Наступило утро первого дня лета.

Заложники

любви.

Глава первая.

НАПАДЕНИЕ.

Наступило утро первого дня лета.

Солнце уже довольно высоко поднялось над линией горизонта и ярким пятном показалось на уровне крыш высотных домов Воронежа. Оно старалось заглянуть в каждое окно, чтобы разбудить спящих жителей города и сообщить им о том, что пришла долгожданная пора отпусков и каникул.

Улицы постепенно заполнялись движением.

Люди заспешили по своим делам. Машины, различных моделей и расцветок, как насекомые, двигались по проезжей части города, останавливаясь на светофорах.

Во дворах весело играла ребятня, которой уже не надо было идти в школу, поскольку занятия закончились несколько дней назад. Кто-то из детворы возился в песочнице на детских площадках, воздвигая из влажного песка стены старинных замков и башен. Кто-то с восторженным визгом катался с «горок», а кто-то пускал бумажные кораблики по огромным лужам, оставленным на асфальте ночным ливнем, который шел, не переставая, до самого утра.

Город просыпался.

Утро выдалось хотя и солнечное, но довольно-таки прохладное. Для всех сотрудников элитного ювелирного магазина «Афродита», который находился в самом центре Воронежа, ничто не предвещало беды.

Наоборот, все были в прекрасном настроении.

Несмотря на сравнительно ранний час, люди толпами шли в магазин, чтобы полюбоваться новым товаром, который привезли сюда еще вчера вечером, а уже сегодня утром успели выложить на прилавки для продажи.

Каких только украшений тут не было!

Здесь были представлены всевозможные ожерелья, восточного и европейского стилей, с причудливыми узорами, изображающими диковинные цветы и райских птиц из дорогих металлов. В комплекте с ними прилагались также кольца, или перстни, серьги, броши, браслеты. Не говоря уже про тоненькие и утолщенные цепочки с подвесками, инкрустированные драгоценными и полудрагоценными камнями. Любое такое изделие представляло собой отдельное произведение ювелирного искусства и выполнено с особым шиком и изяществом. Глядя на них, создавалось впечатление, будто их доставили сюда из какой-нибудь сказки, или, на худой конец, из старинного музея эпохи Средневековья.

Все это чудо, при специальном освещении, переливалось всеми цветами радуги, создавая вокруг себя ареол сказочного сияния, и как бы соревнуясь между собой в молчаливом, гордом великолепии. Такое соперничество магнетически действовало на любого, кто обращал свой восхищенный взгляд на то, или иное, украшение, уютно расположившееся на черном бархате под толстым стеклом прилавков и стеллажей. Потому, несмотря на невероятно высокие цены, каждый покупатель старался приобрести для себя, либо своих близких, хотя бы одну вещь. Таким образом, прибыль в кассе стремительно росла, что не могло не радовать всех сотрудников магазина, ведь от этого зависел размер заработной платы.

День обещал быть удачным.

Небольшие настенные часы над дверью пробили десять раз, когда напротив входа остановился большой фургон, насыщенного черного цвета с тонированными, включая лобовое, стеклами. Из него выскочило четверо вооруженных мужчин в черных, сплошных комбинезонах, подобных тем, в которых дайверы спускаются на дно морское. Лица и головы почти полностью скрывали так же черные маски из какого-то эластичного материала. На них были лишь узкие прорези для глаз.

Бандиты без промедления ворвались в здание.

Пророкотала автоматная очередь вверх. Раздался оглушительный визг. Все, кто находился внутри, бросились было к выходу, но помешали головорезы, преградив собой путь и угрожая оружием.

-Заткнуться всем! – заорал один из них, выстрелив вверх. С потолка посыпались штукатурка с побелкой. Мгновенно воцарилась тишина, после чего мужчина объявил. – Всем оставаться на своих местах! Это ограбление.

Трое остальных быстро согнали всех заложников в эркер магазина, где стояли кадушки с высокими раскидистыми растениями. Мужчин заставили лечь ничком, заложив руки на затылок, а женщинам и детям велели опуститься на колени и уткнуться в них лицом, обхватив голову руками.

-Только без глупостей, - обращался к заложникам главарь. Говорил он твердо и уверенно, стараясь сохранять полное спокойствие и даже вежливость, хотя в голосе явно чувствовалась ирония. – Это для вашей же безопасности. Рекомендуем вам вести себя благоразумно. Мы кое-что возьмем и уйдем, причем навсегда. Из вас никто не пострадает, если не будете нам мешать. Старайтесь не делать резких движений, дабы не злить моих ребят. Они у меня немного нервные: если им что-то не понравится, они начнут палить без разбора и потому могут кого-нибудь ранить, или, не дай бог, убить. – Он сделал притворно испуганные глаза, округлив их, после чего взгляд стал озабоченным. – А я этого не хочу. Так что, сидите смирно. Не шевелитесь. Понимаю, это очень сложно в данной ситуации. Однако я в вас верю. Надеюсь, мы с вами найдем общий язык,- закончил он свою речь, мило всем, улыбнувшись, после чего рукой в черной перчатке подал знак своим парням начать действовать.

Те не заставили себя ждать и тут же, разбивая небольшими, заостренными с обеих сторон топориками стекла, принялись грубо хватать добычу с прилавков и быстро запихивать ее в черные, инкассаторские, холщевые мешки, принесенные с собой.

-Живее, - торопил бандит, поглядывая на свои наручные часы с массивным циферблатом. – У нас мало времени!

Он был гораздо выше своих подельников и шире их в плечах. Черный костюм-комбинезон идеально подчеркивал его хорошо слаженную, и по всему видно, спортивную фигуру. Такая бывает либо у фигуристов, либо у пловцов. Сквозь узкие щели в маске он зорко следил своими тигриными глазами за всем, что происходило в зале. Старался не упустить ни одной детали и держать все под своим контролем. Крепко сжимая в руках автомат, он прохаживался по залу и кидал обеспокоенные взгляды на витражные стекла дверей и витрин, опасаясь появления полиции.

-Босс! – вдруг обратился к нему один из грабителей. Говоривший имел противный, гнусавый голос, напоминающий Крота в шайке кота Толстопуза из диснеевского мультика «Чип и Дейл спешат на помощь». – Склад брать будем? Здесь явно не весь товар.

В ответ мужчина обвел колючим взглядом коршуна всех дрожащих от страха заложников в эркере среди кадушек с цветами, и строго спросил, обращаясь к ним:

-Кто имеет доступ к складу? – Молчание.

Никто не произнес ни звука: то ли от шока, потеряв дар речи, то ли принципиально.

Он повторил свой вопрос более настойчиво, подкрепив его щелчком затвора автомата. Заложники лишь вздрогнули, продолжая упорно молчать.

Разозлившись не на шутку, Босс приготовился открыть огонь в устрашение, чтобы, наконец, развязать им языки, но тут, из числа сидящих женщин, поднялась девушка с большими карими глазами и дрожащим голосом, немного, заикаясь от страха, пролепетала:

-Я им-мею д-доступ…

Мужчина, оценивающе, оглядел ее и кивнул «гнусавому», который находился к ней ближе всех. Одним прыжком тот подскочил к девушке и, схватив копну ее густых, темных волос так, что бедняжка вскрикнула от боли, рявкнул ей в самое ухо:

-Ключи!

-Там нет ключей, - сквозь слезы пропищала девушка. – Там сейфы с кодами.

-Тогда пошли! Откроешь, эти чертовы, сейфы! – «Гнусавый» грубо толкнул ее. Девушка споткнулась и упала, больно ударившись коленями о кафельный пол. Из глаз хлынули слезы.

Бандюга схватил снова продавщицу за волосы и рывком поднял на ноги. От дикой боли в затылке она едва не задохнулась и зарыдала сильнее, на что этот изверг злобно зашипел сквозь зубы:

-Не реви! Иначе пристрелю! Подумаешь, какая цаца! Веди в склад, сука! – и вновь толкнул ее в спину, но уже немного слабее.

-Осторожнее, дикарь! – хмыкнул Босс, молча, но с явным недовольством в глазах, наблюдая за происходящим. – Не умеешь ты с девушками обращаться! Нежнее с ними надо быть,– с какой-то злой усмешкой сверкнул глазами он.

-А чего с ними церемониться, Босс? – противно прогундосил бандит. – Шлюхи они все! И эта дрянь не исключение! – После этих слов он хлопнул заложницу пониже поясницы и вульгарно заржал.

Едва не захлебнувшись негодованием, девушка открыла, было, рот, чтобы огрызнуться. Однако заметила, как Босс еле заметно качнул головой в знак предостережения, и, передумав, быстро ротик захлопнула, лишь смерила «гнусавого» презрительным взглядом и шагнула к складу.

Его помещение находилось в задней части магазина, за, покрашенной в белый цвет, обычной деревянной дверью, которую скрывала бамбуковая разноцветная занавеска. Внутри царил полумрак. Из-за отсутствия здесь окон, свет проникал сюда лишь снаружи, из торгового зала.

Войдя, девушка щелкнула выключателем с внутренней стороны стены. Зажегся голубоватый свет от прямоугольной неоновой лампы, прикрепленной к центру низкого, белого потолка.

Склад представлял собой небольшую комнатку-подсобку, площадью, примерно, 4x4 метра, где едва уместились несколько низеньких массивных сейфов хромированного цвета. Все они расположились вдоль стен, выкрашенных в грязно-зеленый цвет.

-Иди, открывай! – приказал «гнусавый» девушке, подталкивая ее к хранилищам. – И без глупостей! Лишнее движение и ты труп! – щелкнул затвор автомата.

Испуганно вздрогнув, заложница послушно двинулась к сейфам, осторожно переступая через разбросанные повсюду картонные коробки, и принялась колдовать над замками.

От боли в области затылка и коленей, которые сильно саднили, она не сразу смогла вспомнить нумерацию кодов. К тому же жутко раздражал «гнусавый», чей пристальный взгляд она, почти физически, ощущала на себе. Это мешало сосредоточиться.

А тот тем временем действительно пожирал ее глазами сквозь узкие щели маски. Жадным взглядом мужчина медленно скользил по шелковистым темно-каштановым локонам красавицы, которые мягкими завитками падали на ее плечи и гордую спину из растрепанной прически. Сквозь белую, полупрозрачную ткань шелка блузки еле заметно проглядывалась застежка кружевного бюстгальтера. Она остро щекотала парню нервы. В этот момент в его мозгу роились сотни мыслей и желаний, одна постыднее другой. От этого сердцебиение участилось, дыхание стало тяжелым и прерывистым, а тело мгновенно отозвалось на прилив возбуждения.

Мужчина нервно облизнул пересохшие губы и гулко сглотнул.

Он едва сдерживался от дикого, почти животного, желания наброситься сейчас на девушку и показать ей то, на что он способен.

Однако он на такое никогда не решиться, поскольку ему мешал необъяснимый страх перед Боссом. Он хорошо знал, какова будет реакция «главного»: тот просто грохнет беднягу на месте за такие штуки.

Чертов Босс!

Гнусавый и боялся его, и ненавидел одновременно.

Боялся за то, что тот был гораздо умнее и сильнее его, а ненавидел – из зависти, потому что в и их воровском мире Босса уважали вдвое больше всех остальных. Ценили за организаторские способности; за то, что он всегда знал, чего хотел, жил «по понятиям». Был честен (как ни парадоксально для вора), на него всегда можно было положиться в любой ситуации, так как знали, что он не подведет. Босс всегда четко выполнял свою работу, каким бы ни был заказ.

Гнусавого же всегда считали лишь «шестеркой», «мальчиком-на-побегушках», типа «подай-принеси», хотя всю «грязную» работу постоянно выполнял именно он.

Пока он боролся со своими желаниями и ненавистью к Боссу, предмет его бешеной страсти и вожделения несколько секунд стояла в раздумьях, тупо глядя на цифры, и лихорадочно вспоминала нужную комбинацию. Из-за перенесенного стресса, она, напрочь, вылетела у нее из головы. Но потом, взяв себя в руки, собралась и дрожащими пальцами стала нажимать на мягкие кнопочки дверцы одного из сейфов. Раздался легкий, приятный щелчок открываемого замка сначала одного, затем другого. Таким образом, открылись все пять по мере того, как девушка раскодировала их по очереди.

Когда дверцы с легким скрипом отворились одна за другой, Гнусавый, забыв обо всем, пулей подскочил к сейфам. Грубо отшвырнув заложницу в сторону, приказал ей возвращаться в зал. После чего он с жадностью принялся опустошать полки, набивая мешок остальной частью сокровищ и денег, сложенные аккуратными стопками.

Осторожно выйдя из подсобки, девушка остановилась возле ближайшего разбитого, пустого прилавка, и огляделась: под ногами хрустело битое стекло вперемешку со штукатуркой и побелкой потолка; на полу валялись раскуроченные кассовые и телефонные аппараты с порванными шнурами; на потолке зияли дыры от пуль.

Да уж… Зрелище не для слабонервных!

Выглядело все так, словно внутри магазина пронесся ураган «Катрина».

Девушку передернуло. Она глянула на бандитов. Те уже закончили свое черное дело и стояли рядом со своим боссом, повесив, на свои широкие, кожаные пояса, туго набитые мешки и топорики. Все четыре черные маски были повернуты в ее сторону.

Не желая приближаться к ним и делать вообще каких-либо движений, она осталась стоять на месте и принялась нервно теребить одной рукой небольшой кулончик на тоненькой золотой цепочке, висевшей на шее, приобняв себя другой.

В мыслях она яростно возводила всевозможные молитвы, которые могла придумать, к Небу, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился.

Ее слегка знобило.

Встав вполоборота к налетчикам, она старалась не смотреть в их сторону. Однако боковым зрением заметила, что Босс с нескрываемым любопытством разглядывает ее, слегка склонив голову набок. От этого ей стало не по себе. «Что он на меня так пялится? – думала она, поглядывая на Босса. – Что ему от меня надо?.. Да отвернись же ты, тупоголовая скотина! Глаза об меня сломаешь!» Но Босс и не думал отворачиваться. Он продолжал пристально ее изучать.

Девушка демонстративно отвернулась и устремила свой взгляд в противоположную от бандитов стену.

И вдруг произошло то, от чего кровь в жилах похолодела от ужаса: передав свой автомат одному из товарищей, Босс широким шагом направился к заложнице. Она затравленно огляделась. Бежать было некуда.

Девушка стала пятиться назад, пока не коснулась спиной стены. Когда бандит вплотную приблизился к ней, почти вжав ее в стену своим телом, она едва не вскрикнула, однако рука в кожаной перчатке успела плотно зажать ей рот, из-за чего крик превратился в глухое мычание.

-Тихо, малышка! – мягким шепотом приказал мужчина, прижав указательный палец свободной руки к своей маске на уровне рта. Он был на целую голову выше нее, потому ему пришлось низко склониться, чтобы приблизить свое лицо к ее очаровательному личику, на котором отразился дикий страх.

В узких щелях непроницаемой маски горели озорным огоньком его золотисто-карие глаза, когда он заглянул в ее широко распахнутые глазки с сонмом пушистых, длинных ресничек, загнутых к идеальной линии бровей.

-Не надо кричать,- продолжал он низким, бархатистым шепотом,- и бояться… тоже. Я не собирался делать тебе больно. Я всего лишь хочу… посмотреть на то, что висит на твоей нежной шейке. Позволишь?

Девушка кивнула.

Не отрывая взгляда от лица, он дотронулся пальцами до ее шеи и, дразня своей медлительностью, проскользил по гладкой коже параллельно цепочке. Спускаясь на яремную впадинку под горлом, позабавился тем, как по телу красавицы пронеслась мелкая дрожь.

Опустив руку к декольте, бандит осторожно взял кулончик, положив его на раскрытую ладонь. Он с любопытством разглядывал тоненькую, небольшую пластинку из белого золота, коей являлась подвеска. На лицевой поверхности из мелких, блестящих камешков красовалась надпись:

«N a t a l i»

Парень разглядывал украшение, которое хорошо выделялось на черной ткани перчатки. Он слегка поворачивал ладонь в разные стороны таким образом, что камешки весело заискрились разноцветными огоньками.

-Чудесная вещица,- усмехнувшись, он вновь поднял глаза на лицо девушки.- Очень красивая, как и ее хозяйка. Можно я возьму ее себе… на память?

Девушке хотелось возразить, отказать, ведь этот кулончик был подарен ей на день ее рождения женихом, за которого она в скором времени собиралась замуж.

Потому вещица была ей очень дорога. Однако, в данной ситуации, жизнь ей была гораздо дороже, нежели какой-то кусок металла, и потому она кивнула в знак согласия.

-Благодарю вас, Натали! – Босс манерно чуть поклонился, все еще продолжая держать ей рот закрытым, после чего легко порвал цепочку, дернув за кулончик, который остался в сжатом кулаке. В золоте его миндалевидных глаз хорошо читалась усмешка.

Сунув украшение в один из карманов комбинезона, он с лукавым прищуром взглянул на девушку.

-Ты у меня Наташка значит? – промурлыкал игриво он, наблюдая, как от такой фамильярности она гневно клацнула зубами, а на щеках выступил румянец, потому продолжал ее дразнить. – Наташка…Натуся…Туська…. Очень мило! - его глаза смеялись. Затем он склонился низко-низко, к самому ее ушку, и нежно, мягко прошелестел так, чтобы слышала только она: - Твое имя, малышка, я запомню на всю жизнь!

Затем он вновь заглянул в ее огромные глаза и очень серьезным тоном произнес:

-Мне искренне жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах! Сейчас ты меня боишься, возможно, даже презираешь. Однако уверяю тебя, напрасно! Я… никогда… не причиню… тебе… боль! Запомни это, пожалуйста! Я не враг тебе! – Он старался вложить в свой голос, в свои слова, столько искренности, на которую только был способен. Ему почему-то показалось просто жизненно необходимо доказать ей, что он говорит правду, чтобы она поверила ему и больше не боялась.

Парень вглядывался в ее ошеломленное лицо, стараясь понять, о чем она сейчас думает, что чувствует. Он готов был отдать что угодно, лишь бы никогда не отрываться от ее волшебных, огромных глаз, в которых будто растопили шоколад, и он тонул в нем, все глубже и глубже. Он даже тихо прорычал, когда позади него послышался голос одного из бандитов, беспокойно окликнувшего его:

-Босс! Пора уходить!

Недовольно нахмурившись, он с огромной неохотой оторвал взгляд от девушки и, обернувшись, кивнул. После этого он крикнул Гнусавому, который все еще находился в складе:

-Эй, капуша! Давай заканчивай! Пора сваливать!

-А я уже здесь! – весело отозвался тот, показываясь в торговом зале, похлопав перчаткой по туго набитому мешку, который уже висел на его поясе, рядом с топориком.

В этот самый момент улицу заполнил вой полицейской сирены.

-Менты, Босс! – запаниковали бандиты, осторожно выглядывая через витражные окна.- Их тут целая куча понаехала! Что делать-то будем?

-Черт! – выругался главарь и быстро огляделся по сторонам, оценивая ситуацию.

Вдруг он резко повернул лицо в маске к заложнице и пристально посмотрел на нее, прищурив глаза.

-Прости, Туся,- заговорил он после секундной паузы, обращаясь к ней,- но тебе придется меня еще немного потерпеть! Обещаю, это ненадолго! – После чего он схватил ее за плечо и, невзирая на все яростные протесты и требования отпустить, потащил к дверям. – Выходим! Прикройте меня! – Крикнул он, обращаясь уже к своим ребятам, и на ходу достал из-за пояса пистолет.

Банда откликнулась молниеносно. Разом щелкнули все затворы на автоматах за спиной главаря. Он же, будучи почти на пороге, быстро, но аккуратно, чтобы не причинить боль, перехватил одной рукой заложницу за талию, а другой приставил к ее виску дуло пистолета. От прикосновения холодного метала к коже, девушка вздрогнула, и Босс почувствовал, как от страха подпрыгнуло ее сердечко.

-Натулька, не бойся,- шепнул он ей на ушко, с целью успокоить,- я свое обещание сдержу: вреда тебе не причиню. Это лишь вынужденная мера. Расслабься! – И двинулся вперед.

На улице магазин был оцеплен со всех сторон плотным кольцом из полицейских машин, в числе которых были и автобусы с отрядом спецподразделения. Их бойцы рассредоточились по всему периметру, блокируя все возможные ходы к отступлению. Вход держали под прицелом.

Один из «оперов» в рупор требовал, чтобы бандиты выходили с поднятыми руками, сдав оружие; что сопротивление бесполезно, поскольку здание окружено.

Медленно и осторожно двигаясь, грабители вышли из магазина. Первым шел Босс. Он крепко прижимал рыдающую девушку к своей груди спиной. За ним следовала остальная банда с автоматами на изготовке.

Полицейская сторона явно оживилась и напряглась.

-Эй, вы!- крикнул Босс, обращаясь к «легавым». – У меня заложница! Если кто-нибудь из вас сделает, хотя бы маленький шажок в нашу сторону, я ее убью! – в довесок к словам он снял пистолет с предохранителя и плотнее прижал дуло к виску Наташи, от чего она тихонько пискнула и затряслась, сильно зажмурившись, а бандит продолжал: - Если хотите, чтобы она осталась жива, опустите стволы! Считаю до трех: раааз… двааа…

Послышалась команда «Не стрелять! Убрать оружие!».

Босс ухмыльнулся, наблюдая за тем, как быстро выполнилось его требование.

-Молодцы! – одобрил он. – А теперь уберите ваши тачки подальше, чтобы мы могли спокойно уйти отсюда! Иначе… - Он посмотрел на заложницу, у которой по щекам ручьем текли слезы вперемешку с тушью, образуя черные полосы, положил палец на курок и надавил на него. Послышался щелчок. Все, включая заложницу, вздрогнули. Он ехидно осмотрел полицейских. – В следующий раз выстрел будет настоящий. Так что, действуйте, господа!

Парень со злорадством смотрел, как плотное кольцо окружавшее здание, стало тот час размыкаться, образуя широкий коридор.

Он склонился к самому уху девушки, которую колотило от рыданий в его крепких руках, и тихо заговорил, намеренно игриво поддразнивая:

-Перестань трястись, детка, иначе моя рука не выдержит и снова нечаянно нажмет на курок, а там следующая пуля настоящая! Так что могу ненароком тебя убить, но я этого ох как не хочу, ведь тогда мне придется пустить и себе пулю в лоб, потому как не смогу жить без тебя, любовь моя! Я, конечно, понимаю, что ты меня настолько ненавидишь, что желаешь, чтобы я поскорее сдох, но все же, смею заметить, что я тоже пожить хочу! Между прочим, с тобой, моя милая! Жить и дарить тебе столько безумных и сладких ночей! К твоему сведению, я отчаянно тебя хочу! Прикосновение твоего мягкого нежного тела к моему, меня дико возбуждает, на столько, что я вот-вот лопну от желания! А ты еще и дрожишь вдобавок! Не делай так, чтобы это произошло на глазах у всех! Дождись, пока мы не сядем в фургон, и тогда я полностью в твоем распоряжении, моя сладкая! Пожалей меня! Умоляю! Прекрати трястись!

Он надеялся, что ирония и дерзость в его словах заденут ее, и злость отодвинет страх.

Сработало!

Мгновенно перестав дрожать и плакать, Наташа повернула свое лицо к маске Босса и злобно прошипела сквозь зубы, сверкнув глазами:

-Да пошел ты, мразь! Чтоб ты, правда, сдох, как собака!

С довольным блеском в глазах он продолжил предъявлять свои требования, не обращая внимания на ее всевозможные проклятия, которые градом посыпались на его голову.

-Теперь мы сядем в свой фургон и уедем отсюда,- говорил он.- И если (не Дай Бог!) я увижу хотя бы одну вашу мигалку ближе, чем на километр, мы будем выкидывать заложницу по частям! Вы же не хотите, чтобы из-за вашего тупого упрямства погиб невинный человек, к тому же такой очаровательный. – Он провел дулом пистолета по раскрасневшейся от негодования щеке красавицы и весело ей подмигнул, когда ее глаза встретились с его глазами

-Хорошо! – отозвался один из главных среди оперов. – Мы дадим вам уйти! Только не трогайте заложницу!

Трое бандитов быстро подскочили к фургону. Один из них сел за руль. Босс, перекинув Наташу через плечо, словно куль с мукой, залез в салон, следом за ним запрыгнули остальные.

Как только дверь-купе с характерным жужжанием захлопнулась, водитель с ходу дал по газам. Взвизгнув колесами, автомобиль умчался прочь.

Глава вторая.

Фургон.

Я сидела в углу на жестком полу фургона, который немного смягчали резиновые настилы, но они не особо спасали от холодного сквозняка, проникавшего внутрь через дверные щели и дыры в полу, равно как и сквозь мои тонкие черные брючки. Чтобы хоть как-то согреться, я поджала под себя ноги и потирала ладонями озябшие плечи и ушибленные при падении места, которые получила в результате того, как меня грубо толкнули в угол между кушеток. При падении сильно ударилась плечом и бедром, и теперь они жутко горели и ныли.

Все мое тело била мелкая дрожь и я не могла понять ее причину: то ли от страха меня так трясло, то ли все-таки от холода? Я всячески пыталась ее унять, как-то взять себя в руки. Потому решила немного отвлечь себя и оглядеться.

В салоне царил полумрак. Свет проникал через небольшой люк в крыше фургона, который был чуть приоткрыт. Через его щель виднелась узкая полоска голубого неба, при виде его у меня тоскливо защемило сердце. Салон и водительское место разделяла тонкая перегородка с маленьким, решетчатым окошечком. На нем висела темная, полупрозрачная занавеска, которую сильно трепал врывающийся через люк свежий, прохладный ветерок.

Абсолютно все окна фургона тонированы, но они не были слишком уж непроницаемы. Сквозь них было видно, с какой скоростью мы мчались по городу: деревья, дома, столбы, машины буквально сливались в одну сплошную линию, теряя свои очертания. Автомобиль гнал вперед, невзирая на светофоры и дорожные знаки, наплевав на правила.

Его целью было как можно скорее выехать из города на трассу и уйти от погони.

От такой безумной езды фургон сильно качало из стороны в сторону. Я едва могла удержаться на месте, чтобы не упасть при очередном лихом повороте.

Когда мои глаза немного привыкли к темноте, а я сама смогла найти более удобное положение, прислонившись спиной к стенке, я увидела, что на противоположной от меня мягкой кушетке разместилось двое бандитов. Положив рядом с собой автоматы, они о чем-то шушукались между собой, поглядывая на меня. Их черные маски то и дело поворачивались в мою сторону и, время от времени, раздавался взрыв хохота.

По левую от меня руку, напротив своих дружков, на соседней кушетке расположился сам Босс. Откинувшись назад, он сидел неподвижно, скрестив перед собой свои длинные ноги. На коленях он держал свой автомат, чтобы тот не свалился на пол, и, закрыв глаза, абсолютно не обращал никакого внимания на ржание своих приятелей, похотливо разглядывающих меня. Было, похоже, что он спит.

Я согнула ноги в коленях и уткнулась в них лицом, обвив руками. Волосы темной занавеской упали вниз, скрывая меня, тем самым, от назойливых глаз мужчин. Слезы непрерывным потоком струились по щекам. Мне было жутко страшно, главным образом от того, что меня ждет.

Чем для меня закончится эта безумная гонка? Останусь ли, я жива? Или меня убьют, после чего выкинут в ближайшую канаву, как ненужного свидетеля?

Неизвестность дико пугала меня, ужасала.

Как бывает в экстремальных случаях, вся жизнь проносится перед глазами. Вот и моя жизнь сейчас отдельными отрывками, кусками проносилась перед моим мысленным взором, словно кто-то проматывал кинопленку. Я вспомнила все свое детство, школу, родителей, особенно маму. Мысли о ней и о том, что с ней будет после моей гибели, терзали мое сердце, заставляя меня приглушенно заплакать сильнее.

Я мысленно ругала себя на чем свет стоит за то, что не осталась сегодня дома, хотя был выходной и потому, я могла преспокойненько заняться своими делами. Однако именно сегодня моя подруга и коллега Светка попросила ее подменить, поскольку она должна была встречать родню из провинции.

Судьба, блин, ничего не скажешь!

Фургон снова сильно качнуло от очередного поворота, вырвав меня из моего недавнего прошлого. Я успела ухватиться руками за край кушетки, чтобы не завалиться на бок. Это мое движение привлекло внимание одного из бандитов, который, видимо, все это время неотрывно наблюдал за мной с противоположного места. Через узкие щели маски он пялился на меня, словно кот на сметану, и (могу поклясться чем угодно!) облизывался. Я узнала в нем Гнусавого, своего конвоира на склад, и от этого мне стало не по себе, главным образом от того, как он на меня смотрел: просто пожирал меня глазами.

Он весь напружинился и метнул настороженный взгляд на Босса, который все продолжал сидеть неподвижно на своем месте, словно статуя. Убедившись, что тот вроде как спит, Гнусавый сделал заметное движение вперед, вновь посмотрев на главаря. Это заставило мое сердце упасть в пятки. Я тоже глянула на Босса, но тот (вот гад!) продолжал сидеть, не шевелясь.

Неужели и вправду спит?

Бездействие босса охрабрило Гнусавого. Он медленно съехал с кушетки, оставив автомат на сидении, и начал ползти ко мне. Я мгновенно отпрянула назад, плотнее прижавшись спиной к стене фургона, вся съежилась. Бросив панический взгляд на другого бандита,- соседа Гнусавого,- заметила, что ситуация его забавляла. Я поняла, что от него помощи мне ждать не придется. Я вновь переключилась на бывшего конвоира, который медленно, но уверенно, двигался ко мне, протянув вперед свои руки в перчатках.

-Милая моя,- приторно ласковым шепотом заговорил он со мной, присев на корточки в нескольких сантиметрах от меня,- сладкая… иди ко мне… я тебя обниму, приласкаю, согрею, а то вон дрожишь вся…

Я сжалась еще сильнее, с ужасом наблюдая, как этот мерзавец тянет ко мне свои лапы. Я начала затравленно озираться по сторонам, надеясь на помощь и вмешательство, но никто больше не двигался и не говорил, ни слова, чтобы остановить Гнусавого, который, тем временем, придвинулся ко мне почти вплотную.

-Тише, крошка! – продолжал он, копируя Босса.- Не надо кричать… и бояться тоже. Будешь умницей, больно не сделаю. Наоборот, смогу сделать тебе приятное. Ну, иди же сюда! – Он кинулся ко мне, почти стиснув меня в своих цепких объятиях, от чего я дико завизжала и приготовилась брыкаться и отпихивать этого урода, но тут произошло кое-что удивительное: чья-то неведомая сила оторвала от меня Гнусавого и, словно маленького котенка, отшвырнула назад к кушетке. Парень, взвизгнув от дикой боли в затылке, потому что сильно ударился им о железный край, вытаращился на того, кто помешал его планам.

Это был Босс.

Оказалось, что он вовсе не спал, а лишь тихо сидел, не двигаясь. Прикрыв глаза, он, молча и напряженно, наблюдал за всем, что происходило в салоне.

-Босс! Ты че, охренел?!- взвыл Гнусавый, потирая рукой ушибленный затылок, одновременно проверяя, нет ли там крови. – Из-за этой шлюхи ты мне чуть мозги не вышиб!

-А они у тебя есть? – съязвил главный, возвращаясь на свое место, после того, как его товарищ вновь уселся на свою кушетку, рядом с другим бандитом. Тот, тихонько смеясь, участливо похлопал приятеля по плечу.

-Очень смешно! – огрызнулся Гнусавый, сбросив плечом руку соседа.- За каким хреном ты потащил с собой эту сучку, если не разрешаешь ее пару раз трахнуть? Слушай, ну не будь ты таким жмотом! Глянь, какая она аппетитная! Слюнки прям, текут! – с этими словами Гнусавый снова уставился на меня жадными глазами, но мгновенно перевел взгляд на Босса, заметно вздрогнув от того, как тот смотрел на него.

-Заткнись! – угрожающе прорычал главный.- А слюни свои подбери, иначе захлебнешься ими! Еще раз потянешь к ней свои лапы, самого трахну… башкой об асфальт! Понял?! – Взгляда Босса я не видела, но по тому, как Гнусавый весь сжался от страха, было понятно, что тот излучал ярость. Воздух потрескивал от напряжения.

После секундной паузы мужчина продолжил ровным, но, в то же время, ледяным голосом, чеканя каждое слово:

-Пока я ваш босс, будете слушаться МЕНЯ, и делать все как Я скажу, а я НЕ ПОЗВОЛЮ вам и пальцем тронуть эту девушку. Для «особо умных» разъясняю: взял я ее затем, чтобы менты нас не грохнули при выходе, а они бы это СДЕЛАЛИ, стоило только нам высунуть нос из магазина. Она была нашим щитом тогда, а теперь – наша ГАРАНТИЯ, что легавые будут плясать под нашу дудку. Теперь, надеюсь, всем все ясно? – Во время всего монолога Босс сверлил колючим взглядом Гнусавого, хотя обращался он ко всем, нарочно выделяя некоторые слова более высоким и жестким тоном.

В ответ Гнусавый что-то недовольно пробубнил себе под нос, усевшись поудобнее на своей кушетке. Он взял в руки автомат и принялся его проверять, будто пытался найти в нем неполадки, косо посматривая на Босса. А тот тем временем обратился к другому бандиту.

-Молчун,- позвал он его,- ну-ка глянь, есть хвост за нами?

-Не-а,- отчитался парень, метнувшись к окошечку заднего вида и внимательно оглядев дорогу. – Все чисто! – после чего вернулся на место.

-Отлично, - с облегчением выдохнул Босс и, с какой-то усталостью в голосе, добавил, обращаясь все еще к этому бандиту: - Достань шерстяной плед.

Молчун тот час полез в какой-то железный ящик под своей кушеткой и выудил из него зеленое, однотонное покрывало, сложенное в большой тугой валик. Кинул его Боссу, усаживаясь обратно.

Главарь ловко поймал плед и развернул его на всю длину, немного встряхнув, после чего обратился ко мне.

-Эй, красавица! – сказал он, держа плед за край обеими руками. – Иди сюда! Сядь и укройся, не то простудишься.

Я осталась сидеть, где сидела, лишь сильнее вжалась в пол. Меня продолжало трясти от пережитого стресса. Обняв свои колени руками, я испуганно таращилась на Босса и иногда затравленно поглядывала на Молчуна и Гнусавого. Меня уже абсолютно не заботила тряска фургона и то, что от нее я могла свалиться на пол при очередном повороте. Хотя, похоже, мы выехали на трассу и мчались по прямой, потому что больше не качало. Сейчас меня больше беспокоило то, что со мной будет?

-Я кому говорю? – настаивал тем временем Босс, видя мою нерешительность, и протянул мне свою руку в черной перчатке. – Воспаление подхватить хочешь? Мы, конечно, негодяи и бла бла бла… но все же не до такой же степени, чтобы позволить такой красивой девушке умереть от пневмонии. Мы воры, а не изверги. Так что давай, поднимай свою очаровательную попу и живо вставай с пола… желательно сама… не то я тебя подниму! – несмотря на полумрак в салоне, было заметно, что его глаза игриво сверкали в щелях маски.

Я посмотрела на его руку, кусая нижнюю губу. Принять его предложение я естественно боялась, ибо, не знала можно ли ему доверять? А вдруг он, прикинувшись таким добреньким и заботливым, сделает на самом деле то, что намеревался Гнусавый? От этой мысли меня всю передернуло.

Так или иначе, но сидеть на жестком и холодном полу тоже не хотелось. Тут, признаться, я была согласна с Боссом: воспаление можно было подхватить в два счета. К тому же, не было никакого желания терпеть назойливый взгляд Гнусавого, на которого я перевела глаза.

«Видимо,- вздохнула я,- придется согласиться. Как говорят, из двух зол выбирают самое меньшее. В моем случае, это принять предложение Босса. Если суждено мне сегодня умереть, так хоть не от холода».

Я снова посмотрела на руку в перчатке, которую Босс терпеливо держал для меня, и, набравшись смелости, медленно вложила в раскрытую ладонь свою. Крепко сжав ее, Босс помог мне подняться с пола и рывком усадил рядом с собой на кушетку. После чего живо обмотал меня пледом и прижал к своей широкой груди спиной, заключив в свои объятия. От неожиданности я вскрикнула и попыталась вырваться, на что парень еще крепче обнял, расположившись сзади почти впритык к моему телу.

-Тише, радость моя, - мягко прошелестел он мне на ушко. Ткань маски чуть скрывала истинное звучание его голоса, но, все же, было понятно, что он приятный, бархатистый и очень проникновенный.– Не бойся! Я тебя не обижу… просто, ты так быстрее согреешься… честно! Доверься мне!

Несмотря на все его заверения и успокаивающий тон, я продолжала быть настороженной и напряженной. Все мои нервы были натянуты, как струна. Я готова была в любой момент дать отпор мужчине, позволь он себе и своим рукам что-то лишнее. Меня не покидала уверенность в том, что все эти сладкие речи и заботливое отношение к моей персоне – лишь хитрая ловушка: стоит мне только расслабиться и довериться его рукам, как он тут же превратится в нечто ужасное, чем его товарищ Гнусавый. Потому я все еще сидела, съежившись, в его крепких тисках рук, которыми Босс обвивал меня со спины, заботливо укрывая пледом и потирая мои слегка озябшие плечи ладонями.

Однако прошло достаточно большое количество времени, а бандит не предпринимал никаких попыток, чтобы овладеть моим телом. Похоже, он впрямь не собирался причинять мне зла. Это осознание меня немного удивило и позволило расслабиться, отчего дрожь постепенно утихла. К тому же, стало заметно теплее. То ли помог плед, который, словно зеленое облако, обволакивал меня, то ли это было, благодаря теплу мускулистого, жаркого тела мужчины. Его дыхание над моим ухом немного щекотало.

Глубоко вздохнув, тем самым успокоив свои расшатанные нервы, я набралась смелости и прильнула к широкой груди Босса. В ответ на это услышала тихий смешок над ухом и объятия стали чуть крепче, но в пределах разумного. Тогда в моей голове мелькнула мысль, что в этом главаре есть что-то достойное и благородное, учитывая тот факт, что он яростно вступился за меня перед своим подельником несколько минут назад. Или там, в магазине, когда он предостерег меня от желания огрызнуться Гнусавому.

Я повернула голову и посмотрела на Босса. В этот момент, а может и все время, он смотрел на меня, потому наши глаза встретились. Меня словно током пронзило от его взгляда. Сколько в нем было тепла, нежности, но, в то же время, игривого озорства. Черная маска скрывало его лицо и поэтому, я не знала, какие эмоции сейчас обуревали мужчину, но глаза в щелях маски говорили о том, что он улыбался. Чтобы получше их разглядеть, я развернулась к Боссу и села поудобнее. После чего скользнула взглядом по нему, по его одежде. Выпростав руку из своего «кокона», я робко дотронулась пальцами до мужского плеча. Под тканью комбинезона вырисовывались стальные мышцы. Мужчина явно был очень сильным, однако он не выглядел как обычный качок – бодибилдер с тупо накаченными бицепсами, как у Шварцнегера, которым восхищался мой младший брат. Нет. У Босса было все в меру. Жаль, что я не могла видеть цвет его кожи, волос.

От моего прикосновения бандит заметно вздрогнул. Его дыхание сбилось, стало тяжелым и прерывистым. Когда я вновь заглянула в золото его глаз, в них не было озорства. В них читалась бесконечная нежность и грусть. Парень поднял руку, затянутую в черную перчатку, такую же, как и у всех из его банды, и осторожно провел пальцами по моим растрепанным волосам, заправив с особой бережностью прядь мне за ушко. От этого жеста мои щеки вспыхнули румянцем, а по спине пронеслось стадо мурашек.

Умом я понимала, что передо мной опасный бандит, который способен был на что угодно, но сердце шептало мне что-то непонятное, что я понять не могла. Чем дольше я смотрела в глаза Боссу, тем глубже тонула в их теплом золоте. Они буквально обволакивали меня, согревали, ласкали. Я ощущала, что с ним происходит то же самое, по тому, как он смотрел на меня, скользил взглядом по моему лицу, словно любовался.

Я нервно облизала свои пересохшие от волнения губы. Босс тот час метнул взгляд на них и начал приближать свое лицо к моему. К своему удивлению, у меня не было страха, я не шарахнулась назад, не отпрянула, а наоборот, сама потянулась к мужчине, поняв, что он хотел поцеловать меня. Сердце пропустило удар, когда он был совсем рядом, буквально в сантиметре от моих полураскрытых губ, готовых принять его. Однако Босс резко остановился. Мы оба забыли про его маску. Бандит досадно тихо простонал и снова выпрямился, стараясь выровнять дыхание.

Моему разочарованию не было предела. Было такое чувство, будто у меня отняли что-то очень мне дорогое. Нахмурившись, я дерзко потянулась к его лицу, чтобы снять преграду в виде чертовой маски, но Босс разгадал мои намерения прежде, чем я успела совершить задуманное. Он перехватил рукой мою руку на полпути, нежно сжав, и покачал головой, намекая, что этого делать не стоит. Я открыла, было, рот, чтобы высказать возражение по этому поводу, но и тут он меня опередил: приложил к моим губам свой указательный палец, заставляя замолчать.

-Тш-ш! – тихо шикнул он. – Молчи! Не говори ничего. Не делай так, чтобы я еще и от твоего голоса с ума сошел! Я и так еле сдерживаюсь, чтобы не наделать глупостей! – его глаза излучали сожаление и тоску переместившись на мои губы, по которым он, еле прикасаясь, провел пальцем. Парень стиснул зубы и порывисто притянул меня к себе, после чего снова обнял, зарывшись лицом в волосы. Я чувствовала его дыхание и отчетливо слышала биение его сердца, которое в унисон билось с моим. Придвинувшись к нему ближе, я прильнула к груди и уютно устроилась в объятиях. В ответ он тихонько усмехнулся, но крепче обвил меня руками, как-то глубоко и судорожно вздохнул. Пальцами нежно принялся перебирать локоны моих волос. Мне нравилось, когда вот так, как он сейчас, возятся с моими волосами, потому я прикрыла глаза и расслабилась еще больше. Я наслаждалась приятными ощущениями и ароматом дорогого одеколона, исходящего от одежды Босса, украдкой втягивала его носом.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, я ощущала, что этому человеку могу доверить свою жизнь. У меня перед ним не было абсолютно никакого страха. Я была больше чем уверена, что с ним я в полной безопасности. Об этом говорили его глаза и мое шестое чувство, которое редко меня подводило.

-Ого! – нарушил интимное молчание Гнусавый, который с интересом наблюдал за нами.- Молчун, ты глянь! Да наш шеф, похоже, сам запал на эту красотку! А я-то тут все голову ломаю, чего это он не дает чуток с ней повозиться? Оказывается, он сам решил ее «прихватизировать»! Ха! Ну, Босс, так бы и сказал, а то сразу с кулаками полез! Предупредил бы, мол, это моя телка! Я бы не претендовал! Эх… завидую я тебе, братан,- мечтательно гундосил он.- Мне с ней повозиться бы пришлось конкретно прежде, чем дала. А вот перед тобой враз ножки раздвинет и не поморщится. Вот скажи мне, чего в тебе есть такого особенного, от чего девки тащатся? А, Босс?

Я вздрогнула от слов бандита, а еще от того, как напряглось тело Босса. Подняв лицо, увидела, что потемнели его глаза и зловеще сузились в тонкую полоску. Он очень медленно, едва сдерживая ярость, повернул голову и испепеляюще посмотрел на своего подельника. Если бы взглядом можно было бы убить, или сжечь, Гнусавый уже в секунду превратился бы в груду черных углей. Из горла послышалось тихое утробное рычание, которое заставило Гнусавого вжать голову в плечи и съежиться.

Весь вид бандита говорил о том, что он боится босса, потому как, вероятно, знал какой тот в гневе. Гнусавый глядел на главного, виновато хлопая ресницами, и приготовился к трепке за свое замечание. Однако, к его удивлению, да и моему тоже, Босс остался сидеть на месте, продолжая обнимать меня, хотя весь и напружинился, готовый в любую секунду наброситься на нерадивого наглеца, посмевшего так глупо открыть рот. Босс лишь клацнул зубами и процедил сквозь них:

-Заткнись, мразь! Или я твой поганый язык вырву и засуну тебе в задницу! Не зли меня!

Каждое его слово было подобно шипению разъяренной кобры, а глаза метали молнии, продолжая смотреть на Гнусавого. Тот нервно заерзал на месте, словно сидел на чем-то остром или на горячем.

-Да ладно тебе, Босс,- примирительно промямлил он, пытаясь перевести все в шутку, чтобы сгладить напряжение.- Не кипятись ты так! Я же пошутил… Ну, прости… шутка была неудачной. Было бы из-за чего злиться-то,- парень фыркнул.- Подумаешь - девку оскорбил! Эка невидаль! Все они одним миром мазаны! Для них, - что оскорбление, что комплимент,- одно и то же. Разве я не прав?

Зря он это сейчас сказал! Ох, зря!

Своими глупыми извинениями Гнусавый сделал еще хуже. Он только еще больше разозлил главаря, который зарычал и рванулся на бедолагу, сжав крепче кулаки. Однако я рывком остановила Босса, схватив его за руку. Он резко обернулся на меня, и я вздрогнула от ужаса: в этот момент он готов был и меня разорвать, как Тузик грелку. Я даже попятилась в сторону от него. Парень смотрел на меня, тяжело дыша, с яростным огнем в глазах, но потом постепенно взгляд начал остывать и ярость в нем в итоге сменилась ледяным холодом и (может мне показалось?) тоской, даже разочарованием.

-Мирон! – рявкнул он так неожиданно и громко, что я вздрогнула.

-Да, Босс? – отозвался водитель.

-Останови машину! – Босс продолжал сверлить меня своими глазами. В них не было больше той теплоты, которая согревала меня несколько минут назад. На меня смотрели глаза настоящего бандита: холодного, безжалостного, способного на что угодно.

Я снова задрожала, плотнее закутываясь в шерстяной плед, словно он мог меня спасти сейчас.

-Здесь? – отозвался снова Мирон.

Босс глянул в окно, опустив затемненное стекло. В салон ворвался свежий воздух и вместе с ним яркий свет, от которого я быстро зажмурилась.

Мы уже выехали далеко за пределы города и мчались по трассе, вдоль которой росли в ряд высоченные сосны. Полицейских мигалок поблизости не было, да и сама трасса была почти пуста, поскольку проезжающих машин мало, - место, в общем, подходящее.

-Да, здесь,- согласился Босс.

Фургон сбавил скорость и через несколько метров, съехав на обочину, вовсе остановился.

Главарь строго посмотрел на меня и, кивнув на дверь, приказал:

-Иди! Ты свободна! – Он выдохнул, гулко сглотнув,- но помни, что от твоего молчания зависит твоя жизнь. Ляпнешь что-то лишнее, из-под земли достанем и тогда…. – он многозначительно посмотрел в мои глаза. При свете солнца, падающего из окна, его глаза были еще светлее и ярче, словно в них скопилось все золото в расплавленном виде. – Поняла?

Я утвердительно и быстро закивала головой, сжимая в кулачках ткань колючего пледа.

-Молчун, - обратился он уже к своему приятелю, не отводя с меня взгляда и не меняя тона. – Открой ей дверь и помоги выйти.

Молчун, не говоря ни слова, послушно рванулся к двери и с характерным жужжанием ее открыл, спрыгнул вниз и стал ждать меня.

Я же не двигалась с места, хотя и спустила обе ноги на пол.

Сидя на кушетке и кусая губы, я нервно теребила уголок пледа рукой. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны это была радость, что я осталась жива и сейчас могла покинуть ненавистное мне общество, после чего весь этот кошмар наконец-то закончится. Честно говоря, я была в некотором замешательстве: почему Босс отпустил меня, а не убил как ненужного свидетеля. Хотя если рассуждать логически, то все объяснимо, ведь они все-таки воры, а не убийцы. Убив человека, они себе подписывают практически «вышку». Насколько мне было известно, вор редко пойдет на «мокруху», разве что в крайних случаях. Сейчас был случай не совсем крайний. Я же не знаю их имен, только клички. Где гарантия того, что это их постоянные прозвища? И потом, пожалуй, самое главное, я не видела их лица из-за черных масок, которые они не снимали за все это время. Так что, резона меня убивать у них не было.

А с другой стороны, мне вдруг стало как-то не по себе. Я глянула на Босса, который смотрел сначала в окно, просунув в него локоть, затем на кушетку, а после взглянул на меня, не поднимая головы, почувствовав, наверное, мой взгляд. Наши глаза встретились. Золото и шоколад. Его золото… такое теплое, ласковое, обволакивающее… Я вдруг четко осознала, что это больше не увижу, не услышу этот мягкий, бархатистый, густой голос, шепчущий мне на ухо какие-нибудь слова наполненные игривым сарказмом. И мне вдруг стало безумно тоскливо и одиноко.

Босс, глубоко вздохнув, смотрел на меня таким же взглядом.

Не знаю, сколько бы мы еще играли в такие «переглядки», если бы не злобное, раздраженное шипение Гнусавого.

-Вали отсюда! – процедил сквозь зубы он мне, видя мои колебания. – Не то Босс передумает!

Нахмурив брови, я вздохнула и решительно поднялась с кушетки. На плечах все еще держала плед и осторожно перешагивала через сваленные посреди салона, туго набитые мешки с награбленным.

-Постой! – вдруг окликнул меня Босс, когда я была в дверях и собиралась прыгнуть вниз. Мое сердце участило свой ритм. Я обернулась.

Честно признаться, я ожидала увидеть в глазах парня мольбу не уходить, тоску, боль, сожаление, и вообще кучу всего, что заставило бы меня остаться с ним в машине, но вместо этого эти красивые, тигриные глаза излучали холодную усмешку, с которой он произнес:

-Плед-то отдай!

Чертов Босс!

С тем же выражением, скривив рот, словно делаю что-то слишком мерзкое и тошнотворное, стянула с себя плед и брезгливо бросила его в Босса. Он ловко поймал его, изумленно распахнув глаза, а после весело расхохотался, покачав головой.

Демонстративно проигнорировав его смех, который, впоследствии, еще долго звучал в моем сознании, вышла наружу, отказавшись от помощи Молчуна, где тут же на меня налетел легкий, прохладный ветерок. С удовольствием и жадностью вдохнула его полной грудью, наслаждаясь ароматами, которые он принес с собой. Подняла лицо к солнцу. Оно ярко светило в бирюзовом небе, где не было ни единого облачка, и лишь там,- высоко-высоко,- парили птицы, расправив широко свои мощные огромные крылья.

За моей спиной громко хлопнула дверь, заставив меня вздрогнуть и обернуться, после чего фургон резко газанул с места, оставив за собой клубы дыма, и умчался вперед с бешеной скоростью, превращаясь, очень быстро в маленькую, черную, удаляющуюся точку. Пока совсем не скрылся за поворотом, где начиналась лесополоса.

Глава третья.

Полтора года спустя.

Ноябрь. Середина месяца.

Сейчас все уже говорило о приближающейся зиме. Во-первых, это пронизывающие холодные порывы ветра, которые весело гуляли, иногда запутываясь, в обнаженных кронах городских деревьев, а те, с наступлением холодов, успели сбросить свои золотые наряды на сырую землю, образуя вокруг себя огненно-рыжий ковер из листьев, начинающие перегнивать от влаги и холода.

Во-вторых, из тяжелых, черных туч, которые почти целыми днями заволакивали небо, вместе с ледяным дождем срывались первые снежинки, напоминающие крупинки льда. Но стоило им только коснуться, еще не совсем остывшей после довольно жаркого лета и теплой осени, земли, как, тут же, они превращались в капли воды, сливаясь с общей массой дождя.

Ну и, в-третьих, общую картину завершали стаи последних перелетных птиц. Они спешили покинуть свои насиженные места, улетая в теплые края на зимовку. Их гнезда уже занимали вороны, голуби и прочие обитатели птичьего народа, не страшащиеся здешнего, порой сурового, климата. Все чаще вместо красивых, мелодичных переливов и трелей, слышалось противное воронье карканье. Пожалуй, единственные, кто вносил немного позитива в осеннее уныние, были воробьи, которые держались небольшими стайками. Они весело носились с дерева на дерево, звонко чирикая в своих перепалках.

Со дня нападения на ювелирный магазин, в котором я была продавщицей, прошло полтора года. С тех пор много воды утекло, многое забылось, стерлось из памяти. Однако, кое-что мне до сих пор не давало покоя.

Ночные кошмары.

В них я снова и снова становилась заложницей грабителей в черных масках, через узкие прорези которых виднелись только холодные глаза, готовые испепелить своим взглядом. Лишь одни глаза наполняли меня теплом и спокойствием - золотисто-карие, словно в них поселилось нежное солнце, какое бывает в марте, когда начинает таять снег под его ласковыми лучами. Вот точно так же я ощущаю себя, когда на меня смотрят они… пристальные… обволакивающие… проникающие в самые глубины моей души и туманящие мое сознание.

С ними я всегда просыпаюсь и, потом, весь день они преследуют меня. Порой мне кажется, будто я схожу с ума.

После освобождения из фургона, я попала в руки полиции. Они подскочили ко мне через минуту как исчез за поворотом черный автомобиль грабителей. Дальше последовал тщательный допрос о том, что мне известно о людях, держащих меня в заложницах. Я в сотый раз отвечала, что практически ничего не знаю: ни лиц, поскольку они все время были в масках, ни имен, ни направления и цель их пути, потому что они всю дорогу молчали и еще стекла были довольно темными, чтобы рассмотреть пейзаж за окном. Убедившись, что в моих показаниях мало проку, следователи отстали от меня.

Им так же не принесли должных результатов и остальные свидетели и заложники, которые находились в тот день в злополучном магазине. Их показания были слишком расплывчатыми. Оно и понятно: они видели не многим больше меня. И потом, от страха мало на что они обращали внимание. Из-за этого не получалось составить четкий фоторобот.

Фургон, марки «Мерседес», в котором бандиты умчались, был найден обгоревшим в ближайшем лесу. Человеческих останков, или еще каких-либо улик, в нем так же не обнаружено. Было очевидно, что преступники избавились от фургона, дабы замести следы. Надо сказать, что это им прекрасно удалось, потому что в итоге, следствие зашло в тупик. Ведь именно он был единственной зацепкой в их поимке. А теперь оставалось только ждать, когда они выйдут на очередное дело. Однако, все это время с их стороны шло упорное молчание.

Из «Афродиты» я уволилась практически сразу, отчасти по собственной инициативе, отчасти под нажимом Сергея Воронцова- своего жениха, за которого я так пока и не вышла замуж. За все это время я не могла найти достойной работы. Все уговоры Сережи прекратить мучиться, ведь став его женой я не буду нуждаться в деньгах, я категорически отвергала. Мне не хотелось зависеть от мужа, хотелось иметь свой заработок. Потому упорно искала хоть что-нибудь. Однако ничего интересного не подворачивалось. А за квартиру, которую я снимала, надо было платить. Пока работала в ювелирном магазине, хватало на оплату, но потом приходилось выкручиваться.

Сергей долго наблюдал за моими самоистязаниями. Не выдержав, он заставил меня принять от него помощь хотя бы в оплате за квартиру. Я, конечно, была против, но он у меня человек упертый и потому я все же сломалась. Однако предъявила ему свои условия: он платит до тех пор, пока я не найду работу. Скрепя зубами, Сергей согласился. Даже вызвался помочь искать эту самую работу. На том и порешили.

Единственное, что его беспокоило - я до сих пор была ему все еще невеста, а не законная жена. Я сама не знаю, в чем была проблема. После случая в магазине во мне что-то щелкнуло. Словно вырос какой-то барьер между мной и Сергеем. Конечно, я ему не говорила об этом, боялась расстроить или разозлить. Но если признаться себе самой, то все дело было в тех тигриных глазах, которые снились мне почти каждую ночь. Меня тянуло к ним, словно магнитом. И я ничего не могла с этим поделать. Вот уже полтора года они не давали мне покоя, стали моим наваждением.

Сама того не желая, я начала охладевать к Сергею, но боролась с этим чувством. Брала себя в руки и уговаривала свое сознание, что это полнейший бред, что я потихоньку схожу с ума и пора показаться психологу, если вообще не к психиатру. Но стоило мне заглянуть в серо-голубые глаза жениха, как во мне возникало неудержимое желание отвернуться и даже скривиться от разочарования. В них не было того тепла, что были в глазах Босса. Даже голос Сережи не привлекал меня на столько, как раньше.

Мда…

Похоже, что я и в правду чокнулась.

С такими мыслями я лежала в ванне и нежилась в теплой воде с пахучей пеной, гладя ее ладошками, когда на тумбочке рядом завопил мой мобильник. По мелодии звонка (на каждого звонившего у меня стояла определенная мелодия, и потому, не глядя на дисплей, я могла определить абонента, желающего услышать мой дивный, мягкий голос) я поняла, что звонил Сережа.

-Легок на помине,- тихо проворчала я и потянулась к телефону, предварительно стряхнув с руки пену. Открыв крышку, я ответила как можно слаще: - Алло!

-Привет, красавица! – услышала я бодрый, слегка хрипловатый голос Воронцова. – Чем занята моя любимая?

-Твоя любимая, - игриво ответила я ему в тон,- сейчас нежится в ванне, по уши, лежа в ароматной пене.

-Мммм…,- простонал Сергей.- Какая прелесть! Хочу к тебе!

-Так ныряй! – проворковала я самым обольстительным голоском, добавив к этому громкий всплеск воды, который создала ногой, чтобы его слышал парень.

-Дразнишь, детка? – рассмеялся он.

-Ни в коем случае! – заверила я его вполне невинным тоном, напустив на себя серьезный вид.

-Малыш, я бы с превеликим удовольствием, но, к сожалению, нет времени. У меня через час состоится деловой ужин, касаемый, кстати, твоей возможной работы.

Услышав последнее, я оживилась.

-С этого места подробнее, пожалуйста, - заинтересованно заговорила я, выпрямившись в ванне.

-Что именно ты хочешь знать? – отозвался Воронцов, вздохнув.

-Все! – безопеляционно заявила я в ответ.

-Ладно,- нехотя начал он.- Человека, с кем я встречаюсь, зовут Дмитрий. Он владелец крупной фирмы «Модус». Слышала о такой? Эта фирма занимается продажей автомобилей в городе. Открылась недавно. Ко мне на фирму поступил заказ оттуда на размещение их рекламы на одной из наших поверхностей. В процессе нашей совместной работы, мы с Шереметьевым немного сдружились. Сегодня он пригласил посидеть с ним в ресторанчике. Заодно обсудим дальнейшее наше сотрудничество.

-Понятно,- кивнула я, выслушав рассказ.- Но ты сказал, что это касается и моей предполагаемой работы. Что ты имел в виду?

-Милая,- цыкнул Сергей,- давай так, я заеду за тобой через час и по дороге тебе все расскажу. Окей?

-Так, стоп!- моргнула я.- Я там на кой?

-А разве я не сказал?- удивился парень.- Ты едешь со мной. Все объяснения по дороге. Тебе на сборы час… или уже менее часа. По истечении этого срока, если ты не будешь готова, сгребу тебя в охапку и повезу в том, в чем ты будешь, даже если на тебе будет… ммм… нижнее белье. Ясно тебе? Все. Собирайся, прелесть моя!- Не дав мне ничего, ни возразить, ни уточнить, Сергей сбросил вызов, оставив меня сидеть в полном недоумении.

Я посмотрела на телефон. Его электронные часы показывали восьмой час вечера. Значит, действительно оставалось меньше часа. Перспектива попасть на ужин к незнакомому Дмитрию-как-его-там в чем мать родила меня отнюдь не устраивала, потому я поспешила закончить с купанием и идти одеваться. Чем я, собственно, и занялась.

Минут через 20 я уже заходила в свою спальню закутанная в большое, махровое полотенце с изображением двух полосатых рыжих тигров на ярко - зеленой траве. На голове соорудила из полотенца поменьше что-то подобие чалмы, собрав под него влажные волосы. Прошлепав босыми ногами к зеркалу, которое находилось напротив двуспальной кровати, уселась на пуфик и занялась своей внешностью. Еще через полчаса я была в полной боевой готовности с аккуратным, легким макияжем на лице в коричнево-бежевых тонах. Над прической я особо долго не размышляла. Высушив их феном, прихватила на затылке заколкой – «крабиком», в виде бабочки, на крылышках которой сверкали разноцветным огоньком прозрачные камешки, а поверх нее спустила кончики пышным «хвостиком». Получилось мило и игриво.

Улыбнувшись своему отражению, я еще раз оглядела свой наряд, который состоял из расклешенных черных брюк с тонким, лакированным ремешком на поясе, застегивающийся бляшкой в виде серебристого паука так же усыпанного прозрачными камешками, сверкающими при попадании на них света, будь то электрический, или дневной. Сверху я надела белую шелковую блузку и короткий, приталенный жилет из черного бархата с крупными пуговицами под серебро. Вроде бы, прилично и со вкусом. И тут я поняла, что именно точно так же была одета в день ограбления «Афродиты», за исключения жилета. Я стояла возле зеркала, как вкопанная, и таращилась на свое отражение. Меня охватило жгучее желание переодеться, снять это все с себя и одеть что-то другое, но не успела, поскольку в дверь позвонили. Глянув на круглые, обычные часы на стене между окнами, я поняла, что это был Сергей, потому что стрелки показывали без пяти минут восемь. Кое-как совладав со своими эмоциями, направилась открывать своему возлюбленному, иначе он начнет ломать дверь, если я не открою ему через пару секунд.

На пороге квартиры стоял симпатичный, невысокий, коренастый парень со светлыми, волосами, зачесанными назад, и широченно улыбался, обнажив все свои 32 зуба, ровные и белоснежные, как на подбор. Серо-голубые глаза, обрамленные светлыми пушистыми ресницами, сверкнули при виде меня, оглядывая восхищенным взглядом мой прикид с головы до ног и обратно, остановившись где-то в районе выреза блузки на моей груди.

-Привет, Сереж,- улыбнулась я ему. Тот поднял на меня глаза и встретился с моими, нахально ухмыльнувшись.

-Привет, русалка!- ответил он, перешагивая порог и приблизившись ко мне вплотную.- Выглядишь потрясающе! Особенно, если расстегнешь пару пуговичек вниз,- при последних словах, Сергей игриво, но настойчиво расстегнул указанные пуговицы, увеличив декольте почти до самих округлостей моей груди, и провел внешней стороной пальцев по ее коже, тем самым заставив меня чуть вздрогнуть. Его пальцы были слегка холодными.

-Прекрати!- улыбнувшись, я шлепнула по его руке, останавливая дальнейшее продвижение вглубь моего декольте.- Не шали!

Сергей вновь заглянул в мои глаза и бесцеремонно переместил обе руки мне на бедра, резко притянув их к себе.

-Я хочу тебя,- прошелестел он мне на ушко, чуть прикусив его мочку, от чего вдоль позвоночника вниз побежал приятный холодок. Этим он не ограничился. Его губы мягкими, дразнящими движениями начали исследовать шею, продвигаясь к яремной впадинке.

Сопротивляться Сережи было невозможно, поскольку он не любил отказа и брал то, что хотел, невзирая на протесты и недовольства. Потому мне оставалось, как говорят в народе, расслабиться и получать удовольствие. Что я и сделала. Затрепетав, невольно завела голову назад, подставив шею. Жениха это завело и он стал целовать более настойчивее, спускаясь влажными губами к груди, отодвигая ткань блузки. Его горячее, возбужденное дыхание обжигало кожу, будоражило, возбуждало. Руки властно и немного грубо сжимали мои бедра, страстно прижимая к своему паху, и я почувствовала, что что-то твердое уперлось мне в местечко чуть ниже живота, где начиналось то потаенное, куда не каждому открывался доступ. И именно там сейчас начинало приятно пульсировать тепло, растекающееся по всему телу волнами.

Действия Сергея были настойчивыми и крайне нетерпеливыми. Им полностью овладела страсть. Это чувствовалось в том, как его начало трясти и дыхание стало прерывистым. Помутневшими глазами он пожирал мое тело, из груди вырвался стон, а губы накрыли мои губы грубым, глубоким поцелуем. Еще секунда и мы уже стояли возле стены. Сергей прижимал меня собой к холодной, жесткой ее поверхности и шарил руками по моим бедрам, забираясь под блузку руками. От страсти он почти не управлял собой, и мне стоило приложить титанические усилия, чтобы кое-как его оттолкнуть от себя.

-Сереж,- прошептала я, переводя дыхание,- не сейчас! Прошу тебя…

Воронцов смотрел на меня безумными глазами с мгновение, не понимая, почему я остановила его. От недовольства на скулах ходили желваки. Но чуть погодя, его взгляд немного просветлел, и парень улыбнулся мне сквозь тяжелое дыхание.

-Да, любимая,- кивнул он, выпрямившись.- Ты права… не сейчас.- Он поправил на себе черную, кожаную куртку, которая в порыве страсти съехала с плеч, и помог одеться мне.- Видишь, что ты со мной делаешь, радость моя? Я рядом с тобой совсем теряю над собой контроль.

В ответ я лишь улыбнулась, в тайне, облегченно вздохнув, и поправила блузку, жилетку и прическу.

После того, как мы оба успокоились и я надела темно-синее пальто и высокие сапоги на каблуках, мы покинули мою квартиру. Через несколько секунд, спустившись на лифте, мы вышли из подъезда на улицу.

Было уже темно. Двор освещали лишь уличные фонари голубоватым, неоновым светом. На его фоне было видно, что с неба, затянутыми тучами, сыпался мелкий дождь вперемешку с крупинками снега. Он был, видимо, давно, потому что асфальт был сырым.

Я поежилась от холода, кутаясь в пальто. Изо рта исходил тонкими клубами теплый пар.

-Замерзла? – прошептал над ухом Сергей, обнимая меня за плечи со спины, заключив меня в свои крепкие объятия.

-Немного,- кивнула я, снова, поежившись.

-Пойдем скорее в машину.- Сережа указал на свой черный «БМВ», который находился в нескольких метрах от подъезда. Не размыкая объятий, повел меня к нему.

Забравшись в у

Дата добавления: 2015-09-29