Название: Ангел четверга Автор: konstanta Артер: Alizeya Бета: нет Жанр: АУ Рейтинг: R Персонажи: Дин/Кас, Сэм, Бобби, Чак Размер: 8917 слов Саммари: А что, если весселем Михаила может

Название: Ангел четверга Автор: konstanta Артер: Alizeya Бета: нет Жанр: АУ Рейтинг: R Персонажи: Дин/Кас, Сэм, Бобби, Чак Размер: 8917 слов Саммари: А что, если весселем Михаила может стать не только человек, но и ангел, имеющий телесную оболочку? Таймлайн: Действие происходит после 5.18 и далее. И, да - Адама в природе не существует Предупреждение: смерть персонажа, депрессия, надежда Читать под музыку Башаков Михаил - Утро

Еще не проснувшись окончательно, Дин уже знал, что сегодня - четверг. Это даже не было его первой утренней мыслью, этот день недели он просто чувствовал, физически. И неудивительно: накануне каждого четверга он выпивал вдвое больше своей ежевечерней нормы спиртного. Поэтому не стоило и пытаться оторвать от подушки налитую расплавленным чугуном голову, и уж тем более не стоило открывать глаза. Да и не к чему. Опустить руку вниз, на ощупь отыскать на полу рядом с кроватью пластиковую бутылку с дешевым виски, поднести ко рту. Сделать пересохшими губами первый трудный глоток, потом еще один. Головная боль не отступала совсем, но становилась терпимой, утренний свет уже не грозил выжечь глаза. Теперь можно было, пошарив под подушкой, вытащить из-под нее измятую, потерявшую всякий вид длинную тряпку, бывшую когда-то синим галстуком. Сжать в кулаке. Потом намотать на ладонь, разглаживая, перебинтовывая сбитые костяшки пальцев. Прижать руку к лицу, вдохнуть, крепко зажмурив глаза. Дин не пытался себя обмануть: галстук уже давно пах только бензином, порохом и его собственным телом. Но иногда, особенно по четвергам, казалось, что он почти слышит тень его прежнего запаха: горьковатой туалетной воды, ей, видимо, пользовался Джимми, грозовой свежести, которая даже прежде, чем шорох крыльев, оповещала о появлении Каса, и еще чего-то неуловимого. Может быть, так пахнет время, если отмеривать его не часами, а тысячелетиями. Несколько месяцев назад Дин понял, что не может больше продолжать бесконечно крутить в голове мысли и воспоминания о Кастиэле. Он думал о нем даже во время охоты, из-за чего его жизнь несколько раз подвергалась серьезному риску. Впрочем, это волновало его меньше всего, но он рисковал и жизнью брата, что было гораздо хуже. И еще: Винчестер чувствовал, что начинает сходить с ума, как уже было с ним раньше, после того, как он потерял Сэма. Но тогда сумасшествие продлилось несколько дней, сейчас же оно растянулось на месяцы. Боль не становилась слабее, да Дин этого и не хотел. Он просто научился заглушать ее на время, отгоняя на шесть дней, чтобы потом, на седьмой, испытать в шестикратном размере. Каждый четверг охотник пропускал ее через себя вместе с воспоминаниями об ангеле, и эта боль была невыносимой. Но он не мог перестать вспоминать.

Кас, как всегда, появился из ниоткуда, смахнув порывом воздуха несколько бумаг со стола Бобби, и привычно зацепился взглядом за старшего Винчестера. Дин уже настроился на их традиционные гляделки, которые, как он предполагал, когда-нибудь наверняка закончатся плачевно. В один прекрасный день он не сможет разорвать этот зрительный контакт и просто умрет от голода и жажды, зачарованно пялясь в синие глаза невозмутимого ангела. Однако на этот раз тот отвел взгляд первым, и как-то уж слишком поспешно. -Кас! Где тебя носит? Мы две недели пытаемся до тебя достучаться! Какого черта происходит вообще? И, да, спасибо, что спросил: сломанное твоим пинком ребро заживает отлично! Кастиэль вскинул руку в предупреждающем жесте. -Дин, сейчас не время для этого. Я пришел, чтобы поговорить с тобой. Сэм, Бобби, вы тоже должны меня выслушать. Сэм понимающе хмыкнул. Двумя короткими фразами прямодушный до абсурдности Кас уже в который раз четко обозначил свои личные ангельские приоритеты. С Дином – говорить и обсуждать. С Дином – спорить и ссориться. С Дином – охотиться на архангелов и шляться по борделям. Пасть и пожертвовать всем – тоже ради Дина. Остальные, ну да, могут «выслушать». Понятное дело, что это уже давно никого не удивляло. И, как для Дина на первом месте всегда был и будет только он, Сэм, так и для Кастиэля - Дин. На первом, на втором и на третьем. Хотя младший из братьев сильно подозревал, что это место на самом деле было вообще единственным. И раньше, скорее всего, принадлежало исключительно Богу. Но тот сошел с пьедестала, и теперь его прочно занял Винчестер-старший. Из размышлений об ангельских предпочтениях Сэма вывел ровный голос Каса. -Нашел я способ, как Люцифера нам остановить. Мои братья сойдутся в решающей битве, как и было предначертано. Михаил одержит победу. -Кас, ты спятил? Или опять угодил на небесный сеанс промывки мозгов? Честно говоря, Дин подумал, что это он сам сошел с ума: настолько неожиданным было услышанное. -Помнится, когда я голосовал за этот сценарий, ты попытался прошибить мной кирпичную стену! А как же миллиарды невинных жертв, и пол-планеты впридачу? Так какого… -Дин. Дослушай меня до конца, прошу. Синие глаза потемнели и прищурились. Подбородок дернулся, едва заметно. Винчестер, мысленно процитировав самого себя:«ангелов-ботаников лучше не злить», счел за лучшее замолчать. -Жертв не будет, или их будет минимум. Планета не пострадает. Сила архангела становится сокрушительной, лишь когда он обретает свой истинный вессель. Если же он использует замену, как Люцифер сейчас, она уменьшается в разы. В сотни раз. Размах сражения будет не тот, что мог бы привести к Апокалипсису. Так что все обойдется малой кровью… И тебе не придется говорить «да» Михаилу. Ангел замолчал, видимо, сочтя сказанное достаточным. Дин решил, что настало время для его реплики. -Чувак, ты это серьезно? Что ж ты раньше молчал, если все так просто решается?! То есть это реально: подсунуть Михаилу вторсырье, и он на это согласится? Так дело за малым – осталось лишь найти блаженного религиозного фанатика, который будет рад подставить архангелу свою задницу. Вопрос: где именно его искать? Я так понимаю, времени у нас в обрез. И, Кас, знаешь, что? Хватит испепелять меня взглядом! Я опять сказал что-то не то? -Вессель для Михаила уже найден. Искать его не надо.

Губы Кастиэля сомкнулись так, что казалось, они не произнесут больше ни слова как минимум лет сто. А то и дольше. На этот раз не выдержал Бобби: -Послушай, ты, мальчишка! Да, я к тебе обращаюсь! Мы что, так и будем выжимать из тебя информацию в час по чайной ложке? Начал – так уж договаривай! И перестань пялиться, я тебе не Дин! Иначе решу, что весселем Михаила должен стать я. Не самый лучший выбор, хочу тебе сказать! Странно, но ангел, похоже, сделал попытку улыбнуться. И, наконец, спустя несколько долгих, наполненных напряженным молчанием, секунд, ответил. -Нет, Бобби, не ты. Весселем Михаила стану я.

*** Первым пришел в себя Сэм. -Кастиэль, но как? Разве это возможно, чтобы один ангел вселился в другого? Я думал, для этого подходит только человек. -Возможно, Сэм. Хотя до недавнего времени я сам не считал этого вероятным. Ангел, для того, чтобы стать сосудом, должен иметь телесную оболочку без человеческой сущности в ней. Такого не бывало прежде. Человек, впустивший в себя ангела, не умирает, разве что вместе с ним, они связаны неразрывно. Когда Рафаил убил меня, умер и Джимми. Отец воскресил меня – но не его. Джимми, я думаю, обрел свое место в Раю. А его тело…Оно теперь принадлежит только мне. И Михаил может воспользоваться им. Сэм посмотрел на брата. Тот продолжал хранить гробовое молчание. Отвернувшись в сторону, так, чтобы Кастиэль даже не попадал в поле его зрения, он, казалось, окаменел, только крепко сжатые губы слегка вздрагивали. Побелевшая от напряжения мышц рука стискивала пивную бутылку с такой силой, что казалось удивительным, как она до сих пор не лопнула. Не зная, как именно долго Дин намерен держать паузу, младший Винчестер решил сам задать следующий вопрос. -Кас, а как же ты? В том смысле, что Дин ведь рассказывал, каково пришлось парню, попользованному Рафаилом. Но ты же все-таки ангел, не человек. С тобой ведь такого не произойдет, верно? Не превратишься в идиота или вроде того? -Я не знаю, Сэм. Никто не знает. Мои силы всегда были ничтожно малы по сравнению с силами Михаила, а теперь и их почти не осталось. Я уже почти человек. Возможно, моя сущность и эта оболочка будут уничтожены. Но я надеюсь, что мне даруют шанс вернуться на небеса. Хотя это не имеет никакого… Хлоп! Бутылка разлетелась вдребезги, врезавшись в стену. Кулак с грохотом впечатался в стол. -Нет! Дин резким движением вскочил с кресла и стремительно подошел к Кастиэлю. Схватил за плечи и встряхнул с такой силой, что тот едва удержался на ногах. -Нет, я сказал, нет, пернатый придурок! Ты этого не сделаешь! Я тебе просто не позволю! Кас, не сходи с ума, наверняка есть другой выход! Ангел одним движением сбросил с себя руки охотника, но не отстранился. Упрямо вздернул подбородок. -Дин, я не спрашивал твоего позволения. И другого выхода нет. Михаил устал и хочет лишь одного: все закончить. Он принял мое предложение, и завтра призовет Люцифера. Я пришел лишь затем, чтобы предупредить: Сэму грозит серьезная опасность. Люцифер может догадаться о нашем плане и направить целую армию демонов, чтобы отыскать его. Если это произойдет и он заставит твоего брата сказать «да», все будет кончено. Михаилу против него не выстоять, разве что он займет твое тело. А тогда Апокалипсиса не избежать. Поэтому сегодня я останусь здесь. Защитить вас в одиночку я не смогу, но у меня будет время для того, чтобы призвать помощь. С усталой обреченностью Дин осознал, что на этот раз переубедить Кастиэля ему не удастся. Одних слов здесь мало, надо придумать что-то еще, и он заставит его изменить решение, черт возьми, чего бы это ни стоило. Нужно лишь время. Поэтому Винчестер лишь произнес обманчиво-спокойным голосом: -Хорошо. Если ты так сильно жаждешь слиться в экстазе со старшим братцем, не буду мешать. Только одно: на стрелку с архангелами я отвезу тебя сам. Никаких трах-тибидохов. И не вздумай возражать, не поможет. Одного я тебя не оставлю, только не в этот раз. Поэтому просто скажи, куда ехать. Ангел слегка улыбнулся. -Я не буду возражать, Дин. Место, где состоится битва, в пятистах милях к северу отсюда. Там заброшенный поселок с небольшой церковью и кладбищем. Можешь отвезти меня туда, если хочешь. Но ты же понимаешь, что потом я оправлю тебя назад. Во время битвы там лучше не находиться.

*** Остаток дня прошел тихо. Демоны, вопреки опасениям Кастиэля, так и не появились. Сэм и Бобби приводили в порядок снаряжение, изредка перебрасываясь короткими фразами. Любознательный ангел осторожно перелистывал старинные фолианты из библиотеки Сингера. Дин молча сидел в кресле, стоящем в отдалении от остальных, и методично открывал одну за другой бутылки с пивом. Сэм видел, что его брат напряженно о чем-то размышляет, и конечно, догадывался, о чем именно. Дождавшись, когда Кас отвлечет Бобби каким-то замечанием относительно древнего ритуала из культа вуду, он отложил в сторону требующий починки арбалет и подошел к Дину. Взял бутылку пива, присел на подоконник. -Сэмми? Нетрезвые интонации в голосе старшего брата заставили Сэма поморщиться. Разговаривать с Дином, когда он в таком состоянии, было занятием абсолютно бестолковым, но и отступать, сделав вид, что подошел просто глотнуть пивка, уже поздно. Братья слишком хорошо знали друг друга. -Дин, послушай. Я все понимаю, я вижу, как ты привязан к Касу, он и мой друг тоже. И мне безумно жаль, что он рискует, ну, пострадать. Но ведь это действительно самый лучший план из всех, что у нас были. Ты же слышал: никаких жертв, никакого Апокалипсиса. И, потом, это же его собственный выбор, тут уже ничего не поделаешь, раз он сам так решил. -Выбор?! Решил? Дин не повышал голоса, но в нем было столько ледяной ярости, что младший Винчестер вздрогнул, как от крика. Такая же ярость плескалась и в глазах старшего брата, когда он поднял голову и взглянул Сэму в лицо. -Ты это о чем, Сэмми? Дать возможность разразиться гребаному Апокалипсису или предотвратить его, принеся себя в жертву, по-твоему, здесь есть, из чего выбирать? И даже если есть: кто, черт возьми, этот выбор сделал? Кас? Нет, братишка, за него уже давно все выбрали и решили. И знаешь, кто? Я! Когда сдавался Михаилу, когда ломал первую печать, даже когда заключал сделку на перекрестке – я выбирал и за него тоже, делал все, чтобы в конечном итоге ему не осталось ничего другого, кроме как пожертвовать собой. В очередной раз, Сэмми! Этот парень уже дважды погибал за меня и по моей вине: в прошлом году и в 2014-ом, и сейчас готов сделать это в третий раз, и снова из-за меня. Не находишь, что это немного перебор? Да будь я проклят, если позволю ему умереть снова! Дин замолчал, сделал очередной глоток из бутылки. Затем резко поднялся с кресла и решительно подошел к ангелу. -Эй, Кас! Сегодня ведь снова твоя последняя ночь на земле, кстати, уже третья по счету. А ты все еще девственник. Но Дин Винчестер своих обещаний не забывает. Поэтому к черту книги и тащи свою задницу в спальню. Сэм заночует в бункере, там к тому же и безопасней. Суровый Воин Господень от неожиданности вздрогнул. Его широко распахнувшиеся глаза и недоуменное выражение лица ангела настолько живо напомнили охотнику сцену в борделе, что тот не выдержал и расхохотался. -Да, пернатый, с чувством юмора у тебя по-прежнему плоховато. Не переживай ты так за свою драгоценную невинность, мне она уж точно без надобности. Просто хочу поболтать с тобой, на ночь глядя. Можно, конечно, и здесь, но я, честно говоря, с удовольствием бы лег. Глядишь, и заснуть удастся. Тогда ты сможешь хранить мой сон, как самый настоящий ангелок с рождественской елки. К тому же я ведь могу удрать через окно и снова двинуть на поиски Михаила, учти! Последний аргумент оказался наиболее действенным. Кастиэль послушно встал из-за стола и направился вслед за Дином.

*** Зайдя в спальню, охотник, не раздеваясь, рухнул на кровать. Растерянный ангел застыл на пороге. -Кас, ну что ты там мнешься. Закрывай уже эту чертову дверь, вон кровать Сэмми, устраивайся. Или, знаешь, что? Ты же все равно не спишь, поэтому садись лучше сюда. Так я тебя хотя бы видеть буду. Повинуясь жесту Винчестера, хлопнувшего рукой по краю собственной постели, Кастиэль осторожно присел рядом. Дину сейчас действительно было жизненно необходимо видеть ангела, ощущать его присутствие. "Наверное, потому, что на этот раз я могу потерять его навсегда". Поспешно отогнав неизвестно откуда взявшуюся мысль, он продолжил изучать глазами такой знакомый профиль, едва различимый в темноте, сцепленные пальцы, в которые упирался твердый подбородок. Ангел. Сидит рядом с ним. Друг. Лучший? Нет, просто первый за всю жизнь и пока единственный. Это у Сэма был Стенфорд и друзья, была Джессика. А у него – только семья и работа. Отец, отдающий приказы, требующие абсолютного повиновения, и брат, готовый спорить до хрипоты из-за каждого сказанного Дином слова. Да, еще Бобби, но он – тоже семья. А Кас…Здесь что-то совсем другое. Что-то, наконец, для себя. Потому что только с ним – спокойно и надежно, и нет проклятого ощущения, что ты – долбаный неудачник, взявший на себя непосильную миссию. С ним просто и понятно, и не надо постоянно мучиться вопросами «Что еще ты скрываешь от меня?». Да, однажды он предал. Но потом расплатился за это сполна, собственной жизнью. Потому что поверил ему, Дину, поверил в него. Именно эта безоговорочная вера и безусловная преданность придавала Винчестеру сил в последние месяцы. Даже когда он сорвался и готов был сказать «да» Михаилу, Кастиэль снова спас его. Вот только обида, гнев и разочарование в глазах ангела причинили ему куда большую боль, чем нечеловеческой силы удары. "Кас, ну ты же простишь меня и на этот раз, уже простил, я ведь знаю. Ты видишь меня насквозь, и понимаешь так, как я сам себя не понимал никогда. Поэтому мне так хорошо, когда ты рядом, и так больно, когда тебя нет. И когда ты так смотришь, я…" Внезапно Дин почувствовал, что ему безумно хочется обнять Кастиэля за плечи, прижать к себе эту взъерошенную голову, уткнуться губами в висок, крепко зажмуриться и сидеть так долго-долго, до самого утра. А лучше – целую вечность, главное, не дать ангелу подняться с этой кровати и уйти навстречу собственной неминуемой гибели. Черт, он явно слишком много выпил сегодня. -Кас, мне кажется, я хватил лишнего. Ты не мог бы меня протрезвить? На это твоего моджо хватит? Ангел повернулся к человеку, внимательно взглянул в глаза. Затем коснулся его лба двумя сложенными вместе пальцами.

*** Первым, что увидел Дин, проснувшись утром, была фигура ангела, все так же сидевшего на краю его кровати. -Кас, я что, отключился? Охотник нахмурился, вспоминания события прошлого вечера. -Черт, да ведь это ты меня вырубил! Ну и сволочь же ты, Кастиэль. Я ведь сказал, что хочу поговорить! -Мы достаточно поговорили, Дин. -Разве? А тебя не учили в школе для маленьких ангелов, что врать – нехорошо? Что-то я не припоминаю долгого дружеского разговора по душам. -Дин, я не лгу. Мы уже сказали друг другу все, что было нужно. Поднимайся, нам пора.

*** Спустя час «Импала» уже вырулила на лесную дорогу, ведущую в северном направлении. Злость на ангела, лишившего его последней возможности поговорить, заставить изменить решение, все еще давала о себе знать, поэтому Винчестер был хмур, неразговорчив, и лишь изредка бросал в сторону своего пассажира короткие взгляды. Кас, по обыкновению, тоже молчал. Но, в отличии от охотника, выглядел вполне умиротворенным. Он то наблюдал пейзаж, мелькающий за стеклом, то задумывался о чем-то своем, и Дину показалось, что пару раз полные губы дрогнули в подобии слабой улыбки. "Я так и не научил тебя улыбаться по-настоящему, Кас. И твоя чертова девственность все еще при тебе. И сейчас уже поздно наверстывать упущенное. Единственное, что я успею сделать – это отвезти тебя на смерть". К горлу подкатил сухой, колючий комок. Несколько минут Дин пытался сглотнуть его, глядя прямо перед собой, на расплывающееся перед глазами шоссе, затем перевел взгляд в сторону ангела. Воспоминание пришло внезапно: вчера вечером он так же смотрел на этот профиль, и ему было так же больно, а потом он представил, как садится рядом, прижимается губами к виску, к взъерошенным волосам… Жар охватил лицо, Винчестер поспешно отвернулся. Нет уж, чем такие мысли, лучше поговорить. -Кас? Что-то ты выглядишь подозрительно счастливым для потенциального смертника. Или ты уже мысленно на седьмом небе? Мечтаешь о райских наслаждениях? Щеки Кастиэля вспыхнули ярким румянцем. Краснеющий ангел, надо же. Дин и не знал, что пернатые на это способны. -Что, я угадал? Держу пари, какая-нибудь ангельская цыпочка из вашего гарнизона ждет не дождется твоего возвращения. Ты уж ее не разочаруй. Собственные слова вдруг показались охотнику неприятными, излишне пошлыми, режущими слух. Да и ангел рядом заметно напрягся. Нет, это было сказано определенно не к месту. -Ладно, Кас, извини. Не хотел задевать больную тему, честно. Ну а если серьезно: о чем думаешь? Судя по твоему виду, явно не о предстоящей схватке. Я вот не могу отделаться от мыслей о ней, и мне довольно хреново. А тебе, похоже, нет, ты вроде как даже улыбаешься. Прежде чем ответить на вопрос, Кастиэль с минуту помолчал, слегка наклонил голову к плечу, словно подбирая подходящие слова. -Ты прав, Дин. Я не думал о схватке. Впрочем, об ангельских цыпочках тоже. Я думал о тебе. И о том, что мне, пожалуй, все же нравится ездить в машине, когда ты рядом. Это делает меня счастливым.

«Импала» резко вильнула вбок. Несколько минут ушло на то, чтобы выровнять движение, ударить по тормозам и постараться прийти в себя. Наконец Винчестер собрался с духом, и, отогнав прочь непрошенные ассоциации, произнес: -Кас, ты…подбирай выражения. Наверное, ты не в курсе, но у нас как-то не принято, чтобы один мужик говорил другому такие вещи. Для выражения дружеской привязанности существуют другие способы. Правда, ты ведь у нас не столько мужик, сколько ангел. Поэтому, знаешь, что? К черту условности. Мне тоже нравится, когда ты рядом, и я чертовски беспокоюсь, когда ты пропадаешь надолго. Иначе и быть не может, мы же друзья. И я тоже чувствовал бы себя просто супер сейчас, нарезая мили и треплясь с тобой об озабоченных ангелицах, если бы… Дьявол, Кастиэль, ты, случаем, не забыл, куда именно мы едем?! На последней фразе голос сорвался на крик. Дин попытался успокоиться и вложить в интонации максимум убедительности. -Выслушай меня, я прошу. Сейчас я развернусь и мы вернемся назад, к Бобби. Я запру тебя в бункер и лично разрисую с головы до ног антиархангельскими письменами. Михаил тебя не найдет. Мы отсидимся там до тех пор, пока не найдем другой выход, а мы его найдем, я обещаю! А потом, когда все будет кончено, Кас, ты слышишь меня? Я обещаю: если уж тебе так нравится ездить со мной в этой машине, я готов катать тебя целыми днями. Мы будем ехать, и слушать «Металлику» и «Лед Зепппелин», и разговаривать о какой-нибудь ерунде. Черт, да я научу тебя самого водить мою детку! И, даже, если тебе приспичит расстаться со своей невинностью на ее заднем сиденье, я буду только за! Винчестер смешался, ему вдруг слишком явственно представился Кастиэль на заднем сиденье «Импалы», обнаженное стройное тело, синие глаза, распахнувшиеся в ожидании, вот хрень, опять сморозил что-то не то. Да что с ним сегодня? -Ну, в том смысле, если подвернется какая-нибудь горячая штучка с сиськами и все такое, короче, ты понял. И еще я буду покупать твои любимые бургеры, сколько угодно, и отвезу тебя на бейсбол, и к морю, ты же наверняка его и видел-то только с высоты птичьего полета. Ты вообще ни фига в этой жизни не видел, и поэтому тебе просто нельзя сейчас умирать! Но и это все ерунда на самом деле. Главное, Кас, ты должен знать: я всегда, слышишь, всегда буду рядом, если это действительно делает тебя счастливым, я обещаю, и прошу: давай вернемся! Кас? -Дин, ты зря остановился. Едем, нам не стоит опаздывать. Ставшие вдруг непослушными пальцы не сразу справились с ключом зажигания. Затем «Импала» резко рванула с места и продолжила свой путь на север.

***

-Мы на месте. Пассажирское сиденье опустело еще до того, как Дин успел остановить машину. Кастиэль уже стоял метрах в двадцати от него, у покосившейся ограды кладбища с распахнутой калиткой, (ее скрип наверняка был отвратительным, режущим слух и нервы), и вертел головой, оглядываясь вокруг. Фигура ангела на фоне этого жутковатого пейзажа почему-то показалась Винчестеру до нелепости беззащитной, хрупкой. Он знал, что это впечатление обманчиво: ни слабым, ни беззащитным Кас не был, это был Воин, чьи способности далеко превосходили его собственные. Но ведь сегодня они ему не помогут, Михаилу нужно лишь это тело, а воинские умения он использует свои. Охотник вдруг отрешенно подумал, что абсолютно не представляет, какие именно методы уничтожения себе подобных используют в схватках наикрутейшие из крылатых ублюдков. Испепеляют друг друга молниями? Прожигают насквозь огненными стрелами? Ломают кости телекинезом? Или попросту рубят в куски какими-нибудь суперархангельскими мечами? От этих мыслей хотелось выть, хотелось немедленно выбросить их из головы, он не будет об этом думать, иначе рискует сойти с ума прямо сейчас, в салоне собственной тачки. И какого черта он до сих пор сидит здесь, почему не рядом с Касом, ведь времени остается все меньше? Дин поспешно выбрался из машины. Кастиэль так и стоял, спиной к нему, и обернулся лишь тогда, когда охотник уже был рядом. Винчестер подошел почти вплотную, плевать на личное пространство, каким же он был дураком, когда одергивал ангела, постоянно нарушавшего границы. Ведь именно благодаря этой привычке Каса он до малейших деталей изучил и запомнил его лицо, каждую черту. Взъерошенная челка, он столько раз ловил себя на мысли, что ему хочется запустить пальцы в эти волосы, пригладить их, или, наоборот, взлохматить еще больше, просто для того, чтобы узнать, какие они на ощупь. Высокий лоб с тонкими длинными поперечными морщинками и мелкими продольными, над переносицей, сейчас они незаметны, но появляются всякий раз, когда хмурятся брови. Глаза, вобравшие в себя все оттенки неба, Дин видел их разными: и темно-грозовыми, и яркими, невероятно синими. Тонкий нос, когда Кас злится, ноздри слегка вздрагивают, это он тоже помнит. Губы, вечно обветренные, должно быть, та еще погодка на небесах. Щетина на щеках и подбородке, упрямом и твердом. Шея, вот она действительно выглядела незащищенной, должно быть, из-за расстегнутого воротничка рубашки и плохо завязанного нелепого синего галстука. Он ведь застегивал ее, эту рубашку, и узел подтянул, тогда, в Мэне, перед встречей с помощником шерифа. Руки потянулись сами собой, но на этот раз они почему-то не застегивали, а поднимали воротник рубашки вверх, и еще больше ослабляли петлю галстука, снимая ее с шеи ангела. -Дин? Что ты делаешь? Эти глаза, удивленные, распахнутые так широко. Надо что-то ответить, что именно? -Раздеваю тебя, что, не видишь? И начал с галстука. Кас, он вряд ли будет уместен сегодня, это же семейная встреча (Дин все еще пытался шутить, зачем, ну вот сейчас - зачем)? Нет, правда, пусть он побудет у меня до твоего возвращения, хорошо? За ним ты ведь точно вернешься. Ты же вернешься, правда? Кас, я просто не смогу без тебя, я… Неожиданно даже для себя самого он притянул ангела к себе, одним резким движением, обнял сильно и жадно, уткнулся губами в висок, так, как хотел сделать это прошлой ночью. Прижимая Кастиэля все крепче и крепче, Дин тихо, сквозь зубы застонал, он не почувствовал ничего, кроме боли. Было невыносимо вдыхать этот запах, чувствовать тепло кожи, эту невероятную близость на самой грани, и понимать, что ты все это теряешь, уже потерял. Так он обнимал мертвого Сэма в ту жуткую ночь, только крови на ладонях нет, есть лишь то же мучительное ощущение безысходности. И Кас, такой же неживой сейчас в его руках, не делающий ни попытки отстраниться, ни обнять в ответ, словно его уже нет в этом теле. Остался только глуховатый голос, и всего две фразы. -Я постараюсь вернуться, Дин. А сейчас, прости. Ангел осторожным движением высвободился из объятий и поднес правую руку к лицу Винчестера.

***

Сэму хотелось заткнуть уши, или закричать, или убраться на край света. Что угодно, лишь бы не слышать хриплого пьяного голоса, доносящегося из-за закрытой двери. "Кас, уже пять дней прошло, ты поторопись, а? Как ты там вообще, слышишь меня? Я вот хреново, хуже просто не бывает. Зря я тебя отпустил. Что же ты молчишь, гад пернатый, отвечай уже, ну! И телефон отключил. Так сильно занят, да? Пришли тогда кого-нибудь из своих, просто с дружеским приветом: жив, здоров, скучаю, скоро буду. Кого угодно, Кас, хоть Захарию. Просто чтобы я знал, что ты в порядке. Кас, я прошу, ну пожалуйста, ответь хоть что-нибудь, ты слышишь меня или нет, да не молчи же!" Эти жуткие, бессмысленные монологи пугали Сэма до чертиков. Как и то, что ни с кем, кроме воображаемого ангела, Дин не разговаривал вообще. Ни с ним, ни с Бобби. Из спальни его брат выходил только для того, чтобы взять очередную бутылку из запасов Сингера, и никак не реагировал на попытки завязать разговор. Все остальное время он либо молча сидел на полу, прислонившись спиной к кровати и глядя прямо перед собой мутными глазами, либо спал, сжимая в кулаке галстук Каса. Либо – вот этот бред, что было хуже всего. -Бобби, я боюсь, он спятил. Я знал, что Дин будет переживать, но чтобы так… Даже, когда умер отец, он не был таким. -Дин был таким, когда умер ты, Сэм. А сейчас он к тому же понимает, что ни один демон перекрестка не в состоянии воскресить ангела.

*** -Алло, Сэм? Это Бобби. Давненько не объявлялись, как вы там? -Я в порядке. -А Дин? -По-прежнему. Днем охотится. Вечером молчит. Или пьет, опять-таки молча. Бобби, он как робот. Или зомби. Уже три месяца прошло, а ничего не меняется. Я не знаю, что делать. -Я тоже не знаю, Сэм…

*** Вот уже третий день Винчестеры жили у Бобби. Очередная погоня за оборотнем благополучно завершилась в паре часов езды до его дома, и они решили навестить старого друга, которого не видели уже несколько месяцев. А заодно устроить себе небольшую передышку. Вернее, так решил Сэм, Дин лишь равнодушно согласился. То, что их короткий отпуск явно не задался, стало ясно практически сразу. Вот и сейчас, младший из братьев сидел с Сингером на кухне, а старший накачивался пивом в гостиной, не выказывая не малейшего желания присоединиться к их обществу. -Я, наверное, зря привез его к тебе. Надо было сразу браться за новое дело. Знаешь, Бобби, когда мы охотимся, он такой же, как раньше, почти такой. А в остальное время, ты сам видишь. Но, черт возьми, я так устал. За эти шесть месяцев мы перебили нечисти больше, чем за два предыдущих года, я вымотан до предела. А Дин, у меня такое чувство, что он специально хочет загнать себя до смерти. -Скорее всего, так оно и есть, Сэм. Разговаривать с ним, я полагаю, бесполезно? Ты же наверняка уже пытался. -Да я только и делаю, что пытаюсь! В лучшем случае, он только слушает. Или делает вид, что слушает. В худшем – сам можешь себе представить. Беснуется и крушит все, что попадет под руку. А иногда такое брякнет, что лучше бы уж молчал. "Как думаешь, Сэмми, он скоро вернется?" Вот единственная тема, которую мой брат в состоянии обсуждать. И я вынужден нести в ответ всякую чушь, и придумывать дурацкие версии относительно того, почему Кастиэля так долго нет. -А вот это ты зря, сынок. Я думаю, Дину нужно, наконец, понять, что Каса ждать не стоит. И смириться с этим. Иначе он так и будет жить бессмысленной надеждой. Не надо ее поддерживать. Так что поговори с ним еще раз. И постарайся, чтобы он тебя услышал. -То есть я должен сказать ему, что Каса нет в живых, и на этот раз его не воскресят? Да он же просто не поверит. И убьет меня на месте за такие слова. Или себя, в очередном припадке самообвинения. И, потом, Бобби, а вдруг Кас действительно, ну, вернется? Дин же говорил, что он ему пообещал. -Сэм, не уподобляйся своему брату. Просто иди и поговори с ним. Никто никого не убьет. В крайнем случае, я буду рядом.

***

Сэм вошел в гостиную. -Дин, ты как? Старший брат окинул его равнодушным взглядом. И он опять был пьян. - Впрочем, можешь не отвечать, я знаю, что ты скажешь. "Сэмми, тебе не надоело повторять один и тот же вопрос? Я в порядке, отвяжись уже наконец". Я угадал? Дин усмехнулся. Сэм Винчестер в своем репертуаре, решил-таки любым способом влезть в душу. В который раз. Что ж, попробуй, братишка. Но приготовься к облому. -Что ты подумал сейчас, я тоже знаю. И в душу к тебе лезть не собираюсь. Просто хочу поговорить. Я не отстану, можешь мне поверить. -Поговорить? Пожалуй, Дин зря понадеялся на то, что мелкий произнесет очередную нудную проповедь на тему доверия и искренности в семье, не дождется ответа и тихо свалит. Ладно, раз уж ты так хочешь нарваться, давай. -И о чем же ты хочешь поговорить? Сэм помолчал, собираясь с духом. Нет уж, если он не решится сейчас, другого случая может и не быть. Главное, успеть сказать как можно больше до того момента, как кулак старшего брата заставит его заткнуться. - О Кастиэле. И о тебе. Ты очень странно ведешь себя в последнее время. Пропадаешь на несколько дней, и не объясняешь, куда. Ты постоянно ищешь что-то в сети, и явно не по работе. Все время молчишь, а твоих идиотских шуточек я вообще не слышал целую вечность. О чем ты все время думаешь? Ты стал хуже охотиться, и еще, я бы очень хотел узнать, почему в мотелях мы теперь снимаем два номера вместо одного? Дин поднялся с кресла. Пора заканчивать этот разговор. Он ответит на пару вопросов и пойдет спать. А если Сэм увяжется за ним, придется просто дать ему в морду. -Куда я пропадаю, тебя не касается. Шуточки, говоришь? И почему это меня не тянет шутить? Может быть, потому, что мой пернатый лучший друг пропал неизвестно куда полгода назад, и я до сих пор не знаю, что с ним? А что касается номеров в мотеле, то, Сэмми, если я хочу провести ночь в обществе горячей штучки, твоя компания мне совершенно ни к чему! -Хватит врать! Какие горячие штучки? Да я уже забыл, когда в последний раз видел, как ты кадришь девчонок! У тебя и секса-то наверняка не было ни разу за эти месяцы, разве что с самим собой! Может, хватит уже заниматься самобичеванием и страдать? И ждать Каса, зная, что его больше нет и он не вернется? Может, пора смириться с этим и начать жить нормальной жизнью? Изменившееся выражение лица брата заставило Сэма сбавить тон. Опять эта застывшая маска отчаяния, нет, он не должен сейчас на него орать, только не это. Поэтому следующую фразу он произнес тихо, почти шепотом. -Дин, послушай. Кастиэль же сам хотел вернуться на небеса, помнишь, он так и сказал. Наверное, он там сейчас. -Хотел вернуться на небеса, говоришь… В голосе Дина звучали еле сдерживаемые ярость и злоба, вот только не по отношению к Сэму. Так он говорил в те моменты, когда бешено ненавидел самого себя. -Сэмми, что ты можешь знать о его желаниях? Тебе не приходило в голову, что на самом деле Кас хотел совсем другого? Например, просто остаться в живых? И нормальной, человеческой жизни на земле? Чтобы свой дом, и уик-энды за городом, и чтобы рядом – любимый человек, а не сволочные крылатые братья? Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто знаю, и все. Анна пала ради возможности трахаться и есть пироги, а ведь у него было здесь несоизмеримо большее, и поверь, ради этого он бы задержался здесь лет на пятьдесят. У Каса был я, Сэмми. А у меня – он. А сейчас его нет, и я не понимаю, почему до сих пор не свихнулся. -Дин, ты говоришь так, словно…

-Словно я его люблю, ты это хотел сказать? Так оно и есть. Ты мечтал услышать правду, братишка? Ну, так получай ее. Я. Люблю. Каса. Сэм совершенно не собирался говорить ни о какой любви. Он хотел сказать "словно ты действительно свихнулся". И в ответ ожидал чего угодно, но только не этого. Это же Дин, его брат, он знает его лучше, чем самого себя. Дин Винчестер бабник и супер-мачо, и чтобы он употреблял слово "люблю" по отношению к кому-то, кроме членов семьи, нет, этого просто не может быть. О, господи. -Ты же не хочешь сказать, что вы с Касом? -Что, были любовниками? Нет, Сэмми, в том-то и дело, что нет. Я слишком поздно понял, что на самом деле к нему чувствую. И что чувствовал Кас. А ведь он столько раз пытался мне это сказать, и говорил, Сэм, он столько раз говорил: "Ради тебя я пожертвовал всем", "Дин, ты мне нужен", "Я сделаю все, как ты захочешь"! А я был упертым болваном, и ничего не хотел видеть и слышать. Я только твердил и ему, и себе, что мы друзья. И даже в тот день, когда до меня наконец дошло, я не сказал ему, хотел сказать, но просто не успел. Вот об этом я и думаю, Сэмми, каждый божий день. О том, что если бы Кас знал, он бы остался тогда. Ну что ты делаешь удивленные глаза? Думаешь, что я – самонадеянный придурок? Что он бы наплевал на меня и все равно пошел на эту сделку с Михаилом? -Нет, Дин, я так не думаю. Я вообще ни о чем не думаю сейчас. Просто дай мне прийти в себя, ладно? Я никак не могу поверить в то, что ты, оказывается, предпочитаешь, ну, мужчин. Старший Винчестер расхохотался. Более жуткого смеха Сэм не слышал в своей жизни. -Ты идиот, Сэмми. И ничего не понял. Может, еще предложишь мне завести смазливого дружка? Если бы все было так просто. Я не люблю мужиков, ясно тебе, меня при одной такой мысли с души воротит. Но Кастиэль – не мужик, он ангел, понимаешь? Ангел. И если ты сейчас ляпнешь что-нибудь вроде "не знал, что ты предпочитаешь ангелов", клянусь богом, я вышибу тебе все зубы. Потому что крылатых я тоже не люблю. За одним-единственным исключением. Ты спрашивал, что я ищу в сети и куда пропадаю? Я искал информацию, Сэм, обо всех случаях, когда находили мужчин с похожими приметами и с полной потерей памяти. Я проверял, и каждый раз оказывалось, что это был не Кас. Я объездил всех медиумов, которых только смог найти. И даже те, кто не слышал о том, что случилось с Памелой и не шарахались от меня, как от прокаженного, ничем мне не помогли. Никто из ангелов, с которыми удалось пообщаться заочно, ничего о нем не слышал. Я бы сказал, что он как сквозь землю провалился, но и это не так. Потому что на перекрестке я тоже побывал, и Кроули уверил меня, что падших небожителей среди его подопечных нет. Не то чтобы я думал, что Кастиэль попал в ад, нет. Я просто искал его везде, где только можно. Дин говорил, не замечая ни Бобби, застывшего в дверях с кофейником в руке, ни того, с каким испугом смотрит младший брат на его лицо, по которому уже давно текли слезы. -А отдельные номера в мотеле были нужны для того, чтобы ты мог спокойно спать. Потому что я, Сэмми, зову его каждую ночь, я пытаюсь докричаться, и когда-нибудь Кас отзовется. И не смей мне говорить, что он не вернется и его больше нет! Задев плечом Бобби, который все так же, остолбенев, стоял на пороге гостиной, Дин выскочил из комнаты. Хлопнула входная дверь. Через минуту до них донесся крик, настолько громкий, что, казалось, человеческие связки не смогут выдержать такого напряжения. "Кас, Кастиэль! КААААС!"

Прошло несколько долгих минут, когда Сингер, наконец, очнулся и поставил на стол остывший кофейник. -Самое скверное здесь то, Сэм, что Кастиэля действительно больше нет. -Бобби, я-то знаю, что он мертв. А вот Дин – нет. Я говорил тебе, что он не поверит. Старый охотник хмуро покачал головой. -Нет, сынок, Кас не мертв, все гораздо хуже. Мертвые возвращаются, тебе ли не знать? И, насколько я успел узнать этого ангела, он бы нашел способ вырваться и из рая, и из ада, если бы услышал, как Дин его зовет. А теперь ответь: разве такое можно не услышать?

*** "Кас, я тебя ждал целый год, и только потому, что поверил твоему обещанию. Иначе вышиб бы себе мозги в тот же вечер. А ты, похоже, не намерен сдерживать слова". Дин больше не говорил с ангелом вслух, только мысленно. Так было легче представить, что тот ему отвечает. Голос Кастиэля, с его небогатым ассортиментом интонаций, он помнил так же хорошо, как и лицо. Вот только все чаще реплики охотника оставались без ответа, даже воображаемого. Наверное, он просто устал поддерживать разговор за двоих. Значит, пора заканчивать. Сколько можно оборачиваться на каждый звук, хоть отдаленно напоминающий шелест крыльев, вздрагивать и загораться надеждой, увидев со спины брюнета в светлом плаще. Зачем в миллионный раз делать попытки дозвониться, если знаешь, что в ответ не дождешься ни гудков, ни сообщения оператора. Просто мертвая тишина. Что толку твердить себе снова и снова: "Если бы я сказал, если бы Кас знал, он бы остался, и был бы жив". Какой смысл засыпать каждую ночь в надежде, что хотя бы во сне увидишь того, кого не видел наяву двенадцать долгих месяцев. Ангел снился ему редко, и всякий раз это были такие сны, что Дин просыпался либо с мокрым и липким от спермы животом и колотящимся сердцем, либо с такой эрекцией, что хватало пары движений, и он уже стонал в накатившем оргазме долгое, протяжное "Кааас". А потом лежал, представляя себе, как это случится у них да самом деле, когда Кастиэль наконец вернется, каким будет их первый раз, и возбуждение накатывало снова. И даже сейчас он чувствует его, но нет, Кас, знаешь, у меня сегодня что-то болит голова. Винчестер усмехнулся невольному каламбуру. Вряд ли он успеет почувствовать боль, и по крайней мере, она будет короткой. И все закончится. "А тебе, крылатый мерзавец, если все же надумаешь вернуться, придется вытаскивать меня из ада снова. И собирать мою черепушку из осколков. Ничего, не в первый раз, справишься"! Вот черт, опять звонит телефон, уже в третий раз за это утро. Сэмми, придурок, если это ты, я тебя урою. А потом вернусь в мотель и сделаю то, чему ты помешал сейчас своим долбаным звонком.

*** -Алло, Дин? Это Чак. Слава богу, я успел. Я знаю, что ты собираешься сделать, я видел это. Я не должен был тебе звонить, и наверное, все так и будет, как в моем видении. Но есть нечто очень важное, чего ты не знаешь. Возможно, это заставит тебя передумать. -Вот что, Чак, хорош тараторить. И не пошел бы ты со своими видениями сам знаешь куда. А если ты надумаешь поделиться откровением с Сэмом, я тебя и с того света достану. Впрочем, валяй, приехать он все равно не успеет. -Не вешай трубку, Дин, дослушай меня! Я хотел сказать, словом, ты зря себя винишь в том, что не успел признаться Кастиэлю в своих…мммм…чувствах. Он знал, поверь. И ты сделал все, чтобы его удержать. -Что?! Чертов извращенец, ты и за этим подсматривал? И что значит – «знал»? -Дин, я пророк. Я вижу все, что касается тебя и Сэма. Долго объяснять, ты лучше проверь почту, ладно? Я выслал тебе кое-что, это отрывок, не вошедший в мою книгу. Кас приходил ко мне тогда, в свою последнюю ночь, и взял с меня слово, что я никогда не расскажу тебе об этом, но, думаю, ты все же должен узнать.

*** «Сверхъестественное». Глава 19 (не для печати!) "Зайдя в спальню, охотник, не раздеваясь, рухнул на кровать. Растерянный ангел застыл на пороге. -Кас, ну что ты там мнешься. Закрывай уже эту чертову дверь, вон кровать Сэмми, устраивайся. Или, знаешь, что? Ты же все равно не спишь, поэтому садись лучше сюда. Так я тебя хотя бы видеть буду. Повинуясь жесту Винчестера, хлопнувшего рукой по краю собственной постели, Кас осторожно присел рядом. Дину сейчас действительно было жизненно необходимо видеть ангела, ощущать его присутствие. «Наверное, потому, что на этот раз я могу потерять его навсегда». Поспешно отогнав неизвестно откуда взявшуюся мысль, он продолжил изучать глазами такой знакомый профиль, едва различимый в темноте, сцепленные пальцы, в которые упирался твердый подбородок. Ангел. Сидит рядом с ним. Друг. Лучший? Нет, просто первый за всю жизнь и пока единственный. Это у Сэма был Стенфорд и друзья, была Джессика. А у него – только семья и работа. Отец, отдающий приказы, требующие абсолютного повиновения, и брат, готовый спорить до хрипоты из-за каждого сказанного Дином слова. Да, еще Бобби, но он – тоже семья. А Кас…Здесь что-то совсем другое. Что-то, наконец, для себя. Потому что только с ним – спокойно и надежно, и нет проклятого ощущения, что ты – долбаный неудачник, взявший на себя непосильную миссию. С ним просто и понятно, и не надо постоянно мучиться вопросами: «Что еще ты скрываешь от меня?». Да, однажды он предал. Но потом расплатился за это сполна, собственной жизнью. Потому что поверил ему, Дину, поверил в него. Именно эта безоговорочная вера и безусловная преданность придавала Винчестеру сил в последние месяцы. Даже когда он сорвался и готов был сказать «да» Михаилу, Кастиэль снова спас его. Вот только обида, гнев и разочарование в глазах ангела причинили ему куда большую боль, чем нечеловеческой силы удары. "Кас, ну ты же простишь меня и на этот раз, уже простил, я ведь знаю. Ты видишь меня насквозь, и понимаешь так, как я сам себя не понимал никогда. Поэтому мне так хорошо, когда ты рядом, и так больно, когда тебя нет. И когда ты так смотришь, я..." Внезапно Дин почувствовал, что ему безумно хочется обнять Кастиэля за плечи, прижать к себе эту взъерошенную голову, уткнуться губами в висок, крепко зажмуриться и сидеть так долго-долго, до самого утра. А лучше – целую вечность, главное, не дать ангелу подняться с этой кровати и уйти навстречу собственной неминуемой гибели. Черт, он явно слишком много выпил сегодня. -Кас, мне кажется, я хватил лишнего. Ты не мог бы меня протрезвить? На это твоего моджо хватит? Ангел повернулся к человеку, внимательно взглянул в глаза. Затем коснулся его лба прохладной ладонью. Дин почувствовал, как хмель и головная боль исчезают. Лежать больше не хотелось, и он сел рядом с Касом, сминая край светлого плаща. -Ну и кто будет лечить меня от похмелья, если не ты? Знаешь, Кастиэль, вот это уж точно не по-дружески. А над тем, кто будет прикрывать мою задницу, ты тоже не подумал, когда готовил свой гениальный план? И что будет, если я снова попаду в ад? А я попаду, поскольку первое, что сделаю после того, как ты героически пожертвуешь собой в третий раз, это поеду на ближайший перекресток. Продам душу в обмен на бутылку пива, и отсрочки просить не буду, ни года, ни дня. Потому что если даже ты бросаешь меня, то самое место мне в преисподней. -Ты этого не сделаешь, Дин. Постарайся понять меня. Я очень не хочу оставлять тебя, но эта жертва действительно необходима. Апокалипсис должен быть предотвращен.

-Жертва, Апокалипсис! Ты вообще в состоянии думать о чем-нибудь другом, кроме предотвращения конца света? У тебя есть другие желания, кроме как пасть смертью храбрых на поле брани? Ты ведь почти стал человеком, Кас! Значит, у тебя должны быть и желания, и мечты. Или я ошибался в тебе, и ты так и остался внутри бездушным небожителем? Кастиэль наконец-то поднял голову и посмотрел Винчестеру в лицо. Вот опять этот взгляд, какой он к черту бездушный небожитель, если в глазах и обида, и боль, и вина, и тревога, и что-то еще, от чего голова опять начинает идти кругом. Дин осторожно накрыл руку ангела, лежавшую на колене, своей ладонью и тихонько сжал, успокаивая. -Кас, ты прости. Я не хотел тебя обидеть. Просто я не могу понять: неужели ты действительно так хочешь умереть? И больше ничего? Отворачивайся сколько угодно, только ответь мне, прошу. И тогда я от тебя отстану и лягу спать. А утром отвезу на место, уже без всяких вопросов. Молчание длилось несколько минут. Охотнику показалось, что ответа он так и не дождется. Однако Кастиэль все же заговорил. -Ты прав, Дин. Я не хочу умирать. Я не бездушный небожитель больше. У меня есть желания, и есть мечта. Достаточно времени я провел среди людей, чтобы понять, насколько прекрасной может быть жизнь, когда есть чувства и эмоции, право выбора. Когда есть дом и любимый человек рядом, есть друзья. Поэтому, если говорить о желаниях...Я хотел бы остаться здесь. Прожить обычную жизнь обычного человека. Это и есть моя мечта. Тем более, ты же знаешь, Дин, как я к тебе отношусь. И наверняка догадываешься, что я хотел бы провести эту жизнь рядом с тобой. -Кас, подожди. Похоже, ты меня недостаточно протрезвил. Что значит со мной? Ты не мог бы выражаться более ясно? Ангел взглянул на Винчестера с грустной иронией. И снова отвел глаза. -Знаешь, Дин, порой мне кажется, что Захария был прав, говоря, что даже для простого смертного ты недостаточно сообразителен. Но это не мешает мне тебя любить. Теперь я выражаюсь достаточно ясно? -Теперь…да. Голос охотника звучал хрипло, он буквально вытолкнул из себя эти два слова, и других не было. -Тебе не надо ничего говорить. Я просто ответил на твой вопрос. И знаю, что подобные чувства для тебя неуместны и неприемлемы, облик моего сосуда исключает их. Но ты считаешь меня другом, и этого довольно.

Винчестер вздрогнул, почувствовав, как Кастиэль пытается слегка отстраниться от него, освободить ладонь из его руки, и сжал пальцы еще крепче, удерживая ангела рядом. Другом? "Да, черт возьми, ты считаешь Каса другом, и именно поэтому хочешь, чтобы тот находился рядом 24 часа в сутки, и у тебя всегда наготове десяток поводов, чтобы обеспечить его присутствие, якобы для помощи или совета. Ты сходишь с ума от беспокойства, когда он пропадает и не отвечает на звонки, но это же нормально, между друзьями, ведь так ты себе все объяснял. Ты постоянно хочешь коснуться его, хотя бы для того, чтобы поправить одежду, нарочито-грубоватым движением отряхнуть невидимую пыль с рукава плаща, так это всего лишь приятельская забота, и обнимаешь за плечи ты его тоже по-дружески. А еще, знаешь, что? У тебя встает, когда он подходит так близко и смотрит тебе прямо в глаза, и вот здесь уже речь явно не о дружбе. Но ты же бываешь чертовски сообразителен, Дин Винчестер, что бы там не говорил Захария. Особенно в том, что касается самообмана и нежелания замечать очевидного. Поэтому свой неуместный стояк ты списываешь на влияние ангельского моджо, и это почти правда, да? Ведь лелеять собственные комплексы и предрассудки гораздо проще, чем понять и признаться самому себе, что ты втрескался по уши. В ангела, который к тому же находится в мужском теле. И неизвестно, сколько еще времени ты врал бы самому себе, если бы внезапно не оказалось, что лишь две вещи имеют значение: то, что Кас тебя любит и то, что завтра он может исчезнуть из твоей жизни навсегда. Если только ты не сделаешь чего-то, что могло бы остановить его. Ну же, давай, Дин, ведь именно этого ты хочешь больше всего на свете". -Кас, послушай, я…Посмотри на меня, прошу. Нужные слова по-прежнему не желали находиться, поэтому охотник просто развернул упорно отворачивающегося Кастиэля лицом к себе и накрыл жадным ртом его удивленно приоткрывшиеся губы.

*** Кас, ну что ты, все будет хорошо, слышишь? Просто доверься мне, я все сделаю, чтобы тебе было очень хорошо со мной, все, что угодно. Глупый, ну что ты кусаешь губы, не надо сдерживаться, я хочу, чтобы ты стонал от удовольствия, чтобы говорил, как тебе нравится, тебе ведь нравится то, что я делаю, да? О, господи, как же здорово, и где ты этому научился, ну конечно, можно, что ты спрашиваешь, ты можешь делать все, что захочешь, абсолютно все. Нет, все порядке, ну давай же, не останавливайся! Каааас, да, да… Твой, ну конечно же, я твой. Я люблю тебя… Дин заснет абсолютно счастливым, прижимая к себе своего ангела, вдыхая запах его волос и разгоряченного тела. Его сон станет продолжением реальности, и он опять будет чувствовать на себе прикосновения рук, сильных и нежных, губ, чутких и волнующих. Он заново перецелует каждый сантиметр такого желанного тела и ощутит каменную твердость гладкой плоти между своих бедер. Вздрогнет от неожиданно резкой боли, впуская ее в себя, и снова переживет тот момент, когда боль исчезнет, уступая место никогда не испытанному ранее наслаждению. А потом его сновидение прервется, повинуясь прикосновению руки, стирающей память разума и тела. Он не почувствует, как Кастиэль разомкнет объятие, встанет с постели и двумя незамысловатыми жестами приведет в порядок их одежду и скомканную постель. Затем исчезнет, на этот раз абсолютно бесшумно, но вскоре вернется и тихо присядет на кровать. И будет до утра смотреть на лицо, с которого уже исчезла легкая улыбка, все с той же безграничной любовью, тоской и – мольбой о прощении".

*** Дин потерял счет времени. Он абсолютно не помнил, сколько уже сидел вот так, обхватив руками голову и глядя в ноутбук остановившимся взглядом. Это неправда, не может быть правдой… "Кастиэль, сукин ты сын, что же ты наделал, как мог так поступить со мной? Ты отнял у меня не только себя самого, ты забрал даже воспоминания о самом лучшем, что случилось в моей долбаной жизни. Почему, Кас? Потому что знал, что после этого я просто не смогу отпустить тебя? Или ты думал, что мне будет легче смириться с твоей потерей, если я не буду помнить? Я никогда с этим не смирюсь, слышишь, никогда. Я все равно узнаю, где ты, и верну тебя. И если ты мертв, я заставлю тебя воскресить, чего бы это ни стоило". Неожиданно пришедшая в голову мысль была абсолютно безумной, но Винчестер понимал, что других вариантов у него просто просто нет, и если есть хоть один шанс, его надо использовать. -Алло, Чак? Это Дин. Я еду к тебе.

***

-Ты видел это? То, что я приеду к тебе? - Винчестер выдернул из рук Чака бутылку, из которой тот поминутно отхлебывал, съеживаясь все больше и больше под взглядом охотника. -Нет, - пророк испуганно помотал головой, - все, что я видел - вот... Пробежав напряженным взглядом по строчкам на экране, Дин прикрыл глаза, и в свою очередь, сделал из бутылки большой глоток. Помнится, когда-то он шутил на тему "жаль, не удалось поприсутствовать на собственных похоронах". Что ж, их детальное описание может служить неплохой заменой. Да, наверное, все так и будет - Сэм, не способный поверить и принять случившееся, враз постаревший на десяток лет Бобби... Словно бы он не умер еще тогда, год назад. -Но это ничего не значит - то, что я не видел. Может, просто забыл или еще что... Дин! - Чак умоляюще взглянул на охотника. - Я и звонить тебе был не должен! Просто понадеялся, вдруг - ты передумаешь. Ну, или... -Что - или? -Ну... Словом, видения - они такие разные. Иногда и не знаешь, что из них - пророчество, а что... -Белая горячка? Чак, хорош финтить. Или ты садишься и пишешь то, что я тебе сказал, или я вышибаю тебе мозги. Если помнишь, однажды я уже хотел это сделать, и чертовки жалею о том, что не воплотил свое желание в жизнь. И, да, не стоит пугать меня архангельским гневом. Если кто-то из этого отребья и примчится на твое спасение, то у меня как раз есть наготове парочка вопросов, и ответы на них я очень хотел бы получить. Даже если для этого придется пустить в расход пророка-недоумка. Так как? Хочешь рискнуть? А свой бред по поводу того, что мы "не можем менять историю", оставь при себе. Мы ее уже меняли, или ты забыл? -Дин, но сейчас это ничего не решит! Автор "Сверхъестественного" попехрнулся на полуслове. Ледяная тоска, отчаяние, балансирующее на грани, абсолютно безумная надежда - все эти чувства и эмоции, отражающиеся сейчас на лице Винчестера, пугали и заставляли подчиняться настолько, что даже "Игл", красноречиво указывающий в направлении рабочего стола, казался куда менее убедительным аргументом. Чак обреченно плюхнулся на стул. -Может быть, ты тогда продиктуешь? Я же никогда ничего не придумывал сам, ты же знаешь, я просто описываю увиденное. -Разве? Дин усмехнулся. -Что-то я до сих пор не замечал за собой склонности к постельной болтовне, так что, сдается мне, присочинить ты тоже не прочь. Но получается это у тебя, уж прости, довольно хреново, здесь ты прав. Впрочем, на твой стиль изложения мне плевать, и подробности тоже ни к чему. Просто – я возвращаюсь в мотель, и Кас уже там, ты понял? Сцену пылкой встречи можешь пропустить. А дальше – как угодно. Да, не забудь добавить в конце: и жили они долго и счастливо.

Стук клавиш, раздавшийся через несколько минут, оповестил о том, что пророк смирился с неизбежным. Склонившись над столом, прищуриваясь и, подбирая слово за словом, он придумывал и описывал то, во что сам так хотел верить. Винчестера, гнавшего "Импалу" к мотелю, его закушенную губу, ключ от номера, не попадающий в скважину, распахнувшуюся дверь. Фигуру все в том же светлом плаще (у окна, конечно, у окна!), чуть виноватый и безмерно счастливый взгляд из-под темных ресниц. Он видел (правда, видел!), как Дин на мгновение замрет на пороге, стиснет зубы и зажмурит глаза, не веря в то, что все это - на самом деле, что все закончилось. Или - все только начинается и уже не исчезнет никуда.

*** -Кас! -Дин. Неделю спустя

Едва отдышавшись, Винчестер снова притянул к себе лежащего рядом Кастиэля, крепко прижал, надежно устраивая у себя на плече взъерошенную черноволосую голову. -Кас, я спрошу тебя кое о чем, ты не против? -Конечно, нет, Дин. Спрашивай о чем угодно. -А какой ты ангел? Знаешь, за этот год я перечитал уйму книг о небожителях. Михаил, Люцифер, Рафаэль, Габриэль, Уриэль – о них столько всего понаписано. Даже об Азазеле есть, вот уж не думал, что Желтоглазый тоже когда-то носил крылышки. А о тебе ни слова, и я до сих пор не знаю, кто ты. Серафим? Херувим? И чем занимался на небесах? Прежде, чем ответить, Кастиэль легко провел по груди охотника тонкими пальцами, и тот вновь зажмурился от удовольствия. -Я был Престолом Бога, Дин. Чем занимался? Сражался в основном, тебе же это известно. И еще…Меня называли Ангелом четверга. -Четверга? Дин рассмеялся, удивленно и счастливо.

*** -Вот... - Чак вопросительно взглянул на Винчестера. - Так нормально? -Да. Нормально. Все... Все так и будет... Дин резко развернулся и направился к двери. Уже у порога он вскинул руку в прощальном жесте. И, обернувшись на мгновение, улыбнулся - так широко и ярко, как мог только он. Проводив взглядом спину охотника, Чак решительно протянул руку к бокалу, намереваясь наполнить его до краев и выпить залпом. Полурастаявшие кубики льда на дне жалобно звякнули. Мигнула настольная лампа. Пророк перевел взгляд на мерцающий и покрывшийся рябью экран монитора. Конец.

Дата добавления: 2015-09-29