В начале своей речи считаю необходимым сделать определенную преамбулу, чтобы объяснить свою позицию относительно того, о чем Вы сегодня узнаете от меня. Поскольку в этом последнем слове я не буду

Уважаемый суд!

В начале своей речи считаю необходимым сделать определенную преамбулу, чтобы объяснить свою позицию относительно того, о чем Вы сегодня узнаете от меня. Поскольку в этом последнем слове я не буду подробно сосредоточиться на отдельных моментах этой бестолковой и насквозь лживой истории. Зато сегодня я впервые открою завесу над истинными причинами уголовного преследования Андрея Тихоновича Слюсарчука - настоящего врача, ученого, профессора, доктора медицинских наук. И системно проанализирую эти причины. Я расскажу о том, кто и почему инициировал эту поразительную по своим масштабам манипуляцию, как выполнялся это заказ, фабриковались факты псевдообвинения, организовывалось медийное сопровождение чтобы создать у общества образ маньяка - убийцы, дебила и патологического лжеца.

Я уже вижу скептическую улыбку должным образом уважаемого мной господина прокурора, и предвижу его большое желание закрыть мне рот во время этой речи. Предполагая, видимо, что в конце концов я буду иметь возможность показать все гнилое нутро этого дела, господин прокурор и приобщился экспертными заключениями о моей якобы патологической склонности ко лжи, о моей якобы умственной неполноценности, потому что теперь будет говорить: все это - бред умственно неполноценного человека. Что ж... Суд не является интеллектуальным соревнованием, потому что мы находимся в неравных условиях. Но позволю себе высказать собственное мнение относительно этих унизительных прокурорских диагнозов, ведь от этого зависит, с какой степенью доверия вы отнесетесь к тому, о чем я буду говорить в дальнейшем. Логика таких «экспертных заключений» проста - чтобы нивелировать попытки подсудимого привести факты в свою защиту, заставить суд и общественность не верить ни одному его слову, его объявляют в не своем уме. Настоящая цена таких «экспертиз» известна, потому что еще со времен СССР карательная психиатрия была надежным слугой НКВД а впоследствии - КГБ. Любого инакомыслящего человека объявляли душевнобольным. И на моем примере видим, что так оно есть и сейчас. Вы и вы можете назвать бредом? Тогда приведу слова известного Нидерландского советолога, Генерального секретаря организации «Глобальная инициатива в психиатрии» Роберта ван Уоррена с его исследованиями о репрессивной психиатрии в СССР и ее видоизменениях, доживших до нашего времени: «Большинство психиатров в СССР или прямо работали на КГБ, или были сексотами». Он, в частности, указывает, что с 1948 года, психиатрию начали активно применять по политическим мотивам. Например, одной из первых жертв репрессивной психиатрии с кучей страшных диагнозов стал...будущий первый президент Эстонии Константин Пятс! Более «свежих», так сказать, жертв сотрудничества психиатров с прокурорами можно назвать российскую журналистку и политика Валерию Новодворскую, которой в рамках обвинения в антисоветской пропаганде поставили диагноз - шизофрения, параноидальное расстройство личности. Считаю, этих примеров достаточно.

И в связи с этим меня есть вопрос, собственно, риторический - если я, по вашим экспертизами, умственно неполноценный патологический лжец, ПТУшник, швея по образованию, то как я превратился в известного и уважаемого обществом человека? Как меня пускали к президенту Украины? Почему обо мне снимали фильмы? Давали государственную премию, которую, кстати, никто не отменил, потому что она базируется на реальной, подчеркиваю - реальной научной работе? Если я - по мнению господина прокурора и психиатров родом из СССР, примитивный идиот? Способен на это примитивный идиот, даже на такого масштаба аферу, господин прокурор? Или ваш высокий интеллект не ответит на этот по вопросу? Хотя... Это не вопрос. Это объяснение логики появления этих экспертизы.

Поэтому и так называемые психиатры, и вообще сторона обвинения свое видение моей личности и в целом этого дела выложили. Теперь моя очередь.

Так, что я прошу уважаемый суд дать мне возможность беспрепятственно произнести эту речь. Собственно, от того, что в какой-то момент меня прервете, уже ничего не изменится. Я готовил это последнее слово заранее, текст у моих адвокатов и будет передан в СМИ. В конце концов это последнее слово, на которое имеет право любой подсудимый. Традиционно это - последняя попытка обвиняемого человека оправдать себя, или попытка раскаяния, чтобы смягчить отношение суда к себе.

Но не в моем случае, уважаемый суд!

Потому что мне не в чем каяться и нет смысла рассчитывать на поблажки. Все уже решено, потому, к сожалению, правосудие в нашей стране управляемое, следствие лукавое и коварное, а сам судебный процесс не является процессом установления истины, а есть винтиком в большой карательной машине. Надеюсь, эта аксиома ни у кого не вызывает возражений? Звериное продвижение этой машины сейчас видит все украинское общество, наблюдая за тем, как убитые и замученные люди странным образом становятся нападающими, как следователи им шьют несуществующие правонарушения, а судьи, четко зная невиновность людей, бросают их в тюрьмы. Бог им судья, этим судьям.

Зная все это, я не рассчитываю на понимание Фемиды. Потому что в современном украинском варианте на ее весах - пачка долларов и телефонная трубка. Это последнее слово скорее является моим обращением к обществу. Я имею на это право, потому что этот судебный процесс - резонансный за последние годы. Он стал таковым не только потому, что Слюсарчук очень известная личность. А и потому, что кто-то очень постарался, чтобы процесс уничтожения личности сопровождался громкой медиа - кампанией. Именно поэтому, еще раз подчеркиваю, - это речь рассчитана не только на участников процесса, а и на все общество, которое сейчас проснулось от спячки с пониманием того, что человеческая жизнь при существующей власти ничего не стоит. И моя собственная судьба является ярким тому подтверждением.

Итак.

В начале хочу еще раз подчеркнуть: я не считаю себя виновным ни по одному из эпизодов обвинения.

Я образованный врач и ученым, я действительно имею высшее медицинское образование, я действительно проводил нейрохирургические операции, направленные на спасение жизни людей, и проводил их, подчеркиваю, профессионально, применяя все возможности, чтобы сохранить жизнь даже безнадежным больным.

Я действительно владею технологиями и способностями, которые позволяют эффективно использовать возможности человеческой памяти, все продемонстрированные мной рекорды являются реальными и ни один не базируется на обмане или технических манипуляциях.

Итак, все элементы судебного дела является результатом дерзкого и корявого фабрикования спецслужб, следствия и медиа.

Доказывать это я буду путем постановки вопросов, риторических для стороны обвинения, но интересных и понятных для любого здравомыслящего человека.

Первое. Вопрос моего специального образования.

Аргументация стороны обвинения о якобы поддельности и нелигитимнисти документов, подтверждающих факт моего обучения в московском медуниверситете имени Пирогова неубедительна и базируется на справках, полученных в течение последних двух лет. При этом следствие и прокуратура не утруждают свои многострадальные головы следующим элементарным вопросом: почему в течение десяти лет до начала моего преследования все российские институты неоднократно подтверждали факт моего обучения? Господин прокурор сейчас может сказать, что я сам, пользуясь своим дибилизмом и неполноценностью, подделывал эти справки. И господин прокурор не хочет брать к своему высокоинтеллектуальному анализу такой маленький факт: когда готовилась встреча с президентом Украины и трудоустройство в Кабинет министров, когда готовился Указ о создании института мозга, СБУ, а именно служба внешней разведки, проверяла факт моего обучения и биографические данные. Просто не могла не проверять, это отработанной и очень серьезной процедурой. И проверка велась не только в пределах Украины, но и в Москве. Неужели сторона обвинения считает, что швея или «плиточник» по образованию и олигофрен по жизни, мог повлиять на результаты этой проверки? Каким образом? Если есть такое убеждение - вопросы возникают уже к интеллектуальному уровню следователя Сороки, который занимался этим делом, да и вообще к стороне обвинения. Вам не кажется это странным? Десять лет подтверждалось все. И вдруг небо упало, как говорят, на землю - некая Светлана Мартынец разоблачила позорное заговор сотрудников СБУ и разведки, которые почему-то решили ввести в заблуждение Президента и руководство Кабмина, подсунув им какое-то, извините, чмо! Зачем? Для чего? Вы думали об этом, господин прокурор?

А отсюда - другой вопрос: почему в суд не пригласили генерала Маломужа, который в то время занимал должность руководителя службы внешней разведки и лично контролировал проверку моего образования? Еще один нонсенс - когда следствие вроде устанавливало мою вроде необразованность, оно не получило показания человека, чья подпись стоит под моим дипломом - ректора Ярыгина? Это же элементарно, и хватит интеллекта швеи - допросить того, кто занимался проверкой и того, кто ставил подпись. Ярыгин был жив, когда следователи получали в Москве те показания, на которых сейчас базируется утверждение о якобы поддельности моих документов об образовании. Его можно было допросить. Но его показаний почему-то нет! Да что там показания - существует много документов за его подписью, и элементарная логика подсказывает следующий шаг: провести экспертизу подлинности этой подписи. Но следствие этого не сделало, а сторона обвинения в суде от такой перспективы ужасается, как черт от ладана. Почему? И почему люди, сотрудники РГМУ имени Пирогова, на показы которых опирается следствие, утверждая об отсутствии у меня высшего образования, не были допрошены с соблюдением процедуры, не были предупреждены об ответственности за лжесвидетельство, и, в конце концов, не были допрошены в суде, чтобы подтвердить свои утверждения, которые давали следователям, как это предусмотрено законодательством?

Вам этот букет «белых пятен» в работе следователей и прокуратуры не кажется странным? Неужели там работают такие, извиняюсь, профаны? Нет, уважаемый суде, они не профаны. Наоборот - эти просчеты были сделаны вполне сознательными. Потому что Маломуж мог подтвердить, что проверка СБУ была тщательной и независимой, Владимир Ярыгин мог бы меня вспомнить и подтвердить свою подпись на моих документах, экспертиза установила бы подлинность этой подписи, а остальные полу свидетели, граждан России, под присягой не стали бы лгать. И карточный домик основы всего обвинения рассыпался в прах. Полетело бы все дело, потому что если бы факт образования подтвердился - претензии к моей врачебной деятельности, на которых я еще остановлюсь, потеряли бы смысл. Именно поэтому, защищая этот основной, базовый редут обвинения, господин прокурор закрывает глаза на все эти белые пятна следствия, но и на такие «мелочи», как прямые признаки того, что я все-таки учился - приказы о переводе меня с курса на курс и моя подпись в документе при получении диплома, которые в деле. Ну, и как апогей нежелание установить истину - полное игнорирование списка моих однокурсников, который я передал суду. Проверяйте, это реальные люди! Найдите и допросит здесь, в суде. Но в ответ, как в песне - тишина...

Понятно, что это - эпизоды, которые косвенно свидетельствуют о факте обучения. Самый прямое доказательство - личное дело студента Слюсарчука - из архивов Пироговки исчезло. Почему и как? Об этом - чуть позже. Дослушайте до конца.

Итак, у следствия и прокуратуры, как видим, не было задачи установить истину, зато просматривается желание сделать все, чтобы доказать отсутствие у Слюсарчука документов о высшем медицинском образовании. Считаю, что убедительно это сделать следствию и прокуратуре не удалось. Так как имеющиеся как косвенные доказательства моей учебы, так и абсолютно сознательные, на мой взгляд, просчеты в работе следствия по расследованию этой части дела. Сознательные уже потому, что следствие намеренно не пыталось найти ответы на вопрос - почему в течение десяти лет факт образования подтверждался, а потом личное дело, что хранилась в архиве, исчезло? Оставив при этом следы, господин прокурор не считает доказательствами. Для того, чтобы понять, кому и зачем это нужно и кто имел рычаги, чтобы удалить это личное дело с архива, перейду ко второму тематическому сегменту этого судебного процесса.

Итак, тема вторая. Медицинская деятельность.

Вполне понятна логика следствия - если нет образования, то осуществление лечебной деятельности, тем более хирургических вмешательств, является преступлением в случае, когда нанесен вред здоровью человека. Тем более, если речь идет о человеческой жизни. Что же, следствие считает, что образования нет, а я знаю, что образование есть, поэтому попробую говорить о вещах элементарно. Ибо в отличие от следователей, я очень глубоко разбираюсь в медицинской науке. Поэтому попробую аргументы сделать понятными, без углублений в чисто научную тематику.

Обвиняя меня в проведении незаконных нейрохирургических операций, в результате которых погибли люди, следствие и прокурор рисуют картину, типичную для эпохи развитого журнализма львовской газеты «Экспресс». А именно - Чупакабра по фамилии Слюсарчук, ужасая мирных граждан поддельным дипломом, запирается в операционной с вполне здоровым человеком, берет в корявые руки ужасные хирургические инструменты и творит такое, от чего стынет кровь в жилах даже ярых фанатов романов Стивена Кинга. Зачем Чупакабра делает это - неизвестно. Потому аферисты, которые зарабатывают на жизнь исключительно аферами - люди, как правило, осторожны. А аферисты от медицины - осторожнее вдвое. Обычно они лечат шаманскими танцами с бубном или втирают наивным обывателям глюконат кальция с верой в чудо- лекарство от поноса. Зачем дебилу - олигофрену, который интеллектуально не способен кого-то «развести» даже на глюконат кальция, лезть в операционную - непонятно. Хочу открыть господину прокурору страшную тайну, он видимо не слышал о таком - в совершении любого преступления всегда есть мотив и умысел. Понимаете? Если наперсточник «разводит лохов» манипулируя шариком и наперстками, он имеет соответствующую подготовку, а его мотив - деньги. Он никогда не полезет проводить спиритические сеансы, даже если на кону большие деньги, потому что не умеет, будет разоблачен и бит.

Я это к тому, что именно обвинения в незаконных нейрохирургических операциях (вдумайтесь - олигофренией с образованием швеи!) Просто абсурдным! Это же нейрохирургия, господа! Это консилиум, который принимает решение о необходимости оперативного вмешательства, это куча специалистов в операционной, это, в конце концов протокол операции, несколько часовая изнурительная работа, под силу только медикам, которые имеют как соответствующее образование и знания, так и практику. Как можно представить себе, что человек без образования, соответствующих знаний и навыков, будь она трижды гениальным аферистом, способен хотя бы на что-то подобное? И как можно представить, что врачи в операционной спокойно наблюдают за тем, что кто-то очень далекий от медицины лезет к человеческому мозгу? Что же его не остановят? Как такое вообще возможно? Мог ли я, не зная даже как держать инструмент и вообще с тем всем делать, не зная протокола операции, не имея представления о построении человеческого мозга, взяться оперировать? Знаете, я скорее швея, чем самоубийца. И представить себе существование в природе такого рода афериста просто не могу.

Так что, думаю, что такая дикая картина возможна только в болезненном воображении бульварной газеты. К сожалению, уровень следователей, занимавшихся этим делом, идентичный уровню бульварных писак. Следователи и прокурор вполне допускают, что когда у них будет, скажем, нападение элементарного аппендицита, то вполне реально, что в операционную к ним приведут какого-то дрожащего олигофрена и дадут ему в руки скальпеля? Такого уровня фантазия - это также диагноз. Не буду говорить какой, хотя знаю.

Эта длительная преамбула необходима для осознания того, что все эпизоды, в которых меня обвиняют в незаконных операциях, которые привели к гибели людей, является лукавыми и имеют целью одно - навесить на меня хоть что-то криминальное. И здесь вновь возникают риторические для следствия, но понятны для нормального человека вопросы.

Все решения о проведении операций принимаются консилиарно. Сами операции проводятся бригадой хирургов, анестезиологов и вспомогательного персонала. И ответственность за жизнь больного является коллективной. Теперь вопрос - почему к делу не был привлечен ни один из врачей, которые были со мной в операционной? Почему, в конце концов, их не было подробно опрошено о качестве и профессионализме самих операционных вмешательств? Ответ на поверхности - они подтвердили бы, что все делалось правильно, в соответствии с протоколом. А в таком случае возник бы вопрос - если все правильно, по протоколу, по науке, то, простите, как понимать отсутствие образования и профессиональных навыков у хирурга? Инопланетяне научили? Круг бы замкнулся. Оно нужно господину прокурору? У него совсем другая задача. У него, наконец, железный аргумент - экспертизы.

Как и в случае с результатами мозгового штурма подотчетных прокуратуре психиатров, экспертизы по осуществлению мной операций является лукавыми и заказными. Экспертные выводы, сделанные исключительно на изучении истории болезни, без исследования тел, сознательно вводят суд в сторону от поиска ответа на главный вопрос - профессионально ли проведенное оперативное вмешательство и были ли во время операции хирургом допущены ошибки, которые непосредственно привели к смерти пациента? По одному из эпизодов эксперты не рассматривали качество самой операции, они просто не имели такой физической возможности. Они не затрудняли себя даже консультациями с врачами, которые входили в операционные бригады в этих операциях. Они просто обратились к истории болезней. А может быть таким образом установлена причинно - следственная связь между оперативным вмешательством и смертью пациента? Понятно, что нет. Он и не является установленным по одному из эпизодов! Потому что эти светочи отечественной нейрохирургии средним возрастом в 90 лет, настаивали, что в большинстве случаев операции были нецелесообразными. Почему? Они считают, что пациент сам бы выздоровел? Произошло бы чудо? Марсиане спустились бы в больницу и спасли бы человека возложением щупалец на рану? Нет. Уважаемые эксперты дали понять, что операция не была нужна, потому что человек был обречен.

Итак, я, по их мнению, поддерживаемое обвинением, виновен в том, что делал безнадежные попытки спасения. Обращаю ваше внимание именно на этот момент: они, эти светочи, хирурги, академики, которые давали клятву Гиппократа, признали, что, будучи на моем месте, оставили бы человека умирать. Так удобно жить, господа. Так гарантируется безопасность. НЕ оперировал - не отвечает. Я не мог так поступить. Действительно, в ряде случаев от больных отказывались местные врачи. Я - брался. Потому что если есть сотая, даже тысячная, даже призрачная доля надежды на спасение, надо ее использовать, - в этом великая миссия и моральный долг любого врача. Меня этому учили, у меня были хорошие учителя. Теперь меня за это судят. За то, что брался за безнадежных.

Эти операции здесь, в суд, были названы «операциями отчаяния». Смертность при таких случаях очень высока. Этот показатель высок в нейрохирургии вообще. Эксперты настолько циничны, обвиняющие меня именно в этом. Это - дикость, господа... Хотя она имеет свое объяснение.

Дело в том, по моему глубокому убеждению, что на позицию экспертов определенной степени повлияло следствие. Ибо если кто не знает, скажу, какими словами начинаются экспертные заключения. А так: «Не имея специального медицинского образования, знаний, навыков, псевдоврач Слюсарчук...» и так далее. Таким мерилом оценок у экспертов было заранее сформировано мнение об отсутствии у меня образования, а не попытка беспристрастно проанализировать качество лечения хотя бы на основе тех материалов, которые им предоставили. Это такое маленькое коварство следствия, ведь отсутствие образования - не доказанный факт. Интересно, если б дали этим людям истории болезней для оценки, не говоря фамилия хирурга, то какими были бы результаты экспертиз? Если бы они думали, что анализируют действия профессионального врача? Представителя обвинения интересует этот вопрос? Нет. Как и в случае с образованием, господин прокурор очень благосклонен ко всему, что работает на основную версию создания всеукраинской Чупакабры и «не замечает» ничего, что разбивает целостность его доказательной базы.

Доказательством этому является полное игнорирование стороной обвинения свидетелей защиты. А именно хирургов, которые выступали здесь, в суде, подтверждая мою профессию. Так, скажем, кандидат наук, ведущий нейрохирург Киевской больницы скорой помощи Исаенко четко говорил суду, что оперировал вместе со мной и убежден, что я имею знания и опыт высокого уровня (кстати, который без соответствующего образования получить невозможно).

Повлияло ли это на позицию обвинения? К чести господина прокурора отмечу - обвинения под давлением этих показаний он же вынужден был смягчить. Оставшись при этом на достаточно жестких позициях, считая меня опасным врагом общества. И хотя для меня смена обвинения мало чем полезна, я рад, что этот момент дела оказался в чем-то поучительным для господина прокурора. Газета «Экспресс» обвинила его во всех смертных грехах, намекнув даже, что он взял у меня деньги. Клянусь - я господину Прокопову денег не давал. Даже не предлагал. Потому что не поможет. Не потому, что он честный (хотя он, я убежден, очень честный человек), а потому что от него ничего не зависит, он человек несвободный - от него требуют приговора, на который он добросовестно работает. Вот и все. Хотя приятно, что мы с прокурором стали объектами клеветы со стороны одной газеты, оказались, так сказать, друзьями по несчастью. И господин прокурор теперь знает цену «правде» Экспресса. И в отношении меня, и в отношении себя. Жаль, сделать ничего не может...

Заканчивая тему так называемых экспертиз, обращу внимание на еще один немаловажный аспект. Эти экспертизы, нельзя считать независимыми не только потому, что эксперты были заранее проинформированы, что человек, действия которого оцениваются, по убеждению следствия, не имеет образования. А и потому, что сам состав экспертов вызывает вопросы. Я ни в коем случае не собираюсь подвергнуть сомнению профессионализм этих людей, хотя еще раз акцентирую на том, что все они - лица весьма почтенного возраста, в большинстве своем давно уже не практикуют как хирурги, и, по моему убеждению, в определенной степени отстали от передовых наработок в нейрохирургической науке, в частности в части применения некоторых лекарственных средств. Но дело не в том. Не открою тайну, если скажу, что бесстрастие экспертов под большим вопросом в силу отношения к моей персоне со стороны нейрохирургической элиты Украины. А как же - молодой, успешный, распиаренный. Выскочка, которого, видите ли, принимает сам президент, которому обещают создание целого научного института. Зависть для такой консервативной группы, которой есть врачи -ученые, не является чем-то удивительным. Она присуща не только врачебной среде, думаю, это ни для кого не новость. Докажу это простым примером. В группу экспертов, которые отметили мой низкий профессиональный уровень и то что я якобы не владею знаниями, входил должным уважаемый мною профессор Педаченко. За несколько лет до этого он поставил свою подпись под решением о присвоении мне - Слюсарчуку Андрею Тихоновичу - высшей категории врача- нейрохирурга, должным признав таким образом мой высокий уровень. Я хочу спросить: когда он лгал - тогда или сейчас? Вы не думали об этом, господин прокурор? Вы считаете этого человека независимым экспертом? С учетом того, что сын профессора Педаченко создал в Википедии страницу, где начал поливать меня грязью еще задолго до ареста.

Итак, логично было бы доверить проведение экспертиз действительно незаангажированным людям, об этом просили адвокаты в процессе, но обвинение сделало все, чтобы предотвратить этот шаг. И, к сожалению, суд поддержал эту позицию.

Итак считаю, что истина в части обвинений Слюсарчука в каких-то мифических лекарственных ошибках, не установлена. Зато следствие и прокуратура приложили все усилия, чтобы создать впечатление у суда и у общества о том, что Слюсарчук же есть маньяком - головорезом.

Я убежден, что как в вопросах якобы отсутствия образования, так и в теме медицинской практики, следствие и прокуратура делали все, чтобы обвинить меня в несуществующих грехах, навесить на мне преступления, которых я не совершал.

В этом желании «не замечаются» аргументы и свидетельства в мою пользу не только в уже проанализированных мной моментах. Бывают вещи даже смешные. Вот, скажем, защита смогла получить согласие суда допросить бывшего директора Бердичевской школы- интерната, в котором по мнению следствия, внимательно читает газету Экспресс, я воспитывался с 1980 по 87 год. Этот человек, свидетельствование которого должным образом зафиксированы, четко показал, что ребенок по фамилии Слюсарчук, который действительно воспитывался в этом заведении, никак не идентифицируется со мной. Он указал, что тот парень имел большие ожоги лица и был неконтактным и был болен олигофренией. По поводу неконтактного олигофрена господин прокурор, думаю, радостно согласится, а вот что делать с ожогами? Они не проходят с возрастом, говорю вам как опытный врач. Так что человек под присягой утверждает, что я - не тот Слюсарчук, который находился в школе- интернате Бердичева. Но для обвинения это не является аргументом. Мол, директор старый, маразматический, что он может помнить... Простите, господа, что-то не клеится. Ибо если меня вроде узнают воспитательницы детского дома, где я вроде находился в совершенно незрелом возрасте, то все окей, все хорошо, старушки прочные, им прививки от болезни Альцгеймера делали... Эти замечательные женщины узнали меня через 40 лет! Я не изменился, они как сейчас видят мои закаканые портки. На кого рассчитан этот цирк? На правосудие, или на читателей Экспресса? Если обвинению невыгоден какой-то свидетель - его объявляют маразматиком, зато невероятные способности бабушек путешествовать во времени не вызывают у прокурора никакого сомнения!

Надеюсь, я наглядно продемонстрировал, что с этим делом что-то не так. Нелогично. Нелепо. Неубедительно. Притянуто за долгие-долгие уши. Очень много белых пятен, которые обвинение героически закрывает своим телом, как красноармеец Матросов - амбразуру немецкого дзота.

Тут я подхожу к основному вопросу. А именно - кому и зачем надо было стереть личность Андрея Слюсарчука, реализовав мощную кампанию по дискредитации и уголовному преследованию, а также какими силами и средствами это было сделано.

Итак огромное количество нестыковок и искусственных доказательств наводит на мысль о том, что все дело является мощным масштабным фабрикатом. Организовать такую спецоперацию могут только очень влиятельные структуры при наличии очень высокого заказа.

Давайте составим историю этого дела как пазлы. Картинка будет впечатляющей. Почему во времена демократической власти в Украине ни у кого не возникало сомнений в том, что я действительно является тем, за кого себя выдаю, а с приходом тоталитарного правления все стало наоборот? Почему вдруг исчезли документы в Москве? С какой стати появилось расследования газеты «Экспресс», которая в рекордно сжатые сроки обнародовала такое количество скандального неподтвержденного фактажа, которую получить может не провинциальная редакция, а целое шпионское подразделение? Может ли это быть простым стечением обстоятельств? Нет. Ничего в жизни не происходит случайно, тем более - в обществе, в котором мы все живем.

Дело в том, что в какой-то роковой момент пересеклись интересы украинской власти, которая решила закрыть мне рот, и российских спецслужб, которые решили использовать ситуацию, чтобы получить от меня то, о чем долгое время охотились. Понимаю скептическую улыбку прокурора, но сейчас я впервые скажу об истинной сути произошедшего.

Начнем с интереса России. Всю свою сознательную жизнь я находился под пристальным вниманием спецслужб Российской Федерации. Сложилось так, что некоторое время я работал в группе российских исследователей, которая изучала феномены человеческой памяти. Это была закрытая, тайная группа, ведь исследования имели очень перспективный характер, а применение результатов могло быть как полезным для науки и людей, так и наоборот - угрожающим и опасным. Именно в то время я защитил докторскую диссертацию, на результаты которой был мгновенно наложен гриф «совершенно секретно». Я до сих пор не имею права обнародовать результаты этих исследований, но могу сказать, предметом исследований было изучение механизма запоминания, феномена человеческой памяти. В результате удалось разработать революционные направления лечения многих зависимостей, связанных с функционированием мозга, в том числе зависимости наркотической.

Но интрига в том, что не все конечные результаты исследований стали известны ФСБ, которая следила исследованиями. Часть наработок осталась у меня. Как вы понимаете, получение эффективных средств лечения наркомании является как привлекательным с точки зрения крупного фармацевтического бизнеса, так и опасным - ведь наркомания приносит огромные доходы. А вообще такого рода наработки - прямая тропа к созданию психотропного оружия нового поколения.

Итак, зная, что я владею такой информацией, ФСБ годами следили за моей жизнью и деятельностью, даже тогда, когда я уехал из России. Я неоднократно получал предложения поделиться наработками, но отказывался. Потому, во-первых, отдав информацию я становился ненужным носителем секретной информации, а во-вторых я осознавал, что спецслужбы могут использовать эти открытия в очень опасный способ. Не секрет, что спецслужбы ведущих государств активно работают над созданием эффективных средств воздействия на человеческое сознание, которые можно применять как массово, так и индивидуально. Это - оружие, чем достаточно мощная, которая меняет человеческую личность и поведение. Осознавая это, я не соглашался на предложения. Так продолжалось годами. Даже когда я перезащитил свою диссертацию в Высшей аттестационной комиссии Украины, для обеспечения секретности был создан специальная научный совет, который состоял из военных медиков. На саму нострафикацию прибыли представители ВАК России, чтобы проследить, что в ходе перезащиты мной не будут объявлены сведения, засекреченные в России. Так, и это следствие должно проверить. Но не стало.

Значит так продолжалось, и Россия не имела на меня средств воздействия. Периодически со мной вели разговоры, были заманчивые предложения, но я мечтал заниматься наукой в Украине. И вроде все складывалось неплохо. Мне дали возможность продемонстрировать некоторые результаты технологий запоминания. Был Указ о создании института мозга. Кстати, мне просто смешно слышать сейчас бред, что создание этого института - это попытка чиновников, которые якобы меня «крышевали», организовать некую кормушку для промывания бюджетных средств. Это полный бред. Тем более, что никто не планировал делать меня директором этого учреждения, об этом даже речь не шла. Научным руководителем - так.

Но я несколько отклонился. Конечно, со мной постоянно имели контакт сотрудники СБУ. Как вы понимаете, спецслужбы России и Украины всегда тесно сотрудничали, поэтому в этом нет ничего удивительного. По одним отличием - в Украине никто точно не знал настоящего направления моей научной работы. Об этом знали только несколько человек в России. И не переставали делать попытки получить мои наработки.

И вот власть в стране изменилась. Изменилось отношение ко мне со стороны СБУ, как-то забылось о Институт Мозга. Москва стала активнее в своих предложениях, но в Украине еще оставались люди, которые говорили, что я нужен и мне нечего бояться.

Но очень скоро Москва получила козырь.

Напомню, что на момент прихода к власти Виктора Януковича я был не только известным врачом, но и в определенной степени общественным деятелем. Я вел на радио Эра программу «Игры разума», и это была общественно - политическая передача с очень большой аудиторией. Я никогда не скрывал своего отношения к президенту Януковичу. Я давал ему очень резки характеристики в эфире. Во время событий, известных как Налоговый Майдан, я в нескольких выпусках программы фактически спрогнозировал то, что мы видим сейчас. Я указывал на агрессивность этой власти, ее способность идти на все, даже на человеческие жертвы для сохранения своего правления, говорил о извращенную склонность к хищению. Помню, когда ехал на программу и увидел развешанные Киевом рекламные растяжки, на которых было написано - «Любите Украину». В студии я сказал: «Янукович предлагает нам любить Украину. Ему есть за что ее любить, потому что она фактически принадлежит ему. А должна принадлежать гражданам. Итак, он предлагает украинским любить то, что он у них отобрал? Это цинизм и извращения. Когда-то у украинцев попытаются отобрать Украину... И это будет, боюсь, кровавый процесс».

Собственно, все, что звучит сейчас на площадях всей страны, я говорил три года назад! В этом легко убедиться - в интернете люди выкладывали на файлообменники записи, их можно найти и сейчас. Господин прокурор, после окончания процесса у вас будет много свободного времени, найдите, послушайте, может, поймете, кто и зачем отдал приказ уничтожать меня.

Меня предупреждали друзья и знакомые, даже некоторые чиновники, мне о том же говорил даже Анатолий Кашпировский - остановись, не надо этого делать, ты натыкаешься на опасности. Но я не останавливался, потому что у меня такой характер, а агрессивные проявления власти, которые тогда еще были скрыты, для меня были как на ладони. Я понимал, что когда-то Янукович станет большой бедой для Украины. И говорил о том открыто.

Тогда и началось. Как я теперь знаю, меня решили уничтожить, но долго не понимали - как. С одной стороны, я был известным человеком, и чтобы посадить меня в тюрьму, надо иметь действительный повод. С другой - власть тогда еще не была столь дерзкой, она маскировала свои антидемократические наклонности, поэтому нужен был повод для преследования, не связан с моей общественной деятельностью и политической позицией. Что-то криминальное. Конечно, можно было уничтожить меня физически, они это умеют, но тут ФСБ, с которой консультировались люди главы СБУ Хорошковского, пожалуй, такую тактику не восприняли. Я нужен живой.

Тут и родился план спецоперации, воплощение которой мы все увидели. Украина имела интерес заткнуть мне рот, отомстить и прекратить критику Януковича, а Россия получила рычаги для шантажа. Дискредитировать, шантажировать уголовным преследованием - такого подарка ФСБ не могла не использовать. И машина была запущена. Сначала - мощная медиа - кампания. Кстати, началась она с газеты 2000, редактор которой, обратите внимание, является бывшим сотрудником российской разведки и никогда этого не скрывал. Затем - выброс сфабрикованного компромата в интернет под видом возмущения шахматной сообщества, окрысилась после моей игры с шахматной программой «Рыбка -4». Здесь хочу сделать небольшое отступление. Меня обвиняют в том, что я якобы использовал во время игры технические средства, подсказки. Это полный бред, я не хочу сейчас тратить время на опровержение этой ерунды. Придет время - я продемонстрирую это снова. Голым. В замкнутой капсуле. Под наблюдением. В любых условиях. Сейчас просто хочу спросить - почему никто из моих критиков не удосужился повторить мою игру? Выиграть у Рыбки? Потому, что любые технические средства бессильны перед этой программой. Тем более, что во время моей игры был применен целый технический арсенал средств, которые делают невозможным любую возможность передачи информации - об этом, кстати говорили свидетели в судебном заседании. Но это - тема отдельного разговора, это не является предметом рассмотрения в суде, а просто используется чтобы дискредитировать меня. Поэтому продолжаю по существу.

Этой первой медиа - атакой относительно игры с «Рыбкой» мне тогда лишь прозрачно намекали, что может произойти. Так продолжалось некоторое время, в течение которого я вынужден был ездить в Москву, где со мной разговаривали уже с позиции силы. Я не соглашался на предложения, и тогда был включен следующий этап кампании. Интересно, что Радио Эра сообщил мне о том, что программа Игры разума снимается с эфира якобы из-за введения новой вещательной сетки (на самом деле ничто не было изменено, а убирать из эфира популярную программу было нелогично) за несколько дней до первой публикации в Экспрессе. Интересно, правда? Итак пошли публикации в газете Экспресс (штатном СБУшный издании для обработки жителей западной Украины). Эта медиа - оружие Банковой хорошо зашифрована, газете был выдан некий мандат на критику власти и используется, когда нужно, против отдельных людей и политических сил. После того как журналистка «Экспресс» Мартынец будто получила в Москве справку о том, что я не учился в РГМУ имени Пирогова (на самом деле она никуда не ездила, справку им предоставили вместе с другим фабрикатом и планом публикаций), мне в Москве сказали прямо - если я перееду в Россию и соглашусь работать в одном из закрытых научных институтов, образование будет моментально подтверждено, а так называемая «справка Мартынец» будет объявлена ошибкой.

Я сказал что подумаю. А на самом деле решил эмигрировать, потому что имел приглашение от нескольких стран. Единственная роковая ошибка, которую я сделал, - сообщил о своем намерении в соцсети. На следующий день меня арестовали.

Так все развивалось. Если кто-то считает, что это слишком сложная конспирологическая версия - советую посмотреть в окно, почитать интернет, посмотреть телевидение. То, как сейчас ФСБ воплощает сценарий разрыва Украины и возвращение ее в лоно Российской империи (роль России в украинском событиях, надеюсь, никому доказывать не надо) - свидетельство того, как работает эта организация. Они стирают целое государство, то что им стоит стереть одного человека? Кто имеет возможность чистить архивы медицинского вуза и заставлять ректорат давать нужные справки? Может создавать фейковые сайты и печатать на них плагиат докторские диссертации, чтобы бросить тень на нужного человека? Кто может рассчитать человеческие реакции и использовать зависть врачей или шахматистов? Кто может так напугать бывшего сотрудника Минздрава, а ныне - генпрокуратуры г. Банчука, который в суде, под присягой, откровенно врет, что всегда подозревал, что Слюсарчук является мошенником, в то время как он, Банчук, я заявляю об этом ответственно, водил меня по самым высоким кабинетам и представлял как гениального человека и ученого?

Вы искали моих высоких покровителей? Так это - господин Банчук, можете привлечь его к ответственности! Кстати, о тайных властных покровителей, существование которых настаивал «Экспресс». Вы знаете, в каких странных условиях мы живем. Были бы у меня эти «покровители» - один телефонный звонок еще в начале кампании решил бы все. Зато я сижу здесь, под стражей, меня даже под залог не выпускают. Скажите - кто еще верит в существование «покровителей»? Я бы сказал, наоборот - у меня есть тайные властные враги, которые управляют процессом моего уничтожения.

Но вернусь к медиа - кампании, примененной против меня. Медиа- эксперты уже посчитали, что только за первый месяц публикаций против Слюсарчука А.Т., газета «Экспресс» заработал не менее 100 тысяч долларов. Было обеспечено и так называемый «вертолет» - копирование публикаций на большом количестве интернет - ресурсов, создание заказных сюжетов на телевидении... На профессиональном журналистском сайте «Телекритика» один из экспертов назвал кампанию против меня «медиа - самосудом» и уже тогда заподозрил Экспресс в отработке заказа. Судя по всему, заплачено было неплохо, ведь Починок и Мартынец несколько перестарались, цепляя мне педофилию, наркоманию, утверждая что нашли мою маму... Почему прокуратура не спросила у них о маме? А? Сделали бы генетический анализ, приперли бы проклятого разбойника к стенке... А не было никакой мамы. Как и всего остального, о чем писал «Экспресс». Мартынец выдавила из себя признание, что какая-то женщина звонила в редакцию. И то, видимо, привычно солгала. Вспомните этот заголовок: «Слюсарчук погреб свою маму живой» И начало - «Мы нашли ее, эту женщину...» До какого уровня цинизма надо дойти? Почему за это - не судят?

А почему педофилия, это любимый момент обвинений «Экспресса», не стал предметом рассмотрения? Доказательств нет? СБУ не подбросило? Где порнография и наркотики, которые приснились Мартынец? Они в редакцию звонили?

Вообще технология стирания личности очень интересная, как психолог я его четко понимаю. Чтобы избежать чисто научного анализа, попытаюсь описать это общеизвестными примерами. Еще Йозеф Геббельс говорил, что чем более дерзкой ложь, тем охотнее в нее верят. А современные специалисты по медиа - технологиям развили это учение. Здесь мне нравится пример, который привел кто-то из журналистов, анализируя мое дело. В современном британском сериале о Шерлоке Холмсе есть интересный эпизод. Профессор Мориарти решает окончательно уничтожить Холмса. Как? Путем заказной медиа - кампании. Причем очень тонкой. За основу берется правда, которая заключается в том, что Холмс распутывал сложные преступления. И на эту правду надевается следующая обертка - утверждение, что будто он сам инсценировал эти преступления, то есть это был спектакль с целью стать известным и знаменитым. Ничего не напоминает? Как сказал доктор Ватсон в этом сериале: «СМИ - страшное оружие. Они могут вывести тебя на вершину, а могут и убить. Достаточно крупицы правды в обертке из цельной лжи, и этому начинают верить». Лучше не скажешь. Так, Слюсарчук оперировал людей и люди умирали. Все.

Как? Объясняю.

Вот в деле есть ряд свидетелей, которые со стороны обвинения имеют ко мне претензии, возлагая ответственность за смерть своих родственников на меня, потому что я их родственников оперировал. Откуда появились эти люди? А все просто. Они действительно понесли потерю - близкий им человек умер, при том, что именно я пытался его спасти. Они не имели претензий, понимали, что сделать ничего нельзя. Но вдруг, через некоторое время прочитали в газете, что Слюсарчук - никакой не врач, а аферист. Оттуда же они узнают, что они не одни такие, что этот зверь оперировал и убил многих. А потом к ним приходят честные газетчики или неизвестные юристы благотворители и говорят - вы не можете прощать такого. Вот вам адвокат, он поставит вопрос о наказании негодяя и даже добьется денежной компенсации от убийцы. У людей возникает чувство мести и желание справедливости. И они становятся свидетелями. Я их понимаю - они совершенно искренне убеждены в своей правоте. Так это делается.

Кстати, интересовалось следствие ли, кто нанимал адвокатов этим вроде пострадавшим, кто все это время оплачивает их услуги? Не газета ли «Экспресс», которая кровно заинтересована в моем окончательном уничтожении? Не гражданка ли России, миллионерша Мальцева, которая обвиняет меня в мошенничестве?

Считаю, направленная на мою дискредитацию медиа - кампания была самой мощной в истории Украины. Проводились круглые столы. Восстали правозащитники. Всем известный Семен Глузман дошел к тому, что имея статус правозащитника, нарушил принцип презумпции невиновности, называя преступником еще до приговора суда! Полгода со дня в день в своей авторской колонке на сайте «Левый Берег» (а этот сайт был активно задействован в этой кампании), Глузман маниакально поливал меня грязью, забыв о праве, сдержанность в оценках, которые присущи правозащитникам. Скажите - это случайность? Почему господин Глузман не стал комментировать, скажем, дело Врадиевских насильников? Не был заинтересован?

Итак, четкая спланированность и массовость этой медиа - атаки указывает на ее заказной характер, а то, как тонко она была разработана - на роль спецслужб в этой истории. Именно СБУ и ФСБ готовили информационную базу, изымали подлинные документы, фабриковали факты.

Поэтому все эпизоды, которые рассматривались судом - является продуктом усилий определенных специалистов. Они столь же правдивы как найдена мама, наркомания, гомосексуализм и педофильные оргии, которые так живо описывала Мартынец, будто сама принимала в них участие. Здесь следователи ничего состряпать не удосужились, поэтому сама пикантная жвачка «Экспресса» осталась за пределами этого процесса. А жаль - было бы весело.

Очень много вопросов, господа. Всех не перечислить. Но самое важное - почему при том, что под залог выпускают фигурантов очень тяжких преступлений, Слюсарчука, как опасного зверя, держат в клетке? Вы боитесь, что будучи на свободе, я расскажу об этом деле вслух и получу доказательства своего образования? Так это рано или поздно все равно случится!

Сегодня происходит страшное. Янукович с окружением, которые шантажируют активистов Майдана заложниками, фактически признали управляющие судами, заказывают нужные решения. Беркут зверски бьет активистов Майдана, их везут в суд и там судьи и прокуроры из бестыжими глазами обвиняют полуживых людей в том, что это они били Беркут и отправляют их в тюрьму! И за всем этим торчат уши ФСБ, которое разрабатывало этот ужасный сценарий. Я рад, что не поделился с ними своими знаниями, а на контакт со мной выходили даже во время этого процесса. Потому что тогда, неровен час, они должны иметь такое оружие в борьбе с улицей, по сравнению с которой снайперская винтовка является примитивной игрушкой...

У режима осталось немного времени, чтобы расправиться со своими врагами. И, думаю, наступит врем, когда каждого судью, каждого прокурора спросят, не принимал ли он неправосудных решений, не выполнял ли заказов «сверху». Я ни на что не намекаю. Я говорю прямо. Мое дело - сфабриковано спецслужбами и прокуратурой и политически заказное властью. И справедливое ее решение зависит только от ума, нравственности, честности, а главное - независимости уважаемого суда.

Сегодня, когда до провозглашения приговора остались считанные дни, я успокоился и понял, что эта трагедия моей жизни все же не сломила меня. Я многому научился за это время. 90 процентов людей, которые называли себя моими друзьями, отодвинулись и забыли о моем существовании. Я понимаю. Они напуганы. Я сам иногда чувствовал озлобление на весь мир и корил себя за то, что пытался помогать безнадежным больным, и теперь страдаю из-за этого. Но сегодня понимаю - я не изменился. Когда-то правда станет известной. Мое образование и научная специальность будут подтверждены. Кому-то будет стыдно за то, что отвернулся от меня, когда меня пытались уничтожить. А я, по-прежнему, не найду в себе силы отказать в помощи кому-либо, кто возлагает на меня пусть последнюю надежду.

В завершение хочу сказать и следующее. Во время этого процесса, очень нервного, стрессового для всех, я время от времени не сдерживал эмоций. Это нормальная реакция честного человека, которого обвиняют в совершении тяжких преступлений. Обвиняют упорно и цинично. Поэтому бывает я говорил вещи обидные и унизительные. Я хочу извиниться за это. Потому что всегда нужно оставаться прежде всего человеком. Я извиняюсь даже перед господином прокурором Прокоповым. Понимаю, что он выполнял свою работу. В стиле и манере, присущих сотрудникам прокуратуры эпохи Януковича. Извиняюсь за свою несдержанность к нему и прощаю все тяжелые оскорбления, к которым прибегал господин прокурор в мой адрес в этом процессе. Каждый когда-то будет разбираться с собственной совестью. Надеюсь, когда-нибудь и Вы по достоинству дадите оценку своей роли в этом грязном деле.

Я прошу прощения у журналистов, в адрес которых неоднократно говорил обидные вещи. Я понимаю их работу. Понимаю определенную несвободу как в исполнении заказов и бессознательное желание подать читателю жареную информацию. Не могу простить только тех, кто позорит высокое звание журналиста - искаженных деньгами и обслуживанием власти Починка, Мартынец и подобных им жадных писак. Они будут отвечать за это.

И напоследок. Сегодня я задавал много вопросов и на все я знал ответ. Но остался один, ответ на который мне неизвестно. На днях уважаемый председательствующий в процессе судья будет произносить приговор. Именем Украины. Повторяю - Именем Украины. И вопрос стоит в таком - Именем которой Украина? Какой? Украина, которая находится под уголовной оккупацией, и в которой люди не могут свободно дышать? Украина, где профессию, нет, высокое назначение судьи власть превратила в унизительную примитивную функцию выполнения приказов «сверху»? Украина, где переломанное через колено правосудие преобразовано в заключительный этап извращенного охоты на ведьм? Украина тоталитарная, волею народа сыплется, уходит в небытие? Или именем той Украины, которая сегодня рождается на площади? Именем Украины, где суд является независимым и имеет высокое предназначение установления истины? Именем той Украины, где судьи руководствуются Законом, моралью, справедливостью?

Такой сложный вопрос подбросило нам с вами время, господин судья. И только вы можете дать на него ответ. Мне повезло с Вами, говорю это откровенно. Вы молодой человек и, надеюсь, еще не успели запозориться выполнением властных заказов, замараться зловонными отходами преступной машины заказного правосудия. И при этом доля подбросила Вам очень сложную, тяжелую, неоднозначную и общественно громкое дело. Дело, полное сомнений, которые, напомню, по закону трактуются в пользу обвиняемого.

Поэтому надеюсь на Ваше мужество в принятии решения. Потому что иногда единственный заговор с совестью преследует человека всю жизнь. Я не преувеличиваю, говоря, что это, возможно, один из переломных моментов в Вашей жизни, вашей судьбы. Принимая это решение вы на самом деле делаете внутренний выбор - от Имени которой Украина вы действуете. Выбор - за Вами.

Спасибо всем за внимание.

Дата добавления: 2015-09-29