Очень приятно написанная история. 6 страница

"Я не ранила твой разрез?" – прошепелявила девочка.

На что маленькая Брин подняла рубашку, показав, что бинт повязан правильно и ничего не сместилось от нежного детского объятия.

"Ты имеешь в виду там, где твой папа порезал меня?"

Старшенькая из девочек захихикала. – "Да, где резал папа".

Маленькая блондинка вздохнула. – "Нет, Лекси, мне совсем не больно и ничего с моим швом не происходит. Но одно я тебе скажу однозначно, я не люблю еду… Портит вкус во рту". – Девочка сжала губы.

"Знала, что тебе не понравится" – Уверенно заявила старшая девочка. – "Наша горничная, и я, сделали пикник для нас с тобой. Даже Дэйви, мой маленький брат кушал это! Ему тоже четыре".

Девочка запустила руку в корзину и начала доставать всякие вкусности: арахисовое масло и черничные сандвичи, шоколадные ватрушки, небольшие бутылочки с яблочным соком, и большой мешок Cheetos.

Зеленые глаза маленькой блондинки загорелись. "Ватрушки!!!" – Завизжала она – "Моя любимая сладость!"

"И моя тоже! Теперь поешь и выздоровеешь быстрее!" – Маленькая девочка протягивала сэндвич еще совсем малышке, уже кусая при этом свой.

Ребенок кинулся на шею старшей девочке. – "Я люблю тебя, Лекси" – Сказала Брин, после чего у нее родилась еще одна идея, не менее важная, чем первая: – "Ты самый мой дорогой друг, нет такого у меня больше на целом свете!"

"Брин, я тебя тоже люблю".

Когда девочку выписывали из больницы, она буквально расцвела, она была подвижным ребенком с розовыми пухлыми щечками.

Маленькая медсестра присела на кровать к хирургу, стирая со щек непослушные слезы, которые так стремительно скатывались вниз.

"Почему ты не можешь вспомнить меня, Лекс?" – Брин встала и начала медленно расхаживать по комнате.

"Как же я помогу тебе? Но я все равно не сдамся", – думала девушка, – "И больше никогда я не отпущу тебя от себя далеко, ты моя, Александра Морган… И я знаю, что ты – половинка моей души, и что я тебя всю жизнь ждала".

Около 5:30 на цыпочках Брин вновь вошла в спальню подруги, чтобы посмотреть, как та себя чувствует. Темноволосая женщина начала ворочаться во сне. Сонные голубые глаза явно пытались сфокусироваться на Брин, которая наклонилась над постелью.

"Эй… Как ты себя чувствуешь?" – Блондинка присела рядом и принялась убирать локоны, падающие на глаза хирурга.

Алекс сонно подмигнула. "Ммм… " – Протянула девушка… – "Такое чувство, что я проспала тысячу лет и не отказалась бы проспать еще столько же".

"Хочешь поспать еще?" – Девушка вновь наклонилась над подругой и осторожно коснулась губами ее щеки.

"Единственное, что я сейчас хочу это прижать тебя к себе", – Алекс обняла Брин.

"Мне так хорошо с тобой" – Она вдохнула приятный аромат светловолосой девушки. – "Спасибо, что ты рядом" – послышался тихий шепот.

"Не хочу быть где-то, где нет тебя" – Брин прилегла рядом и положила голову на плечо доктора. Ничего лучше девушка и представить не могла.

Прошло около десяти минут, и Алекс отстранилась от подруги. – "Прости, мне нужно… Сейчас вернусь".

Она направилась в ванную, но очень быстро снова была в постели. Ее изящное лицо было все еще бледным, и темные волосы казались взъерошенными.

"Лекс, приляг. Я принесу тебе стакан прохладного чая".

Алекс укрылась одеялом, как будто наслаждаясь его мягкостью. Она действительно чувствовала очень сильную сонливость, вызванную скорее всего принимаемыми ею лекарствами.

"Вот" – Брин поднесла соломинку к губам девушки.

"Ммм… Вкусно. Спасибо".

"Я приготовила куриный салат и лимонные булочки, если ты проголодалась".

"Вот почему так вкусно пахнет. Я покушаю чуть позже, когда до конца проснусь". – Через паузу: – "Прости, что я сплю весь день".

"Ты чего, за что извиняться? Тебе действительно был нужен сон. Я за тебя волнуюсь, я знаю, как тебе было плохо".

"Да, это было жестоко. Нет ничего хуже состояния, когда чувствуешь, что голова вот-вот взорвется".

Брин тихо напела – "Бедный малыш…"

Алекс улыбнулась – "Все со мной будет хорошо. Единственное что пострадало, это чужое мнение обо мне… Что-то мне думается, что во время службы я вела себя не подобающим образом, тебе не кажется?"

"Нет, единственное, в чем тебя можно было бы упрекнуть, это твоя холодность. Думаю было бы лучше, если бы ты заплакала".

Алекс рассердилась и процедила сквозь зубы – "Это не мои методы".

"А выбрасывать из себя все свои внутренности в тошноте – это твои методы?" – строго ответила Брин, ее зеленые глаза казались злыми.

От сказанного, во взгляде Алекс появилась беспомощность.

"Конечно, я не планировала, что так случится. Просто так вышло… Я пыталась сдержаться… В конце концов, у меня болела голова!!!" – Красивая женщина закрыла глаза и сделала глубокий выдох. – "Брин, я предупреждала тебя, что у меня богатый эмоциональный багаж, эта ноша очень тяжела!"

"Боже, Лекс, что я несу, прости меня. Я вовсе не это имела в виду". – Она погладила хирурга по спине. – "Это все мое беспокойство о тебе. Проклятие! Во мне играл чертов страх за тебя".

"Брин… Сейчас я буду с тобой откровенна. Я не уверена, что ты останешься рядом со мной после того, что услышишь. Со стороны кажется, что у меня все под контролем… Особенно в работе. Но я думаю, ты заметила, что моя личная жизнь – это тихий ужас" – Хирург запустила свои длинные пальцы в локоны черных волос. – "До сегодняшнего утра я не говорила ни с кем из членов моей семьи, и не говорила не один год. И еще, ты уже слышала о моих интимных проблемах. Было бы лучше для тебя именно сейчас встать и уйти".

Брин заметила, как Алекс еле сдерживает слезы. Это, понимала девушка, борьба с собственной неуверенностью.

"Говори все как есть, Лекс, будь сильной. У меня нет даже намека на желание уйти. Я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты была счастлива… Хочу видеть, как ты улыбаешься… В тебе живет то лучшее, что я когда-либо видела в людях".

Брин казалось, что она разбивалась о железный щит непонимания подруги. Алекс почувствовала ее боль…

"Брин, я не меньше забочусь о тебе", – шепотом произнесла девушка.

"Если ты заботишься обо мне, поверь в меня. Поверь мне, поверь в то, что я не предам тебя, не причиню боль, или подумаю, что ты недостойный человек… Ты именно человек! Ты способна чувствовать".

"Я пытаюсь, но мне трудно".

Брин заметила, что нижняя губа Алекс задрожала. Девушка ринулась обнимать темноволосую красавицу. Хирург не отстранила и не отказала подруге в объятии… Она не могла сопротивляться этим рукам, и, вдохнув сладкий аромат своего ласкового друга, стала спокойнее. Ей было приятно чувствовать тепло маленьких мускулистых рук. Но что чувствовалось сильнее всего – это любовь, которая горела в таком дружественном ей сердце, любовь, которая уже начала излечивать глубокую рану в ее собственном сердце.

Алекс отстранилась и, наконец, произнесла.

"Думаю, что пора привести себя в порядок и выйти на веранду. Там и поговорим… Я расскажу тебе о звонке, который потревожил нас сегодня утром".

Брин удивилась, но вместе с тем и обрадовалась. Только сейчас Алекс начала ей по-настоящему открываться.

"Я сделаю свежий кофе". – Блондинка отправилась на кухню.

Пока Брин делала кофе, Алекс умылась. Она надела легкие короткие шорты, которые очень подчеркивали ее красивые длинные ноги. Хорошенько причесавшись, девушка надела на щиколотку браслет. Поскольку она любила ходить босиком, все ее драгоценности в основном были браслетами. Алекс предпочитала простые, но изящные драгоценности.

Когда Брин вышла с подносом на веранду, Алекс уже сидела на сине-белом диванчике, одна нога ее сексуально лежала на другой. Брин постаралась не испепелять подругу взглядом, но это у нее не очень получилось. Алекс, явно рассчитывая на такую реакцию подруги, улыбнулась. Она знала, что Брин будет ТАК смотреть на ее ноги и это заставляло испытывать наркотический кайф. В этот момент все ее проблемы были забыты.

"Ам… Прости… Просто… Я… Я никогда не видела тебя в таких коротких обтягивающих шортах" – После чего блондинка закашлялась.

Боже, я люблю эти ноги, как бы я хотела любить их руками…

"Не извиняйся. Мне нравится, когда ты на меня так смотришь" – Этими словами Алекс разожгла в сердце Брин надежду, хотя скорее она это сделала своей сексуальной улыбкой.

Брин начала разливать кофе по чашкам. Тогда стало заметно, как дрожат ее руки.

"Сквики, с тобой все нормально? Думала, что никогда не вдохновишь меня на такую улыбку?" – Она взяла дрожащую руку подруги и начала покрывать поцелуями каждый сантиметр.

Брин медленно приблизилась к Алекс и после того, как провела языком по своим, казалось, сухим губам, коснулась губ подруги. Это был мягкий, но не страстный поцелуй. Поцелуй, который сближает, который говорит о том, что люди ответственны друг перед другом. Именно такой поцелуй был нужен хирургу, которая еще не до конца окрепла от внутренней боли.

"Надеюсь не в последний раз… Люблю, когда ты улыбаешься".

"Ты останешься со мной на ночь?" – Спокойной спросила Алекс, хотя ее голос выдавал волнение и потребность в положительном ответе.

Брин прохихикала. – "В случае чего, у меня с собой чемодан вещей, на всякий пожарный прихватила из дома".

Блондинка выдержала паузу, набралась смелости, и спокойно произнесла. – "Давай теперь поговорим о другом, хорошо?"

Алекс посмотрела на свой кофе и тяжело вздохнула.

"Знала, что придет это время".

Она выдержала паузу, пытаясь успокоить разбушевавшееся дыхание.

"Это был мой младший брат. Его зовут Дэвид. С ним я говорила по телефону. Я не видела и не говорила ни с ним, ни с Оливией больше трех лет".

Боль легла вуалью на красоту девушки.

"Оливия – это твоя мать?" – Брин взяла тонкую руку хирурга.

"Да, биологически. На самом деле она никогда не была мне матерью" – С грустью произнесла Алекс.

"Дэвид – другое дело. Он всегда был ее сынком, ее маленькой мужской копией. Они всегда были рядом. Как я с моим отцом… Настоящая связь душ". В голубых глазах появился огонек.

"Продолжай, милая, я тебя слушаю" – Брин сильнее сжала ладонь подруги.

"После того, как отец умер, Оливия отдалилась от нас и перестала за нами следить – даже за Дэвидом. Много раз я заменяла ее и была ему матерью. Когда он видел кошмары, я бежала к нему" – Алекс вздохнула. – "У Оливии не было терпения растить детей, поэтому я должна была повзрослеть быстрее. И поскольку я была высоким ребенком и хорошо развитым даже в том возрасте, она обращалась со мной как со взрослой… Коей я не была".

В голосе Алекс не было и намека на эмоции.

"Оливия всегда была нужна Дэвиду. Он зависел от нее, хотел быть с ней все время, угодить ей. А я… Через какое-то время я стала плохой девочкой, делала все, чтобы только ей не угодить. Она была уверена, что я просто не достойна того, чтобы быть хирургом, и пыталась убить во мне всякую надежду… Это была большая ошибка. В противовес ее словам, я становилась более решительной и целеустремленной".

На крыльце стало холоднее и Брин укутала их, с Алекс, мягким покрывалом. Блондинка почувствовала беспомощность подруги и пыталась все сделать, лишь бы ей стало легче. Мозаикой выкладывалась картина жизни хирурга, в которой крылись ее проблемы.

"Оливия всегда думала, что я буду идеальной, что никогда не сделаю ошибки. Она запрещала мне показывать мои чувства, Но что хуже – она запрещала мне быть ребенком". – Брин заметила боль в голубых глазах.

"Я начала ненавидеть ее, всегда хотела, чтобы Бог забрал вместо отца ее. От этого, конечно, в голову не приходило ничего, кроме чувства вины за столь греховные мысли".

Брин потерла ладонь хирурга, которая на глазах стыла. Она любя поцеловала ее.

"Несколько лет назад, я сделала кое-что непростительное прямо на глазах у Оливии. Дэвид тогда согласился с ней и встал на ее сторону. Я не могла поверить, что он так поступит, в конце концов, его вырастила я… Думаю, что он просто не привык принадлежать себе в своих решениях. Она никогда не давала ему и шанса на это". – Алекс было трудно держать свои эмоции под контролем, некоторые мышцы на ее лице непроизвольно сокращались. Брин это заметила.

"Чего хотел Дэвид, звоня утром?"

"Оливия продает коттедж отца на Мысе Код, и она хочет, чтобы я приехала забрать свои вещи. Дэвид пытался быть со мной любезным… В голосе его даже звучало раскаяние… Но я не могу относиться, как к человеку к тому, кто дружелюбен к этой суке". – Лицо хирурга потемнело в гневе.

Так вот почему в офисе Алекс нет ни одной фотографии ее матери. Кто предъявит ей ее вину? Кажется, теперь я понимаю, в чем именно Алекс нуждается с моей стороны… Я все сделаю ради Алекс… Все что возможно в этом мире!

Брин подлила кофе в чашку подруги.

"Я сказала Дэвиду, чтобы Оливия все послала почтой. Это в ее силах. В этот коттедж я больше не вернусь! После смерти отца это место я не могу называть домом". – Алекс опустила голову.

Увидев это, Брин почувствовала, что Алекс слишком много пережила за прошедший день.

"Я здесь для тебя, Лекс", – шепнула ей на ухо Брин. – "Мне трудно поверить, что когда ты была ребенком, кто-то мог быть столь жестоким. Не говоря уже о том, каким чудесным человеком ты стала, не смотря на то, что пережила. У нас с тобой все будет хорошо… Мы будем вместе".

Алекс с грустью улыбнулась и сжала руку Брин. – "Вместе… Ничего не может звучать лучше".

Весь вечер девушки провели в постели вместе, смотря старые фильмы и бесконечно обнимаясь. Им обеим была необходима эта близость после эмоционально тяжелого дня. Они ели сэндвичи, булочки, попкорн, охотно запивая все это горячим шоколадом, так время, проведенное за видаком, стоящим в спальне Алекс, пролетало еще быстрее. Еще девушки узнавали друг о друге новое. Например, Брин не могла поверить, что такое возможно, когда она обнаружила, что хирург боится змей. Узнать это удалось, когда смотрели "Смертельных хищников". И Алекс обнаружила, что Брин терпеть не может пауков, когда они смотрели "Королевство восьмилапых". Маленькая блондинка закрывала глаза руками, когда фильм казался ей страшным… Этими моментами Алекс искренне наслаждалась.

Приблизительно в час ночи, девушки начали засыпать. Голова уже более расслабленной Брин лежала на плече у Алекс, руки которой заключили подругу в самое любящее и крепкое объятие. Даже ноги девушек переплетались, так что казалось, что их тела неразлучны.

Алекс поцеловала голову подруги. – "Думается мне, что пора бай, Сквики. У меня глаза закрываются".

"Уху" – прозевала блондинка.

"Ммм… Ты самая плюшевая, из всех плюшевых медвежат!" – девушка прижалась к хирургу еще теснее.

"Рада стараться". – Рассмеялась темноволосая красавица.

Вскоре девушки заснули. Не смотря на боль, которую они пережили за этот поразительно длинный и грустный день, каждая из них по-своему удивлялась тому, какое счастье они испытывали.

В воскресенье подруги решили посетить Аполло, и Алекс уговорила Брин поездить верхом вместе с ней. Хирург наслаждалась маленькой блондинкой впереди нее. Ездить верхом вместе с ней, касаться грудью ее спины казалось самым гармоничным времяпрепровождением в мире.

После прогулки верхом они устроили пикник, точнее его устроила Брин, в их корзине для завтрака было много арахисового масла и черничных сандвичей, еще были ватрушки, яблочный сок, и Cheetos. Выбирая именно эти продукты, блондинка старалась вернуть куда-то канувшие воспоминания хирургу. Хотя Алекс так и не смогла вспомнить время, проведенное вместе с Брин, когда они были еще маленькими, но ей очень понравилось, что блондинка приготовила любимые блюда ее детства.

Чем больше времени девушки проводили рядом, тем постепенно Алекс становилась более непринужденной, открытой и веселой, по крайней мере вне работы. Брин была в восторге от этого, но она все еще не знала много, например, почему хирург отдалила от себя свою семью настолько, что смогла не видеться даже с младшим братом, даже при условии того, что отношения ее с матерью резко ухудшились. Но Брин не хотела заставлять Алекс говорить, девушке очень хотелось, чтобы ее подруга открылась ей тогда, когда сама будет к этому готова.

В понедельник Алекс была особенно внимательна к своим пациентам. Она всегда была идеально компетентна на работе, но после недавних печальных событий, ее профессиональное чутье обострилось. Брин очень беспокоилась за нее, особенно в части ее склонности к мигрени. "Если что-то случится, надо сразу звонить Кейт". – Упрямо лезли мысли в голову блондинки.

И вот наконец к облегчению Брин наступила пятница. Она знала, что хирург не останется проводить выходные на работе, ведь они строили планы о том, чтобы провести уикенд вместе. Но перед этим у них был длинный и довольно изнурительный рабочий день.

Брин стояла около маленькой девочки и следила за капельницей. Девочка полностью зависела от того, что с ней делают в больнице, так как находилась на искусственной вентиляции. Доктор Морган провела не один час, пытаясь помочь этому ребенку, и у нее это получилось, хотя врожденный дефект малыша сводил на ноль всего его шансы. Остальное стало работой Брин. Алекс попросила об этом свою подругу, и с тех пор, как люди заметили уважительное отношение к сестре со стороны хирурга, она заняла особое место среди персонала, ее не могли ослушаться.

Как раз когда Брин записывала показатели здоровья с экрана около кроватки, зашла Алекс. Подарив подруге очаровательную улыбку, она подошла ближе. – "Как наш малыш?" – мягко спросила она, погладив маленькую детскую головку.

Брин не могла не улыбнуться, когда заметила, с какой нежностью и заботой хирург делает осмотр.

"Молодец, она держится, сама без чьей-либо поддержки. Я бы хотела, чтобы о ней заботился кто-то из близких, думаю ей бы пошло это на пользу". – Задумчиво сказала Брин.

"Не представляю, как мать может оставить здесь своего ребенка… Неужели только потому, что он родился нездоровым?"

От этих слов выражение лица хирурга изменилось, и внешнее спокойствие сменилось тяжестью агрессивного взгляда. Ее синие глаза заметно потемнели, а лицо побледнело.

"А тебе не кажется, что какого-то черта это случилось, и на это могли быть причины!"

Брин была потрясена ответом, который она услышала. Она никогда не видела, чтобы Алекс сердилась, по крайне мере на нее.

"Успокойся, Лекс. Я не хотела осудить мать этой девочки".

Алекс глубоко вдохнула и мысленно начала считать до десяти. В этот момент единственная мысль, которая пришла ей в голову была о том, что ее маленький пациент от нее полностью зависит, и она должна помочь ему, как только сможет.

"Прости, Брин. Просто, наверное, я устала". – Хирург полностью увлеклась обследованием.

Сестра тяжело сглотнула.

"Все нормально, забудь".

Честно говоря, она почувствовала себя очень плохо, ей было больно и злость пыталась вырваться наружу, но она понимала, что, чтобы она не чувствовала, это никак не должно отразиться на ее пациенте.

Закончив делать пометки на детской диаграмме, хирург бросила ручку в карман своего халата.

"Я позвоню тебе потом, Брин" – тихо сказала Алекс, уже направляясь к двери.

Маленькая медсестра кивнула, и не выдавая никаких эмоций спокойно подошла ближе к своему пациенту.

Алекс вернулась к себе в офис. Чувство злости тряхануло ее не слабо, но теперь к нему начали прибавляться угрызения совести. Ведь Брин не знала через что прошла эта темноволосая женщина. "Может пора ей все рассказать?" – Думала хирург. "Ведь рано или поздно это должно случиться".

Алекс налила себе кофе, села за стол и в безысходности опустила голову.

"А что если она не поймет? Может она уже думает, что я чудовище?" Простой конфликт с Брин уже принес хирургу боль в районе живота. Почувствовав это Алекс закрыла лицо руками и постаралась успокоиться.

В этот момент в открытую дверь офиса заглянула Брин. – "Эй. С тобой все в порядке?"

Алекс быстро выпрямилась.

"Кофе будешь?" – спросила она, меняя тему.

"Да, с удовольствием… Ты не ответила на мой вопрос".

Алекс сделала кофе совсем как любила Брин.

"Пожалуйста, закрой дверь и присядь?"

От тона девушки, сердце Брин запрыгало где-то в районе горла.

Сестра сделала все как попросила ее подруга, и, наконец, протянула руки к чашке с душистым кофе.

"Я… Мне очень жаль, что так вышло, просто, что я так сказала, Брин. Это было очень непрофессионально с моей стороны".

Слова хирурга ударили девушке в самое сердце. – "Непрофессионально? Так теперь?" – Мудрые зеленые глаза налились гневом.

"Нет!" – Начала махать головой Алекс. – "Не только так… Наверное, ты права, не своему лучшему другу я должна говорить о проффкорректности".

Хирург опустила глаза на чашку кофе и, прикусив губу, тихо прошептала: "Нам нужно поговорить".

И тогда Брин в очередной раз заметила, сколько боли таится в этих грустных глазах. Блондинка протянула руку и осторожно сжала ладонь подруги.

"Когда бы ты ни захотела поговорить, я буду рядом и мы поговорим и ты это знаешь".

Алекс кивнула.

"Почему бы тебе не прийти ко мне после работы? Я устрою пиццу… Со всем, что только можно в нее напихать".

"Со всем, кроме анчоусов, угу". – Брин наморщила нос.

"И никаких анчоусов. Договорились!" – Алекс застенчиво улыбнулась, когда почувствовала, что гнев Брин сошел на нет.

"Ам… Мне нужно идти к моему пациенту, ну а мы увидимся вечером".

"Спасибо, Брин. Кстати… Больше всего на свете я хочу сейчас обнять тебя и поцеловать, но это не самое лучшее место и время…"

"Да, хорошая идея… Но ничего страшного".

"До встречи". – Алекс коснулась губами двух пальцев и направила их в сторону подруги.

На что Брин ответила встречным жестом. – "Пока, Лекси".

Как только дверь закрылась, по щеке Алекс покатилась слеза, ком подступил к горлу. Она даже не была уверена, что сможет пережить этот вечер… Но она должна была попытаться. Ведь Брин заслуживала объяснений.

Вернувшись с работы, Брин быстро приняла ванну, переоделась в джинсы и мягкую серую футболку с длинным рукавом.

Она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые с медовым отблеском волосы. Уделив какое-то время косметике и выбору туалетной воды, она уже летела к джипу, который в доли секунды ринулся в сторону дома хирурга. Брин очень хотелось побыстрее увидеть своего друга. Это было вполне естественным, ведь Алекс многое пережила за последние две недели, и единственный близкий ей человек, понимал, как нужен ей в данный момент. Смерть пациента, звонок родных, и еще что-то, о чем Брин еще не знала. Теперь в голове блондинки таилась надежда, что Алекс откроется полностью.

Когда Алекс открыла дверь, она была одета в белые джинсы и белый топ. Тонкие ступни были босы, как, впрочем, и всегда.

"Привет, проходи". – Как только дверь достигла косяка и оказалась закрытой, Алекс притянула к себе девушку и заключила ее в крепкие объятия.

"Прости…" – шептала голубоглазая девушка, пряча свое лицо в волосах подруги.

"Ты все еще злишься?" – спросила она голосом обиженного ребенка, а не холодного хирурга.

Брин прижалась к подруге еще теснее.

"Лекс, как я могу злиться?" – мягко ответила она.

"Ты довольно жестко повела себя, как будто все еще злишься… Ты знала об этом?"

Алекс с грустью улыбнулась. Затем нежно коснувшись руками лица Брин, она наклонилась, и их губы слились воедино. Поцелуй становился все более страстным и откровенным. Когда поцелуй иссяк, девушки не разнимали объятий, и каждой из них почему-то не хватало кислорода.

"Ммм… Может бокал вина?" – Спросила Алекс, когда поняла, что обе они пытались восстановиться общее спокойствие.

"Да… Стаканчик вина бы не помешал" – Ответила Брин, единственное, чего она хотела в этот момент – это замедлить ритм сошедшего с ума, бьющегося быстрее положенного, сердца.

Когда девушки пришли на кухню, Алекс наполнила два бокала Merlot.

"Брин… Ты должна знать, что чего я не хочу и захотеть не могу – это сделать тебе больно". – Хирург сделала глоток вина. – "Ты даже не представляешь, насколько ты важна для меня".

Зеленые глаза блондинки пристально смотрели в голубые.

"Есть кое-что, о чем я хочу тебе сказать". – Алекс начала заметно волноваться.

"Но прежде чем я это сделаю, тебе нужно узнать кое-какую правду о моем прошлом".

Брин с трудом сглотнула. – "Продолжай… Я слушаю тебя".

"Мне… Было бы удобнее на крыльце. Давай пойдем туда".

Взяв бокалы, девушки переместились на веранду, где сели рядом друг с другом, готовые к разговору. Алекс осушила свой бокал до дна. Перевела дыхание и заговорила.

"После того, как я все скажу, я пойму любую твою реакцию… Даже если ты уйдешь" Такой уязвимой хирург себя никогда не чувствовала.

"Выбрось эту идею из своей головы, нет шансов". – Брин взяла в ладонь руку своего друга и поцеловала ее.

Алекс набралась смелости.

"Брин… Причина, по которой я сегодня разозлилась на тебя…" – Девушка подавила в себе распирающее ее грудь рыдание.

"Однажды я отказалась от собственного ребенка". – Алекс закрыла лицо рукой.

"Только не бросила, а просто отказалась его рожать, воспользовавшись услугами соответствующего врача".

Голос девушки задрожал, а ладонь, что находилась в руке Брин, начала леденеть.

От удивления у блондинки приоткрылся рот. Но взяв себя в руки, она, наконец, начала целовать дрожащую ладонь подруги в знак принятия и понимания. А Алекс пыталась сопротивляться накатывающим на нее слезам. Но лишь Брин замечала, как их было много и как трудно было все это сдерживать в себе. Брин более всего в этот момент хотела, чтобы Алекс выпустила сидящего в ней демона, который заставляет боль накапливаться. Но хирург поборола в себе слезы, сделала глубокий вдох, и вот уже на ее лице воцарилось спокойствие.

"Милая, ты хочешь рассказать об этом?"

Алекс кивнула.

"Прежде чем ты продолжишь, я хочу чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось".

Алекс вздохнула, после чего начала дрожать ее нижняя губа. Но вновь возобладало спокойствие, и она продолжила: – "Около трех лет назад, моими спутниками были лишь пустота и тоска. И я поняла, что необходимо позволить себе хоть какое-то расслабление. Тогда я вышла с человеком из госпиталя с работы. Мы хорошенько выпили, и…" – Алекс склонила голову. – "Закончили вечер мы в постели".

Брин была слегка сконфужена – "А я подумала…"

"Я… Я никогда не позволяла себе признаваться в своей гомосексуальности, хотя я, очевидно, была такой всегда. Хотя у меня и было более чем несколько женщин за всю мою жизнь… Хотя я поняла, что делала это все назло Оливии". – Алекс горько рассмеялась.

"Смешно, но она об этом никогда не подозревала".

"А Дэвид?" – Сочувственно спросила блондинка.

"Да… Он всегда подозревал… И говорил, что это ничего не изменит между нами. И хоть искренней я с ним никогда не была… Я ему рассказала о том какая я, хотя и говорила, что я до сих пор ни в чем не уверена. Я боялась, что Оливия обо всем узнает".

"А что с твоей беременностью?" – Брин обняла широкие плечи хирурга. Язык каждого движения этого юного тела не говорил ни о чем, кроме бесконечной любви и веры в человека, сидящего рядом. Хирургу это явно придавало смелости для продолжения монолога…

Она посмотрела на свои ладони, Одну до сих пор держала Брин.

"Месяцем позже я узнала, что я беременна. Я сказала об этом Дэвиду. А он сказал Оливии… Без моего разрешения. Он бы мог меня понять, но… Оливия была настроена очень агрессивно! Она называла меня шлюхой, говорила, что отцу было бы за меня стыдно".

Голова хирурга склонилась еще ниже.

"Ты даже не представляешь как эти слова ранили меня". – В глазах Алекс появились слезы.

"Тогда я сказала Оливии, что ненавижу ее, и, что мой отец любил бы меня и поддерживал не зависимо от того, какая я и как поступаю. Беседа шла на повышенных тонах, но закончилась довольно быстрой сильной пощечиной. После чего я почему-то сказала ей, что сделаю аборт сразу, как только смогу. Она тогда ответила, что надеется меня больше никогда не увидеть на своем пороге… На что я ответила ей, что это не сложно, ведь она все равно никогда не была мне матерью" – Голос Алекс расходился по всему дому, наполняя его эмоциями.

Дата добавления: 2015-09-29