– Ян… – негромкий неуверенный голос неожиданно раздался откуда-то слева юноши, в сопровождении охранников выходившего из магазина. – Это, действительно, ты?..
Ян резко обернулся на голос, чувствуя, как белеет лицо. Узнав человека, окликнувшего их подопечного, оба телохранителя, не сговариваясь, с самым угрожающим видом шагнули вперед, мгновенно загородив юношу своими массивными телами.
– Подождите, Володя, – Ян рукой отстранил одного из охранников и вышел из-за их спин. Слегка сузившиеся серебристые глаза пристально оглядывали замершую перед ним крепкую высокую фигуру. – Макс?..
Заметно сдавший, осунувшийся, даже, кажется, постаревший, Максим Бурцев выглядел неважно. Прежний его заносчивый и самоуверенный вид растворился, как дым. Когда-то яркие зеленые глаза казались тусклыми и безжизненными.
– Ну да, это я, – ответил Максим, хмуро изучая Яна с головы до ног. Он ни за что не узнал бы в этом элегантном и стильном юноше, весь вид которого прямо-таки излучал уверенность и благополучие, своего бывшего мальчика, свою любимую «детку». Ян стал таким… ослепительным, таким… невероятным… У Макса дух захватило при одной только мысли о том, что когда-то он безраздельно владел этим восхитительным созданием. – Трудно меня узнать, правда? Ну, это я должен сказать спасибо твоему олигарху, постарался он на славу…
– Постарался? – слегка сдвинув брови, медленно повторил Ян. – Что ты имеешь в виду?
Видеть Макса спустя четыре с лишним месяца было… странно. Казалось бы, этот человек, причинивший ему столько боли, заслуживал только ненависти Яна. Но самым удивительным было то, что Ян не мог его ненавидеть. Между ними было всякое, конечно, и то, что случилось с Яном в их последнюю ночь, по-прежнему причиняло юноше боль. Нет, он старался не вспоминать ту кошмарную ночь, но все же – просыпался иногда ночью в слезах с криком: «Макс, не надо!» Игорь всегда пробуждался мгновенно, прижимал к себе дрожащего, словно осиновый лист, юношу, сцеловывал с мокрых ресниц слезы и утешал самыми ласковыми словами, какие только знал. Ян неизменно таял в его теплых руках и успокаивался… до следующего раза. Пару раз Игорь даже заговаривал о посещении психотерапевта, но Ян только отрицательно качал головой и с мягкой улыбкой говорил: «Я справлюсь, Игорь, не волнуйся. Со мной все будет нормально». Конечно, Игорь волновался. Не мог не волноваться. Но проходили дни, и кошмары все реже беспокоили Яна, окруженного любовью Игоря, его нежностью и заботой.
Медленно, черепашьими шагами, постепенно, исподволь, Ян отпускал свое прошлое, изгоняя из памяти то зло, что причинил ему его бывший любовник, стараясь заслонить боль памятью о том, что Макс сделал для него хорошего, ведь, в конце концов, между ними было не только дурное. Временами Максим был очень добр и заботился о нем. Как умел. К тому же когда-то Ян искренне верил в то, что любит Максима, и в то, что Максим любит его. Юноша понимал, что воспоминания будут мучить его ровно столько, сколько он им позволит себя мучить. Чтобы обрести покой, ему следовало простить Макса, отпустить его. Да, это было непросто. Ян был всего-навсего человеком, хотя Игорь, кажется, всерьез считал его ангелом. Но как бы то ни было, что бы ни чувствовал Ян по отношению к Максу сейчас, ненавидеть его он все-таки не мог. Особенно теперь, когда он смотрел на бывшего любовника, такого жалкого и какого-то пришибленного…
– Я имею в виду, – несколько оживившись, пояснил Макс, и в его потускневших болотного цвета глазах появилось нечто, напоминающее злорадство, – что он чуть не убил нас с Антоном…
– Чуть не убил? – голос Яна похолодел на несколько градусов, и охранники с тревогой переглянулись. Они, как никто другой, знали, как беспокоился их босс о том, что однажды Ян узнает правду и рассердится на него, посчитав Шитова таким же чудовищем, как и своего бывшего любовника.
– Я, между прочим, в больнице с переломами и сотрясением провалялся чуть ли не месяц, – почти торжественно сообщил Макс, с опаской покосившись на телохранителей Яна. Он узнал их, конечно. Презрительно щурящий глаза молодой мужчина с коротким ежиком темных волос, стоявший за правым плечом Яна, точно был тогда вместе с Шитовым. Этот шкафообразный парень был одним из тех, кто оттаскивал от Макса разъяренного олигарха, едва не убившего его тем паршивым утром. Да и второй был ему смутно знаком. Кажется.
– Ты что, рассчитываешь, что я тебя пожалею? – с легкой иронией поинтересовался Ян, внимательно глядя на Макса. – Расплачусь о твоей несчастной доле?..
Охранники вновь переглянулись, не скрывая удивления. Кажется, их подопечный вовсе не был таким уж всепрощающим ангелом, как думал их босс.
– Между прочим, – мрачно продолжал Ян, сверля взглядом изумленного ничуть не меньше охраны Макса, – я тоже не на второй день бегать начал. Ты со своим приятелем неплохо потрудился надо мной той ночью.
– Нуу… – Макс заметно сник. – Я же просто был пьян в тот день, понимаешь?.. Да и Антон тоже…
– Знаешь, Максим, – тихо и серьезно сказал Ян, – то, что вы с ним были пьяны, никак не может оправдать ни его, ни тебя. Ты поступил со мной как самый последний подонок, но я все равно могу согласиться, что Игорь был с тобой… недопустимо жесток.
– Вот и я про то же, – моментально взбодрившись, подхватил Макс. – Он же просто как зверь был… Хорошо, что охрана его оттащила, – он заискивающе улыбнулся телохранителям Яна, сверлившим его ненавидящими взглядами. – Спасибо им…
Ян, полуобернувшись, бросил взгляд на Володю и Юру. За прошедшие месяцы они сблизились. Нет, конечно, он не стал с охранниками лучшими друзьями, как с тем же Иваном, например, но все же их отношения стали близки настолько, насколько это вообще возможно между выполняющим свою работу охранниками и человеком, которого они охраняют. Взаимная симпатия, возникшая, казалось бы, в незапамятные времена, только усилилась за это время, перерастя во взаимное уважение.
– Если бы не они, – продолжал Максим тем же заискивающим тоном, – твой олигарх просто убил бы нас с Антоном.
– Один? – усмехнулся Ян, снова посмотрев на Макса, и тот содрогнулся, встретив взгляд юноши, полный брезгливого презрения. – Игорь один с вами двумя справился?..
– Нуу… – Макс отвел глаза и уставился на богато украшенную витрину магазина. – Мы с Антоном еще не отошли… плохо себя чувствовали… – промямлил он. Действительно, со стороны, наверное, странно звучало, что один, пусть и разъяренный мужчина справился сразу с двумя довольно крупными соперниками. Макс не задумывался об этом ни разу, но теперь мог объяснить столь странный факт только тем, что их с Антоном мучило жуткое похмелье. То, что Шитову силу придавали чувства, которые в тот момент захлестывали его, что им двигала не только ярость, но и любовь к Яну, Максу и в голову придти не могло.
Ян издал сухой смешок.
– Спасибо, что ты рассказал мне, – проговорил он с каким-то шальным весельем в глазах. – Теперь я буду еще больше гордиться тем, что мне достался такой потрясающий мужчина.
– Было бы чем гордиться, – пробурчал Макс, впиваясь взглядом в лицо Яна. – Он же мне все отбил… я даже иногда… – Макс заметно смутился и покосился на телохранителей, с непроницаемым видом наблюдавших за ним, – нууу… не получается у меня иногда…
– Не получается что? – слегка прищурив серебристые глаза, поинтересовался Ян.
– Ну… не стоит у меня… не всегда, но… – покраснев, пожаловался Максим. Не то чтобы он хотел вызвать у Яна сочувствие, жалуясь на свою «мужскую» проблему, но ведь его «детка» всегда был таким добрым и отзывчивым, таким чутким и жалостливым, таким мягким…
– И что? – взлетевшая бровь Яна свидетельствовала о том, что той «детки» больше не существовало, и мысль о том, что это именно он убил его в Яне той ночью, о которой успел тысячу раз пожалеть, заставила Макса содрогнуться. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Ян покачал головой. – Мне очень жаль, Максим, – проговорил юноша сухо. – Но тебе не кажется, что это меня не касается? Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделал, но…
– Да на х** мне сдалась твоя благодарность?! – взорвался Максим, оскорбленный в лучших чувствах. – Я из-за тебя… работы хорошей лишился, между прочим! Меня на улицу выкинули из-за того, что твой олигарх перестал цацки покупать. Сказали, что я выгодного клиента отвадил… Да и трахаться я теперь не могу нормально из-за твоего толстосума! Чего мне теперь твою благодарность – в жопу засунуть, что ли?!
– А засунь, – едко отозвался Ян. Слегка побледневшее лицо выдало его волнение, но тем не менее он вполне мог гордиться тем, что смог сдержать себя и не показать Максу всех своих демонов, до сих пор, несмотря ни на что, живших в его душе. – Хорошая идея, кстати. И попроси кого-нибудь трахнуть тебя хорошенько и выпороть. И еще раз трахнуть. Ты же любишь жесткий секс.
Телохранители переглянулись. Ян, внезапно открывшийся им сейчас, совсем не был похож на того Яна, к которому они привыкли, которого они успели по-своему полюбить. Этот Ян был больше похож на старшего Шитова в минуты своего самого плохого настроения. Жесткий, язвительный, колючий. Даже некоторые его жесты и выражение лица напоминали Руслана. Но Володя и Юра понимали, что чувствует юноша в эти минуты. Понимали и не осуждали. Не могли осуждать. Память о событиях почти пятимесячной давности была еще слишком свежа.
– Больше не люблю, – угрюмо отозвался Макс, отводя глаза. Такой Ян и для него был открытием. Такого Яна он не знал. В свое время юноша тоже порой огрызался, но у Макса всегда был способ усмирить строптивость любовника. Жестокий, но действенный способ – ремень… Желание выпороть Яна всколыхнулось в душе Макса, поднимая всю муть, осевшую было за эти месяцы, и от несбыточности этого желания тупо заныло внизу живота.
– И почему бы это? – осведомился Ян с иронией. – Понял, что на самом деле боль не доставляет особого удовольствия?
Максим неопределенно пожал плечами, надеясь, что юноша не догадается, в каком направлении двинулись его мысли.
– Да не то чтобы… – буркнул он, не зная, как объяснить Яну, что никто, кроме него, не вызывал у Максима этого желания играть в жестокие игры. Словно в самом Яне было что-то, что провоцировало Макса причинять ему боль. Что-то беззащитное, но при этом не покорное, а, напротив, вызывающее, дерзкое. – Просто… да неважно, я не о том… нет у меня пока никого… постоянного, я имею в виду… – отозвался он, с какой-то почти животной тоской глядя на Яна. – Так, иногда с Денисом… ну…
– Трахаетесь? – подсказал Ян с усмешкой.
– Ну да… – ответил Макс неуверенно. Его крайне редкие встречи с Денисом и в самом деле можно было назвать только этим словом. К тому же это слово нужно было, скорее всего, употреблять уже в прошедшем времени, поскольку в последнюю их встречу парень назвал Макса импотентом и сказал, чтобы тот больше не рассчитывал на него. Однако выглядеть совсем уж жалко в глазах Яна не хотелось, а потому он повторил уже убедительнее: – Да. А ты… с олигархом своим, да?
Ян через плечо глянул на дисциплинированно замершую охрану и кивнул.
– С олигархом.
– Балует он тебя, смотрю, – в голосе Макса явственно прозвучали зависть и недовольство. – Одел, как куклу, охранников, вон, приставил, машинку, поди, подарил тоже, а? Да еще и вместе с шофером, небось?
– С шофером, – безмятежно согласился Ян. – Я же не умею водить.
– Мог бы и научиться, – буркнул Максим недовольно.
– Зачем? – удивился Ян, скрывая усмешку. – У меня же есть шофер…
– Ты что, думаешь, твой олигарх тебя надолго к себе взял? – злобно поинтересовался Макс. – Да еще месяц-другой, и он тебя на улицу выкинет. Без выходного пособия.
Ян засмеялся. Охранники, по-прежнему стоявшие за его спиной, солидарно захрюкали. Это неподдельное веселье Макса привело в ярость.
– А ты зря радуешься, – угрюмо буркнул он. – Я ведь твоего олигарха и посадить могу. Вот сейчас схожу и заявленьице накатаю: так, мол, и так, зверски избит небезызвестным господином Шитовым в собственной квартире, свидетель, он же пострадавший, Антон Марясков, имеется… Да и в газетку заметочку могу черкнуть, а? Что ты тогда запоешь?..
Юноша побледнел, но все же постарался сохранить спокойствие, хотя это было невероятно сложно сделать сейчас. До этого момента Яну отлично удавалось парировать все выпады Макса, даже порой наносить неожиданно острые удары в ответ, но сейчас… Макс инстинктивно нащупал слабое место Яна. Его ахиллесову пяту – Игоря. Но юноша все равно не хотел, чтобы Макс понял, насколько точным и болезненным был этот удар. Да, Максим вполне мог это сделать. Мог пойти и… Ян даже думать боялся, что будет с Игорем дальше. Даже если и удастся все замять, скандал будет громким, имя Шитова смешают с грязью, пострадает его репутация, он будет переживать…
Макс самодовольно усмехнулся. Ему удалось достать Яна. Конечно, идея про заявление была дикой. Он и до этого догадывался, что его зароют прежде, чем он переступит порог отделения милиции, теперь же, заметив выразительные взгляды телохранителей Яна, окончательно убедился в том, что его предположения небезосновательны, а когда рука одного из охранников в успокаивающем жесте коснулась плеча Яна, Максим сообразил, что ему не следовало даже заикаться об этом.
– Не волнуйтесь, Ян Андреевич, этот урод ничего не сделает боссу, – сказал Володя обернувшемуся к нему Яну. И, заметив благодарную улыбку юноши, добавил: – Может, мы врежем ему, а?
– Не стоит, пожалуй, – ответил Ян ровным голосом.
– Да уж больно кулаки чешутся… – тяжело вздохнул Володя.
Ян хмыкнул и вновь посмотрел на Макса. Тот явно сожалел о том, что сказал минутой раньше. Ян почувствовал себя актером театра абсурда. Нелепо. О чем ему вообще разговаривать с этим абсолютно чужим человеком? Юноша уже хотел было вежливо попрощаться с Максом и двигаться к машине, но тут раздался громкий возглас: «Что за тип?!», и вылетевший из магазина рыжий парень с тревогой заглянул в глаза Яна. Тот улыбнулся другу, но Иван заметил, что Ян явно расстроен чем-то, хотя всего пять минут назад, когда они расстались, потому что Иван забыл купить воздушные шары для украшения гостиной, Ян просто светился, предвкушая грядущее веселье.
– Чё вам надо? – агрессивно поинтересовался Иван у Макса, мгновенно сообразив, что именно этот странный прохожий – причина испортившегося настроения Яна.
– А это кто? – с похабной ухмылкой спросил Макс, завороженно глядя в горящие зеленые глаза, затмевавшие своей яркостью и живостью его собственные. – Твой олигарх, что, предпочитает тройничок?
Ян расхохотался. Только в этот момент он вдруг почувствовал, что его отпустило. По-настоящему. Все беспокойство, волнение, смятение внезапно оставили его. Смешно было бояться этого нелепого человека, вольно или невольно разрушившего свою собственную жизнь и отчаянно пытавшегося разрушить жизнь Яна, даже сейчас.
– Дурак ты, Макс, – с сожалением произнес Ян. – Тебе что, кроме секса, и на ум-то ничего не приходит больше?.. Дружба, например?
– Дружба? – проскрипел Максим, недоверчиво глядя на парней. Рыжий нахал немедленно и даже демонстративно обнял Яна за талию и притиснул к себе, с вызовом глядя на прохожего. Нет, дружбой тут и не пахло, решил Макс, и его ухмылка стала еще похабней. Однако он не успел даже рта раскрыть.
– Это что за чмо? – осведомился рыжий самым холодным тоном, также явно позаимствованным у Руслана. Да, все-таки школа старшего Шитова по умению вести разговор с неприятными ему людьми давала свои плоды, тем более что и Ванька, и Ян на своей собственной шкуре испытали и его сарказм, и его ледяной тон. Прочувствовали лично, так сказать.
– Это мой бывший любовник, Вань, – пояснил Ян, с улыбкой взглянув на рыжего. – Максим Бурцев. Прошу любить и жаловать.
Ванька оглядел Макса с ног до головы и, вскинув брови, брезгливо посмотрел на Яна.
– ЭТО?
– Ты несправедлив, – закусив губу, отозвался Ян, и в его голосе чуткое ухо Ваньки уловило неподдельное сочувствие. – Максу многое пришлось перенести…
– Ну да, ну да, – согласился Ванька, к этому моменту знавший всю историю Яна, причем во всех подробностях. Этот ублюдок, причинивший его другу столько страданий, заслуживал только ненависти, а Ян – вот же ненормальный! – еще и сочувствовал ему. Однако Ванька не успел больше ничего сказать. Ян покачал головой и слегка сжал его локоть, заставляя захлопнуться уже открытый для пространного комментария рот Ивана.
– Я, правда, благодарен тебе, Максим, – произнес Ян, и его голос звучал спокойно и уверенно. – За все, что ты сделал для меня. Даже за ту ночь… Наверное, я должен был пройти это испытание, чтобы получить свой приз. Самый бесценный приз на земле – Игоря и его любовь, – заметив скептическое выражение на одутловатом лице Максима, Ян усмехнулся. – Ты можешь думать все, что угодно, и язвить, как тебе захочется, но я счастлив с ним. Никогда не думал, что можно быть таким счастливым, таким любимым…
– …и избалованным, – проскрипел Макс сердито.
Ян снова засмеялся – весело и беззаботно. Максим никак не мог поверить своим глазам. Никогда раньше ему не приходилось видеть Яна таким – радостным и безмятежным. Свободным. Чего там… Макс даже не предполагал, что Ян может быть таким… Мальчишка и в самом деле казался совершенно счастливым. Это было невыносимо. Хотелось стереть выражение счастья с этого юношеского лица, ставшего еще красивее за прошедшие месяцы, хотя это казалось невозможным. Однако он ничего не мог сделать… ничего… Макс опасливо покосился на спутников Яна. Охранники, замершие за спиной юношей, смотрели на Макса исподлобья, и их взгляды говорили лучше любых слов. Рыжий задиристый парень, стоявший рядом с Яном, засунув руки в задние карманы джинсов и покачиваясь с пяток на носки, недобро ухмыльнулся, одним взглядом своих зеленющих глаз обещая Максу самые ужасные муки, если только он посмеет…
Макс не посмел.
– Да черт с ним, Вань, поехали, – улыбнулся Ян, поворачиваясь к Максу спиной и в свою очередь приобнимая рыжего за талию. – Он не стоит того, чтобы тратить на него наше время. В конце концов, нам еще нужно украсить гостиную.
– Не доверяешь прислуге? – охотно подхватил игру сообразительный Ванька, догадавшись, что Яну надоело общение с бывшим любовником.
– Доверяю, – сказал Ян. – Но мы-то с тобой лучше.
– Это точно, – согласился рыжий, и они двинулись к замершему у тротуара черному Вольво, уже минут десять терпеливо ожидавшему своих хозяев, охранники двумя верными тенями потянулись за смеющимися парнями. Макс проводил тоскливым взглядом удаляющуюся процессию и еще долго глядел вслед элегантному черному монстру, увозящему куда-то в даль светлую уже НЕ его Яна. Не его «детку», которого он так любил и которого умудрился так нелепо потерять.
ЭПИЛОГ
Узкий зеленый конверт с изящной серебряной вязью принес курьер – долговязый паренек в разодранных на коленках джинсах и модной кепке. Из-под кепки торчали соломенного цвета волосы до плеч, в ушах поблескивали крохотные серебряные сердечки. Нет, если бы на ногах курьера не были надеты кроссовки 45-го размера, Афанасьев запросто мог принять это создание за девицу. Ну, в конце концов, бывают же девушки плоские, неряшливо, хотя теперь, кажется, это называется «модно» одетые, с грудью минус первого размера. Однако размер кроссовок все же наводил на мысль о мужском начале курьера. Хотя кто их разберет, этих теперешних молодых людей, помешанных на унисексе. В руках странное существо держало стильный кейс, никак не вязавшийся с остальной внешностью посыльного.
– Владислав Андреевич Афанасьев? – осведомился курьер деловито. Голос существа был явно мужским, хотя приятный бархатистый баритон звучал несколько несообразно довольно хрупкой внешности, и Афанасьев, решив, что перед ним все же парень, недоуменно оглядел чудо современного мира с ног до головы.
– Допустим, – отозвался он медленно.
Паренек бросил на него иронический взгляд из-под козырька кепки.
– А если не допускать, а точно?
Владислав Андреевич пожал плечами.
– Да, я Афанасьев. А почему вас это интересует?..
– Вам письмо, – паренек звонко щелкнул замками кейса и, достав из него конверт, протянул хозяину «Лунной сонаты». Владислав Андреевич взял его в руки и с удивлением увидел на зеленом фоне серебряную вязь, складывающуюся в две изящные буквы «Л» и «Я» на фоне нотного стана. «ЛЯ» выглядело весьма изысканно и элегантно, и Владислав Андреевич решил, что отправитель, кто бы он ни был, облает неплохим вкусом и чувством стиля.
Тем временем курьер достал из кейса квитанцию, из внутреннего кармана – шариковую ручку, предупредительно щелкнул кнопкой и протянул все это Афанасьеву.
– Распишитесь в получении, – вежливо предложил паренек.
Владислав Андреевич поставил размашистую подпись в графе «получатель», и посыльный, бодро кивнув, вышел из кабинета. Афанасьев вскрыл конверт и вытащил лист бумаги, выдержанный в том же стиле, что и сам конверт.
«Приглашение», – крупными серебристыми буквами было выведено на самом верху той же самой изящной вязью. Владислав Андреевич озадаченно уставился на листок.
«Уважаемый Владислав Андреевич!
Имеем честь пригласить Вас и Вашу супругу на дебютный концерт пианиста Яна Левановского, который состоится 5 июня в 19.00 в Малом зале Московской консерватории им. П. И. Чайковского. В программе концерта:
Ф. Шуберт Три пьесы
Ф. Шуберт-Ф. Лист Три песни:
«Форель»
«Гретхен за прялкой»
«Лесной царь»
Ф. Лист Соната си минор
Вход по пригласительным билетам».
Владислав Андреевич заглянул в конверт и вытащил из него два уже упомянутых пригласительных билета. В правом верхнем углу таких же, как и конверт с приглашением, зеленых с серебром листочков горели золотом три буквы – «VIP», при виде которых Афанасьев тепло усмехнулся, вспомнив почти годовой давности разговор с элегантным мужчиной, просившим у него координаты красивого мальчика Яна, игравшего в «Лунной сонате» чудесную музыку в течение немногим более двух месяцев, но запавшем в душу Афанасьева по неведомым ему самому причинам. После исчезновения Яна и разговора с богатым меценатом, решившим оказать мальчику свое покровительство, Владислав Андреевич часто вспоминал о нем, мучительно размышляя, как же сложилась дальнейшая судьба талантливого паренька, и не совершил ли Афанасьев ошибку, решив помочь тому богачу найти его. Теперь же, глядя на затейливо украшенное приглашение, мужчина удовлетворенно думал о том, что тот Шитов оказался порядочным человеком и выполнил свое обещание позаботиться о музыкальной карьере Яна. Владислав Андреевич улыбнулся и подтянул к себе телефонный аппарат.
– Катюша, – сказал он в трубку, услышав «алло», произнесенное спокойным и приветливым голосом своей супруги, – а ты знаешь, оказывается, завтра мы с тобой идем на концерт…
Ян нервничал. Ломая тонкие пальцы, он косился на дверь, ведущую на сцену, и… нервничал еще больше.
– Ну что ты волнуешься? – голос Игоря, мягкий и спокойный, пробивался сквозь взбудораженное сознание юноши, как сквозь густой туман. – Ты справишься.
Ян судорожно вздохнул и растерянно взглянул на Шитова, стоявшего так близко и одновременно так далеко… Юноше хотелось спрятаться в объятиях своего мужчины, скрыться от всех, но, во-первых, кругом сновали чужие люди, с любопытством косившиеся на них, а во-вторых… Во-вторых, пришло, наконец, время открыть для себя мир, который Игорь с такой любовью бросил к его ногам.
– Все будет хорошо, мой сладкий зайчик, – успокаивающе произнес Игорь, поглаживая юношу по плечу. В синих глазах Шитова плескались смешинки. Нервничающий Ян выглядел забавно, а его реакция на полюбившееся Игорю прозвище забавляла еще больше. Ян поморщился, осуждающе глядя на любовника.
– Я начинаю жалеть о своем выборе костюма, – произнес он недовольным тоном. – Вот наряжусь в этом году Чудовищем Франкенштейна, будешь тогда знать.
– Даже если ты нарядишься самим Франкенштейном, я начну заикаться, – хмыкнул Игорь практически на ухо Яну.
– Хватит вам уже обжиматься, – Ванька насмешливо смотрел на Игоря и Яна, стоявших практически вплотную друг к другу. Руслан осуждающе поджал губы.
– Это выглядит просто неприлично, – заметил он сухо.
– Да ладно вам, – слегка смущенно отозвался Игорь, – могу я племянника своего подбодрить?.. Сына твоего, между прочим…
– Можешь, – согласился Руслан. – Но похлопав ободряюще по плечу, а не облизывая его ухо на глазах у всех работников консерватории. И, кстати, про сына… Мальчик мой, – елейно-сладким голосом проговорил Руслан, а в его голубых глазах запрыгали чертенята, – позволь мне тебя благословить…
Ян засмеялся, несмотря на то, что все его внутренности просто скручивало от волнения, и наклонился к старшему Шитову. Тот бережно взял его лицо в руки и в лучших традициях отца семейства поцеловал юношу в высокий лоб. Помедлил немного и поцеловал еще раз.
– Думаю, достаточно, – произнес Игорь решительно.
– Я отец, мне виднее, – заявил Руслан безапелляционным тоном и под напряженным взглядом Игоря запечатлел на лбу юноши еще один поцелуй. Шитов-младший, прищурив глаза, смотрел на брата, хотя во взгляде его явственно читались скорее зависть и сожаление, нежели угроза. В самом деле, чего ему стоило самому назваться отцом Яна? Тогда бы он сам сейчас с полным правом имел бы возможность поцеловать своего любимого… сына. Нда… Ну и что, что возраст не сходился?.. Может, ему шестнадцать лет было, когда он без памяти влюбился в мать Яна?.. В жизни еще и не такое бывает.
Ян отстранился, чувствуя, что волнение несколько отступило, и взглянул на Игоря. Сосредоточенно-обиженный взгляд любовника его откровенно позабавил.
– Спасибо, папа, – сказал он Руслану, пытаясь не смеяться. – Мне стало гораздо легче.
Руслан сдержанно улыбнулся. Несмотря на появление в его жизни невероятного рыжего чуда, его отношение к Яну граничило с обожанием. Но это обожание не имело теперь никакого сексуального подтекста, для которого у него теперь был Ваня. Его любимый рыжий наглец. Однако за это время Руслан имел возможность узнать Яна настолько хорошо, что не мог не проникнуться к этому мальчику искренним уважением. Хрупкий и беззащитный внешне, Ян имел внутри стальной стержень, не позволивший ему сломаться под ударами судьбы, стержень, именуемый силой духа.
– Я серьезно, Ян, – сказал Руслан, глядя в серебристые глаза. – Удачи тебе.
Ванька, стоявший за спинкой инвалидного кресла старшего Шитова, наблюдал за происходящим со скептической ухмылкой.
– Знаете что, Игорь Александрович, – после небольшой паузы выдал он. – А возьмите меня к себе в сыновья, а?..
– С удовольствием, – отозвался Игорь с готовностью.
Руслан и Ян засмеялись, глядя на своих недовольных любовников.
– Спелись, – пробурчал Игорь, не в силах скрыть довольную улыбку.
– Вы еще здесь? – удивленно поинтересовался Григорий Алексеевич Банников, подходя к Яну и его группе поддержки. – Идите уже в зал, господа, осталось всего пять минут до начала. И не спорьте, – строго добавил он, видя, что Игорь уже открыл рот для возражений. – Неприлично беспокоить других зрителей и мешать им наслаждаться концертом.
Братья Шитовы и Иван с Яном рассмеялись. Банников снисходительно оглядел веселящуюся компанию и остановил добродушный взгляд на лице своего ученика.
– Все будет хорошо, Ян, – заверил он. – Зал заполнен до отказа и, кажется, нет ни одного свободного места.
– Думаете, меня это успокаивает? – через силу улыбнулся Ян.
– Думаю, да, – улыбнулся ему в ответ Банников и, ободряюще кивнув, направился в зрительный зал.
– Мы тоже поехали, – сообщил Иван, дружески похлопав Яна по плечу. – Не хотим выглядеть неприлично…
В зеленых глазах мелькнуло что-то шальное и сумасбродное, и Ян не удержался от нервного смешка, понимая, что рыжий нахал имел в виду совсем не концерт. Ванька подмигнул ему и развернул коляску Руслана, не успевшего вставить ни слова, в сторону зрительного зала. Ян проводил их взглядом и, задумчиво улыбнувшись, посмотрел на Игоря.
– Руслан не сказал тебе, – спросил он, – что Иван нашел для него какую-то специальную методику для…
– …для парализованных? – Игорь кивнул. – Сказал, правда, не вдаваясь в подробности… Кажется, что-то из восточной медицины, да?
– Да, – Ян бросил нервный взгляд в сторону сцены. – Иван долго лазил в интернете, искал разные методы… Руслан же продолжает переживать из-за того, что… ну…
– Я понял, – Игорь успокаивающе коснулся плеча взволнованного юноши.
– Вот, – Ян помолчал несколько мгновений. – И тут Иван наткнулся на этот форум. Знаешь, это какой-то старинный китайский способ, его вроде использовали воины, получившие травмы позвоночника… и отзывы людей очень обнадеживающие… Только там, кроме специальных упражнений, еще какие-то мази и травы надо, но…
– …но это уже мелочи, – перебил его Шитов, чувствуя, что ему уже пора уходить. До начала концерта оставалось меньше пяти минут, и Яну нужно было немного времени, чтобы собраться и настроиться, и сделать это он должен был наедине с самим собой. Во всяком случае, тут Игорь ничем не мог помочь любимому, скорее, наоборот, мог только помешать. – Я надеюсь, у Руслана все получится. Самое главное, он сам верит в этот способ, у него просто глаза горели, когда он мне это рассказывал. Знаешь, после всех неудачных попыток и заключений врачей, это так важно, чтобы Руслан поверил в возможность чуда.
– И тогда чудо произойдет, – улыбнулся Ян.
– Обязательно, – согласился Игорь и не удержался – наклонился к Яну и накрыл его губы своими, втягивая юношу в нежный поцелуй. Несколько мгновений растерявшийся от неожиданности Ян наслаждался лаской, потом резко отстранился.
– Ты с ума сошел! – прошипел он едва слышно. – На нас же люди смотрят.
Игорь удовлетворенно полюбовался акварельным румянцем, вспыхнувшим на щеках любимого, и отозвался безмятежно:
– Ну и пусть смотрят, – потом улыбнулся светлой и озорной улыбкой: – И пусть завидуют мне.
– Ну, тогда уж и мне, – не удержался от ответной улыбки Ян и, слегка подтолкнув Игоря к выходу в зрительный зал, добавил: – Ладно, иди уже, а то Григорий Алексеевич потом будет ворчать, что ты мешаешь зрителям…
Игорь тяжко вздохнул. Уходить от Яна не хотелось. Казалось странным и нелепым оставить его наедине с его волнением и страхами, но только так его любимый мог преодолеть себя. Только взглянув в глаза собственным страхам. Только победив их в своей душе.
– Удачи тебе, ангел мой, – тихо пожелал Игорь, склонившись к самому уху Яна, и направился в зрительный зал. У самого выхода он остановился и, обернувшись, мягко добавил: – И помни: я люблю тебя…
– Я тоже, – отозвался Ян и, проводив Игоря взглядом, посмотрел на дверь, ведущую на сцену.
Нет, волнение никуда не делось. Все внутренности по-прежнему скручивало в тугой узел, пальцы слегка подрагивали, а по спине то и дело пробегал неприятный холодок. Но все равно ему было гораздо легче. Осознание того, что он любит и любим, наполняло его уверенностью в себе. Это было так странно…
Его жизнь, сделавшая такой крутой поворот за несколько месяцев, повернулась к нему лицом, распахнула перед ним свои объятия, засверкала новыми гранями. Когда, казалось, ему уже не к чему было к чему стремиться, в его жизни возник человек, который вернул смысл бесцельному существованию Яна и сделал все, чтобы юноша не заблудился во тьме, его окружавшей. До Игоря Яну никогда и ничего не доставалось просто так. Игорь был самым первым и самым бесценным подарком судьбы, и все остальное просто прилагалось к Игорю. В нагрузку. Ян усмехнулся, вспомнив, как терзался, считая себя содержантом богатого мужчины. Даже это изменилось теперь, и мысли о собственной никчемности и сидении у Игоря на шее больше не изводили его так, как раньше. Да, собственно, ему было просто некогда думать об этом. Банников, прочувствовав потенциал, заложенный в Яне, нагрузил его занятиями так, что юноша порой забывал пообедать. Ванька смеялся, что Ян превращается в подобие Руслана с той разницей, что старший Шитов занимается переводами и корпит над компьютером, а Ян – музыкой и чахнет над роялем.
В конце апреля Григорий Алексеевич впервые заговорил о дебюте Яна. Уверенность профессора в том, что юноша готов к первому публичному выступлению, конечно, Яна порадовала, однако сам он сомневался, что способен сыграть не просто хорошо, а очень хорошо – так, чтобы не опозориться перед зрителями. Но Банников все же настоял. Как он организовывал концерт, Ян не знал. Как не знал и о том, участвовал ли в этом Игорь, хотя предполагал, что без Шитова тут не обошлось. Юноша сомневался в себе до последнего, но когда Григорий Алексеевич назвал дату, на которую был назначен концерт, Ян понял – это судьба. 5 июня. День его рождения. Наверное, это было закономерно – сделать шаг именно в этот день. В день, когда ему исполнялось девятнадцать лет.
Ян улыбнулся, вспомнив, что сразу после концерта Игорь грозился его похитить и увезти в Италию, где Яна ждал небольшой сюрприз, как обещал Игорь. «Совсем крохотный», – хитро поблескивая глазами, говорил Шитов, но Ян понимал, что слово «крохотный» в представлении его любовника может значительно отличаться от представлений самого Яна. К тому же юноша догадывался, какой сюрприз ждал его в Италии. Судя по намекам и обрывкам разговоров, Игорь купил им виллу на берегу Адриатического моря и яхту, чтобы можно было беспрепятственно добираться до того самого, подаренного Шитову коллегами, островка. Вот тебе и «крохотный» сюрприз… Однако спорить с Игорем смысла не имело, и юноша делал вид, что ни о чем не догадывается.
Ян взглянул на часы. Две минуты до начала концерта… Он глубоко вздохнул, набирая в грудь воздух, и медленно выдохнул. Игорь, утешая его после кошмаров, всегда заставлял его сделать именно так, чтобы успокоиться. И помогало. Однако кошмары больше не мучили его. С той самой встречи с Максом, когда Ян, наконец, смог победить своих демонов, не дающих ему покоя. Оказалось, что никакие психологи ему не нужны, достаточно было одной только встречи со своим прошлым, чтобы понять, насколько нелепо было лелеять в душе свои страхи.
– Вы готовы? – пышногрудая дама-конферансье лет сорока в темно-вишневом платье, сладко пахнущая какими-то духами, пытливо взглянула в лицо юноши. Ян кивнул. Да, он готов. Ну, почти… Но ведь у него есть еще целая минута… Дама приветливо улыбнулась.
– Тогда я пошла, – сообщила она и вышла на сцену. – Добрый вечер! – раздался уже оттуда ее глубокий грудной голос, заставивший мерно гудевший зал стихнуть.
Слушая вступительное слово конферансье и рассеянно глядя на дверь, ведущую на сцену, Ян думал, что ради того, что он имеет сейчас, стоило пройти через все испытания, выпавшие на его долю.
Ради Игоря. Ради его беззаветной и преданной любви. Ради потрясающего секса с великолепным, страстным, изобретательным любовником. Ради тепла его тела рядом с собой и тихого дыхания в макушку по ночам. Ради ленивых утренних поцелуев и нежности, излучаемой любимым мужчиной. Ради уютных вечеров у камина в объятиях друг друга. Ради уверенности в том, что рядом с ним человек, который и сам никогда не причинит боли и не позволит никому другому сделать это, не обманет, не отдаст на поругание пьяному приятелю, не предаст
Ради музыки, с которой он теперь практически не расставался и которая наполняла его жизнь особым смыслом. Ради исполнения его наивной детской мечты – выступать с фортепьянными концертами на лучших сценах Москвы, а может, и не только Москвы…
Ради матери, которая уже почти полгода после выхода из клиники не брала в рот спиртное. Ради ее растерянной и немного смущенной улыбки, адресованной сыну, когда тот пришел к ней на ее новую работу – первую нормальную работу со времени гибели мужа – вахтером в семейном общежитии, принадлежащем Шитовской компании.
Ради рыжего нахала Ивана, ставшего его лучшим другом. Другом, которого у Яна никогда не было и с которым можно было поделиться чем угодно, зная, что тебя поймут и поддержат. Ради его беззаботного смеха и веселых дружеских подковырок. Ради их откровенных разговоров и маленьких интимных тайн, которые они охотно доверяли друг другу.
Ради счастливой улыбки Руслана и его холодных голубых глаз, светившихся обожанием, когда он смотрел на своего любовника, хотя сам Руслан и не замечал этого, кажется.
Ради любви этих двух таких непохожих и одновременно таких одинаковых мужчин – Руслана и Ивана. Ради надежды на чудо, горевшей в их глазах в последние несколько дней, когда они узнали о том старинном китайском способе, который должен был вернуть Руслану способность ходить. И не только ходить…
Ради мира, лежащего у его ног и ждущего, когда он сделает свой первый шаг к вершинам, жаждущим покорения.
– …Ян Левановский! – донесся со сцены до погрузившегося в раздумья юноши голос конферансье. Он втянул носом воздух, медленно выдохнул, на мгновение прикрыл глаза. Да, определенно, оно того стоило. Ян распахнул серебристые глаза и, вскинув подбородок, решительно шагнул на сцену. В свой новый мир, подаренный ему Игорем и его любовью. Вперед. К вершинам.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 173 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |