…Скоро Билл понял, что и аппетита у него нет. Совсем.
...Вельтман уже сто раз и сам пожалел, что затеял это свидание: Трюмпер пил мало, ел плохо, на шутки Алекса почти не реагировал. А когда Алекс случайно задел его пальцы, Билл отдернул руку едва ли не брезгливо. Билл, чувствуя, что переборщил, мысленно одергивая себя, начал, наконец, делать хоть какие-то попытки показать, что он вообще в компании здесь находится, чем Вельтмана несколько обнадежил…
…Когда они вместе отправились в туалет, Билл даже позволил зажать себя в темном уголке, но когда Алекс попытался его еще и поцеловать, Трюмпер уклонился от подобной разновидности контакта, после чего дал понять неудачливому ухажеру, что вечер закончен. Он попросил официанта вызвать себе такси и сообщил, что провожать его не надо. Оставив фотографа в тяжком недоумении, Билл покинул ресторан.
…Анализируя свои ощущения после посещения ресторана в компании неглупого, симпатичного мужчины, который очень старался понравиться ему, Билл пришел к выводу, что вечер провалился с оглушительным треском. По его, Билла, вине. Завтра, наверное, надо будет позвонить Алексу и извиниться…
На душе было пусто и тихо, а голова гудела…
Головная боль продолжала мучить Билла и утром, и даже таблетка, которую он принял, совсем не помогла.
Настроение его после пробуждения было далеко не радужное, а стоило только подумать о вчерашнем вечере, проведенном с Алексом, как ему становилось еще тоскливее. Билла ощутимо передергивало, когда в памяти всплывал Вельтман со своими довольно настойчивыми ухаживаниями, которые не вызвали в Трюмпере ничего, кроме отторжения.
Однако, несмотря на это, Билл точно знал, что он не станет отказываться от сотрудничества с Алексом в дальнейшем – он ценил Вельтмана как профессионала и отказываться от его услуг из-за личной неприязни смысла не видел.
Ну, не получилось у них ничего, что с того?
Тем не менее, ему все-таки стоит извиниться за свое поведение накануне вечером. Потому что Билл слишком уж резко вчера покинул ресторан – Алекс наверняка обиделся.
Билл достал из сумки телефон и нашел номер фотографа. Тот не сразу, но ответил. Говорил он довольно сухо, однако извинения Билла вроде бы принял. Кроме того, Вельтман сообщил, что после обеда приедет показать фотографии, для которых позировал Трюмпер.
И Билл вдруг разволновался.
Он не испытывал волнений, когда стоял перед фотокамерой, принимая съемки за какую-то новую интересную игру, а вот сейчас начал дергаться, стоило подумать, что эти снимки увидит много народу – очень много, потому что они с Тони уже приняли решение разместить баннеры с рекламой их магазинов в самых людных местах Гамбурга.
…Кстати, Вельтман ни словом не обмолвился, насколько удачными получились фотографии, и от этого Билл задергался еще больше…
***
В три часа пополудни в магазин на Neuer Wall приехал Алекс и привез, наконец, долгожданные снимки...
Тони, хотя никогда не призналась бы в этом, тоже нервничала перед его визитом, не понимая, к чему им с Биллом готовиться.
Вариантов было несколько.
Могло получиться так, что фотографии окажутся хорошими, и тогда проблема с рекламной компанией будет успешно решена. А могло выйти и так, что надежды, возложенные на Билла как модель, не оправдаются, и тогда им придется все начинать сначала, то есть заново приниматься за поиски подходящего лица. Проходить снова через эти муки Тони очень не хотелось…
…Билл волновался зря. И Тони тоже. Это становилось ясно, стоило только взглянуть на получившиеся снимки. Темные, мрачные тона. И Билл. Тоже мрачный, точнее сказать, загадочный, с отсутствующим взглядом. И нереально красивый…
Билл просто рассматривал себя на фотографиях, ничего не говоря. Ему казалось, что на них он видит не себя, а совершенно другого человека, напоминавшего его чисто внешне, да и то, довольно отдаленно.
Тони тоже не могла взгляд оторвать от его изображений, не переставая восхищаться их красотой. Делала она это вслух.
Через какое-то время Антония с удивлением про себя отметила, что говорит она одна, а мужчины молчат как рыбы. То, что молчит Билл, ее не особо удивляло – он не отличался особой разговорчивостью в последнее время. Но Вельтман…Посмотрев на Алекса, она поразилась его кислому выражению лица, словно тот совсем не был рад столь замечательным результатам своих трудов. Тони его реакции понять не смогла…
…Когда Билл остался один на один с фотографом, он еще раз посчитал нужным принести извинения за свое поведение в ресторане: он чувствовал, что Алекс, обычно очень оживленный, держит себя очень напряженно.
Но Вельтман только губы поджал, услышав, что Билл сожалеет о неудачно сложившемся по его вине вечере.
-Ты мог бы сразу мне сказать, что у тебя уже кто-то есть, а не стоить из себя недотрогу, - подчеркнуто холодно ответил он, наконец, на извинения Билла. Тот никак не ожидал подобного выпада и теперь молча пытался переварить слова Алекса.
-Но у меня нет никого, - пробормотал он. Прозвучало не слишком уверенно. И Вельтман это прекрасно почувствовал. Он недоверчиво посмотрел на Билла, тихо вздохнул и заключил:
-Билл, люди, у которых нет никого, себя так не ведут…
-А фотографии реально классные получились, я даже не ожидал, - вдруг резко сменил тему Алекс, впервые заговорив о результатах своей работы. - Ты бы вполне мог сделать карьеру модели…
-Я никогда об этом не думал, - пожал плечами Билл.
-И зря, - без особого, впрочем, энтузиазма, заключил Вельтман.
И попрощавшись таким же безучастным голосом, Алекс ушел восвояси, оставив Билла в смешанных чувствах.
Трюмпер почти упал в свое кресло и уставился в потолок. Потом снова взял в руки фотографии и посмотрел на собственные изображения. Билл был, безусловно, доволен результатом, получилось именно то, что он хотел. Но вот Вельтман своими замечаниями снова разбередил ему душу. Билл очень старался забыть Тома, но выходило, что все его попытки пошли прахом, раз Алекс раскусил его с такой легкостью И вот что ему делать дальше?!
***
Этот вопрос не шел у Билла из головы весь оставшийся рабочий день. Он периодически путал его мысли, пока они Тони обсуждали проекты новых контрактов. Он снова думал о Томе вместо того, чтобы внимательно слушать архитектора, представлявшего ему проект реконструкции помещения, которое его компания не так давно приобрела у фрау Мюллер…
«Что мне еще сделать, чтобы забыть тебя?.. – в тихой ярости думал Билл, начав метать по своему кабинету, оставшись один, пытаясь хоть как-то успокоить себя. – Я тебя выгнал, я послал тебе этот чертов костюм, полагая, что мне станет легче… Вспоминать не хочу, какими глазами смотрел на меня курьер, пока я подписывал карточку… От других мужчин меня воротит. Мне все не так в них. Про женщин я даже думать не хочу…»
Билл резко остановился у небольшого зеркала на стене и посмотрел на себя. Бледный, с каким-то безумным выражением в глазах…
«Господи, в кого я превратился?.. – думал он, глядя на свое отражение. - И, главное, я ничего не могу с собой поделать…»
Билл так и не смог обуздать свои разыгравшиеся нервы, и к концу рабочего дня дошел до кондиции: он сделался зол, очень зол. На всех, и на самого себя в первую очередь. Больше всего его бесило, что он оказался просто не в состоянии контролировать собственную жизнь.
На курсы французского он решил сегодня забить, чувствуя, что его мозг просто не вынесет дальнейшего над собой насилия, поэтому Билл поехал сразу домой.
Зайдя в свою погруженную во мрак квартиру, он обессиленно прислонился спиной к входной двери и замер в таком положении. Внезапно ожил его сотовый. Билл нажал на кнопку «ответить», даже не посмотрев, кто звонит, и вдруг услышал голос Джейн, своей бывшей пассии, которая, вернувшись в Лондон, ни разу не соизволила ему позвонить за все эти три с лишним месяца. Билл почувствовал, что у него нет сил даже на то, чтобы просто ей сказать ей привет, не говоря о том, чтобы спросить, как она живет. Тогда он просто отключил телефон, вынул из него сим-карту и, недолго думая, спустил ее в унитаз.
«Больше вы меня не будете доставать звонками!» – пробормотал он мстительно, слушая, как шумит вода в бачке. В понятие «вы» для него сейчас укладывался весь мир…
***
Когда во вторник, 2 сентября, Майер загрузил Томаса срочной работой, которую необходимо было закончить уже к сегодняшнему вечеру и привезти Майеру домой, тот особого значения этому не придал. Надо так надо.
Том корпел над проектом инвестиций весь день, но к семи часам все-таки сумел довести его до ума.
Том, разминая уставшую шею, только сейчас подумал, а к чему, собственно говоря, его босс развел такую спешку? Зачем ему понадобился этот проект именно сегодня?
Но раз обещал, надо делать, хотя ехать за город, в имение Майеров, да еще на ночь глядя, Каулитцу страшно не хотелось…
…Подъезжая к усадьбе своего босса, Том еще издали обратил внимание, что все окна дома ярко освещены.
«Что это там у них такое творится?» - в недоумении подумал он, пытаясь припомнить, говорил ли ему Майер что-то по поводу готовящейся в его доме вечеринки или нет. Вроде бы нет…
«Похоже, у него там и правда прием… - думал Том, подъезжая к дому. - Ну, и ладно, отдам ему бумаги, раз он просил, и дело с концом»...
..Тому незамедлительно открыл дворецкий и, как ему показалось, совсем не удивился, увидев его на пороге, - наоборот, он с готовностью впустил в дом нового гостя.
В доме, похоже, и правда полным ходом шел банкет, потому что Том прекрасно слышал музыку из гостиной, которую иногда перекрывали голоса. Мимо него чинно протопали официанты с подносами, уставленными бокалами с шампанским…
Не успел Том оглядеться, как на него набросилась Кира Майер, одетая в вечернее платье. Она разве что не повисла у него на шее. Том ее восторга не разделил.
Он хорошо помнил, зачем он наведался в этот дом, поэтому довольно сдержанно поинтересовался у не в меру восторженной Киры, может ли он видеть ее отца. Кира удивленно вскинула брови…
Отец и сам не замедлил появиться в огромном холле. Майер тоже довольно заулыбался, увидев Тома.
Том, чувствуя, что он, кажется, чего-то не понимает в происходящем, после короткого приветствия протянул ему папку. Майер, даже мельком не взглянув на привезенные документы, бросил папку на столик у стены. И тут Том понял, что проект этот чертов, над которым он бился весь день, был лишь коварным предлогом заманить его сюда. Знать бы еще зачем…
Майер тем временем любезно пояснил, что у него в доме сейчас собрались родственники и самые близкие друзья, но Том так и не понял из его слов, что за повод был собираться всей этой, судя по производимому шуму, немаленькой компании.
Майер предложил ему присоединиться, и Том, желая разобраться в том, что происходит, согласился.
В сопровождении своего босса и его дочери он попал в большую уютную гостиную Майеров. Людей в ней и правда было достаточно. И все они с откровенным интересом уставились сейчас на него.
Бернд Майер, не теряя времени даром, начал представлять Томаса по очереди всем присутствующим.
Том уловил, что на него как-то подчеркнуто любезно смотрят и улыбаются все те люди, к которым его подводили. Это его напрягло, и он снова подумал, что дело здесь нечисто. Взглянув на Киру, которая следовала за ним по пятам, он, кажется, начал догадываться, в чем дело…
В мозгу Тома яркой лампочкой зажглась мысль о том, что он уж принял твердое решение расстаться с Кирой при первой же удобной возможности. Ему необходим был только подходящий для этого предлог. И, кажется, предлог нашелся…
И стоило Майеру отвлечься, как Том, ухватив Киру за локоть, увлек ее прочь из гостиной. Он почти втащил ее в кабинет Майера, говоря, что им надо кое-что обсудить. Том уже точно знал, что он сейчас скажет Кире Майер, и он не упустит свой шанс…
Пока Том закрывал дверь, Кира включила лампу на огромном рабочем столе своего отца и повернулась к нему…
Том подошел к ней почти вплотную и вкрадчиво произнес:
-Кира, дорогая моя, что-то я никак не пойму… В качестве кого меня представляют всем этим людям? Мне их интерес показался преувеличенным…
Том заметил, как Кира стушевалась и немного покраснела. Похоже, он двигался в верном направлении.
-Ну, как же, Том, - залепетала Кира. – Я думала, что мы пара…
«Вот он – тот самый подходящий момент… Пара… - усмехнулся про себя Том. – Мы так с тобой не договаривались…»
-Что?! – Тому очень натурально удалось передать свое удивление. – Не помню, чтобы я предлагал тебе стать моей девушкой!
Том с чувством глубокого удовлетворения смотрел, как расширяются глаза Киры.
-Разве я что-то обещал тебе? - снова спросил Том.
Кира захлопала ресницами…
Том понял, что попал в точку.
-Но, Том… - повторила она его имя, как заевшая пластинка…
Том глубоко вздохнул и заговорил. Нужные слова нашлись сами собой.
-Кира, послушай меня внимательно. Я пытался привыкнуть к тебе и сделать так, чтобы нам было хорошо вместе. Но у меня ничего не получилось...
А потом добавил:
- И, думаю, не получится. А притворяться, что у нас с тобой все замечательно, а тем более, что мы являемся парой и что я люблю тебя, я не собираюсь… Извини…
-У тебя все-таки кто-то есть? – неуверенно задала вопрос Кира после короткого молчания.
-В данный момент у меня нет никого, - посчитал нужным сказать Том.
-Юля? – выдала предположение Кира.
-Про Юлю я тебе уже все объяснил, - процедил Каулитц.
-Тот парень? - Кира продолжила строить свои догадки, а у Тома сжались кулаки.
-Тебя это вообще не касается, - ответил он, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать орать на нее. – Я все сказал. Мне пора. Можешь закрыть за мной дверь…
С этими словами Том развернулся и пошел к выходу из кабинета…
…В эту ночь, впервые за последнее время, он заснул спокойно…
***
На следующее утро первое, что Том услышал от фрау Аберт, как только он переступил порог своего офиса, было пожелание ему срочно явиться к господину Майеру.
Том уже, кажется, знал, что за вопрос сейчас будет стоять на повестке дня…
Так и оказалось.
Майер сразу перешел к делу.
-Томас, объясни мне, что у вас вчера случилось с Кирой? – потребовал он, не утруждая себя такой ерундой, как приветствие и другие вежливые слова, наподобие пожалуйста.
«Он всегда был таким грубым, или я раньше на это внимания не обращал?» - подумал Том, глядя на своего начальника.
-Почему вы расстались? – последовал новый вопрос со стороны Майера.
-Господин Майер, чтобы расстаться двум людям, им надо хотя бы быть парой. А мы парой с вашей дочерью не были, - очень спокойно ответил Том.
Решение было принято, оно было окончательным, поэтому страха он не испытывал.
-Разве? – деланно удивился Майер.
-Да, - просто подтвердил Том.
-Но моя дочь любит тебя, - возразил его начальник.
-Этого недостаточно, чтобы мы были парой. Я ее не люблю. И, думаю, что не полюблю. И вчерашнее ваше решение представлять меня гостям – я так и не понял, в качестве кого, – было явно преждевременным.
-Вот как ты заговорил, - медленно произнес Майер, вставая с кресла и обходя свой стол. -Том, ты совершаешь большую ошибку.
-Господин Майер, а почему я все время обсуждаю свою личную жизнь с вами? Какое вам дело до нее? – Том начал злиться.
-Томас, я тебе неоднократно говорил, что ты мне нравишься, и я желаю тебе только добра.
-У нас с вами разные представления о том, что является добром для меня, - недобро усмехнулся Том.
-Ты зря смеешься. Кира – идеальная пара для тебя.
-Возможно, - согласился Том. – Вот только есть маленькая загвоздка: я ее не люблю. Я ей об этом вчера и сказал.
-Моя дочь страдает, - продолжил свою песню Майер.
-Мне жаль… - ответил Том. – Но я ничего не могу сделать…
-Мне кажется, что ты погорячился.
-Не думаю, - ответил Том. –Вы уже и так слишком много внимания уделили моей личной жизни. Если это все, то я пойду, господин Майер.
-А ты упрям… - тон, с которым герр Майер произнес эти слова, как-то напряг Тома. – Знаешь что?
Том молча посмотрел на него.
-Съезди-ка ты в Мадрид – смени обстановку. Проведешь там переговоры, заодно хорошенько подумаешь над сложившейся ситуацией…
-Тут не над чем думать… - начал было Том.
-Вот и зря, - бесцеремонно перебил его Майер. – Я настоятельно советую тебе еще раз взвесить свое решение, чтобы потом не пожалеть о нем. Вылетишь в Мадрид прямо сегодня. Вернешься 6 числа, и тогда же в семь вечера я жду тебя на своем дне рождения.
Видя, что Том никак не реагирует, Майер сказал:
-Я тебя больше не задерживаю. Зайдешь сейчас к Гернету. Он тебе даст инструкции насчет переговоров в Испании.
Том молча покинул кабинет босса и направился к офису его заместителя.
«Я поеду в Мадрид – в конце концов, это моя работа. Но если Майер считает, что я передумаю, то он крупно ошибается. Я его уже послушал один раз… Над чем мне стоит подумать, так это как вернуть Билла…»
В нескольких метрах от кабинета вице-президента «Delta Finanzen» Франца Гернета Том притормозил на минуту и перевел дух.
…Что ж, он получил возможность уехать из Гамбурга, и Том понял, что даже рад до какой-то степени, что обстоятельства складываются именно таким образом: ему необходимо было хорошенько обдумать, как жить дальше. И думать ему лучше в полном одиночестве, вдали от всех: от Майера, Киры... И от Билла тоже. Как бы кощунственно это ни звучало…
***
…Франц Гернет, несколько удивившись тому, что именно Томас едет в Мадрид, тем не менее, подробно рассказал, какого плана переговоры ему предстоят и на что следует сделать особый упор...
***
…Приехав домой, Том в первую очередь принялся паковать чемодан. Чтобы не было скучно, он включил телевизор и принялся за сборы.
Самолет в Мадрид вылетал в 15.00, и поэтому у Тома было еще достаточно времени, чтобы спокойно, без лишней суеты, сложить в чемодан необходимые вещи, а потом загодя добраться до аэропорта без угрозы быть оштрафованным за превышение скорости…
Подумав, что ему не мешает перекусить, Том прервал на время свое занятие и наведался в кухню, где оперативно сварганил себе омлет с зеленью и затем лихо с ним расправился...
Взглянув на часы, он понял, что пора идти одеваться. С этой мыслью Том отправился обратно в спальню.
Проходя через гостиную, Каулитц случайно задержал свой взгляд на экране телевизора. В эфире был 12-часовой выпуск новостей, и сейчас речь в сюжете, как уловил Том, шла о какой-то крупной автоаварии, которая произошла сегодня в центре Гамбурга при участии нескольких машин.
Томас даже забыл на минуту, куда он и зачем шел, так его поразила степенью своих повреждений серебристая «Ауди», смятая в гармонь, - именно она сейчас была на экране.
У него вдруг резко сжало в груди, и он не понял, почему. Да, печально, что случилась авария, да еще такая крупная, но она не первая и не последняя в этом городе – почему ему тогда стало так нехорошо?
Том с непонятно откуда взявшимся волнением начал внимательно вслушиваться в репортаж. По словам корреспондента, ДТП произошло по вине водителя «Ауди». У Тома немного отлегло от сердца, когда репортер сообщил, что обошлось без человеческих жертв, а всех пострадавших уже доставили в больницы города. И только тогда Том смог сдвинуться с места.
«Это он … или она – кто там был за рулем? - здорово врезался, раз машине прямая дорога в утиль», - подумал Том, доставая из шкафа костюм, который он наденет в дорогу.
Затем его взгляд случайно упал на большой белый пакет, задвинутый в самую глубину шкафа. Прощальный подарок Билла. Том специально повесил его таким образом, чтобы не видеть лишний раз. Но сейчас он взял этот пакет в руки и впервые за все время расстегнул на нем молнию, разделяя надпись «Schrie» пополам…
…Это был темно-серый, безумно элегантный, костюм от Giorgio Armani. Том даже не сомневался, что он придется ему впору.
Вдруг Каулитц, не рассуждая о том, что собирается делать и, главное, зачем, запаковал костюм обратно в пакет и аккуратно уложил этот пакет в чемодан…
…Том оделся, вызвал такси и уселся в ожидании на диван - напротив работающего телевизора. Сейчас показывали какой-то спортивный сюжет, но Том снова мысленно вернулся к той аварии.
«Хоть никто не погиб!» - подумал он…
***
Этим утром, 3 сентября, Билл проснулся ни свет ни заря – в половине четвертого… Он резко сел на кровати, пытаясь сообразить, где он находится сейчас и, главное, с кем…
«Черт! Это был сон…» - подумал он, пытаясь заново освоиться в реальности.
Ему приснился Том. Впервые за все то время, что они были знакомы…
И они занимались любовью.
Это было настолько ярко и реалистично, что Билл до сих пор чувствовал свое сердце, которое колотилось в горле.
Чувствовал он и то, что ему придется переться в душ среди ночи …
«Том, ты сволочь! Мало того, что я думаю о тебе целыми днями, так теперь еще и во сне ты со мной…» - со злостью думал Билл, выбираясь из-под одеяла…
…Стоя под теплыми струями воды, Билл снова вспомнил свой сон...
Руки Тома, скользившие по его телу. Его собственные, которые старались не отстать…
Губы Тома, целующие его то нежно, но страстно – именно так, как ему хотелось больше всего…
Он выгибался под Томом…
Так! Стоп!..
…Билл понял, что снова возбуждается. Он в досаде долбанул кулаком по кафельной стене. Рука заболела, однако его душевная боль, которая снова ожила в нем, стоило только проснуться, немного отступила.
Он совсем не может собой управлять…
…Билл бессильно прислонился лбом к стене…
«Что ж я так теперь и буду постоянно с ума сходить? Тогда меня ждет «развеселая» жизнь…» - угрюмо думал он, выбираясь из душевой кабины…
Накинул халат, пошел на кухню…
Посмотрел в окно, за которым была непроглядная ночь.
Хотелось плакать… По тому, чего сейчас не было в жизни, и никогда, похоже, уже не будет…
…Возвращаться в спальню не хотелось, поэтому Билл прилег на диван в гостиной. Он подумал, что ему надо многое успеть сделать за предстоящий день, поэтому неплохо будет еще поспать…
Он и не заметил, как уснул…
***
Билл проснулся сам – без будильника – в половине восьмого. Настроение было никакое… Погода была под стать настроению…
Билл выпил черный кофе, накрасился, оделся и спустился в подземный гараж.
Уже несколько дней он обходился без услуг личного водителя. У Кристиана заболела мать, жившая в Кельне, и он, взяв отпуск на неделю, уехал ухаживать за ней… Биллу теперь приходилось обходиться собственными силами.
Трюмпер не был плохим водителем, но так как навыки управления машиной ему было совершенствовать особо негде, то он не чувствовал себя за рулем так уж уверенно.
Тем не менее, он решил, что неделю за рулем он выдержит, и пока обходилось без приключений…
…Билл, добираясь до работы, с удовлетворением отметил, что ему на пути встретились два огромных баннера с его собственным изображением: их развесили по всему городу накануне. Без излишней скромности, Билл подумал, что он прекрасно смотрится на плакате размером три на шесть метров…
Его настроение несколько улучшилось…
…Билл успел переговорить с Тони по поводу подрядчика, который займется ремонтом бывшей недвижимости фрау Мюллер, и уехал с «инспекцией» в еще один из своих магазинов, расположенный на Hohe Bleichen.
Пока Билл ехал до него, пошел дождь, мелкий, но довольно сильный… Он понял, что возвращаться ему придется по уже мокрой трассе…
***
…Допросив с пристрастием старшего менеджера магазина на предмет того, как раскупается новая коллекция, и выслушав заверения, что коллекция раскупается довольно живо, Билл собрался покинуть этот свой магазин и вернуться обратно в офис.
Сев за руль, он вдруг подумал, что все-таки сон с участием Тома не прошел для него даром: на душе снова была печаль и какая-то безысходность.
Потом его мысли резко пошли в другом направлении.
«Блин, надо быть осторожнее! - подумал Трюмпер, когда машину слегка занесло на повороте. – Хорошо, хоть ехать недалеко…»
Проезжая перекресток в квартале от своего офиса, он вдруг резко нажал на тормоз – мимо проезжал черный «Майбах», и у него внезапно закружилась голова. Билл обернулся, чтобы еще раз посмотреть на автомобиль, который вмиг всколыхнул в нем вихрь воспоминаний, и тут же почувствовал, как в его «Ауди» сзади врезается другой автомобиль. «Ауди» развернуло на мокрой дороге и вынесло на встречную полосу…
***
…Последнее, что помнил Билл, был удар в лицо от сработавшей подушки безопасности и резкая боль, которая прострелила правое плечо…
***
Том прилетел в столицу Испании около 9 часов вечера. В отличие от серого Гамбурга, Мадрид встретил его по-летнему ясной и теплой погодой…
Он остановился в отеле «Gran Hotel Velazquez», где уже однажды снимал номер…
Заказал себе легкий ужин в номер, принял душ, а потом сел у окна и задумался… Во время сегодняшнего перелета на Тома вдруг снизошло понимание, что ему, похоже, предстоит делать выбор между работой и Биллом… Мысль эта в тот момент показалась ему абсурдной, поэтому он постарался сразу же выкинуть ее из головы, но сейчас он снова вернулся к ней…
Том все больше склонялся к выводу, что ему, похоже, не удастся усидеть сразу на двух стульях: быть с Биллом и одновременно продолжать работать в «Delta» - Майер ему житья не даст, это было абсолютно ясно…
Том вздохнул.
Работа.
Любимая работа.
Без которой не мыслишь своего существования…
Но он уже выбрал один раз работу, и что он получил? Пустоту и холод в душе, жизнь на автопилоте и серые дни, похожие один на другой, как ксерокопии одного документа…. И Киру в придачу… «Неужели Майер всерьез думает, что я могу передумать по поводу его дочери? Спасибо, но с меня достаточно ее общества…»
Том еще подумал, что он, похоже, и улыбаться-то разучился за месяц такого существования…
Билл…
Вот только сможет ли Том его вернуть? Потому что неизвестно, захочет ли Билл его простить…
«Что я ему стану говорить? Извини, я был не прав? Не могу же я взять и сказать, что это все были происки Майера…»
Том встал и пересел на подоконник. У него разболелась голова от этих мыслей, и он решил, что он просто полюбуется на вечерний Мадрид за окном… А подумает обо всем этом завтра…
***
Переговоры шли на удивление гладко и без проволочек. Испанцы казались очарованными Томом и соглашались со всеми его предложениями. Особенно сильно очарованной им казалась переводчица, принимавшая участие в переговорах, красавица Агата. Вот только Том вообще никак не реагировал на ее улыбки и далеко не робкие взгляды из-под длиннющих ресниц…
4 сентября сразу после окончания переговоров Каулитц отправился в музей Прадо и пробродил там почти до закрытия: он не хотел возвращаться в свой номер – в свое одиночество, где на него снова нахлынут мысли о том, что ему надо делать выбор…
На следующий день переговоры закончились даже раньше намеченного времени, все соглашения были утверждены, а документы подписаны.
Том отказался участвовать в банкете и предпочел благополучно отбыть восвояси…
Но и сегодня он не собирался сидеть в четырех стенах: Том решил просто погулять по городу.
На площади Майор, в одном из открытых кафе, он уселся за столиком и заказал себе кофе.
Том поднял голову и посмотрел в пронзительно голубое небо. Вдруг он подумал, что дела его здесь, в Мадриде, закончены и завтра ему предстоит возвратиться домой. А он так еще ничего не решил…
Том вспомнил сегодняшние переговоры. Он чувствовал себя во время их проведения как рыба в воде…
И что – ему просто так взять и уйти из «Delta»? Но куда? Сейчас кризис, поэтому устроиться даже при его опыте куда-либо будет трудно… А если Майер еще и «ославит» его…
Вот только как жить-то ему дальше без Билла? Господи, что ж так трудно выбрать?
Принесли его заказ…
Внимание Тома привлекла пара молодых мужчин, сидящих неподалеку от него. Он не слышал, о чем они говорят, да и не понял бы он все равно, даже если бы услышал… Однако парни так себя вели, так смотрели друг на друга и так улыбались, что Том понял: они явно больше, чем просто друзья…
И они счастливы. Это Том тоже понял…
И вдруг его охватила зависть к тому, что другие люди могут быть просто счастливы, не думая ни о чем…. Тогда Том, не допив свой кофе, оставил деньги на столике и быстрым шагом пошел в отель…
Он поднялся в свой номер, переоделся, заказал обед, а потом понял, сев в кресло и посмотрев на еду, что он ничего не хочет, – НИЧЕГО ВООБЩЕ. Тогда Том резко поднялся, отчего вздрогнул стол и звякнула посуда, и начал мерить комнату шагами.
Ему снова вспомнилась та пара из кафе…
Они с Биллом тоже могли бы так сидеть где-то и не замечать ничего и никого вокруг.
Они и сидели так…
Раньше.
Пока Том не выбрал работу…
Мысль о неравнозначности полученного и утраченного снова начала сверлить ему мозг.
Том остановился, проводя руками по лицу. Да, он выбрал любимую работу - карьера, которую он так успешно строил, оказалась дороже чувств. Вот только у него больше нет сил так жить дальше...
***
Том прилетел в Гамбург в начале пятого вечера…
Он, как ни удивильно, быстро заснул накануне ночью и чувствовал себя, встав рано утром, относительно неплохо…
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |