- Так ты знал? – удивился парень.
- Конечно, - кивнул старший.
- Но если ты знал, что мне страшно, зачем потащил во все эти места?! – негодовал Чонин.
- Потому что ты не сопротивлялся, - пожал плечами Кёнсу. – Ты должен был сказать, что не хочешь туда идти. Но ты ничего не сказал, так что я ни в чём не виноват.
- Ну как бы я сказал? – вмиг смутился парень, отводя глаза и стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на стоящего рядом старшего. – Ты бы подумал, что я трус…
- Ничего подобного, - покачал головой тот, умиляясь лёгкому румянцу на чужих щеках. Это был первый раз, когда он видел младшего смущающимся, и не смог не признать, что это зрелище завораживало. – Я же не девушка, чтобы пенять тебя за твои страхи. Я тоже парень, и могу понять. Все чего-нибудь боятся, здесь нечего стесняться. Я вот, например, боюсь пауков.
- А я нет, - выдохнул Чонин, успокаиваясь. – Ладно, Ким Чонин. Ты же мужик? Значит ты сделаешь это!
Парень сделал вид, что не заметил тихого смешка в свое плечо и чужой искренней улыбки.
***
- Чонин, - мягко позвал старший, когда они уже сидели в кабинке. – Не бойся ты так…
- Я не боюсь, - отозвался парень, сам не замечая, что слишком сильно сжимает чужие пальцы в своих. – Надо просто не смотреть вниз… Просто не смотреть вниз…
- Мы могли остаться внизу, - вздохнул Кёнсу и успокаивающе погладил младшего по спине.
- Нет, - замотал головой Чонин. – Ты же хотел покататься. Тем более, я взрослый человек, а значит я должен перестать бояться…
Парень замер, ощущая на своих губах тёплое прикосновение. Он во все глаза таращился на старшего, который невесомо поцеловал его и тут же отстранился.
- Высоты…, - поражённо выдохнул младший. Сердце отчего-то принялось стучать через раз, а внутри всё приятно стягивало.
- Теперь не страшно? – тихо спросил Кёнсу, поднимая на парня свои большие глаза. Пушистые реснички подрагивали, а пухлые губки приоткрылись в томном дыхании. По чужой спине пробежали мурашки и язык заскользил по вмиг пересохшим губам. Чонину показалось, что он сейчас спит, и ему снится этот сладостный трепет в теле от одного только взгляда в чужие глаза. Потому что так не бывает…
- Нет, - покачал головой младший, чувствуя дрожь тонких пальцев в своих руках. – Мне страшно просто до жути…
Пухлые губы встретились в трепетном поцелуе и Кёнсу прикрыл глаза, позволяя себе забыться. Горячие ладони, переместившиеся на удивительно узкую талию, обжигали своими прикосновениями через тонкую ткань футболки. Чонин поймал губами томный вздох, когда прошёлся влажным языком по чужим губам. Старший вздрогнул и неосознанно приоткрыл рот, желая получиться больше.
Они целовались медленно и неспешно, наслаждаясь сладким трепетом в груди. Пальцы Кёнсу зарылись в мягкие волосы, а тонкие руки обвили крепкую шею. Обоим сейчас казалось, что то, что с ними происходит – нереально. Потому что не может так кружиться голова от одного лишь поцелуя. Не могут так дрожать колени, как чужие пальцы случайно касаются обнажённой кожи. Чонин склонил голову набок, играя своим языком чужим, и заставляя тело в своих руках жаться к нему теснее. Он никогда не думал, что целоваться с парнем может быть так приятно. Как и Кёнсу, который сейчас пытался себя оправдать, при этом млея в запретном, но таком сладком поцелуе. Он не мог себе объяснить, зачем это сделал. Но происходящее сейчас до того казалось обоим правильным, что они позволили отпустить себя и наслаждаться трепетной лаской.
- Смотри, - томно выдохнул старший, мягко разрывая поцелуй. – Мы на самой вершине…
Чонин перевёл взгляд в окно и его сердце замерло от вида открывшейся перед ним красоты. Перед его взором, весь как на ладони, лежал огромный сияющий город. Он искрился и переливался разными красками, а его огни отражались в чёрных водах реки Хан.
- Красиво, - выдохнул парень, а на его губах расцвела мечтательная улыбка. – Спасибо, Кёнсу-я. Мне больше не страшно…
И он с удивлением понимал, что это правда. Потому что всякий раз, когда он будет оказываться хотя бы в нескольких метрах над поверхностью земли, в памяти будет всплывать вкус сладкой ваты и колы, и запретный, но такой желанный поцелуй.
***
Снова родная улица и снова они идут по ней вместе, даже не разговаривая. Только на этот раз их пальцы переплетены, а тонкая верёвочка наушников была одна на двоих.
После колеса обозрения Кёнсу утянул Чонина в тир. Честно говоря, младший тогда первый раз держал в руках оружие, пусть оно и не было настоящим. Оказалось, что новичкам действительно везёт: он выбил десять мишеней из десяти с первой же попытки и по праву заслужил приз. Возможность выбрать он оставил за старшим, за что получил неодобрительный взгляд от хозяина тира. Но ему было абсолютно плевать. Он с улыбкой наблюдал за тем, как Кёнсу прижимает к груди плюшевую панду и как под его взглядом стремительно алеют бледные щёчки. Старший долго ещё отпирался, что он не ребёнок и ему не нужны игрушки, просто панда была самым нормальным призом из всего, что предлагал хозяин тира. И Чонин делал вид, что безоговорочно верит в его слова. Да и как можно не верить, когда чужие руки так яро прижимают к себе нового плюшевого друга? Конечно, Кёнсу совершенно не нужны игрушки.
Всю дорогу домой в голове Чонина крутилось множество вопросов, которые он уже очень давно хотел задать Кёнсу. Но когда они замерли перед домом старшего, а плеер снова очутился в кармане шорт, парень понял, что все мысли просто испарились.
- Ну вот мы и пришли, - выдохнул Кёнсу, поудобнее перехватывая игрушку одной рукой.
- Да, - кивнул младший, выпуская чужие пальцы из своих. – Что ж… Это было… Весело.
- Точно, - рассмеялся парень. – Это было самое весёлое свидание в моей жизни, - на пухлых губах играла искренняя улыбка. – Впервые мне не было скучно.
- Да уж, - усмехнулся Чонин. – Это было очень необычно.
И правда: ещё никогда у него не было подобных свиданий. Потому что девушки обычно обходили стороной дом с провидениями и американские горки, и парень никогда не попадал впросак. Исключением было колесо обозрения. Девушек к нему так и тянуло, и Чонин с трудом мог побороть свою боязнь высоты. Но сегодня ему впервые было действительно не страшно. Потому что рядом был Кёнсу, который крепко держал его за руку. Это придавало уверенности в том, что ничего не случится.
- Ну, мне пора, - сказал старший, отступая на шаг назад. – До завтра.
- Кёнсу, - вокруг тонкого запястья обвились крепкие пальцы.
Плюшевая панда рухнула на пыльный асфальт, а красивые губы встретились в страстном поцелуе. Чонин прижал стройное тело к металлическому забору, а чужие руки обвили его шею. Они целовались как в последний раз, кусая и облизывая губы друг друга. Кёнсу запустил пальцы в мягкие волосы и несильно сжал у корней, заставляя парня испустить томный вздох. Потому что это было очень приятно.
- Что мы делаем? – выдохнул старший, когда влажные губы коснулись его скулы.
- Я не знаю, - прошептал Чонин, прижимаясь своим лбом к его лбу. – Я правда не знаю…
- Нас могут увидеть наши родители, - усмехнулся Кёнсу, заглядывая в чужие потемневшие глаза. – И тогда нам обоим попадёт…
- Это точно, - улыбнулся младший, снова на несколько мгновений прижимаясь к чужим губам. – Тебе пора идти. У хороших мальчиков же комендантский час.
- Уф, ты прав, - рассмеялся парень, выпутываясь из чужих объятий. – Нам обоим пора…
- Спокойно ночи, Кёнсу-я.
- Спокойной ночи, Чонин.
Toys
Следующую неделю происходило нечто невообразимое. И Чонин, и Кёнсу, оба боялись остановится и задуматься над тем, что с ними творится. Они всё оттягивали момент, когда им всё-таки придётся это сделать.
Каждую свободную минутку они зажимались по самым укромным уголкам и целовались, как сумасшедшие. Губы болели от слишком долгих поцелуев, но парни не могли оторваться друг от друга. Руки сначала робко, а потом уже со всей страстью обнимали как можно крепче, не позволяя отстраниться. Их самым любимым местом стал чулан под лестницей на первом этаже, куда уже давно никто не ходил.
- А если нас кто-нибудь заметит? – прошептал Чонин, разрывая очередной болезненно-сладкий поцелуй.
- Плевать, - выдохнул парень, откидываясь на прохладную стену. – Мы встречаемся, поэтому нас поймут.
Он вздрогнул, когда влажные губы коснулись его шеи, и с силой сжал в кулаке чужие волосы.
- Боже, Чонин…, - выдохнул старший, когда сильные ладони сжались на упругих ягодицах. Парень тихо рыкнул и отстранился, понимая, что становится слишком жарко.
- Тебе пора идти, Кёнсу. Скоро начнётся урок…
- Да, - кивнул Кёнсу, сглатывая и судорожно выбираясь из горячих объятий. – Увидимся на следующей перемене.
- Хорошо, - томно выдохнул младший, прижимаясь губами к нежной щеке. – Иди.
И когда за старшим закрылась дверь, он зарылся пальцами в собственные волосы. «Что мы делаем?» - стучало в голове, но на лице расцветала мечтательная улыбка.
***
О том, что творилось между ними, оба предпочитали не думать. Каждый вечер, когда на город опускались сумерки, они встречались на той самой детской площадке. Под покровом ночи скрылись долгие поцелуи и жаркие объятия двух подростков, которые совершенно не понимали, что они делают. Дальше соприкосновений губ и касаний через одежду у них обычно не доходило, но однажды они случайно пересекли и эту черту.
Кёнсу устроился на чужих коленях, млея от сладких поцелуев. Горячие руки скользили по его спине и нагло опускались на ягодицы, заставляя парня каждый раз вздрагивать от лёгкого возбуждения. Они оба купались в этом сладком напряжении, которое царило между ними, и ощутимо оттягивало тонкую ткань лёгких шорт. Пытаясь устроиться поудобнее, старший случайно задел своим пахом чужой, срывая с покрасневших губ обоих удивлённый стон.
- Прости, - томно выдохнул парень, цепляясь руками за чужие плечи.
- Ничего, - отозвался Чонин, прижимая разгорячённое тело теснее. – Мне даже понравилось…
- Правда? – удивился Кёнсу. – А могу я ещё раз попробовать?
Младший даже не до конца понял, о чём его спросили: он просто кивнул, облизывая губы. Старший сглотнул и осторожно потёрся о чужой пах своим.
Они просто сгорали в неведанном ранее огне запретного удовольствия. Плотная ткань тёрлась о нежную кожу, принося болезненное удовольствие. Кёнсу дурел от сладостных ощущений, когда его бёдра подхватывают сильные руки и заставляют двигаться в своём собственном темпе.
- Чонин-а…, - томно простонал парень, царапая короткими ногтями крепкую шею. – Пожалуйста, не останавливайся…
Но тот и не думал об этом. Как и о том, что потом им обоим придётся возвращаться домой с мокрым пятном на шортах. Он вскидывал бёдра вверх, двигаясь навстречу чужому возбуждению. Мелодичные стоны прямо в ухо били по оголённым нервам: Чонин даже не подозревал, что парень может так стонать. Но он сам не замечал, какие звуки срываются с его губ.
Яркая вспышка перед глазами, и тело охватывается сладостная судорога. Их обоих совершенно неожиданно накрывает оргазмами, а стоны тонут в чувственном поцелуе. И не хочется даже думать над тем, что только что произошло. Только не думать.
***
«Чёрт бы побрал этого Чанёля с его колой!» - раздражённо думал Чонин, судорожно закрывая щеколду кабинки туалета. В разгаре была перемена, и парню уж очень приспичило по нужде.
«Живи пока, сука» - пронеслось в его мыслях, когда наступило долгожданное облегчение. Справив все свои дела, он уже хотел было выйти, как вдруг замер, прислушиваясь к знакомому голосу.
- Как долго это будет продолжаться? – спросил Бэкхён, и эта фраза была наполнена недовольством.
- Не понимаю, о чём ты, - ответил второй человек, которым оказался Кёнсу.
Осторожно, чтобы не оказаться замеченным, Чонин прижался ухом к двери, стараясь выхватить каждое слово из чужого разговора.
- Всё ты понимаешь, Кёнсу-я! – продолжал негодовать парень. – Я про твои липовые отношения с Чонином!
- Тише ты! – шикнул на него друг. – А если кто-нибудь услышит?
- Да все и так понимают, что это ложь, - фыркнул Бэкхён. – Или думаешь, вы настолько хорошие актёры?
- Не важно, - раздражённо отозвался Кёнсу. – Зато это работает. Эти дурочки от меня отстали…
- Акстись, придурок! – воскликнул парень. – Они после первой недели от тебя отстали, а ты всё продолжаешь свою игру в гея. Я не понимаю, зачем ты это делаешь.
- Я же уже говорил…
- Не хочу ничего слышать про твоих фанаток и прочее, - фыркнул Бэкхён. – Ты уже и сам забыл про них. Скажи честно, тебе это нравится? Нравится чувствовать себя кукловодом, управляя другим человеком?
- Это не так! – взорвался Кёнсу и Чонин услышал глухой удар по кафелю раковины.
- Нет, это так, - не унимался его друг. – Ты наслаждаешься тем, что Чонин как собачка прибегает по первому твоему зову и защищает тебя от нападок других, больших собак.
- Бэкхён, прекрати нести чушь! Он просто мне помогает и с благодарностью принимаю его помощь.
- Унижая его перед всей школой? Шикарная у тебя благодарность…
- Заткнись! – не выдержал Кёнсу. – Ты не имеешь права мне об этом говорить. На себя посмотри! Что ты сам творишь с Чанёлем?
- При чём тут Чанёль? – удивлённо выдохнул Бэкхён.
- А при том, - сказал друг. – Бэк, ты, честное слово, идиот. Нашёл от кого скрывать свою ориентацию. Ты думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь? Да ты же влюблён по уши, и твои чувства на все сто процентов взаимны. Но ты строишь из себя невесть что и мучаешь и себя, и этого бедного парня.
- Нечего читать мне нотации! – взорвался парень. – Со своими отношениями сначала разберись, а потом ко мне лезь. Ой, прости, я и забыл: они же у тебя игрушечные! Смотри только, чтобы твоя игрушка тебя не бросила…
- Не бросит, - фыркнул Кёнсу.
Когда за парнями захлопнулась входная дверь, Чонин устало прижался лбом к прохладной стене. «Игрушка значит, да? Ну что ж, ты сам напросился. Я покажу тебе, что значит быть геем, До Кёнсу».
***
Из окон большого загородного дома доносились громкие биты клубной музыки. Толпа разгорячённой молодёжи бесновалась, называя свой бедлам вечеринкой. Жители близлежащих домов уже и не пытались звонить в полицию, потому что хозяином этого дома и был местный шериф. А значит его отпрыскам было позволено всё, что угодно.
Сегодня был день рождения у старшего сына шерифа, которому исполнялось восемнадцать. Он закатил грандиозную пирушку и пригласил на неё почти половину своей школы. В число приглашённых входили Бэкхён и Кёнсу, как приятели именинника, и им было разрешено привести с собой кого угодно.
Вообще, Кёнсу не собирался идти на эту сумасшедшую вечеринку. Он не любил такие мероприятия, впрочем, как и всё то, что на них происходило. Но Бэкхён оказался как никогда убедителен. Именно по этой причине они с Чанёлем сейчас пытались оттащить его от танцпола, где миниатюрного старшеклассника могли сцапать извращенцы-футболисты и поглумиться над пьяным телом. А дело всё было в том, что Кёнсу категорически нельзя было пить. Бэкхён уже тысячу раз проклял себя, эту вечеринку, именинника, Чанёля и снова себя за то, что хватило же у него ума уломать друга сюда прийти.
Чонин появился на вечеринке со значительным опоздаем. А дело всё было в том, что он в течение часа неуверенно топтался под дверьми аптеки. Он столько раз порывался взять за ручку и войти, но что-то останавливало. В конце концов, ему всё-таки удалось это сделать. И вот теперь, пережив чудовищный стыд, он приехал на этот злосчастный праздник жизни.
- Ого! – присвистнул парень, когда его взгляд наткнулся на почти никакущего Кёнсу. – Вы здесь всего час, когда он успел так нажраться?
- Он выпил всего один коктейль, - устало протянул Чанёль и сделал глоток холодного пива из высокого стакана.
- Но ему хватило, - продолжал Бэкхён, отцепляя руки друга от своей майки и толкая его в объятия его «парня». – Кёнсу вообще нельзя пить, потому что он очень быстро пьянеет. Один раз мы праздновали Рождество с его родителями. И конечно же, пили шампанское. Так этого после одного бокала убило до самого утра. Мы уже думали, что он не проснётся.
- Привет, - расплылся в пьяной улыбке предмет обсуждения, поднимая глаза на младшего.
- Привет, - криво усмехнулся парень и крепче обхватил руками плохо стоящее тело, которое так и норовило упасть.
- Я соскучился, - горячее алкогольное дыхание опалило ухо и по крепкой спине неосознанно пробежала дрожь. Чонин сглотнул и постарался подавить приятное тепло, разливающееся внутри.
- Ребят, - позвал он друзей, стараясь перекричать громкую музыку. – В этом доме можно воспользоваться спальней?
От его слов Чанёль подавился пивом и закашлялся, а Бэкхён вытаращил на него широко распахнутые, и ещё гуще, чем обычно, накрашенные глаза.
- Придурки, - закатил глаза парень, понимая, о чём они могли подумать. – Я просто хочу уложить это пьяное тело спать, пока он чего не натворил.
- Ааа, - облегчённо вздохнул Бэкхён. – Конечно можно. Если найдёшь свободную… Только дверь не забудь закрыть.
- Спасибо, - он махнул парням рукой и повёл Кёнсу в сторону лестницы. Тот послушно шёл, уткнувшись носом в чужое плечо. Чонин бросил на него взгляд и со смешанными чувствами подумал, что его друзья всё правильно поняли. Только им этого знать не обязательно.
Влажные губы прижимались к чужим губам, а ловкие руки скользнули под футболку, царапая короткими ноготками кожу на спине. Кёнсу оказался не таким уж и пьяным, каким мог показаться сначала.
Парни замерли у самой кровати в тёмной спальне, прижимаясь друг к другу как можно теснее и не желая разрывать поцелуй со вкусом алкоголя. Чонин дразняще ласкал чужой язык, заставляя старшего в его руках требовательно поскуливать и царапать его кожу в два раза сильнее. С влажным чмоком парень оторвался от сладких губ и заглянул в чужие затуманенные глаза.
- Ты не должен был пить, - выдохнул младший, опаляя губы Кёнсу своим дыханием.
- Но тебя не было, - виновато отозвался тот, комкая чужую футболку на спине. – Мне было так одиноко…
- Но сейчас я здесь, - прошептал парень, а его руки подцепили пуговичку на тонкой рубашке, в которую было облачено стройное тело. – И я не уйду. По крайней мере до завтра.
- Обещаешь? – томно выдохнул Кёнсу, впиваясь пальцами в крепкую шею и млея от невесомых прикосновений раздевающих его пальцев к обнажённой коже.
- Обещаю.
Старший судорожно вздохнул и блаженно прикрыл глаза, когда к его шее прижались влажные губы. Чонин с остервенением засасывал и покусывал удивительно нежную кожу, отставляя на ней красные отметины. Ему было плевать, что завтра их друзья догадаются, чем они занимались этой ночью. Сейчас он хотел две вещи: проучить Кёнсу за то, что он выставил его своей игрушкой. И самого Кёнсу. Второго он хотел намного больше.
Зубы сомкнулись на кадыке и старший запрокинул голову назад, испуская томный вздох.
- Чонин-а, - судорожно шептали пухлые губы. – Прошу тебя, сделай что-нибудь…
Возбуждение жгучей лавой разливалось по венам, превращая кровь в чистый адреналин. Тонкая рубашка с тихим шорохом упала на пол, а следом за ней полетела и чёрная футболка. Матрац ощутимо прогнулся под весом двух разгорячённых тел, так яростно прижимающихся друг к другу.
Кёнсу запустил пальцы в чужие мягкие волосы, притягивая голову младшего как можно ближе к себе. Алые волосы разметались по покрывалу, а с губ срывались тихие стоны и судорожные вздохи. По телу пробегала приятная дрожь и становилось невыносимо жарко от смелых прикосновений. Парень был достаточно пьян, чтобы позволить ловким пальцам расстегнуть ремень на своих шортах и стянуть те со стройных ног.
Чонин замер, тяжело дыша и нависая над распростёртым перед ним телом. Затуманенный взгляд, закушенная пухлая губа, белоснежная шея с россыпью алых засосов, чёрные боксеры, за которыми скрывалось приличных размеров чужое достоинство. Парень всегда думал, что если ему всё-таки доведётся оказаться в одной постели с представителем своего же пола, то ему будет противно и у него не встанет. Но оказалось, что он заблуждался. Потому что один только взгляд на Кёнсу возбуждал его до предела. Пальцы и губы словно зудели, желая целовать и ласкать это тело, пока не останется сил.
- Чонин… - хрипло протянул парень, заставляя чужой член дёрнуться в штанах от этого невероятно сексуального голоса. – Чонин, я хочу…
- Я знаю, - выдохнул младший, наконец отпуская себя. Он склонился над желанными телом и прикоснулся бережным поцелуем к тонким ключицам. Чонин наслаждался сладкой дрожью этого сильного тела, когда оно трепетало под его губами и руками. Старший метался под ним и постанывал, вскидывая вверх стройные бёдра, желая обо что-нибудь потереться. Но сделать ему этого не давали сильные руки, прижимающие к кровати.
Парень обхватил губами упругую бусинку соска и принялся посасывать, иногда играя с ней языком. Уже затуманенным от возбуждения мозгом младший пытался вспомнить все постельные сцены, которые он когда-либо описывал. Ведь теоретически он уже был хорошо подкован в однополом сексе. Настало время практики. Как ни странно, но его не смущали ни отсутствие груди, ни наличие у его партнёра одной интересной детали. Последнее, наоборот, разжигало в парне какое-то маниакальное желание прикоснуться и потрогать, чтобы заставить тело в своих руках извиваться от удовольствия. Длинные пальцы невесомо очертили выпуклость на чужом белье, а Кёнсу замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Он томно вздохнул, когда горячая ладонь сомкнулась на его члене прямо через ткань, и принялась медленно скользить вниз и вверх.
Обоих парней затопило жгучее возбуждение и странное чувство эйфории. Старший дрожал от накатывающего удовольствия и цеплялся пальцами за скользкое покрывало. А Чонин дрожал от осознания того, что именно он доводит его до сладких стонов. Они оба знали, что этой ночью готовы на многое. Едва переступив порог этой комнаты, каждый для себя решил, что готов преодолеть последнюю грань и рухнуть в пропасть. И сейчас, стоя на её краю, они не знают, что будет дальше.
Когда стоны Кёнсу стали достаточно чувственными, младший не смог больше терпеть. Он отстранился, выпуская из руки чужую пылающую плоть, и принялся судорожно опустошать свои карманы. На покрывало легли упаковка презерватива и небольшой тюбик смазки, а штаны вместе с бельём отправились в полёт на пол. Послышался звук упавшего телефона, но парень не обратил на это никакого внимания. Старший не отрывал от него расфокусированного взгляда.
- Не бойся, - шепнул Чонин, подхватывая пальцами резинку чужих трусов.
Кёнсу сглотнул и послушно приподнял бёдра, позволяя до конца себя раздеть. Когда последняя деталь гардероба скрылась в неизвестном направлении, младший на мгновение застыл, разглядывая открывшуюся перед ним картину. Аккуратный ровный ствол, с переплетением вздувшихся венок и набухшей алой головкой. Он впервые видел так близко чужой член, но осознание того, что он принадлежит именно Кёнсу, возбуждало парня не на шутку. Чонин протянул руку и коснулся пальцами нежной кожи, заставляя старшего судорожно вздохнуть и податься бёдрами вперёд. Такая реакция только раззадорила младшего. Он склонился над пылающей плотью и подул на чувствительную головку. Кёнсу вымученно заскулил и неосознанно развёл в стороны ноги.
- Чонин…, - простонал парень, бросая на него умоляющий взгляд. – Пожалуйста… Сделай это…
Казалось, что он сам не понимает, чего просит. Чонин заскользил взглядом по вздымающейся от частого дыхания груди, по подрагивающему животу и сочащемуся смазкой члену, останавливая его на стройных бёдрах, что так беззастенчиво раскрывались перед ним. Он сглотнул и потянулся к тюбику со смазкой. Щёлкнула крышка, заставляя Кёнсу вздрогнуть, и прохладный вязкий гель покрыл длинные пальцы. Старший сам, не дожидаясь смущающей просьбы, подхватил свои ноги под коленями, задирая их как можно выше и давая партнёру простор для действий. Он спрятал глаза за взмокшей чёлкой, не желая выдать своё смущение.
Кожи бережно коснулись влажные пальцы, заставляя пробежать по телу мелкую дрожь. Чонин плавно, чтобы не причинить боли, погрузил один палец в жаркую глубину, с удивлением отмечая, что он входит свободно. Второй палец тоже не испытал препятствия в виде сжимающихся вокруг него упругих мышц.
- У тебя уже кто-то был? – ошарашенно выпалил младший. Потому что пальцы двигались слишком свободно, а это значит, что…
- Нет, - дрожащим голосом выдохнул Кёнсу, а Чонин заметил, как его щёки стремительно покрываются румянцем. – Я…. Я сам…
Сказать, что парень был удивлён – это ничего не сказать. Так значит старший увлекается самоудовлетворением своими прекрасными пальчиками?
- Зачем? – спросил младший, вынимая пальцы и добавляя ещё немного смазки.
- Я, просто…, - Кёнсу зашипел и поморщился, когда пальцев стало три. Мышцы неприятно тянуло, но было терпимо. – Я хотел почувствовать… Что-то… В себе…
- О чём ты думал, когда делал это? – горячее дыхание опалило порозовевшее ушко. Чонин прижался грудью к его груди, одной рукой придерживая стройную ногу, а пальцами второй продолжая растягивать упругие стенки. Кажется, столько лет теории пошли ему на пользу. – О чём ты думал, Кёнсу?
- О тебе! – всхлипнул парень, дёргаясь от не очень приятных ощущений, когда пальцы внутри него разошлись в стороны. – Я думал о тебе, Чонин… Всю последнюю неделю… Каждый раз, когда ласкал себя, я представлял… Что это ты…
- Ты хочешь меня? – выдохнул младший, после смыкая зубы на чувствительной мочке. Его буквально разрывало от дикого возбуждения и просто нечеловеческого коктейля эмоций, что сейчас разливались в его теле.
- Очень, - судорожно выдохнул парень. – Очень хочу.
А дальше всё, как в тумане. Разорванная упаковка презерватива, шлепок резинки и пролитая на покрывало смазка. Короткие ногти до крови впивались в широкие плечи, когда внушительных размеров член погружался в разгорячённое тело.
Кёнсу стискивал зубы от дикой боли и старался расслабиться, что выходило с трудом. У Чонина с каждым его судорожным вздохом окончательно рвало крышу. Он сдерживался из последних сил, и когда ему позволили двигаться – сорвался. Чужие болезненные стоны неприятно били по оголённым нервам, интуитивно заставляя сменить угол и толкнуть так, чтобы обоим было хорошо.
Тонкие пальцы впивались в скользкое покрывало и металлические прутья спинки кровати, желая удержать соскальзывающее тело. Чонин и подумать не мог, что парень может так мелодично стонать, заставляя возбуждение достигать немыслимых пределов. Кёнсу метался в жарких объятиях и просто сходил с ума от яростных толчков. Ему было хорошо, просто немыслимо хорошо. Ощущать сильные руки, сжимающие бёдра до синяков, соприкасаться грудью с чужим крепким телом и каждой клеточкой ощущать мощные движения упругого члена: парень и подумать не мог, что ему это будет нравится настолько, что кажется, можно умереть. Наслаждение накрывало обоих с головой, выливаясь в болезненные укусы и кровавые царапины.
Чонин умирал каждый раз, когда со сладких губ в очередном стоне срывалось его имя. Парня захлёстывал с головой оглушительный поток эмоций, внутри которого было что-то обжигающе тёплое. Он хотел Кёнсу так сильно, что казалось, больше хотеть невозможно. Он желал его и телом, и душой. На самом пике, когда припухшие губы поймали другие, разделяя на двоих сладкий стон, Чонин понял, что не хочет, чтобы это заканчивалось. Этот секс, эта ночь, этот стон и этот чувствительный от его прикосновений Кёнсу.
Младший аккуратно покинул податливое тело, отмечая, что его партнёр ещё не кончил. Парень тяжело дышал, откинувшись на покрывало с постыдно разведёнными в стороны ногами. Чонин судорожно содрал с себя презерватив, отправляя его на пол, и подхватил тюбик со смазкой. Кёнсу тихо вскрикнул от чувствительного прикосновения влажной ладони к своему члену. Он притянул младшего к себе, утягивая в чувственный поцелуй и томно постанывая от удовольствия. Пара быстрых движений вдоль упругого ствола, и подрагивающий живот орошается тёплой спермой, как и чужая ладонь. Чонин трепетно прикасается губами к припухшим губам и неразборчиво шепчет что-то, словно для себя. Сердцебиение отдаётся в висках и в ушах звенит, но Кёнсу удаётся расслышать лишь два слова: «Прости меня».
***
Утро встретило Чонина чужой комнатой и болью в пояснице от неудобной позы. Парень кое-как разлепил глаза и поморщился, пытаясь сесть. Сонный взгляд заскользил по незнакомой обстановке и в памяти медленно начали всплывать события минувшей ночи.
- Чёрт, - тихо простонал Чонин, бросая взгляд на вторую половину кровати. Кёнсу спал к нему спиной, обнимая мягкую подушку и мирно посапывая. Некогда аккуратная причёска превратилась в воронье гнездо, а худую спину и плечи расчерчивали ссадины от встречи с жёстким стёганным покрывалом. По телу пробежала дрожь от воспоминаний о том, как ночью старший извивался в жарких объятиях.
Стараясь действовать как можно тише, Чонин выбрался из постели и принялся наспех одеваться. Он долго искал телефон и заправлял в джинсы ремень, стараясь не звенеть пряжкой. Когда всё было готово, он подошёл к краю постели, на которой продолжал спать Кёнсу. Пальцы бережно коснулись нежной щеки и очертили контур красивых губ.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |