Путешествие Лунной тени 15 страница

Два дня спустя глубоководное судно «Зеленая пена» бросило якорь на рейде, и от него в сторону берега отошла спасательная шлюпка, низко сидевшая в воде. Из окон каюты капитан и Хелди наблюдали за гребцами, усердно налегавшими на весла.

– Нам лучше одеться, – произнесла Хелди. – Просус, конечно, верен властям, но он еще и чертовски ревнив.

– А, он все равно не поднимется на борт без моего разрешения, – капитан провел ладонью по ее ноге и широко улыбнулся. – Я позаботился о том, чтобы мы шли помедленнее, и выиграл лишних два дня для нас с тобой, оно того стоило. Хелди, ты слишком хороша для такого разгребателя навоза, как он.

– Ого, такие разгребатели навоза, как он, лет через десять станут большими господами.

– А их жены будут выглядеть так, словно лет десять разгребали навоз. Взгляни на меня. Я чистый, богатый, со мной приятно в постели – и, кстати, постель моя весьма комфортна.

– У тебя есть жена в Палионе.

– Ну да. И еще одна в Рацитале. И что с того? У тебя отличная фигура, несмотря на пару детишек. У тебя такие прекрасные волосы и чудесная кожа даже после нескольких недель в море. Оставайся.

– Я люблю своих детей.

– Да они уже совсем взрослые, почти мужчины. Слушай, мне нравится бывать на берегу, общаться со своими женами, но за все богатства мира, за все золото Тореи я не откажусь от моря. Хелди, ты красива, сильна. Ты редкая женщина, которая может счастливо и благополучно жить на корабле и радовать глаз. Мне тридцать восемь, Хелди, я проведу в море еще лет двадцать – лучшие годы жизни. И я хочу провести эти годы как мужчина, а не как монах.

Хелди отвернулась, задумчиво глядя на берег.

– Такие жалкие, безжизненные руины, – пробормотала она. – Даже дымка не видно.

– У них нет дров на растопку, поэтому огонь разводят только для приготовления еды и на короткое время. Ты действительно предпочитаешь есть сырую рыбу и лук с хлебом, испеченным из самого грубого зерна?

Капитан игриво шлепнул ее по заду и откатился на другую сторону кровати, чтобы одеться. К этому моменту шлюпка уже достигла берега, но никто не вышел навстречу матросам. Хелди подумала, что это выглядит странным. Корабль, который привез свежие припасы, родственников поселенцев и… Где Просус? Просус всегда был чувствителен в отношении семьи, он просто обожал сыновей. Матросы выбрались из шлюпки и двинулись в сторону домиков.

– Там кто-то размахивает флагом! – громко воскликнула Хелди.

Полуодетый капитан шагнул к окну, одновременно приобнимая Хелди за плечо правой рукой, а левую положив ей на грудь.

– Это набор стандартных сигналов: «КАТАСТРОФА – ВСЕ – МЕРТВЫ». О боги!

Капитан одним прыжком рванулся к двери кабины, несмотря а то что на нем был лишь килт и башмаки. Он быстро отдавал приказания команде: готовиться к немедленному отплытию, все по местам. А сигнальщик посылал все новые сведения с берега. Город разрушен, все люди, включая женщин и детей, убиты. Трупы лежат повсюду без захоронения. Посадки вытоптаны. Куры исчезли, запасы древесины сожжены, все каменные постройки обрушены.

– Мы насчитали восемь сотен мертвых, все это – видарианские мужчины, женщины и дети, – доложил сержант, когда шлюпка вернулась на «Зеленую пену». – Полагаю, здесь было не меньше тысячи грабителей в обуви, подбитой коваными гвоздями, – причем башмаки у них одного образца. Следы показывают, что этот отряд соблюдал четкую дисциплину и действовал в соответствии с заранее продуманной тактикой.

– Но кто это мог быть? Почему они пришли сюда? – требовал ответа капитан.

– Это военные, они прибыли, чтобы стереть поселение с лица земли. Все, что они не могли унести с собой, разбито или уничтожено иным образом. Даже запасы дерева сожжены дотла. Они были дисциплинированными и пунктуальными в своих действиях. Пираты так себя не ведут.

– Они сожгли все дерево? Дерево на Торее ценится дороже золота. Оно нужно повсюду, и грабителям, и поселенцам…

– Морские пехотинцы Варсоврана? – высказал мучившее его предположение сержант, протягивая капитану дамарианский кинжал, обнаруженный в одном из тел.

В это время со стороны кормовой части корабля донесся шум, а мгновение спустя на палубе появилась Хелди, энергично отбивавшаяся от двух матросов, которые пытались ее задержать. В след за ней спешили ее сыновья. Женщина бросилась к капитану, мальчики прижались к матери, и она обняла их за плечи, с молчаливой надеждой вглядываясь в суровые лица капитана и сержанта.

Капитан беспомощно развел руками.

– Там никто не уцелел, – мягко сказал он.

– Но…

– Боевики Варсоврана. Если бы я не был так заинтересован в твоем обществе и не затянул путешествие на пару дней, мы могли появиться как раз… Хелди, ты спасла всем нам жизнь.

И они вновь вышли в море, решив добраться вдоль побережья до следующего поселения. На закате им встретилась рыбацкая лодка, которая ушла на промысел до налета морских пехотинцев. Перепуганные люди рассказали, что внезапно появилось множество галер с косыми парусами и голубыми эмблемами Варсоврана на флагштоках. Просто чудо, что воины не заметили маленькую лодку. Позже рыбаки рискнули выйти на берег возле поселения Драмил и обнаружили там только двух выживших: священницу ордена Метрологов, направленную на Торею Старейшиной Терикель, и молодого каменщика. Они в момент нападения отошли от поселения в сторону руин, и потому их не нашли. Они видели все, что происходило в неверном свете Мираль, а потом прятались в руинах до рассвета, пока воины обыскивали дома, крушили все, добивали раненых и ловили здоровых, чтобы превратить их в рабов.

– Вы говорите, что искали среди руин место для того, чтобы заложить часовню, Достопочтенная Джюстива? – уточнил капитан.

– Это так.

– Ночью?

– Я хотела удостовериться в том, как будет выглядеть избранное место в свете Мираль. Это очень важно для проведения некоторых церемоний.

– Но когда вы ушли из поселения, Мираль еще не взошла.

– Но Лупан и Бальвия уже светили.

– А каменщик?

– Он давал мне технические советы.

– По словам рыбаков, вы захватили с собой толстый плед и пару кувшинов кларета, привезенного из центральной Акремы.

Молодая священница нахмурилась:

– Безбрачие в ордене Метрологов теперь не считается обязательным, – буркнула она.

Как ни странно, это признание совершенно удовлетворило капитана. Собственно, этого он и добивался.

– О да. Это заявление было сделано совсем недавно. Шпионы Варсоврана еще не могли узнать об этом. Отлично, Достопочтенная сестра, я верю вашим словам. Ваши упражнения с каменщиком не только спасли вас от дамарианских морских пехотинцев, но и меня убедили в том, что не следует перерезать вам глотку.

Внезапно Джюстива испытала приступ благодарности и сочувствия по отношению к Терикель, которую тоже спасло именно пребывание в неподобающей постели в решающий момент.

Прекратив дальнейшие расследования и поиски, капитан «Зеленой пены» отдал приказ покинуть побережье Тореи и направляться на северо-запад, подцепив на буксир рыбацкую лодку. Капитан сделал запись в судовом журнале, что двадцать восьмого числа седьмого месяца 3140 года города новой Видарианской империи пали под ударами дамарианских морских пехотинцев, прибывших на кораблях Варсоврана. Это была самая обширная империя в истории Тореи, но срок ее существования от основания до крушения оказался самым коротким.

Веландер обратила внимание, что пейзаж Тореи заметно менялся по мере продвижения в глубь континента. Районы вокруг Ларментеля выжигались несколько раз подряд, так что вместо остекленевшей корки песчаных берегов здесь лежал толстый, сплошной слой стеклянной лавы, разнообразие в который вносили только крупные огарки шлака и оплавленные скалы. Время от времени встречались неровные участки окаменевшей красноватой породы, напоминавшее по форме волны на воде. Порой застывшие потоки стеклянной лавы на холмах напоминали реки. Руины городов утопали в стекле, натекавшем с возвышенностей и застывавшем на улицах и площадях. Города буквально растаяли в этих стеклянных озерах. Большая часть руин в глубине континента была настолько растворенной в этом окаменевшем потоке, что добыча золота из твердой массы представляла собой чрезмерно трудную задачу, не стоившую затрат.

В пятнадцати милях от места, где шлюпка покинула «Лунную тень», путники свернули в реку Бакс. Вода была удивительно чистой и прозрачной, в ней не имелось ни малейших следов ила, органики или почвенных остатков, которые обычно размывает с берега любая река. Пыль попадала в воду только с редкими дождями. На дне были видны обломки кораблей, мелкие рыбешки, кормившиеся останками тел людей и животных, не обуглившихся, но погибших при попытке вдохнуть раскаленный воздух. Встречались и причудливые леса из стеклянных игл разнообразных цветовых оттенков. А в горах можно было заметить ледники из стекла и черного камня, обездвиженные и мертвые. Единственный активный элемент пейзажа представлял собой действующий вулкан Делхан, курившийся дымом и порой издававший приглушенный рокот.

Через шесть дней продвижения по реке Бакс они достигли внутреннего речного порта Тра'Вант, ранее являвшегося форпостом Ларментеля. Его едва удалось опознать, так мало осталось от построек. Стеклянная поверхность хрустела под деревянными подошвами башмаков Веландер, когда она шла по берегу. В остальном царила мертвая тишина, производившая гнетущее впечатление. После многих недель постоянного скрипа мачт и корабельных снастей, шороха морских волн, разбивавшихся о нос судна, а потом плеска весел тишина континента создавала ощущение внезапно обрушившейся глухоты.

Речной порт перенес восемь ударов огненных кругов, и последствия были ужасны – намного страшнее всего, что путники видели до сих пор. Глина, из которой были изготовлены кирпичи, раскололась и осыпалась, и прежние стены теперь представляли собой фантастическую, хрупкую решетку из остекленевшего известкового раствора. Толстая стеклянная корка под ногами порой ломалась, от нее откалывались острые обломки, впивавшиеся в твердую деревянную подошву башмаков. Остатки каменных стен были покрыты стеклянными потеками и «сосульками» разного цвета, ярко сиявшими в лучах солнца, так что казалось: мириады радуг вспыхивали тут и там в руинах порта. Застывшие каскады свинца, золота, серебра и меди заполняли борозды и полости внутри полупрозрачного стекла. Здесь не было зловония гниющего мусора или сточных вод. Стекло, покрывшее весь город, было настолько чистым, что хоть ешь с него.

– Это место подверглось многократному выжиганию, – заметил Феран, оглядываясь на чудовищные останки города.

– Восемь раз, – уточнил Ларон, на мгновение опередив Веландер, которая собиралась назвать ту же цифру.

– Вы только посмотрите! Это уже не просто остекленевшая корка на песке, это сплошное стекло, и какое толстое! – сказал Друскарл. – А кирпич стал просто красной пылью.

– Вы можете представить масштабы смерти? – произнесла Веландер. – Ни мухи в воздухе, ни муравья на земле. Однажды я была в этом городе – четыре года назад. Я помню крики, суету на улицах, даже вонь от гниющих рыбных голов и телег с навозом. А теперь здесь все так чисто, стерильно. Жители мертвы, все, кто говорил со мной, продавал хлеб и сушеный инжир. Ни ребенка, ни старухи – никто не остался жив. Здесь был мальчик по имени Массоф. Он продал мне яблоки. Такой красивый, любезный, с прекрасными манерами. Кто будет помнить Массофа, когда его семья, друзья, правители города, покупатели, враги – все мертвы? Их лица превратились в пепел на ветру, окрасили кровавым тоном закат и исчезли.

Слушавшие ее содрогнулись, но никто не ответил. Не было слов, способных выразить масштаб смерти.

Феран, Веландер, Ларон и Друскарл вышли в путь в начале дня, затопив в реке спасательную шлюпку с помощью груза стеклянных сосулек. Два часа они энергично шагали по гладкой, стерильно чистой поверхности и наконец миновали границы седьмого огненного круга. Огромное кольцо из стекла вздымалось почти на метр в высоту, образуя чудовищную, застывшую волну, тянувшуюся по окружности радиусом в девять миль и центром в Ларментеле. Когда они перебирались через этот странный барьер, Веландер заметила лезвие топора, застывшее в стеклянном гребне: металл сохранил первоначальное совершенство, словно только что вышел из кузницы. Дерево, медь и кожа, составлявшие прежде единое орудие, увенчанное острым лезвием, исчезли.

Недавнее землетрясение привело к образованию сети трещин на стеклянной зыби, обнажавших совершенные кристаллы зеленого, оранжевого, розового и ярко-голубого цвета. Веландер осторожно извлекла несколько кристаллов и спрятала в сумку.

– Они имеют какую-то ценность, Достопочтенная сестра? – поинтересовался Друскарл.

– Не могу сказать. Просто я уверена, что надо взять несколько образцов.

Время от времени они проходили сквозь небольшие «рощи» спиралевидных колонн из стекла, застывших в причудливых формах по прихоти ветра еще до того, как смогли упасть на землю. Некоторые из вертикальных глыб были размеров с крупное дерево, другие не превышали длиной кинжал.

– Словно души мертвых, падающие к земле и застывающие на лету, не обретая загробного покоя, – пробормотал Ларон, проводя ладонью по желтовато-зеленой спирали ростом примерно с Веландер. – Эти изгибы так чувственны, они напоминают женские груди.

– А вот те, маленькие? – спросила Веландер, опустившаяся на колени и вглядывающаяся в невысокие, небесно-голубые стеклянные отростки.

– Души мышей? – пожал плечами Друскарл.

– Ну что же, вряд ли кто-то здесь пожалеет об утрате нескольких мышек, – заметила Веландер и достала ледоруб.

Когда на эту равнину обрушился огненный круг, шел дождь, и лужи заполнили выемки и неровности стеклянного рельефа. Никакой пыли, лишь легкий налет, оставшийся на стекле от воды. Явившись из мира, где пыль была вездесущей и естественной частью существования, Веландер ощущала беспокойство, разглядывая этот стерильный, слишком гладкий, совершенно безжизненный пейзаж. На каком-то участке стекло оказалось лазурного оттенка, с молочно-белыми полосами и прожилками, затем началась территория красного стекла. Через пять миль путники приблизились к границе следующего огненного круга. Поверхность была усеяна белыми кочками и холмиками, словно множество привидений оказались в ловушке из замороженного молока.

– Четыре мили и две трети, – заявила Веландер, поскользнувшись и едва не упав.

Сначала им показалось, что они добрались до руин города. Но возможно, это были впаянные в стеклянную массу обломки скал. Некоторые выступы имели острые края, другие казались гладкими, словно отполированными. Здесь тоже попадались стеклянные сосульки, но эти напоминали длинные, гибкие нити, скрученные и сплетенные в сложные, ажурные фигуры, колыхавшиеся при движении воздуха. С некоторых нитей свисали стеклянные шарики, и ветер играл ими, создавая тихую мелодию, складывавшуюся из шелеста нитей и позвякивания мелких шариков.

– Как красиво, – прошептала Веландер, чуть касаясь одного из таких «инструментов». – Неужели такое может возникнуть случайно?

– Кажется, кто-то из богов попытался сотворить чудесные дары из всего этого хаоса и разрушения, – отозвался Ларон.

– Я училась год в университете Ларментеля, – сказала Веландер. – Там было столько башен и подвесных переходов, высоко над землей, так тихо и умиротворенно. То, что я скажу, ужасно, я понимаю трагедию гибели миллионов людей, но сейчас здесь почти так же красиво, как было при их жизни.

На закате они остановились посреди поля лазурного, ярко-синего стекла, окаймленного расплавленными, скрученными обрубками колонн. Стены города были уже неподалеку, точнее, они виднелись впереди – зеленоватый вал, обозначавший прежние контуры стен. Путники решили остаться здесь на ночь, а последние три мили пройти утром. Стеклянная поверхность была твердой и холодной, уснуть оказалось нелегко. Веландер дежурила первой, ее сменил Друскарл. Ларон отошел в сторону от спутников, чтобы в одиночестве погрузиться не то в дремоту, не то в смертную недвижность.

Восходящее солнце отбрасывало отблески на стеклянные возвышенности и рассыпало повсюду сверкающие блики. Путники быстро позавтракали. Последние мили до центра катастрофы носили следы многократного плавления, пейзаж состоял из гигантских, округлых, окаменелых волн, через которые приходилось карабкаться, используя ледорубы и кинжалы, а также веревки. Между волнами тянулись длинные впадины, заполненные дождевой водой. День был ясным и безветренным. Ни птиц, ни насекомых по-прежнему никто не замечал. Лишь четыре путника передвигались по мертвому, остекленевшему миру. У людей появилось иррациональное чувство, что за ними кто-то наблюдает, словно все вокруг спрятались и замерли от страха разбудить чудовищного, огромного зверя. Путники говорили друг другу, что невероятная, полная тишина царит лишь из-за того, что все давно погибли, но даже многократные повторения очевидной истины не помогали. Когда они перебрались через последний, самый высокий стеклянный вал, перед ними раскинулось округлое озеро диаметром в полмили. Веландер села и сняла деревянные башмаки, а мужчины поспешили ступить в идеально прозрачную воду, которая доставала им до середины икр. Но когда они побрели вперед, их ноги подняли тонкую взвесь, попавшую в озеро вместе с дождевой водой. В середине озера вода доходила до колен.

– Там что-то впереди, белое, – громко произнес Феран.

Это был скелет. Разложение шло медленно в этом стерильном мире, но от человека остались лишь кости и обрывки одежды.

Останки другого тела обнаружили по соседству. Веландер почувствовала дрожь, она мучительно пыталась понять, кто сумел добраться до этого места раньше, чем они, и зачем эти чужаки убивали друг друга.

– Деньги и кольца, которые были при них, остались не тронутыми, – заметила она, осматривая участок вокруг первого скелета.

– Их убили, чтобы сохранить тайну, – пришел к выводу Феран. – Морские пехотинцы Варсоврана – на них были стандартные наколенники.

– Они что-то нашли, – сказал Друскарл на диомеданском языке. – Тут отпечаток на стекле.

– Ты имеешь в виду еще одно тело? – уточнил Феран.

– Скорее место раскопок. Примерно метр в ширину.

Все собрались возле участка, найденного Друскарлом. Зеленое стекло было разбито, но куски отсутствовали. Веландер стремительно наклонилась, подняла единственный оставшийся обломок и поднесла к лицу. На одной из сторон она нашла след от удара. На обратной стороне в стекле отпечатались ряд треугольников и других геометрических фигур. Друскарл указал на контур, напоминавший грубо очерченный торс взрослого человека. Стекло было разбито в пределах этой формы. Здесь работали ледорубами и топорами, действуя с чрезвычайной силой и поспешностью.

– Запечатленная форма успокоившейся Серебряной смерти в облачении из драгоценностей, – произнесла Веландер. – Базовый элемент представляет собой круг с тремя зубцами. Каждый из зубцов сцеплен с зубцом соседнего круга, – она протянула кусок стекла с отпечатком Друскарлу.

– Безусловно, это можно считать доказательством, – признал евнух. – Серебряная смерть действительно уцелела во время катастрофы, а теперь ее забрали неизвестные нам люди.

– Ой! – вскрикнула Веландер, подпрыгнув. – Я нашла еще один кусок стекла, точнее, он нашел меня.

– Подними его, – попросил Ларон. – Если кто-то потрудился унести с собой все обломки, значит, они чего-то стоили.

В течение оставшегося дня они изучали стеклянный кратер, но ничего больше не обнаружили. Вечером Веландер и Друскарл занялись подготовкой лагеря на ночь.

– Нам осталось сделать не так уж много, – заметил Ларон, обращаясь к Ферану, когда они брели вдоль кромки озера, внимательно глядя под ноги, в надежде отыскать нечто, пропущенное ранее.

– Итак, навигатор, что же мы еще должны сделать? – спросил Феран. – Возвращаться сюда слишком долго, так что лучше не откладывать дела на потом.

Ларон остановился, подбросил в воздух кусок стекла с отпечатком и ловко поймал его на лету:

– Это стекло находилось в контакте с Серебряной смертью, а также было в самой сердцевине огня, в центре каждого огненного круга. Возможно, оно несет в себе деформацию между эфирными мирами.

– И именно поэтому Варсовран собрал все куски стекла с отпечатками кольчуги и доспехов, – подхватил Феран.

– Это логичное допущение, к нему стоит относиться серьезно. Однако есть другая идея, более вероятная: некоторые частицы металла вплавились в окружающее стекло, и кто-то хочет медленно и тщательно собрать их все воедино. Может быть, этот кусок выпал случайно, и он просто не заметил его. Смотри, вот еще один, – Ларон наклонился к воде.

Они вернулись в лагерь, сели рядом с Веландер и Друскарлом.

– Какое ужасное место, – тихо сказал Друскарл, заметно дрожавший не то от холода, не то от страха. – Не могу даже вообразить то, что здесь происходило.

– Оружие приняло обличие гигантского пузыря, – пояснил Феран. – Оно поднималось ввысь над Тореей, пока не исчезло из вида, а потом с небес хлынул огонь. Так сообщили мне шпионы. А дальше… Кто знает? Полагаю, пузырь обернулся металлическими доспехами, включающими в себя кольчугу из сцепленных кругов. Это случилось, когда океан отразил последний, четырнадцатый огненный круг и отбросил его назад, к создателю. Когда цикл возрождения был прерван, оружие упало с высоты и оказалось в расплавленном стекле. Сперва, я думал, что оно падало стремительно, а потому ушло на большую глубину. Но, судя по всему, оно опускалось плавно, и стеклянная масса успела застыть, так что источник гибели погрузился сантиметров на тридцать, не больше. Наверное, оружие опускалось еще в форме пузыря, а потому парило, а обернулось доспехами в самый последний момент. Поэтому его так легко извлекли.

– Кто бы ни был человеком, убившим двух морских пехотинцев, он прибыл к эпицентру катастрофы всего через несколько недель после прекращения огня, – добавил Друскарл.

Феран кивнул:

– Кинжалы, монеты, наколенники – все указывает на то, что убитые были морскими пехотинцами Варсоврана.

– Варсовран должен был знать о том, что случится, – сказал Ларон. – Я уверен, что он и забрал эту штуку себе.

– Тогда мы проиграли, – вздохнул Феран. – Остается надеяться и молиться, что ему хватит здравого смысла не использовать жуткое оружие вновь.

Дневной свет уступил место великолепному небесному ковру, усыпанному звездами, залитому сиянием Мираль и других лунных миров. Все сошлись на том, что ночная стража не нужна, и только теперь они поняли, насколько одиноки в этом невероятном, фантастическом пространстве. Феран быстро заснул, но Веландер сидела в задумчивости, наблюдая, как Ларон и Друскарл собираются удалиться.

– Я хочу провести некоторые короткие испытания в дальней части стеклянного кратера, – объяснил Ларон. – Помощи Друскарла будет достаточно, но ты можешь присоединиться к нам.

– И снова стоять по колено в воде? – фыркнула Веландер.

– Да, лодки не хватает.

– Что ты собираешься делать?

– Мне кажется, что в этом месте собрана колоссальная эфирная энергия, – ответил Ларон. – Как справедливо говорит Феран, добраться сюда во второй раз будет непросто, так что надо максимально использовать пребывание здесь для получения знаний. Что скажешь? Мираль не так уж долго будет стоять над горизонтом, так что нам нужно спешить.

– Тебе, а не нам.

– Хорошо, хорошо, – Ларон развернулся, чтобы уйти. – Что я тебе говорил, Друскарл? Это все равно что метать бисер перед свиньями. Что имеем в итоге?

– Грязный жемчуг?

Когда они ушли, Веландер подобралась к месту, устроенному Лароном для ночлега. Если уж они оказались в центре сосредоточения колоссальной энергии, наверное, найдутся иные способы исследовать это явление, кроме прогулок по холодной воде и подчинения приказам сомнительной личности. Она стала рыться в сумке Ларона. Вскоре она обнаружила железную шкатулку, которую давно заприметила среди его вещей. Он оставил ее в сумке, вероятно не хотел, чтобы железо промокло и заржавело. К чистому железу почти невозможно присоединить магического стража, поэтому Веландер решилась открыть незнакомую шкатулку с не известным ей содержимым. Петли скрипнули, и в свете Мираль девушка увидела сверкающий венец.

Веландер вынула венец из шкатулки и погрузилась в его изучение. Он действительно выглядел странно. На взгляд неискушенного зрителя венец был простым, но изящным. Однако Веландер не сомневалась в том, что эта вещь пришла из иного мира. Материал на ощупь казался непривычно нежным, шелковистым. Он был гладким как стекло, но совсем не холодным, скорее похожим на тончайшей выделки кожу. «Возможно, это инструмент связи с другим эфирным миром», – подумала Веландер. Она никогда раньше не видела ничего подобного.

Она знала, что Серебряная смерть представляла собой нечто вроде маяка между несколькими эфирными мирами. Даже находясь за многие мили, можно было разглядеть ее, ощутить присутствие. Никто на борту «Лунной тени» не высказывал предположения, что лодка с «Дубового сердца» могла пройти тем же путем по реке до них. Банзало, а не Варсовран мог стать обладателем Серебряной смерти. Если это так, то он может все еще находиться рядом. Подготовив ночлег, Веландер провела несколько проб, пытаясь найти в эфирном пространстве отзвук магии, и неподалеку обнаружила мощнейший источник энергии. Это могла быть только Серебряная смерть, Веландер не допускала иного толкования. Безупречная логика убеждала ее в правоте предположения. Конечно же, Королева Душ была на ее стороне! Она указала путь к Серебряной смерти, когда остальные впали в отчаяние. Веландер надела венец и улыбнулась. Потом начала читать заклинания. Еще несколько минут, и она поднимет тревогу, укажет спутникам направление и примерное расстояние до Серебряной смерти.

Начальное заклинание было совсем простым, оно открывало врата в эфирный мир. Это напоминало прыжок в глубокую расщелину: каждый может прыгнуть, но мало кто знает, как не разбиться. Веландер училась искусству путешествия в сумраке, но совершала такие прогулки всего два раза, причем под надзором наставницы.

Заклинание освободило ее душу от связи с телом. Она ожидала, что войдет в темноту, которая будет местами озарена мрачноватым свечением. Но вместо этого оказалась в пространстве, залитом ярким светом, все ее чувства пришли в смятение, она мгновенно потеряла ощущение реальности происходящего. Вокруг двигались сияющие, призрачные фигуры, вокруг них вращались фиолетовые кольца, а спиралевидные, белые кометы проносились над головой ослепительными проблесками и падали в отдалении. Пульсирующие серебристые сферы перемещались вдоль вертикальной оранжевой линии, и постепенно Веландер поняла, что весь мир медленно вращается вокруг этого тонкого светового луча.

Девушка торопливо потянулась к пропуску в иной мир, к венцу, надетому на голову. Он представлял собой твердое, надежное основание, подобие якоря в подвижном и неверном окружении. Затем Веландер заметила поблизости два световых контура – они исходили от кусков стекла, соприкасавшихся ранее с Серебряной смертью. Она присмотрелась: это были небольшие детали механизма, вроде коленчатого вала. И они сохраняли свойство ключа – то есть могли служить пропуском между мирами и проводниками к «хозяину». Неудивительно, что те, кто обнаружил Серебряную смерть, постарались унести с собой все следы пребывания здесь магического оружия. Веландер заинтересовалась, какие магические сущности могут находиться здесь, на мертвом континенте. Лениво вращавшиеся «снежинки», по цвету напоминавшие бирюзу и серебро, сорвались со своих орбит и поплыли к ней. Веландер цепко держалась за надежный, твердой островок, обеспеченный венцом. «Снежинки» вернулись к прежним центрам вращения и продолжили неторопливый танец. Веландер мысленно вернулась к периоду обучения. Сущности, плавающие в этом эфирном мире, судя по всему, были волшебниками, мастерами эфира, знатоками заклинаний и другими инициированными, застигнутыми на Торее огненной волной, внезапно уничтожившей их тела. По всему континенту мигрировали сотни и тысячи таких неприкаянных душ. Постепенно они стягивались к центру катастрофы, к источнику смертельной энергии, уничтожившей их жизни и окружение. Они обладали сознанием, но, в отличие от Веландер, не было якоря, связывавшего с реальным миром.

Дата добавления: 2015-09-29