Не знаю, как это бывает у других, но у меня с ростом прожитых лет в памяти всё чаще оживают яркие эпизоды из детства и юношества. В те давние годы одним из радостных и необыкновенных событий для

ДЯДЯ ВОЛОДЯ И ЕГО РУЖЬЁ

Не знаю, как это бывает у других, но у меня с ростом прожитых лет в памяти всё чаще оживают яркие эпизоды из детства и юношества. В те давние годы одним из радостных и необыкновенных событий для меня был приезд родственников к нам в гости, общение с которыми приносило новый опыт, знание о своих корнях и о своём месте в генеалогическом древе. Каждый раз узнавались новые подробности из жизни родителей, дядей и тётей, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек в далёкие годы, когда тебя ещё и на свете не было.

Дядя Володя, старший брат отца, был одним из таких желанных гостей. Он приезжал на поезде из далёкого сибирского города Белово по бесплатному льготному билету, который получал каждый год как работник железнодорожного транспорта с большим стажем. Обычно дядя Володя останавливался у нас на 2-3 дня, а потом уезжал дальше или отдыхать к Чёрному морю, или лечиться на каком-нибудь курорте, или гостить к другим родственникам. Но и за эти дни от этого колоритного человека с седой головой, чёрными мохнатыми бровями над большим носом-картошкой и тщательно выбритыми, до синевы, широкой полосой кожи над верхней губой, щеками и подбородком с ямкой я впитывал много полезной и не очень полезной информации. Коронным действом моего дяди была демонстрация своего кулинарного таланта, когда он из обычного магазинного хека готовил шикарное рыбное блюдо с подливкой, которое съедалось мигом и на «ура». Талант этот был не только от бога, но и наработан профессионально, потому что дядя Володя прослужил в армии поваром. Мне нравилось присутствовать при приготовлении его кулинарных шедевров, которые происходили днём, когда родители были на работе, а я приходил домой из школы раньше них или был на каникулах. Слушая его неторопливый хрипловатый басок, рассказывающий о казалось бы обыденных делах сибирских родственников, детских годах отца, рыбалке и многом другом, мне в то время всё сказанное им казалось необыкновенным и удивительным.

​ -Серёга, заруби себе на носу: «Еда должна быть вкусной». Эту истину мне ещё сам Данилыч сказал. А Данилыч — это был старшина в учебке, где меня в повара готовили. А он-то в ресторанах работал и толк в поварском деле знал. Лук чистить умеешь? Вот давай, ошкури пару головок. Рыба без лука — не рыба. И лаврушку в неё надо класть обязательно, много не надо, но парочку средненьких — в самый раз. Вообще-то для этого блюда лучше морской окунь подходит, он повкуснее хека. Я вот в прошлом году у Люси в общежитии Кемеровского технологического института гостил и сготовил там морского окуня, так на запах все её подружки сбежались. Спороли махом, да ещё потом пальчики свои чуть до костей не отсосали, подливку вылизывая. Говорили потом: «Люся, ты папку своего домой не отпускай. Пусть у нас в общаге живёт и готовит всякую вкуснятину. Продуктами мы его обеспечим». Вот так-то! А в вашем магазине только хека продают, но и его можно спороть за милую душу, если вкусно приготовить.

А ты, Серёга, не выпиваешь втихаря от родителей? Ну и правильно, не надо, успеешь ещё. А я вот рано начал. Родственники как приедут к родителям в гости, сядут за стол, напорятся, напьются, разговоры у них пойдут всякие, песни запоют, так я улучу момент — и рюмку со стола скоробчу да отопью. Правда водка или самогон тогда мне не нравились, а вот бражка сладенькая очень была по вкусу. Хватанёшь вот так со стола пойла, а потом упорешь на улицу — и герой среди пацанов. Раз вот с батей твоим до бутыли с брагой добрались, когда родителей дома не было. Сосали через соломинки, да переборщили, опьянели и уснули прямо на полу. Борьку потом сильно рвало, а меня нет. Батя нас за это порол по-старинке скрученным полотенцем: посадил нас по очереди на пол на колени, зажал шею между своих колен — и по жопе, по жопе. Вот уж Борис тогда поорал так, что его вопли соседи аж через 3 дома слышали, а я терпел и кряхтел только, поэтому больше досталось. Синяки на жопе долго держались — неделю сидеть было больно. Но наука была хороша и пошла на пользу — пакостить стали осторожнее. А выпить я до сих пор люблю, хотя и не алкаш. Борис хорошую научился настойку делать из рябины, слабенькая правда, три литра надо выпить, чтобы проняло. Генка вот самогон научился хороший гнать. Тот хорош! Литровой банки на день хватает, когда в гости к нему в Новотроицк приезжаю. Они с Галей уходят на работу, Славка — в школу, а я у них кашеварю да самогончик изредка попиваю — красота. Вот отдых так отдых!

А ты, Серёга, не куришь втихаря? Ну и правильно. А я вот с первого класса бычки собирал, а то и у отца из портсигара папиросы или из кисета махорку воровал, курил потом за сараем или в уборной, а заедал запах табака веткой черёмухи — пожуёшь кору, мать и не учует. Борис вот тоже не курит. Дал ему в детстве пару раз папиросу зобнуть, так он потом и кашлял, и зеленел, и блевал. С тех пор больше не курит. Так что это я твоему бате привил отвращение к куреву. А сам-то я уже с 13 лет со своим отцом на пару курил, не прятался, как только ремесленное училище закончил и на практике первую зарплату получил. С этой получки я первым делом осуществил свою давнюю мечту и купил пачку дорогих папирос «Казбек», а когда домой пришёл, то с гордостью достал их из кармана, батю своего угостил и сам при нём первый раз закурил. Тот не удивился, покурил вместе со мной на крыльце, а потом дал мне подзатыльник и сказал, чтобы я больше так не шиковал и покупал нормальные папиросы. Ох ты, елки-палки! Папиросы-то закончились! На вот, Серёга, тебе рубль, хватай жопу в горсть — и дуй в магазин. Купи пару пачек «Беломора», а если не будет, то «Прибоя». Сдачу оставь себе на мороженое. Тебе папирос-то дадут? Если давать не будут, то попроси какого-нибудь мужика купить, скажи ему, что мол дядька гостит с Кузбасса и без курева умирает.

Вот так слушая монологи своего дяди, обладающего богатым жизненным опытом как позитивного, так и негативного характера, и выполняя его немудрёные поручения, проходило короткое время общения с ним. Когда родители приходили вечером с работы, беседы были уже не те, хотя слушать взрослые разговоры тоже было интересно. После отъезда дяди Володи становилось грустновато, но каждый раз проводив его я ждал нового его приезда. Хотелось ещё раз послушать его грубоватые рассказы с интересными оборотами речи, которых в наших краях и не услышишь.

Последний раз к нам в гости дядя Володя приехал не один, а с женой, тётей Марусей. Мне тогда было уже 15 лет, чувствовал я себя достаточно взрослым, тем более над моей верхней губой начали пробиваться усы, а на щеках и подбородке — пушок. Кроме того, в моём шкафу в брезентовом чехле хранилось то, чего не было ни у кого из мальчишек, которых я знал. Это было двуствольное курковое ружьё, «Тулка» шестнадцатого калибра, доставшееся мне в наследство от деда по материнской линии. Ружьё деду подарил когда-то мой отец, когда купил себе новое, бескурковую «Ижевку» двенадцатого калибра. Папа не раз брал меня с собой на охоту и раньше, первый раз — в шестилетнем возрасте, а после смерти деда он забрал обратно свой подарок и стал брать на охоту два ружья, в лесу «Тулку» отдавал мне. Теперь я на охоте ходил по лесу не рядом с ним, а поодаль с ружьём наперевес. И добыча у меня уже была на счету — рябчик и утка-кряква, и досадная осечка по зайцу на охоте с гончей собакой. Теперь я только ждал своего совершеннолетия, когда бы я мог вступить в общество охотников, чтобы стать полноправным членом этого удивительного мужского коллектива, который объединяет любовь к общению с природой и ни с чем не сравнимый охотничий азарт. Про мои планы знали все мои родственники, кроме дяди Володи. О них я хотел с ним поделиться, да заодно порасспросить про его опыт охоты и стрельбы из оружия.

Голодный и потный после жаркого футбольного матча на дворовой площадке я вечером возвратился домой, где уже полным ходом шли беседы между гостями и родителями, которые разделились по парам: мама и тётя Маруся сидели в комнате, а братья обосновались на кухне, куда направился и я подкрепиться. Отец и дядя Володя были уже под «шафе» от выпитого рябинового вина, дядька что-то говорил, красочно жестикулируя, а папа сидел напротив в расслабленной позе с полуулыбкой на лице, иногда кивая ему в ответ и изредка вставляя междометия и короткие фразы. Я сразу же набросился на очередной шедевр дядиного поварского искусства в виде макарон по-флотски, уплетая заодно и нарезанную докторскую колбасу, маринованную кильку, солёные грузди, свежие огурцы и помидоры. Утолив немного голод я сбавил темп еды и стал вслушиваться в мужской разговор. К моей радости тема его оказалась самой моей любимой — охотничьей.

​ -Понимаешь, Борис! Бачатка весной разливается так же, как и тогда, когда мы с тобой бредешком по разным ямкам щук вытаскивали. Только теперь этим делом никто не занимается. А вот охотники стреляют. Утка по весне так же прёт, как и тогда, когда ты с Мишкой Романовым да Генкой нашим чирков да крякашей таскали, а то и широконоски да нырки попадались. Только нырки уж больно рыбой воняли, но с голодухи пшённый суп с ними мы тогда пороли за милую душу. Теперь вот и я маленько постреляю. Насыпь железнодорожную перевалю — и вот он разлив, стреляй по уткам из шалаша хоть на перелёте, хоть чучела расставляй. «Тулка»-то так же бьёт хорошо? Левый ствол чок, правый — цилиндр? А-а-а..., правый, значит, получок. Но всё равно, значит, с левого ствола надо стрелять по дальней утке, а правым — вблизи ….

Дальше я уже не слушал от осознания того, что ружьё от меня уходит и рушится моя мечта. Я перестал есть, встал из-за стола, вид у меня, похоже, сменился кардинально, так как ужас сковал мое тело, на какое-то мгновение я потерял дар речи.

​ -Серёга, ты чего? Ешь, давай! Когда ещё такое порево попробуешь? —сказал дядя Володя.

А я смотрел на отца, у которого его полуулыбка стала приобретать виноватое выражение.

​ -Пап! Мы же с тобой договорились, что дедово ружьё теперь моё. Я ведь теперь и охочусь вместе с тобой. На охоте это ружьё мне будет как память о деде Коле. — сказал я дрожащим от обиды и волнения голосом.

​ -Какой дед, Серёга? — сказал дядя, опережая отца, — Борису почти все деньги на покупку этого ружья я дал. Вместе с ним ходил на базар, а когда нашли продавца — торговался с ним. У Бориса-то от счастья шары из орбит чуть не повыпадали, готов был сразу заплатить да ещё потом с зарплаты принести этому мужику вдобавок. А я царапину на прикладе усмотрел, трещинку на цевье, вмятинку на стволе — так тот мужик чуть не пол цены сразу сбросил. Так что это ружьё, можно сказать, моё. Борис с ним поохотился, дед твой поохотился, а теперь ружьё должно вернуться к настоящему хозяину. Извини, племяш, но коли хочешь охотиться, то проси отца купить себе другое ружьё.

Отец посмотрел на меня виновато и сказал:

​ -Да, это ружьё было куплено на Володькины деньги.

Расстроенный до глубины души я кинулся вон из кухни. Слёзы затуманили глаза, внутри кипели страсти. Смешались и обида на отца, и злость на дядю. В душе рушился идеал дядя Володи, созданный мною за детские годы. Когда я проходил мимо женщин, то они сразу обратили внимание на мой вид.

​ -Что случилось, Серёжа? — спросила мама.

​ -Дядя Володя забирает ружьё деда Коли, которое обещали отдать мне. — только и смог сказать я сквозь слёзы.

​ -Что-о-о??? Какое ружьё? А ну-ка пошли обратно на кухню! — сказала тётя Маруся и боевым шагом пошла впереди меня к мужской компании.

​ -Ты чего это, старый пень, удумал? Какое ещё ружьё? Мы с тобой 20 лет живём, а ты хоть раз на охоту с кем-нибудь сходил? А если ружьё дома будет, и ты глаза свои бесстыжие водкой зальёшь да опять с Колькой Захлевным, соседом, поругаешься? За ружьё станешь хвататься? Да ещё, не дай бог, стрельнёшь в него спьяну, а то и убьёшь? В тюрьму захотел? А мне что прикажешь делать? Бегать за тобой, пьяным, и ружьё отбирать? Не бывать этому! Никаких тебе ружей! Не ломай парню мечту!

Сказав это, тётя Маруся победоносно ушла обратно в комнату. На кухне же воцарилась гробовая тишина. Дядя Володя сидел на стуле, понурив голову. А у моего отца вдруг его полуулыбка стала превращаться в восторженную улыбку, а потом его рот раскрылся и разразился смехом, переходящим в хохот с приговорами: «Ай, да Маруся!!!». А у меня с души свалился такой груз, от чего даже бросило в холодный пот и ноги стали ватными.

​ -Ладно, Серёга! Зла на меня не держи. Охоться с моим ружьём. — грустно сказал дядя Володя, подняв голову. — Видать, не бывать мне охотником, как Борис и Геннадий. Да я и не жалею! Меня, ведь, к охоте никогда особо не тянуло. Рыбалка — вот это да! — у дяди загорелись глаза, от недавнего уныния не осталось и следа. — Наставишь мышеловок в сарае рядом с загоном для кабанов, с работы придёшь — а там пара-тройка мышей придавлено. В кулёк их! Поужинаешь — жопу в горсть и на Бачатку, а там мыша на крючок, донку закинешь в реку и леску за ветку ивы привяжешь. Потом так же второго мыша, третьего — и домой спать. А утром встанешь пораньше и порешь на речку закидухи проверять, а там уже 2-3 налима на крючках сидят. Вот тебе и рыбный пирог!

А то пойдёшь на ту же Бачатку, только под мост железнодорожный, где глубина. Хлеба в воду накидаешь, из мякиша кругляш слепишь — и на крючок его. Только забросишь в омут леску — поплавок под воду пошёл, дёрнешь — бамбуковое удилище в дугу, а на крючке такая сорога* сидит, что леска кругами ходит да об воду так свистит, что ушам больно. А как начнёшь сорогу из воды вытаскивать, так от блеска чешуи глаза слезятся. А она ещё напоследок хвостом как мотанёт — так весь мост водой и забрызгает. Во какая у нас в Сибири рыбалка — всем рыбалкам рыбалка!

Прошли годы. Мечта моя сбылась — я стал охотником и охочусь до сих пор. Ружьё, из-за которого когда-то разгорелись жаркие баталии, бесславно и обыденно конфисковал у меня разрешитель в милиции, куда я, счастливый молодой человек восемнадцати лет с новеньким зелёным, пахнущим краской, охотничьим билетом в кармане, принёс его регистрировать. Он нашёл в нём несколько браковочных признаков, а мои доводы про память о деде его нисколько не тронули. Пришлось мне покупать новое ружьё, как и предлагал когда-то дядя Володя, которого давно уже нет на этом свете. Но он продолжает жить в моих воспоминаниях, и я благодарен ему за те крупицы жизненного опыта, которым он поделился со мной в разные эпизоды моего детства и отрочества. Что-то из позитивного опыта дяди Володи я взял себе на вооружение, а его негативный опыт уберёг меня от совершения некоторых ошибок в жизни. Его поварские уроки тоже не прошли даром — я с удовольствием готовлю разные блюда, и все, вкушающие их, говорят потом, что они были вкусны. Кроме того, другого человека, так смачно, живо и красочно рассказывающего и так здорово преувеличивающего и приукрашивающего свои байки, я в своей жизни больше не встречал.

*Примечание: сорога, сорожка — местное сибирское название плотвы, которую у нас на Урале принято называть чебаком.

Дата добавления: 2015-09-29