<**> Гордон А.О. Указ. соч. С. 40.
Составляющий одно из наиболее распространенных правовых оснований представительства договор, который связывает представителя с поверенным, именовался в литературе то договором доверенности <*>, то договором поручения "препоручения" <**>. В обоих случаях в это вкладывался одинаковый смысл. Отождествление "поручения" с "доверенностью", даже в указанных пределах, безусловно, предполагало ограничение предмета договора действиями юридическими. Сущность указанного договора, пожалуй, удачнее других выразил Г.Ф. Шершеневич. Он, правда, при этом ограничился тем, что использовал для поставленной цели решение Сената по конкретному делу (1870, N 1039). В нем данный договор рассматривался как "препоручение одним лицом исполнения, его именем и под его ответственностью, известных действий, определенных или неопределенных, и принятие на себя другим лицом (доверенным) сих действий к исполнению, безвозмездно или за условленное вознаграждение" <***>.
--------------------------------
<*> См., в частности: Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2000. С. 695 и сл.; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 614 и сл.
<**> См., в частности: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. IV. СПб., 1904. С. 236 и сл.; Гуляев А.М. Русское гражданское право. М., 1907. С. 321 и сл.; Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. II. Обязательственное, семейное и наследственное право. Киев, 1915. С. 175 и сл.
<***> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 615.
Признав возможным участие в соответствующем договоре юридических лиц на стороне доверителя, Свод оставил открытым вопрос о том, а может ли таким же образом выступать юридическое лицо и в качестве другой стороны, принимающей доверенность (поверенного). Отмеченный пробел был восполнен судебной практикой, давшей на этот вопрос утвердительный ответ.
Свод оставил открытым и другой вопрос - о возмездности или безвозмездности поручения. Одна группа авторов отстаивала конструкцию презюмируемой возмездности поручения. Так, Г.Ф. Шершеневич полагал, что взгляд, в силу которого доверенность предполагается безвозмездной, "не может быть принят, как несогласный с ежедневным опытом, свидетельствующим, что обыкновенно принадлежностью договора доверенности следует признавать возмездность, а не безвозмездность, которая может считаться только случайным моментом" <*>. Эту позицию разделял К.Н. Анненков <**>, а также А.О. Гордон. Последний признавал при этом, что "безвозмездность действий поверенного является лишь редким исключением" <***>.
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 616.
<**> См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. IV. Отдельные обязательства. С. 259.
<***> Гордон А.О. Указ. соч. С. 78.
В числе противников презюмируемой возмездности поручения можно назвать, в частности, Д.И. Мейера. Считая, что поверенный, при отсутствии иного в договоре поручения, не имеет права на вознаграждение, и, допуская лишь одно исключение - для случаев, когда исполнение поручения составляло "промысел поверенного", он приводил в качестве примера услуги, оказываемые адвокатом <*>. Еще дальше в этом вопросе пошел В.И. Синайский, полагавший, что даже при наличии в договоре соответствующего условия вознаграждение не должно выплачиваться, если "услуги окажутся настолько отрывочными, что не будут представлять никакой ценности" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2000. С. 703.
<**> Синайский В.И. Указ. соч. С. 177.
Стоит упомянуть, что в Своде, в разделе 4 "Об обязательствах личных по договорам в особенности", вслед за главой "О личном найме" была помещена глава "О доверенностях и верящих письмах" <*>. В этой главе нашли закрепление две правовые конструкции - поручения и доверенности, первая из которых выражала представительство, а вторая должна была служить только его правовой основой <**>.
--------------------------------
<*> Различие между "доверенностью" и "верящим письмом" А.О. Гордон усматривал в том, что "в представительстве по доверенности внешняя сторона выражается в верящем письме, а внутренняя (взаимные отношения между доверителем и поверенным) в договоре доверенности. Верящее письмо - акт полномочия; суть доверенности - поручение" (Гордон А.О. Указ. соч. С. 81 - 82).
<**> На сходство в указанном смысле Свода и ФГК обратил внимание, в частности, В.И. Синайский (Синайский В.И. Указ.соч. С. 175).
Соответственно уже одна из первых статей главы предусматривала, что "частные лица вправе давать доверенности, когда по состоянию своему они могут вступать в договоры, и притом по таким делам, кои могут быть по закону совершаемы без личного их присутствия" (ст. 2293). В то же время другая статья устанавливала, что "во всякой доверенности доверитель должен изъяснить, что он во всем, что поверенный его по доверенности сделает, ему верит и спорить не будет" (ст. 2307). Тем самым в последнем случае удачно выявлялось главное, что было выражено в самом обозначении соответствующего института, - "доверие". Проявлялось в этом, в определенной мере, и то, что роднит поручение с кажущимся столь далеким от него понятием поручительства.
Наряду с доверенностью, которая имела определяющее значение для внешних отношений - с третьими лицами, отдельные нормы Свода были посвящены отношениям внутренним - именно тем, которые опосредствовались договором поручения. Речь идет о взаимных правах и обязанностях доверителя и поверенного, а также о возникновении и прекращении связывающего их договора.
На рубеже XIX и XX вв. в русской литературе стали весьма сдержанно относиться к оценке связанных с поручением статей Свода. К.Н. Анненков, в частности, сетовал на то, что в нем нет не только "определения договора доверенности или поручения, но даже нет почти никаких указаний на взаимные права и обязанности сторон, из него вытекающие, а обращено в нем внимание, главным образом, на самый акт доверенности или поручения, выражающий этот договор, так сказать, во внешнем его проявлении по отношению третьих лиц" <*>.
--------------------------------
<*> Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. IV. С. 241. Точно так же и А.М. Гуляев приходил к выводу, что "отношения внутренние - между доверителем и поверенным в действующем законе совсем не разработаны" (Гуляев А.М. Русское гражданское право. Обзор действующего законодательства. Кассационная практика Правительствующего Сената и проект Гражданского уложения. Пособие к лекциям. СПб., 1913. С. 465).
Отмеченные пробелы, которые относились к договору поручения, как раз и должен был восполнить разрабатывавшийся начиная с последней четверти XIX в. проект Гражданского уложения.
Проект Гражданского уложения прежде всего четко разграничивал нормы о представительстве, оказавшиеся в одноименной главе общей его части, а также те нормы, которые были посвящены договору, именуемому "Договор доверенности или поручения". Последние нормы помещались в главу "Доверенность", которая нашла место в книге пятой проекта ("Обязательственное право").
Первая из указанных глав признала за субъектами права возможность заключения сделок не только лично, но и через представителей. Лицо, совершающее таким образом сделку, именовалось представляемым, и соответственно правила о последствиях пороков воли были отнесены к нему.
Как и большинство кодексов других стран, соответствующая глава начиналась в проекте с определения договора: "По договору доверенности или поручения доверитель уполномочивает действовать от его имени и за его счет другое лицо (поверенного), которое принимает исполнение возлагаемого на него поручения безвозмездно или за вознаграждение" <*>.
--------------------------------
<*> Составители проекта объясняли свой отказ от включения в легальное определение договора ссылки на юридические действия недостаточной определенностью соответствующего термина. По этой причине было сочтено необходимым удовлетвориться использованием содержащегося в легальном определении указания на цель доверенности, именно на заключающееся в ней понятие представительства (см.: Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательства. Т. III. С объяснениями. 1899. С. 4).
Таким образом, несмотря на то что подобно Своду проект использовал для данного договора наименование "Доверенность", сам договор не только казался, но и был в действительности тем, что можно было назвать "договором о доверенности". Имеется в виду, что именно выдача доверенности должна была служить основанием для возникновения непосредственных отношений между доверителем и третьим лицом.
В проекте явно ощущалось стремление поставить во главу угла обеспечение максимальной устойчивости гражданского оборота. Устанавливая широкие рамки представительству, Гражданское уложение должно было сужать вместе с тем для доверителя возможность оспаривания сделок в дальнейшем, после их заключения. Это происходило отчасти из-за того, что действовавшие на соответствующий счет нормы, которые относились к отдельным видам представительства, должны были быть по своему характеру в основном императивными.
Одна из таких норм имела в виду лиц, которым вверено управление сельским имением, домом, домашним хозяйством, фабрикой, заводом или иным имуществом либо торговым или промышленным предприятием, а также лиц, занимающих какие-либо должности в торговом или ином промысле. Лишь таких лиц можно было считать уполномоченными на совершение любых действий, которые могут рассматриваться как необходимые или обычные при исполнении ими соответствующих обязанностей. Следовательно, круг полномочий поверенного мог все же оказаться не вполне определенным. Особенно ощутимыми могли быть последствия этого для третьего лица при заключении им договора с представителем собственника промышленного предприятия в случаях, когда последний устанавливал полномочия своего представителя лишь самым общим образом. Чтобы исключить возможность оспаривания договора, заключенного с наделенным такими полномочиями поверенным, предполагалось ввести ограничительную норму. Она должна была предусматривать, что, если поверенный имеет в подобных случаях неограниченную доверенность, т.е. такую, которая в общих вопросах предоставляет "поверенному право действовать во всем по своему усмотрению на правах хозяина или подписываться его фирмой", это должно было означать, что он нуждается в специальной доверенности только применительно к прямо обозначенному ограниченному кругу полномочий. Речь шла о совершении займов, вступлении в вексельные обязательства, обеспечении договора неустойкой, заключении мировых сделок и ведении возникающих из торговли и промысла судебных дел.
Закрепляя личный характер соответствующего договора, проект, подобно кодексам некоторых других стран, предлагал ввести существенные ограничения возможности передачи поверенным исполнения третьему лицу. Наконец, разделив режимы возмездного и безвозмездного поручения, проект предусматривал более строгую ответственность при поручении возмездном по сравнению с безвозмездным: имелось в виду, что в первом случае ответственность наступала не только за умышленные действия поверенного, но также и за его действия неосторожные. При этом возмездным поручение должно было быть в случаях, когда это предусмотрено законом, доверенностью или обычаем (презюмировалась тем самым безвозмездность).
Последовательно придерживаясь конструкции прямого представительства, проект признавал необходимым при установлении действительности сделки учитывать из двух участников договора поручения волю только поверенного. По этой причине и правила о пороках воли адресовались ему, поверенному.
Весьма сложным, затрагивающим интересы в равной мере всех трех участников (доверителя, поверенного и третьего лица), был вопрос о последствиях совершения сделки третьим лицом ultra vires, т.е. при отсутствии полномочий или с их превышением. Содержавшееся в проекте решение сводилось к следующему: поверенный (при отсутствии ratihabitio) должен был либо возместить убытки третьему лицу, либо сам исполнить договор, либо вступить в договор от собственного имени. Принципиальное значение придавалось закреплению права выбора одного из перечисленных вариантов за третьим вступившим в договор лицом. При этом особо отмечалось, что тот, кто действовал в качестве поверенного, сам этим правом - требовать исполнения за свой счет - не обладал. По поводу возможности у третьего лица требовать от представителя исполнения составители Проекта отмечали: "Указанное правило, не существующее ни в нашем, ни в большинстве иностранных законодательств, должно было составлять нововведение, которое по своей внутренней справедливости и практичности достойно внимания" <*>. Представляет собой интерес и мотив, которым руководствовались составители проекта: "В новейшее время замечается в законодательствах стремление по возможности поддерживать силу сделок, несмотря на недостатки, проявившиеся при заключении их" <**>.
--------------------------------
<*> Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательства. Т. III. С объяснениями. С. 94.
<**> Там же.
Следует, кстати, отметить актуальность указанного стремления и для современного отечественного законодателя.
Подробно определялись в проекте основания и порядок прекращения поручения. Заслуживает внимания возложение, непосредственно в силу закона (его роль должна была играть одна из статей Гражданского уложения), при наступлении смерти поверенного, соответствующих обязанностей на его наследников: они должны были известить доверителя и принять меры, необходимые для защиты его интересов.
Первый по счету Гражданский кодекс РСФСР (1922 г.), подобно проекту Гражданского уложения, выделил в своей общей части некоторое число норм, посвященных представительству. Они были помещены в главу о сделках. И хотя по этой причине речь могла идти как о прямом, так и о косвенном представительстве, одна из соответствующих статей (ст. 39) исключала какие-либо сомнения в том, что все же речь идет именно о представительстве прямом. Указанная статья предусматривала, что совершенные представителем от имени представляемого сделки "порождают непосредственно для него (т.е. представляемого. - М.Б.) права и обязанности". Там же было особо выделено и запрещение представителям заключать сделки от имени представляемого им в отношении себя (представителя) лично или в отношении третьего лица, представителем которого он одновременно является (имеется в виду запрещение сделок с самим собой).
В разделе ГК, именуемом "Обязательственное право", содержалась гл. IX. Эта единственная глава ГК, так и не получившая особого названия, слагалась из двух частей: "А. Поручение" и "Б. Доверенность". Она во многом воспроизводила нормы главы "Доверенность" в проекте Гражданского уложения. И это неудивительно. Институты представительства и поручения всего меньше были связаны со складывающимся новым социальным укладом, поскольку в своей основе посвящались юридико-техническим аспектам гражданско-правового регулирования, а именно этот юридико-технический уровень проекта мог, несомненно, считаться весьма высоким.
Отмеченное отнюдь не исключало существования определенных различий в регулировании одних и тех же вопросов проектом Гражданского уложения и Гражданским кодексом 1922 г. Об этом можно судить и по самому легальному определению соответствующего договора в Кодексе.
Речь шла прежде всего о том, что в определении, приведенном в проекте, содержавшееся в нем указание - "доверитель уполномочивает действовать от его имени и за его счет" - было заменено иным: поверенный "обязуется совершать за счет и от имени другой стороны (доверителя) порученные ему доверителем действия". К тому же, что имело в данном случае особое значение, продолжением определения служило указание на презюмируемую безвозмездность договора.
Вскоре после принятия Кодекса в литературе был поднят вопрос о том, какие именно действия может поручить поверенному доверитель. Некоторые из авторов, давая на него ответ, опирались на имевшиеся в проекте Гражданского уложения и в самом Кодексе слова: "от имени". В них усматривали возможность отнести к предмету поручения лишь признаваемые юридическими действия. Подтверждением могло служить также и то, что вторая часть соответствующей главы, посвященная доверенности, как бы продолжая определение поручения, раскрывала суть доверенности путем указания на создание возможности для одной из сторон договора поручения - поверенного совершать от имени контрагента-доверителя действия, которые должны непосредственно устанавливать права и обязанности доверителя. В результате имманентными поручению стали рассматриваться именно сделки как особый вид юридических действий <*>.
--------------------------------
<*> Б.С. Антимонов приводил на этот счет совпадающие взгляды И.В. Шерешевского, З.И. Шкундина, К.А. Граве (см.: Отдельные виды обязательств. С. 282).
Отличные от изложенных взгляды были весьма разнообразны. Одни из оппонентов ссылались на то, что "действия" в смысле ст. 251 ГК - это не только юридические, но и фактические. Другие полагали, что сделка - лишь одна из возможных разновидностей юридических действий (имелось в виду, в частности, что юридическими являются любые действия, способные породить юридические последствия) <*>. Третьи считали, что "договор поручения по нашему праву имеет своим предметом действия поверенного от имени доверителя, а также и все другие действия поверенного, которые необходимы для исполнения поручения, независимо, от чьего имени эти сопряженные действия совершаются и совершаются ли они вообще от чьего-либо имени" <**>.
--------------------------------
<*> Отдельные виды обязательств. С. 281.
<**> См.: Там же. С. 284.
Приведя различные на сей счет взгляды, Б.С. Антимонов, следуя в этом за Д.М. Генкиным <*>, признавал, что Кодекс не давал оснований для столь широких выводов о предмете поручения. Одновременно он приходил к выводу о необходимости в будущем (речь шла о предполагавшейся замене республиканских кодексов единым ГК СССР) расширить рамки понятия представительства. При этом оставался открытым вопрос, какими все-таки должны были быть, по мысли автора, границы указанного договора и, в частности, в чем будет тогда состоять его отличие от общепризнанного "договора о работе", каковым является договор подряда <**>.
--------------------------------
<*> См.: Генкин Д.М. Предмет и система советского трудового права // Советское государство и право. 1940. N 2. С. 63 - 64.
<**> См.: Отдельные виды обязательств. С. 285.
Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. внес два заслуживающих особого внимания изменения в саму систему регулирования соответствующих отношений.
Одно из них состояло в том, что нормы о доверенности, находившиеся ранее в одной главе с поручением в разделе "Обязательственное право", были перемещены в общую часть Кодекса. Там они оказались объединенными с представительством (имеется в виду гл. 4 "Представительство и доверенность"). Вследствие этого, среди прочего, стало возможным признание доверенности непременным подтверждением полномочий представителя, полученных им и за пределами договора поручения (например, наделение полномочиями путем выдачи доверенности лиц, связанных трудовыми отношениями с доверителем). Это дало, в свою очередь, возможность перенести некоторые нормы, созданные для регулирования договора поручения, но имевшие значение для всех видов представительства, основанного на доверенности, в указанную гл. 4. Так, произошло то, что пришлось в свое время сделать составителям проекта Гражданского уложения со статьями, определяющими значение полномочий для представителя: сменившие их нормы о передоверии (его возможности и порядка) были распространены на все случаи представительства, основанного на доверенности.
Другое изменение коснулось предмета договора поручения. Во избежание возможных по этому поводу споров в определение указанного договора было включено положение о том, что предметом поручения служат не просто действия, а "определенные юридические действия". Объясняя значение приведенной новеллы, О.С. Иоффе подчеркивал, что в Кодексе, судя по редакции соответствующей нормы, "речь шла вообще о действиях, совершаемых во исполнение поручения. В действительности, однако, в порядке поручения могут быть совершены не любые, а лишь юридически целенаправленные действия, о чем свидетельствует выступление поверенного от имени доверителя, осуществимое только путем сознательного установления или реализации правоотношений с третьими лицами. Но если раньше этот вывод косвенным образом обосновывался толкованием закона, то теперь он отражен в самом законодательном тексте - в ст. 396 ГК, говорящей о совершении поверенным именно юридических действий" <*>.
--------------------------------
<*> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.: ЛГУ, 1965. С. 335.
Основы гражданского законодательства 1991 г. содержали весьма принципиальную для договора поручения новеллу. В то время как ранее предполагалась безвозмездность поручения (так, в силу ст. 396 ГК РСФСР 1964 г. доверитель был обязан уплатить поверенному вознаграждение, если оно было предусмотрено законом или договором), указанные Основы (ст. 115) закрепили прямо противоположную презумпцию: доверитель обязан уплатить поверенному вознаграждение, если иное не предусмотрено законодательством или договором. Тем самым поручение совершить от чужого имени различные юридические действия становилось обычной, начиненной экономическим содержанием сделкой.
Закрепив за обеими сторонами договора право на его расторжение и одновременно провозгласив недействительность соглашения между доверителем и поверенным об отказе от соответствующего права, Основы вместе с тем возложили на одну из сторон - поверенного - обязанность в случае отказа от договора возместить возникшие по этой причине убытки контрагенту. От доверителя требовалось лишь доказать, что он был лишен возможности заменить поверенного или иначе обеспечить свои интересы.
2. Договор поручения в Гражданском кодексе РФ
В силу ст. 971 (п. 1) ГК "по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия".
Приведенное определение, с которого начинается гл. 49 ГК, позволяет выделить ряд конституирующих договор поручения признаков. Некоторые из них являются спорными, на что будет обращено внимание в последующем изложении.
Во-первых, договор поручения опосредует особый вид услуг, выражающихся в юридических действиях граждан и юридических лиц.
Во-вторых, юридические действия, выражающие оказанную поверенным доверителю услугу, совершаются от имени последнего. Своими действиями представитель создает определенные правовые последствия у доверителя. Следует особо подчеркнуть значение нормы, включенной вслед за определением договора поручения в п. 1 ст. 971 ГК. Имеется в виду указание, призванное разъяснить в соответствующей части приведенное легальное определение: "Права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя". Это позволяет сделать вывод о том, что носителем соответствующих прав и обязанностей из заключенной им от имени доверителя сделки поверенный не становится и в этом смысле ему нечего переуступать доверителю. Указанное обстоятельство имеет решающее значение при установлении самой сущности соответствующей конструкции - прямого представительства <*>.
--------------------------------
<*> В одном из рассмотренных им дел Высший Арбитражный Суд указал: "Поскольку физическое лицо действовало на основании договора поручения фонда, победителем закрытого чекового аукциона является не конкретный гражданин, а фонд" (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. N 7. С. 101).
В-третьих, поверенный совершает действия за счет доверителя. Значение этого признака состоит в том, что "во всех случаях, когда порученное поверенному осуществление или приобретение субъективных прав и обязанностей связано с денежными затратами или иными расходами, такие расходы относятся на счет доверителя". Прямым последствием отмеченного признака поручения служит то, что именно выдачей доверенности доверитель принимает на себя в соответствующей части риск, связанный с исполнением данного им поручения.
В-четвертых, основанием возникновения прав и обязанностей у доверителя по отношению к третьему лицу служит не договор поручения как таковой, а сделка, которую заключает поверенный от имени доверителя. Отсюда, в частности, следует, что неблагоприятные последствия фактических действий поверенного, в том числе связанные с причинением вреда третьему лицу (в виде принятого на себя обязательства доверителя), если иное не указано в договоре, лежат на поверенном.
В-пятых, поскольку договор поручения представляет собой правовую форму внутренних отношений доверителя с поверенным, сам по себе он не может иметь никакого значения для отношений, которые складываются между доверителем и третьим лицом. Основанием для последних служат полномочия, которыми наделяет поверенного, если это не сделал сам закон, доверитель. И выражаются полномочия тогда по общему правилу в особом документе - доверенности. Таким образом, заключение договора поручения, возлагающего на поверенного обязанность совершить определенные действия, и наделение полномочиями на их совершение относятся к разным сферам: первая - к внутренней, а вторая - к внешней.
В-шестых, при расхождении между содержанием доверенности и договора поручения в отношениях между поверенным и доверителем безусловным приоритетом пользуется договор поручения, а между поверенным и третьим лицом - доверенность. И это даже при том, что в действующем ГК нет нормы, которая содержала бы прямой ответ на поставленный вопрос, подобно той, которую имела в свое время одна из статей проекта Гражданского уложения России <*>.
--------------------------------
<*> Имеется в виду ст. 582 проекта Гражданского уложения (последняя редакция 1913 г.): действия, совершенные поверенным на основании и в пределах доверенности, обязательны для доверителя, хотя бы поверенный отступил от данных доверителем ограничительных указаний, если указания эти не содержатся в самой доверенности и остались неизвестны третьему лицу.
В-седьмых, приведенное выше легальное определение договора поручения, содержащееся в п. 1 ст. 971 ГК, вместе с отдельными включенными в соответствующую главу иными статьями позволяет выделить, среди других индивидуализирующих его признаков, также особый характер предоставляемых по договору услуг.
Вопрос о предмете договора поручения заслуживает особого рассмотрения.
Под "юридическими действиями", о которых идет речь в легальном определении договора, подразумеваются прежде всего сделки, совершаемые представителем от имени доверителя. Однако нельзя согласиться с теми, кто полагал, будто "в гражданском праве (при этом не имеет значения, было ли это до либо после применения действующего ГК) могут быть совершены от имени другого лица только сделки. Другие правомерные юридические действия (в частности, юридические поступки) от имени другого лица совершены быть не могут, так как они предполагают фактическую деятельность субъекта права и обязанности у него возникают вследствие совершения фактических действий" <*>.
--------------------------------
<*> Андреев В.К. Применение представительства в деятельности производственного объединения // Советское государство и право. 1976. N 8. С. 60.
Приведенное утверждение вступает в определенное противоречие с самим понятием "сделка". Имеется в виду, что сделки являются лишь одним из видов юридических действий <*>.
--------------------------------
<*> Не случайно С.И. Вильнянский считал более удачным определение "сделки", которое начиналось бы со слов "ЮРИДИЧЕСКОЕ (выделено мной. - М.Б.) действие" (Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. 1. С. 159). В этом случае подчеркивалось бы тем самым, что "юридические действия" представляют собой родовой признак сделок, нуждающихся для их индивидуализации в признаках видовых.
Стоит отметить, что представительство как таковое не может сводиться к сделкам уже потому, что его использование не ограничивается пределами гражданского права. В качестве примера можно назвать судебное представительство, представительство в отношениях с налоговыми, таможенными органами и другие виды представительства, включая и такие, при которых отношения между сторонами строятся на началах власти и подчинении. И когда заинтересованное лицо в подобных случаях выдает доверенность кому-либо на совершение от своего имени определенных действий (например, при подаче жалобы на действия органа, налагающего штраф, или ходатайства о предоставлении льгот, например, по налогам), отношения между этим лицом и тем, кто его должен представлять, все равно будут принимать форму обычного договора поручения.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |