Какой-то Марк Маркович (классическое пальто строгого стиля, мягкие импортные перчатки, небольшие светонакопительные часы) стоит неподвижно на платформе метро.

Какой-то Марк Маркович (классическое пальто строгого стиля, мягкие импортные перчатки, небольшие светонакопительные часы) стоит неподвижно на платформе метро.

— Но ведь люди бесконечно обречены... — тихо говорит он себе, — постоянно люди должны думать о ком-то / о чём-то, процесс мышления никак и никогда невозможно прервать. Даже на ничтожные две секунды! Четыре четверти века (допустим) я буду непрерывно думать о ком-то / о чём-то. Непрерывно. Четыре четверти века. Страшно представить!

К перрону подъезжает поезд новой модели. Марк Маркович тотчас пропадает с перрона, материализуется в просторном и полностью белом вагоне. На стёклах дверей стандартным советским шрифтом написано “Не бездействовать”.

— Не бездействовать —

— Не бездействовать —

— Не бездействовать —

Прислонившись к идеально гладким дверям, М.М. как бы поворачивается в себя, наполовину себя выключает (абстрагируется от всего прочего) и уходит от внешнего мира. Точнее, как-то старается уйти / убежать от него. Получается плохо и довольно сомнительно.

Как игрушечный, поезд перемещается по бесконечным линиям рельсов, выезжает на “как игрушечную” открытую станцию. В окнах движется неподвижный и огромнейший город, движутся огромные куски улиц и маленькие размерами люди. Для Марка город как бы становится большим кинотеатром, а окна — прямоугольными мониторами.

Марк обращает внимание, как мягкими маленькими шажками передвигается по улице кот. Лапы трутся об асфальт, и кот медленно движется. Движется — движется — движется. Получается, животное делает что-то, соответственно, оно не бездействует.

Марк обращает внимание на крышу серой советской многоэтажки. С одной антенны на другую перелетают чёрные пиксели; перелетает чёрный, как смоль, ворон. Антенны всего только две. Мрачная точка перемещается с одной на другую, сидит на ней правильный интервал времени (четыре секунды) и сразу летит на прежнее место. Зачем так — не знает никто.

Самым строгим образом этот ворон ассоциируется у Марка Марковича именно с бусиной. С чёрной крохотной бусиной, которая бесконечно катается от одного конца нити к другому. Антенны — концы этой нити. Марк Маркович, наблюдая за вороном, почти физически чувствует, как в руках он держит натянутую эластичную нить из капрона; почти физически чувствует, как по этой нити туда-сюда мирно катается крохотная чёрная бусина.

Марк видит в вороне бусину, это — образ. Марк, наблюдая за птицей, почти физически чувствует спокойное перемещение бусины в своих же руках. И это уже образ в образе. Марку такая мысль в высшей степени нравится.

Тем временем ворон снова останавливается и снова сразу летает. Словом, птица никак не бездействует.

Марк Маркович разряжается, понимает, что он устал окончательно, и решает закрыть внешний мир веками. Закрывает. Старается не думать вообще ни о чём. Не получается. Старается все равно. Строго говоря, М.М. старается как-то бездействовать.

Поезд тормозит, автоматические двери открываются немедленно и совершенно бесшумно. Марк Маркович, как бы отчего-то парализованный, летит головой о холодный тяжёлый бетон.

В наше время бездействовать нехорошо и опасно.

18.08.14.

Дата добавления: 2015-09-29