--------------------------------
<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 533.
Е.А. Суханов, рассматривая ситуацию, когда акционерное общество по решению своего общего собрания передает другой коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю полномочия своего исполнительного органа, приходит к выводу о том, что в подобном случае "управляющий действует в роли органа юридического лица, выступающего исключительно от его, а не от собственного имени. Возможно и управление хозяйственным обществом через холдинговую или основную ("материнскую") компанию, которое тоже не является доверительным управлением, ибо управляющая компания всегда действует от своего имени и в своих интересах" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 117.
Аналогичным образом рассуждает и В.В. Чубаров, который пишет: "Доверительное управление необходимо отличать от управления обществом, товариществом, унитарным предприятием его директором, а также иными уставными органами. Директор (правление общества и т.п.) хотя и имеет право распоряжения (в той или иной степени) имуществом таких организаций, но действует при этом от его имени, никогда не принимает имущество, которым распоряжается, на свой отдельный баланс, а если и несет гражданско-правовую ответственность перед обществом (товариществом, предприятием), то только в случаях, предусмотренных законом или договором (п. 3 ст. 53 ГК)".
Нередко в юридической литературе можно встретить высказывания об особом значении для обязательств по доверительному управлению имуществом лично-доверительных (фидуциарных) отношений между учредителем и доверительным управляющим. При этом обычно соответствующие суждения строятся на основе самого названия данного типа обязательств. Например, В.В. Горбунов отмечает: "Слово "доверие" предполагает наличие особых отношений между учредителем управления и доверительным управляющим. Доверительные отношения между названными лицами основаны на риске, который несет учредитель управления, передавая в доверительное управление принадлежащее ему имущество" <*>. С.В. Гузикова подчеркивает, что право учредителя доверительного управления на получение выгод от имущества неразрывно связано с его личностью и что "доверительный управляющий, даже действуя как профессионал, вправе рассчитывать на определенную доверительность отношений" <**>.
--------------------------------
<*> Горбунов В.В. Договор доверительного управления имуществом: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 9.
<**> Гузикова С.В. Доверительное управление: гражданско-правовые отношения и их содержание // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. С.С. Алексеева; Исследовательский центр частного права. Уральский филиал; Российская школа частного права. Уральское отделение. М., 2000. С. 307.
Л.Г. Ефимова, рассматривая вопрос о применении договора доверительного управления в банковской практике, приходит к выводу о том, что понятие "доверительные (трастовые, фидуциарные) операции" в разных странах определяется по-разному. Как правило, это название связано с особыми, доверительными отношениями, складывающимися между банками (иными управляющими) и их клиентами" <*>.
--------------------------------
<*> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. С. 612.
Надо заметить, что в банковской практике сложилось понятие "трастовые операции", которое включает в себя большое число разнообразных сделок, круг которых выходит далеко за пределы понятия "доверительное управление". К числу таких трастовых операций обычно относят, например, формирование инвестиционного портфеля, принятие ценностей на хранение, урегулирование претензий кредиторов по отношению к обанкротившемуся должнику, ведение реестра акционеров, осуществление функций депозитариев по государственным краткосрочным и казначейским обязательствам и т.п. <*>.
--------------------------------
<*> См., напр.: Букато В.И., Львов Ю.И. Банки и банковские операции в России / Под ред. М.Х. Лапидуса. М., 1996. С. 269 - 271.
Очевидно, что названные "трастовые сделки" не имеют никакого отношения к доверительному управлению имуществом, а регулируются иными договорами и правовыми нормами. Кроме того, элемент доверия, который должен присутствовать в отношениях клиента, поручающего банку проведение соответствующих операций, и банка, носит не юридический, а чисто фактический характер. Такого рода "доверие" присуще всяким взаимоотношениям, складывающимся между банком и его клиентами, рискующими потерять свои денежные средства уже вследствие их внесения на банковский счет, банковский вклад (в депозит) в соответствующем банке.
Наиболее определенным образом высказывается за признание лично-доверительного (фидуциарного) характера правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, Н.С. Ковалевская, которая пишет: "Договор, как это явно следует из самого названия, носит доверительный характер, т.е. относится к фидуциарным договорам. Для таких договоров... характерен сугубо личный, доверительный характер отношений, а поэтому и регулирование подобных договоров имеет свою специфику. В полной мере это относится и к рассматриваемому договору (т.е. к договору доверительного управления имуществом. - В.В.)" <*>.
--------------------------------
<*> Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др. С. 411.
Иногда признак особой доверительности отношений между учредителем доверительного управления и доверительным управляющим "выводится" из особенностей правового регулирования указанных обстоятельств. Так, В.В. Чубаров, подчеркивая, что доверительное управление по российскому гражданскому законодательству не достигает столь высокой степени доверительности, как в англо-американской системе права, тем не менее полагает, что "значение личности участников договора, а также личности третьего лица - выгодоприобретателя для него достаточно велико. Особенно это заметно при анализе оснований прекращения договора, содержащихся в ст. 1024 ГК. В частности, одним из таких оснований служит отказ от договора доверительного управляющего в связи с невозможностью доверительного управляющего осуществлять управление лично" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций. С. 566.
Однако обязанность должника исполнить обязательство лично, когда не допускается возложение должником своего обязательства на третье лицо, может касаться любого обязательства и вытекать из закона, иных правовых актов, условий самого обязательства или его существа (п. 1 ст. 313 ГК). А среди оснований прекращения всякого обязательства имеется и такое, как невозможность его исполнения (в нашем случае - лично должником), что следует из ст. 416 ГК. Кроме того, в силу п. 3 ст. 450 ГК договором может быть предусмотрено любое основание для отказа от его исполнения (одностороннего расторжения).
В связи с изложенным представляется, что наделение учредителя и доверительного управляющего правом на отказ от договора доверительного управления при невозможности его исполнения лично доверительным управляющим не может служить свидетельством особого доверительного характера их взаимоотношений, а последнее обстоятельство не может признаваться отличительным признаком правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом.
Кстати, уже в первых комментариях к нормам о доверительном управлении имуществом, помещенным в части второй ГК, обращалось внимание на то, что не следует придавать юридического значения названию соответствующего типа обязательств, поскольку элемент доверительности не является особенностью данных правоотношений. Так, по мнению В.А. Дозорцева, "исходные положения о "доверительном управлении" содержатся в первой части ГК... Строго говоря, это четкие обязательственные отношения, не имеющие специально "доверительного" характера; о "доверительности" можно говорить только в том же смысле, как применительно к договору поручения, комиссии и т.п." <*>. Е.А. Суханов подчеркивает, что "никаких лично-доверительных отношений (как, например, в договоре поручения) между сторонами этого договора не предполагается. Термин "доверительное" применительно к управлению по данному договору носит условный характер и не имеет юридического значения" <**>.
--------------------------------
<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 532.
<**> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 239.
Наиболее полно вопрос о возможности отнесения договора доверительного управления имуществом к категории лично-доверительных (фидуциарных) сделок был исследован Л.Ю. Михеевой <*>. В плане постановки этого вопроса Л.Ю. Михеева подчеркивает, что необходимо, "прежде всего, разграничить фактическое доверие, оказываемое сторонами друг другу, и лично-доверительный характер правоотношения, а также отделить от него понятие личного исполнения должником своих обязанностей. Доверие, как правило, имеет место при совершении любых сделок, однако в большинстве случаев оно не имеет правового значения, т.е. не отражается на возникающем правоотношении" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 76 - 80.
<**> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 77.
КонсультантПлюс: примечание.
Текст монографии Л.Ю. Михеевой "Доверительное управление имуществом. Комментарий законодательства" включен в информационный банк по состоянию на 23.08.2001.
В результате проведенного сравнительного исследования договора доверительного управления, договора поручения, договора комиссии и агентского договора Л.Ю. Михеева приходит к выводу о том, что договор доверительного управления не является фидуциарной сделкой. "Лично-доверительным характером в российском гражданском праве обладают, в сущности, лишь отношения из договора поручения. Более того, - пишет Л.Ю. Михеева, -...не может быть фидуциарного правоотношения в связи, которая основана на возмездном совершении действий в пользу другого лица... Наименование же данного института в какой-то степени сложилось исторически (в противовес доверительной собственности). Термин "доверительное", по-видимому, связан лишь с необходимостью отграничить его от иных видов управления имуществом" <*>.
--------------------------------
<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 80.
КонсультантПлюс: примечание.
Текст монографии Л.Ю. Михеевой "Доверительное управление имуществом. Комментарий законодательства" включен в информационный банк по состоянию на 23.08.2001.
Нам остается лишь присоединиться к этому заключению, отметив, что личность доверительного управляющего, конечно же, имеет для учредителя доверительного управления серьезное значение. Это объясняется повышенным риском утраты имущества, передаваемого в доверительное управление, что требует определенного доверия выступающему в качестве доверительного управляющего. Однако речь идет о такой степени риска и такой мере доверия (фактического свойства), которые присущи и многим другим правоотношениям: покупатель, предоставляющий предоплату, или продавец, продающий крупную партию товаров в кредит; владелец счета и вкладчик по депозиту, помещающий свои денежные сбережения в определенный банк; комитент, передавший комиссионеру имущество для реализации, а также субъекты некоторых иных правоотношений в равной мере несут риск утраты своего имущества и должны доверять своим контрагентам. Поэтому лично-доверительный характер правоотношений не может служить квалифицирующим признаком именно доверительного управления имуществом.
Некоторые авторы усматривают в доверительной собственности (трасте) и доверительном управлении имуществом определенное сходство (по целям и выполняемым задачам) с правом хозяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий и правом оперативного управления учреждений и находят возможным проводить сравнительный анализ указанных институтов, заканчивающийся не в пользу права хозяйственного ведения и права оперативного управления.
Так, в свое время (до появления договора доверительного управления в ГК) К.И. Скловский пришел к следующему выводу: "Если уж сравнивать траст с хозяйственным ведением, то в пользу траста и то, что он куда более юридически определен... и в мировом праве может быть сопоставлен с аналогичными институтами... Есть все основания считать, что проблема траста в целом возникла именно из-за неясности конструкции хозяйственного ведения (оперативного управления) как способа создания наряду с ней иного весьма широкого вещного права с гораздо более определенным содержанием" <*>.
--------------------------------
<*> Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. Ставрополь, 1994. С. 79.
Уже после принятия части второй ГК, включающей в себя положения о договоре доверительного управления имуществом, к этой теме обратился П.В. Турышев, суждения которого по поводу соотношения институтов доверительной собственности (траста) и права хозяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий отличаются особой оригинальностью. В частности, по мнению П.В. Турышева, "российское право вполне допускает возможность введения института доверительной собственности (траста) в "чистом" виде, так как имеет опыт регулирования отношений "расщепленной" собственности в виде имущества государственного предприятия, правомочия на которое имели и государство, и само предприятие" <*>.
--------------------------------
<*> Турышев П.В. Траст и договор доверительного управления имуществом: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 15.
Вот так! Оказывается, что, конструируя право полного хозяйственного ведения для государственных предприятий в период, когда все основные средства производства являлись государственной собственностью, советское государство заботилось о регулировании "расщепленной" собственности и делилось своими полномочиями собственника с государственными предприятиями!
На самом же деле намеренно искусственная модель такого ограниченного вещного права, как право полного хозяйственного ведения (а затем и хозяйственного ведения) государственных и муниципальных предприятий, создавалась в целях обеспечения хотя бы минимальных условий для участия в имущественном обороте совершенно особых организаций, не являющихся собственниками ни производственных фондов, ни выпускаемой ими продукции и товаров. А делалось это в конечном счете в целях сохранения права государственной собственности на основные средства производства. Именно по этой причине в советское время в качестве основных участников экономических отношений выступали товаропроизводители, не являвшиеся собственниками производимых ими товаров, - так называемые субъекты полного хозяйственного ведения.
При подготовке Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом переходного характера российской экономики и большого числа реально действующих государственных и муниципальных предприятий было принято решение сохранить в качестве самостоятельной организационно-правовой формы коммерческих организаций унитарное предприятие, обладающее ограниченным вещным правом на закрепленное за ними государственное или муниципальное имущество - правом хозяйственного ведения. Одновременно в целях защиты прав третьих лиц (кредиторов унитарных предприятий) были ограничены правомочия собственника в отношении имущества, закрепленного за действующими государственными или муниципальными предприятиями, которые по существу были сведены лишь к согласованию сделок, связанных с распоряжением недвижимым имуществом (ст. 295 ГК).
Ограниченное вещное право хозяйственного ведения порождено административно-плановой экономикой и монополией государственной собственности на основные средства производства. Государство-собственник никогда свое право собственности не "расщепляло", а под влиянием изменяющихся экономических условий лишь ограничивало свои правомочия собственника по распоряжению государственным имуществом, закрепленным за государственными предприятиями, для обеспечения хотя бы минимальных условий для их участия в имущественном обороте.
О каком опыте существования "расщепленной" собственности (применительно к хозяйственному ведению) можно говорить, если собственник имущества унитарного предприятия - государство или муниципальное образование - сохраняет за собой право назначения руководителя унитарного предприятия, контролирует эффективность использования закрепленного за ним имущества и имеет возможность в любой момент по своему усмотрению реорганизовать или ликвидировать унитарное предприятие - субъект хозяйственного ведения.
Кроме того, право хозяйственного ведения неразрывно связано с созданием юридического лица в особой организационно-правовой форме унитарного предприятия и представляет собой необходимый признак такого юридического лица - наличие обособленного имущества на вещном праве (ст. 48 ГК), в то время как передача имущества в доверительную собственность (траст) или доверительное управление никак не связана с процессом образования юридических лиц, а представляет собой правоотношение, складывающееся между реально существующими, независимыми друг от друга субъектами имущественного оборота: собственником имущества, доверительным управляющим, выгодоприобретателем.
Таким образом, доверительная собственность (траст), доверительное управление и право хозяйственного ведения объединяет лишь то обстоятельство, что во всех случаях речь идет об управлении чужим имуществом. Что же касается существа правоотношений, их правовой природы, оснований их возникновения и сферы применения, то указанные отношения не являются однопорядковыми, призванными решать аналогичные задачи в разных правовых системах, как это представляется некоторым российским правоведам.
По общему правилу основанием возникновения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, является договор доверительного управления имуществом. Что касается доверительного управления имуществом по основаниям, предусмотренным законом (ст. 1026 ГК), то здесь основанием возникновения соответствующих правоотношений служит сложный юридический состав, который включает одно из обстоятельств (юридический факт), предусмотренных ст. 1026 ГК, например, наличие завещания, в котором назначен исполнитель завещания (душеприказчик), введение опеки, попечительства при наличии (в обоих случаях) необходимости постоянного управления соответствующим имуществом, а также - в обязательном порядке - заключение договора доверительного управления имуществом.
В качестве отличительных признаков доверительного управления имуществом по российскому гражданскому праву могут быть указаны следующие характерные черты данного правоотношения.
Во-первых, правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, складываются между равными, имущественно самостоятельными и независимыми друг от друга субъектами гражданского права: собственником имущества, доверительным управляющим и выгодоприобретателем (бенефициаром), которые не имеют возможности воздействовать на личность контрагента, как это имеет место, к примеру, во взаимоотношениях собственника имущества и субъекта права хозяйственного ведения (оперативного управления).
Во-вторых, непосредственным основанием возникновения доверительного управления имуществом во всех случаях является договор, заключаемый между собственником имущества и доверительным управляющим. Если речь идет о доверительном управлении имуществом по основаниям, предусмотренным законом, основанием возникновения соответствующего правоотношения является сложный юридический состав, обязательным элементом которого, непосредственно порождающим доверительное управление имуществом, также служит договор, заключенный с доверительным управляющим. Однако вместо собственника имущества (в интересах последнего) в таком договоре в качестве учредителя доверительного управления может выступать иное лицо: орган опеки и попечительства либо исполнитель завещания (душеприказчик).
В-третьих, правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, не относятся к числу лично-доверительных (фидуциарных) правоотношений, хотя им присущ принцип личного исполнения должником (доверительным управляющим) своих обязательств. Передача собственником имущества в доверительное управление, бесспорно, связана с риском его утраты и требует определенной степени доверия в отношениях между собственником и доверительным управляющим, однако это доверие носит фактический характер и не влияет на правовую природу соответствующего правоотношения.
В-четвертых, доверительное управление имуществом представляет собой обязательственное правоотношение. Осуществление доверительным управляющим в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом, правомочий собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление, не является свидетельством делегирования ему собственником своих вещно-правовых правомочий, а представляет собой содержание его обязанностей перед собственником в качестве должника по обязательству доверительного управления имуществом, возникающему из договора, заключенного между собственником имущества и доверительным управляющим.
В-пятых, выполняя свои обязательства перед собственником имущества по договору доверительного управления имуществом (осуществляя правомочия собственника), доверительный управляющий выступает перед третьими лицами в качестве титульного владельца имущества, действующего от своего имени, но в интересах собственника или назначенного им лица (выгодоприобретателя). Об этом своем качестве доверительный управляющий должен информировать всякого контрагента по сделкам, совершаемым с имуществом, переданным в доверительное управление. В противном случае лицом, обязанным по сделке, признается сам доверительный управляющий, который при ее неисполнении несет ответственность принадлежащим ему имуществом.
В-шестых, данное правоотношение (обязательство по доверительному управлению имуществом) имеет сложный предмет, включающий в себя два рода объектов: 1) фактические и юридические действия доверительного управляющего по управлению имуществом; 2) само имущество, переданное в доверительное управление. Осуществляя управление соответствующим имуществом, доверительный управляющий владеет данным имуществом, пользуется им, т.е. извлекает полезные свойства имущества и распоряжается им. По своему содержанию и объему правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом аналогичны правомочиям самого собственника имущества, если договором доверительного управления не предусмотрены ограничения (пределы) указанных правомочий доверительного управляющего. Распоряжение недвижимым имуществом со стороны доверительного управляющего возможно лишь в том случае, если право на это предоставлено ему договором доверительного управления имуществом.
В-седьмых, правоотношения доверительного управления имуществом носят двусторонний и, как правило, возмездный характер. О двустороннем характере данного обязательства свидетельствует наделение доверительного управляющего правом на возмещение необходимых расходов, произведенных им при доверительном управлении имуществом, за счет доходов от использования этого имущества. Возмездный характер правоотношений доверительного управления имуществом вытекает из нормы, содержащейся в ГК (ст. 1023), устанавливающей, что доверительный управляющий имеет право на вознаграждение, предусмотренное договором доверительного управления имуществом.
Таковы характерные признаки доверительного управления имуществом, выделяющие его в самостоятельный тип гражданско-правовых обязательств. По своей целевой направленности рассматриваемые правоотношения, видимо, могут быть отнесены к категории обязательств по возмездному оказанию услуг. Такая квалификация указанных правоотношений ранее уже признавалась в юридической литературе. Так, по мнению Е.А. Суханова, "несмотря на некоторое сходство с договорами поручения, комиссии и агентским, договор доверительного управления не входит в группу договоров об оказании юридических услуг, а представляет собой вполне самостоятельную разновидность гражданско-правового договора, порождающего обязательства по оказанию услуг" <*>. Ю.В. Романец подчеркивает, что договор доверительного управления имуществом обладает спецификой, отличающей его от других обязательств, направленных на оказание услуг. "Квалифицирующий признак данного правоотношения заключается в том, - пишет он, - что доверительный управляющий оказывает услугу по осуществлению прав собственника в отношении определенного имущества" <**>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник. С. 118.
<**> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 432.
Аналогичным образом рассуждает Л.Ю. Михеева, которая отмечает, что предмет договора доверительного управления имуществом представляют "фактические и юридические действия управляющего, не преследующие самостоятельной цели создания какой-либо вещи, ее переработки. С точки зрения классификации объектов гражданских прав... есть все основания считать такие действия услугой..." <*>.
--------------------------------
<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 71.
КонсультантПлюс: примечание.
Текст монографии Л.Ю. Михеевой "Доверительное управление имуществом. Комментарий законодательства" включен в информационный банк по состоянию на 23.08.2001.
В пользу отнесения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, к категории обязательств по оказанию услуг свидетельствует и формальная позиция законодателя, установившего, что правила гл. 39 ГК (возмездное оказание услуг) применяются к договорам оказания различных услуг, за исключением услуг, оказываемых по самостоятельным договорам, в том числе и по договору доверительного управления имуществом (п. 2 ст. 779 ГК).
Вместе с тем нельзя не обратить внимание на то, что обязательство доверительного управления имуществом имеет сложный предмет. И если входящий в него объект первого рода (фактические и юридические действия доверительного управляющего), безусловно, является индикатором принадлежности доверительного управления имуществом к категории гражданско-правовых обязательств по оказанию услуг, то объект второго рода (имущество, передаваемое в доверительное управление) сближает данное правоотношение с обязательствами по передаче имущества, в особенности с теми из них, которые регулируют отношения, связанные со срочным владением и пользованием имуществом (аренда, ссуда и т.п.).
И все же правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, существенным образом отличаются от обязательств, направленных на передачу имущества (в том числе и в срочное владение и пользование). Как верно замечает Ю.В. Романец, "в отличие от аренды, где пользование оплачивает лицо, которому передается имущество, в договоре доверительного управления услугу оказывает лицо, принимающее имущество, и, соответственно, при определенных условиях оно имеет право на вознаграждение" <*>. К этому добавим, что в отличие от арендатора или ссудополучателя доверительный управляющий получает имущество во владение и пользование, не имея цели удовлетворения собственных потребностей за счет указанного имущества. Он должен обеспечить его сохранность и эффективное использование в отношениях с третьими лицами для удовлетворения потребностей и интересов собственника имущества и к выгоде последнего. Поэтому фактические и юридические действия доверительного управляющего по управлению доверенным имуществом по существу действительно представляют собой оказание услуги собственнику - учредителю доверительного управления имуществом.
--------------------------------
<*> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 432.
Несмотря на четкое признание российским законодательством и гражданско-правовой доктриной обязательственно-правовой природы правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом <1>, в юридической литературе все еще встречаются попытки обосновать отнесение права доверительного управления имуществом к категории вещных прав. Так, например, П.В. Турышев полагает, что "отношения доверительного управления имеют вещно-правовую природу, а значит, должны признаваться разновидностью ограниченного вещного права" <2>. К такому заключению П.В. Турышев приходит, исходя из того, что, по его мнению, существующее в концептуальном праве разделение прав на вещные и обязательственные имеет своей исключительной целью "получение соответствующей юридической защиты, а поскольку права доверительного управляющего необходимо защитить от неопределенного круга лиц, то защита должна носить абсолютный характер. Более того, поскольку реально такая защита предоставлена Гражданским кодексом, то дискуссия о вещном или обязательственном характере прав доверительного управляющего в значительной мере утрачивает практический смысл" (?!) <3>. А поскольку для П.В. Турышева вопрос о вещно-правовой природе доверительного управления имуществом представляется исчерпанным, далее он предлагает простое (на его взгляд) решение, а именно: "Включить право доверительного управления имуществом в установленный ст. 216 ГК РФ перечень вещных прав лиц, не являющихся собственниками имущества" <4>. При этом в работе П.В. Турышева нет никаких законодательных предложений относительно гл. 53 ГК, регулирующей отношения, связанные с доверительным управлением имуществом в качестве самостоятельного гражданско-правового договорного обязательства. Видимо, названного автора нисколько не заботит то обстоятельство, что данное "вещное" право возникает из договора, носит срочный характер и представляет собой (в глазах законодателя) двустороннее договорное обязательство.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |