Глава 1, в которой начинают происходить необычные события

Глава 1, в которой начинают происходить необычные события

Автобус школьников ехал на экскурсию. В автобусе было шумно: дети радовались, что не нужно сидеть за партами, а учительница, которую звали Марья Петровна, пыталась их утихомирить. Честно говоря, получалось не очень – она была одна, а их 25 человек.

Поэтому, в конце концов, она просто села в кресло и, закрыв глаза, стала представлять своих школьниках, какими она бы хотела их видеть. А она мечтала о детях бережно относящихся друг к другу и родной Земле, об их уважении к старшим, а главное о блеске в их глазах, когда они говорят о том, что будут делать – вот только поймут, как это делается. Ведь для этого школа и нужна, чтобы помочь детям воплотить задуманное. А сейчас? Что они получают в результате? Учительница оглянулась на класс, и у неё защемило сердце…

Ей так хотелось другого результата. «Значит», - подумала она, - «школа не выполняет свою функцию. Она не помогает детям стать лучше, подойти ближе к воплощению своей мечта».

Но что может сделать она одна?

Она горько вздохнула. Автобус остановился.

- Ребята, приехали! Выходим по очереди, строимся парами. Нас уже встречают.

Действительно, у автобуса стоял пожилой мужчина, радостно говоря:

- Здравствуйте! Здравствуйте!

Когда ребята построились, он продолжил:

- Здравствуйте! Я, Павел Гаврилович. Я ваш экскурсовод на весь сегодняшний день. Надеюсь, что вам у нас понравится.

Ребята зашушукали. Тогда глаза Павла Гавриловича лукаво блеснули:

- Понравится. У нас всем нравится.

Он взглянул на Марью Петровну, учительницу, которая привезла ребят – они уже успели познакомиться:

- Здесь вам не за партами сидеть. Здесь природа! Живая! А живое пространство всем нравится. Главное, смотреть внимательно и вести себя тихо, тогда много увидишь вокруг. Ведь, природа, – добавил он, мягко глядя на ребят, – не любит шума, суеты, спешки. Поэтому мы здесь на целый день. Кому не интересно, сразу говорю, оставайтесь здесь – мы всем «пятёрки» поставим с Марьей Петровной. Правда, Марья Петровна? – он ей лукаво подмигнул.

Марья Петровна только растерянно захлопала глазами.

- Здесь мне люди не для пятёрки нужны, – Павел Гаврилович продолжал, – А для души. Чтобы душа встрепенулась радостно, а то всё сидите сиднем, живого не видите, отчего душа радоваться будет?! Вот вы все и нерадостные приехали: смеётесь, друг друга подкалываете, а глаза-то нерадостные. На учительницу свою посмотрите! Заморили бедную, тоска у неё на лице ясно читается. Вы обращали внимание?

Он вопросительно глянул на ребят, но все старательно отводили глаза:

- Нет… Конечно, нет. Когда вам! Вы всё книги зубрите. А я сразу обратил. Мне здесь привольно, погуляю, с деревьями пообщаюсь, птичек послушаю, со зверьми поговорю. Вот мне и радостно и время есть о других подумать. Поэтому желающих познать, прикоснуться к живому зову со мной! Остальные ждут в автобусе или рядом. Пятёрки всем обещаю! Даже Марье Петровне!

Все дружно засмеялись.

Павел Гаврилович развернулся и пошёл к воротам дендрария. В рядах школьников стояла тишина, они растерянно переглядывались.

И тут самый разглядяй с точки зрения школьного учителя – Миша Свиристелов – бодро зашагал следом. За ним двинулся весь класс. Шушуканья не было. Все шли в полной тишине и задумчивости. У автобуса не осталось никого, даже водителя. Он, видимо, тоже захотел прикоснуться к живому.

Павел Гаврилович ни разу не обернулся, словно, ему было не интересно, идут ли за ним следом. А, может, он был уверен, что идут.

На самом деле, он просто знал, чувствовал их у себя за спиной, чувствовал их души, которые так тянутся сюда, но, кто ж их сюда пустит?

В школе – программа. Это он занимается, чем хочет – да так, что душа поёт и радуется. А в этом случае так хочется этой радостью поделиться. Вот он и делится, как может. Но, что он может один сделать? Он взглянул на Марью Петровну. Так ведь и она думает.

Но он-то точно знал, что может – он может жить в согласии с душой, а это уже много!

С такими мыслями он остановился у домика эко-центра и обернулся к ребятам:

- О, смотрю я здесь все. Я рад, что все пошли вперёд. Чего на месте-то сидеть! Скучно! Насидеться вы ещё успеете – на обратной дороге! – Павел Гаврилович весело поглядел:

- Все свои вещи мы оставим в этом домике. Обратите внимание, это в первую очередь касается телефонов, фотоаппаратов и прочей техники. Внимательно смотрите по карманам – вдруг где-то телефон завалялся. Если кто-нибудь не выложит, то будет отправлен обратно без разговоров. У нас тут строгие правила. Также оставляем сумки – можно взять только рюкзаки – руки будут свободны, а они нам нужны. Я каждому раздаю по дождевику – это на случай дождя. Также берём с собой воду и перекус. Даю на перекладку вещей 15 минут. Потом встречаемся у входа. У нас есть шкафчики – вещи кладём туда, а ключик берём с собой. Всё!

И Павел Гаврилович вышел из комнаты.

Ребята сразу загалдели, но особо разговоры не пошли. Они пребывали в каком-то недоумении. Расстаться с телефоном – слыханное ли дело, а вдруг, кто позвонит? Но быть отправленным назад, когда все пойдут вперёд? Разве можно на это пойти? Какое-то волнение охватило ребят, потому что всё, что они видели и слышали при выходе из автобуса, было настолько необычным, что они просто не знали, как реагировать.

И у них был выбор – право остаться! В другой раз это показалось бы благом – они бы хихикали над таким дурачком-экскурсоводом, целый бы день сами валяли дурака, наслаждаясь, как бы им казалось, свободой. Так бывало, когда кто-нибудь из них прогуливал уроки. Но сейчас – им не обязательно идти, но они пошли – пошли все, без исключения. Даже дяденька шофёр стоял, готовый в дверях, и разговаривал с Марьей Петровной. Потому что все они чувствовали, что там ждёт что-то такое, что они уже давно ищут.

Глава 2, которая приводит ребят в ещё большее недоумение

С непривычной тишиной они вышли из домика и построились рядом с Павлом Гавриловичем, который их уже ожидал. Рядом с экскурсоводом стоял небольшой рюкзак. Кто-то из ребят стоял совсем пустой, кто-то с рюкзаком на плечах, кто-то с улыбкой, а кто-то, опустив глаза. Но не было подколов, уже ставших привычными, не было смеха за спиной и перешёптываний.

Марья Петровна с интересом взглянула на свой класс и перевела глаза на волшебника-экскурсовода: мужчина, сразу видно, что на пенсии, но весь подтянутый, с молодецкой лёгкостью в ногах и лихой улыбкой. Он, казалось, был ребёнком в душе.

Марья Петровна была поражена, как он смог утихомирить её ребят – это пока ещё никому не удавалось. Класс был самым шумным в школе, все учителя открыто жалели её, а она… Она ничего не могла с ними поделать. Марья Петровна вздохнула. А этот человек за 20 минут сделал то, чего она добивалась несколько лет. Как же это у него получилось? – недоумевала она.

А он радостно улыбался:

- Дорогие мои, я очень рад, что сегодня буду вас водить по лесам нашего дендрария. Тут есть на что посмотреть. Но особенно меня вдохновляет ваша сплочённость – не часто такое встретишь. Я смотрю, Марье Петровне очень повезло с таким организованным классом. Поэтому я очень доволен, что именно мне предстоит вас провести по этим местам.

Павел Гаврилович лучезарно улыбался:

- Мы будем сегодня много ходить.

Он оглядел всех внимательным взглядом:

- Так… Я смотрю, что я здесь самый старый.

Тут кто-то крикнул из ребят:

- А сколько вам? Вы хорошо выглядите?

Павел Гаврилович живо отыскал глазами этого пацанёнка:

- Звать-то тебя как? Смотрю я, ты здесь самый шустрый – первым за мной пошёл после автобуса и задаёшь интересующие вопросы.

- Миша, я. – Мальчик недоумевал. Он точно видел, что экскурсовод там ни разу не оглянулся.

- Миша, я очень рад, что ты спросил! И вообще, ребята, вы спрашивайте, что хотите. Меня можно перебивать и спрашивать важные вопросы, которые вас действительно интересуют. По ерунде прошу не отвлекать. Например, вопрос, сколько сейчас время, прошу мне не задавать – часов у меня нет. – Павел Гаврилович демонстративно засучил рукава:

- Так вот, Миша, хороший ты вопрос задал. И похвалил сразу, благодарю тебя. Но стар я уже. По молодости о-го-го, сколько бегал. Сейчас уже столько не пройду. 80 лет мне уже исполнилось. Так что темп сбавил. Поэтому за такими шустрыми и молодыми мне тяжело будет угнаться. Вы уж давайте фору старику! Договорились?

Он с улыбкой посмотрел на ребят. Они молча закивали головами.

- Главным условием сегодняшнего приезда была удобная обувь. Все выполнили? Если нет, то выходите вперёд, будем решать вопрос!

Вышла одна девчонка – она сильно смущалась:

- Извините, я одела новые кроссовки, а они мне ногу натирают.

- Да. – Павел Гаврилович задумался. – Так далеко не уйдёшь. А как же мы тогда лося повидаем, интересно.

После некоторых раздумий он обратился к администратору:

- Лена, у тебя какой размер?

- 37.

- А у тебя? – спросил он у школьницы.

- 37.

- Всё! Меняемся! Безоговорочно! Быстро! И носки. Дай запасные носки, пусть подденет.

Несколько минут все ждали, пока произойдёт смена обуви.

- Ну, всё. Всё готово. Пошли. Если, кто отстаёт, останавливать всю колонну. Это вам не игрушки – здесь и заблудиться можно.

Группа в составе 28 человек двинулась вперёд.

Девушка (администратор) Лена задумчиво смотрела им вслед. Перед глазами у неё проносилась её первая экскурсия с Павлом Гавриловичем, которая поменяла всю её жизнь. Раньше она была бухгалтером, но теперь – теперь это осталось в прошлом. И как же она этому рада! Она улыбнулась и вдохнула аромат начинающейся осени полной грудью.

Глава 3, приводящая в живое пространство

Ребята во главе с Павлом Гавриловичем, Марьей Петровной и шофёром, которого звали Николай, прошли совсем немного и остановились перед большой табличкой, на которой было написано «Леса Дальнего Востока».

Они встали полукругом возле Павла Гавриловича, который остановился около указателя первым:

- Итак, друзья. Сейчас мы окунёмся в растительный мир Дальнего Востока. Этот лес заложен более 40 лет назад. Конечно, мы постоянно дополняем композицию. Я был среди тех, кто закладывал лес. И сейчас с уверенностью могу сказать, что он очень похож на леса тех мест. Очень! И не просто так я это говорю, а только потому, что я некоторое время жил там. По молодости.

И Павел Гаврилович рассказал ребятам о годах работы на Дальнем Востоке: он преподавал на кафедре ботаники в институте. В те годы не то, что сейчас, растения изучали на природе. Они постоянно ходили на экскурсии. Потому что живое можно познать только к нему прикасаясь душой, а не за учебниками. Он там многое узнал, понял – понял, что есть у преподавателей бумажная работа, что они бывают должны что-то делать, даже если не хотят. Поэтому он и оставил эту работу. Душа хотела другого.

А потом Павел Гаврилович начал рассказ о растениях. Вся группа не спеша продвигалась вперёд за экскурсоводом. Они остановились у кедра, который был достаточно большим.

- Конечно, не таким большим, какие я встречал там. Я видел кедры, которые не могут обхватить трое людей, взявшись за руки. Это небывалое величие. Этому 40 лет. Его посадили при закладке этого леса первым. Он наш старый друг. – Павел Гаврилович бережно погладил дерево.

Тут он сел под кедром, все участники экскурсии разместились на траве вслед за ним. Стоял тёплый осенний день, ещё очень похожий на лето. А Павел Гаврилович рассказывал о лесах Дальнего Востока. Он говорил, не переставая, часа полтора. А ребята с Марьей Петровной и Николаем слушали, как очарованные, настолько увлекательным было это путешествие. Перед ними открывалось то, на что они ещё ни разу не обращали своё внимание.

- Ну вот. – Павел Гаврилович встал. – Ступая в этот лес, вы теперь знаете, что деревья живые, поэтому ведите себя с ними соответственно. Надеюсь, что скоро все это почувствуют сами.

И Павел Гаврилович пошёл вперёд, напевая весёлую песенку:

«Ёлочка тянется ввысь,

А птичка поёт.

Стой, Человек, оглянись!

Здесь твоё счастье живёт…»

Он останавливался у многих деревьев, гладил их, говорил, как они называются. Всегда была какая-нибудь интересная история при этом.

А потом они остановились под яблоней – лесная красавица! Сколько красных яблочек на ней было. Ветки даже прогибались.

- Всё! Здесь у нас отдых и перекус. – Сказал Павел Гаврилович.

Ребята быстро стали шуршать пакетами. Только, уже знакомый нам, Михаил успел рассовать за это время яблок пять по карманам. Да, Марья Петровна стояла и любовалась яблонькой.

Тут Павел Гаврилович всех остановил. Он лукаво поглядел на ребят:

- Что это вы делаете?

Взгляды ребят стали недоумёнными:

- Еду достаём. – Робко прошептала девочка, которую звали Катя. Она ближе всех стояла к Павлу Гавриловичу.

- Еда – это, конечно, прекрасно! – Ответил он. – Но неужели вы ничего не видите?

Миша Свиристелов усмехнулся, достал яблоко и в полной тишине откусил.

- Правильно, Миша. – Павел Гаврилович даже не обернулся. – Не зря я остановился под этой яблонькой. Смотрите, как она старалась, чтобы нас порадовать, какие она яблочки нам дарит – спелые, румяные. Лес ведь без труда прокормит кучу народа! Здесь еды полно! С собой возьмёте! Только поблагодарите нашу яблоньку за её дар. Вы ведь знаете, она живая, всё слышит. Её один мальчик посадил лет 30 назад, из семечка. Прививок мы, конечно, никаких не делаем – не любят деревья их, да и незачем. Здесь её все любят, берегут, вот она и старается на радость нам – сладкие яблочки дарит.

Ребята сначала поодиночке, а потом целыми группами подходили к яблоньке и пробовали её яблочек. Кто-то неловко гладил её по стволу, а кто-то сразу отходил. Было видно, что благодарить не умели, стеснялись, может.

Один Миша Свиристелов весело забрался на яблоню. Снизу раздался шёпот, что негоже по ней лазить – она же живая. Но он весело рвал на верхушке самые большие яблоки и бросал вниз, ловящим желающим, сказав при этом:

- Я её спросил. Рада она.

Ребята усмехнулись недоверчиво:

- Вечно ты, Свиристелов, придумываешь!

А Павел Гаврилович улыбнулся ласково:

- Если бережно, то деревья любят внимание человека. Все мимо проходят, а только один из всех залезет – везде погладит, побудет с ней подольше. Вот ей и радостно становится. И точно – спросил он её. – Добавил он в конце. – Сам слышал, что она разрешила.

После перекуса была весёлая игра под яблонькой, которая скорость мысли увеличивала. Павел Гаврилович достал мячик и, назвав первое слово, бросил его Мише. Нужно было, не раздумывая, добавить к нему слово и бросить следующему. Так должен был выйти целый рассказ. Получилось очень смешно:

«Лось большой из дома вышел, а за ним вприпрыжку заяц ринулся – хотел догнать. Ну, лось испугался и бежать. К речке в лесу побежал – смотрит, а заяц его уже обогнал – воду из речки пьёт. А лось устал, уже не бежит, а идёт. Тоже хочет пить. Только заяц может его остановить – страшно больно, хоть заяц малой, а лось большой. Но заяц сказал: ты не бойся, друг меня, и не бегай от меня, как от огня. Я хотел воды испить, присоединяйся, вместе будем пить. Так друзьями стали они, весело играют теперь все дни!»

Павел Гаврилович порадовался, что у ребят такая интересная история получилась:

- Что я говорил, слаженный у вас коллектив, очень слаженный.

Вся экскурсия двинулась дальше. Многие ребята вспоминали бабушек и дедушек, потому что такие вкусные яблоки они ели только у них в деревнях. Другие шли, думая о деревьях, которые разговаривают. Казалось, никто не заметил, что в их строю стало меньше на одного человека.

Глава 4, которая рассказывает о спящей Маше

А дело было так. Девочка, Маша Ильина, поев сладких яблочек, вспомнила свою бабушку из деревни. Она ездила к ней каждое лето, когда была маленькой, но та умерла. Маше было всего лишь 7 в то время. После этого в деревню они ездить перестали. А она очень любила это место. Казалось, что только там она жила: она бегала босиком по траве, купалась в пруду и вела долгие разговоры с бабушкой. А у той всегда находилось время на внучку, всегда находились ответы на её вопросы. Она рассказывала Маше о разных растениях, показывала разные травки и рассказывала, чем они полезны, а также она разговаривала с деревьями, с лошадьми в поле, с коровкой на лугу.

Маша, казалось, это уже позабыла, но тут после разговора о яблоньке, она вдруг вспомнила. Вспомнила бабушку, жаркое лето, деревню, её коровку, кошку, живущую на печке. И ей захотелось побыть одной, чтобы вспомнить те важные моменты своей жизни – ведь там что-то было для неё очень значимое. Она это сейчас ясно поняла.

Поэтому она тихонько встала и постаралась незаметно отойти в сторонку от ребят, которые играли в новую для них игру. Так потихоньку шаг за шагом, она отошла и пошла дальше, чтобы громкие голоса ребят не мешали ей думать.

Так она ушла далеко, пока совсем не перестала слышать своих одноклассников. Здесь она села под деревом и крепко задумалась. Потом прилегла на травку, любуясь солнечным небом, слушая пение птичек, которых, оказалось, в тишине так много вокруг.

И незаметно для себя уснула. Ей снилась её бабушка, которая нежно гладила по головке свою внучку и говорила о том, какая ж хорошая у неё девочка.

Хоть Маша уже и не была той маленькой девочкой, она была уже большая – в 9 класс пошла, но от бабушки вкусно пахло пирогами, а голос сладко напевал красивую песенку.

Вдруг бабушка сказала:

- Отдохнула с дороги, внученька? Теперь пойдём. Показать мне тебе что-то надо. Важно это очень. Ты одна сейчас помочь можешь.

И они пошли в лес. Там бабушка стала собирать разные травки. Она каждую внучке показывала и называла, говоря при этом:

- Запоминай, Машенька. Запоминай.

Маша удивлялась:

- Да, как же я всё запомню, бабушка? Их так много. Да все разные при этом.

- Запомнишь, внученька. Коли нужно, то запомнишь. Смотри, вот эту в тени нужно искать, а эта солнышко любит. Вот эту возле воды найдёшь. Эта возле сосенок любит жить. Вспомнишь, какие они места любят, так сразу и найдёшь.

Так они с бабушкой много трав изучила, наверное, штук 15.

- Запомни – соберёшь все по одной или две, заваришь кипятком, через 10 минут можно пить. Если вдруг с сердцем плохо стало, поможет быстро. А то в лесу скорую помощь-то не дождёшься.

Тут бабушка погладила Машу по голове и исчезла. А Маша сразу проснулась – перед глазами у неё стояла бабушка. Она помнила все травки, что та ей показала. И ещё вспомнила, что любила больше всего делать в детстве: с деревьями разговаривать, травы познавать, для чего нужна каждая из них. Потом она подумала о том, чем занимается сейчас в свободное время и горько заплакала. Она плакала от горечи затолканных внутрь стремлений и мечтаний после смерти бабушки. Потому что в городе её попытки обнимать деревья приводили к резкой реакции взрослых. И она перестала это делать, а потом, потом… Просто забыла. Да, она и хотела забыть, сама хотела. А тут оказывается можно говорить с деревьями, можно! И Павел Гаврилович говорит об этом, как о само собой разумеющемся.

Два мира, которые она друг от друга прятала все эти годы, столкнулись и пытались найти точки соприкосновения. Долго ли они бушевали, кто их знает. В такие минуты время перестаёт иметь значение. Тем более, что у Маши не было часов – свой телефон она оставила в эко-центре. Эту душевную бурю прервал заяц, который выскочил на полянку. Маша от неожиданности вскрикнула, а заяц сразу исчез.

Маша же вернулась к реальности – она вспомнила об экскурсии, о Павле Гавриловиче, о ребятах и пошла их искать. Она довольно быстро нашла яблоньку, под которой они сидели, так как хорошо ориентировалась в лесу. Её бабушка научила. Но там уже никого не было. А у Маши тоже ничего не было – ни телефона, ни еды… Хотя при этой мысли она засмеялась и нежно посмотрела на яблоньку, а потом её обняла. У неё был только дождевик, лежащий в кармане. Маша остановилась в задумчивости.

Глава 5, поющая

За то время пока Маша спала и думала, экскурсия во главе с Павлом Гавриловичем ушла уже далеко. Ребята были сытые, отдохнувшие и бодро шагали вперёд.

Особенно потому, что впереди их ждала лосиха, встречу с которой им обещал Павел Гаврилович. Сам экскурсовод во время этого длинного пешего перехода ничего не рассказывал – ребятам предстоял большой переход. Он пел красивые песни пел о матушке Земле, о кедрах, о любящих людях…

Ребята таких песен и не слышали. И так им становилось радостно, что они тоже хотели петь во всё горло. Только смущались этого чувства, останавливали свои стремления души.

Только Миша Свиристелов как-то подхватил летящую песню. Звонкий у него голосок, красивый. И полетела песня по лесу, всё дальше и дальше – хорошие слова по миру разносить.

Закончив петь, Павел Гаврилович подозвал к себе Мишу, хотелось ему поближе познакомиться с этим шустрым пацанёнком:

- Миша, рад я нашему знакомству. – Начал Павел Гаврилович. – Быстра у тебя мысль, много знаешь и умеешь. Небось, в школе все учителя на тебе не нарадуются.

Миша усмехнулся:

- Скорее не наплачутся. – Сказал он. – Самым оболтусом меня считают. – Тут он улыбнулся. – Есть за что! – Какая-то нотка удовлетворения промелькнула в его голосе.

- Думаю, что скучно тебе там. – Сказал Павел Гаврилович. – С твоей скоростью мысли просто не успевают они за тобой. Вот Марья Петровна не знает, что она может одна сделать, ты не знаешь, что ты можешь один сделать. А вы уверены, что вы одни? Я смотрю, что много вас.

Михаил задумался. Он действительно ощущал себя очень одиноким всё время – на уроках ему было неинтересно, компьютерные игры навевали на него скуку, от разговоров, так называемых друзей, ему становилось так скучно, что щемило в груди. Он прятал это под бравадой этакого разглядяя и держал в полной боевой готовности всех учителей своими выходками. Это хоть как-то скрашивало его существование. У родителей была своя жизнь – они её проводили на работе, устав от всего, казалось, они махнули на него рукой. Он не курил, не пил с ребятами пиво, не сидел у компьютера – это родителей радовало, а с остальным – они после долгого времени смирились. Он мог гулять, где хотел, приходить, когда хочет, а в школе – получать двойки. Своё свободно время он проводил, никому не говоря как. Честно сказать, если бы он рассказал, то многие удивились бы.

У него было две знакомых бабушки, которым он помогал. Одна была совсем одна, а со второй не хотели общаться дети. Он приносил им продукты, убирал в квартире, если надо мог прибить гвоздь или покрасить стены.

А ещё он любил уйти на берег речки и там просто сидеть. В это время он думал о нашем мире, почему в нём всё не так устроено и как сделать его лучше.

Он умел играть на гитаре, но песни, которые он знал, его не радовали. И он бросил это занятие.

А вот у Павла Гавриловича ему песни понравились.

Экскурсовод, казалось, слышал его мысли:

- Послушай, юноша, а откуда ты слова моей песни знаешь? Неужто слышал уже где?

- Нет. – Миша ответил. – Первый раз я сегодня услышал такую красоту. А слова – сам не знаю. – Он вдруг улыбнулся. – Мне показалось вдруг, что ими всё пространство пропитано, что с вами все вокруг эту песню напевают. И я просто их услышал.

Павел Гаврилович не был ни капельки удивлён – только улыбка радости озарила его лицо.

- Ой, Миша, ты даже не представляешь, как я доволен, какую радость ты доставил старику. Ты знаешь, зови меня на «ты» - мы с тобой друзьями станем, хорошими друзьями: петь вместе будем, с деревьями разговаривать. Ты приходи ко мне в гости – научу всему, что знаю. Нам в нашем деле помощники, ох, как нужны. Очень! Если захочешь, станешь у нас практикантом – оформим официально, родителям скажешь. И будешь помогать старику, как бабушкам помогаешь.

Миша, в который раз за сегодня, был поражён. О своих старушках он не говорил ни одному человеку, ни разу.

- Ты, смотрю я, удивлён. – Павел Гаврилович открыто глядел на Михаила. – Но ты же чувствуешь живое пространство вокруг – в нём содержится вся информация обо всём на свете и о тебе тоже. Надо уметь только ею пользоваться – скорее не уметь, а чувствовать. Как ты слова песни почувствовал, так я о тебе всю информацию почувствовал. Так мы сразу знакомы стали. Ты же обращал внимание, встречаешь человека, и он тебе нравится, а другой – совсем нет. Это, значит, почувствовал ты информацию, на его полях содержащуюся. Доверяй этому чувству всегда. Прислушивайся к себе, тогда многое узнаешь, из того, что тебе хочется знать. Запомни, а друзей на «ты» надо звать, и возраст тут совсем не важен.

На этом Павел Гаврилович прервал разговор, остановившись перед пригорком, обернулся ко всей колонне:

- Ребята, вот мы и пришли к месту, где обитают лоси. Одна лосиха уже совсем не боится незнакомых людей, поэтому, я надеюсь, мы её увидим. Но давайте для начала Марья Петровна всех пересчитает и проверит все ли на месте.

Марья Петровна начала считать. Закончив, она начала второй раз, потом третий. При третьем разе руки у неё начали трястись:

- Маши не хватает. – Выдохнула она и обессиленно опустилась на пенёк.

Глава 6, рассказывающая о чудесах, происходящих с Машей

Маша, обнаружив, что осталась одна, сохранила весёлое расположение духа. Вспомнив себя с бабушкой, она обрела себя той девочкой, которая ощущала лес родным домом. Она знала, что без труда сможет вернуться к зданию эко-центра, но это было неинтересно – сидеть там одной и ждать остальных, когда можно гулять по лесу. Кстати, одной гулять намного интереснее – можно послушать птиц и даже увидеть их. Она уже увидела нескольких, не встречающихся в городах, только не помнила, как они называются. Ей показалось даже, что она увидела рыжий хвост, но он слишком быстро скрылся из виду. Поэтому Маша решила просто погулять по лесу, а потом, вспомнив бабушку, захотела насобирать травки, которые во сне видела, наверное, чтобы понять на самом деле такие травки бывают, а, может, хотела проверить, всё ли запомнила.

Так и начала Маша искать те места, что бабушка ей указывала: нашла сосенку – глядь, а под ней действительно травка растёт, про которую бабушка говорила. Маша сорвала немножко, в карман положила, думала потом у Павла Гавриловича подробнее про неё узнать, раз уж бабушке это так важно было. Потом на солнечную полянку пошла и там нужную травку нашла. Здесь Маша почувствовала, что спросить хочет Землю-матушку, можно ли ей травку её сорвать. Спросила – не поняла только по началу, какой получила ответ от родимой землицы. Но всё равно сорвала бережно. Вспоминала она слова любимой бабули, когда она травы разные рвала, как с ними и Землёй говорила.

Многое она за это время вспомнила, многое почувствовала.

Стала влажное место искать, как будто знала, куда идти. Глядь, уже под ногами вода хлюпает. В этом месте она ответ услышала, то ли от травы, то ли от Земли, не поняла по началу, но радость почувствовала чью-то, что понадобилась эта травка человеку для дела важного. Ещё удивилась немного, но поблагодарила за дар такой ценный. Так Маша долго ли ходила или нет, кто же её знает, коли часов не было.

Когда ж она поняла, что все травки запомнила, что бабушка показала – все она их собрала, ни одной не забыла, тогда она подумала, что ведь волноваться за неё могут, ведь не знают, где она. Тогда-то решила она группу свою догнать. Сначала Маша, конечно, задумалась, как же догнать-то их она сможет, наверное, ей лучше вернуться и там ждать. Тут почувствовала, что пространство окружающее её что-то говорит. Птички рядышком на веточке сидели и пели всё, пели – словно что-то говоря. Конечно, ничего она не поняла. Но поняла, что для неё поют, села рядом и слушала песню красивую. Мысль же её ввысь устремилась, почувствовала Маша, где ребята её сейчас, почувствовала, что беда случится скоро. «Только бы успеть». - Ей птички щебетали, кратчайший путь, казалось, они знали.

И она за ними побежала, если бы они её не ждали, то, конечно, их бы не догнать, ведь под ноги смотреть-то было нужно, чтобы о ветку не споткнуться или в яму не свалиться, а птички же по воздуху летели дружно, при этом Машу поджидая, а где можно скорость ускоряя.

Глава 7, в которой события развиваются стремительно

Услышав слова Марьи Петровны, ребята зашумели.

- Где её в последний раз видели? – спросил Павел Гаврилович.

Ребята задумались, стали обсуждать, что возле кедра её видели, потом тоже, возле яблоньки видели, а потом уже нет. Там её видела Леночка Артемьева, видела, как яблочко кушает, задумчива только была очень. После этого её никто не видел. Марья Петровна уже плакала, ребята шумели – наперебой высказывая свои версии, что делать.

Уже было предложено разделиться на группы: одной ждать здесь, вдруг она сюда дойдёт, другой – бежать к эко-центру, вызвать подмогу, а третьей – идти к яблоньке – искать Машу там.

Кто-то стоял молча, кто-то из девочек плакал, а кто-то активничал, выдвигая одну идею за другой. На удивление Михаил Свиристелов помалкивал, да и Павел Гаврилович говорил мало, был задумчив, но ребят подбадривал в поиске решения и внимательно на них посматривал.

Одна девочка, подружка Маши, Катюша Ландышева тихо так предложила:

- А давайте к яблоньке пойдём и спросим у неё, когда она Машу видела и куда она пошла?

Тут глаза у Павла Гавриловича блеснули, он задумчиво погладил бороду, но промолчал.

Водитель Николай хлопотал возле Марьи Петровны, то давая воду, то её успокаивая.

Но учительнице успокоиться было трудно. Она представляла кабанов, лосей, волков, а потом родителей Маши. Хотя Павел Гаврилович уверял, что звери все добрые, а нападают они только в ответ на агрессию человека, но в это верилось не очень, честно говоря.

У Марьи Петровны щемило сердце, но таблетки-то она оставила в сумочке.

С этими мыслями она вдруг упала на руки Николаю.

- Сердце! – Закричал он, не зная, что делать.

Ребята очень сильно зашумели.

- Постойте, постойте! – Павел Гаврилович засуетился, роясь в рюкзаке. – Посмотрим, что у меня есть.

Он доставал, то чайник, то дождевик, то запасные носки.

Многие из ребят стали волноваться, что ему сейчас тоже станет плохо – всё-таки старик, а тут девочка потерялась и теперь ещё Марье Петровне нездоровится. На этот шум прибежала Маша. Она уже была совсем недалеко, а когда услышала голоса ребят, то побежала ещё быстрее.

Как только ребята увидели Машу, наступила полная тишина. Потом все наперебой стали рассказывать, что произошло, показывая на Марью Петровну, рассказывали о ней.

Тогда Маша достала травки и протянула Павлу Гавриловичу:

- Попробуйте. – Сказала она. А он как раз держал в руках термос, ища что-то в рюкзаке.

Павел Гаврилович сразу бросил травки в термос, но поиски не прекратил. Вскоре найдя то, что искал, а именно нашатырный спирт, он подбежал к Марье Петровне, поднося к носу открытую баночку. Она заворочала головой и пришла в себя. Тогда они её напоили отваром из травок, принесённых Машей. К тому же саму Машу она увидела тоже.

Не известно, что помогло, а скорее всего всё сразу, но через полчаса Марье Петровне стало значительно лучше, и она заговорила об обратной дороге.

Ребята за это время успели покушать, взятым с собой продовольствием, попить чаю из чайника, вскипячённого на костре, и даже увидеть лосиху, которая пришла на шум голосов. Видно было, что она ожидает угощения. Павел Гаврилович снарядил группы ребят морковкой, и они по очереди стали подходить и кормить довольную лосиху.

Миша разговаривал с Машей, стоя поодаль ото всех ребят – так, чтобы их не было слышно. Марья Петровна о чём-то беседовала с Николаем. В общем, на полянке стояла благодать. Светило солнце, пели птички.

А Павел Гаврилович улыбался. Он был очень доволен сегодняшним днём, очень рад знакомству с ребятами и думал, что он может ещё сделать для них.

Глава 8, рассказывающая, почему Миша молчал

Миша на удивление ребят во время всей этой экстренной ситуации отмалчивался и не принимал участие в дискуссии, также не порывался ничего делать, что было на него очень не похоже. Подумали, что он просто испугался.

На самом деле, когда обнаружили, что Маши нет, он посмотрел на Павла Гавриловича, думая, что тот сейчас начнёт волноваться, но почувствовал, что экскурсовод сохранил благостное своё состояние и лукавый блеск глаз, как будто знал то, чего не знают другие.

Павел Гаврилович, по мнению ребят, тоже вёл себя странно: он не стремился ничего делать, обычно решительный, в этот раз он не принимал никаких решений, а больше суетился попусту. Здесь большинство вспомнили о его возрасте.

Но Миша понял, что дело не в этом, поэтому стал думать, что же происходит. А потом решил живое пространство вокруг почувствовать и его спросить. Так он почувствовал, что Павел Гаврилович знает, что с Машей всё в порядке. Но удивился, почему он не говорит об этом. Потом понял, что он говорил, да никто ему не верил, потому что они думали, что он их просто успокаивает. Миша стал думать, откуда же он это знает - может, просто хочет в это верить, вот и убеждает всех, а первого самого себя.

И тут он почувствовал Машу – почувствовал, как бьётся её сердечко, почувствовал, как она изо всех сил бежит сюда, почувствовал, как её ведут птички, а ещё почувствовал, что она очень родной ему человек, которого он когда-то знал, почувствовал, как важна эта встреча и удивился, почему он не почувствовал этого раньше. Ведь он учился с ней в одном классе столько лет. Тут ему, казалось, ветерок сказал, что спала она всё это время, со смерти бабушки спала, поэтому ненастоящую Машу он знал, поэтому и не чувствовал. Она только вот проснулась, здесь в лесу.

Ещё он почувствовал, что теперь рядом с ней будет, чтобы помогать ей, оберегать её. Он понял направление, в котором хочет идти. Он понял, куда стремился всё это время, но боялся, потому что не знал, куда хочет, и поэтому не видел выхода.

И огромная благодарность наполнила его сердце к Павлу Гавриловичу, потому что он понял, как тот стремился помочь не только ему, но им всем – помочь почувствовать душу, её стремления. А ещё он понял, что ведь он тоже так может помогать.

Тут Маша выбежала на полянку, и всё закрутилось, завертелось. Он же молча в сторонке ждал, хотел её одну застать.

И улучил минутку:

- Здравствуй, Маша. – Он сказал.

- Здравствуй, Миша. – Её голосок в ответ звучал, а в глазах её читал, что теперь пойдут по жизни рука в руке, пойдут вперёд и налегке.

- Я рад, что ты проснулась, Маша. Рад, что к нам вернулась ты. И вот тебя узнал я сразу.

- Миша, странно говорить ты стал. Что, увидев, сразу ты меня узнал. Давно с тобой знакомы мы.

- Тебя не знал я всё это время. Ты, кажется, спала, о бабушке горюя. Теперь же я узнал тебя – ведь ты проснулась.

- Недолго проспала я под деревцем одним, вы ж ушли за это время. Ты прав, приснился мне сон один, и много поменялось в одно мгновение. И ты мне кажешься родным, хотя тебя не понимала раньше. Казалось, что неприятности ты доставляешь всем родным и всему нашему классу.

- Да, Маша, да – таким я был, таким я и останусь. Жить в согласии с душой хочу, а не удобство доставлять другим. Когда почувствуют свои души и они, творить вместе мы б тогда смогли.

- Ты знаешь, сегодня я тоже почувствовала много – поняла, что делать я хочу, но вот как совместить со школой это я смогу? Не тем занимаемся мы там, теперь я знаю, о другой школе я мечтаю, где счастье живёт, где школьников на природе учитель ждёт.

- Ты знаешь об этом тоже я мечтаю и Марья Петровна – теперь я знаю. – Ей Миша отвечал. – Значит, сможем мы найти решение, ведь много нас, сумеем, без сомнения. Осуществим и воплотим стремления наши.

Так мечтали две души, в единое сливаясь. Воплотился прекрасный сон – две половинки повстречались – теперь вместе они пойдут, много хорошего своими мечтами и делами миру принесут.

Глава 9, в которой Марье Петровне уделяется время

Марья Петровна многое пережила за это время, как Машу потеряла и многое приобрела в одно мгновение. Как с сердцем стало плохо у неё, вся жизнь в миг один пронеслась перед глазами. Вспомнила, что девочкой счастливою была и свою маму. Вспомнила, что людям помогать хотела, но вот, прожив столько лет, так и не сумела. Хотя не старая ещё – ей только сорок лет, но тяжёлая ноша за плечами у неё от всех горестей и бед. Поняла она причину этого: учила всех она столько лет, многое понимала, видела, даже знала, как лучше поступить, но не могла никого своим примером вдохновить – потухшие глаза и сердце всё грустит.

С первого взгляда понял это Павел Гаврилович, а она не поняла – вот сердце-то и болит. Поняла она в мгновенье это, что сделать многое она ведь может, коли счастливой сама будет, коли счастьем глаза светится будут. Тогда поможет она и себе, и людям. Но как же это воплотить, она не поняла – померкло перед глазами и вот уж темнота!

В сознанье приходя, она увидела глаза – глаза родные почему-то. Она увидела, что жила с ним вместе на земле родимой: детей увидела счастливых, счастливую себя, но вроде это не она была – глаза другие, нос другой и косы чёрные. Но всё равно была уверена, что там она. И вот отец её детей, её любимый – рядом с ней! Как счастлива она, как радостно душе и тут в сознание пришла – пропал любимый, а глаза остались! Те!

Шофёр наш Николай на коленях перед ней сидел, он голову держал – помочь очень ведь хотел. К губам её отвар он подносил и очень-очень выпить её просил. И Маша к ней уж подбежала, оказывается, она не потерялась. Но это уж казалось, что неважно – родимые глаза. Она отважно взглянула в небеса:

- Что, Николай – стара, наверное, кажусь?

- Ты что Мария, назвать тебя я старой, не решусь.

- Ну, а жена твоя, а дети? Дома ждут?

- Один живу, сам создаю уют…

Тут наша Марья замолчала, а сердце у неё так радостно затрепетало. Отвар она уж допила, присела и поняла, что теперь уж не одна.

- Ты знаешь, тоже я одна живу. Но тут во сне, привиделось, как наяву, любимый мой и дети. Как? Мне казалось, что оставила мечты я эти?

- Ты знаешь, когда я на тебя лежащую смотрел, я понял, что тебя найти хотел. Искал все эти годы, не встречал, но как же я нашей встречи ждал. Простишь ли ты меня – уж очень спешу, наверное, я. Но 40 лет тебя искал – столько времени тебя я ждал.

Мария наша засветилась вся:

- Ты знаешь у того любимого, что видела во сне, твои глаза. Хоть другой ты был во сне, другая я, а глаза остались те!

Уж за руки держались Мария, Николай – половинки повстречались.

Павел Гаврилович, казалось, ничего не замечал. Он хлопотал у чайника, рюкзак пакуя, но пела у него душа, половинками любуясь и восхищаясь, он мечтал, что если после столько лет они узнали друг друга во время мимолётной встречи, то теперь уж будут за руки друг друга держать всю вечность.

Глава 10, заканчивающая нашу историю, но начинающая интересные события в жизни

Экскурсия окончена, автобус полон – горят у школьников глаза, но не возникает былая суета. Казалось, день прошёл, но повзрослели дети, и только грусть ложится на их плечи. Здесь мир другой и всё другое. Но как же могут жить они в том мире, где так долго тянутся в школе дни и они одни?

Но Павел Гаврилович бодр и весел, как всегда. Он говорит ребятам:

- Ерунда! Живите там, где вы живёте – вы там нужны, и вы поймёте для чего. Тогда воплотите вы души стремления, поверьте. Там возможно всё! Но приходите к старику, кто захочет, того я обучу; кто нет, поговорим мы просто или по лесу погуляем. Рецепта нет – живите просто! И пусть все ваше счастье ощущают!

Закрылись двери. Но ребята всё махали и Павел Гаврилович махал. Все они радость ощущали, благодарны они были за то, что экскурсовод им дал.

А дал он много – блеск счастливых глаз и веру в чудеса! Как много может лишь один из нас! Как много можем вместе мы! Сейчас!

Ольга Радостная (Клушина), лето 2015 года

Дата добавления: 2015-09-29