А Роджер?
А он наоборот очень поддерживал меня, хотя особого влияния не мог оказать, потому что они с мамой не были женаты и мы жили отдельно, время от времени встречаясь. Но если честно, отец мне ближе, говорят, я похожа на него. А может в виду нашей разлуки так кажется. Не знаю, - она пожала плечами.
А как же у двух врачей получился такой ребёнок? – спросил Ян намекая на её творческие способности.
Не знаю, - хихикнула она. – Как-то так вот получился… Я даже поспрашивала, среди родных больше не нашлось художников.
Просто у тебя талант. Это твой дар.
Да, - довольно согласилась Эва, - а вообще тщеславие это грех… гордыня тоже.
Нет, не такой уж это и большой грех. Есть и похуже, - серьёзно сказал Ян.
Какой же?
Зависть.
Зависть? – переспросила Эва. – Почему именно зависть?
Потому что зависть это первопричина всех людских пороков. Ты упомянула грехи… Зависть источник всех грехов, - мрачно сказал он. – И то, что мы ласково называем соперничеством, можно назвать просто завистью. Я не копаю глубоко, я выражаю своё поверхностное мнение, это общие фразы и ты можешь сказать, что я не прав.
А если глубоко?
Ты, Эва, в своём круге творческих людей, никогда не сталкивалась с этим?
Творческие люди… Ну, они вообще странные, где-то ранимые, но, пожалуй, да. Я могу сказать, что да. Сталкивалась.
Вот видишь…
Тяжело быть невостребованным, тяжело переносить падение. Тяжело видеть успех другого. Это разъедает изнутри, губит. И да, наверное, это может быть завистью. Всё зависит, как человек сам настроен, вернее на что. Под «человеком» в данном случае я имею ввиду художника.
Тогда что, ты имеешь ввиду под «настроем»?
Тут я немного неправильно выразилась. Скорее это «мотивация». Не могу тебе объяснить в трёх словах. Сейчас соберусь с мыслями, - она задумалась на время. В сумерках всё казалось таинственным и очень значимым. Она неосознанно водила пальцами по шероховатой ткани его джинсов.
Тогда расскажи про свою мотивацию, - улыбнулся он, глядя в её сосредоточенное лицо.
Ну, вот смотри… Я пишу, только то, что мне нравится. Я пишу не из-за денег, потому что они у меня всегда есть. Отец обеспечивает меня, и будет делать это всю жизнь, видимо, так компенсируя своё отсутствие. Я пишу только ради удовольствия, ориентируясь на собственные чувства и вдохновение. Когда же пишешь ради денег, ты вынужден поддаваться веяниям, реагировать на них, они влияют на тебя, и ты вынужден подстраиваться. И далеко не всегда придётся делать то, что нравится тебе. Ты пытаешься достигнуть чего-то, а не получается. А получается у другого… Вот тут будет зависть, мысли, почему и что ты делаешь не так. А у меня этого нет. Мне просто всё равно. Я сама по себе. Мне нравится работать у Нила, потому что в том маленьком кругу я испытываю только положительные эмоции, но как только кто-то нарушит мою гармонию, я уйду. А он молодец, Нил, мы всё там разные и не можем соперничать друг с другом. У каждого своё направление, в котором он профессионал, поэтому у нас нет явного и больного соперничества, хотя достигнуть этого было трудно. Кроме того, у нас и так хватает проблем, потому что каждый творческий человек, считает себя особенным, и, как правило, имеет невыносимый характер. Но, конечно, не всё так солнечно, но с этим можно жить, а главное с этим можно работать.
Ты тоже? – спросил Ян, прослушав поучительную лекцию о душах творческих людей.
Что я?
У тебя тоже скверный характер?
Да, - она усердно закивала, - у меня тоже.
Но если ты не будешь стремиться, ты можешь не достигнуть той самой высоты.
Ян, о какой высоте ты говоришь? – скептически спросила она и сама ответила на свой вопрос. - Времена Леонардо да Винчи и Рафаэля давно прошли. Сейчас современная живопись – это совсем другое. Это такой же источник материальной выгоды. Да и я работаю в дизайнерской студии, и свои картины пишу на стенах.
И то, верно. Да, и про твой скверный характер тоже. Я сегодня убедился в этом, - с усмешкой сказал он, обрисовывая указательным пальцем линию её подбородка.
На самом деле, - смутившись, начала она, - я не привыкла быть в отношениях. Я не умею в них быть, если можно так сказать. Я забываю про многие вещи, например, вовремя позвонить или что-то сделать, но не потому что мне всё равно. Просто я забываю, что я должна. Я не привыкла быть должна. Но я уже почти исправилась, правда? – с надеждой и ангельской улыбкой спросила Эва.
Да, почти, - поддел он её. – Но только попробуй забыть позвонить мне завтра, когда нужно.
Нет, теперь уж я точно не забуду.
Пойдём, уже совсем прохладно, - Ян встал и поднял её. Поправив на ней халат, он туже затянул пояс.
С тобой мне тепло, - Эва поправила ещё влажные волосы.
Иди сюда, я тебя погрею, - она привстала на носочки, и он приподнял её, прижав к себе.
Я хочу задать тебе традиционный вопрос, который задают при прощании, - скромно начала Эва, повиснув у него на шее.
Ты хочешь спросить, буду ли я скучать по тебе?
Да, - кивнула она и быстро поцеловала его.
А как ты сама думаешь?
Не отвечай вопросом на вопрос. Не люблю эту твою манеру. Хотя у меня есть предположение, что будешь, - самодовольно изрекла она, погладив его по спине.
У тебя совершенно правильное предположение, Эви. Оно совершенно правильное, - согласился он. – А теперь может, мы пойдём домой… в спальню… в кровать… Сколько тебя можно уговаривать?
Пойдём, - она почувствовала под ногами мягкую траву, когда он опустил её на землю.
Ты мне не рассказал, - с лёгким укором произнесла она.
Что не рассказал? – спросил он, укладывая плед в корзинку.
Свою «теорию зависти».
А, ну я тебе расскажу, только не сегодня. На сегодня хватит уже разговоров.
Ты обещаешь? Это ведь будет твоя история?
Обещаю. Расскажу. Потом расскажу.22.02.2011 17:09» Глава 25
Глава 25
Со сдавленным писком, выражающим, несомненно, бурную радость, Эва бросилась в объятья отца. Именно бросилась, сорвалась с места и в два шага пересекла разделяющее их небольшое расстояние, повиснув у него шее, прижимаясь к тёплой шершавой от выступившей щетины щеке.
Да, если бы ты чинно и спокойно подошла ко мне, поцеловала в щеку и сказала «Привет, папа!»…
Что бы было? – спросила Эва, целуя Роджера в щеку.
…эта была бы не моя Эванджелина, не моя маленькая девочка. Это была бы незнакомая мне женщина.
Папочка, как я по тебе соскучилась, - протяжно сказала Эва и прижалась к отцу. Он крепко сжал тонкую фигурку дочери, вкладывая в это приветственное объятия всё чувство отцовской любви, на которое был способен.
Едем домой, тебе надо отдохнуть, а то что-то ты бледная совсем, - внимательный взгляд отца остановился на её лице, отметив бледность и тёмные круги под глазами. – Нездоровый у тебя вид, - он укоризненно покачал головой.
Я встала очень рано, - сообщила она отцу, взяв его под руку, но упоминать о том, что практически не спала и вовсе, не стала. – Ты же знаешь, что утро для меня сущая инквизиция! Убийство! Кроме того, я не завтракала.
Непорядок. Так ты окончательно испортишь себе желудок, - нравоучительным тоном произнёс отец, забирая из её рук сумку.
Нет, мой желудок портится именно от завтрака и никак иначе, - возразила ему дочь.
Это ты можешь говорить кому угодно, но только не мне. Ресторанного меню я тебе не обещаю, но яичницу с беконом по утрам тебе есть придётся, - пообещал Роджер.
Они постепенно слились с людьми, покидающими аэропорт, плывя как по течению среди упакованных сумками туристов, гостей и жителей города, преодолевая путь до парковочного места, где Роджер оставил свой автомобиль. Эва уселась на переднее сиденье, пристегнулась и обернулась, наблюдая за движениями отца.
Он отправил её сумки на сиденье позади, сел за руль, включил зажигание, проделал то же действие с ремнём безопасности, что и она. Неторопливо и спокойно, как всегда без лишней суетливости. Каждое его движение было отточено, каждый жест имел своё значение, и так было всегда. Всегда сколько она помнила. Он был такой всегда: спокойный, уравновешенный, даже немного флегматичный, но совершенно сосредоточенный.
Поездка с отцом вызывала одни и те же чувства. Двигаясь в потоке машин на одной с ними скорости, ей казалось, что они едут медленно, неспешно, так что клонило в сон. Они изредка переговаривались, и с отцовского лица не сходила довольная полуулыбка, выдающая душевное состояние – радость от встречи с дочерью, но, в основном, всё его внимание было обращено на дорогу.
Вопросы будут потом, а сейчас они просто едут, а в салоне играет музыка в стиле «ретро»…
И в этом был весь Роджер Лэнгли…
Едва только Эва прикрыла глаза убаюканная мирными аккордами и плавной ездой, как затрезвонил телефон. Её телефон, мирно лежащий в её сумочке на заднем сиденье.
«О, черт…» прошептала она и перегнулась, чтобы достать сумку. С трудом, но всё же ей удалось это сделать.
Ты забыла мне позвонить, - услышала она вместо приветствия, когда отрыла мобильный на самом дне и ответила на звонок.
Привет, - улыбнулась она и возразила. – Я не забыла, я ещё не добралась до места.
Забыла, - упорствовал он.
Подожди, - сказала она и сбросила номер, тут же набрав его снова.
Привет! - на весёлой ноте начала она. - Ну вот, звоню тебе, чтобы сообщить, что я прекрасно долетела. Самолёт не упал и я жива и здорова, как ты сам можешь убедиться, - ответом ей был короткий смешок.
Да, дорогая, теперь я убедился, что ты мне позвонила, что ты жива и здорова…
Вот и хорошо. А как у тебя дела? – спросила она и бросила на отца взгляд, но он не проявлял никакого интереса к разговору или делал вид, что не проявлял.
Как дела… - повторил он. – А вот так дела… устал… зол… голоден…
Вредничаешь, в общем, - сделала вывод Эва и улыбнулась, вслушиваясь в хорошо знакомый мужской голос, различая бархатистые оттенки вкладываемых эмоций, позволяющей ей живо представить настроение обладателя этим звучным баритоном.
Нет, не вредничаю. Я работаю, - убеждённо заявил Ян.
Не-е-е-т, - хитро и протяжно сказала Эва, - ты снова там всех тиранишь… я представляю… - и она, действительно, могла то представить, потому как сама была свидетельницей одного из таких деспотичных проявлений.
Им полезно, - просто заявил он. – А то народ совсем расслабился и ни черта не работает.
Не верю, - возразила она.
Да, правда…
Ни за что не поверю.
Да, точно тебе говорю, - всё тем же уверенным тоном сказал он. – Ни черта не делают!
А ты что делаешь?
Я? Стою, с тобой разговариваю.
Где стоишь? – переспросила она.
В кабинете у окна стою, - отчитался он и обернулся, так как позади послышался звук энергичных шагов. Кивком он указал вошедшему на кресло. – Эва…
Ты мне ещё позвонишь? – с надеждой спросила Эва, понимая, что он собирается закончить разговор.
А может лучше ты мне? – посмеиваясь, спросил Ян, но тут же возразил сам себе, отметая этот явно не годный вариант. – Нет. Уж лучше я тебе.
Да, - сразу согласилась Эва, - уж лучше ты мне… Целую тебя, - сказала она и дождавшись ответного «поцелуя» отключилась.
Видимо, у тебя есть, что мне сказать, раз ты здесь, - констатировал Ян и, обойдя стол, протянул руку для приветствия своему визитёру.
Да, у меня есть для тебя новости, - подтвердил он.
Подожди, - остановил его Ян и нажал на телефоне кнопку соединения с секретарём.
Селеста, кофе.
Уже.
Меня нет.
Хорошо.
Может, у тебя и бутерброды есть?
Есть.
Ещё лучше. И кофе сладкий!
Хорошо, - ответила Сел, и по голосу было слышно, что она улыбается.
Ну, рассказывай! – поторопил Ян Грегори, оказавшимся тем самым нежданным посетителем.
Нет, уж! Сначала кофе! Ношусь с утра как заведённый!
А чего ты носишься? Спокойно ходить разучился?
Ну, ты и обнаглел, - запальчиво возмутился друг. – Я твои проблемы решаю, между прочим, - он уселся в кресло, приняв расслабленную позу, вытянув ноги, а на лице у него было выражения ясно говорившее, что в данное время это был предел его мечтаний.
В кабинет вошла Селеста и поставила на стол поднос, на котором приветливо разместились чашки с кофе, причём, один был со сливками, явно предназначенный для Грегори, тарелка с аппетитными сэндвичами, и печенье.
Мне нравится твоя секретарша, - неожиданно признался Грег, - хорошие объёмы, - одобрительно сказал он и взял с тарелки сэндвич с ветчиной, помидорами и листьями салата. – Я про чашки, - поправился он и указал глазами на большую чашку кофе в своей руке, услышав, как выразительно хмыкнул друг.
Естественно, я так тебя и понял, - издевательски произнёс Ян, поднося обжигающий кофе к губам.
Угу, - промычал Мур, пережёвывая бутерброд.
Не торопись, я не хочу, чтобы ты ошпарился или подавился, спеша сообщить мне свои сногсшибательные новости, - заметил Ян, глядя с какой скоростью Грег поглощает угощенье Селесты. – Пять минут я готов подождать. Но только пять минут! – усмехнулся он.
Красноречие последнее время из тебя так и преет, - загадочно протянул Грегори. – Неужели одна очаровательная особа так на тебя действует? – с некоторой долей доброго сарказма отметил Грег, но Ян медленно жевал бутерброд, пропуская слова Грега мимо ушей, снисходительным взглядом показывая, что его совершенно не волнуют подобные шуточки.
Да я не собираюсь тут тебя целый день развлекать. У меня дел по горло. Просто мне не удалось позавтракать с утра, - объяснил Грег свой жуткий аппетит и вытер руки салфеткой. Заботливая Сел даже это предусмотрела.
Всё? Нашутился? – отхлебнув, Ян отставил чашку в сторону и зачем-то взял в руки карандаш. Покрутил его в руках и откинулся в кресле, выжидательно глядя на друга.
В общем так… - уже серьёзным тоном начал Грегори, отбросив всякую вальяжность, - появился тот, кто нам нужен, - сообщил он и замолчал, оценивая реакцию друга.
Если я тебя правильно понимаю… - тихо и осторожно начал Ян, но не договорил.
Ты меня правильно понимаешь, но это тебе будет стоить денег, - перебил его Грег.
Без проблем, - согласился Ян.
Я сказал «денег», - он сделал особое ударение на последнем слове, имея ввиду, что сумма будет внушительная.
Я сказал «без проблем», - ещё раз повторил Ян, давая тем самым понять, что согласен на любую сумму.
Тогда жди моего звонка, - коротко сказал Грег. – поговорим позже, не здесь.
Согласен, - Ян не стал задавать дополнительных вопросов, прекрасно зная, что в своё время получит на них ответы.
Тебя что-то тревожит? – поинтересовался Грег, оценив лёгкое напряжение, сквозившее в движениях Яна.
Да, - подтвердил он.
Что именно?
Всё, - столь неопределённый ответ ничего не объяснял.
Может, ты как-то подробнее мне расскажешь?
Я не могу, - Ян прикусил кончик карандаша, а потом бросил его на стол в кучу бумаг. – Не могу объяснить… Мне всё не нравится! – резко сказал он. – Всё! Понимаешь?
Нет, - признался Грег и это было правдой. Обрывочные ответы и заявления друга не объясняли его сомнений, а Грегори хотелось в них разобраться. Он внимательно вглядывался в лицо, ожидая подробных разъяснений. С минуту Ян молчал, допивая остывший кофе, потом заговорил, собираясь поделиться своими предчувствиями.
Всё слишком… Всё! Мне это не нравится. Я знаю это чувство, - он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, облокотился на стол, уперев подбородок в сжатые в замок руки. – У меня уже было такое. И я не хочу этого снова.
Грегори сжал подлокотник кресла, понимая о каком переломном моменте, говорит Ян.
Ян, просто ситуация такая…
Нет, не ситуация, - отрезал он, отметая подобные выводы. – Не ситуация, Грег…
Прекрати Ян! На днях появится Алекс и мы во всем разберёмся, - уверил он друга и стремительно поднялся с кресла. Парой ловких движений он отряхнул джинсы, разгладив образовавшиеся складки.
Может быть и разберёмся… - задумчиво проговорил Ян.
Я позвоню, пообещал он, и спросил, уже направляясь к двери. - Как Эва?
Уехала к отцу, - ответил Ян, поднимаясь, чтобы проводить друга.
У-у… - Грег сочувственно похлопал его по плечу.
Грег, я тебя когда-нибудь придушу, - последовала угроза Яна.
Когда-нибудь может быть и да, - хохотнул Грегори. – Но сейчас наше общее дело приказало мне долго жить, - уверенно парировал он.
На звук открывающейся двери кабинета начальника Селеста подняла голову, оторвавшись от рабочих дел.
Селеста, - раскланялся Мур, приложив ладонь к сердцу. – Твой кофе просто волшебный! Я ещё жив только благодаря тебе! – с чувством воскликнул он, вызывая у неё ответную ироничную улыбку. За долгое время работы с Яном она привыкла к его неординарным друзьям. Почти ко всем. Ко всем кроме одного.
***
Почувствовав мягкое и шелковистое прикосновение к щеке, Эва перевернулась на другой бок, уткнув лицо в подушку, в надежде спрятаться от назойливого громкого урчания. Но не тут то было, в руку впились маленькие, но острые как иголочки коготки.
Хуч… Ну кто тебя впустил? – вздохнув спросила она, зная кто это мог сделать. – Давай уже… - она приподняла край одеяла, и котёнок проворно забрался под него, устроившись у неё под боком пушистым комочком.
Снова попыталась заснуть, чувствуя странную слабость в теле, и полное отсутствие желания двигаться. Однако урчащий малыш, перебирающий лапками, вонзающий свои когти в её правый бок отнюдь не способствовал этому.
Она вытянулась на кровати, снова открыла глаза и оглядела свою комнату, знакомую до мелочей, привычную обстановку. Нет, папа перекрасил стены в голубой цвет, нежный и не раздражающий взгляд. В следующую секунду она улыбнулась, вспомнив, как однажды ткнула пальцем на какую-то картинку с изображением комнаты, в известном журнале дизайна и интерьера, сообщив, что хочет такого же цвета стены.
Она давно забыла об этом, а он нет…
И как точно подобрал оттенок…
В груди возникло щемящее чувство, такое острое и нестерпимо жгучее, на глаза навернулись слезы, а блаженное спокойное состояние сменилось тянущим и неосознанным волнением. Она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, скучающей и одинокой, с разделённой надвое жизнью.
Хотя сейчас всё было по-другому…
Была полнота, были чувства и вкус к той самой жизни…
Эва отбросила одеяло и погладила пушистого котёнка, который старательно замурчал ещё громче, предприняв пытку поиграть с её рукой, а значит вонзить ей в руку свои когти и зубы как можно глубже.
Затею поиграть с Хучем Эва бросила, как только на руке у неё появилось несколько царапин, и перспектива ходить с ободранными руками, даже при всей её любви к домашним животным, её ни в коей мере не прельщала.
Брови её поползли вверх, когда, захватив с прикроватной тумбочки часы, она выяснила который час.
Да, приехала к папе погостить…
Весь день провалялась в кровати.
Выбравшись из уютного тёплого гнёздышка, она прихватила с собой своего посетителя и спустилась в гостиную, ещё с лестницы заслышав звук включённого телевизора.
Привет, - сиплым после сна голосом проговорила она и опустила котёнка на диван. Взяв свёрнутый плед со спинки, она завернулась в него и устроилась рядом с отцом, положив голову ему на плечо. Разморённая после сна, покинув тёплую постель, она сразу озябла в прохладной гостиной в футболке и тонких пижамных штанишках до колен.
Отдохнула немного? – он обнял её за плечи одной рукой, зажав в другой пульт от телевизора, переключая каналы, поочерёдно задерживаясь на каждом.
Ага, немного… - усмехнулась она, как мягко выразился отец о том, что она провалялась в кровати весь день. – Хотела поспать часика полтора, а получилось вон как… А чем ты занимался целый день?
Не переживай, у меня было чем заняться. Я отнёс кое-какие вещи на чердак, - начал перечислять отец. – Постриг газон…
Да? – удивилась Эва. – Я даже не слышала шума газонокосилки.
Вот и хорошо, крепко спала, значит, а то я боялся, что ты проснёшься. Хотел, чтобы ты отдохнула.
Она поспала, но отдохнувшей себя вовсе не чувствовала, а ощущала какую-то огромную усталость и разбитость во всем теле, нежелание двигаться и даже говорить. Но зато хорошо было просто прижаться к тёплому отцовскому плечу и молча посидеть. Они всегда могли посидеть рядом молча, не чувствуя при этом неловкости.
Пап, знаешь, я почему-то дико устала. Сама не знаю от чего. Так ведь бывает?
Бывает… - Роджер погладил её по голове, взглянув в лицо, – переутомление, перенапряжение, реабилитационный период после болезни, всему есть объективные причины, зависит это от многих факторов.
Да, нет… болеть, я не болела, вроде не переутомлялась, - она пожала плечами. – Не знаю я. А что ты смотришь?
Всё подряд. Эви, я так редко смотрю телевизор, что когда делаю это, не знаю на чем и остановится. Так… щелкаю подряд, может, что интересное попадётся.
Хуч, с интересом изучающий обивку дивана, играющий сам с собой, понял, что это бесполезное занятие, и забрался к Эве на колени, нахально устроившись в удобное ему позе.
Давно он у тебя? – спросила Эва пощекотав котёнка за ушами.
Нет, недавно. Это подарок одной моей юной пациентки. Я не смог отказать и пришлось взять его домой. Но он молодец, - усмехнулся Роджер, - ведёт себя прилично. Совсем ручной, хотя я редко бываю дома. Сама знаешь, какая у меня работа.
А почему «Хуч»?
Ну… собаку я не могу завести, кота обзову так хотя бы, - с иронией в голосе ответил Роджер. – Чем займёмся сегодня вечером?
Я знаю! – оживилась Эва. – Не надо выдумывать ничего нового. Давай пожарим на заднем дворике сосиски, подогреем какое-нибудь красное вино, и ещё я хочу печёный зефир, - довольно подытожила она.
Может быть, тогда пожарим стейки? Мясо всё-таки лучше, чем сосиски, - предложил Роджер.
Да, - сразу согласилась Эва, - тогда ещё овощи. Ну, там… перцы, помидоры…
Тогда надо подготовиться как следует, потому что перцев точно у меня нет.
А может тогда не надо, - засомневалась Эва.
Нет, поедем в магазин, купим перцев, может тебе ещё чего-нибудь захочется. Устроим приятный вечерок.
Хорошо, сейчас соберусь, - она встала с дивана, а потревоженный котёнок укусил её за руку, проявляя недовольство, что его сместили с тёплого места.
***
Селеста, иди домой.
Девушка засунула толстую папку на самую верхнюю полку в шкафу для документов и, захлопнув дверцу, повернулась на голос.
Иди-иди. Только позвони Мартину и если он ещё здесь, то пусть зайдёт. И когда ты уже научишься сразу соглашаться на подобные предложения? А то, наблюдая подобное рвение к работе, я могу передумать, - Ян бросил на её стол какие-то документы и, не дав ответить на свою реплику, покинул приёмную. Как и просил Ян Селеста не стала проявлять к работе особого рвения, а вызвав Мартина отправилась домой, за двадцать минут до окончания рабочего дня.
Не прошло и пяти минут, как в приёмной тихо открылась и так же тихо закрылась дверь, сообщая о появлении начальника СБ. Он без лишней суетливости отмерил шагами расстояние до стола главы компании и уселся в кресло напротив без приглашения, по одному виду сообразив, что вызвали его не на пять минут.
Что нового? – спросил Ян и кивнул на папку, которую Серж аккуратно положил на стол и, не разбирая, сгрёб свои бумаги на край стола.
Это кое-что интересное. Я и сам собирался зайти, потому что без твоего распоряжения дальше действовать не буду. И всем своим сказал, чтобы пока затихли.
Ладно, расскажешь мне позже о своих подвигах, - хмуро отозвался Ян.
Серж расслабил узел галстука, оттянув его вниз, и повёл плечами. Он только кивнул, и застыл в ожидании, когда Ян поведает ему о причине, по которой вызвал его к концу рабочего дня.
Абсурд какой-то… - раздражённо фыркнул Ян, поддёрнув рукава рубашки. – Знаешь, я мог бы подумать, что у Билли паранойя… Но только не у одного него, - он поднялся с кресла вышел в приёмную, повернул защёлку замка на двери и вернулся на место. Серж по-прежнему не задавал вопросов, ждал, пока Ян выскажется, лишь смутно представляя, о чем идёт речь.
Сегодня Билли обнаружил, как вы выражаетесь, «хвост».
За тобой следили? – странно, но Мартин не высказал удивления по поводу услышанного.
Видимо, да, - Ян развёл руками и рассмеялся, но это был не тот непринуждённый дружеский смех, а скорее нервный смешок, выдающий его напряжение. – Можно подумать, что у меня какое-то стратегически важное предприятие, а не строительная компания, а я недобитый шпион.
Н-да-а, - Серж поскрёб висок и вопросительно взглянул на Яна. – Ещё что?
Днём звонил Грег и сказал мне тоже самое.
Про «хвост»?
Именно! Вот я хочу спросить, нет ли у тебя той же проблемы и у ребят тоже.
Пока нет, я бы знал, - уверенно отреагировал Мартин, сделав в уме пометку, заняться этой проблемой тоже.
И ещё вопрос. Раз уж такое дело… Мне нужно установить дома систему безопасности. Датчики движения, сигнализацию и так далее. На территорию просто так попасть нельзя, она закрыта, но с берега можно.
Боишься водолазов? – пошутил Мартин и осёкся, поняв, что шутка неудачная. – Извини. Сделаем. Когда нужно? Я дам распоряжение. Созвонимся с той фирмой, что нас обслуживает.
Да хоть сегодня, – устало произнёс он и окинул Мартина проницательным взглядом, значение которого, даже Серж не смог понять. – Мартин, что это за хрень творится? А? Мне что и личных телохранителей нанять? Я начинаю беспокоится, у меня есть близкие и я очень не хочу, чтобы хоть с одним из них случилась какая-нибудь неприятность.
Очень здравая мысль, кстати, - одобрительно отозвался Мартин о высказанной вслух мысли о личной охране.
Бред какой-то… - процедил Ян.
Может и не бред вовсе, - начал Мартин и открыл папку. – Можешь меня похвалить, когда я закончу, - заявил Серж, но в голосе его не было и тени самодовольства, чувствовалась лёгкая натянутость, но с некоторой оживлённостью. Он неторопливо пролистывал листы, сложенные в папки, проговаривая вслух информацию, кое-что складывал на стол, подтверждая сказанное. С каждым его словом Ян мрачнел всё больше, хотя глаза светились решительностью, и ему явно было, что ответить Мартину.
Подожди, - остановил Ян пылкую речь Мартина и вышел в приёмную. – Что-то я всухомятку это не могу пережевать, - хмуро пошутил он и поставил на стол бутылку виски и два стакана.
Такое только запивать надо, и желательно огненной водой, - со вздохом поддержал Мартин идею Яна.
Давай, - как обычно, Мартин был поставлен на розлив напитка, что он успешно и сделал, поглядывая то и дело в папку и пускаясь в объяснения.
…это совсем не то, что мы привыкли понимать под словом «мафия». Сегодняшние группировки не вступают в открытое противостояние правительству, они давно от этого отказались. Даже наркокартели используют стратегию мирного вживания в общество. Главари выступают в роли законных предпринимателей и вкладывают большие средства в легальный бизнес, не забывая и про своё «дело», а выборы нужных лиц в состав местных силовых структур, и дальнейшее их покровительство служит для них мощным прикрытием.
Коза Ностра какая-то… - обронил Ян, как только Серж сделал перерыв в своём докладе и наполовину опустошил стакан.
Да, что-то типа этого. Чётко структурированная ячеистая организация, разделение труда, эффективные методы управления предприятиями, ведение финансовой отчётности… Даже если внедрить в одну из ячеек своего агента, можно разрушить лишь её и только её, но вся организация останется действующей, а недостающее звено просто заменят.
Почему ты решил, что за этим стоит именно он?
Вот почему, - Мартин положил на стол фотографию со знакомым Яном изображением мужчины. Знакомая рожа?
Очень. Марко Борелли. Его компания и выиграла тот самый чёртов тендер.
Да, только вряд ли тебе известно, что он двоюродный брат Бернардо Готти, того самого, кто и управляет всем этим преступным синдикатом. Там и ещё есть немало действующих лиц, но это уже подробности, которые сути дела не меняют.
Ян присвистнул и взял в руки фото, словно первый раз в жизни видит человека, изображённого на нем.
Откуда же мне об этом знать? У меня законный бизнес. Я не принадлежу к криминальным структурам.
Ну так вот. Они хорошо устроились. Отмывают свои грязные денежки через строительную контору, а объёмы ты и сам можешь представить.
Ну, естественно. Проект международного аэропорта оценивается в миллиарды. За такой кусок и убить можно, а строительство будет идти не один год. Можно столько денег обналичить, чтобы весь Майами с потрохами купить.
Вот именно! Я, как только в ту папку глянул, что ты мне дал… с участниками на тендер, сразу всё и понял. Мы этот картель разрабатывали ещё, когда я сам действующий был, но так до верхушки и не дошли. В данный момент федералы зацепились за неуплату налогов, завели дело на пару банков, которые их обслуживают, выдают кредитные карточки и перегоняют деньги в офшор, но это тоже косвенно. И дела эти давно уже никак до логического завершения не дойдут. Им нужен хороший повод, чтобы поймать хоть на чем-то, а остальное дело техники, как говорится. Иначе их не взять. Но это может длиться годами.
Если они так забеспокоились, значит, есть о чем, так ведь?
Если эта схема по выбиванию конкурентов так хорошо сработала, значит, действует она не первый раз уже. Я думаю, мы не первые, и почему-то уверен, что не последние. Только вот доказательств у нас нет.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |