— Боюсь, Думбльдор, сегодня у нас нет времени на всякие враки. Я хочу покончить с этим делом как можно скорее…
— Я, безусловно, могу ошибаться, — вежливо отозвался Думбльдор, — но, как мне кажется, в принятой Мудрейхом Хартии о Правах говорится, что обвиняемые имеют право предоставлять суду свидетелей по своему делу? Мадам Боунс, разве это не согласуется с политикой департамента магического правопорядка? — продолжил он, адресуясь к ведьме с моноклем.
— Вы правы, — ответила та. — Совершенно правы.
— Ну, хорошо, хорошо, — огрызнулся Фудж. — Где там ваш свидетель?
— Свидетельница, — уточнил Думбльдор. — Я привёл её с собой. Она за дверью. Мне сходить?…
— Нет… Уэсли, сходите вы, — рявкнул Фудж. Перси тут же вскочил, сбежал по ступенькам с судейского балкона и промчался мимо Гарри и Думбльдора, ни разу не поглядев в их сторону.
Через секунду Перси вернулся. За ним плелась миссис Фигг. Она выглядела испуганной и ещё более полоумной, чем обычно. Не могла догадаться сменить свои шлёпанцы на что-нибудь приличное, подумал Гарри.
Думбльдор встал, уступая своё кресло миссис Фигг, и в одно мгновение наколдовал для себя новое.
— Полное имя? — громко спросил Фудж после того, как оробевшая миссис Фигг устроилась на краешке кресла.
— Арабелла Дорин Фигг, — ответила миссис Фигг дрожащим старческим голосом.
— И кто вы такая? — с ленивым высокомерием осведомился Фудж.
— Я — жительница Литл Уингинга. Соседка Гарри Поттера.
— Согласно нашим данным, в Литл Уингинге, помимо Гарри Поттера, не проживает никаких колдунов или ведьм, — вмешалась мадам Боунс. — Мы следим за этим тщательнейшим образом, учитывая… учитывая известные обстоятельства.
— Я шваха, — пояснила миссис Фигг. — Я не подлежу регистрации.
— Ах, значит, шваха? — внимательно посмотрел на неё Фудж. — Мы это проверим. Вы должны будете предоставить сведения о ваших родителях моему помощнику Уэсли. Кстати, швахи могут видеть дементоров? — прибавил он, оглядываясь по сторонам.
— Разумеется, могут! — возмущённо воскликнула миссис Фигг.
Фудж, подняв брови, снова посмотрел вниз, на неё.
— Великолепно, — равнодушно бросил он. — Так что же вы хотите нам рассказать?
— Второго августа, около девяти часов вечера, я пошла за едой для кошек в магазинчик на углу Глициниевого переулка, — заученно забубнила миссис Фигг, — и вдруг услышала, что из проулка между Магнолиевым и Глициниевым переулками доносится какой-то шум. Когда я подошла поближе, то увидела бегущего дементора…
— Бегущего? — пронзила её острым взглядом мадам Боунс. — Дементоры не бегают, они скользят.
— Это я и хотела сказать, — быстро поправилась миссис Фигг, на морщинистых щеках которой появилось два розовых пятна. — Скользят по переулку по направлению к двум мальчикам.
— Как они выглядели? — спросила мадам Боунс и так сильно сощурилась, что монокль сделался почти не виден в складках кожи.
— Ну, один — такой толстый, а второй довольно-таки тощий…
— Нет, нет, — нетерпеливо перебила мадам Боунс. — Дементоры. Опишите их.
— А, — сказала миссис Фигг. Из-под её воротника тоже выползала краснота. — Большие такие. В плащах.
У Гарри засосало в животе. Он понял: миссис Фигг, в самом лучшем случае, видела картинку с изображением дементора. А никакая картинка не способна передать того смертельного ужаса, который испытывает всякий, кто видит, как эти кошмарные, потусторонние существа гладко скользят по воздуху в нескольких дюймах от земли, кто чувствует их отвратительный запах, слышит, как они с хриплым прерывистым свистом втягивают в себя воздух…
Какой-то крепкий мужчина с большими чёрными усами во втором ряду наклонился к своей курчавой соседке и что-то прошептал ей на ухо. Та усмехнулась и кивнула.
— Большие, в плащах, — невозмутимо повторила мадам Боунс. Фудж скептически хмыкнул. — Понимаю. Что-нибудь ещё?
— Да, — кивнула миссис Фигг. — Я их чувствовала. Вокруг стало холодно-холодно, а ведь это, заметьте, был на редкость тёплый летний вечер. И мне стало казаться… что из нашего мира исчезло всё хорошее и радостное… и я вспомнила… ужасные вещи…
Её голос дрогнул и затих.
Глаза мадам Боунс чуть расширились. Гарри увидел красные отметины в тех местах, куда врезался монокль.
— Что делали эти дементоры? — спросила она, и Гарри почувствовал прилив надежды.
— Они напали на мальчиков, — ответила миссис Фигг, более громким и уверенным голосом. Краснота начала сходить с её лица. — Один из них упал. Второй отступал, стараясь отогнать дементора. Это был Гарри. Он пробовал два раза, но у него получался только серебристый дымок. С третьей попытки он создал Заступника, который прогнал первого дементора, а потом, по приказу Гарри, и второго. Вот… то, что тогда случилось, — немного неуклюже закончила миссис Фигг.
Мадам Боунс молча смотрела на свидетельницу. Фудж, напротив, не смотрел на неё, а возился с бумагами. Наконец, он поднял глаза и довольно агрессивно спросил:
— Стало быть, это то, что вы тогда видели?
— Это то, что тогда случилось, — повторила миссис Фигг.
— Очень хорошо, — сказал Фудж. — Можете идти.
Миссис Фигг перевела испуганный взгляд с Фуджа на Думбльдора, затем встала и, шаркая, побрела к выходу. Гарри услышал, как за ней с грохотом захлопнулась дверь.
— Не слишком убедительное свидетельство, — пренебрежительно бросил Фудж.
— О, нет, не знаю, — звучно отозвалась мадам Боунс. — Свидетельница очень точно описала чувства, возникающие при появлении дементоров. И я не могу себе представить, зачем ей говорить, что они там были, если их там не было.
— Да, но… дементоры, разгуливающие по мугловому городишке и случайно встречающие колдуна? — фыркнул Фудж. — Шансы крайне, крайне малы. Даже Шульман на такое не поставил бы…
— Неужели здесь найдётся человек, способный поверить, что дементоры оказались там случайно? — проронил Думбльдор.
Ведьма, сидевшая справа от Фуджа — её лицо скрывалось в полумраке — чуть переместилась на своём месте. Все остальные сидели тихо и неподвижно.
— Что вы имеете в виду? — ледяным голосом спросил Фудж.
— Я имею в виду, что кто-то приказал им туда явиться, — ответил Думбльдор.
— Если бы кто-то приказал парочке дементоров прогуляться по Литл Уингингу, у нас имелась бы об этом запись! — рявкнул Фудж.
— Не обязательно, если дементоры теперь повинуются ещё чьим-то приказам, — спокойно произнёс Думбльдор. — Я уже высказывал свою точку зрения по этому вопросу, Корнелиус.
— Да, высказывали, — напористо ответил Фудж, — но у меня нет ни малейших оснований в это верить. Это — пустая болтовня, Думбльдор. Дементоры, как и прежде, находятся в Азкабане и повинуются только нам.
— В таком случае, — сказал Думбльдор, тихо, но отчётливо, — нам следует спросить себя, кто из министерства мог второго августа сего года приказать дементорам явиться в тот проулок.
В полном молчании, последовавшем за этими словами, ведьма, сидевшая справа от Фуджа, подалась вперёд, и Гарри впервые смог её рассмотреть.
Она показалась ему похожей на большую бледную жабу — коренастая, почти без шеи (совсем как дядя Вернон), с широким, дряблым лицом, длинным ртом с опущёнными вниз уголками и огромными, круглыми, немного выпученными глазами. Даже маленький чёрный бархатный бантик, водружённый сверху на короткие кудельки, напомнил Гарри большую муху, которую женщина-жаба вот-вот должна была слизнуть длинным липким языком.
— Представляю собранию Долорес Джейн Кхембридж, старшего заместителя министра, — сказал Фудж.
Ведьма заговорила высоким, трепетным, девичьим голосом, очень удивившим Гарри: он, честно сказать, был уверен, что она заквакает.
— Кажется, я недопоняла вас, профессор Думбльдор, — произнесла она с жеманством, нисколько не отразившимся в больших, круглых, холодных глазах. — Как глупо с моей стороны. Но мне на кро-о-охотную долю секунды показалось, будто бы вы высказали предположение, что министерство магии могло отдать дементорам приказ напасть на этого мальчика!
Она залилась серебристым смехом, от которого у Гарри зашевелились волосы на затылке. Несколько других членов Мудрейха засмеялись вместе с ней. Было абсолютно ясно, что ни одному из них на самом деле совершенно не смешно.
— Если верно, что дементоры подчиняются исключительно приказам министерства, и если так же верно, что неделю назад два дементора напали на Гарри и его кузена, то из этого логически следует, что они сделали это по приказу человека из министерства, — вежливо сказал Думбльдор. — Разумеется, возможно и другое объяснение: что именно эти два дементора вышли из-под контроля министерства…
— Дементоров, вышедших из-под контроля министерства, нет и быть не может! — выкрикнул Фудж, лицо которого приобрело кирпично-красный оттенок.
Думбльдор склонил голову в лёгком поклоне.
— Надеюсь, в таком случае министерство предпримет все необходимые меры к тому, чтобы расследовать причины появления дементоров в очень удалённом от Азкабана районе, а также причины их несанкционированного нападения на людей.
— Не вам, Думбльдор, решать, что министерство предпримет, а чего оно не предпримет! — зарычал Фудж, цвету лица которого, ставшего теперь сизо-фиолетовым, позавидовал бы сам дядя Вернон.
— Разумеется, нет, — мягко проговорил Думбльдор. — Я всего лишь позволил себе выразить уверенность, что это дело не останется нераскрытым.
Он посмотрел на мадам Боунс. Та поправила монокль и, чуть нахмурившись, посмотрела на него.
— Хочу напомнить собранию, что мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать поведение дементоров, даже если они и не являются плодом воображения этого юноши! — заявил Фудж. — Мы собрались, чтобы заслушать дело Гарри Поттера, обвиняемого в нарушении декрета о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних!
— Разумеется, — согласился Думбльдор, — однако наличие дементоров в проулке является принципиально важным обстоятельством данного дела. Положение седьмое вышеупомянутого декрета в исключительных обстоятельствах допускает применение колдовства в присутствии муглов, а так как под определение исключительных обстоятельств подпадают ситуации, угрожающие жизни колдуна или ведьмы, а также любых других колдунов, ведьм или муглов, присутствующих на месте соверше…
— Благодарю вас, Думбльдор, положение седьмое нам прекрасно известно! — рыкнул Фудж.
— Разумеется, — с неподражаемой куртуазностью согласился Думбльдор. — Стало быть, мы все согласны с тем, что действия Гарри, а именно, создание им Заступника, подпадают под категорию исключительных обстоятельств, описываемых данным положением?
— Да, если там действительно были дементоры, в чём я лично сильно сомневаюсь…
— Вы слышали показания свидетельницы, — перебил Думбльдор. — Если вы сомневаетесь в их правдивости, вызовите её ещё раз и допросите снова. Я уверен, что она не станет против этого возражать.
— Я… что… нет… — выпалил Фудж, яростно вороша бумаги. — Это… Я хочу покончить с этим сегодня, Думбльдор!
— Но ведь вы, разумеется, готовы заслушивать показания свидетеля сколько раз, сколько потребуется для установления истины, во избежание попрания правосудия? — почти утвердительно спросил Думбльдор.
— Попрания правосудия! Да в шляпу это ваше попрание! — взревел Фудж. — Думбльдор, вы когда-нибудь, вместо того, чтобы без конца покрывать вопиющие безобразия этого мальчишки, пытались посчитать, сколько безумных историй он насочинял? Вы, наверное, забыли, что три года назад он наложил Невесную Чару…
— Это не я! Это домовый эльф! — выкрикнул Гарри.
— ВИДИТЕ? — прогрохотал Фудж, театральным жестом указывая на Гарри. — Домовый эльф! У муглов! Я вас умоляю!
— Упомянутый эльф в настоящее время служит в школе «Хогварц», — сказал Думбльдор. — Я могу сейчас же представить его собранию для дачи показаний.
— Я… не… у меня нет времени допрашивать домовых эльфов! В любом случае, это не единственное… Он надул свою тётку! — завопил Фудж, ударяя кулаком по столу и опрокидывая чернильницу.
— Вы же и сами тогда проявили понимание и не стали выдвигать обвинение, осознавая, как я полагаю, что даже самые лучшие из нас не всегда в состоянии контролировать свои эмоции, — спокойно сказал Думбльдор, в то время как Фудж пытался стереть чернила со своих записей.
— Я уж не говорю о том, что он вытворяет в школе…
— В связи с тем, что контроль за дисциплиной в стенах учебного заведения не входит в компетенцию министерства, поведение Гарри в школе не должно интересовать уважаемое собрание, — как всегда вежливо, но с чуть заметной холодностью в голосе произнёс Думбльдор.
— Ого! — воскликнул Фудж. — Значит, то, что творится у вас в школе, не наше дело? Так вас следует понимать?
— Министерство не имеет права исключать учеников из «Хогварца», как я уже имел счастье напомнить вам вечером второго августа сего года, — негромко проговорил Думбльдор. — Также, оно не имеет права конфисковывать волшебные палочки до того, как будут доказаны выдвинутые против их владельцев обвинения, о чём я также напоминал вам вечером второго августа сего года. В вашем похвальном стремлении соблюсти букву закона, вы сами сумели, — уверен, что не намеренно, — нарушить некоторые его положения.
— Законы можно изменить, — свирепо сказал Фудж.
— Разумеется, — Думбльдор слегка наклонил голову, — и вы, Корнелиус, явно торопитесь это сделать. Подумать только: за несколько недель, что прошли с тех пор, как меня попросили оставить Мудрейх, у вас уже стало обычной практикой созывать полномасштабное судебное заседание для разбора простого дела о колдовстве несовершеннолетнего!
Некоторые колдуны беспокойно зашевелились. Фудж стал красно-коричневым. Жабоподобная ведьма справа от него, однако, спокойно, безо всякого выражения, смотрела на Думбльдора.
— Насколько мне известно, — продолжил Думбльдор, — закон, который разрешал бы данному собранию наказать Гарри за все прегрешения разом, пока ещё не принят. Ему было выдвинуто конкретное обвинение, и он представил доказательства в свою защиту. Всё, что мыс ним можем теперь сделать, это покорно ожидать решения почтенного собрания.
Думбльдор умолк и снова сложил вместе свои длинные пальцы. Фудж сверлил его взглядом, чуть ли не дымясь от гнева. Гарри скосил глаза на Думбльдора, рассчитывая, что тот его как-то успокоит; Гарри вовсе не был уверен, что директор поступил правильно, фактически вынудив Мудрейх принять решение уже сейчас. Однако, Думбльдор опять не заметил попыток Гарри заглянуть ему в глаза. Он неотрывно смотрел вверх, на судейские скамьи, на членов Мудрейха, погрузившихся в жаркое, но почти не слышное, обсуждение.
Гарри уставился себе на ноги. Его сердце, которое, казалось, раздулось до немыслимых размеров, с грохотом билось о рёбра. Он думал, что слушание продлится гораздо дольше. Он сомневался, что произвёл хорошее впечатление. Он, собственно, почти ничего не сказал. Надо было подробнее объяснить им про дементоров, о том, как он упал, о том, что их с Дудли чуть не поцеловали…
Дважды он поднимал глаза на Фуджа и открывал рот, собираясь заговорить, но увеличившееся сердце перекрывало доступ кислорода, и оба раза он лишь делал глубокий вдох и опять опускал глаза к ботинкам.
Внезапно шёпот прекратился. Гарри хотел посмотреть на судей, но обнаружил, что ему гораздо, гораздо, гораздо легче продолжать изучать собственные шнурки.
— Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый невиновен, — прогремел голос мадам Боунс.
Гарри рывком поднял голову. Вверх поднялись руки, много рук… больше половины! Очень часто дыша, Гарри попробовал их сосчитать, но раньше чем он сумел закончить, мадам Боунс сказала:
— Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый виновен.
Руку поднял Фудж; и то же самое сделала примерно дюжина других членов Мудрейха, в том числе женщина-жаба, колдун с большими усами и кучерявая дама из второго ряда.
Фудж, с таким видом, будто у него в горле застрял огромный кусок, обвёл всех взглядом, а затем опустил руку. Он сделал два очень глубоких вдоха и сказал голосом, в котором явственно звучала с трудом подавляемая ярость:
— Очень хорошо, очень хорошо… Оправдан по всем статьям.
— Превосходно, — проговорил Думбльдор и лёгко вскочил на ноги, на ходу доставая палочку и убирая кресла. — Что же, мне нужно идти. Доброго всем дня.
И, так и не взглянув на Гарри, быстро вышел из подземелья.
Глава 9
СТРАХИ МИССИС УЭСЛИ
Гарри никак не ожидал, что Думбльдор уйдёт вот так, внезапно. Потрясённый и одновременно испытывающий невероятное облегчение, он так и сидел в кресле с цепями, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Члены Мудрейха поднимались со своих мест, переговаривались, собирали бумаги. Гарри встал. Никто больше не замечал его, за исключением жаподобной ведьмы, которая теперь смотрела на него так же, как до того смотрела на Думбльдора. Мысленно отмахнувшись от неё, Гарри попытался поймать взгляд Фуджа или мадам Боунс, чтобы спросить, можно ли ему идти, но Фудж, как видно, твёрдо решил игнорировать Гарри, а внимание мадам Боунс было сосредоточенно на её портфеле. Гарри, очень осторожно, сделал несколько шагов по направлению к выходу. Никто его не окликнул, и тогда он быстро-быстро пошёл к двери.
Последнюю пару футов он одолел бегом, распахнул дверь и едва не столкнулся со смертельно-бледным, испуганным мистером Уэсли.
— Думбльдор не сказал…
— Оправдан, — закрывая дверь, сообщил Гарри, — по всем статьям!
Мистер Уэсли просиял и схватил Гарри за плечи.
— Гарри, это же отлично! Нет, конечно, тебя и не могли признать виновным, для этого не было никаких оснований, но, не стану скрывать, я всё-таки…
Тут мистеру Уэсли пришлось прервать свою речь, потому что дверь зала судебных заседаний снова открылась, и оттуда начали выходить члены Мудрейха.
— Мерлинова борода! — увлекая Гарри в сторону, чтобы он не стоял на ходу, поразился мистер Уэсли. — Они что, судили тебя полным составом?
— Похоже, — тихо ответил Гарри.
Один или два колдуна, проходя мимо, кивнули Гарри, несколько, в том числе и мадам Боунс, сказали: «доброе утро, Артур» мистеру Уэсли, но большинство просто отводили глаза. Корнелиус Фудж и жабоподобная ведьма покинули подземелье почти последними. Фудж повёл себя так, словно Гарри и мистер Уэсли были частью стены, зато ведьма окинула Гарри откровенно оценивающим взглядом. Самым последним из зала заседаний вышел Перси. Он, как и Фудж, не обратил никакого внимания ни на отца, ни на Гарри, и, с прямой спиной, задрав нос, гордо прошествовал мимо с большим пергаментным свитком и охапкой запасных перьев в руках. У мистера Уэсли резче обозначились морщины возле рта, но, если не считать этого, по нему никак нельзя было сказать, что он только что видел одного из своих сыновей. Перси стал подниматься по лестнице на девятый этаж. Едва его ботинки скрылись из виду, мистер Уэсли сказал:
— Сейчас мы поедем домой, тебе ведь наверняка не терпится поделиться хорошей новостью, — он поманил Гарри за собой. — Мне всё равно надо в Бетнель Грин, разбираться с унитазом, вот я и закину тебя по дороге. Пошли…
— Что же вы будете с ним делать, с этим унитазом? — поинтересовался Гарри. Он широко улыбался — неожиданно всё вокруг стало казаться в пять раз веселее и приятнее, чем обычно. До Гарри постепенно доходило: он оправдан, он возвращается в «Хогварц»…
— Ерунда, простейшая антипорча, — уже на лестнице ответил мистер Уэсли. — Здесь проблема не в том, как всё исправить. Сложнее разобраться в истинных причинах такого вандализма. Нередко колдунам кажется, что всё это — безобидное дурачество, но на мой взгляд, в подобном издевательстве над муглами выражается нечто глубинное, отвратительное, и, что касается меня, то я…
Он оборвал себя на полуслове. К этому времени они успели подняться на девятый этаж. В коридоре, всего в нескольких футах от лестничной клетки, стоял Корнелиус Фудж и тихо говорил что-то высокому мужчине с гладкими светлыми волосами и бледным, заострённым лицом.
Заслышав шаги, мужчина обернулся. И тоже замолчал на полуслове. Он вперил в Гарри ледяной взгляд, и его серые глаза презрительно сузились.
— Так-так-так… Поттер, создатель Заступников, — с издёвкой проговорил Люциус Малфой.
Гарри задохнулся — так, словно на всём ходу врезался во что-то большое и твёрдое. В последний раз эти стальные глаза смотрели на него сквозь прорези капюшона Упивающегося Смертью. Этот надменный голос глумился над ним, когда его пытал лорд Вольдеморт. Гарри был не в силах понять, как Люциус Малфой осмеливается смотреть ему в глаза? И как Фудж может спокойно с ним беседовать, когда всего несколько недель назад он узнал от Гарри, что Малфой — Упивающийся Смертью?
— Министр рассказал мне, как ты счастливо отделался, Поттер, — процедил мистер Малфой. — Поразительно, как тебе всегда удаётся ускользнуть от наказания?… Какой ты скользкий, Поттер! Прямо как змея.
Мистер Уэсли предупреждающе вцепился Гарри в плечо.
— Да, — невозмутимо согласился Гарри, — я такой. Везде пролезу.
Люциус Малфой перевёл взгляд на мистера Уэсли.
— А вот и Артур Уэсли! Что ты здесь забыл, Артур?
— Я здесь работаю, — отрывисто бросил мистер Уэсли.
— Здесь? — мистер Малфой поднял брови и глянул на дверь за спиной у мистера Уэсли. — А я-то думал, что ты работаешь на втором этаже. Напомни-ка мне, в чём она заключается, эта твоя работа? Ты, кажется, таскаешь домой мугловые вещи и там их зачаровываешь?
— Ошибаешься, — рявкнул мистер Уэсли, и его пальцы ещё глубже впились Гарри в плечо.
— А вы сами, собственно, что здесь делаете? — осведомился Гарри у Люциуса Малфоя.
— Это касается меня и министра магии, но совершенно не касается тебя, Поттер, — ответил Малфой, проводя рукой по своему одеянию. Гарри отчётливо услышал тихое звяканье — такое мог издать лишь карман, полный денег. — И не забывай: хоть ты и любимчик Думбльдора, это ещё не означает, что тебе всё дозволено… Не подняться ли нам в ваш кабинет, министр?
— Разумеется, — сказал Фудж, поворачиваясь спиной к Гарри и мистеру Уэсли. — Прошу сюда, Люциус.
Негромко разговаривая, Фудж и Малфой пошли прочь. До тех пор, пока они не скрылись в лифте, мистер Уэсли не отпускал плеча Гарри.
— Если у них какие-то дела, почему он не подождал Фуджа у кабинета? — гневно выпалил Гарри. — Что ему понадобилось здесь, внизу?
— Наверно, хотел проникнуть в зал заседаний, — ответил мистер Уэсли. Он был очень возбуждён и всё время оглядывался, будто опасаясь, что их могут подслушать. — Узнать, исключили тебя или нет. Когда будем дома, надо не забыть оставить сообщение для Думбльдора, он обязательно должен знать, что Малфой опять встречался с Фуджем.
— А что у них вообще за дела с Фуджем?
— Денежные, я полагаю, — сердито сказал мистер Уэсли. — Малфой вот уже много лет делает всевозможные пожертвования… Завязывает таким образом связи с нужными людьми… А потом обращается к ним с просьбами… Скажем, приостановить проведение какого-то неугодного ему закона… Что и говорить, связи у Люциуса Малфоя прекрасные.
Приехал лифт, совершенно пустой, если не считать стайки сообщений, которые тут же принялись виться над головой мистера Уэсли. Он нажал кнопку «Атриум» и раздражённо от них отмахнулся.
— Мистер Уэсли, — медленно начал Гарри, — если Фудж общается с людьми вроде Малфоя, с Упивающимися Смертью, к тому же наедине, как мы можем быть уверены, что он не находится под воздействием проклятия подвластия?
— Ты не единственный, кому пришла в голову эта мысль, Гарри, — тихо проговорил мистер Уэсли. — Но Думбльдор считает, что в настоящий момент Фудж действует по своему собственному разумению… что, как говорит сам Думбльдор, тоже не утешает. Только, Гарри… Не стоит разговаривать об этом здесь.
Двери раскрылись, и они вышли в просторный и пустынный Атриум. Охранник Эрик прятался за газетой. Они уже миновали фонтан, когда Гарри вдруг вспомнил.
— Подождите… — остановил он мистера Уэсли и, доставая на ходу кошелёк, направился назад, к фонтану.
Он заглянул в красивое лицо колдуна. Вблизи оно казалось безвольным и глупым. На губах ведьмы играла бессмысленная улыбка участницы конкурса красоты. Что же касается гоблина и кентавра, то они, независимо от своих душевных качеств, ни за что не стали бы смотреть на колдунов с такой слюнявой слащавостью. Убедительным выглядело лишь подобострастное раболепие домового эльфа. Усмехнувшись при мысли о том, что сказала бы Гермиона, если бы увидела эту статую, Гарри, развязав тесёмки, вывернул в фонтан не десять галлеонов, как собирался, а всё содержимое кошелька.
* * *
— Я так и знал! — заорал Рон, ударяя кулаком по воздуху. — Как всегда, пронесло!
— Куда бы они делись, — сказала Гермиона. Когда Гарри только вошёл в кухню, она пребывала в полуобморочном состоянии, а теперь дрожащей рукой прикрывала глаза. — У них ничего против тебя не было, ничего.
— Зачем же смотреть на меня с таким облегчением, если вы и так были уверены, что пронесёт? — улыбнулся Гарри.
Миссис Уэсли вытерла лицо фартуком, а Фред, Джордж и Джинни сорвались с места в дикарском танце, распевая речетативом:
— Пронесло, пронесло, пронесло…
— Тихо! Успокойтесь! — прикрикнул мистер Уэсли, хотя и он тоже улыбался. — Кстати, Сириус, в министерстве мы встретили Люциуса Малфоя…
— Что?! — вскинулся Сириус.
— Пронесло, пронесло, пронесло…
— Хватит, вы трое! Да-да, мы застали его с Фуджем на девятом этаже. Они разговаривали, а потом вместе отправились в кабинет Корнелиуса. Думбльдор должен об этом знать.
— Да, — согласился Сириус. — Мы ему передадим, не беспокойся.
— Вот и хорошо. А то мне надо спешить — в Бетнель Грин меня ждёт страдающий рвотой унитаз. Молли, я задержусь, я должен прикрыть Бомс, но к ужину, скорее всего, будет Кинсли…
— Пронесло, пронесло, пронесло…
— Фред — Джордж — Джинни! Замолчите! — крикнула миссис Уэсли. Мистер Уэсли в это время вышел из кухни. — Гарри, дорогой, садись скорее, поешь, ты ведь совсем не завтракал.
Рон с Гермионой уселись напротив него, такие счастливые, какими Гарри ни разу не видел их за всё время пребывания на площади Мракэнтлен. Пьянящая радость, угасшая было после встречи с Люциусом Малфоем, снова наполнила душу Гарри; угрюмый дом показался ему теплым и приветливым, а вездесущий Шкверчок, сунувший в дверь свиное рыльце, — не таким уж и уродливым.
— Ясное дело: они поняли, что Думбльдор на твоей стороне, и не посмели тебя обвинить, — радостно сказал Рон, щедро накладывая на тарелки картофельное пюре.
— Да, он меня спас, — согласился Гарри. Ему очень хотелось добавить: «Хорошо бы он ещё поговорил со мной. Или хотя бы посмотрел на меня», но это прозвучало бы неблагодарно и, хуже того, по-детски.
Стоило ему это подумать, как шрам заболел с такой силой, что он непроизвольно схватился за лоб.
— Что такое? — встревожилась Гермиона.
— Шрам, — еле выговорил Гарри. — Но это ничего… это теперь всё время…
Остальные ничего не заметили; все были заняты едой и ликованием по поводу счастливого избавления Гарри. Фред, Джордж и Джинни продолжали петь. Гермиона выглядела крайне обеспокоенной, но не успела ничего сказать, потому что в это время Рон счастливым голосом воскликнул:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |