мечтах о должности архивариуса. «Боюсь, я не в восторге от этого преображения», — сняла я вежливо кораллы.

Продавщица подтянула нарядов еще. Ярко выделялось красное платье на лямках и с хвостом. «Великолепно, — прокомментировала продавщица, — такую женщину мужчины не оставят вниманием!» Она была абсолютно права. Сияющий атлас предательски добавил килограммов 15-20 живого веса. Не самые толстые плечи привлекательно вздувались. До последнего вдоха втянутый, но чертовски жирный живот командовал немедленно бросить есть, и чтобы навсегда. Хвост полоскался вокруг коленей, каждое колено размером с поросенка. В панике я простилась с красным.

«Ну, черное вы не хотели», - разочарованно сказала продавщица. «Давайте сюда», — горестно попросила я, толстая, несчастная, нелюбовница олигарха и, по сути, ничтожество. «Если и это не подойдет, — твердо решила, — поеду в Москву голой. Это будет перформанс в самарской манере».

Напялила черное. Шелковое французское платье, послевоенное ретро, круглый вырез под горло, рукав «фонарик», узкая юбка чуть за поросячье колено. Во всю спину — массивная железная молния. Изогнулась и застегнула с трудом. Продавщица помогла одолеть последние сантиметры. Школьный библиотекарь ушел, на его месте стояла женщина-штандартенфюрер, недоумевая от отсутствия стека в сильной руке.

«Вау», — американизированно сказала продавщица и замолчала. «На мой взгляд, излишне строго», — скупо добавила через паузу. «Мне нравится, — сказала я, — быть строгой». «Тогда сюда нужен игривый аксессуар, — взволновалась продавщица, - даже не знаю. Может быть, веер? Стилизованный клатч? Муфточка?»

«Наручники и немецкая овчарка», — пошутила я, владелица нового платья для юбилея «Новой газеты».

Дата добавления: 2015-09-29