— Это ведь такая же глупость, как и сегрегация оборотней, вы не согласны? А корни этого ужасного явления — в том, что колдуны считают себя выше всех остальных существ...
Миссис Уэсли и Билл, как всегда, не могли прийти к единому мнению относительно причёски последнего.
—...это уже ни на что не похоже, ты ведь такой красивый, и было бы куда лучше, если бы они были покороче, правда, Гарри?
— Э-э... я не знаю... — растерялся Гарри, не имевший по этому поводу определённого мнения. И потихоньку улизнул к Фреду с Джорджем, которые вместе с Мундугнусом тесной кучкой стояли в уголке.
Заметив приближающегося Гарри, Мундугнус замолчал, но Фред, подмигнув ему, поманил Гарри к себе.
— Всё нормально, Гнус, — успокоил он, — Гарри можно доверять, он — наш спонсор.
— Смотри, чего нам Гнус принёс, — похвастался Джордж и протянул к Гарри раскрытую ладонь, полную сморщенных чёрных горошин, которые, несмотря на абсолютную неподвижность, издавали тихий грохот.
— Семена щупалицы ядовитой, — сказал Джордж. — Нам они нужны для злостных закусок, но мы никак не могли их достать — они входят в список веществ, не допускаемых в продажу, класс "С".
— Значит, за всё — десять галлеонов, да, Гнус? — уточнил Фред.
— Это со всем-то геморроем? — красные, заплывшие глазки Мундугнуса совсем сузились. — Не, пацаны, двадцать, и ни на один нут меньше.
— Гнус у нас шутник, — доверительно поделился с Гарри Фред.
— Ага, и его лучшая шутка на сегодняшний день — шесть сиклей за мешок перьев сварля, — добавил Джордж.
— Осторожнее, — тихо предостерёг Гарри.
— А чего? — удивился Фред. — Всё нормально, мама воркует над старостишкой Ронни...
— Зато Хмури может увидеть вас своим глазом, — резонно возразил Гарри.
Мундугнус испуганно обернулся через плечо.
— Эт'верно, — пробурчал он. — Ладно, пацаны, если возьмёте всё, то нехай будет десять.
— Да здравствует Гарри! — воскликнул Фред, после того, как Мундугнус опустошил свои карманы, высыпав их содержимое в протянутые ладони близнецов, и уковылял к столу. — Надо бы поскорее оттащить это наверх...
Гарри смотрел им вслед, и на душе у него было неспокойно. Ему только что пришло в голову, что рано или поздно мистер и миссис Уэсли обязательно узнают про хохмазин, который собираются открыть их сыновья, и тогда у них неизбежно возникнет вопрос, откуда у Фреда с Джорджем взялись на это средства. М-да. Отдать призовые деньги близнецам было легко и просто, но что теперь? Вдруг это приведёт к новому семейному скандалу и к новому разрыву? Будет ли миссис Уэсли по-прежнему считать его своим сыном, когда узнает, что это именно он предоставил Фреду с Джорджем возможность заняться делом, которое ей кажется совершенно для них неподходящим?
Один, с тяжким грузом на душе, Гарри стоял в углу, там, где они расстались с близнецами, и вдруг услышал своё имя. Несмотря на шум, звучный голос Кинсли Кандальера далеко разносился по комнате.
— А почему Думбльдор не назначил старостой Поттера? — спросил Кинсли.
— Были причины, — ответил Люпин.
— Но так он бы показал, что верит в него. Я бы именно так и поступил, — настаивал Кинсли, -учитывая, что «Прорицательская» раз в несколько дней поливает его грязью...
Гарри не стал оборачиваться, ему не хотелось, чтобы Люпин и Кинсли поняли, что он слышал их разговор. Несмотря на полное отсутствие аппетита, он, по примеру Мундугнуса, направился к столу. Удовольствие от праздника улетучилось так же быстро, как и возникло; ему ужасно захотелось пойти наверх и забраться в постель.
Шизоглаз Хмури остатками своего носа подозрительно обнюхивал куриную ногу и, видимо, не обнаружил в ней никаких признаков яда, потому что вскоре оторвал зубами полоску мяса.
—...рукоять из испанского дуба, антизаклятное покрытие, встроеный виброконтроль... — рассказывал Рон Бомс.
Миссис Уэсли широко зевнула.
— Всё, сейчас разберусь с вризраком и — спать!... Артур, проследи, чтобы эта команда долго не засиживалась, хорошо? Гарри, детка, спокойной ночи.
Она вышла из кухни. Гарри поставил на стол тарелку и огляделся: можно ли уйти следом за ней, не привлекая ничьего внимания?
— Ты как, Поттер? Нормально? — проворчал Хмури.
— Да, всё хорошо, — соврал Гарри.
Хмури отхлебнул из своей фляжки. Ярко-голубой глаз, покатившись вбок, уставился на Гарри.
— Иди-ка сюда, у меня тут кое-что есть, думаю, тебе будет интересно, — сказал Хмури.
Из внутреннего кармана робы он достал старую, сильно потрёпанную колдовскую фотографию.
— Первый состав Ордена Феникса, — пророкотал Хмури. — Вчера вечером искал запасной плащ-невидимку — Подмор, бессовестный, так и не вернул мне мой самый хороший — и вот, нашёл фотографию. Подумал, что многим здесь будет интересно на неё взглянуть.
Гарри взял снимок в руки: небольшая группа людей, одни машут ему руками, другие поднимают бокалы...
— Вот я, — без нужды показал Хмури. Не узнать его было невозможно, несмотря на ещё целый нос и не полностью поседевшие волосы. — Рядом со мной Думбльдор, а с другой стороны — Дедал Диггл... Вот Марлена Маккиннон, её через две недели после этого убили, всю семью взяли. Длиннопоппы, Фрэнк и Алиса...
У Гарри и так было тяжело на душе, а сейчас, при взгляде на Алису Длиннопопп, внутри у него всё перевернулось. Он никогда её не видел, но очень хорошо знал это круглое, добродушное лицо: её сын Невилль был точной копией матери.
—...бедняги, — пробурчал Хмури. — Лучше уж умереть, чем так, как они... А вот Эммелина Ванс, ты её видел, вот Люпин, это понятно... Бенджи Фенвик... тоже попался, по кусочкам его искали... Эй вы, подвиньтесь-ка, — добавил Хмури, тыча в фотографию. Маленькие фигурки потеснились, уступая место на переднем плане тем, кого было плохо видно.
— Эдгар Боунс... брат Амелии, его тоже взяли со всей семьёй, величайший был колдун... Стуржис Подмор... мать честная, молодой-то какой!... Карадок Милород, пропал через полгода после этой фотографии, так мы его и не нашли... Огрид... ну, этот не меняется... Эльфиас Дож, его ты тоже видел... Я и позабыл, что у него была такая идиотская шляпа... Гидеон Преветт... Понадобилось пять Упивающихся Смертью, чтобы их убить, его и его брата Фабиана... настоящие герои... Шевелитесь, шевелитесь...
Люди на снимке задвигались, и на первый план вышли те, кого совсем не было видно за спинами других.
— Это брат Думбльдора, Аберфорс, я его только один раз видел, странноватый товарищ... Это Доркас Мидоуз... его Вольдеморт убил лично... Сириус, ещё с короткими волосами... и... вот, смотри! Вот что тебе будет особенно интересно!
Сердце Гарри исполнило немыслимое сальто. С фотографии, лучась и сияя, смотрели его мама и папа. Между ними сидел маленький человечек со слезящимися глазками, которого Гарри сразу узнал. Это был Червехвост, предатель, выдавший местонахождение родителей Гарри Вольдеморту, что и привело к их гибели.
— Ну? — сказал Хмури.
Гарри поднял глаза на изрытое шрамами, изуродованное лицо. Очевидно, Хмури был уверен, что сделал Гарри царский подарок.
— Да, — Гарри попытался изобразить улыбку. — Э-э... Знаете, я только что вспомнил, я же ещё не собрал...
Но ничего придумывать не пришлось, потому что Сириус вдруг спросил: «Что это там у тебя, Шизоглаз?», и внимание Хмури переключилось на него. Гарри прошёл через кухню, выскользнул за дверь и торопливо, пока никто не позвал его обратно, начал подниматься по лестнице.
Он не знал, почему фотография так сильно потрясла его; в конце концов, он и раньше видел снимки своих родителей и даже встречался с Червехвостом... Но когда это обрушивают на тебя вот так, внезапно... Кому бы это понравилось, сердито думал он...
И потом, увидеть их в окружении стольких счастливых лиц!.. Бенджи Фенвик, разорванный на куски, Гидеон Преветт, погибший как герой, Длиннопоппы, которых запытали до потери рассудка... Все они будут вечно приветливо махать руками с этой фотографии, в счастливом неведении своей обречённости... Может, Хмури это и кажется интересным, а он, Гарри, находит это ужасным...
Радуясь тому, что наконец-то остался один, Гарри на цыпочках пробрался по лестнице мимо голов эльфов, но, приближаясь к площадке первого этажа, услышал какие-то странные звуки. В гостиной кто-то судорожно всхлипывал.
— Кто здесь? — спросил Гарри.
Ответа не было, но всхлипывания не прекращались. Гарри, перепрыгивая через две ступеньки, взбежал на площадку, быстро пересёк её и открыл дверь.
К тёмной стене гостиной жалась согбенная женская фигура с волшебной палочкой в руке. Тело женщины сотрясалось от рыданий. На старом пыльном ковре, в пятне лунного света, раскинув в стороны руки и ноги, лежал Рон — мёртвый.
Из лёгких Гарри в один миг исчез весь воздух; ему показалось, что он проваливается сквозь пол, в голове стало ужасно, ужасно холодно... Рон умер? Нет, не может быть...
Но подождите, этого и правда не может быть — Рон внизу, на кухне...
— Миссис Уэсли? — хрипло окликнул Гарри.
— Р... р... ридикюлис! — всхлипнула миссис Уэсли, тыча трясущейся палочкой в тело Рона.
Хлоп.
Рон превратился в Билла, с распростёртыми, как орлиные крылья, руками, с открытыми, пустыми, мёртвыми глазами... Миссис Уэсли разрыдалась пуще прежнего.
— Р... ридикюлис! — выдавила из себя она.
Хлоп.
Место Билла занял мистер Уэсли в съехавших набок очках, со струйкой крови, стекающей по щеке.
— Нет! — застонала миссис Уэсли. — Нет... ридикюлис! Ридикюлис! РИДИКЮЛИС!
Хлоп. Мёртвые близнецы. Хлоп. Мёртвый Перси. Хлоп. Мёртвый Гарри...
— Миссис Уэсли, выйдите скорее отсюда! — крикнул Гарри, глядя на свой собственный труп. — Надо позвать кого-нибудь другого...
— Что здесь происходит?
В комнату вбежал Люпин, сразу вслед за ним Сириус, а чуть погодя, тяжелой поступью, вошёл Хмури. Люпин посмотрел сначала на миссис Уэсли, потом на труп Гарри и мгновенно всё понял. Вытащив палочку, он, очень твёрдо и отчётливо, проговорил:
— Ридикюлис!
Тело Гарри исчезло. Над местом, где оно лежало, в воздухе повис молочно-серебристый шар. Люпин ещё раз взмахнул палочкой. Шар, пыхнув, испарился.
— О!... о!... о! — судорожно всхлипнула миссис Уэсли и, закрыв лицо руками, разразилась истерическими рыданиями.
— Молли, — растерянно сказал Люпин, направляясь к ней. — Молли, ну что ты...
В следующую секунду она уже плакала у него на плече.
— Молли, это же вризрак, — утешал Люпин, похлопывая её по голове. — Глупый, нестрашный вризрак...
— Я... я... я всё время вижу их м-м-мёртвыми, — простонала миссис Уэсли в его плечо. — В-в-всё-о-о в-время! И во сне тоже!...
Сириус смотрел на то место, где был вризрак. Хмури смотрел на Гарри, но тот избегал его взгляда. Его терзало подозрение, что волшебный глаз неотступно следил за ним с того момента, как он вышел из кухни.
— Не... не... не говорите Артуру, — задыхаясь, попросила миссис Уэсли, в то же время отчаянно пытаясь утереть слёзы рукавом, — не... не... не хочу, чтобы он з-знал... какая я глупая...
Люпин протянул ей носовой платок, она высморкалась и дрожащим голосом пролепетала:
— Гарри, мне так стыдно... Что ты теперь обо мне скажешь? Не смогла избавиться от простого вризрака...
— Подумаешь, — отозвался Гарри, пытаясь улыбнуться.
— Просто я так сильно... бес... бес...беспокоюсь, — с трудом выговорила миссис Уэсли, и из её глаз снова полились слёзы. — Половина се.. семьи в Ордене, б-будет чудом, если мы в-все уцелеем... А П-перси с на... с нами не разговаривает... Вдруг случится ч-ч-то-то ужасное, а мы так и не п-п-помиримся? А если убьют нас с Артуром? Кто тогда п-п-позаботится о Роне и Джинни?
— Ну, хватит, Молли, — решительно оборвал её Люпин. — Не выдумывай. Сейчас всё не так, как тогда: Орден лучше подготовлен, нам дали фору, мы знаем, что затевает Вольде...
Миссис Уэсли тихо вскрикнула от испуга.
— Молли, перестань, пора бы уже привыкнуть к его имени... Слушай, я, конечно, не могу тебе обещать, что никто не пострадает, этого никто не может обещать, но сейчас для нас всё складывается гораздо лучше, чем в прошлый раз. Ты тогда не была в Ордене и не знаешь. Тогда на каждого из нас приходилось двадцать Упивающихся Смертью, и они спокойно брали нас одного за другим...
Гарри опять вспомнилась фотография, счастливые лица родителей. Он постоянно чувствовал на себе пристальный взгляд Хмури.
— А о Перси не печалься, — сказал Сириус. — Он одумается. Пройдёт немного времени, Вольдеморт обязательно себя проявит, и тогда всё министерство будет на коленях просить у нас прощения. Правда, лично я не уверен, что смогу их простить, — горько прибавил он.
— Что же касается того, кто позаботится о Роне и Джинни, если вас с Артуром не станет, — чуть заметно улыбнулся Люпин, — то для чего, по-твоему, нужны все мы? Неужели ты думаешь, что мы дадим им умереть с голоду?
Миссис Уэсли слабо улыбнулась.
— Я такая глупая, — снова пробормотала она, промокая глаза.
Но Гарри — минут через десять он уже закрывал за собой дверь спальни — никак не мог согласиться с этим её утверждением. Перед ним стояли радостные лица родителей со старой фотографии — лица людей, не подозревающих, что им, так же как и многим их друзьям, жить осталось совсем недолго. Перед внутренним взором мелькала череда мёртвых тел, в которые превращался вризрак...
Внезапно его шрам пронзила жуткая боль, и в животе всё сжалось от страха.
— Давай прекращайся, — велел он боли, потирая шрам. Боль начала затихать.
— Беседы с собственной головой — первый признак сумасшествия, — ехидно констатировал голос с пустого холста на стене.
Гарри не обратил на него внимания. Он чувствовал себя очень взрослым, почти старым, и не мог поверить, что всего час назад переживал из-за хохмазина и уж тем более из-за того, кто получил, а кто не получил значок старосты.
Глава 10.
ЛУНА ЛАВГУД
Ночью Гарри спал плохо. В его сновидениях безмолвно появлялись и так же безмолвно исчезали родители, рыдала над телом Шкверчка миссис Уэсли, за которой пристально наблюдали Рон и Гермиона с коронами на головах, а в конце Гарри опять шёл по коридору к закрытым дверям. Проснулся он внезапно, с покалыванием в шраме, и обнаружил, что над ним стоит полностью одетый Рон и давно уже что-то говорит:
—...лучше поторопись, а то мама скоро взорвётся, она боится, что мы опоздаем на поезд...
В доме царил полнейший кавардак. Пока Гарри с дикой скоростью одевался, он успел узнать, что Фред и Джордж для экономии усилий заколдовали свои сундуки, чтобы те летели над лестницей в холл, но они, к сожалению, врезались в Джинни, и бедняжка кубарем катилась вниз целых два пролёта. Так что теперь миссис Блэк и миссис Уэсли дружно орали во весь голос:
— БОЛВАНЫ, ВЫ ЖЕ МОГЛИ ЕЁ СЕРЬЁЗНО ПОКАЛЕЧИТЬ...
— ГРЯЗНЫЕ ВЫРОДКИ, ОСКВЕРНЯЮЩИЕ ДОМ МОИХ ПРЕДКОВ...
Гарри уже завязывал шнурки на кедах, когда в комнату с полубезумным видом влетела Гермиона. На плече у неё балансировала Хедвига, а в руках извивался Косолапсус.
— Мама с папой только что прислали Хедвигу обратно. — Понятливая сова вспорхнула с плеча и уселась поверх своей клетки. — Вы готовы?
— Почти. Как Джинни? — спросил Гарри, спешно напяливая очки.
— Миссис Уэсли с ног до головы залепила её пластырем, — ответила Гермиона. — Но теперь другая беда — Шизоглаз отказывается ехать без Стуржиса Подмора, говорит, нельзя, чтобы охрана была на одного человека меньше.
— Охрана? — удивился Гарри. — Мы что, уже и на вокзал ездим с охраной?
— Это ты ездишь на вокзал с охраной, — поправила его Гермиона.
— С какой радости? — раздражился Гарри. — Насколько мне известно, считается, что Вольдеморт сейчас залёг под корягу! Думаешь, он может выскочить из мусорного бака и наброситься на меня?
— Я-то тут при чём, я только передала, что говорит Шизоглаз, — рассеянно сказала Гермиона, глядя на часы, — но, как бы там ни было, если мы в самое ближайшее время не выйдем из дома, то точно опоздаем на поезд...
— ПРОШУ ВСЕХ СПУСТИТЬСЯ ВНИЗ! — прогремел снизу голос миссис Уэсли. Гермиона подскочила как ошпаренная и пулей вылетела из комнаты. Гарри схватил Хедвигу, бесцеремонно затолкал её в клетку и помчался за Гермионой, волоча за собой сундук.
Миссис Блэк надрывалась от крика, но никто и не пытался задёрнуть портьеры; в холле было столько шума, что она так или иначе проснулась бы.
— Гарри, поедешь со мной и Бомс, — громко прокричала миссис Уэсли, перекрывая бесконечно повторяющиеся истошные вопли: «МУГРОДЬЕ! ГРЯЗЬ! ПОРОЖДЕНИЕ ГРЕХА!». — Оставь сундук и сову, багажом займётся Аластор... О, ради всего святого, Сириус, Думбльдор же сказал «нет»!
Рядом с Гарри, который пробирался к миссис Уэсли через нагромождение сундуков, появилась огромная, похожая на медведя, собака.
— Что с тобой делать... — в отчаянии пробормотала миссис Уэсли. — Ладно... Но под твою ответственность!
Она не без труда справилась с замками, отворила входную дверь и вышла на улицу, освещённую бледными лучами сентябрьского солнца. Гарри с собакой последовали за ней. Дверь с грохотом захлопнулась за ними, и вопли миссис Блэк мгновенно стихли.
— А где Бомс? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам. Они в это время спускались по ступеням крыльца, которое, стоило им ступить на тротуар, сразу растворилось в воздухе.
— Она ждёт нас вон там, — напряжённо ответила миссис Уэсли и отвела недовольный взгляд от пса, вразвалку трусившего рядом с Гарри.
На углу с ними поздоровалась пожилая женщина с плотными седыми кудрями и в фиолетовой шляпе с плоской круглой тульей и загнутыми кверху полями.
— Салют, Гарри, — подмигнула она и, поглядев на часы, добавила: — Молли, знаешь, нам надо торопиться.
— Знаю, знаю, — простонала миссис Уэсли, — но Шизоглазу приспичило дожидаться Стуржиса... Вот если бы Артуру, как в тот раз, удалось достать в министерстве машины... Но только Фудж теперь не даст ему и пустой чернильницы... И как муглы умудряются добираться куда-то без колдовства...
Большой чёрный пёс игриво гавкнул и принялся скакать вокруг, гоняясь за голубями и собственным хвостом. Гарри не мог не рассмеяться. Сириус слишком долго сидел взаперти. Миссис Уэсли с прямо-таки тётипетуниевым выражением лица поджала губы.
Им понадобилось двадцать минут, чтобы пешком добраться до Кингс Кросс, и при этом не произошло абсолютно ничего примечательного, кроме того, что Сириус, на потеху Гарри, сильно напугал пару кошек. Оказавшись в здании вокзала, они некоторое время слонялись у барьера между платформами девять и десять в ожидании удобного момента: нужно было по очереди незаметно пройти сквозь барьер на полную отъезжающих школьников и их родственников платформу девять три четверти, возле которой, пыхая грязным от копоти паром, стоял «Хогварц Экспресс». Гарри вдохнул знакомый запах и воспарил духом... он и в самом деле возвращается в школу...
— Надеюсь, никто не опоздает, — озабоченно пробормотала миссис Уэсли, оглядываясь на витую чугунную арку, сквозь которую на платформу выходили пассажиры.
— Классная собака, Гарри, — крикнул высокий мальчик с африканскими косичками.
— Спасибо за комплимент, Ли, — улыбнулся Гарри. Сириус бешено завилял хвостом.
— Хвала небесам, — с облегчением вздохнула миссис Уэсли, — вот и Аластор с багажом, смотри...
Под аркой возник Хмури в фуражке носильщика, с низко надвинутым на разные глаза козырьком. Сильно хромая, он катил перед собой нагруженную сундуками тележку.
— Всё чисто, — невнятной скороговоркой доложил он миссис Уэсли и Бомс, — хвоста, кажется, не было...
Через секунду на платформе появился мистер Уэсли с Роном и Гермионой. А когда все они почти уже разгрузили тележку, подошли Фред, Джордж и Джинни в сопровождении Люпина.
— Проблемы? — пророкотал Хмури.
— Никаких, — заверил Люпин.
— Но всё-таки придётся доложить Думбльдору о Стуржисе, — сказал Хмури, — он второй раз не является на дежурство. На него уже никакой надежды, прямо Мундугнус какой-то.
— Ну, берегите себя, — Люпин начал пожимать всем руки. До Гарри он дошёл в последнюю очередь и крепко пожал его плечо. — Ты тоже, Гарри. Будь осторожен.
— Да, не зевай и держи ухо в остро, — Хмури пожал Гарри руку. — И не забудьте, вы все — осторожнее с письмами. Если в чём-то сомневаетесь, лучше не пишите вообще.
— Было ужасно приятно со всеми вами познакомиться, — сказала Бомс, обнимая Джинни и Гермиону. — До свидания. Надеюсь, до скорого.
Прозвучал предупредительный свисток, и те, кто ещё оставался на платформе, засуетились и стали садиться в поезд.
— Скорее, скорее, — торопила миссис Уэсли, рассеянно целуя кого придётся (Гарри попался ей дважды). — Пишите... Ведите себя хорошо... Если кто что забыл, мы пришлём... Давайте, давайте, забирайтесь...
Огромный чёрный пёс встал на задние лапы и положил передние на плечи Гарри, но миссис Уэсли, зашипев: «Ради всего святого, Сириус, веди себя как собака!», подтолкнула Гарри к двери вагона.
— До свидания! — крикнул Гарри из открытого окна. Поезд тронулся. Рядом с ним стояли и махали руками Рон, Гермиона и Джинни. Мистер и миссис Уэсли, Бомс, Люпин, Хмури стремительно удалялись от них, но чёрный пёс, размахивая хвостом, долго бежал рядом с поездом. Люди на платформе, чьи силуэты казались немного размытыми, смеялись, глядя на преследующую поезд собаку. Вскоре поезд проехал поворот, и Сириус исчез из виду.
— Ему не следовало появляться на вокзале, — обеспокоенно сказала Гермиона.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Рон, — бедняга много месяцев не выходил на улицу.
— Так, — Фред хлопнул в ладоши, — некогда нам с вами лясы точить, надо кое-что обсудить с Ли. Увидимся позже, — и они с Джорджем быстро ушли по коридору направо.
Поезд набирал скорость; за окнами, мелькая, проносились дома; ребят покачивало на ходу.
— Ну что, пойдём поищем купе? — спросил Гарри.
Рон с Гермионой переглянулись.
— Э-э, — протянул Рон.
— Мы... нам... в общем, мы с Роном должны ехать в вагоне для старост, — неловко пробормотала Гермиона.
Рон, обнаружив что-то безумно интересное на ногтях левой руки, не поднимал глаз на Гарри.
— А, — сказал Гарри. — Да. Ладно.
— Не думаю, что надо будет сидеть там всю дорогу, — поспешно добавила Гермиона. — В письме говорилось, что надо явиться за инструкциями к лучшим ученику и ученице, а потом дежурить в коридорах, но тоже не всё время.
— Ладно, — снова сказал Гарри. — Тогда... увидимся позже, да?
— Да, конечно, — отозвался Рон, бросая осторожный взгляд на Гарри. — Ужасно не хочется туда идти, я бы лучше... но мы обязаны... в смысле, мне это не доставляет никакого удовольствия, я же не Перси, — закончил он с некоторым вызовом.
— Я знаю, — ответил Гарри, и Рон улыбнулся. Но, как только Рон с Гермионой потащили свои сундуки, Косолапсуса и клетку со Свинринстелем в головную часть состава, Гарри удивительно остро ощутил своё одиночество. Он ещё ни разу не ездил в «Хогварц Экспрессе» без Рона.
— Пойдём, — сказала Джинни, — если поторопимся, то сможем занять им места.
— Точно, — опомнился Гарри и взял в одну руку клетку с Хедвигой, а в другую — ручку сундука. Они двинулись по коридору, через стекла в дверях заглядывая в каждое купе, но везде было полно народу. Гарри не мог не обратить внимания, что многие смотрят на него с нескрываемым любопытством, а некоторые толкаются локтями и показывают на него соседям. После того, как подобное случилось в пяти купе подряд, Гарри вспомнил — «Прорицательская газета» всё лето старательно рассказывала читателям о том, какой он наглый лжец! И вяло подумал: интересно, верят ли в это те, кто сейчас так беспардонно на него пялился?
В самом последнем вагоне им с Джинни встретился одноклассник Гарри, Невилль Длиннопопп. Одной рукой он тащил тяжеленный сундук, а другой удерживал вырывающегося Тревора, свою жабу, и его круглое лицо лоснилось от пота.
— Привет, Гарри, — пропыхтел Невилль. — Привет, Джинни... Везде всё забито... Не могу найти места...
— Как это? — удивилась Джинни, которая протиснулась мимо Невилля и успела заглянуть в купе за его спиной. — Здесь вот никого нет, одна только Луна-Психуна...
Невилль пробормотал нечто невразумительное, из чего следовало, что ему не хочется никого беспокоить.
— Не глупи, — засмеялась Джинни, — она вполне ничего.
Джинни открыла дверь и втащила в купе свой сундук. Гарри и Невилль вошли следом.
— Привет, Луна, — поздоровалась Джинни, — не возражаешь, если мы тут сядем?
От окна на них посмотрела девочка с грязными, нечёсанными светлыми волосами до пояса, с очень бледными бровями и глазами навыкате, придававшими лицу выражение постоянного удивления. Из-за уха у девочки торчала волшебная палочка, на шее висело ожерелье из пробок от усладэля, а журнал она читала вверх ногами. Короче, у неё был вид настоящей сумасшедшей, и Гарри сразу понял, почему Невилль не хотел заходить в это купе. Выпуклые глаза Луны, скользнув по Невиллю, остановились на Гарри. Она кивнула.
— Спасибо, — улыбнулась ей Джинни.
Гарри с Невиллем убрали сундуки и клетку с Хедвигой на багажную полку и сели. Луна следила за ними поверх перевёрнутого журнала — кстати, это был «Правдобор». Мигая намного реже, чем другие человеческие существа, Луна неотрывно смотрела на Гарри, который сел прямо напротив неё и теперь ужасно об этом жалел.
— Как ты провела лето, Луна? — вежливо поинтересовалась Джинни.
— Нормально, — мечтательно ответила та, не сводя глаз с Гарри. — А вообще-то, очень даже хорошо. Ты — Гарри Поттер, — прибавила она.
— Я в курсе, — ответил Гарри.
Невилль хихикнул. Бледные глаза Луны обратились на него.
— Но кто ты, я не знаю.
— Никто, — поспешно выпалил Невилль.
— Что за ерунда? — резко возразила Джинни. — Невилль Длиннопопп — Луна Лавгуд. Луна, как и я, в четвёртом классе, только в «Равенкло».
— Ум и талант — вот главный брильянт, — нараспев произнесла Луна, подняла перевёрнутый вверх ногами журнал повыше, так что её лицо скрылось за ним, и умолкла.
Гарри и Невилль, оба с удивлённо поднятыми бровями, переглянулись. Джинни подавила смешок.
Стучали колёса; поезд катил всё быстрей и увозил их всё дальше от населённых мест. Погода стояла странная, неустойчивая: купе то заливало ярким солнечным светом, а то, уже через минуту, небо затягивалось грозными серыми тучами.
— Угадайте, что мне подарили на день рождения? — спросил Невилль.
— Новый Вспомнивсёль? — спросил Гарри и живо представил похожий на мраморный шар прибор, который в своё время прислала Невиллю бабушка, тщетно надеявшаяся улучшить с его помощью безнадёжно плохую память внука.
— Нет, — ответил Невилль. — Хотя, конечно, и это было бы кстати, старый давно уже потерялся... Нет, посмотрите...
Он сунул свободную от Тревора руку в школьный рюкзак и, порывшись там, вытащил горшочек с маленьким серым кактусом, покрытым вместо колючек какими-то странными прыщами.
— Мимбулюс мимблетония, — гордо объявил Невилль.
Гарри уставился на растение. Оно тихо пульсировало и неприятно походило на поражённый болезнью внутренний орган.
— Это очень, очень редкое растение, — востороженно продолжал Невилль. — Его, наверно, даже в «Хогварце» нет. Жду не дождусь, когда смогу показать его профессору Спаржелле. Двоюродный дедушка Альджи привёз мне его из Ассирии. Интересно, удастся ли его размножить?
Гарри, конечно, знал, что Невилль увлекается гербологией, но, хоть убей, не мог понять, что хорошего тот находит в этом маленьком, страшненьком пеньке.
— А оно... м-м-м... делает что-нибудь особенное? — поинтересовался он.
— Конечно! Массу всего! — воскликнул Невилль. — У него прекрасно развит защитный механизм! Вот смотри... Не подержишь Тревора?...
Он пихнул жабу Гарри на колени и достал из рюкзака перо. Над перевёрнутым журналом показались выпуклые глаза Луны Лавгуд — ей было любопытно посмотреть, что будет делать Невилль. А Невилль, сосредоточенно высунув язык, поднял мимбулюс мимблетонию до уровня глаз, выбрал место и резко ткнул растение кончиком пера.
Сразу же изо всех прыщей брызнули струи сока — тёмно-зелёного, густого и вонючего. Они попали на потолок, заляпали окна и журнал Луны Лавгуд. Голову Джинни, успевшей закрыть лицо руками, покрыла скользкая зелёная шляпа. Руки Гарри были заняты Тревором, и он получил удар прямо в лицо. Жидкость отвратительно пахла гнилым навозом.
Невилль, весь в соке, потряс головой, чтобы хоть как-то прочистить глаза.
— Из... извините, — задыхаясь, выговорил он. — Я первый раз попробовал так сделать... Не думал, что это будет так... Не бойтесь, смердосок не ядовит, — добавил он нервно, увидев, что Гарри выплёвывает жидкость на пол.
В эту самую минуту дверь купе открылась.
— О... привет, Гарри! — проговорил испуганный голос. — Э-м... я не вовремя?
Гарри одной рукой протёр очки. С порога ему улыбалась невероятно хорошенькая девочка с длинными, блестящими чёрными волосами: Чу Чэнг, ищейка квидишной команды «Равенкло».
— Ой... привет, — ответил Гарри бесцветным голосом.
— Э-м... — произнесла Чу, — я... просто хотела поздороваться... ну, пока.
Её лицо заметно покраснело, и она ушла, закрыв за собой дверь. Гарри бессильно откинулся назад и застонал. Если бы Чу застала его в компании классных ребят, умирающих от смеха над его шуткой... а так, с Невиллем и Психуной Лавгуд, с жабой в руке, со стекающим по лицу смердосоком...
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |