ВЫВИХ
СС/ЛМ.
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: комедия-ангст
САММАРИ: Один раз в течение раута. Но раут очень долгий, а случай очень трудный.
ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ: 1980 год.
ДИСКЛЕЙМЕР: Персонажи принадлежат Роулинг. К счастью, остальное принадлежит всем.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: BDSM, humiliation and consensual torture.
«Жизнь коротка, и провести ее надо с блондином»
* * *
«...И, кроме того, нам надо поговорить, - прочитал Северус Снейп на дорогой бумаге с тиснением. – В пятницу я абсолютно свободен».
- А я – нет, - подумал Северус Снейп, подняв глаза от письма. Его усмешка, обращенная к вытяжному шкафу, стала неприятной, словно он собрался разрезать ей угол конверта.
Однако конверт, который он машинально поднес к губам, источал знакомый, обычный для автора аромат. Капля цитруса, капля миндаля, капля корицы и душноватое, величественное послевкусие лилии. Когда-то этот запах сводил его с ума.
Читая заключительные слова, полные самолюбования и всех правил этикета, Северус Снейп мысленно пробежал все письмо назад, словно вывернул наизнанку. Им надо поговорить кроме того. «Кроме того» - это беременность Нарциссы Малфой, новая мебель в детсткой, новая мебель в гостиной, смерть баронета Абраксаса, огромное наследство, утомление новоиспеченного баронета похоронной церемонией и нотариусами, отъезд беременной жены к побережью, и полное незнание счастливого мужа, куда себя деть.
Конечно, могло иметь место и то, что Северусу Снейпу пока неизвестно – какие-то тонкости клубных собраний, пару из которых он недавно пропустил. Или Кое-Кто разоткровенничался на некую страшную, тревожную тему.
Снейп встал и сунул письмо между книг. На самом деле, оно не сулило ничего приятного или значимого, кроме желания Люциуса Малфоя распустить хвост перед бывшим однокурсником.
Год назад Северус Снейп дал себе зарок: ни одно письмо Люциуса Малфоя он не прочитает более одного раза, и уж тем более не даст на него ответа. Если там будет нечто, заслуживающее немедленной реакции, пусть явится сам.
* * *
День пятницы Северус Снейп провел в лондонском книгохранилище. Все это время ему казалось, что он занимается не тем, чем должен. На улице дул влажный мартовский ветер, покрывая рябью поверхности луж и голой кожи. Раритетный том, на который до того ссылались четыре заслуженных мракоборца и три чернокнижника, не содержал обещанного. Только общие слова и мутные прогнозы.
После бездарного дня Северус Снейп аппарировал в переулок за театром "Strand", где его поджидала гладко зачесанная Минерва МакГонагалл, старая дева и профессорша Преобразований. Две недели назад никто не согласился пойти с Минервой на спектакль ее юности – постановку пьесы Бернарда Шоу "Профессия миссис Уоррен". Это было объяснимо. Директор любил кукольный театр, хотя бывал там раз в четверть века, школьные дамы предпочитали классическую музыку, а медичка – кино. Древние старцы из педсостава ходили только в мюзик-холл. Необъяснимым было, отчего никто из них не пошел на жертву! Казалось бы, не так она и велика.
…В отношении нелюбимой, немолодой преподавательницы, которая дважды валила его на экзаменах и к тому же была деканом ненавистного, враждебного факультета, Северус Снейп чувствовал некий остаточный мужской долг. Это ощущение проявилось в нем сразу же после получения Черной Метки, словно она гипертрофировала все его мужские достоинства и поставила очень высоко над женщинами и детьми. Теперь с каждым годом детей и женщин вокруг становилось все больше. Закономерно, что сопровождать старую леди в театр приходится именно ему.
* * *
Постановка была спорной и сомнительной. Минерва громко чихала во время действия и резко, самозабвенно смеялась, когда все прочие сентиментально вытирали глаза. Тяжело и душно благоухали заготовленные для актеров цветы.
В десять вечера все было кончено, и Снейп, еще более мрачный чем прежде, убил полтора часа на блуждание по лужам и ночной бар, где спустил всю карманную наличность. Потом чары иллюзии, наложенные на его одежду, прекратили действовать – ровно тогда же, когда начал действовать абсент.
В двенадцатом часу он просочился в свою убогую прихожую, распространяя запах талого снега, абсента и дождя, мокрая мантия оставила на косяке двери влажную полосу, подцепила ложку для обуви и протащила ее до порога не менее убогой гостиной.
В гостиной его ждал сюприз.
- О, Северус!... – томно произнес Люциус Малфой, и закрыл портсигар. – Какая у тебя убогая, заплесневелая конура... А что, на улице мокро?..
* * *
…Это было ни с чем несообразно, потому что принимать новоявленного баронета на дому – если это не дворец, разумеется - мог только самоубийца. Кроме того, ни одна живая душа не имела права знать, как и где живет Северус Снейп.
- Что тебе надо? – привалился к двери Снейп, развязывая мантию. Та медленно сползла на пол под весом впитавшейся воды.
- Я ждал тебя в своем имении, - повертел портсигар Люциус и ослепительно улыбнулся. – Ты разве не получил мое письмо?
- Получил, - не мигая уставился на него Снейп. – Но отчего ты думаешь, что какое-то письмо является поводом...
- А разве нет? – встал Люциус.
Северус Снейп выглядел ужасно. Он был аккуратно одет, черен, как смоль, застегнут на все пуговицы, булавка его шейного платка блестела в полумраке. Впитавшие влагу волосы разделились на змеистые пряди, отчего голова приобрела неожиданно ухоженный вид. Чужой полынный запах – составная абсента – только дополнял ужасную картину. Северусу Снейпу полагалось быть скомканным и блеклым, как сухой дубовый лист, растрепанным, нервозным, и – в наилучшем его состоянии – харкать кровью на полу.
– Какого иного приглашения ты ждешь, - уронил Люциус, - чтобы скрасить мои почти холостяцкие дни?.. Или я недостаточно расшаркался перед тобой?..
От Люциуса шел тот самый запах – с дождя и сырости он казался куда более сильным, чем обычно. Но возможно, виноват был алкоголь, обостривший чувства.
- Мне нечего делать в твоем доме, Люциус, - сказал Снейп и прошел к столу. Там он медленно расстегнул сюртук, вынул запонки и развязал шейный платок. Аккуратно повесил последний на спинку стула. Запонка не приминула выскользнуть из пальцев и зазвенела по полу. Другую Снейп тут же начал вставлять обратно. – А человеку твоего толка нечего делать в моем.
Люциус внимательно взирал. Обкусывал кончик светлой пряди. Привкус дождя, одиночества и абсента, идущий от мокрой, тяжелой мантии, болезненно отзывался внизу позвоночника. Он как стена стоял между ним и жильцом убогого жилища, делая последнего недоступным.
Год назад Люциус Малфой дал себе зарок: никогда и не при каких обстоятельствах не играть по правилам, которые ему навязывает Северус Снейп. Потому что если им следовать, придется лечь в могилу. Сначала туда ляжет он, Люциус, как менее внимательный, а потом Снейп – как человек, вполне подверженный отчаянию. Правила игр Северуса Снейпа были саморазрушительны.
Однако в них было некое допущение, некая пограничность, элемент абсурда, благодаря которому размеренная жизнь обретала новизну. Так или иначе это заставляло состоявшегося и состоятельного члена Собщества баронета Малфоя возвращаться к школьному товарищу, чтобы мучить последнего либо мучиться самому. Очень скучна с некоторой точки зрения обыденная жизнь состоятельного человека.
- Послушай, - сказал он наконец, подойдя. – Чем я провинился? Возможно, на тебя не произвело впечатление мое приглашение, но это потому, что у тебя дурной вкус!
- Совершенно верно. Я не в состоянии оценить итальянский гарнитур из черного дерева, кроме того, мне это не интересно. Бумага, впрочем, была хороша.
- Кроме того, - еще шире улыбнулся Люциус, - сову могло убить градом. Поэтому я решил пригласить тебя лично. Нам есть что обсудить, и ты не станешь отрицать, что проводить время с удовольствием, ни в чем себе не отказывая, гораздо приятнее у меня. Тут и развернуться негде!... И к тому же... чем это пахнет?
- Не твое дело, - переплел руки Снейп.
Люциус Малфой выглядел отлично. Он был прекрасно одет, с намеком на некий художественный беспорядок, его светлые волосы блестели, несколько прядей драматично выбились из-под ленты, а бледное лицо источало застарелый, мучительный голод, даже тени под глазами залегли, как от бессонницы. Двигался он хищными, пружинными шагами. «Так просто он отсюда не уйдет», - понял Снейп. Нельзя сказать, что эта мысль его расстроила.
- Чем провинился? – поднял бровь Снейп. – Не смеши меня. Ты женат. Люди в твоем положении думают о том, как не провиниться перед супругой. Я достаточно цинично выразил свою мысль?
Люциус порозовел.
- Вполне, - сказал он. – Ты совершенно точно выразился, Снейпи. Жена из дома – ты в дом. А теперь собирайся.
- С чего ты взял, что я должен обслуживать тебя, пока Нарцисса прохлаждается на водах?
- Я так хочу! - покачнулся на каблуках Люциус. – Нарси прекрасная женщина, хотя немного деспотична. К несчастью, она ничего не понимает в коньяках и конных прогулках. Я больше не могу пить один.
- А где твоя фаворитка Розье? – наклонил голову Снейп.
- В госпитале, ей повредило голову.
- Да неужели?
- Да, она плохо приземлилась.
- На конной прогулке?
- Вроде того.
- Люциус, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен следовать твоим капризам?
- Всего одну? – обогнул стол Люциус. Запах его духов или зелий был мучителен. – Ладно, изволь. У нас была в прошлом пара грязных историй, которые обязывают к обоюдному молчанию, и, я не перестаю надеяться, будет что-то еще. Достаточно?
- Нет, - поднял глаза Снейп.
...В следующий миг пол ушел у него из-под ног: одним рывком прижав его к себе и прошептав «Порто!», мерзавец Люциус аппарировал.
* * *
Когда в глазах прояснилось, Северус Снейп обнаружил две вещи: он лежит на лестнице, упираясь виском в ножку перил, и ему очень больно шевелиться.
На роскошной центральной лестнице Малфой-менора, более приличествующей Гранд-опера, чем дому для жилья, под портретами предков сидел Люциус Малфой и тер колено. В другой его руке сияла изумрудная брошь – портал.
Сказать, что Снейп разгневался – значит, ничего не сказать. Он прекрасно знал, что дом защищен, и так просто отсюда не выйти. И не войти – если только хозяин не ведет вас за руку через входные ворота или если вы не участвовали в защите поместья лично. За время трансгрессии он понял, что Люциус пьян не меньше его самого – потому и воспользовался порталом, самым точным и безыскусным способом передвижения. И, наконец, он понял, что его ребра ломит от неудачного приземления. Мартовская дымка рассеялась: Люциус не то чтобы не удержал его в пьяных объятиях, он просто и без затей швырнул его в парадной.
Вместе с гневом Снейп моментально ощутил укус старых, ненавидимых им зверей: страха и поражения. Он оказался беспечен, нерешителен, непроницателен, рассеян, недостаточно груб, недостаточно техничен, он был и останется жалким нюней. А поскольку он уже смирился с этим, его ожидает медленная и мучительная гибель длиной в целую жизнь.
…Малфой-менор пах талым снегом, табаком и лавандой. Дальше случились три вещи: Снейп одним рефлекторным движением выхватил из брючного шва волшебную палочку. Люциус Малфой направил ему в живот свою. «Экспеллиармус!» - раздался сверху тонкий, уверенный в себе голос.
Палочка Снейпа взлетела вверх. Отброшенная отдачей рука врезалась в подбородок.
- Спасибо, дорогая! – крикнул Люциус, и встал на ноги. Его глаза, сияя, смотрели на жену.
- Ты долго отсутствовал, любимый! – ответила Нарцисса, склонившись в лестничный пролет. Красиво причесанную голову ее украшала корона торчащих шпилек. – Были проблемы?
- Разумеется, нет. Какие могут быть проблемы с Северусом, не так ли?..
- Ну… тогда мне следует сказать тебе только одно – утка остыла.
- Я прощен?
- За то, что ты сделал – да. За утку – нет.
Люциус деликатно засмеялся.
- Поднимайтесь, - сказал Нарцисса. – Вас ждут.
- Вставай, Северус, - наклонился Люциус Малфой, протягивая руку. – Только без глупостей.
Северус Снейп не шевелился.
* * *
…Если бы Снейп просто был без сознания – это было бы даже удобно. Но Северус Снейп не выглядел живым – и это было грубым нарушением правил. Его запрокинутое лицо приняло синюшный оттенок, и никакой пульс не прощупывался.
- Риктусемпра! – приказал Люциус Малфой, так как по слухам именно так действуют отчаявшиеся колдомедики.
Сорочка Снейпа задымилась.
Никаких признаков жизни.
Люциус Малфой выволок Снейпа поперек ступеней. Покатилась по мрамору злосчастная запонка. Часть запонки. Блестящая ножка все еще серебрилась у перил.
Одним броском Люциус настиг безделушку. Поднес к глазам, понюхал, потом долгим и тяжелый взглядом посмотрел на бледный, неподвижный, лживый рот.
- Ублюдок! – сказал он.
* * *
Люциус Малфой быстро соображал. Ему был свойственен мгновенный хитрый расчет, благодаря которому его жизнь неколебимо шла в гору. Наверху хозяина ждали приятели-аристократы, коротавшие время за фуршетом, а в два часа ночи ожидался Сам.
Три дня назад в соответствии с планами Темного Лорда Люциус и Гойл взяли в плен аврора, который теперь находился в подвале Малфой-мэнора. Это был очень крепкий, неразговорчивый аврор. Из него было жизненно необходимо выбить сведения, но упрямец не хотел. Теперь, обработанный Малфоем, Гойлом и Треверсом, он еле дышал, и было ясно, что утром образуется труп. Еще один Круциатус – и труп образуется раньше. Задание было выполнено – но оно не было выполнено, Гойл перестарался, Треверс потерял контроль, а Люциус будет платить за это перед Лордом как ответственный за операцию. А Лорд прощать не умел.
Северус Снейп был нужен Люциусу по банальной причине: зельевар владел лигилименцией, искусством чтения мыслей. Если бы Снейп пришел, они могли бы договориться. Снейп выудил бы из аврора сведения, и лицо Малфоя было бы спасено.
И вот теперь, когда пришлось идти на сложную комбинацию, чтобы вручную выволочь Снейпа из его норы, все было нелепейшим образом кончено. Вопросы Нарциссы было даже страшно представить. О вопросах прочих лучше и не думать. Что же до Самого…
…Люциус Малфой поднял палочку, с помощью заклятия мобиликорпуса спустил тело в холл и отправил его в полированную гардеробную. Опустил среди уличных мантий, ботинок, плащей и зонтов. В окончательную смерть Северуса Снейпа Люциус не верил. В любом случае, времени решать эту проблему у него не было. Он не знал, что принял Снейп. Он знал только, что ненавидит его всеми фибрами души. Лучше б он остался в своей берлоге! Упрямый Снейп подвел его. Погубил его. Выставил его на посмешище. В Малфое клокотала холодная, бешеная злость.
У Северуса Снейпа были красивые руки. Очень красивые руки самых благородных пропорций. Сильные, выразительные, сухие, с хорошо видимыми венами и тонкими костями. Их гибкие суставы, фаланги и запястья сочетали в себе изысканную протяженность и философичную узловатость, отчего всякое их движение, даже бессистемное, было исполнено если не тайного смысла, то некой притягательности. Люциус вспомнил, как завороженно смотрел на игру лучевых костей, когда умелые пальцы вынимали, роняли, поднимали, вставляли на место отравленную запонку, расстегивали пуговицы и сжимались в кулак.
Все остальное в Северусе Снейпе было безобразно.
Голая птичья шея, белая неновая рубашка, грязный низ брюк.
Неподвижная кисть безвольно покоилась вдоль тела.
Она была совершенна.
Люциус ощутил укол сожаления. Заныло под желудком. Он любил красивые вещи. Но свою гордость он любил куда больше.
И… ему же очень давно хотелось это сделать?..
Нога с размаха врезалась в мрамор. Тихо и характерно хрустнуло под каблуком. Снейп не подал признаков жизни, впрочем, на это Люциус и не рассчитывал. Он был в отчаянии.
* * *
- А где Северус, дорогой? – спросила Нарцисса.
В салоне было шумно. Рудольф Лестранж листал монографию и комментировал самые неудачные места, Рабастан Лестранж курил и комментировал комментатора, сестра Нарциссы вертела в руках бокал, остальные склонились над картами и болтали вздор.
- В кладовке, - сказал Люциус. – Я его запер. Он был… невыносим.
- О! – подняла глаза Белла и покачала ногой. – Это что-то новое. Мне казалось, он всегда абсолютно невыносим…
- К утру придет в себя, - Малфой делано пожал плечами, подплыл к Нарциссе и плеснул себе шампанского. Играл он хорошо, однако рука слегка дрожала.
- Но мы тут так ждем Северуса… - Белла развернулась к Рудольфу. – Разве не прекрасно было бы нам всем… немного уменьшить его невыносимость?..
- Не твое дело, Беллатрикс, - отсалютовал Люциус. – Моя карта сыграна. Нарси может подтвердить.
- Да, - произнесла Нарцисса, - Вот его палочка. Отнята десять минут назад в честном бою… - Она вынула из волос упомянутый предмет.
Рудольф прикрыл глаза. «Что ж, жаль!» - изрек он.
- Насколько я помню, - нервозно сказала Нарцисса, - там было сказано «Привести в дом». Там ничего не говорилось о «Посадить в кресло на втором этаже» или «Отдать нам на растерзание». Он тут, и довольно.
- Вот именно, - потянулся к сигаре Рабастан. – Что с того, любезный брат, милая сестричка… что с того, что Люциусу угодно запирать Снейпа в кладовке или надевать на него кандалы, или даже тайно пользовать его в одиночку при свете призрачной луны, в сырых подвалах, впитывая его жалобные стоны, обращенные к нему одному? Нам-то что до этого?
- Прекрати, - скривилась Белла. – Ты омерзителен.
- А мне нравится… - протянул младший Блэк, тасуя колоду. – Чувствуется отчаяние знатока.
- Спасибо, джентльмены, - сказал Люциус, и залпом выпил. – Я хозяин в своем доме, и каждая полукровка будет тут находиться лишь на том месте, которое я ей уготовил.
- Браво, - захлопнул монографию Рудольф. – Нам все еще не хватает одного игрока в карты. Ты помнишь, зачем нам нужен был еще один партнер?..
- Да, я помню это, - снова налил себе Люциус. – Однако обстоятельства сложились так, что я передумал. Этот вопрос обсуждению не подлежит. Снейп не поднимется.
…Люциус был очень бледен, и пил, чтобы вызвать прилив крови к лицу. Собственные слова щекотали ему нервы своей двусмысленностью. Снейп не поднимется. Он ощутил тонкое наслаждение от того, что лишь ему одному понятен полный, предельный смысл этого выражения.
* * *
Через полчаса домовики подали пунш. Люциус страдал. Как хозяин дома он обязан был поддерживать тонус гостей. Болтать, играть на деньги и даже проигрывать, чтобы азарт не угасал. Его мысли тем временем крутились вокруг тела внизу. Пару раз он выходил «по делу», и каждый раз за ним увязывался Треверс. Приходилось действительно идти в туалет!
На деле он чувствовал себя все хуже. Тягостная скука разъедала легкие подобно чахотке. Чего-то не хватало, словно из тела вынули кость. Это было иррациональное, чувственное знание – присущая лишенность - отлитая в привычке полагаться на другого, привычке быть лучше другого, привычкае властвовать над другим, привычке быть неуязвимым. Одноклубники Малфоя были самоуверенными снобами или громилами, в то время как Снейп обладал некой парадоксальностью, которую Люциус так и не решался назвать ее подлинным именем – «интеллигентность».
Через полчаса в гардеробной Северус Снейп открыл глаза.
Он ожидал увидеть вокруг гогочущий гостевой сброд, с их глумливыми шутками и полным отсутствием деликатности к чему бы то ни было. Выплывающие из темноты зонты и мантии были приятным сюрпризом.
Голова гудела, подступала тошнота.
Волшебной палочки не было.
И очень сильно, вязко болела правая рука.
* * *
За окном выл ветер и бил холодным дождем в стекло. Младший Блэк с Розье вышли, и теперь из парка неслись их торжественные крики – по фанту они убивали там ворон.
- Эти сволочи угробят моих павлинов, - констатировал Люциус. – Может быть пойти, проверить?.. Или лучше взять деньгами, как думаете?
- А вот меня волнует, осмелится ли сюда заявиться наш грызун? – спросил Треверс. – Без него скучно… Он ползает…
- После него всегда такой запах! – подвинула кубок Нарцисса. – Может быть, тебе следовало его убить, дорогой?.. Еще в том году?...
- Надеюсь, никто никому не выдаст подобного фанта… Я имею в виду пока…
* * *
Через час пунш был выпит, посуда убрана, гости посматривали на каминные часы. Потрескивало пламя, скрипели дверцами старые призраки, шептала за окном вода. Розье поносил повадки парковых павлинов. МакНейру выпало сходить в подвал и поухаживать там за пленным. Напоить, почистить, смазать цепи, отогнать насекомых. МакНейр с выражением вселенской скуки пошел. По его возвращении планировали перебираться вниз, в столовую. Домовики как раз передвигали там мебель.
* * *
МакНейр целенаправленно спустился в подвал, на скорую руку помахал волшебной палочкой, убил мокрицу, навел нестойкие косметические чары на пленника, окатил его водой и пошел обратно. Пленник был без сознания. МакНейр прикрыл дверь ногой.
Выйдя с цокольного этажа в холл, он неожиданно ощутил здоровый интерес к другому пленнику, потому что что-то тут – на взгляд МакНейра – было не так. Слишком тихо. Это могло значить только одно: Северус Снейп лежит в кладовке в состоянии глубокого оглушения, и если заклятие снять – о друге Люциусе можно узнать много любопытного. На войне как на войне.
* * *
- Ну что, – спросил Гойл. – Готово?..
- Готово… - протянул МакНейр, облокотился на дверной косяк и загородил собой выход. – Один пленник на месте и чувствует себя нормально… А вот второй… Люциус… Как бы покорректней выразиться?..
- В чем собственно дело? – величественно повернул Люциус голову через плечо. Сильно и подло дрогнуло что-то внутри. Словно задели старый вывих, который и не думал проходить.
- Где Снейпи, Люциус?.. - МакНейр отковырнул с резного косяка не то мошку, не то каплю лака. – Говорят, ты запер его в кладовке… Которая раскрыта настежь… И весь первый этаж пуст…
- О! – недобро ухмыльнулась Беллатрикс и в три приема поднялась. – Настежь!.. Это значит, дорогой Уолден, что Снейпи просто-напросто сбежал!.. И теперь поджидает где-нибудь под лестницей… в углу… своего рокового часа! И я лично очень хотела бы его немножко поискать…
- Сядь! – скомандовал Рудольф. - Ты пьяна.
- И что? – скосила Белла свои безумные, влажные глаза. – Я так гораздо более опасна!.. Люц… Мой муж… постоянно командует, он набоб, поэтому…
- Вы не пойдете искать Снейпи, Белла, - сказал Рудольф ледяным тоном. – Это дело хозяина дома! Впрочем, ты в любом случае останешься! Люциус сейчас найдет его сам.
Люциус встал. Проигнорировать такой вызов было невозможно. Белла покачнулась и села.
- Идите вниз, господа, пора, - сказал Малфой, кивнув на каминные часы под неожиданно пенным, игристым полотком. – Я загляну в пару углов и узнаю, что там со Снейпи. После этого я к вам присоединюсь. Нарцисса вас проводит… Прошу вас…
Неприятно свело челюсть, отчего слова выходили наружу голыми, чужими. Пахло прокисшим шампанским. Зашуршали юбки и мантии.
МакНейр пропустил хозяина в двери и пошел следом. «Правда, я еще не смотрел в гардеробной», - сказал он.
* * *
Люциус двигался медленно, словно на каждой ноге у него было по гире.
Макнейр шел прямиком в гардероб.
В гардеробе лежало тело.
Живое оно или уже окоченело – было не так важно. Очень не хотелось ненужных вопросов о причинах собственного вранья.
Под каким предлогом избавиться от МакНейра? Любое действие – кроме оглушения или скоропостижного обливейта - казалось неубедительным и неэффективным. Следом спускались одноклубники, и надо было срочно придумать правдивую, легкую, естественную ложь. В лице у Люциуса не было ни кровинки.
- Акцио, Снейп! – взмахнул МакНейр палочкой, спустившись в холл.
Люциус взвыл. В голос.
- Что такое?.. – оглянулся МакНейр.
- Это Лорд! – воскликнул Люциус. Он был смертельно бледен и часто дышал. – Ты что, не чувствуешь?!..
- О черт! – сунул палочку за пояс МакНейр. – Уже?.. В зал?..
- Тебе – в зал! – указал Люциус, пресекая возражения. – А мне - наружу!..
…МакНейр с сожалением посмотрел на гардероб и побрел в обеденную залу, Люциус бросился к двери.
…Снаружи он прислонился к кованым створкам и подставил лицо дождю.
Пять минут он просто дышал.
Стремительно наступала безрадостная, стылая трезвость.
Дело было совсем не в снейповом неподвижном теле. Не в грядущем неудовольствии Лорда. Что-то непоправимо сломалось, вывихнулось и починке не подлежало. Словно бы все происходящее происходило зря.
Надо было срочно вернуться в гардеробную, оценить перемены, и если таковых нет - выволочь тело наружу. И вышвырнуть его за барьер. Срочно. Он подтвердит, что Снейп ушел, сбежал, скрылся. Все двери открыты. А как и где с ним случилось непоправимое – хотя бы и при попытке пересечь защитные загражденья – снейпово дело.
Люциус проскользнул назад, в холл, и бросился в гардеробную.
Конечно, она была пуста.
…И в этот миг у него сработала Метка.
* * *
…Посреди облицованной темным дубом залы стоял Лорд Волдеморт, упираясь своей палочкой в предплечье Питера Петтигрю. Питера он держал за шиворот. Из высокого камина по полу шел шлейф из пепла.
- Повелитель! – бросился Люциус под ноги Лорду, держа палочку перед собой для перелома. – Я хотел снять для Вас защитные барьеры… Чтобы Вам было удобно войти парадными вратами… как вы того заслуживаете… Это такая честь!...
- Не трудись, - отрезал Темный Лорд. – Не стоит раскрывать то, что запечатано… Но твой порыв похвален…
Люциус, порозовев, с поклоном отступил. Он отметил, что его давно не трогает унизительность собственных поз, потому что жизнь и безопасность гораздо ценнее. Пока все прошло как по маслу.
- Ну-с, - сказал Темный Лорд, отпустив Петтигрю и делая жест окружающим распрямиться. - Вы почти в сборе, мои избранные соратники… Я пока не вижу среди вас некоторых, кто должен подойти… Однако они не столь важны, чтобы ждать… Рудольфус. Помнится, ты постоянно клянчишь новые поручения… Поведай нам, что ты с ними делаешь?..
…По залу скользнула пара глумливых смешков, один точно принадлежал МакНейру.
- Скажи нам, Рудольфус, как ты убивал мое время в последнюю неделю, - пригнул голову Темный Лорд.
Рудольфус вышел и начал тихий отчет.
- Я кое-кого видел, - прошептал Блэк в ухо Люциусу. – МакНейр полный кретин.
- Кого ты видел? – шевельнул губами Люциус. – Призрак моего батюшки?..
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |