Разумеется, ничего похожего на рецепт в книге не было.
- Это не реализуемо, - сказал я, дочитав фрагмент. - Полного списка составляющих нет, есть только базовые элементы. Порядка операций нет. Предположим, что время приготовления и методика характерна для всех обрядов сидхи, то есть начинать надо либо в равноденствия, либо в солнцестояния. Ингредиенты недоступны.
- Последнее - не проблема. Достать можно все, - глаза Люциуса неотступно следили за мной, на его губах появилась кривая улыбка. - Что вызывает затруднение?
- Все, что связано с миром магглов. Некрещеный магглский младенец, рожденный от мертвой женщины. Месячная кровь девственницы. Музыкальное золото.
- Что такое музыкальное золото?
- Это сплав, которым магглы покрывают свои трубы… Дальше мелочи. Слюна сожженного. Шерсть единорога. Сперма. Лилии с могилы невесты. Снова кровь. Очень грязный список.
- Я достану, - прищурился Малфой. - У меня хорошие связи. Что еще?
- Здесь должны присутствовать закрепляющие и связующие элементы, которые не указаны. Это либо минералы, либо травы. В случае с сидхи вероятнее второе.
- Ты можешь это превратить в настоящий рецепт?
- Зелье преображения, как видится, сначала убивает старые свойства, затем привносит новые. Это двухступенчатая система, откуда следует, что зелье готовится в два этапа на разных основах, которые потом в определенный день соединяются особым образом. Первая основа указана - это солод. Вторая нет, но думаю, что это спирт. И прежде чем рисковать, я бы это выяснил.
- Предположим, что это спирт, - глаза Малфоя горели. - Что еще, кроме ингредиентов, необходимо, чтобы приготовить его?
- Время. Весь процесс займет три четверти года. Черную основу на солоде я бы готовил в зимнее солнцестояние, белую основу на спирту - в летнее. На осеннее равноденствие обе части соединяются.
- Что входит в основу, кроме самого солода?
- В нашем случае, очевидно, вытяжки трав, кладбищенская земля, сперма, корень вороньего глаза и кровь алхимика.
Люциус вздрогнул, и снова потянулся было вперед, но замер на полдороги. Потом он встал и подошел ко мне.
- Пожалуйста, - сказал он, кладя руки мне на плечи и сжимая их для убедительности. - Сделай это. Через два дня Рождество. Мы находимся в самом центре зимнего солнцестояния…
- Сколько времени? - машинально спросил я.
- Одиннадцать пятьдесят пять.
- Это значит, мистер Малфой, что мы должны были бы начать в течение пяти минут.
- Что я должен делать? - автоматически спросил Люциус.
- У нас нет кладбищенской земли, - осадил его я.
- Есть, - сказал Люциус. - Есть. Роди Лестренж хранит в своей тумбе землю с могилы матери. Она в рамке ее фотографии.
…Это было кощунство, но в тот момент это не имело значения. У Люциуса как старосты были пароли от всех комнат курса.
- Бегите, мистер Малфой, - встал я, и Люциус побежал.
***
Он обернулся за четыре минуты. Этого времени едва хватило, чтобы освободить центр комнаты и свалить туда все необходимое - котел, стальной поднос в качестве плавильного диска, уголь, связки трав и нож. Нет смысла говорить, что ритуалы Черной Магии сильно отличаются от обычного процесса приготовления зелий. Если бы у нас было больше времени, я мог был избежать некоторых эпатирующих моментов. Но времени не было.
Едва Люциус показался на пороге, я захлопнул дверь заклинанием.
- Одна минута, - сказал я. - Брось все на пол и встань рядом со мной.
Я начертил палочкой охранный круг - он вспыхнул и загорелся синим пламенем. Пути к отступлению теперь не было, все, что нам предстояло, мы должны были сделать, не выступая за границы. Малфой застыл.
- Раздевайся, - велел я.
…Разоблачение и облачение волшебника перед обрядовой процедурой - обыденная вещь, но не в случае с Люциусом Малфоем. Похоже, он этого ждал. Это было нелепо, но мне пришло в голову, что вся затея с варкой жуткого состава - просто развлечение, ловушка, задуманная Малфоем и разыгранная мной как по писанному. Он действовал так, словно избавление от одежды было центральным событием его и моей жизни, и добился успеха. Не могу сказать, что он был медлителен или неловок - он привлекал внимание к себе как раз своим совершенным бесстыдством, он раздевался как стриптизер. Он распустил волосы и пару раз резко мотнул головой, пока они не упали на его лицо. Он не зависел от времени, он действительно священнодействовал. Ни одного неточного движения, ни одной уловки стеснения. Он улыбался. Люциус Малфой очень любил свое тело - замечу, что справедливо - и оттого магнетически приковывал к нему чужой взгляд. Я понял, что нервничаю, и испытал приступ раздражения. Я торопился, и мне было не до созерцания красот. Я не осознавал, что именно меня нервирует - то, что Люциус манкирует моим вниманием, заставляя постоянно цепляться за него боковым зрением, или то, что времени и возможностей на это недостаточно. Чужая красота, мистер Малфой - это страшное оружие.
Мантию свою он не застегнул, и теперь, скрестив руки на груди, смотрел на меня из-под спутанных волос волчьим взглядом. Преображение совершилось, я созерцал не ассистента, а образцового героя с плаката "Черная магия - Белая горячка". Я видел, что он развлекается, провоцируя мою неловкость или восхищение - и понял, что этого удовольствия ему не предоставлю. Глядя друг другу в глаза, мы сошлись к куче барахла, и здесь наступил конец патетике.
- Изотри весь чабрец, - сказал я, - и по десятой части остальных трав из расчета на литр.
Мы устроились на коленях возле котла, и какое-то время были поглощены работой. Угли давали сильный жар, и Люциус должен был раскаяться в длине своих волос - теперь он постоянно тряс головой, откидывая их назад, чтобы они не загорелись. По непонятной причине это мешало мне, а не ему. Солод закипел. Шаря руками в тусклом свете по полу, чтобы подгрести ингредиенты, мы постоянно сталкивались то спинами, то локтями, и я не мог избавиться от ощущения, что Люциус ищет этого контакта специально. В остальном его нельзя было упрекнуть, он не лгал, говоря, что аккуратен и последователен, если имеет четкие инструкции. Наконец, смесь в котле почернела: все связующие ингредиенты находились внутри.
- Отворяю врата крови! - встал я, полоснув ножом по груди. Пользуясь моментом, замечу, что данная область куда безопаснее, чем внутренняя сторона руки, которой обычно пользуются идиоты, пуская себе кровь и в трех четвертях случаев повреждая вены. Люциус тоже встал и, подойдя, направил мою руку с ножом на себя. Его кожа золотилась, острие ножа упиралось прямо под сердце.
- Нет, - оттолкнул его я. - Займи место ассистента.
- Как угодно, - подчинился он, отступив, но не выпуская моей руки. Я разжал пальцы, нож упал на пол. Несколько капель сорвались в котел, и смесь вспенилась. Процесс был почти завершен, оставалась последняя операция. Держащий меня за руку Люциус, никогда не блиставший в Защите от Темных искусств, стоял неподвижно.
- Займи место ассистента, - повторил я, повернувшись к нему.
- Что мне делать? - выпустил он мою руку.
- Лечь на пол, - толкнул его я.
На секунду кровь бросилась ему в лицо, он смешался, и я понял, что второй раз удостоился наблюдать у него не изображаемое, а реальное чувство. Но миг этот миновал. Люциус живописно упал на груду своей одежды, согнув одно колено и заложив руки за голову. Теперь я наблюдал плакат "Пляжи Капри".
Его глаза были прищурены. Мои тоже. Я навис над ним, опираясь на руки. Он не дышал. Я тоже.
- Я должен получить удовольствие? - скривившись, изрек он.
- Нет, - отчеканил я. - Но пока ты не выделишь последний ингредиент, мы останемся в этой позе.
- Тогда помоги мне, - попросил он.
- И не подумаю. Разве что словами.
- Давай, Снейп.
- Ты очень красив.
- Это все?..
- Ты идеальный ассистент.
- Продолжай.
- Из тебя не выйдет алхимик. Твое призвание - Черная Магия, как ни печально это обнаружить.
- Мерлин Всемогущий! - горько рассмеялся он, стукнув кулаком об пол. - Какой же ты глупец!
Сердце мое непроизвольно дернулось, и руки подломились. Люциус порывисто обхватил меня руками, ногами, всем своим существом. Его организм работал, как часы. Мой молчал и пребывал в состоянии шока. Ситуация вырвалась из-под контроля. Мне щипало глаза.
- Кто-то из нас должен получить удовольствие? - прошептал он.
- Думай о себе! - отрезал я.
Поразительно, что мы почти не дышали и не издавали ни единого звука. Его объятия были крепки и холодны одновременно. Я не знал степени их искренности. Через десять минут все было кончено.
Я поднялся на руках - Люциус запрокинул голову и не шевелился. Он был прекрасной исполнительной машиной, и я поймал себя на мысли, что тот, кто будет им владеть в этом качестве, окажется большим счастливцем. У меня никогда не было лучшего ассистента.
Я собрал честно добытый ингредиент лезвием ножа и отправил в котел. Люциус равнодушно наблюдал за мной прищуренными глазами.
Основа загустела и моментально источила характерный запах. Она была готова.
Я опустился перед котлом и понял, что смертельно устал. Я ненавидел себя. Я должен был поблагодарить Люциуса за помощь и за его артистические данные, весьма способствовавшие процессу, но я не мог. Я не мог и представить себе, что все еще разыгрываю его сценарий как по писанному. Я понял, что не знаю, есть ли этот сценарий на самом деле.
В этот момент меня коснулась его рука. Я вздрогнул. Он опьянил меня, и это было чудовищно. Это не лезло ни в какие ворота, потому что я твердо знал - ему нужен мой мозг и мои возможности, а не я сам.
- Что вам угодно, мистер Малфой? - сказал я, не повернув головы. - Ваша основа готова. Теперь вы должны мне некрещенного младенца к весеннему равноденствию.
- Север, - потянул он рукав моей мантии. - Север…
Я развернулся резче, чем хотел бы. Люциус лежал на полу в распахнутой мантии, его глаза были темны. Мне нечего было сказать ему ни взглядом, ни словами.
- Прощайте, мистер Малфой, - встал я. - Спасибо за сотрудничество.
…Его рука какое-то время не выпускала мой рукав, потом мягко разжалась. Как мне было очевидно, без сожаления.
Я пробормотал формулу, снимающую защитный круг, и вышел из комнаты.
Когда я вернулся в нее - она была пуста.
***
Следующий день был чудовищным. Мне оставались ровно сутки, чтобы завершить свои дела. По правде сказать, я всегда неохотно покидаю Хогвартс, но теперь я чувствовал себя заложником обстоятельств. Где-то по замку бродил Люциус Малфой, по непонятной для меня причине не покинувший его утром, и пара студентов младших курсов. За обедом я видел каждого из них - не подняться в зал было бы глупо, к тому же я желал знать, с каким лицом скажет "Добрый день" мой вчерашний сообщник.
Как и следовало ожидать, он сухо кивнул и сел на противоположный конец стола. Он выглядел свежо и ухоженно, как всегда, разве что вместо учебной мантии на нем был длинный черный сюртук - дань моде "Клуба Крови". Он не смотрел в мою сторону. Дело было сделано, смысл общения утрачен.
Это было неприятно, оттого, что ожидаемо. Он всегда смотрел сквозь меня, и сейчас это было лучшим из всех возможных типов поведения. В конце концов, мы вступили в заговор против здравого смысла и законов колдовского мира... Если он помнил. Я был не уверен в этом. Я понял, что сожалею обо всем, что связало меня с Малфоем, начиная от глупой болтовни и кончая дурацкими обещаниями.
Далекий от того, чтобы себя жалеть, я ковырялся в тарелке, не чувствуя вкуса праздничной еды - и по этому ковырянию догадывался, что не искреннен.
Обед подошел к концу. Я встал - Люциус Малфой встал одновременно со мной. У выхода мы оказались бок о бок.
- Привет, - ухмыльнулся он, наступая мне на ногу. - О, прости...
- Прощаю, - процедил я.
- Ну и славно, - тряхнул он головой, - а то я уж думал, что не смогу рассчитывать на твои конспекты...
- Ты их не заслужил, - уверенно сказал я.
- Не заслужил? - удивился Люциус. - Да ты сам мне предлагал их не дале как вчера!
При некотором усилии над своей памятью я понял, что он прав. Но мне не хотелось от него зависеть.
- Концепция изменилась, - ответил я. - Пропусти меня.
- Да какая муха тебя укусила! - отступил Малфой. - Ладно, я зайду вечером, и мы об этом поговорим.
- Отчего ты до сих пор не в своем поместье, Малфой? - поймал я его взгляд и постарался прочесть в нем подлинные намерения собеседника.
- Оттого, что это не твое дело! - он галантно поклонился и повернулся на каблуках. - До вечера, не забудь.
***
...Это перестало походить на случайность - это стало походить на непонятную для меня игру. Вечер был испорчен - любое дело, которому я мог его посвятить, разбивалось о малфоев визит.
За ужином Малфоя не было. Уточнить время его посещения теперь было невозможно.
Дистиллят мой наконец изготовился, и я занялся уборкой лаборатории. Это старая привычка, оставшаяся с тех времен, когда я жил не один. Я разбил пару колб, чего со мной никогда не случалось, и с большим облегчением убрал вчерашнее варево в недоступное глазу место.
В полночь бить и убирать было нечего. Никогда моя лаборатория и смежная с ней жилая комната не сияли такой чистотой. Малфой не пришел.
Поздравив самого себя с потерей разума, я запер дверь и отправился спать.
Разумеется, уснуть сном младенца мне не удалось, и я отлично понимал, что виной тому - задетое самолюбие. И задел его не Малфой, которому просто скучно, а я сам.
В третьем часу ночи - я слышал, как вдалеке, в гостиной, надрывались часы - у моей двери скрипнула рукоятка
Испарина выступила у меня на висках, и я резко поднялся на локтях, благословляя Мерлина за бессонницу. Мига хватило, чтобы зажечь свечу в изголовье и сесть, оперевшись на подушки.
Тихие шаги безошибочно направились прямо к спальне - и на пороге возник Люциус. Разумеется, он воспользовался своим знанием паролей.
- Не поздновато ли вы наносите мне визит, мистер Малфой? - спросил я, подпирая голову рукой.
- Какая удача, что ты не спишь! - с притворной живостью ответил он.
- Это не удача, а предусмотрительность, - уточнил я. - Вполне уместная рядом с тем, кто ведет себя как грабитель.
- Что?! - с отвращением переспросил Люциус, лицо его исказилось. - У тебя мой коньяк! Верни его - тогда поговорим, кто кого ограбил.
- А, так дело в выпивке? - равнодушно шевельнул я рукой, указывая за дверь. - Твое пойло на камине. И ты непременно заметил бы его, если б не стремился сюда столь поспешно.
- Черт знает что! - возопил Люциус, исчезая за дверью. Пола его взвившейся мантии - или ее тень - отпечаталась на моей сетчатке и, казалось, никак не могла растаять в проеме.
Порывистые шаги за стеной затихли. Я слышал, как скрипнули пружины кресла, и как вылетела коньячная пробка. Тишину нарушала лишь пульсация моих вен в висках и редкое бормотанье: "Черт знает что!" и "Идиотизм!". Терпеть это было не только трудно, но и нелепо.
Я оделся и вышел к нему, занявшему мое единственное кресло с ногами - закутанные мантией, они упирались в подлокотник.
- Мистер Малфой, - сказал я. - Это частное владение, что бы вы ни думали по этому поводу, а также по поводу себя как старосты курса. Забирайте ваш коньяк и отправляйтесь пить к себе.
- Конспекты! - выкинул он белую руку, раскрывшиеся пальцы щелкнули, как перья.
- Вы полагаете, я обязан снабжать вас всем, чем пожелаете, и терпеть ваши выходки только потому, что вчера вы имели глупость мне себя предложить?
- Мерлин Всемогущий! - взвыл Люциус. - Да послушай себя!..
- Вы хотите сказать, что не согласны с моим толкованием событий?
- Мне жаль тебя, Север! - сказал Люциус. - Прощайте, мистер Снейп. Подавитесь вашими конспектами.
Он поставил ополовиненную бутылку на пол, слез с кресла и направился к выходу.
Когда он наклонялся и боком сползал вниз, я увидел то, что заставило меня крепко задуматься. Под его мантией, как и вчера, не было ничего, кроме самого мистера Малфоя.
***
....Не смотря на комизм, это нуждалось в мало-мальских объяснениях. Возможно, Люциус просто скучал, и донимал меня шутки ради. Но отчего он скучает здесь, а не веселится дома? Возможно, ему было от меня что-то нужно, например, знание алхимии, однако путь, которым он пошел, превращал почву для деловых отношений в неблагодатную. Возможно, он развратен и не владеет собой. Но объект, на который он обратил свои чары, вызывал тревогу за его психическое состояние. Тогда, возможно, он сошел с ума. Как вы понимаете, ни одно из этих рассуждений не удовлетворяло требований логики.
Тем не менее к утру я принял решение. Оно было неудачным: я решил, что не буду замечать странности Люциуса Малфоя, и разрешу все проблемы с помощью светской любезности.
- Добрый день! - сказал я ему в обеденной зале, протягивая учебники и конспекты. - Полагаю, на каникулах это тебе пригодится.
- Благодарю, - кивнул Люциус.
- Пользуясь случаем, прошу извинения за вчерашнее недоразумение.
- Ерунда! - махнул рукой Люциус и лучезарно улыбнулся. - Присаживайся.
Он был мил и вполне вменяем, так что узнавать причины "ерунды" мне не захотелось.
- Поскольку ты, наконец, вполне вменяем, - продолжил Луциус, - хочу сделать тебе предложение.
- Да, я вменяем, - ответил я. - И внимательно слушаю.
- Как ты смотришь на посещение моего поместья?
- С трудом.
- Ну, это не самый безнадежный ответ, - расхохотался он. - Видишь ли... Моя мать обожает давать приемы, и в конце учебного года намечается нечто грандиозное. Я, конечно, очень надеялся на зимний бал, - Люциус накрыл мою руку своей, - но, как она пишет, в этот раз мы приглашены сами. Таким образом, мистер Снейп, - он лукаво скосил глаза, - имею честь пригласить вас на июнький раут. После успешной (это он подчеркнул голосом и кивком) сдачи экзаменов это то, что надо!
- Если я не ошибаюсь, мистер Малфой, вы покупаете мои услуги репетитора и готовы оплатить их одним вечером из жизни принцев.
- Не понимаю, о чем ты, Север, - провел вилкой по конспектам Люциус. - Ты считаешь, что я должен тебе заплатить?
- Это было бы интересно - но я вовсе о том не помышлял. Давай обсудим вопрос светских приемов после экзаменов.
- Как тебе будет угодно, - легко согласился Люциус. - После каникул у нас Дело, не забудь. Я достану ингредиеты.
- Отлично. До встречи после каникул.
***
...Таким образом, мистер Малфой, мы заключили с вашим отцом некое соглашение, и теперь были связаны крепче кровных братьев. Разумеется, к наличию в своей жизни Люциуса Малфоя я адаптировался не сразу, и поначалу не предполагал никаких дружеских отношений. Мы учились на разных курсах, и виделись лишь в обеденой зале или в общей гостиной. Были еще собрания Клуба Крови, но я не склонен был их посещать. Люциус продолжал быть центром факультетского внимания, и пополнять ряды его обожателей было для меня неприемлемым. Рождественскую историю я положил в тайник своей памяти вместе с прочими абсурдными вещами, которые приятно вспоминать в старости. Она вовсе не обязывала к дружбе.
Но я плохо знал вашего отца.
После каникул он вернул мне мои записи, присовокупив к ним пару очень редких книг.
- Я кое-что нашел для тебя, - сказал он праздничным голосом. - Я в них мало что понял, но, говорят, для знающих людей это сущий клад!
Это был сущий клад, и я подивился, насколько точную форму благодарности он избрал.
В конце января он принес первые ингредиенты.
- Неудобно про это говорить, - негромко сказал он, передавая мне пакет в общей гостиной, - но ты никому ничего не говорил?
- О чем именно?
- Ну... о том, что у тебя в котле? - понизил он голос.
- Про это - нет.
Люциус напрягся на миг, потом рассмеялся.
- Отлично. Остальное оставляю на твою совесть.
***
Мы занимались теорией в общей гостиной, когда у него было настроение. Иногда он просто оставался там поболтать после указанного часа, и постепенно мягко, но всесторонне заполнил мою жизнь.
- О, Люциус! - закатывала глаза толпа болельщиков после матча по квиддичу. - Ты так смотришься в воздухе! Ты просто супер! Ты дашь мне автограф?
- Да, и мне, и Элоизе Эболи!
- А ты видел, как слажал гриффиндорский ловец? Видел?
- Надо было его сбить!
- В следующий раз, - рассеянно произносил Люциус, провожая меня глазами. - Север! Постой!
- Ты куда, Малфой?.. Постой, Малфой!
- Я сейчас сдохну! - хватал меня за руку вырвавшийся из кольца обожателей Люциус. - Уведи меня куда-нибудь подальше!
- Ты взрослый мальчик и вполне можешь пойти подальше сам.
- Ну... значит, не могу. Вот Зануда Снейп - другое дело... - он направился в сторону библиотеки. - Слушай, ты видел, что было на поле? Ты видел этих толстомордых разинь? И это защита! Метлы просто смех! Кстати, эта дура Эболи обычно болеет за Гриффиндор...
- Ради Мерлина, ни слова о квиддиче!
- Ну - как скажете, мистер-отменные-зелья...
***
Подобные ситуации повторялись неоднократно. Я вынужден был признать, что по какой-то причине интересую его сам по себе, а не ради грядущей выгоды. Я регулярно видел его в обеденной зале, где он часто садился рядом со мной. Наше Дело вынуждало нас обмениваться соображениями, и обеденный стол был для этого весьма подходящим местом.
- Когда ты добавляешь то, что было в свертке, надо читать формулы?
- Уже нет.
- А. Значит, я тебе там пока не нужен? Если что - только скажи.
- Шерсть единорога нужна на этой лунной фазе.
- Хорошо, - мы беседовали будничными голосами, и это выглядело как предэкзаменационная болтовня. - Ты знаешь, что ее сняли с продаж? Редкие животные, общества защиты и все такое...
- Да? Это же всего-навсего шерсть...
- Вот именно. Все эти помешанные на животных просто ополоумели. Чего еще ждать от грязнокровок?...
- Тебе это слово прибавляет аппетит?
- Ну... - он отпил из моего бокала, словно не заметив. - На фоне курсовой по Защите аппетитом похвастаться не могу... Кстати, если бы ты видел мою тему... - он стрельнул глазами в мою сторону, но я лишь пожал плечами.
- Что, Малфой, - тронул его однокурсник, проходя мимо к выходу, - ты теперь всегда будешь сидеть на этом месте?
- Я буду сидеть там, где мне вздумается! - холодно бросил Малфой через плечо.
- Интересно беседовать со Снейпом?
- А ты как думаешь? - процедил Малфой.
- Любопытно, о чем вы постоянно щебечете. Неужели о сушеных ящерицах?
- Мистер Малфой, - ответил я, - решил все-таки закончить школу. Если он дорог вам, не мешайте ему браться за ум доступным ему способом.
- Заткнись, Снейп, - сжал вилку Люциус.
...Я видел его насквозь, и он это знал. Но тактики своей не менял.
***
Перед весенним равноденствием все ингредиенты первой тинктуры были собраны и добавлены. Не спрашивайте меня, мистер Малфой, как и где передал мне ваш отец магглского младенца, это неприятное воспоминание, и мы оба с ним были не на высоте. Разумеется, это сплотило нас еще больше.
Наконец черный этап был закончен. Люциус стал проявлять нетерпение.
- Послушай, - говорил он. - Ты точно знаешь, что на зелье уйдет три четверти года?
- Точно ничего знать нельзя. Но я полагаю, что это правильное и безопасное решение.
- А нельзя сготовить его побыстрей? - Люциус расстегнул воротник и потер шею, словно ему душно. - Ты вроде бы говорил, что можно использовать равноденствие?
- Сила равноденствия слабей силы солнцестояния. Если вторая основа будет слабее первой, мы получим медленный яд, превращающий человека в монстра.
- А нельзя ли как-то усилить эту силу ритуальным образом?
- Как ты себе это представляешь?
- Ну, не знаю. Принести там кого-нибудь в жертву или что-то в этом роде? Это же Черное Искусство, - Люциус выгнул шею и провел по ней пальцами снизу вверх. - Крови там побольше налить...
- К чему такая спешка?
- Ничего себе спешка! Время просто уходит в никуда! Откуда я знаю, что будет через полгода? - он перебросил волосы набок, и теперь исследовал пальцами свое ухо. - Летние каникулы и все такое... Ты же наверняка не останешься в Хогвартсе! И где мне потом тебя искать?
- Уж наверное я напишу.
- Может быть да, а может, нет... Зато посмотри, как было бы удобно все закончить к лету, здесь, где все есть! Мне кажется, это вообще единственное решение.
- Это решение может кончиться большим дерьмом.
- Да ладно!.. - Люциус запрокинул голову, стебель его шеи украшала родинка, очевидно, почитаемая за сильный довод. - Кто не рискует, тот ничего не добивается.
- Скажи мне еще раз, зачем тебе это зелье?
- Если ты начнешь второй этап на равноденствие - я тебе скажу.
...Таким манером он изводил мое зрение и слух, пока я не сломался.
***
Второй этап отличался от первого. Кроме основных элементов, у нас были на руках почти все ингредиенты, и работы предстояло много. Вдобавок мы были ограничены во времени - шла середина учебного полугодия, кругом сновали студенты, и даже после отбоя не было гарантии, что нам удастся без помех оказаться в моей лаборатории.
Накануне на ужине Малфой сел рядом. Мы так и не успели договоритсья о времени.
- Во сколько? - спросил он, подцепляя пудинг.
- После десяти.
- Я обойду этаж, проверю все, что надо, и спущусь.
- Есть еще завтрашний день.
- Завтра воскресенье, все наши едут в Хогсмит на пирушку, - он опустил руку мне на колено, как бы невзначай, да так и оставил, словно замечтавшись о чем-то нездешнем, например, о сливочном пиве. - Это затянется...
-...И если ты уйдешь, будет подозрительно.
- Вот именно, - сжал он мое колено. Я не прерывал его действий - мне было интересно, что ему нужно на этот раз, и как далеко он зайдет.
Но он ничего больше не сказал, кроме обычных замечаний, вроде: "Посмотри на Дамблдора, какое у него дурацкое лицо!" и "Эта уродина Эболи меня уже достала!"
Вечер прошел нервно. Люциус опоздал.
Он пришел в половине двенадцатого мрачный и сходу полил отборной грязью половину факультета, треть педсостава и уродину Эболи лично.
- Эта дура за мной следит, - сказал он. - Я не успел переодеться. Представляешь, что было бы, если б она прижала меня в углу без штанов?
- Вполне, - ответил я. - Ты опоздал бы еще больше.
- Ошибаешься, - сжал он кулак. - Я бы ее придушил! Подожди пять минут...
С этими словами он скрылся в моей комнате, и пять минут спустя вышел в боевой готовности. Я начертил защитный круг, и мы начали.
Процесс тинктуры, мистер Малфой, будет вам неинтересен, и вдобавок крайне вреден, как любое знание, полнотой которого мы не обладаем. Тинктура готовилась почти всю ночь, и в этом неравномерном процессе у нас были периоды напряженной тишины, которые скорее изматывали, чем давали отдых. Прозрачный пар стелился над полом. Точная работа очень утомляет, особенно, если шанс на нее только один.
К финальной стадии мы оба еле держались на ногах.
В конце концов я произнес закрепляющую формулу и снял защиту.
- Спасибо за работу, - сказал я, не глядя на ассистента.
- Угу, - ответил Люциус. - Сейчас я пойду... Возьму вещи... - он неопределенно взмахнул рукой и побрел в комнату. Походка его была нетверда.
Через десять минут, во время которых я чистил лабораторию, стало очевидно, что он не выйдет.
Здесь, мистер Малфой, располагается весьма странное событие. При всей его очевидности, я не знаю, как к нему относиться. Я не могу сказать, что не ожидал этого. И если бы оно было мне отвратительно, я остался бы ночевать в кресле. Удивительным для меня явился тот факт, что третий раз в своей жизни я увидел в вашем отце живого человека. Интерес к этому человеку искупал все.
...Люциус Малфой лежал вниз лицом на моей кровати, диагональ его мантии перекрывала всю ее площадь. Его вещи были сброшены на пол.
- Смело, - сказал я с порога. Смолчать я не мог, это значило смириться с ситуацией, которая не была полностью нормальна.
- М-мм, - произнес Люциус. - Что-то я совсем задолбался...
Голос его иссяк, казалось, вместе с дыханием.
Вариантов не было. Я подвинул его ноги и лег рядом.
Через двадцать минут невесомой дремоты я понял, что не сплю, а сражаюсь за каждых свой вдох. Токи, идущие от Люциуса, перекрывали мне гортань, и по стуку его сердца я видел, что он находится в том же положении. Он откатился на край и замер там неподвижно. Это не исправило положения. Каждый из нас в любой миг мог встать и уйти. Но никто этого не делал. Мы предпочитали это болезненное, помутненное, плавящее легкие состояние здоровому отдыху порознь друг от друга.
Я никогда не думал, что от таких вещей может зависеть жизнь, потому что теперь я за нее боролся. Я сверлил глазами темноту и старался зацепиться ими за что-нибудь, что вернуло бы мне способность дышать. Гордость, мистер Малфой, жестокая вещь. Уйти - значило признать свое поражение. Люциус не уходил. Его застывшее лицо белело в локте от меня, и на этом лице было столь же мучительное выражение. Закрытые глаза как способ сопротивления никого не могли бы обмануть. Хотя он старался. Он имел власть над своим лицом, но не над телом - его рука, заложенная за голову, сжалась в кулак, потом расслабилась, он рывком изменил положение, выбросив другую руку вперед в дюйме от моей головы. От этой руки шла пульсация, я ощутил ее как зов о помощи.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |