Фендом: «Как приручить дракона»

Говорящий с драконами

Автор: Харунэ

Фендом: «Как приручить дракона»

Жанры: Гет, Ангст, AU, Hurt/Comfort

Предупреждения: ООС

5 лет.

Маленькая светловолосая девочка воинственно размахивала деревянной дубиной, которая на вид была более массивной, чем сама малышка. В больших голубых глазах сверкал азарт битвы; каждое приземление своего оружия на бочку, набитую камнями, она сопровождала торжествующим звонким рыком:

- Получай, чудовище!

И снова замахивалась для нового удара. При этом её слегка водило из стороны в сторону, но на такие мелочи юная воительница не желала обращать внимание.

Высокий мощный мужчина наблюдал за упражнениями малышки с нескрываемой гордостью и добродушно посмеивался всякий раз, когда корабль подкидывало на волнах, и девочка неуклюже заваливалась набок. Быстро вскакивая на ноги, она раздражённо сдувала со лба выбившуюся из объёмных кос прядку, хватала дубинку и с ещё более грозным рыком обрушивалась на воображаемого противника.

- Она вырастет великой убийцей драконов, - добродушно ухмыляясь, заметил один из викингов. Длинный свежий шрам, оставленный огромными когтями, изуродовал выражение лица, сделав улыбку скорее жуткой, чем более-менее приятной.

- Да, она сокровище нашего острова, - в серых глазах мужчины отразилась горечь. – Она будет столь же великой воительницей, как и её мать.

- Так почему вы решили ей пожертвовать, вождь? – его собеседник вопросительно взглянул на него, но стороннему наблюдателю показалось бы, что его глаза угрожающе сощурились.

Глава племени, тяжело вздохнув, отвернулся и обратил свой взор на бесконечное море, поглотившее мир на многие мили вокруг.

- Девушка не может быть вождём племени, а Астрид осталась последним ребёнком из рода Хофферсон. У меня просто нет выбора. Тем более, объединение племён укрепит нашу силу в борьбе против драконов, - он говорил уверенно и слегка торжественно, как и полагается, но чувствовалось, что он сам не особо верит своим словам.

Мужчина со шрамом лишь покачал головой.

- У Стоика Обширного единственный сын. И, если слухи правдивы, он не лучшая партия для нашей жемчужины.

Девочка, издав особо грозный рык, со всей силы ударила дубиной по боку бочки. Та, издав тихий треск, покачнулась и упала. Увесистые камни небольшой горочкой выкатились на палубу. Юная воительница, солнечно улыбнувшись, повернулась к отцу и вскинула верх своё оружие.

- Дракон убит, вождь! – звонко воскликнула она.

- Хорошая работа, воин, - не скрывая гордости, важно кивнул мужчина.

Радостно взвизгнув, малышка понеслась к ближайшему взрослому, чтобы попросить его поставить бочку снова.

Вождь, ещё немного понаблюдав за дочерью, отвернулся и обратил свой взор к морю. В двух днях плаванья к северу лежит остров Олух, родина самых отчаянных и храбрых викингов, которые убивали драконов едва ли не с младенчества. О них ходило множество слухов, большая часть которых наверняка была преувеличением, однако одно лишь то, что они несколько поколений держат за собой остров, несмотря на близость к Проклятому Проливу, говорило о многом.

И за наследника этих воинов должна выйти замуж его дочь.

***

Несмотря на знакомство со Стоиком Обширным на многочисленных собраниях вождей, Харальд Хофферсон (с добавлением к имени титула-прозвища Когтелом) совершенно отчётливо понял, что этого мужчину он не знает совершенно. На родной земле грозный вождь не производил впечатления матёрого убийцы драконов, скорее, он выглядел, как наигранно строгий папочка, пекущийся о здоровье своих «деток» (большинство из которых могло проломить череп дракону голыми руками) даже больше, чем они того хотели. И всё же под его неусыпным контролем деревня процветала, несмотря на почти ежедневные стычки с драконами.

- Море нынче спокойное, да и весь сезон, слава Одину, выдался весьма благополучным. Пара градинок побила огороды, но драконы до них добраться не сумели, - Стоик добродушно улыбался, что совершенно не вязалось с его образом. Харальд же с удивлением понял, что испытывает к будущему родственнику симпатию.

Глядя на Стоика Обширного, невольно представляешь себе рослого сильного мальчишку с пакостливым характером и горящим взором. Харальд Когтелом ассоциировал его сына именно с этим вымышленным образом.

Поэтому, наверное, когда он увидел хмурого щуплого паренька с всколоченной шевелюрой, закрывающей глаза, ему подумалось, что это отпрыск кого-то из деревенских.

«Болезный», - смерил его неприязненным взглядом вождь Северной Гряды. – «До десяти если и доживёт, то в руки ничего тяжелее зубочистки взять не сможет. Убить его в младенчестве было бы милосерднее»

Слишком бледный даже для места, где солнце светило несколько дней в году, мальчишка сосредоточенно водил по пергаменту угольком, не замечая присутствия двух мужчин. Харальду даже подумалось, что ребёнок глух, но тот вдруг крупно вздрогнул и порывисто повернулся к ним, пряча пергамент под ладонями.

- Иккинг, - в голосе Стоика послышалась знакомая по собраниям сталь. – Встань и поприветствуй гостя. Как следует.

Не успел Хофферсон осознать слова вождя Олуха, как мальчишка всё так же резко соскочил со скамьи и слегка неуклюже поклонился.

- Иккинг Кровожадный Карасик Третий, сын Стоика Обширного. Приветствую Вас на земле своих предков. Да благословит Ваш путь Один, - чуть приглушённо отозвался он. В мальчишеском голосе звенели какие-то странные интонации, словно он пытался скрыть раздражение, но Харальд всё же предпочёл списать это на волнение.

А в следующий миг до него дошло.

Вот это – наследник великого племени убийц драконов?!

***

Иккинг оказался весьма мрачным ребёнком. Он будто чувствовал всё старательно скрываемое Харальдом пренебрежение и даже некоторое отвращение и в ответ на каждую реплику крепко сжимал кулаки, склоняя голову так, чтобы волосы скрывали глаза полностью. К слову, в глаза ребёнку всё никак не удавалось заглянуть: мальчишка упорно не поднимал взора, смотря себе под ноги и сквозь зубы выдавливая вежливые ответы.

Будь он нормальным сыном викинга, это было бы похоже на проявление сильного характера, но в глазах Харальда Когтелома болезный ребёнок выглядел как капризное неразумное дитя.

- В будущем от него жди беды, - вполголоса обронил он.

Стоик Обширный помрачнел, но ничего не ответил. Иккинг сжал кулаки и ускорил шаг, почти переходя на бег. Его губы беззвучно шевелились, словно он что-то повторял про себя.

Мысль о том, что его следовало прикончить ещё в колыбели, Харальд всё же решил не озвучивать. Несмотря ни на что, объединение племён должно состояться, а этот мальчишка оставался единственным приемлемым вариантом.

Дорогу до Большого Зала мужчины плюс ребёнок преодолели достаточно быстро. Вождь Северной Гряды волновался, пытаясь представить себе реакцию его дочери на жениха. Больше всего он боялся, что этот союз сделает его наследницу несчастной, и, судя по всему, его страху суждено сбыться. Разве эта рыбья кость сможет защитить свою семью? Смешно! Да его самого нужно защищать: мало ли, ветер какой подует, и всё, слёг несостоявшийся защитничек.

И встреча состоялась.

На миловидном личике девчушки отразилось непонимание. Она переводила взгляд с представленного ей мальчика на своего отца и обратно, словно не могла поверить в то, что это и есть её жених. Руки девочки задрожали, но она крепче схватила подаренный ей боевой топор и напустила на себя максимально серьёзный вид.

- Астрид Хофферсон, дочь Харальда Когтелома Хофферсона, - она с вызовом взглянула на мальчишку.

- Иккинг Кровожадный Карасик Третий, сын Стоика Обширного, - из голоса того же вдруг исчезли все эмоции.

Юная воительница, хмуро поигрывая топором, медленно приблизилась к жениху, угрожающе сощурившись. Тот не шелохнулся, стоя неестественно прямо и сжав кулаки до побелевших костяшек.

- А я выше тебя, - насмешливо протянула Астрид, проведя топором над головой мальчика.

- Я вижу, - бесцветно отозвался он.

- И сильнее, - уже раздражённо произнесла она, перебрасывая оружие из руки в руку.

- И это я тоже заметил, - голос Иккинга на миг стал ядовитым, но он быстро справился с желанием ответить «любезностью» на «любезность». Отец ему недвусмысленно дал понять, что этот брак – их шанс нанести драконам сокрушительное поражение, и ему следует «забыть о своих заморочках и хоть раз в жизни повести себя как достойный сын».

Лицо девочки начало покрываться красными пятнами. Рыкнув, она бросилась на мальчишку и повалила его на пол, приставив к горлу лезвие топора.

- Как ты смеешь так со мной разговаривать?! – прошипела она, прожигая его ненавидящим взглядом.

Костлявое тельце под ней напряглось. На миг из-под сбившейся чёлки сверкнули яркой зеленью глаза. Однако в следующее мгновение всё прекратилось: мальчик расслабился и отвернулся так, что волосы снова закрыли его лицо.

- Не могла бы ты слезть с меня, пожалуйста? Ты тяжёлая, - тихо сказал он, глядя куда-то в сторону.

Астрид почувствовала, как волна гнева вскипятила её кровь; на мгновение мир вокруг подёрнулся алой пеленой. В следующую секунду она вдруг почувствовала, как её рывком подняли на руки и мягко, но настойчиво отняли топор.

- Какая страсть, а ведь только познакомились, - попытался отшутиться кто-то из местных.

Однако воздух в Большом Зале звенел от напряжения. Вожди хмуро смотрели друг другу в глаза.

По бледной коже мальчика покатилась крупная тёмно-красная капля, показавшаяся совершенно чёрной.

***

- Да я скорее выйду замуж на тролля, чем за этот огрызок! Рыба – как есть рыба! Да пусть его дракон сожрёт! Ха, да что там: дракон даже не заметит закуски! Да в курице больше мяса, чем в этом!

Лезвие топора с треском вошло в кору дерева. Астрид, рыча, потянула за рукоять, но оружие увязло слишком глубоко.

- Троллин сын! Ненавижу! За что боги прокляли меня?! – взвыла она, изо всех сил ударяя кулаком по дереву. Рука взорвалась болью, и девочка, вскрикнув, отшатнулась, прижав к груди повреждённое место.

Из голубых глаз градом катились крупные слёзы обиды, разочарования и злости. Кто бы мог подумать, что сыном Стоика Обширного будет даже не скелет от рыбы, а скелет скелета от рыбы!.. Это было бы даже смешно, если б ей не пришлось в ближайшем будущем выйти замуж за эту ошибку природы.

Объединение племён, как же! А кто-нибудь вообще подумал, каков будет их союз? Да лучше сразу дракону в пасть!

А она так радовалась её первому плаванью. Мечтала о том, как встретится с её суженым и если уж не влюбится – слишком уж мала – то точно найдёт в нём товарища и верного друга. Но этого рыбёнка хотелось убить, причём особо изощрённым способом. Фантазия у девочки была бурной, потому она в красках представляла себе, как медленно сворачивает тощую шейку этого мальчишки, выламывает ему пальцы, голыми руками вырывает из-под рёбер сердце и скармливает его диким зверям.

Громко всхлипнув, девочка обессиленно опустилась на колени и прижалась лбом к коре дерева. Она знала, что это безумно важно для её народа. Знала, но никак не могла смириться.

И всё же до предполагаемой свадьбы много лет. А кто знает, что за это время может случиться с этим скелетом скелета…

***

Когда их корабль отплывал обратно на родину, вожди договорились, что они будут встречаться каждые пять лет. И на третье путешествие, когда детям будет уже двадцать, они справят свадьбу.

Иккинг стоял на возвышении, глядя вслед уплывающему кораблю. Он не скрывал своего облегчения, но не позволял себе улыбки: его мог увидеть отец, и тогда выволочки не избежать. Нервно прощупав почти зажившую царапину на шее, мальчик развернулся и зашагал в деревню, стараясь никому не попадаться на глаза. Скоро начнётся его работа у Плеваки. В то время, когда остальные дети будут учиться убивать драконов.

Астрид смотрела на одинокую хрупкую фигурку с ненавистью, мысленно молясь, чтобы до следующей их встречи с её «женишком» случилось что-нибудь ужасное. Она готова была пожертвовать чем угодно для того, чтобы больше никогда его не встречать. А пока дома её ждут усиленные тренировки. Отец обещал сделать из неё самую лучшую воительницу.

До их следующей встречи осталось пять лет.

10 лет.

Иккинг, облегчённо выдохнув, вытер рукавом рубашки пот. В кузне стояла просто адская духота, лицо нещадно жгло жаром пламени и металла. Сегодня ему впервые доверили ковку меча (да и то лишь потому, что Плевака собрался «ну… э-э-э… ты ещё слишком маленький, чтобы понять… и если что, я у Берти»), и к этому заданию он подходил со всей ответственностью. Да, он провозился куда дольше Плеваки, но и меч получился просто отличным. Ну, на его взгляд. Правда, таким самому Иккингу помахать точно не удастся: даже после сравнительно непродолжительной работы у него так болели и горели руки, что их впору было окунать в воду вместе с железом. И всё же меч был прекрасен.

Он представлял, как уже повзрослевший Иккинг, непременно высокий и сильный, уклоняясь от ударов Ночной фурии, делает стремительный выпад и вонзает этот меч в глотку дракона, туда, где чешуя мягкая, и практически ничего не стоит пробить её. Взрослый Иккинг – гордость деревни. Храбрый, сильный, харизматичный – как отец. Нет, даже лучше отца! Взрослый Иккинг – величайший вождь Олуха, и это признают все их союзники, а враги боятся подплывать к острову и тихо молят врагов, чтобы их не заметили.

Вот только враги в его воображении – люди.

Почему же нет драконов?.. Всё закончилось со смертью Ночной фурии?

Настоящему Иккингу стало вдруг горько и грустно, и всякий раз, как он снова прокручивал сцену победы… нет, убийства… у него внутри что-то болезненно сжималось и отчаянно ревело. Как раненый зверь.

Мальчик старался не думать об этом. Он положил меч в специальную подставку и, ещё немного полюбовавшись произведением искусства, вышедшего из-под его молота, тихо вышел из кузни.

До встречи с его «невестой» осталось несколько часов, и он хотел как следует выспаться перед тяжёлой неделей. Вчера отец сказал ему, что в лесу на сей раз отсиживаться не получится. Разве что вместе с Астрид.

«Тогда они рискуют не найти мой труп», - почти весело хмыкнул мальчик, ускоряя шаг.

Взрослый Иккинг перед его мысленным взором гладил по холке какого-то крупного зверя. И от ощущения спокойствия и безопасности настоящему Иккингу стало тепло и уютно. Он чувствовал себя дома.

***

Девочка, взлохматив рукой неровно обстриженные волосы, сладко потянулась. После вчерашнего спарринга с отцом мышцы приятно сводило, и сейчас ей хотелось лечь обратно на шкуру, зарыться пальцами в мягкую длинную шерсть и поспать ещё несколько часов. Но следующие мысли прогнали остатки сонной неги.

Сегодня они прибывают на Олух. На остров Олух, чтобы она встретилась с самым главным олухом всего мира. Надо было признать, план отцов «Одна встреча на пять лет» был достаточно неплох: ненависть к мальчишке за это время притупилась и превратилась в глухое раздражение.

Каждый раз, когда юная воительница метала секиру, вместо мишени она представляла тощее мальчишеское личико, занавешенное непослушными каштановыми волосами. И всегда – всегда! – попадала в самый центр.

Она всю себя отдавала тренировкам и спаррингам и находила в оружии свой смысл жизни. Но даже скорее не в самом оружии, а в возможности использовать его по назначению.

Отец обещал, что ко второму из трёх будущих плаваний она уже убьёт своего первого дракона, и Астрид нисколько в этом не сомневалась. Её раздражало лишь одно: чтобы дождаться второго плаванья, надо сначала перетерпеть первое. Впрочем, на Олухе должны найтись те, кто мог бы потягаться с ней силой и научить паре новых боевых приёмов, значит, она не заскучает.

Полное счастье, как обычно, омрачает этот мальчишка. Почему-то Астрид нисколько не сомневалась в том, что с их первой встречи этот скелет скелета не слишком изменился.

***

В первое мгновение девочка не узнала своего «жениха» и немного растерялась. Но потом мысленно добавила длины к чёлке стоящего перед ней мальчика, и всё встало на свои места. Что ж, теперь он хотя бы не сможет прятать лицо за своей шевелюрой, что раньше раздражало Астрид больше всего. Быть может, эта неделя выдастся не такой уж страшной, как она успела себе нафантазировать.

- А я всё ещё выше тебя, - с удовлетворением заметила она. – Хотя нет, ты, кажется, стал ещё меньше.

- Поздравляю, - бесцветно отозвался мальчик, глядя куда-то сквозь неё.

Ярость начала медленно закипать в ней, делая кровь гуще. Девочка мысленно отметила, что сейчас она достаточно сильна, чтобы одним быстрым движением переломить эту тощую шею напополам, и проблем больше не будет.

- Думаю, Астрид стоит немного передохнуть с дороги, - доброжелательно улыбался Стоик Обширный. Его рука, в противоположность словам, сжала плечо сына чуть сильнее, и Иккинг слегка поморщился. – Сынок, покажешь даме её комнату?

На лице мальчика проступило раздражение, но через мгновение он уже расплывался в натянутой неискренней улыбке.

- Прошу следовать за мной, - с убийственной вежливостью произнёс он, склоняя голову в насмешке.

Астрид потянулась рукой к висящему на поясе кинжалу, но вдруг на её плечо легла тяжёлая рука отца.

- Да, малышка, тебе следует отдохнуть, - мягко улыбнулся Харальд Когтелом, стараясь не смотреть на Иккинга.

Девочка кивнула, выражая согласие, нарочито небрежно повела плечом, сбрасывая руку вождя, и требовательно посмотрела на жениха.

- Показывай, - приказала она, не скрывая своего настроения.

В зелёных глазах сверкнули молнии, но мальчишка заставил себя не отвечать на провокацию. Бросив на отца яростный взгляд, он стремительно развернулся и зашагал по направлению к дому, построенному специально для «важных гостей».

- И всё-таки, почему тебя не добили ещё в младенчестве? – ехидно протянула Астрид, когда они отошли достаточно далеко.

- По той же причине, по которой тебя не сплавили драконам, - мрачно огрызнулся тот, но тут же прикусил язык, мысленно отвесив себе подзатыльник. Кажется, он слишком привык проговаривать мысли вслух, и теперь ответные реплики сдержать будет очень непросто.

Девочка же от неожиданной отповеди едва не споткнулась.

«О? Оказывается, у него есть язык. И он умеет говорить», - ядовито хмыкнула она. Её пальцы задумчиво поглаживали рукоять кинжала.

- Сомневаюсь, что тобой настолько дорожат. Согласись, ты настоящий позор для всех викингов. Ты никто. Максимум – закуска для дракона, да и то, хватит тебя на полчиха, - зло протянула она, наслаждаясь тем, что может безнаказанно издеваться над этим мальчишкой. Он ей всё равно ничего не сделает. Не рискнёт.

- Лучше быть никем, чем живой иллюстрацией выражения «сила есть – ума не надо», - Иккинг издал что-то, отдалённо похожее на рычание.

Астрид же зарычала вполне натурально. В пару шагов преодолев небольшое расстояние между ними, она и силой пнула его по голени. Мальчик, вскрикнув от неожиданности и боли, повалился на землю, и девочка прижала его к траве, с силой сомкнув руки на его шее. Она чувствовала, как стремительно бьётся пульс у неё под пальцами, и, опьянённая властью над чужой жизнью, стремительно усиливала хватку. Иккинг, хрипя, забился и с силой впился в её руки ногтями, но девочка совершенно не замечала попыток сопротивления.

Её лицо горело жаждой смерти. Она задыхалась от азарта, бурлившего в её крови. Её враг, вот он – распростёртый под ней, издающий последний хрипы! Каждый его вздох может стать последним. Вот зелёные глаза темнеют, лицо становится синеватым, худое тело сводит судорогой…

И вдруг в голове что-то щёлкает.

Нет!

Нельзя!

Это не дракон!

Это человек!

Вскрикнув, Астрид вскакивает на ноги, но, не удержав равновесия, падает на траву, заходясь крупной дрожью. В голове набатом стучит ужасная мысль: она только что чуть не убила человека. Не врага даже, а лишь безумно раздражающего её мальчишку, который слабее её в десятки, если не сотни раз. На глаза наворачиваются слёзы, но у неё совершенно нет сил на то, чтобы утереть их.

К её горлу подступила тошнота. Мир опасно закачался.

…а если он уже умер?..

Лишь эта мысль заставляет её повернуть голову в сторону лежащего рядом мальчика. Он надсадно кашляет, держась за горло, и безостановочно дрожит. На его щеках видны следы слёз. Он не смотрит на неё, только жмурится изо всех сил.

А затем, шатаясь, вскакивает на ноги, отбегает на несколько шагов и снова неуклюже валится на землю. Отползает, судорожно дыша, но не открывает глаз.

Астрид смотрит на свои руки с ненавистью.

***

Иккинг пропал с вечера, и вот уже три дня его никто не может найти. Стоик, поначалу жутко злящийся на сына за самоуправство, меряет шагами Большой Зал в беспокойстве. Он бы сам пустился на поиски, но разве вождь мог оставить своё племя на неопределённый срок?

Астрид сидит углу, сжимая в руках кружку с водой. Она не ела с самого исчезновения мальчика, но не из-за беспокойства. Просто каждый раз, когда она прикасалась к еде, её желудок сводило жутким спазмом, и её едва не рвало. Отец всё время крутился рядом, но от его грубоватой заботы становилось только хуже.

Это ведь она виновата в случившемся. А сейчас всё выглядит так, что Иккинг сбежал сам, оставив свою беззащитную невесту переживать за свою судьбу. Она бы хотела открыть настоящую причину, но ей не хватало смелости. Что, если после этого помолвку расторгнут? Тогда всё пропало. И она, и её отец, и её народ… Всё.

Большой Зал постепенно пустел. Плевака тихо уговаривал Стоика поспать хотя бы немного, чтобы не свалиться от усталости в ответственный момент, но вождь Олуха лишь отмахивался от лучшего друга. К уговорам присоединился Харальд, и только тогда несчастный отец был вынужден признать поражение.

Оставшись одна, девочка вновь вернулась к своим воспоминаниям. Что же заставило её так сделать? Что за безумная жажда крови? Она ведь совсем не такая… Она убийца драконов, не людей. Как же так получилось, что она почти задушила того, от которого зависело её будущее? Нет, даже не так. Того, кто был слабее её, того, кого она должна была инстинктивно защищать.

В пустом Большом Зале раздался одинокий тихий всхлип.

***

Мальчик сидел на берегу скрытого среди скал озера. Он вроде бы помнил название этого места, но оно всё время выскальзывало. Лунное озеро? Звёздное озеро? Определённо, было что-то красивое и звучное. Прямо как эта долина, настолько прекрасная, что в ней хотелось остаться навсегда.

Иккинг не помнил, сколько времени провёл, шатаясь по лесу и ночуя на берегах озера. Каждую бессонную ночь, глядя на звёзды, он задавался вопросом, прошла ли та неделя визита Астрид. Судя по тому, что он ещё не падал от усталости и недоедания, ещё нет.

Ему не хотелось возвращаться домой. Да и зачем? Там его ждут вечные требования и придирки, насмешки ровесников, брезгливые взгляды соседей и это вечное немое: «Тебе не место среди нас». Ему не говорили этого прямо, но он каждым миллиметров кожи чувствовал, что он здесь чужой.

А в этой Небесной долине было уютно и спокойно. Никаких голосов, никаких взглядов, никакого отчуждения. Только он, вода, луна и звёзды.

Пожалуй, он готов был жить здесь вечно.

Вдруг он услышал отдалённые крики. Но вовсе не зовущие его (от ищущих его викингов он научился весьма ловко прятаться), а какие-то смутно знакомые по тональности… паника?.. Да, именно паника.

Стоило Иккингу это осознать, как его обдало жаром, несмотря на холодную ночь. На его деревню напали драконы. Его людям грозит смертельная опасность. А он тут прохлаждается и – смешно! – хочет навсегда отвернуться от них!

Глупый, эгоистичный, несносный мальчишка! Правильно его называют трусом – трус он и есть, и никак иначе. Сдался, даже не начав пробовать заслужить уважение деревни.

Взрослый Иккинг перед его внутренним взором схватил рукоять меча и бросился оборонять деревню.

Настоящий Иккинг, судорожно сжав во вспотевшей ладони рукоять чужого – чьего?.. – кинжала, бросился на помощь своему народу.

Сейчас между ними не было никакой разницы.

***

Зрелище было ужасным, но почти привычным: несколько домов горело, громко блеяли пойманные овцы, громко матерились викинги, перекрывая даже драконий рёв. Иккинг знал, что в гуще битвы ему делать нечего, потому он бросился туда, где было меньше защитников.

Со своим ножичком он может только рассмешить пару драконов, но кому-то может хватить той пары мгновений, чтобы застать врага врасплох. И раз уж ему уготована роль вечной приманки, что ж, пока стоило с этим смириться. А потом начать думать о том, как сделать так, чтобы быть лучшим драконоборцем.

Ужасное чудовище возникло перед ним совершенно внезапно. Увидев жертву, дракон, ощерившись, воспламенился и угрожающе раздул ноздри, готовя залп. Иккинг, подавившись воплем, отшатнулся и, не удержав равновесия, со всех маху повалился на траву.

Он отстранённо считал секунды до своей гибели.

Астрид была права: его даже на полчиха этому монстру не хватит…

Вдруг с громоподобным рёвом на дракона набросилась чья-то массивная тень. Присмотревшись, Иккинг узнал в неожиданном защитнике собственного отца и не смог сдержать облегчённого вздоха. Отец здесь. Всё хорошо. Он спасёт…

По телу разлилась сильная слабость, и мальчик провалился во тьму.

***

День отплытия выдался пасмурным и мрачным. Стоик предлагал им остаться, пока не распогодится, но Харальд резонно заметил, что может не распогодиться и до следующего лета, а его народу нужен вождь.

Астрид на подгибающихся ногах забралась на второй этаж дома вождя Олуха. На грубо сколоченной кровати лежал болезненно хрупкий мальчик. Он был даже более бледным, чем всегда. На хрупкой шее чернели синяки, в которых девочка с дрожью узнала отметины от собственных пальцев.

Но Стоик ничего не сказал. И отец промолчал. А Иккинг и не мог ничего сказать: после недавнего нападения на деревню он так и не приходил в сознание.

- П-прости меня… - сквозь слёзы выдавила Астрид, встав рядом с кроватью.

Мальчик слегка вздрогнул, и юная воительница испуганно отшатнулась. Но спящий так и не пришёл в себя, и она облегчённо выдохнула. Девочка, постояв ещё с минуту и так и не решившись на что-либо ещё, развернулась к лестнице, как вдруг заметила стоявшую в углу подставку, в которой покоился меч.

Словно завороженная, Астрид подошла к нему и провела по лезвию кончиками пальцев. Её обожгло болью, и девочка с замешательством уставилась на стекающие по коже алые капельки. Металл сверкнул, освещённый вырвавшимся из-за туч лучом солнца, и юная воительница, зажмурившись, отошла на пару шагов.

Уже лёжа на шкуре в своей каюте, она задумчиво посасывала повреждённые пальцы. Каким-то шестым чувством Астрид ощущала, что эти раны были оставлены не просто оружием.

Её оружием.

15 лет.

- Хей, а ты знаешь, что твой женишок окончательно сошёл с ума? – ехидный голос, раздавшийся сбоку, на миг отвлёк воительницу, и секира вошла куда правее центра мишени.

Кажется, пока менять мысленное изображение на прицеле.

Сморкала – заносчивый самовлюблённый братишка «женишка» - с жадностью наблюдал за её тренировками. Астрид передёргивало от отвращения, но девушка заставляла себя продолжать занятия. В конце концов, это испытание её воли и концентрации. Уж игнорировать этого барана с горой мускулов вместо мозгов она точно сможет.

Два дня назад Сморкала появился на Северной Гряде и заявил, что возглавляет сопровождение «жемчужины острова» во время плаванья. Харальд в этом году подхватил тяжёлую болезнь и не смог до конца оправиться к моменту наступления срока, так что решили прибегнуть к крайним мерам. Знай Астрид, что «крайние меры» включают в себя извращённых прилипчивых недалёких идиотов, она бы сама переплыла океан безо всякого корабля.

Раньше она думала, что лучше бы её женихом был Сморкала – во все времена сильнейший воин нового поколения Олуха. Сейчас она готова была залезть в брюхо Ужасного чудовища, подставиться под хвост Громмеля, нашпиковаться иглами Злобного змеевика за одно только упоминание об этих мыслях.

Уж лучше полудохлая рыбёшка под боком, чем упрямый як.

- Он всё время проводит в лесу, ходит такой дикий и мрачный, бубнит себе что-то под нос. Я даже пару раз видел, как он разговаривает сам с собой. Раньше я считал его просто хлюпиком, не достойным существования, но сейчас… - Сморкала многозначительно ухмыльнулся.

Лезвие секиры вонзилось недалеко от центра.

- И, знаешь, перед моим отплытием наш вождь снарядил поход на Проклятый Пролив. Когда мы уже будем на Олухе, он не сразу появится. Если вообще появится. А наших готовят к экзамену драконоборца. Я бы был там первым, если бы не миссия, но это не страшно. Иногда надо давать шанс даже дохлым рыбам, - продолжал кичиться подросток, явно не замечая, что его не слушают.

Однако слух Астрид, привыкшей подмечать всё, что происходит вокруг, уцепился за последнее предложение. Она даже опустила руку с занесённой секирой.

- Иккинг тоже на этих тренировках? – ошарашенно выдавила она.

- Ага, - самодовольно кивнул Сморкала. – Его в первый день чуть не убил Громмель, а потом я уже не смог за ним наблюдать. Но уверен, что встречу со Злобным змеевиком он точно не переживёт. Носится вокруг да около и скулит. Жалкий трусливый слабак.

«Они совсем с ума сошли выпускать на поле его?! Да он дракону на один зуб!» - девушка тихо зарычала.

Секира вошла ровно в центр мишени.

***

Иккинг дремал, положив голову на нагревшийся за день камень. Очередной день на арене его окончательно вымотал, несмотря на то, что благодаря некоторым хитростям он смог свести эти побегушки от драконов к минимуму. Он проводил все дни за работой над полётным устройством для Беззубика (смешное имя для «порождения молний и самой смерти», но он не мог ничего с собой поделать) и ночевал на берегах его любимого озера в компании с названным братом. «Братец» был в несколько раз его крупнее, мог легко перекусить ему шею половиной зуба, имел острые когти, сильные крылья, плазменный удар, в конце концов, но всё же Иккинг воспринимал его исключительно как младшего.

Ночная фурия в младших братьях – это что-то за пределами воображения.

Наверное, сам Беззубик мысленно поражался иронии: человек в старших братьях. И всё же, они были семьёй. Самой настоящей.

«Хей, просыпайся», - низкий вибрирующий голос раздался в его голове.

- М-м… - невнятно замычал подросток, переворачиваясь на другой бок.

«Просыпайся. Ты говорил, что чужие люди прилетят сегодня», - в голосе послышалась беззлобная насмешка.

- Какие… люди… спать… - пробормотал Иккинг, ворочаясь.

Его голова всё же соскользнула с камня. Вскрикнув от неожиданности, парень рывком поднялся.

Дракон издал громкий звук, чем-то похожий на глумливое «ыгы-гы-гы-гы».

- Смешно тебе, - буркнул подросток, взлохматив волосы. Впрочем, его губы растянулись сначала в неуверенной, а затем в широкой улыбке, и он расхохотался, заразившись настроением «братца».

«Тебе пора. Чужие люди будут на закате», - дракон кивнул на стремительно алеющее небо.

Иккинг сразу помрачнел, что не укрылось от внимания его друга.

«Ты не любишь этих людей?» - Беззубик склонил голову набок.

- Можно и так сказать, - иронично усмехнувшись, фыркнул юноша, бессознательно потерев горло.

«Они тебе угрожают?» - зрачки Ночной фурии опасно сузились.

- Не-не-не, ты что, Беззубик! – мгновенно подобрался Иккинг, быстро поняв, чем грозят подобные настроения его «братишки». – Они мне не угрожают, просто я им не очень нравлюсь. И они мне тоже… не очень.

Дракон внимательно посмотрел на него, но, тихо рыкнув, слегка повёл крыльями, что парень перевёл как пожатие плечами.

«Тебя долго не будет?» - раздался в голове юноши приглушённый вибрирующий голос, когда он уже выбирался из долины.

Иккинг обернулся. Беззубик сидел на берегу озера, внимательно смотря ему вслед.

- Нет. Как только я их встречу, сразу вернусь.

И он поспешил к берегу.

***

Астрид никогда не думала, что будет так рада появлению своего «жениха». Она чуть не подбежала к нему, когда сошла на берег. А всё из-за этого невыносимого яка, который явно ошибся с телесной оболочкой!..

- Приветствую Вас на земле предков, - по-прежнему негромко, но с какой-то скрытой силой и достоинством произнёс юноша, смотря ей прямо в глаза. В его голосе слышалось лёгкое рычание, что немного сбило девушку с толку.

Хотя нет. Всё в этом подростке сбивало Астрид с толку. Он был ожидаемо тощ и хрупок, вот только ощущалось от него нечто необъятное и бесконечно спокойное. Сила, мудрость, какой-то лёгкий жар.

Как от дракона.

Воительница вздрогнула от пришедшего в голову сравнения. А потом мысленно обругала себя. Нет, определённо, общение со Сморкалой так влияет на мозг любого, кто окажется в радиусе действия.

- А я всё ещё выше, - хмыкнула она самодовольно.

- Правда? – наигранно изумился Иккинг. А затем отвёл взгляд и что-то пробормотал себе под нос, иронично усмехаясь. – Прошу за мной, «жемчужина Северной Гряды», - шутливо поклонился он, отступая чуть в сторону.

Астрид вдруг поняла, что почти готова согласиться со Сморкалой относительно сумасшествия её жениха. То безэмоциональный, как раньше, то откровенно насмешничающий, то вообще отсутствующий. Его периодические «уходы в себя» и неразборчивый шёпот только добавляли к портрету пару штрихов.

И всё же сумасшедшая полудохлая рыба лучше упрямого недалёкого яка.

Наверное…

***

Крадясь по дому вождя Олуха, Астрид мысленно убеждала себя, что меч, увиденный здесь пять лет назад, стоит риска быть пойманной и высмеянной. Девушка старалась не думать о том, что клинка тут может вовсе не оказаться, и она окажется застигнутой врасплох просто так. И тем более не стоило давать мыслям соскакивать на тему того, что это, вообще-то, комната парня, пусть он и являлся её женихом.

Забравшись на второй этаж, она приготовилась ступать ещё тише, как вдруг замерла, поняв, что в этой комнате кое-чего не доставало. Точнее, кое-кого. Меч покоился у той же стены, окружённый различными незнакомыми штуковинами опасной наружности, а вот хозяина комнаты не было. И не было похоже, чтобы он вообще ложился спать в последние несколько дней.

Но ведь он каждый день появляется в деревне, значит, в его отсутствии в собственной постели не было ничего опасного.

Однако Астрид почему-то всё равно злилась. И она даже сама себе не могла бы признаться, что отсутствие Иккинга в его же постели её сильно задело. Их свадьба через целых пять лет, а он (почти) здоровый подросток. Мало ли, влюбился в кого, вот и бегает тайно, чтобы не провоцировать скандал.

Решительно фыркнув, девушка схватила меч, взяла точило и уселась на кровати «женишка», остервенело принимаясь затачивать и без того идеальное лезвие оружия. Она ненавидела быть в дурочках. А быть оставленной с носом полудохлой рыбой, да ещё и сумасшедшей – то ещё унижение. Которое она прощать не намерена.

***

На следующий день все оставшиеся на Олухе жители наблюдали на арене занимательное шоу: прибывшая накануне вечером «жемчужина Северной Гряды» гналась за будущим вождём, кидая в него всё, что попадётся под руку. Тот убегал, прикрываясь щитом, и что-то отчаянно кричал. Ответом ему неизменно был угрожающий рык девушки. А затем ему в голову обязательно что-нибудь попадало, даже если на траектории полёта предмета стоял щит.

- Это новый вид дракона или её истинное лицо? – громким шёпотом поинтересовалась Забияка у брата.

- Поверь мне, ты не хочешь знать ответа на этот вопрос, - тем же тоном ответил ей Задирака.

- Первая девушка нашего будущего вождя – дракон, - фыркнула от смеха сестра-близнец.

- Смертельно опасный дракон, - протянул брат.

И оба подростка захрюкали от смеха, на всякий случай приподнимая щиты. Рыбьеногу уже досталось камнем по колену, а ведь он всего лишь хотел прекратить это. Вот и прекратил.

Тем временем Иккинг запнулся, неловко взмахнул руками и со всего маху рухнул на камень. Астрид, торжествующе взревев, придавила его и уселась сверху, сжав его горло одной рукой. Парень вдруг застыл и круглыми глазами уставился на неё. Девушка почувствовала, как её пальцы вдруг опалило жаром, и отдёрнула руку, сумев сдержать вскрик.

Негодующий вопль оборвался, стоило ей заглянуть в его глаза. Раньше она никогда не обращала внимания, но… почему его зрачки немного вытянуты?

Тем временем юноша, глубоко вздохнув, успокоился и расслабился, сумев прогнать образ пятилетней давности. Сейчас, по крайней мере, его никто убивать не собирается. Кроме, разве что, Беззубика, которому он обещал быть после полудня, и если он не поторопится, то есть риск быть подвешенным верх ногами на расстоянии от земли в одну Ночную фурию.

- Так что это был за марафон? – поинтересовался он, раскинув руки в стороны и, кажется, не собираясь высвобождаться.

Злость Астрид вспыхнула с новой силой.

- Думаешь, тебе всё позволено, да? – угрожающе прошипела она, приблизившись к его лицу. – Если уж нашёл себе увлечение, будь добр, хотя бы ночуй дома!

На мгновение Иккинг растерялся, но затем в его глазах отразился самый настоящий ужас. Но не успела девушка даже порадоваться победе, как он снова приобрёл свой обычный пофигистичный вид.

- О чём ты? – наигранно беззаботно протянул подросток.

Астрид вновь схватила его за горло, на этот раз сильнее сдавив.

- Это. Было. Последнее. Предупреждение, - прорычала она ему в лицо.

Верхняя губа юноши чуть приподнялась, обнажая зубы, глаза опасно сощурились, зрачок вновь слегка вытянулся. Девушку охватил невыносимый жар, и она уже почувствовала болезненное покалывание, как вдруг всё снова прекратилось.

С Иккингом творилось что-то очень странное. И очень, очень опасное.

***

Этой ночью Астрид снова не спалось, несмотря на редкостно приятную погоду. Не тратя времени даром, девушка быстро оделась и вышла из дома, намереваясь пару часов погулять по деревне, пока сон сам к ней не придёт. Она с тоской вспомнила тренировочный полигон у себя дома, в который ей был открыт доступ в любое время суток, но здесь приходилось довольствоваться хотя бы большой степенью свободы. Повинуясь вбитым с детства инстинктам, она взяла на прогулку свою секиру, и только потом вышла на улицу.

Было прохладно и свежо. Судя по всему, скоро грянет дождь, потому что такой воздух бывает только перед хорошим ливнем. Перед нападением драконов в воздухе плыл жар, и трещали молнии.

Задумавшись, Астрид сначала не поняла, куда она зашла. Но затем она вспомнила, что здание перед ней – кузня, и план деревни сразу мысленно восстановился.

Какой-то неясный шум из кузни привлёк её внимание, и девушка осторожно прокралась к зданию, занеся секиру. Однако она не успела зайти внутрь: ей навстречу почти выбежал какой-то человек, держащий в руках очень много странных предметов.

«Вор!» - мгновенно настроилась на преследование Астрид. Но затем человек попал под пятно лунного света, и она ошарашенно замерла: это был Иккинг. Сын вождя, среди ночи обкрадывающий кузню?..

Не давая себе времени на размышления, воительница последовала за ним, стараясь быть совершенно незаметной. Парень ловко скрылся в лесу, и девушка почти потеряла его из виду, но ей повезло вовремя заметить, как он скрылся за какими-то валунами. Она осторожно нырнула в проход следом, занеся оружие.

А в следующий миг у неё перехватило дыхание. Она оказалась в самом прекрасном месте, которое только можно было представить: лунный свет, беспрепятственно орошая долину, серебрил растения, подсвечивал воду раскинувшегося во всей красе озера каким-то потусторонним светом. Секира слегка накренилась, и это заставило девушку вновь собраться с мыслями.

Она увидела Иккинга, быстро подходящего к чему-то… огромному.

Дракон!

Ночная фурия!

Опасностьопасностьопасноть!

Инстинкты сработали быстрее мысли: воительница оттолкнулась от земли и, громко закричав, бросилась к чудовищу.

«Лишь бы успеть его отвлечь, лишь бы отвлечь…» - ей не хотелось созерцать труп жениха, по крайней мере, не здесь и не сейчас.

Иккинг вздрогнул и развернулся, случайно выронив всё, что он держал в руках. А вот дракон угрожающе зарычал и бросился вперёд, прямо к Астрид. В лунном свете пугающе ярко сверкнули когти монстра, обозначилась фиолетовым светом пасть…

- СТОЯТЬ!!!

От неожиданности Астрид едва не запнулась и остановилась, с трудом удержав равновесие. Дракон, что странно, тоже вдруг резко затормозил и повернул голову назад, издав какой-то странный вибрирующий звук.

- Нет, братец, её не надо убивать. Она нужна, - громко, с силой произнёс подросток, выходя вперёд и становясь перед драконом лицом к Астрид. Девушка с трудом разобрала слова за рычащими интонациями. Однако не это поразило её.

Человек загораживал собой дракона!

Дракон защищал человека!

Она почувствовала дрожь в коленях. Ей захотелось убежать отсюда, заходясь в крике, да вот только кто ей позволит сделать хоть шаг? Даже Иккинг сейчас выглядел опасным.

Астрид издала нервный смешок. Совсем как дракон, да?.. А он, похоже, дракон и есть.

Это всё бредовый сон. Иначе и быть не может, верно? Но тяжесть секиры в руках – настоящая. Ноющая от столкновения с небольшим камнем боль в ступне – настоящая. И тошнотворный липкий страх тоже, безусловно, настоящий.

А она ведь почти убила его пять лет назад.

Оружие выпало из её вмиг ослабевших рук. Она вдруг поняла, что Иккингу ничего не стоит сейчас убить её, а всем просто сказать, что на неё напал дракон. И это будет правда. А он убьёт сразу нескольких зайцев: избавится от «невесты», сможет открыто встречаться со своей подружкой и сохранит свой секрет.

- Астрид… - от звука собственного имени девушка вздрогнула.

А затем она мысленно дала себе пощёчину. Испугалась дракона? Серьёзно? Воительница, лучшая из всех учеников Харальда Когтелома Хофферсона, прирождённая убийца драконов струсила? Вот уж нет!

Она встретилась взглядом со звериными глазами. Дракон угрожающе ощерился. Почти так же выглядел Иккинг сколько-то жалких часов назад, когда она его поймала на арене.

- Беззубик, спокойно. Она не враг. Не враг, - тихо произнёс юноша, при этом глядя Астрид в глаза и не прерывая зрительного контакта ни на миг.

- Ты… ты… что это значит?! – вскрикнула девушка. – Что это за дракон? И почему, чёрт возьми, ты ведёшь себя с ним так фамильярно? – уже тише, но не менее угрожающе произнесла она.

- Послушай, Астрид. Ты можешь сохранить увиденное в тайне? – тихо сказал подросток, смотря на неё с мольбой.

Он мог ей угрожать. Он мог её убить. Но вместо этого он её просит сохранить увиденное в тайне?

Да какого чёрта?!

- Я… я могу всё объяснить. Только давайте вы не будете друг на друга кидаться. Мне бы очень не хотелось прибегать к крайним мерам, - выразительно посмотрел на дракона, который издал нечто, похожее на возмущённое ворчание. – Да, братец, она может знать. И она даже должна знать, – недоверчивый взгляд Ночной фурии в сторону Астрид. – Да, я знаю, она чужая. Но поверь мне. Лучше она, чем кто-нибудь из своих.

«Братец», угрожающе рыкнув девушке, демонстративно развернулся и улёгся чуть поодаль, сверкая глазами из полумрака. А у неё даже не было сил на то, чтобы удивляться. Похоже, эти двое только что разговаривали.

Если это не сон, то общение со Сморкалой влияет на мировосприятие куда более пагубно, чем она думала изначально. Хотя, похоже, общение с Иккингом ещё хуже.

- Давай… давай присядем, - подросток окончательно стушевался, на миг снова став похожим на встрёпанного пятилетнего мальчишку.

Астрид уселась на камень, не переставая сверлить взглядом Ночную фурию. Дракон не сводил взгляда с неё.

«Похоже, у них установилось полное взаимопонимание», - хмыкнул Иккинг, на миг отвлёкшись от мрачных мыслей.

- Так что же? – требовательно произнесла девушка.

Юноша, тяжело вздохнув, взлохматил свои волосы ещё больше.

- В общем, всё началось вскоре после того, как я очнулся. Пять лет назад, через несколько дней после твоего отплытия. Я начал слышать голоса в голове. Рычащие, шипящие, сопящие звуки, все на разный лад, все с разными словами. Я сбегал сюда, потому что только в этой долине было тихо и спокойно. Вскоре на деревню снова напали, и тогда на меня обрушилась целая лавина голосов. Все они угрожающе рычали, кричали, проклинали… В общем, я снова отключился. А когда проснулся, вдруг понял, что слышал драконов. Я даже не удивился почти, словно всегда знал, что могу их слышать, - Иккинг нервно усмехнулся, проведя рукой по горлу.

Астрид внутренне напряглась. Она знала, что тот её припадок не мог быть забытым. Пусть парень и не говорил об этом, относился к ней даже мягче, чем следовало, но именно сейчас девушка ощутила острый укол вины.

- Со временем я научился контролировать эти голоса. Было сложно. Почти каждое нападение я проводил в обмороке, и это, разумеется, не могли оставить без внимания, - в его голосе послышалась горечь, смешанная с обидой. – А затем я решил, что эти способности могут мне помочь совершить что-то особенное, что-то, что навсегда прекратит насмешки. Я несколько месяцев разрабатывал оружие, которое помогло бы мне захватить и убить дракона, не используя мускулы. И мне это удалось. Почти месяц назад на деревню было совершено очередное нападение, во время которого я… подстрелил Ночную фурию.

Зелёные глаза подёрнулись болью и скорбью. Невольно Астрид поёжилась: неужели можно испытывать такую привязанность к монстру?..

- Я нашёл его в лесу. Он был крепко связан верёвками. Он был слаб. Это была идеальная возможность убить его, и я почти вонзил в него кинжал, как вдруг, - Иккинг судорожно вздохнул, словно справляясь с эмоциями, - услышал его голос. Такой же, как у меня, только чуть более низкий. Будто я, только старше.

- И дракон, - не удержалась от комментария девушка, вдруг развеселившись.

Нервы, стресс, угроза жизни, бессонная ночь. Ей хотелось истерически рассмеяться, а затем со всей силы ударить себя чем-нибудь тяжёлым по голове. Потому что та раскалывалась так, словно её раздирали драконьи когти.

- Я не смог убить. В тот мир мне вдруг стало очевидно, что путь убийцы драконов – не мой. Правда в том, что я кто угодно, только не убийца драконов, - парень иронически усмехнулся. – Я освободил Беззубика и вернулся домой. Думал, что смогу забыть произошедшее в лесу, но меня что-то беспокоило. Я слышал эхо его голоса, и это было похоже на мольбу о помощи. Тогда мне удалось вновь найти его, но уже здесь. В долине, которую я мог бы назвать своим домом.

Он замолчал, собираясь с мыслями, а Астрид поняла, что уже знает, что было дальше. Они подружились и искренне привязались друг к другу. Так просто и понятно. Вот только этой «семьи» существовать не должно: он викинг, а дракон… и есть дракон. Они естественные враги. Но как же тогда вышло, что человек стал понимать речь драконов? И, более того, драконы стали понимать его речь. Или они всегда понимали людей?..

- И ты просишь меня сохранить это в тайне, - тихо сказала воительница, глядя на Ночную фурию с опаской и некоторым любопытством.

- Да. Это необходимо. Сейчас раскрытие тайны очень опасно, - твёрдо произнёс Иккинг, глядя ей прямо в глаза.

И снова это ощущение силы, мудрости и жара. Но не только это: невооружённым взглядом было видно, что этот мальчишка стал мужчиной. Целым человеком, находящимся в гармонии с самим собой и миром в целом.

- Сейчас? А что ты собираешься делать? – Астрид неожиданно вспомнила о предметах, которые её жених вынес из кузни.

- Я мастерю полётное снаряжение. Понимаешь, стереотипы слишком прочно въелись в сознание викингов. Они не могут изменить своего отношения к драконам лишь из-за того, что я могу им показать, что они не такие, какими мы привыкли их видеть, - в этот миг за его спиной неожиданно оказался дракон и улёгся рядом. Юноша откинулся на спину, расслабляясь и даже слегка улыбаясь. – Для этого нужно время. Постепенно подталкивать их к нужной мысли, плавно всё изменять… А если не получится, придётся пойти на кое-что совершенно безумное. Да, братец? – усмехнувшись, Иккинг почесал Ночную фурию под подбородком, как кота. И дракон издал нечто, подозрительно похожее на урчание, блаженно прикрыв глаза.

- Безумие. Просто безумие, - покачала головой девушка, чувствуя, как начинают трястись плечи в начинающемся неконтролируемом смехе.

***

В день отплытия ярко светило солнце. Стоик Обширный улыбался так широко и радостно, что нельзя было заподозрить, что накануне он вернулся из неудачного похода. Кажется, его куда больше радовало потепление отношений между детьми. А, может, это была единственная светлая мысль, и вождь Олуха цеплялся за неё из последних сил.

Астрид смотрела на одинокую хрупкую фигуру, стоящую на возвышении. Вот юноша слегка приподнял руку, а затем слегка склонил голову. Девушка, улыбнувшись, махнула рукой в ответ.

До последнего экзамена убийцы драконов осталось два дня.

До их следующей встречи пять лет.

20 (?) лет.

Астрид, тяжело дыша, стояла, занеся лезвие секиры над поверженным противником. С пола арены на неё смотрел ошарашенный Харальд Когтелом, впервые понёсший поражение от собственного ученика. Самый лучший, самый сильный убийца драконов Северной Гряды выглядел совершенно беспомощным под прожигающим взглядом своей повзрослевшей дочери.

С её прибытия на родину об Олухе ничего не было слышно. Стоик Обширный не появился ни на одном из собраний вождей, и на третью его неявку всех жителей острова у самого Проклятого Пролива признали погибшими. Однако как только Харальд предложил устроить на родном острове символическую погребальную церемонию, его вызвала на арену собственная дочь.

И победила.

- Церемонии не будет, - бросила она, отведя секиру в сторону.

- Астрид, я понимаю, что тебе плохо, но отказ от проведения церемонии ничего не… - начал было вождь.

- Они не мертвы! – крикнула девушка, смерив его полным ярости взглядом. – Они не могут быть мертвы!

- Но от них уже три года ничего не слышно. С тех самых пор, как Стоик прислал мне сообщение, что они нашли Остров Драконов. Это факты, Астрид. Уже ничего не исправить… - постепенно уверенный голос начал стихать, и последнюю фразу мужчина практически просипел. Он совсем недавно узнал о том, что его близкий друг мёртв уже три года.

- Они. Не. Мертвы, - угрожающе прорычала воительница, отбрасывая оружие куда-то прочь и стремительно разворачиваясь. – Он не имеет права… - её голос дрогнул, и девушка быстрым шагом, почти бегом, вышла из арены.

Неожиданно горькие неконтролируемые слёзы душили её, но она продолжала упрямо подавлять их. Нет смысла оплакивать тех, кто жив. В слезах вообще смысла никакого нет. Так стоит ли ей проявлять столь постыдную слабость?..

«Что, Иккинг, постепенно не вышло, и пришлось совершить безумие?» - неожиданно зло подумала она, изо всех сил хлопая дверью своей комнаты. – «Тогда соверши кое-что ещё более безумное: приди сюда! Приди сюда, чтобы я могла тебя лично убить!»

Однако как бы она ни старалась отвлечься, заснуть, поразмахивать тренировочным мечом или секирой, ничего не выходило. И она металась по комнате, борясь с неожиданно вспыхнувшими эмоциями. Заламывала руки, царапала пальцы о лезвие оружия, лишь бы вспомнить то, что чувствовала годы назад. Будто бы одни воспоминания могли вернуть его.

Дракон в человеческом обличье. Хрупкий, болезненный и такой несуразный на вид. С пламенем в глазах и светом в сердце.

«Хей, дракон… Ты не уберёг его?..» - прохрипела Астрид, обессиленно прислоняясь спиной к кровати. – «Знаешь, дракон… А я, кажется, каким-то чудом смогла к нему привязаться. И это больно, дракон. Тебе было так же больно, когда тебе едва не вырезали сердце?..»

***

И снова металл, металл, металл. Пот, кровь, крики, стоны. Лязг, закладывающий уши. Боль, сводящая тело в судорогах. Она растворилась в жажде битвы, повергая всё больше противников. Когда-то она боялась потерять их уважение. Сейчас стало настолько всё равно, что она готова была зарубить каждого, кто смотрел на неё с жалостью и пониманием.

Ей хотелось закричать, сорвать голос в безумном вое: «Да что вы можете понять, глупцы?!»

И она срывала голос до хрипа, находясь во власти ежедневных кошмаров. В них она раз за разом убивала Иккинга. Воплощала в жизнь все свои детские фантазии, доводила до конца то удушение, раскраивала череп во время его ночной вылазки в кузню. Она убивала его столькими способами, что начинала сходить с ума. Ей казалось, что каждый раз, когда она видит стремительно стекленеющие широко распахнутые глаза, умирает часть её самой. Каждый раз, когда выцветает зелень его взора, её мир теряет все краски.

Иккинг, Иккинг, Иккинг, Иккинг, Иккинг…

Она столько раз кричала, шептала, хрипела, шипела, выдавливала его имя, что иногда забывала своё.

Она раз за разом видела его фигуру на возвышении. А в следующий миг порыв ветра сносил её, поглощал, растворял в себе. И она снова кричала, молила, проклинала, просила.

От неё предпочитали держаться подальше, и только поэтому ещё не было жертв. Только раскрошенные в щепки тренировочные манекены, мишени. Испещрённые выщерблинами лезвия многочисленных оружий.

День проходил в бесконечных тренировках. Ночь – в не менее бесконечных кошмарах. Казалось, боги изощряются над ней, повторяя бесчисленное количество раз один и тот же день.

А затем она решилась. Ну и пусть, что не прошло ещё пяти лет. Она должна, нет, обязана увидеть Олух воочию. Уж лучше понять, что надежды нет, чем постоянно изводить себя неизвестностью. Харальд собрался с ней, взяв пару человек для охраны. Всего лишь пару, потому что только они не смотрели с жалостью.

***

Море гнало их обратно. Оно не хотело, чтобы кто-то добрался до острова у самого Проклятого Пролива. Оно не желало, чтобы хоть одна живая душа видела его. Однако викинги упрямо плыли вперёд, безумно и бездумно преследуя свою цель.

В особенно сильный шторм Астрид вышла на палубу и, гневно глядя в сверкающие бесчисленными вспышками молний небеса, крикнула во всю мощь лёгких:

- Мне не помешает ничто! Слышите, ничто! И прокляните меня хоть на тысячи лет вперёд, я его увижу!

Она продолжала стоять, упрямо не сгибаясь под давлением стихии. Её глаза сверкали не хуже молний. Воительница не замечала ничего, только упрямо смотрела вперёд, туда, где скрылся за завесой тьмы остров Олух. Дом самого большого олуха на белом свете.

***

Полусгоревшие остатки порта. Разрушенные сбитые со скал статуи богов. Виднеющаяся на вершине пара домов, относительно целая и относительно похожая на жилище. Выгоревшая долина. И ни души. Ни птицы. Ни дракона.

Астрид сама не поняла, когда её лицо стало мокрым от слёз. Она просто смотрела на когда-то процветающий и живой остров с ладьи, и ощущала каждой клеточкой тела, как внутри неё что-то медленно умирало, заходясь в страшном рёве. Неужто погибал её внутренний дракон?.. Девушка усмехнулась собственным мыслям.

- Мы не сможем нормально высадиться, - послышался грубый голос у неё за спиной.

- В такую погоду слишком опасно приближаться к скалистому берегу, - подтвердил другой голос.

Они словно убеждали её в том, что не стоит приближаться к Олуху. Не стоит трогать безмолвный памятник. И Астрид впервые за долгое время готова была уступить: у неё просто не осталось сил.

- Плывём домой, - хрипло приказала она, даже не взглянув на отца, смотрящего на остров с невыразимой тоской.

- Плывём домой, - эхом отозвался вождь, медленно прикрывая глаза.

Вдруг за их спинами раздался душераздирающий рёв.

- Драконы! – крикнул кто-то.

- Быстрее, надо уплывать, пока они нас не заметили!

Суета, суета, суета.

А по её жилам потёк жидкий огонь. Рука с готовностью вцепилась в рукоять секиры. Глаза зажглись алым пламенем. На лице застыла жажда крови.

- Драконы… - прорычала она, обнажая в оскале зубы.

Она бросилась вперёд, замахиваясь для удара. Этот бой принадлежал ей, и кровь этих драконов принадлежала ей, и жизни этих драконов принадлежали ей.

Но вдруг её кто-то аккуратно перехватил поперёк талии и прижал к себе. Харальд Когтелом мягко, шепча что-то успокаивающее, отнял у неё секиру и аккуратно положил оружие в сторону.

Астрид заходилась в крике и плаче, сильно и ярко, как никогда раньше.

А драконы, не заметив жертв, улетели в сторону Проклятого Пролива.

***

Она размеренными привычными движениями затачивала очередной клинок. После продолжительной истерики на неё навалилось абсолютное безразличие ко всему происходящему, так что она решила пока восстанавливать всё, что повредила во время своих «усиленных тренировок».

Они с отцом сидели на первом этаже их дома и молчали. Однако в этой почти-тишине не было ничего гнетущего. У них просто не было нужных слов для того, чтобы что-то говорить вслух. Они просто молчали и делились друг с другом своими переживаниями.

Астрид точила меч.

Харальд углубился в исписанные просьбами жителей деревни пергаменты.

Им было спокойно, но пусто.

- Следующим летом я иду на Проклятый Пролив, - произнесла воительница.

- Я соберу для тебя лучших воинов, - кивнул вождь.

- Благодарю.

И снова несколько минут почти-тишины. Астрид откладывает наточенный меч в сторону, лениво потягивается и встаёт на ноги.

- Спокойной ночи.

- Спокойной.

Она поднимается в свою комнату, только сейчас замечая, что в планировке их с Иккингом домов есть что-то похожее. Вернее… было?.. Нет, есть. Дом Иккинга она помнит даже лучше, чем собственный, так что он обязательно существует.

Пальцы слегка покалывает от невесть откуда взявшегося жара. Совсем немного, будто дракон слегка дыхнул на неё.

Астрид, улыбаясь, прижимает ладони к груди. Если бы только желания было достаточно для того, чтобы он явился сюда…

Вдруг боковое зрение замечает в окне какую-то фигуру. Инстинкты срабатывают быстрее, чем она успевает осознать опасность: спустя мгновение у горла вора сверкает остро заточенный клинок.

Его лицо скрыто за кожаной маской, а сам он одет в какую-то несуразную одежду. Похоже на доспехи, только тоже кожаные. В прорезях маски она видит какой-то неясный блеск и прищуривается.

- Знаешь… - вдруг тянет вор, нисколько не испугавшись приставленного к горлу оружия. – А я всё же выше тебя.

И ухмыляется. Она готова поклясться, что он ухмыляется.

Её руки вновь дрожат, но она сжимает пальцы сильнее. Приближается вплотную к вору, заглядывая в прорези маски. И зная заранее, что увидит в них.

Бесконечная зелень. Слегка вытянутые зрачки. И пламя, мягкое, тёплое, обволакивающее, словно тёплая шерсть…

- А я всё ещё сильнее, - рычит Астрид, с силой толкая его к стене и прижимаясь всем телом.

- Пожалуй, да, - он посмеивается, но уже с заметной нервозностью.

Они стоят в полутьме, освещаемые лишь бледным лунным светом, льющимся из окна. А затем молодой мужчина срывает с лица маску и сжимает девушку в крепких объятьях.

До их встречи оставалось два года. Но, пожалуй, в отсчёте уже не было никакого смысла.

Дата добавления: 2015-09-29