Особенности литературной ситуации послевоенного десятилетия.

Особенности литературной ситуации послевоенного десятилетия.

После войны вновь проявляются обобщения – поэт. тенденция. она локализуется в особом типе романа – позднесталинский роман – роман о возвращении фронтовика к мирной жизни. Особенности: 1. главный герой – фронтовик, который приезжает в отсталый район. 2. хронотоп – героическое революционное прошлое, война и сегодняшний день, идеальное коммунистическое будущее. Коммунисты связаны со всеми временами. 3. место действия – колхоз. Москва – символ высшего порядка. П. Павленко «Счастье» (1947), С. Бабаевский «Кавалер золотой звезды», Г. Николаева «Жатва». Центральное место – сцена массовых партийных собраний. Отношение человека к труду – основополагающее.

Эта тема возвращения с фронта проявляется и в поэзии. Стихи дают ощущение большого пространства.

Основные тенденции в развитии прозы послевоенного десятилетия.

Две тенденции: 1. стиль победы – описывались ценности жизни и гордость победителя. Выливались в помпезность. 2. тексты тех авторов, которые следовали аналитическим путем. В. Некрасов «В окопах Сталинграда» - переломная повесть. В 1946 г. опубликована под первоначальным названием «Сталинград». Центральная тема – тема дома. Центральный конфликт – дом – окоп, война – мир. Довоенное прошлое является опорой во время войны. Философский смысл произведения состоит в утверждении общечеловеческих ценностей. У Некрасова толстовское понимание героического – упорство, неприметность, протяженность. Одинаково крупным планом показаны и лирические сцены и батальные. Делит героев на тех, с кем можно пойти в бой, с кем – нельзя. Первым в литературе о войне Некрасов поставил проблему нравственного права командира распоряжаться жизнями подчиненных. В. Панова «Спутники» (1946) тоже целостное осмысление уроков и итогов войны.

Лирика «фронтового поколения».

Военная тема в послевоенной литературе (Э. Казакевич «Звезда», В.Некрасов «В окопах Сталинграда», В.Панова «Спутники»).

В. Некрасов «В окопах Сталинграда» - переломная повесть. В 1946 году была опубликована под первоначальным названием «Сталинград». Эта повесть начинается в дни отступления советской армии к Дону и Волге. Дальнейшее повествование о том, как немцев останавливали. Некрасов стал прародителем «окопной» правды. В основе сюжета – фронтовая динамика. Сюжетная неорганизованность первых глав отражает фронтовую сумятицу. Потом сюжет концентрируется вокруг центральных фигур. Лирико-психологический сюжет – Юрий Керженцев. Повествование от 1 лица. Исповедальность – сугубо литературный прием. Автор не равен герою. История Керженцева – своеобразный роман воспитания. Центральная тема – тема дома. Центральный конфликт – дом – окоп, война – мир. Довоенное прошлое является надежной опорой во время войны. Философский смысл произведения состоит в утверждении общечеловеческих ценностей. У Некрасова толстовское понимание героического – упорство, неприметность. Одинаково крупным планом показаны лирические сцены и батальные. Делит героев на тех, с кем можно пойти в бой, с кем – нельзя. Первым в литературе о войне поставил проблему нравственного права командира распоряжаться жизнями подчиненных. Эта повесть в финале передает нравственное ощущение победителей – чувство собственного достоинства.

Диалектика истории, искусства и человеческой жизни в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго».

Пастернак размышлял о судьбе своего поколения: Ахматова, Федин, Маяковский. Роман – как исповедь поколения. Завершен в 1955 г. Установка на эпистолярный жанр. Все повествование разбито на мелкие пронумерованные части, напоминающие письма. Каждая часть включает в себя размышления, зарисовки. В романной концепции совпадения позволяют возвращаться в прошлое, оценивать его. По П. люди не могут предугадать будущее, но есть своеобразные знаки. Эти повторы, совпадения уподобляют роман большому стихотворению. Роман – синтез прозы и поэзии. Все это под знаком мысли. Синтез живого со смыслом. Смысл названия – Живаго – жить, не спатьтема художника. История Ж. – категория философа в тоталитарное время. Прототип – Христос. Ж. осмысляет себя с человеком, который переживает новое рождение Христа. Евангельские мотивы в поэзии Живаго – отражение независимости, самостоятельности героя. Хронология романа выстраивается по христианскому календарю. В судьбе Живаго открываются Фауст, князь Мышкин. В Живаго – Блок, Маяковский, Есенин, сам Пастернак. «Рождественская звезда» - стихотворение – отклик на присутствие в поэзии Блока. Есенин – описание уральской природы. Главный вопрос – отношение к революции и попытка оценить ее с общечеловеческой точки зрения. По П. революция – абсолютная данность. По мере развития событий проявляется неуместность, несвоевременность революции. Ж. обнаруживает роковое нарушение нравственных норм. Пытается сохранить самостоятельность в выборе. Лечит общество свободой и духовностью. П. показал конфликт между идеалом революции и ее реальной стороной. Роман завершается открытым финалом, так как жизнь теряет свою полноту. Но в эпилоге звучит авторский монолог, который утверждает преемственность жизни.

Эволюция поэтической системы Б.Пастернака.

1914 – первый сб. стихов «Близнец в тучах». Уже в раннем творчестве начала складываться особая поэтическая система. Поэзия – интеллектуальная. Есть четко обозначенная тема, прописаны образы, но присутствуют непредск-е детали. Стихотворения целостны. Ранний П. – поэт, чьи стихи перенасыщены тропами. Его стихи провоцируют на сотворчество. П. дал новый смысл старым словам, поместил их в необычные сочетания. Характерно резкое снижение лексики. Использовал, как правило, классические метры, но сочетает их с взвихренным синтаксисом. Фразы поэтому торопливы, образы рассыпаются. В ранних стихах мир дан только в динамике, с разных точек зрения одновременно. 1917 – сб. «поверх барьеров». Впервые появляются социальные темы. 1922 – сб. «Сестра моя жизнь», стихи создавались между 2 революциями. Сб. создавался под знаком Лермонтова. Нет прямого отклика на революцию, но атмосфера сб. соответствовала настроению П. – чувство восторга.1923 – «Темы и вариации» - стих-е «Кремль в буран конца 17 года» - тема «поэт и время», ст-е строится на вопросительной интонации. В конце 20-х гг. обращается к поэтическому эпосу: «Высокая болезнь», «1905 год», «лейтенант Шмидт» - поэмы. П. пытается связать свою биографию с биографией всей страны. В 1931 едет в Грузию  сб. «Второе рождение» - прямой отклик на современность. Обозначил новые отношения с социализмом. Сквозные мотивы – добровольное принятие силы, надежда на добрые перемены. Происходит упрощение стиля П. Со второй половины 30-х гг. начинается бунт поэта, автор ищет новые ценности. 1934-1936 – «На ранних поездах» - новая концепция – земля, человек, человеческая культура, христианская культурная традиция. В центре – личность. Усиливается повествование. Исчезает резкая конфликтность ранней лирики, т.к. все подчиняется идее личности. Все разрешается через метаморфозу.

Роман Л.Леонова «Русский лес»: конфликт, система характеров, жанровые особенности.

Роман «Русский лес» по праву считается одним из лучших в послевоенной русской литературе. Главная тема романа – тема родины и ее природы, а основная сюжетная линия – спор ученых – лесоводов Вихрова и Грацианского о судьбе русского леса. Замысел романа «Русский лес» возник в сороковые годы. Его рождению предшествовало появление в печати публицистических статей («В защиту друга» и других), где Леонов призывает объявить жестокий, организованный поход против пренебрежения к природным богатством. Он отдает свой голос за рациональное, разумное, хозяйское их использование. Леонов глубоко знал и любил природу. Его произведения немыслимы без пейзажей, поэтому некоторые писатели – литературоведы называют его писателем – пейзажистом.

«Оттепель» как литературная эпоха: общая характеристика.

С датировкой этого периода крайне сложно, существуют разные мнения: начало - 1953 (в полит истории - смерть Сталина; в литературном процессе - статья Померанцева в НМ «Об искренности в литературе», символизирующая новые веяния) / 1956 (доклад Хрущева на ХХ съезде партии); конец - 1962-1963 (возврат на прежние позиции констатируют Стругацкие в «Комментариях к пройденному», Солженицын в «Бодался теленок с дубом» / 1964-1965 (процессы Бродского и Синявского с Даниэлем) / 1968 (ввод советских войск в Прагу, закручивание гаек по всем направлениям). В текущем литературном процессе начинается расширение сюжетной сферы. Так возникает военная проза (Бондарев «Батальоны просят огня», 1957, «Последние залпы», 1959; Бакланов «Пядь земли», 1959, Мертвые сраму не имут», 1961, «Июль 41», 1965; Быков «Сотников», 1970). Война – область допущенной правды. Здесь в первых рядах т.н. деревенская проза (Шукшин «Двое на телеге», 1958; Абрамов «Братья и сестры», 1958. Вслед за деревенщиками стилевой процесс обновляет молодая (исповедальная) проза. (Гладилин, Приставкин, Аксенов «Коллеги», 1960, «Звездный билет», 1961). Происходит обновление стилевого процесса и в поэзии. В середине 50-х годов всходит звезда поэтов-эстрадников Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной, Рождественского с их усложненной в духе Маяковского поэтикой, установкой на предельную субъективность, гуманистическим пафосом и умеренно либеральными настроениями.

Кроме того, на оттепельной же волне возникает такое явление как бардовская песня. В середине 50-х дебютирует в этом жанре Окуджава (к тому моменту уже публиковавшийся как поэт и имевший написанными несколько песен), а под впечатлением от него – Высоцкий. Оттепель в критике и публицистике – журнал «Новый мир», которым в 1950-1954, 1958-1970 заведовал Твардовский

Проза середины 50-х - начала 60-х годов (В.Овечкин «Районные будни», Г.Николаева «Битва в пути», В.Дудинцев «Не хлебом единым»): традиционное и новое в трактовке конфликта, характеров и обстоятельств.

«Лирическая проза» эпохи «оттепели»(О.Берггольц «Дневные звезды», В.Солоухин «Капля росы»).

«Оттепель» начала формироваться в середине 50-х годов и завершилась к началу 70-х. Одним из первых произведений, запечатлевших едва обозначившиеся в духовной жизни тенденции, стала повесть Ильи Эренбурга «Оттепель» (1954). Нельзя не отметить усиления внимания литературы к быту, к деталям повседневной жизни. «Оттепель сердца» привела к расцвету лирической прозы, на развитие которой оказало влияние возвращение в литературный процесс произведений И. Бунина, долгие годы не публиковавшихся в России. Лирическая проза открывала сокровенные тайны души человека, увлекала индивидуальностью чувств и впечатлений лирического героя, эмоциональностью повествования (К. Паустовский, В. Солоухин, Ю. Казаков, Ю. Нагибин). Почти одновременно увидели свет «Владимирские проселки» (1957) Владимира Солоухина, «Дневные звезды» (1959) Ольги Берггольц. Эти книги подчеркнуто биографичны. Биографизм в них выступает не только в качестве жизненной основы, он становится особой стилевой метой лирического дневника, создавая атмосферу доверительности, прямого, неофициозного общения с читателем. В такой атмосфере органично звучат и исповедь, и проповедь. А в лирических дневниках 1950-х годов эти обе формы речевых интенций вступают в тесный контакт — исповеди незаметно переходят в проповеди. При этом дидактическая интенция, свойственная проповеди, скрадывается здесь самой формой лирического дневника, которая предполагает раскованность и непосредствен-ность высказывания субъекта, свободу от какой бы то ни было сюжетной заданное™. На самом же деле вызываемый хронологи-чески упорядоченной цепью впечатлений от увиденного поток ассоциаций, вроде бы вольно текущих, не скованных ни временной, ни пространственной зависимостью, создает некий тайный сюжет — со своей интригой и своим драматизмом. Каждый из лирических дневников — это книга открытий, и собственно интрига состоит в том, что герой совершает открытие в знакомом и, казалось бы, хорошо известном мире. Одно из первых по-своему парадоксальных открытий, которое совершают, причем совершают, что называется — походя, без удивления, герои всех лирических дневников 1950-х годов, — это открытие не- < разрывной связи своей собственной, частной биографии и ее пе- / рипетий с биографией страны, с тем, что происходило в масштабах Большой истории. Физически совершая путешествие в пространстве, они душою совершают путешествие во времени. Рассказывая о себе, они рассказывают о времени, о своих отношениях со своей эпохой. И всегда в той или иной мере внутренним нервом лирического повествования становится процесс проверки лирическим героем своих прежних представлений о действительности, о стране, об ее истории — а в общем, это процесс пересмотра той системы духовных ценностей, которая сложилась в сознании советского человека. Герой «Владимирских проселков» открывает в близком, в сущности, повседневно знакомом мире подмосковных, влади-мирских деревень полузабытый огромный материк отечественной истории и восстанавливает духовную связь со своими корнями. Героиня «Дневных звезд», вспоминая пережитые вместе со всей страной бедствия — и особенно памятные для нее лично траги-ческие дни блокады Ленинграда, определяет те святыни, которые поддерживали ее в трудное время, и, явно нарушая существующую официальную иерархию ценностей, ставит в один ряд с Лениным своего любимого поэта — это Лермонтов, и своего отца, скромного питерского врача.

Молодежная «исповедальная» проза 60-х годов: идейно-эстетическое своеобразие.

Появляется во время «оттепели». Гладилин, Аксенов, Кузнецов. Прозаики, которые сконцентрировались вокруг журнала «Юность» (В. Катаев). Молодые писатели, пафосом которых стал поиск правды. Противостояние лживости сталинской эпохи идеалам гуманизма. Главные герой – молодой человек, который ищет правду. Герои-москвичи рвутся в Сибирь, где пытаются найти правду. Решается проблема отцов и детей. Конфликт разрешается. Идеалы друг другу не противопоставлены. Новизна в стиле: 1. исповедальность (повествование от 1 лица). Герой-рассказчик устанавливает особую степень доверительности с читателем. 2. общие поиски решения. Расширилась зона героя. Автор устраняется. Элементы сленга, молодежного жаргона. «Коллеги» - влияние западной лит-ры. Три товарища всему противопоставляют дружбу. «Звездный билет» - более драматичное произ-е. Молодежь расслаивается. Появляется старший брат. Тинейджерство стало уязвимее. Эта проза законсервировалась, идти дальше стало некуда. К концу 60-х она стала самоповторяться и вскоре исчезла.

«Живые и мертвые» К. Симонова как роман-хроника, образ времени в романе.

Действие разворачивается в начале войны в Белоруссии и под Москвой в разгар военных событий. Военный корреспондент Синцов, выходя с группой товарищей из окружения, принимает решение, оставив журналистику, присоединиться к полку генерала Серпилина. В фокусе авторского внимания постоянно остается судьба этих двух героев. Им противопоставлены два других – генерал Львов и полковник Баранов. Именно на примере этих персонажей Симонов исследует человеческое поведение в условиях войны, а значит, в условиях постоянной необходимости делать выбор, принимать решение. Рассказывая суровую правду о начале войны, Симонов одновременно показывает народное сопротивление врагу, способность на решительный поступок маленького, на первый взгляд, человека, изображая подвиг обычных, рядовых советских людей, вставших на защиту Родины. Это и эпизодические персонажи (артиллеристы, не бросившие свою пушку и тащившие ее на руках от Бреста до Москвы; старик колхозник, ругавший отступающую армию, но с риском для жизни спасший у себя в доме раненую; капитан Иванов, собиравший испуганных солдат из разбитых частей и ведущий их в бой), и два главных персонажа трилогии – генерал Серпилин и Синцов.

Роман В.Гроссмана «Жизнь и судьба»: концепция произведения и ее воплощение.

Название книги глубоко символично. Основной проблемой романа является человек и общество. Она включает в себя массу вопросов, на которые пытается ответить автор. Главный среди них: как в сокрушительной реальности с ее тоталитарным режимом отдельному человеку остаться самим собой? Гроссман эпоху видит и познает через поступки и мысли героев. Их судьбы не завершены. Жизнь продолжается. Композиция романа - короткие главки повествования. С виду они мозаичны, потоком идут детали, авторские суждения. Все вместе это обеспечивает движение сюжета. Но чувствуется в повествовании и круто взведенная пружина противоречивой силы: палач плачет над своей жертвой; преступник знает, что он не совершал преступления, но будет наказан; национал-социалист входит в жизнь людей с шуточками, с плебейскими замашками; лагерь выстроен «ради добра»; "в детской кремовой коляске сложены противотанковые мины", ад обжит; бойцы между атаками чинят ходики; мать продолжает разговаривать с умершим сыном. Своеобразен и лейтмотив Гроссмана: о главном - молчание! Оно не поддается словам. Своих героев Гроссман вписывает в эпоху. Они представляют разные народы, поколения, профессии, классы и слои общества. У них разное отношение к жизни. У них разные судьбы, но почти всех их объединяет страх перед уничтожением, сомнения в правильности выбранного пути, тревога за родных и близких, вера в будущее Жанр однозначно определить нельзя. Нет сомнения в том, что "Жизнь и судьба" - это эпопея. Но это и психологический, и лирико-публицистический, и интеллектуальный, и политический, и социально-философский роман. Судьбы героев поставлены в прямую связь с политической ситуацией в стране. Писатель сознательно, последовательно и целеустремленно использовал уроки и опыт Л. Н. Толстого. Гроссман по-толстовски заостряет мысль о приоритетности народной силы, которую должен понять полководец, если хочет выиграть сражение. Душа солдата - вот главное для командира. Роднит обоих писателей пристальное внимание ко всему русскому: природе, песне, талантам. Объяснить это можно мировоззренческой позицией авторов, которая подчеркивает, что война пробудила самосознание людей: история России стала восприниматься как история русской славы. Национальное стало основой миропонимания. В дни народных бедствий в душах разгораются лучшие качества: человеческое достоинство, вера в добро, верность свободе.

«Тихий Дон» М.Шолохова как роман-эпопея и роман-трагедия.

Трагедия Григория Мелехова. Толкование этого образа в критике.

Роман М.Шолохова «Поднятая целина»: соотношение трагического, комического и героического.

А. Калинин, Ф. Бирюков считали, что роман «Поднятая целина» показывает всю правду жизни. Роман написан по указке Сталина. Шолохов создавал историю колхоза, до конца романа сохраняет ощущение тревоги. Не случайно ничего не говорится о результате хозяйственной деятельности, но показана предыстория колхоза. Будущие колхозники взвешивают все «за» и «против». Сам процесс «раскрестьянивания» показан на судьбе Кондрата Майданникова. Он, будучи приверженцем сов. власти, с кровью отрывает от себя добро. Автор делает акцент на особое ужесточение нравов, утрату гуманизма. Ш. показывает особые взаимоот-я крестьянства с партийными докум-ми. Все указы внедряются под давлением. В худ. мире Ш. ни один герой не обладает монополией на истину, а главным ориентиром яв-ся здравый смысл крестьян. В центре С. Давыдов, двадцатипятитысячник, столкновение его убеждений с деревенской реальностью, Макар Нагульнов и Андрей Разметнов. Все трое далеки от хозяйства. Парадокс в том, что хозяйственной жилкой у Ш. наделены враги сов. власти. В сюжете закон семьи сменяется законом общества. Роман также насыщен юмором. Именно юмор восстанавливает единство мира – дед Щукарь.

«Лейтенантская проза»: идейно-эстетическое новаторство. Споры об «окопной» и «масштабной» правде.

Появ-сь в конце 30-х гг. Формируются 2 тенденции: 1. «будем бить врага на его территории малой кровью»; 2. те, кто участвовал в войне. 1946 г. – Некрасов «В окопах Сталинграда». Восприняли отрицательно, т.к. считали, что не нужно писать о трагическом прошлом. В период «оттепели» - «лейтенантская» проза, писали не профессиональные писатели: Ю. Бондарев, Б. Васильев, А. Ананьев, Бакланов, В. Астафьев, В. Быков – пришли в лит-ру спустя 10 лет после войны. Принесли «окопную» правду. Их обвинили в том, что они не видят дальше своего окопа, в ремаркизме. Первые произведении – повести: Бакланов «Пядь земли», Бондарев «Батальоны просят огня», Б. Васильев «А зори здесь тихие». Сближает произведения трагический аспект изображения войны, наследование толстовской традиции (сюжеты не батальные, а психологические), сжатый хронотоп, жанр повести, изображение войны в своих окопах. «Лейтенанты» представляли лицо литературы в 60-е гг.

«Колымские рассказы» В.Шаламова: особенности «новой прозы».

В произведениях писателей 20 века, писавших о советских лагерях (А. И. Солженицын, В. Т. Шаламов, С. Д. Довлатов) прослеживается много общего в изображении жизни заключенных. Каждый автор привносил свой личный опыт, свое понимание мира. Шаламов изобразил самые суровые лагеря – колымские, в которых выжить заключенным было почти невозможно. Лагерь предстает «школой зла», в котором все направлено на разрушение личности. Особое внимание самым трагичным моментам жизни людей в лагере. В «Колымских рассказах» жизнь в лагере оценивалась с точки зрения узника, а не надзирателя. По мнению Ш., насилие было свойственно человеку во все времена в большей или меньшей степени. Для прозы Ш. характерно большое количество описательных деталей, благодаря которым его рассказы приобретают этнографическую достоверность. В ней много деталей, подчеркивающих натурализм происходящего. Одним из основополагающих принципов «новой прозы» яв-ся лаконизм. Ш. отказывается от развернутых характер-к персонажей, многословных монолов и т.д. Мир шаламовского героя ограничен замкнутым пространством. Весь остальной мир находится за пределами его непроницаемого Я. Своеобразие художественного мира «Колымских рассказов» опр-ся экзистенциальным мироощ-ем персонажей Ш. Ш. постоянно моделирует жизненные ситуации, в которых в полной мере раскрывается внутренний мир персонажей: состояние одиночества, осознание близкой смерти. Наряду с мотивом одиночества присутствует мотив обреченности.

Концепция национального характера в рассказах А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор». Художественное новаторство.

Знаменательным событием стала публикация в одиннадцатом номере «Нового мира» за 1962 г. повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Это произведение по-настоящему открыло в литературе тему недавнего прошлого страны, связанного с именем Сталина. Повесть была прочитана в те годы в контексте антисталинских настроений и поразила беспощадной правдой о запретной стране под названием ГУЛАГ. Но с самого начала шли споры о выборе героя. Выбор героя произведения знаменателен. Важно и то, что тот характер дан вне социального контекста, его словно бы не оснулись исторические условия, в которых он сформировался, идеология, привычная для того времени. В образе Шухова автором подчеркнуто корневое, крестьянское начало. Умение выживать в любых условиях, приспосабливаясь к обстоятельствам, которые в жизни русского человека редко бывают благоприятными (возможно, поэтому выбрана фамилия, в которой слышится что-то удалое). Достоинство, несуетливость, своего рода деликатность, уважение к хлебу. Причастность к делам бригады, почтение к бригадиру как отсвет русской общинности, уважения к старшему в роду. Все это и есть та самая основа, которая не дает человеку сломаться, помогает выжить и, в свою очередь, вызывает уважение: не случайно героя все называют по имени и отчеству. Особое значение в ряду нравственных ценностей занимает отношение к труду. Позднее критика даст разные определения характеру Шухова: «патриархальный», «национальный»... К сказанному добавим: это в первую очередь характер просто человека, насильно оторванного от семьи, дома, привычной жизни, поставленного на грань между жизнью и смертью и сумевшего не просто выжить, но и не потерять себя. А значит, есть основания для надежды: переживем и эту беду. Как «суровую, мужественную, правдивую повесть о тяжком испытании народа», написанную «по долгу... сердца, с мастерством и тактом большого художника». В те годы повесть А. Солженицына расценили как произведение, написанное в духе XX съезда партии, помогающее в борьбе с культом и его пережитками. Но автор пошел дальше, он уже размышлял не над сталинской эпохой, а над значением революции в истории России. Вывод, к которому приходил писатель, — об изначальной вине революции, «красным колесом» прокатившейся по судьбе России, — не мог быть принят общественным сознанием периода оттепели, исходившим из стремления вернуться к истокам, идеалам революции.

«Архипелаг ГУЛАГ» А.Солженицына: концепция советской истории, особенности жанра, формы выражения авторской позиции.

«Архипелаг…» дал возможность решить две необходимые для Солженицына задачи — полноту объема, которая выражается и в стремлении к многосторонности исследования лагерной жизни (всё), и в многочисленности участников (все), и максимально прямое выражение авторской позиции, непосредственное звучание собственного голоса.

Нравственно – художественные основы творчества А.И.Солженицына.

Типологические особенности поэм А.Твардовского.

Поэма А.Твардовского «Василий Теркин» как героический эпос.

Тему поэмы «Василий Тёркин» сформулировал сам автор в подзаголовке: «Книга про бойца», то есть произведение рассказывает о войне и человеке на войне. Герой поэмы — рядовой боец-пехотинец, что чрезвычайно важно, так как, по убеждению Твардовского, именно простой солдат является главным героем и победителем в Отечественной войне. «Василий Тёркин» — поэма, её жанровое своеобразие выразилось в соединении эпических сцен, изображающих различные военные эпизоды, с лирическими отступлениями-размышлениями, в которых автор, не скрывая своих чувств, рассуждает о войне, о своём герое. Иными словами, Твардовский создал лиро-эпическую поэму. В поэме описывается и недолгий отдых на войне, жизнь солдата в промежутках между боями. Сюжетно-композиционной особенностью поэмы является то, что книга не имеет завязки и развязки. В поле зрения А.Т.Твардовского в поэме «Василий Теркин» находится не только фронт, но и те, кто трудятся в тылу ради победы: женщины и старики. Персонажи поэмы не только воюют – они смеются, любят, беседуют друг с другом, а самое главное – мечтают о мирной жизни. Реальность войны объединяет то, что обычно несовместимо: трагедию и юмор, мужество и страх, жизнь и смерть.

Эволюция лирической героини А.Ахматовой.

В литературу Ахматова пришла с самой традиционной темой – темой о любви. Но решение этой традиционной темы было принципиально новым, поскольку на все ее творчество повлияла философия декаданса. Чувство ее лирической героини, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту и необычность, проявляясь в предельном кризисном выражении - взлета или падения, первой пробуждающей встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертной тоски. Последовавший следом акмеизм Анны Ахматовой лишен пестрой образности. Своеобразие ее лирики заключается в запечатлении одухотворенной предметности: "Посредством поразительной точности вещного мира Ахматова отображает целый душевный строй"1. Иначе этот прием называется материализацией переживаний лирического героя: ахматовские детали ассоциативны и психологичны, направлены на раскрытие образа лирической героини. Вся ее лирика – повествование о том, как в лирической героине борются два начала: женское, созданное для земной любви, и творческое, свободное, удел которого – одухотворенное одиночество, стихия Слова. Анна Ахматова создала новый тип лирической героини, не замкнутой на своих переживаниях, а включенной в широкий исторический контекст эпохи. Практически все исследователи отмечают такую особенность лирики Ахматовой, как контрастность. В первом сборнике "Вечер" лирическая героиня предстает читателю в разных воплощениях, например, кроткой девой, мудро созерцающей гармонию мира. Границы в мире лирической героини не только прозрачные, но и “твердые”, т.е. обладают теми же свойствами, что и поверхность зеркала. Одна из таких границ – поверхность неба, отделяющая земной мир от небесного. В сборнике "Четки" противоречия в характере героини усиливаются, вступают в смертельную схватку. Создается впечатление, что они готовы разорвать ее в этой борьбе. Игра в любовь заходит слишком далеко, становится нестерпимой страстью, мукой. Неслучайно сборник открывает стихотворение "Смятение". Основной лейтмотив сборника «Белая стая» – духовность, обращение к богу, внутренний диалог лирической героини с высшими силами. Отсюда, скорее всего, и название. Лирическая героиня сделала шаг к людям, она уже пытается выйти за пределы себя, перешагнуть границы собственных чувств и помыслов. Однако это ей удается пока еще плохо: легче быть одной. Земной мир для нее - все еще боль, поэтому она стремится к уединению.

Поэмы А.Ахматовой («Реквием», «Поэма без героя»): историческое и биографическое, особенности жанра и композиции.

Судьбы «громкой» и «тихой» лирики в 60-е – 80-е годы.

Термины принадлежат Лавлинскому. «Громкая» («эстрадная») – Вознесенский, Рождественский, Евтушенко – собирали залы. Компенсировали дефицит публицистики, заговорили о гражданских обязанностях поэта. Принесли актуальные темы, демократический язык поэзии, демократический герой – ролевая лирика, выработали новую концепцию лит-ры. Поэт – человек, чей долг попасть в резонанс с настроениями эпохи. «Мастера» Вознесенского. В начале 60-х сами поэты стали ощущать дефицит тишины. Эти настроения эпохи стали выражать другие поэты. «Тихая» - Рубцов, Живулин, Соколов – традиции Тютчева и Фета, Есенина. Поэт – человек, который исповедуется перед человеком.привели нового героя – естественного человека. Главная тема – переживания, красота природы, любовь. Заслуги – вернула в поэзию философичность, избавила от излишней патетики, реанимировала многие жанры (элегия). Однако и это направление к сер. 60-х гг. не существовало. Но во второй половине 80-х «тихая» и «громкая» лирика напомнили о себе. В «громкой» те же имена, но резонанс слабее, т.к. было утрачено доверие читателей, к тому же получила свободу публицистика. «Тихая» - осваивала идеи славянофильства, муссировала идею миссианства России. Появилась легкая агрессия к другим направлениям.

Поэтика Н.Рубцова, основные мотивы лирики, черты лирического героя.

Драматургия периода «оттепели» (А.Арбузов, А.Володин, В.Розов и др.).

Общая характеристика литературной ситуации 1970 – 1980-х годов.

«Деревенская» проза: художественная философия, основные тенденции развития, поэтика.

Одно из самых значительных явлений литературы второй половины 60—80-х годов. Значение этой прозы, давшей литературе имена Ф. Абрамова, С. Антонова, В. Белова, С. Залыгина, Е. Носова, В. Распутина, В. Шукшина, будет состоять в том, что она станет прозой о России, о русском человеке, его исторических и нравственных корнях, об испытаниях, которые суждено было пережить стране и народу на суровых дорогах XX столетия. Как развивался этот процесс, можно увидеть на примере творчества Федора Абрамова. Имя Абрамова стало известно после того, как в 1954 г. на страницах журнала «Новый мир» была опубликована его полемическая статья «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе». Главный критерий Абрамова — требование «правды, и нелицеприятной правды». Такую правду о жизни сам Ф. Абрамов рассказал в своих художественных произведениях. В 1958 г. был опубликован роман «Братья и сестры», положивший начало тетралогии, завершенной уже в 80-е годы. Произведение написано в эпическом объективно-повествовательном стиле. В центре романа — течение повседневности, будни пекашинцев, но в условиях, о которых мы сказали выше, любой эпизод, будь то-вывоз навоза на поле, сев или сенокос, превращается в настоящее сражение, требующее высшего напряжения всех сил. Единый, живущий общей судьбой, связанный одной целью, одной волей крестьянский мир, сила которого в слитности, нерасколотости, — таков герой романа Ф.Абрамова. Важная роль принадлежит массовым сценам. Абрамов мастерски рисует эпизоды коллективного труда, взаимопомощи, соревнования. Но портрет жителей деревни, нарисованный писателем, не безлик. Наоборот, экстремальные ситуации, в которых постоянно оказываются люди, способствуют яркому раскрытию их характеров. Массовые сцены сочетаются в романе с поданными крупным планом неповторимыми портретами героев.

Социальное и экзистенциальное в прозе В.Распутина.

За Распутиным прочно закрепилась репутация «нравственника», то есть писателя, занятого по преимуществу моральным просвещением общества, «возрождением традиционной нравственности». По мнению большинства интерпретаторов, основные персонажи распутинских произведений являют собой некие олицетворенные морально-этические образцы, на которые автор и предлагает ориентироваться читателю.

И действительно, в распутинских текстах без особого труда обнаруживаются привычные атрибуты нравоописательной литературы. Зачастую довольно очевидной оказывается осознанная морально-идеологическая авторская установка, в соответствии с которой воспеваются добродетели и, наоборот, изобличаются пороки. Причины, по которым литература в России должна оказывать на общество активное духовно-нравственное воздействие, давая читателю предельно четкие и недвусмысленные этические ориентиры, Распутин видит, помимо всего прочего, в специфике отечественного менталитета - по мнению автора «Прощания с Матерой», в моральном плане наши люди тяготеют к крайностям и не приспособлены к западным культурно-идеологическим моделям. тенденция к нравоописательной ясности и определенности с самого начала уживается в них с тягой к иррациональному и таинственному, а соответственно с уходом (порой почти демонстративным) от психологических и бытовых мотивировок, не говоря уже о каком бы то ни было морализаторстве. Так, в раннем сборнике «Человек с этого света» (1967) рядом с текстами, отмеченными печатью прямолинейной тенденциозности, обнаруживаются произведения, в которых полностью отсутствуют оценочные характеристики, итоговые выводы, резюме. Таков, например, рассказ «Василий и Василиса». Героиня рассказа Распутина - необыкновенно сильная личность, которую «не переделать» и которая действует в соответствии с заложенными в ней потенциями, как сама считает нужным, не оглядываясь при этом на общепринятые нормы. Именно в несгибаемости и непреклонности заключено обаяние Василисы. Анализ зрелых произведений Распутина позволяет сделать вывод, что подлинным идеалом этого писателя является сильная натура, личность, которая «живет отдельно и самостоятельно, как и положено жить человеку». Такова старуха Анна, главная героиня повести «Последний срок» (1971). Повесть «Живи и помни» (1974) интерпретируется как философская притча, соответственно дезертирство главного героя, Андрея Гуськова, трактуется в иносказательном ключе – как уклонение индивида от предназначенной ему свыше судьбы. Распутин подчеркивает, что выпавшую на твою долю судьбу необходимо принимать даже и в том случае, когда она беспросветно тяжела, невыносимо трагична и кажется вопиюще несправедливой, незаслуженной – собственный жизненный путь не может быть предметом выбора, ибо он твой, и больше ничей. Известная концепция, согласно которой душа человека является полем борьбы между богом и дьяволом, получает у Распутина следующую трактовку: индивид остается в сфере влияния господа до тех пор, пока следует велениям души и выполняет собственное предназначение, не оглядываясь по сторонам; попытка же улучшить и облегчить свой жизненный путь, подменив его другим, полностью разрушает личность и делает человека добычей нечистой силы.

Проза В.Белова: поиски «лада», конфликты, герои.

В беловской публицистике (а также и в беллетристических текстах, где явно преобладает публицистическое начало) центральным оказывается вопрос о том, как сделать жизнь упорядоченной и ритмичной, то есть «ладной». Белов-идеолог размышляет о том, каким должно быть сосуществование отдельных элементов искомого совершенного социального целого, главное внимание уделяя вопросу об отпоре могущественным силам зла – именно их разрушительная деятельность препятствует гармонизации российской жизни и бытия в целом. Между тем в художественной прозе Белова повторяется и варьируется мысль о принципиальной недостижимости гармонии. Лад чаще всего оказывается в беловских рассказах, повестях и романах всего лишь иллюзией прекраснодушного и романтичного индивида. Сюжет многих художественных текстов Белова строится на том, что герой, либо близкий к обретению желанной гармонии, либо уже наслаждающийся «ладностью» собственного и окружающего бытия, вдруг как будто пробуждается от блаженного сна. Обнаруживая вокруг себя мрак и хаос, он с горечью сознает: все, что его так радовало прежде, было лишь плодом воображения, мечтой, которой он подменял эмпирическую реальность. О поисках лада речь идет в самом известном произведении Белова – повести «Привычное дело» (1966), главный герой которой, Иван Африканович Дрынов, устремлен к гармоническому порядку. Однако его просветленное миросозерцание покупается ценой ухода от трезвого и адекватного восприятия окружающей действительности. Жизнь персонажа в этих условиях становится похожей на сон младенца. Пробуждение от безмятежного сна наступает после смерти надорвавшейся жены Катерины. Герой с ужасом обнаруживает вокруг чудовищный хаос. трилогия Белова «Час шестый» – масштабное произведение историко-хроникального плана о коллективизации (с 1972 г. начинается публикация романа «Кануны», ставшего первой частью трилогии, затем появились романы «Год великого перелома» (1994) и «Час шестый (хроника 1932 года)» /1998/, а в 2002 г. Белов опубликовал трилогию под общим заглавием «Час шестый»).

«Кануны» начинаются с изображения традиционного крестьянского уклада, основанного на принципе гармонической взаимообусловленности частей и целого. Большинство крестьян в деревнях Шибаниха и Ольховицы, где в основном происходит действие, включая даже и нищих, чувствуют себя элементами бесконечно сложного лада. Коллективизация все меняет. На первых же страницах романа «Год великого перелома. Хроника начала 1930-х годов» возникает отсутствовавший прежде мотив «мирового зла», которое вознамерилось погубить русское крестьянство, а следовательно, и саму Россию. Роман «Все впереди» (1987) – еще одного произведение, где Белов-идеолог очевидным образом вступает в противоречие с Беловым-художником. На вопрос о том, кто виноват в неурядицах и бедах современной России, роман дает два противоположных ответа. Белов-идеолог настаивает, что национальные несчастья являются главным образом следствием враждебной деятельности инфернальных сил, способствующих алкоголизации населения и разрушению семейно-родственных связей. Белов-художник же разворачивает яркую картину российской действительности, которая убедительно доказывает обратное: люди пьянствуют и ломают собственное семейное благополучие в основном под влиянием персональных деструктивных наклонностей.

Типология героев В.Шукшина, поэтика шукшинского рассказа.

«Военная тема» в литературе 1970 -1990-х годов(В.Быков, В.Астафьев, Г.Бакланов).

Подход к конфликтам в военной прозе можно проследить и при анализе произведений разных лет одного писателя. Уже в первых повестях В. Быков стремился освободиться от стереотипов при изображении войны. В поле зрения писателя всегда крайне на-пряженные ситуации. Герои стоят перед необходимостью самим принимать решения. Так, к примеру, было с лейтенантом Ивановским в повести «Дожить до рассвета» (1972) — он рисковал собой и теми, кто пошел на задание с ним и погиб. Склада с оружием, ради которого организована эта вылазка, не оказалось. Чтобы как-то оправдать уже принесенные жертвы, Ивановский надеется взорвать штаб, но и штаба обнаружить не удалось. Перед ним, смертельно раненным, возникает обозник, в которого и швыряет лейтенант, собрав оставшиеся силы, гранату. В. Быков заставляет читателя задуматься над смыслом понятия «подвиг». В свое время велись споры о том, можно ли считать героем учителя Мороза в «Обелиске» (1972), если он ничего не совершил герои-ческого, не убил ни одного фашиста, а лишь разделил участь погибших учеников. Не соответствовали стандартным представлениям о героизме персонажи и других повестей В. Быкова. Критиков смущало появление чуть ли не в каждой из них предателя (Рыбак в «Сотникове», 1970; Антон Голубин в «Пойти и не вернуться», 1978 и др.), который до рокового момента был честным партизаном, но пасовал, когда приходилось рисковать ради сохранения собственной жизни. Для В. Быкова не важно было, с какого Н П ведется наблюдение, важно, как видится и изображается война. Он показывал многомотивность поступков, совершаемых в экстремальных ситуациях. Читате-дю давалась возможность, не торопясь с осуждением, понять и тех, кто был явно не прав. В произведениях В. Быкова обычно подчеркнута связь военного прошлого с настоящим. Все военные произведения Виктора Астафьева – это размышления о том, как может (смог) выжить отдельный человек на войне. Мастер военной прозы Виктор Астафьев в новых рассказах описывает нелицеприятные события войны и послевоенную жизнь фронтовиков. Так романтический лейтенант становится причиной гибели солдат (Трофейная пушка), а боевой, честный Колька, вызвавший огонь на себя, после войны становится бандитом. И очень трагический рассказ “Пролетный гусь” о судьбе демобилизованного с фронта солдата и медсестры, которые – поженившись, поселяются на квартире в первом попавшем городке – Чуфырине, где у них рождается очень слабенький ребенок. Умирает ребенок, муж и жена кончают самоубийством от безысходности жизни. Рассказ “Пионер – всем пример” повествует о жизни фронтовика, лагерника, писателя Антона Дроздова, жизни катастрофичной, с потерями близких и возмездием. Писатели-фронтовики изображали не только экстремальные ситуации, но именно быт. Подробное изображение войны характерно и для нравственно-психологических повестей Г. Бакланова. Вместе с генералом Щербатовым («Июль 1941 года», 1965) читатели содрогались от сознания отцовской вины перед ребятами, которые радовались «лимонкам», ожидая встречи с танками. Повесть «Навеки — девятнадцатилетние» (1980) — в ряду тех произведений, где трагедия войны ощущалась прежде всего в том, что принесла гибель молодым, взявшим в руки оружие, чтобы убивать (Б. Васильев «А зори здесь тихие», 1969; В. Астафьев «Пастух и пастушка», 1971). Напряженная трагедийная атмосфера этих произведений вызывала у читателя боль сопереживания и ощущение очистительной силы искусства.

Человек и история в прозе В.Трифонова. Своеобразие поэтики.

Городская проза второй половины ХХ в. в отечественном литературоведении и литературной критике 1970-1980-х гг. традиционно рассматривалась как бытовая проза. Ю. В. Трифонов понимает под повседневностью «само течение жизни». Выбрав в качестве точки отсчета повседневность и реабилитировав ее как «локус творчества», Трифонов невольно вступил в полемику с традицией литературы постреволюционного времени, демонстративно порвавшей с бытом и изображавшей его в сатирическом модусе. «Квартирный вопрос», погружающий читателя в художественный мир московских повестей, - это своеобразная точка отсчета в реконструкции повседневности 50-70-х годов ХХ в. В развитии действия произведений особую значимость приобретает поэтика «мелочей жизни». Важную семиотическую функцию в московских повестях выполняет такая деталь домашней обстановки, как телефон: с помощью этого средства коммуникации герои Трифонова мирятся (Геннадий Сергеевич и Рита в «Предварительных итогах»), ссорятся (супруги Дмитриевы в «Обмене», Гриша Ребров и Ляля в «Долгом прощании»), пытаются сохранить душевную близость при наличии пространственной дистанции (Нюра из повести «Предварительные итоги»), прячутся от выполнения неприятных поручений (Глебов в «Доме на набережной»). Через призму мелочей в московских повестях отчетливее видятся отношения между членами семьи, проявляются скрытые мотивы поступков героев, обнаруживается перспектива (или бесперспективность) брака. Даже смерть в контексте московских повестей выглядит максимально обытовленной, лишенной нравственно-философского смысла. Каждая «мелочь жизни» в трифоновском художественном мире универсальна и многофункциональна. Таким образом, бытовая подробность, частность человеческой жизни, неприметная и на первый взгляд несущественная, помогает Трифонову разомкнуть рамки повествования и обнаружить в структуре повседневности метафизическую глубину.

Социально-философская проблематика и особенности поэтики романов Ч.Айтматова («Буранный полустанок», «Плаха»).

В романе «Плаха» можно выделить три основные сюжетные линии, связанные общей проблематикой. Первая линия — это судьба пары волков — Акбары и Ташчайнара. В этой книге с первых строк поражает то, что Айтматов начинает свое повествование с рассказа о волках, а не о людях. Но, продолжая читать, понимаешь, что автор сделал это намеренно. Судьбы людей не раз пересекаются с судьбой зверей. Волки были вынуждены покинуть степи после того, как люди устроили там гигантскую бойню — охоту на сайгаков, во время которой погибли их первые волчата. Пара вол-ков ушла ближе к горам, к озеру, но и родившиеся там щенки по-гибли, когда люди подожгли камыши вокруг озера. Акбара и Таш-чайнар перебрались в горы, надеясь, что там они спасутся от лю-дей, но их последних четверых волчат украл из норы в горах чело-век. А когда волки начали мстить за своих детей, люди убили и их. Вторая сюжетная линия связана с судьбой Авдия Каллиетрато-ва — молодого человека, которого выгнали из духовной семинарии за ересь, после чего он стал корреспондентом газеты. Но Авдий чувствовал, что это не его призвание, и постоянно искал свое пред-назначение, смысл своего существования. Он решил поехать в Мо-юнкумские степи с группой «гонцов» (собирателей анаши), чтобы написать о них статью. Но газетный очерк был только официаль-ным поводом; на самом деле он поехал, надеясь, что ему удастся уговорить этих молодых ребят, почти мальчишек, бросить их опасный промысел и покаяться. Ему это не удалось, как не смог он и напечатать свои «степные очерки». Разочарованный, Авдий возвращается в Жамгак-Саз, куда он ездил с «гонцами» и где он встретил и полюбил биолога Ингу Федоровну, которая так же, как и он, занималась проблемой борьбы с анашой. Но Авдий не застает ее в городе и идет на вокзал, где его подбирает для «сафары» (охоты на сайгаков) «Обер-Кандалов — бывалый человек... в прошлом военный, причем из штрафбата». Айтматов описал эту «сафару» так, что читателям становится ясна практическая невозможность мирного сосуществования человеческой цивилизации и дикой природы степей. Авдия, ставшего случайным свидетелем этой бойни и пытавшегося уговорить Канда-лова и его приспешников прекратить охоту и покаяться, связали и бросили в кузов машины, а потом распяли на дереве и оставили умирающего молодого человека одного. В третьей части появляются новые герои, чьи судьбы тесно переплетаются с судьбой Акбары и Ташчайнара. Бедный чабан Базар-бай нашел в горах логово волков и забрал оттуда четверых щенков. Этот его необдуманный поступок стал причиной многих бед в целом совхозе. Волки начали мстить людям: они задрали много овец и даже набрасывались на людей. Но больше всех пострадали Бостон и его жена Гулюшкан: они потеряли самое дорогое, что у них было, — сына Кенджеша. Роман привлекает читателей не только содержанием, но и проблематикой. Автор затрагивает много важных проблем, которые находят свое отражение в разных частях книги. В их числе вопрос о том, что же делает человека человеком. Людям дан великий дар — способность мыслить, и она должна помогать людям полюбить мир, жизнь и все живое. Однако люди, которые лучше других должны понимать цену жизни, мучают и убивают не только диких зверей, но и друг друга, уничтожают жизнь, защита и охрана которой не обязанность, а призвание чело-века. Гонцы за анашой избили и сбросили с поезда Авдия, надеясь, что он не выживет. А когда этот молодой человек во второй раз попытался пойти против суровой действительности и остановить бессмысленное жестокое убийство сайгаков, это стоило ему жизни. Люди, распявшие Авдия, не пожалели его. Такие, как они, просто не знают, что такое жалость. Но Авдия пожалела волчица Акбара, которую он увидел за несколько мгновений до своей смерти. И у читателей возникает вопрос: в ком же тогда больше гуманности, человечности? Дикие животные способны жалеть нас, почему же тогда мы не можем понять и пожалеть их? Им ведь свойственны все те же чувства и переживания, что и людям. Люди сочувствовали Гу-люшкан, которая, потеряв сына, выла так же, как Акбара, когда у нее украли ее волчат. Но вой волчицы вместо жалости вызывал в людях только злость. Люди в совхозе не могли простить волков, убивающих скот и нападающих на людей, желая отомстить им за всех своих детенышей. Но мы можем понять Бостона, застрелив-шего Базарбая, которого он считал виновным в смерти своего сына. В романе много внимания уделяется человеческим взаимоотно-шениям. Айтматов показывает, до какой низости, до каких пре-ступлений могут довести человека зависть и желание жить лучше других. Когда Авдий спросил у «гонцов*, Бог или деньги для них важнее, даже маленький Ленька ответил, что деньги, потому что они дают возможность жить лучше, чем живут многие люди, зара-батывающие на жизнь честным трудом. Но честно работать можно тоже по-разному. Бостону, который вкладывал все силы в работу, многие бедные чабаны завидовали, некоторые даже ненавидели его за то, что у него все было лучше, чем у них. За это Бостона из «пе-редовика производства» превратили в «кулака». А парторг Кочсор-баев старался помешать «кулаку» добиться большего. Все это про-исходило потому, что та же государственная идеология, которая не допускала возможности существования таких пороков, как наркомания, была против любого неравенства.

Поэтика постмодернистской прозы (Вен.Ерофеев, А.Битов и др.).

Отличительная особенность культуры современной России – в ее многоликости, многообразии проявлений творческого начала во всех областях общественной жизни. Наиболее ярко многообразие современной культурной жизни проявляется в литературе. Среди наиболее значительных течений в ней следует отметить постмодернизм. Классиками европейского постмодернизма являются Хорхе-Луис Борхес, Умберто Эко, Джон Фаулз. Характерной чертой концепции постмодернизма считается «цитатность». Материалом для творческого осмысления в постмодернистском произведении становятся не столько реальные события жизни, сколько впечатления от ранее прочитанных автором книг, увиденных фильмов, услышанной музыки. Из этих впечатлений составляется мозаика нового произведения. Развивая какой-либо сюжетный ход, автор одновременно как бы намекает на какой-нибудь широко известный литературный или кинематографический образ или штамп. Например роман популярного современного писателя В. Пелевина «Чапаев и Пустота» во многом построен на аллюзиях с популярными в советское время анекдотами о Чапаеве и фильмом братьев Васильевых, хотя речь в книге идет совсем о другом. Ничего общего у пелевинского Чапаева с реальным героем гражданской войны нет, но в нем угадываются намеки и отсылки к образу, созданному на экране актером Бабочкиным. Цитатность характерна и для других популярных произведений Пелевина «Generation П», «Амон Ра», «Жизнь насекомых» и др.

Изменение художественных вкусов выразилось еще и в том, что в «возвращенной» (т. е. написанной еще в советское время, но не вышедшей тогда по цензурным соображениям в свет) литературе современного читателя больше интересуют уже не гражданственно-публицистические романы об эпохе сталинизма, а постмодернистские произведения с элементами «цитатной» игры: «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева (1969 г.), «Пушкинский дом» Андрея Битова (1971 г.).

Феномен авторской песни.

Авторская (иначе – «бардовская», «поэтическая») песня – современный жанр устной поэзии («поющаяся поэзия»), сформировавшийся на рубеже 50-60-х гг. в неформальной культуре студенчества и молодых интеллектуалов. Сама по себе «поющаяся поэзия» — древнейший вид творчества, известный культурам едва ли не всех народов, и не случайно представителей авторской песни часто называют «бардами», сопоставляют с древнегреческими лириками, русскими гуслярами, украинскими кобзарями и т. п., исходя, прежде всего, из того, что современный «бард», как и древний поэт, обычно сам поет свои стихи под собственный аккомпанемент на струнном инструменте (чаще всего— гитаре). Однако это все же внешние, и к тому же не всегда обязательные, признаки жанра. С. Никитин, например, создает свои песни преимущественно на стихи других поэтов. Многие песни Н. Матвеевой стали широко известны только в интерпретации Е. Камбуровой. А. Городницкий, как правило, в публичных концертах выступает в сопровождении гитариста-аккомпаниатора и т. д. Сам термин и был введен В. Высоцким для того, чтобы отделить авторскую песню от песен, которые исполняются на профессиональной эстраде. Личностное начало пронизывает авторскую песню и определяет в ней все – от содержания до манеры преподнесения, от сценического облика автора до характера лирического героя. Поэт-певец не отделяет себя от аудитории, строго говоря, он не «исполняет» песню, не «демонстрирует» себя и свое творчество слушателям, а ведет с ними доверительный разговор по душам, рассчитывая на ответную реакцию. Атмосфера взаимного доверия и взаимопонимания, возникающая в ходе такого «разговора», переживаемое всеми присутствующими чувство общности, сопричастности («Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» — О. Митяев) является главным признаком авторской песни, позволяющим видеть в ней особую «форму духовного общения единомышленников» (Б. Окуджава). Родившись в тесных дружеских компаниях, она является, по сути, не концертным, а бытовым жанром и изначально рассчитана на теплоту неформального общения в кругу «своих». Такой круг может быть достаточно обширным (о чем свидетельствуют многотысячные аудитории фестивалей авторской песни), но при этом сохраняет неформальный характер. Авторы-исполнители в основном студенты, молодые учителя, инженеры, ученые, журналисты, актеры, спортсмены – представители той среды, в которой возникла и для которой существовала авторская песня. Они пели о жизни, о том, что волновало их сверстников. И в этом, по-видимому, заключается один из секретов глубокого консолидирующего воздействия авторской песни.

Классические тенденции в поэзии 1970 -1980-х годов.

В конце 70–х годов в поэзии произошли качественные изменения, связанные не столько со сменой поэтических поколений, сколько с активной ориентацией молодых на новые формы стиха и способы художественного изображения. Усложненная ассоциативность, формальный эксперимент, симбиоз разных стилевых тенденций, – в конце 70–х – начале 80–х годов все это заявило о себе как ведущее направление и повсеместно отвоевывало свое жизненное пространство. Причем существовало два разных направления, подобно тем, которые определяли направление развития молодой поэзии в начале 60–х годов. Это было традиционное направление (Н. Дмитриев, Г.Касмынин, В. Лапшин, Т.Реброва, И.Снегова, Т. Смертина и др.), ориентирующееся на продолжение классических традиций, и «метафорическое», или «полистилистическое», ориентирующееся на формальный эксперимент (А.Еременко, А.Парщиков, Н. Искренко, Ю. Арабов, Д. Пригов и др.). С середины 80-х начался процесс «возвращения» в литературу ранее преданных забвению имен Н.Гумилева, Н. Клюева, А. Платонова, М. Булгакова и других писателей, а также их произведений. 80–е явили миру и новые произведения поэтов А.Ахматовой, М. Исаковского, А. Твардовского, писавших «в стол» еще в 60–е годы. «Возвращенная» поэзия дала мощный толчок современной поэзии в освоении и развитии классических традиций русской лирической поэзии, органично «вписавшись» в основное направление развития поэтического процесса 80–х годов.

«Новая волна» в поэзии 1980 – 1990-х годов.

Поэзия И.Бродского: поэтика и основные мотивы лирики.

Поэзия Иосифа Бродского сложна и отличается высокой культурой. Большое влияние на его творчество оказала А. А. Ахматова. Неблагоприятная обстановка в стране предопределила переход Бродского от «тоски по мировой культуре» к «свободному слову».

В своей лирике он обращается к античности, но античные герои в его стихах соответствуют обычным и в какой-то степени бытовым образам. Лирику Бродского отличает сложный синтаксис. Поэт і в своем творчестве обращается к таким поэтическим жанрам, как сонет и эклога («Осенний крик ястреба», «Рождественский романс»). В 1958 г. Бродский пишет стихотворение «Пилигримы», которое отличается особым художественным видением. В 1987 г. поэт удостаивается Нобелевской премии за вклад в литературу.

В своей поэзии Бродский обращается к вечным темам, библейским, в его творчестве возникают темы любви, родины. Не чужд его поэзии и авангард. Особенностью поэтики Бродского является то, что художественный язык его произведений образует целый спектр оттенков. Большую роль в поэзии Бродского играет прием контраста. Поэт сравнивает самые конкретные явления с явлениями общими. Лирический герой стихотворений Бродского — это гигант, обозревающий с высоты птичьего полета то, что происходит внизу. Он находится между небом и землей, и все, что происходит «внизу», все К позиции социального устройства для него преходящи и проходящи. Важна только вечность, так как она К существует всегда. Основными образами-переживаниями поэзии Бродского являются звезды, небои т. д. Особую значимость приобретают образы, которые требуют философского осмысления (пустыня, тьма, воздух и т. п.). Это значит, что наряду с темами извечными (например, добра и зла) в поэзии Бродского появляется тема смерти, знаменуя собой трагическое начало. В 1960-х гг. в лирике поэта возникают мотивы переустройства мира, потому что «мир остается лживым». В этот период Бродский пишет стихотворение «Я входил мимо дикого зверя в клетку». Оно входит в цикл «Век скоро кончится» («Век скоро кончится, но раньше кончусь я...»). Лирический герой этого стихотворения несет на себе отпечаток времени. Перед эмиграцией Бродский в своем творчестве обращается к христианской идее. В его поэзии 1970-х гг. появляется свой библейский текст, в котором есть свой конфликт, свое развитие событий. Но на момент изгнания поэта из страны библейский сюжет исчезает из его поэзии. Позднее он вновь возвращается к этой теме, тогда появляются его «рождественские» стихи.

В стихотворениях «Рождественский романс» и «Рождественская звезда» лирические образы связаны с библейскими текстами.

Поэтика драматургии А.Вампилова: жанрово-композиционное своеобразие, система персонажей, новаторство и связь с традициями.

Главная философская проблема, которая объединяет всего его произведения, - мысль о том, как стать и остаться человеком, прожить жизнь, достойную человека. Данная мысль никогда не декларируется Вампиловым прямо, но она - закономерный итог содержания каждой пьесы, воссоздающей то драматические, то комедийные ситуации Вариант разрушения личности человека, живущего эгоистическими побуждениями, погрязшего в беспутстве, представлен в «Утиной охоте». Моральный распад личности воплощает образ Виктора Зилова. Как и предшествующие герои Вампилова, это интеллектуал, умница, интересный человек, но он буквально прожигает жизнь впустую, изобретает собственный вариант «сладкой жизни» Феллини. «Утиная охота» построена как материализация воспоминаний Зилова о прошлом, причём каждое из воспоминаний, завершившись, возвращает к настоящему времени. Автор показывает, к чему привёл каждый прошедший поступок Зилова. Когда друзья интересуются, что Зилов любит больше всего на свете, раздаются реплики: «работу» (и дружный смех, так как Зилов работает спустя рукава), «жену» (но присутствующая при этом жена говорит, что Зилов её нисколько не любит, и верно, он постоянно изменяет). Зилов не любит ни друзей, ни родителей. Получив телеграмму от отца, в которой тот просит сына навестить его в последний раз, Зилов иронически сообщает очередной любовнице: «Опять этот старый дурак умирает». Цинизм, эгоизм, беспутство пронизали жизнь Зилова насквозь. От природы в него вложен большой потенциал, но ничего не реализовано. В финале герой оказывается перед дилеммой возможного самоубийства. В самом ли деле Зилов убьёт себя, или это очередная игра, важная для его самосознания - читателю остаётся неизвестным. Есть впечатление, что Зилов слишком эгоистичен, чтобы убить себя. Фон действия в течение всей пьесы - окна квартиры Зилова, за которыми серый день, унылое небо. Однако в самой последней сцене на небе появляется маленький голубой просвет. Таким образом, показывает автор, не исключено, что всё пережитое не пройдёт бесследно, и этот человек начнёт меняться.

Проблематика и поэтика «поствампиловской» драматургии.

Семидесятые годы XX века ознаменовались появлением целой плеяды драматургов, составивших так называемую «новую волну» (или — другое название - группу «поствампиловцев»). Это Л. Петрушевская, В. Арро, В. Славкин, А. Галин, А. Казанцев, А.Соколова, С. Злотников, Л. Разумовская и др. «Новая волна» стала альтернативой активной в 1970-1980 гг. «публицистической» (производственной и политической) драматургии, попытавшись не только передать самоощущение человека в условиях «застойного безвременья», но и найти стабильность, точку опоры для современника. Для драматургии «новой волны» характерна тенденция к усилению роли эмоциональной атмосферы, которая в пьесах «поствампиловцев» становится доминантой стиля. Атмосферу действия пьес «новой волны» определяет диссонанс, рождающийся в результате эмоционального осмысления двух полюсов жизни героев: материальное (социальное) - духовное (экзистенциальное). Основными способами создания атмосферы в пьесах «новой волны» («носителями атмосферы») являются: а) выразительность речевой организации и, в частности, эмоционально-интонационная диалогичность (результат взаимодействия двух основных интонационных линий - лирической и прозаической), создающая модель взаимоотношений разных вариантов б) выразительность пространственно-временной организации, точнее, «лессировка» сценического и внесценического хронотопов, моделирующая напряженную эмоциональную атмосферу поиска героем нравственной опоры. В зависимости от характера и функций в каждой конкретной пьесе, эмоциональная атмосфера может быть определена как: - «психологическаял>, вибрация которой рождает скрытый драматический сюжет и становится способом проникновения в тайные, не уловимые прямым словом состояния и движения душ героев; - «этическая», обнаруживающая над-конфликтную (надвременную) точку зрения и создающая вокруг действия философскую ауру; - «иррациональная» - синхронизирующая внутренний релятивизм героя и принципиальную неустойчивость миропорядка. В пьесах «новой волны» происходит взаимодействие элементов реалистической и модернистской поэтики. Традиционное для модернистской литературы внимание к подсознательным порывам героев, иррациональному, в драматургической системе «новой волны» реализует установку на постижение связи между духовной жизнью героев и миром внешним. Семантический потенциал поэтики атмосферы в драматургии «поствам пиловцев» обнаруживает связь «новой волны» с духовной атмосферой 1970-80-х гг., а также устанавливает историко-типологическую связь с «новой драмой» начала XX века. Сходство эмоционального колорита пьес «новой волны», общность их системы выразительности дает основания полагать, что поствампиловская драматургия представляет собой достаточно целостное стилевое течение.

Современная литературная ситуация: общая характеристика.

Дата добавления: 2015-09-30