Я?! – Она хлопнула ресницами, придвигаясь к нему поближе, и удовлетворённо вздохнула, когда он проглотил первую ложку, готовя вторую порцию. Но Ян быстро пресёк её попытки, отодвинув от неё тарелку.
Хватит. И вообще, не думай, что это тебе сойдёт с рук просто так. А то снова окажешься вот здесь, - он постучал пальцами по чёрной мраморной столешнице.
Ты так самоуверен, прям поразительно.
Он повернулся к ней вполоборота и глаза его блеснули, а Эва вдруг поймала себя на том, что так сидит обнимая его. Ян привлёк её одной рукой ближе себе.
Не советую тебе проверять это.
Почему? – тихо спросила она, но он лишь странно глянул на неё, не удостоив ответа.
Селеста почувствовала себя лишней и, решив откланяться, кашлянула, привлекая к себе внимание.
Мне пора.
Эва проводила Селесту до машины и тепло поблагодарила её, вручив пакетик с вещами.
Прохладный ночной ветерок шевелил волосы, овевая и успокаивая. Поддавшись искушению, девушка побрела к берегу, оставшись, как и была в халате. Хотелось побыть одной и подумать. Подумать обо всем, и ни о чем. Столько всего произошло за эти несколько недель. Жизнь превратилась в сплошной хаос, в цепочку событий, причём совсем не тех, каких она ожидала.
Вдруг она вспомнила про Дэнни и испытала непривычные угрызения совести. Она ведь даже не позвонила ему, не справилась о его здоровье. Ровно через минуту её смятение улеглось.
Если бы с Дэнни что-то случилось, она бы об этом точно знала, а сегодня Эва имела полное право побыть эгоисткой, делать то, что ей нравится.
Ей не хотелось звонить Дэнни, расспрашивать о чем-то, не хотелось возвращаться в дом, и чувствовать себя маленькой железной стружкой, тянущейся к магниту.
Ян словно почувствовав её настроение, не пошёл за ней, а лишь наблюдал, как она бродит вдоль воды, изредка останавливаясь. Он сел на диван, бесцельно щелкая кнопки переключения каналов на пульте, в поисках неизвестно чего.
Эва скинула халат и вышла из гостевой ванной комнаты, оставшись в тонкой ночной сорочке до колен. Подол халата был весь в песке, местами мокрый, поэтому она не стала тащить эту грязь через всю гостиную. Она юркнула в свою комнату, желудок снова взбунтовался, а зубы клацали от холода.
Эва, - Ян постучался и, дождавшись ответа, приоткрыл дверь, остановившись на пороге. - Как ты себя чувствуешь?
Если честно, то не очень, - поморщившись, ответила она.
Я сейчас, - через минуту он вернулся и присел рядом с ней на кровать. Эва заметила у него в руке стакан со льдом.
Лёд? – недоверчиво уставилась она на стакан.
Да, Джеферсон сказал, что если будет тошнить, то ешь лёд. Только понемногу и осторожно.
Понятное дело, проглотить весь стакан целиком не смогу при всем желании, - сказала она, выбирая маленький кусочек льда.
Её волосы золотились в свете неяркой лампы и, хотя следы усталости невозможно было не заметить, лицо постепенно приобретало привычный здоровый румянец. В этом было что-то интимное, сидеть вот так на её постели и наблюдать её в одной сорочке, поддерживаемой лишь тонюсенькими бретельками.
Поддавшись порыву, он резко, но не грубо привлёк её к себе, прижав к груди, зарываясь рукой в мягкие шелковистые волосы и удерживая за плечи. Эва лишь прерывисто вздохнула от напора и неожиданности, а потом сделала то, чего так сильно хотела. Это было простое желание. Очень незатейливое желание. Она крепко обняла его, тесно прижавшись, устроившись в его тёплых руках. Погладила широкие плечи, завела холодные пальчики под рукава футболки, почувствовав упругие напряжённые мышцы. Хотелось зажмуриться и замурлыкать от удовольствия, от животного удовольствия. Раньше она и представить не могла, что простое прикосновение, или подобный тактильный контакт может быть таким желанным, таким приятным и всепоглощающим. Потом Эва слегка отстранилась, провела кончиками пальцем по подбородку, тем же знакомым ему жестом и поцеловала его. Поцеловала в губы, легко, воздушно, а он не шевельнулся, только держал её в руках, позволил ей это сделать.
Холодные, - хрипло шепнул он, тронув большим пальцем её губы.
Лёд…
Договорить она не успела. Он стиснул её, приникнув губами в настойчивом и крепком поцелуе, отдавая ей своё тепло, свой жар. Она не смогла бы пошевелиться… даже вздрогнуть не смогла бы… для этого не было места. Он сжал её железными тисками, сжал неистово, будто боялся, что вырвется, а она не собиралась этого делать. Совсем не собиралась, все мысли вылетели из её головы, осталось только ощущение его мягких тёплых губ и прикосновение горячего языка к холодной нижней губе.
Тепло. Его тепло. Оно разливалась в ней. Зудело в кончиках пальцев. Скручивалось в животе, разгоняя кровь и кружа голову. Она задрожала, он оторвался от неё. Оторвался с трудом, тяжело дыша. Уткнулся в её шелковистую щеку, целуя и поглаживая губами нежную кожу.
Спасибо тебе, - казалось громче, чем шёпотом, говорить просто невозможно.
За что? – спросил, откинув её длинные волосы на спину.
За то, что беспокоился обо мне.
А ты думаешь, я беспокоился? – поцеловал, коснулся кончиком языка бьющейся жилки на шее.
Думаю, да … - с трудом выговорила она.
Замер, потом провёл руками по её спине, завёл руку под волосы.
Ты права, я очень беспокоился, - в его тоне не было игривости. - И если я ещё хоть раз не смогу до тебя дозвониться…
Я поняла, - она прикрыла ладонью его рот, - следующее отделение, которое мне придётся посетить в той больнице, будет хирургическое. Видимо телефон пришьют ко мне.
Ян держал её в руках, чувствовал её сладковатый запах - запах ванили и магнолии. И только ему одному было известно, как он сдерживался, чтобы не содрать с неё этот кусок ткани, именуемый сорочкой. Кусок тончайшей материи, мешающий ощутить её целиком, ласкать каждый сантиметр атласной кожи. Он ясно осознавал, что его первое влечение переросло в дикое желание и теперь стало потребностью, физической потребностью в ней, такой же потребностью, как дыхание.
Эва снова приникла в его рту, попробовала его на вкус.
Эва, - она узнала этот тон, от которого мурашки пробегали по спине, собираясь где-то между лопаток, заставляя вздрагивать всем телом, даже без прикосновений.
Я поняла… - она отодвинулась от него, - а то через шесть секунд на мне не будет сорочки.
Ян окинул её медленным взглядом.
Две, - сказал он, поднимаясь с кровати. - Сегодня мне хватит двух.
Ян, - она остановила его у двери, - А ты долго будешь на работе завтра?
Ну, четвёртое совещание я не смогу отменить, но постараюсь пораньше. Спокойной ночи, Эва.
Да, - она довольно кивнула, - Спокойной ночи, Ян.11.11.2010 19:54» Глава 12
Глава 12
Эва вышла из своей комнаты только к полудню. А вернее, выползла, а ещё точнее - заставила себя выползти. Потому что при мысли о «сорбентовой» диете желудок у неё сворачивался в узелок, а глаза сами собой закрывались, приглашая ко сну.
Будучи плохим пациентом, самым ужасным, какие только могут быть на свете, она уже жалела, что так опрометчиво пообещала Яну есть всю ту гадость, что он для неё купил, и только мысль о предстоящей поездке во Францию грела душу, мотивируя на соответствующие подвиги. Она даже была готова целую неделю есть овсянку Селесты, лишь бы не видеть тюбики с прозрачной субстанцией, напоминающей загустевший канцелярский клей.
Но это тоже не помогало.
Набравшись наконец мужества, она подошла к шкафчику, где, дожидаясь своей очереди, лежали её «волшебные тюбики». Горестно вздохнув, выдавила гель в столовую ложку и, передёрнув плечами, проглотила. Вкуса у этой «еды» не было абсолютно никакого, но «неживая» консистенция вызывала рвотные позывы.
«Ну, вот! Дело сделано! Первое нападение я пережила, ещё три!»
Терпеть эти истязания нужно было четыре раза в день, а это уже систематическая атака организма.
После приёма лекарства минимум час о еде можно и не мечтать, и Эва решила прогуляться там же, где и была вчера - заглянуть на пирс, поболтать ногами в тёплой бирюзовой воде, и сказать себе «Какой чудесный день!»
Направляясь к берегу, и, завидев Симона, она свернула на зелёную лужайку, где он трудился над живой изгородью, формируя из кустов ровные квадраты, орудуя секатором со скоростью бешеной парикмахерши. Лицо его осветилось улыбкой, когда он заметил, подкрадывающуюся сзади Эву. Она хотела его напугать, потому что, занятый «причёской» кустов, подгоняемый музыкой из наушников, Симон, казалось, никого и ничего не слышал. А получилось, что она завизжала сама, когда она резко повернулся к ней, клацнув секатором. Они тут же рассмеялись над своим дурачеством и Симон приобнял её за плечи.
Ох, крошка, как я рад тебя видеть такой! Я места себе не находил. Спасибо Яну вправил мне мозги и отправил куда подальше. Выглядишь супер, прямо как с курорта!
Эва хихикнула.
И тебе привет, Симон! Только вот можешь зря не распаляться в комплиментах, всё равно не поверю. - Она обняла его за талию, и они медленно двинулись по дорожке к скамейке скрытой зеленью в задней части особняка.
Слушай, красотуля, а чего это ты такого наелась? Чем это твой женишок умудрился тебя накормить?
Грибов каких-то, представь себе. И он не мой «женишок».
Да, ладно? – выразил сомнение Симон.
Да, серьёзно, - подтвердила Эва. - Он мне такая же «подружка» как и ты.
Мне, конечно, приятно, дорогуша. Но слово «подружка» меня всё-таки слегка коробит, - хохотнул Симон.
Извини, - Эва засмеялась и выскочила вперёд, преградив ему путь. - Дружок Симон!
Он в отместку ухватил её волосы и дёрнул за хвост. Эва снова засмеялась, а потом посмотрела на Симона с неожиданной серьёзностью.
Мы ведём себя как школьники, Симон. Ты дёргаешь меня за косички, а я от тебя убегаю… - она задумалась.
Тебя это беспокоит?
Не знаю… просто это так странно… Мы с тобой взрослые люди.
Эва, жизнь вообще странная штука. И в ней на самом деле очень мало чего весёлого, так что давай побесимся. - Она заметила в его глазах промелькнувшее выражение грусти. Наверное, впервые без фальшивой игривости и задора. Они сели на лавочку и Симон закинул руку за спину Эвы, облокотившись на спинку.
Симон, а как ты с Яном познакомился?
Симон задумался на краткий миг, внимательно посмотрел ей в глаза, будто решая, стоит ли рассказывать ей это или нет.
Да ничего, особенного, крошка! Я его с детства знаю, лет десять как знаю, наверное. Мне было лет тринадцать или четырнадцать, когда он поселился рядом с нами, в соседней квартире. Эва заинтересованно смотрела на него, ожидая подробностей. Он хмыкнул, но продолжил: - Появлялся он редко, вернее не редко, а поздно, точно так, как и сейчас. Я вот ему удивляюсь, иметь в подчинении столько людей и пахать самому как вол.
Не отвлекайся, Симон, - решила Эва направить его в нужное русло.
А-а… ну, вот, как-то он появился у нас дома, то ли ключи от квартиры потерял, то ли запасные у нас оставлял, я не помню. Да честно сказать, и не обращал я внимания на это. Что ты хочешь от пятнадцатилетнего подростка… Вот мама его пирогом угостила, он чего-то там ей помог. Потом стал чаще заходить, мама его кормила ужинами и обедами. Он девочкам сладости приносил и подарки по праздникам…
Каким девочкам?
Симон говорил сбивчиво, перескакивая с одного на другое, но Эва старалась не останавливать его. Не хотела перебивать. Боялась, что если собьёт его, то он не заговорит об этом вновь.
А, я не сказал … Отца у нас нет, умер он, почти сразу как сестрёнки родились. Мать нас одна растила, меня с сестрой. Лучия на год меня младше, и маленькие две, им по три года было… Вот он нас выручал по надобности, и вообще был порядочным соседом. Мама в цветочном магазине работала, Лучия с девочками сидела, мы с ней менялись, кому школу пропускать. - Симон невесело усмехнулся. - Маме Ян понравился, она потом стала по вечерам наведываться к нему в квартиру, уборку наводила и еду готовила. Он же один жил, приходил поздно, когда же ему готовить. А рестораны… что рестораны. Всегда ведь хочется чего-нибудь домашнего, вкусненького… Он, конечно, протестовал, а потом стал жутко довольным.
Представляю… - ухмыльнулась Эва.
Да, потом он купил себе новую квартиру и переехал. Какое-то время мы его не видели, но он появился и позвал маму к себе в компанию на работу.
На работу? – переспросила Эва.
Ага. Цветы выращивать. Ты была у него в офисе?
Нет.
А-А… там площадь огроменная и везде цветы. Нам, конечно, стало легче. А потом мама умерла. От инфаркта.
Прости, - тихо сказала Эва, пожалев, что завела этот разговор.
Он вздохнул, но продолжил:
Вот меня и вызвали, чтобы получить компенсацию. Я сидел в приёмной, ждал пока секретарша его, ну ты знаешь, Селеста, приказ распечатает для финансового директора, а Ян спросил меня тогда, что я умею делать. А я что? Только это! – он кивнул на зелёную траву. - На другое просто времени и возможностей не хватило.
И он тебя позвал на Палм?
Да. Он уже тогда почти дом достроил. Я, конечно, согласился. Лучия живёт в той квартире с девочками, я к ним езжу, помогаю деньгами. Спасибо Яну зарплата у меня такая, как будто я сто гектаров обрабатываю вручную. Ты знаешь, - Симон оживился и повернулся к ней лицом, - до этого я даже не знал, кто он есть на самом деле! У меня даже мысли не возникало, что он воротит такими деньгами. Это сейчас я, конечно, могу по одному костюму определить, сколько мужик зарабатывает, а тогда… Я знаю, что садовник ему на хрен не нужен, на клумбы эти он вообще внимания не обращает. Он мог бы засадить всю площадь газонной травой и присылать сюда служащего из корпорации раз в две недели траву газонокосилкой стричь и все дела…
Эва молчала, она даже не знала, что сказать ему на это. А что тут скажешь. И так всё понятно.
Ну да ладно, хватит о грустном! Ты расскажи чего у тебя новенького? Есть какие новые идеи?
Ты про это? – Эва кивнула в сторону дома.
Ага, именно.
Нет, пока, - она скрестила руки на груди, тут же довольно улыбнувшись. - Зато на днях я поеду во Францию! То есть мы с Яном поедем во Францию, - добавила она с хитрым видом.
Ха! Значит - Серый Волк всё-таки сцапал нашу Красную Шапочку… - ухмыльнулся он.
Чего?
Что «чего»? А то не видно к чему это всё идёт. Ходите, как два идиота стеночки малюете. Давно бы собрала вещи и переехала на второй этаж.
Симон…
Что Симон, Эва? Мы же взрослые люди, ты сама говорила, - он подначивал её довольным тоном, но на неё это подействовало как ведро ледяной воды на горячую голову.
Да, говорила, - сконфузилась она.
Эва? Я чем-то обидел тебя? – обеспокоился Симон. - Я не хотел, прости. Я совсем не это имел в виду. - Симон заметил, как в один миг выражение её лица изменилось, и уже пожалел о своих словах, видимо, не к месту сказанных.
Нет, всё в полном порядке. Ты прав, ты очень прав. - Девушка поднялась с лавочки. - Я пойду, прогуляюсь, я вообще-то на пирс шла. - Эва попыталась улыбнуться, но вышло плохо. Симон клял себя на чем свет стоит, но понимал, что она хочет побыть одна.
Эва скинула босоножки, глянула на край деревянного помоста, опасаясь за чистоту своих светлых шорт, а потом плюнула и уселась как есть, на край, свесив ноги в тёплую воду.
Дело было совсем не в том, что именно сказал Симон, просто реальность ударила холодной волной, остужая пыл. Она увидела со стороны то, во что собиралась ввязаться. Зачем ей это нужно? Зачем? Зачем баламутить спокойную воду, будоражить свою относительно размеренную жизнь? Как всё это будет выглядеть дальше? Слишком сильно он влиял на неё, чтобы не оставить после себя никаких изменений. В ней. В голове. В душе и сердце.
Ещё вчера всё было так ясно, а сегодня из-за двух слов снова запуталось.
Почувствовав голодное урчание в желудке, она вспомнила, что ничего не ела, что хотела подождать положенный час, но обсчиталась часа на три. Она оттолкнулась, встала и, захватив босоножки, медленно побрела по песку в сторону дома. В кармане завибрировал телефон; кто-то настойчиво звонил. Она вытащила его из кармана, с мыслью, что возможно это Ян, но нет. На дисплее был другой номер. Не зная, что лучше, улыбнуться или обречённо вздохнуть, она ответила на звонок.
Привет, моя радость, привет! Боже, ты совсем забыла своего друга! Как нехорошо, я так страдаю! Я вот тут в магазине, покупаю себе новую футболку, и мне тебя очень не хватает, Эва. Некому даже оценить.
Наконец, после столь длинной тирады, Эве удалось вставить своё слово:
Привет, Альфи! Да, ты и сам мне сто лет не звонил, так что не надо ныть и жаловаться, что я тебя бросила!
У-у, Эва, я совсем замотался. И кстати, звоню, чтобы сказать, что еду к тебе. Сейчас вот куплю футболку и приеду.
Господи, только Альфи сейчас и не хватало для полного счастья!
Альфи, прости, но я немного приболела, так что вряд ли буду тебе хорошим собеседником.
В трубке послышалось шумное восклицание.
Ты что! Теперь я уж точно приеду! Как же я тебя брошу, дорогуша! Ой, нужно купить тебе какой-нибудь подарок, для поднятия настроения, - щебетал он, не слушая её, а потом осторожно спросил. - Эва? А твоя болезнь не очень заразная?
Эва захохотала во весь голос и, успокоившись, смогла ответить на столь важный вопрос.
Нет, Альфи, не очень! Ну, видимо спорить с тобой бесполезно, так что, ладно, давай, приваливай!
Хо-хо! Крошка, уже лечу!
***
Ну и что? Что это, Эва? – Альфи недовольно махнул рукой на пустую стену. - Это всё, на что ты способна?
Видимо, да! – Эва сидела на диване, с аппетитом поглощая пирожные и сок, которые ей привёз Альфи.
Нет, маэстро, я тебе не верю!
Да, ты прав. Ещё недавно здесь красовался шикарный похоронный пейзаж. Но, увы, он не пришёлся по вкусу заказчику.
И…
И он его закрасил, как ты можешь сейчас наблюдать. - Эва кивнула, и откусила кусочек от пирожного, слизывая с пальца крем.
Альфи оживился на глазах, и потерял наигранную сонность, глаза его заблестели, и он плюхнулся рядом с Эвой на диван в ожидании подробностей.
И… - он толкнул её локтем в бок.
Что, и?.. - Эва сделала вид, что не поняла, к чему он клонит.
Ну-у, не мучай же меня! Он закрасил её сам?!
Ага, собственноручно.
О боже, какая прелесть! – Он хлопнул в ладоши. - Я так и представляю его с кистью в руке… как мышцы перекатываются у него под майкой при каждом взмахе, или он вообще без майки… Х-мм, - Альфи задумчиво постучал себя по подбородку.
Альфи!
Что, Эва? Девочка моя, я эстет! Люблю всё красивое! И мужскую красоту и женскую, люблю красивых животных и детей, изящество вкуса и буйство красок!
Ну, это я знаю.
Да, ты ведь как никто другой это знаешь! А он… та-а-кой! Как глянет своими синими глазищами, та у меня аж поджилки трясутся! Бр-р-р… - Он поёжился для большей наглядности.
Как ты ещё держишься? - он подозрительно оглядел её с ног до головы. - Или нет? Уже не держишься?
Ну, вот, все хотят знать подробности, и Альфи туда же!
А вот так, Альфи! Вот так! – Эва развела руками, уходя от темы. - Ты мне лучше покажи, что ты там себе прикупил?
Лучше способа отвлечь Альфи от разговора, просто придумать было невозможно. Он тут же зашуршал пакетиком и выудил оттуда чёрную футболку.
Чёрная?
Да!
Альфи, ты купил себе чёрную футболку? – воскликнула Эва, не веря своим глазам.
Да, я решил быть немного сдержаннее в цветах. Боюсь Глорию напугать.
Глорию? – спросила Эва, вертя в руках футболку.
Альфи смущённо поёрзал.
Глория – это моя новая подружка…
Да? – Эва улыбнулась, глядя, как порозовели щеки Альфи.
Ну, давай примерь!
Здесь? – Альфи боязливо оглянулся.
Да! Да не трусь, нет его, он на работе.
Ну ладно, - вздохнул Альфи и напялил на себя только что приобретённую вещицу.
Класс, да? Я и не думал, что мне так поразительно идёт чёрный цвет. - Он довольно покрутился перед Эвой, чтобы она рассмотрела его во всей красе. - Ой, милая, я ведь тебе привёз подарочек! - Он снова порылся в пакете и достал оттуда коробочку.
Вставай! – скомандовал он, и Эва послушно встала с дивана.
Он открыл коробочку и взглянул на украшение из ракушек, с нанизанными между ними коралловыми бусинами. Трепетно достав бусы, он благоговейно прошептал:
Смотри, какая красота… прям как ты сама… - Он собрался было надеть бусы Эве на шею, но замер, а украшение выпало у него из рук, когда он посмотрел подруге за спину. Эва стояла, так и не поняв в чем дело, пока не услышала, знакомый низкий бархатистый голос, от которого у неё самой мурашки бежали, а не только у Альфи поджилки тряслись.
Ну, привет!
Она резко обернулась и невольно растянулась в улыбке.
Привет, Ян!
Здрасьте… - Альфи так и присел на диван, будто ноги его не держали.
Ян подошёл к ним с ленивой грацией, и видом, не сулившим ничего хорошего всем присутствующим. Эва задохнулась, оглядев его жадным взглядом от безупречных темно-серых брюк до белой рубашки с закатанными до локтей рукавами. Будто он к нападению готовился.
Ян остановился у столика, бросил на диван портфель, который держал в руке и спокойно взял с тарелки пирожное. Откусив кусочек, он кивнул на тарелку:
Пирожные лопайте?
Угу, - кивнул Альфи.
Ян, это Альфи, мой друг. Он тоже художник.
Альфред, Эва, - смущённо поправил её Альфи.
Ян увидел на столе недопитый кофе, положил пирожное на тарелку и, облизнув палец, поднял с пола украшение.
Давай я помогу, - он посмотрел на замочек, а Эва поймала себя на мысли, что сама хотела бы это сделать. Хотела облизнуть ему пальцы, и не только пальцы.
Ты знаешь, где у меня кофеварка? – Ян посмотрел на застывшего на месте Альфи.
Ага, - кивнул он, последние несколько минут его необъятный словарный запас сократился до «угу» и «ага».
Сгоняй свари кофе, а то в сухомятку сладкое не очень. Во всяком случае, это сладкое, - прибавил он, и Эва почувствовала, как он погладил её чувствительное местечко на шее.
Альфи испарился в три секунды и загремел шкафчиками на кухне, а Ян развернул Эву лицом к себе.
Эва, это что за клоун? – Он пренебрежительно кивнул в сторону кухни.
Это Альфи.
Это я понял. Чего он тут крутится как стриптизёрша у шеста?
Ян, - она снизила тон, чтобы их было не слышно, хотя на такой территории, это было и так невозможно. - Не обижай его, пожалуйста, он хороший. Ну, правда… Он просто не такой как все, но очень добрый и порядочный человек.
Ладно, только шум мне тут не наводите, и визгов не надо. - Эва кивнула, а Ян тронул её за скулу и слегка наклонился к её лицу. Она уже замерла в ожидании поцелуя, но тут подоспел Альфи с подносом и чашками горячего дымящегося кофе. – Развлекайтесь. – Ян отошёл от Эвы и, забрав с подноса кофе и своё недоеденное пирожное, удалился в кабинет.
Альфи шумно выдохнул.
Нет! Он просто бесподобен!
Эва засмеялась и сунула ему пирожное.
На, кусни, успокойся!
Да, детка, это надо заесть! Ты героиня, детка! Ты просто героиня!
«Как же, героиня, тоже мне!» - думала Эва, убирая посуду.
Автоматически она справилась с чашками, ложками, тарелкой из-под пирожных, а мысли были далеко. Очень далеко. Примерно на расстоянии нескольких метров в рабочем кабинете, в котором, собственно говоря, и находилась причина её смущения, причина её мытарств и нерешительности.
Она тихонько постучалась и вошла, сразу отметив, что Ян не сидит за столом, как обычно, зарывшись в бумагах, не стучит по клавишам, а стоит у окна, высматривая, что-то или раздумывая. Однако по его лицу ничего нельзя было прочесть.
Что случилось?
Хотела поговорить с тобой, и только, - пожала она плечами.
О чем?
Глубоко вздохнула, набираясь мужества.
О нашей поездке. - Эва так и осталась стоять у двери, не решаясь приблизиться. Не хотела терять свои мысли рядом с ним; не хотела тянуться к нему, как травинка к солнечному лучику.
Иди сюда, - Ян двинулся к ней, и она шагнула навстречу.
Я пришёл пораньше, а ты тут с этим гомиком.
Альфи не гомик, просто он необычный, - встала она на защиту друга, а он притянул её к себе и уткнулся подбородком ей в макушку.
Я… нам нужно поговорить…
Ян кивнул, соглашаясь, предоставляя ей возможность начать разговор. Потянул за собой и усадил в кресло. Она устроилась, уютно откинувшись на спинку, почувствовав прохладную мягкую кожу под ладонями, но успокоения это не принесло. И её смятение, плескавшееся в серых глазах, не осталось незамеченным.
Ну, я весь внимание, Эва… Что тебя так сильно беспокоит? Ты прямо сама не своя. – Присев перед ней на край стола, своей близостью он смутил ещё больше. Эва уставилась на его сомкнутые ладони, на блестящий браслет часов на левой руке, проследила набухшие просвечивающиеся вены и крепкие мышцы рук, открытые закатанной до локтей рубашкой.
Я про поездку, - начала она.
Ты передумала? – Лицо его было непроницаемо, а по тону, которым он произнёс эти два коротких слова, невозможно было ничего понять.
Ты предложил, я согласилась, но…
Что «но» Эва? - Он не дал ей договорить, перебил, пристально гладя в глаза, и она в этот момент согласилась с Альфи, - от его взгляда могли запросто и поджилки затрястись и коленки задрожать. - Разве было какое-то «но», Эва? Разве я что-то попросил у тебя? Настоял? Потребовал? Намекнул? – Он сделал паузу, а потом продолжил: - Это твой выбор, Эва. Только твой.
Эва растеряла все мысли, с которыми пришла сюда, абсолютно все. Сомнения показались ей ничтожными, домыслы глупыми, а Ян всё продолжал забрасывать её словами, глядя прямо в лицо, не отпуская взгляда.
Хорошо. Давай рассмотрим другой вариант, он скрестил руки на груди.
Какой?
Забудь про Францию. Ты пишешь свою фреску… или мою фреску, - он усмехнулся при этих словах. - Мы друг к другу не подходим, не приближаемся. Я могу даже переехать в свою городскую квартиру на время, чтобы тебе не мешать. Сколько тебе понадобится? Месяц? Два? – Ян говорил медленно, словно пытался придать словам больше значимости, но в этом не было никакой необходимости. - Она запустила руку в волосы, словно и правда задумалась над этим, всё больше напрягаясь, потому что это было не то, направление, какое она предполагала, начиная беседу. - А потом когда ты закончишь свою писанину, мы мило попрощаемся, пожелаем друг другу всего хорошего, и ты уедешь к себе. - Эве почему-то захотелось встать и уйти, она не хотела слышать этого, не хотела слышать то, о чем он говорил. – Но этим же вечером я приеду к тебе, даже если ты не скажешь мне своего адреса, и уложу тебя в постель.
Она всё-таки встала, но он не дал ей сделать ни шагу, перехватил, прижал, или это она сама прижалась к нему - непонятно, - да и неважно вовсе. Важно только, что кровь у него запульсировала в висках, горячей волной разливаясь по всему телу. Ян уже начал привыкать к этому постоянному не проходящему возбуждению рядом с ней.
Хочешь ещё пару месяцев поиграть в кошки-мышки? Давай, попробуем… Только скажи, зачем? Зачем, если мы всё равно придём к одному исходу, и ты это знаешь. И я это знаю.
У тебя прямо поразительный дар убеждения…
Нет. Это не дар убеждения, это железная логика.
Он нежно обхватил пальцами её шею, провёл губами от щеки к виску, оставляя горячий след от губ и тёплого дыхания, дотронулся до уха.
Ты хочешь меня, и я тебе хочу. Я очень тебя хочу… Как никого и никогда, Эва…
Она потянулась к нему, как мотылёк на огонь. На его огонь. Положила ладони на его грудь, чувствуя плотные напряжённые мышцы, приятное тепло и знакомое удовольствие от одного прикосновения к нему.
Попробуй сказать, что ты меня не хочешь. Скажи. И я сегодня же уеду, оставлю тебя, не буду мешать.
Вряд ли, ей бы удалось произнести хоть слово, даже если бы захотела. Невозможно. Невозможно было думать, чувствуя, как мурашки расползаются по всему телу от чувствительного места за ухом, заставляя плавится как воск, течь как тёплый сладкий мёд. Одним голосом, он мог сделать это с ней, одним только голосом…
Эва покачала головой. Если это действие и можно было расценить по-другому, то взгляд, горящие глаза, расширенные от возбуждения зрачки говорили, то, что хотел знать Ян, и ему не нужно было словесных подтверждений. Совсем не нужно.
Он взял её лицо в ладони и прижался к ней губами. Нежно, ненавязчиво, позволяя ей самой раскрыться. Она ответила, приняла его, нетерпеливо и жаждуще, дотронулась до его языка, попробовала на вкус. Сладкий. Всё ещё сладкий от пирожного. Он целовал её медленно интимно, влажно, возбуждая. Отстраняясь, а потом, вновь приникая губами.
Она не доверяла себе, попыталась увернуться, он не дал ей этого сделать, не отпустил её, как обычно, лишь крепче прижал, обхватив рукой за плечи, припечатал к себе изо всей силы, не давая шевельнуться. Поцеловал в шею, оставляя влажный след от языка и ожог от горячих губ, она застонала, потом резко упёрлась ладонями ему в грудь и оттолкнулась, держа его на расстоянии вытянутой руки.
Да… - прерывисто и тяжело дыша, сказала она, - Только не сейчас, Ян… пожалуйста, не сейчас.
Эва… - она не дала ему договорить.
Знаю, одна секунда, - она подняла верх указательный палец, - Одна.
Ты сама это сказала. И заметь, больше времени у тебя не осталось. Даже не рассчитывай… если ещё раз так близко ко мне подойдёшь…
Эва только кивнула и выбежала из кабинета.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |